Ночь девы

– Она смеет называть себя видией! – восклицает королева Патриция, постукивая веером по колену. – Я надеялась, магистри Селестина воспитает достойную замену видии Миры. Но ты подняла руку на королевскую кровь. – Она поворачивается к королю, а я в этот момент убеждаюсь, что Селестина хотела все это время избавиться от меня. Она готовила меня. – Репутация этой девы запятнана. Казним ее, и дело с концом.

Со своего места подскакивает принц Марциан. Он лишен своего обычного спокойствия и жизнерадостности.

– Видение, говоришь? – Он подходит ко мне неторопливо, как ленивый зверь. Я много раз представляла это лицо в своих фантазиях, но ни в одной из них принц не смотрел на меня с таким отвращением. – И что же тебе явилось… видия? – Он будто выплевывает это слово мне в лицо.

– Я… я… – обвожу взглядом всех присутствующих. – Я видела яркий свет. Он лился на меня со всех сторон. Со мной говорили…

И я даже не вру.

Лица всех серьезны, но вдруг королева Патриция прыскает со смеху.

– Яркий свет? Что ты бормочешь? У тебя не могло быть никаких видений, как и ни у кого из нас. – Она прижимает руку к груди. – Кровь Эдны давно мертва. Мы всего лишь чтим древнюю традицию, не более. Пять сотен лет прошло со времен настоящих пророчеств.

– Но… – Мне хочется возразить королеве, сказать ей, что я на самом деле вижу странные вещи. Рассказать про человека, в мече которого был яркий камень, но я молчу.

– Ты напала на принцессу, – повторяет Марциан. – И должна понести наказание.

– Брат! – вскрикивает принцесса. – Остановись. Эта девушка из знатного семейства.

Мое лицо горит, но не от стыда, а от ярости. Я сжимаю руку в кулак, камень словно бы пульсирует в ладони, становясь горячее с каждым мгновением. Принц он или нет, как он посмел так разговаривать со мной?

– Что значит, только традиция? – спрашиваю я, обращаясь к королю.

Но тот увлекся подносом с гранатами, что стоит на низком столике возле трона. Посапывая носом, король выковыривает по одному зернышку и отправляет в рот. Сок попадает ему на камзол и ажурные белые манжеты камизы. Король облизывает пальцы и с недоумением смотрит на меня.

– Традиции нужно чтить, видия, – говорит он. – Уже несколько поколений не рождалось ни одной по-настоящему путной видии. Ты только взгляни на мою супругу, думаешь, она может предсказывать будущее? – Король фыркает, королева не уступает ему. – Если только, скольким поварам я отрублю головы за день. И это не имеет никакого отношения к гаданиям, скорее простое наблюдение и статистика.

– А наша учеба? – спрашиваю я, возмущенная словами короля. – К чему все это?

– Тебе повезло родиться первой дочерью. Будь ты поумней, могла бы обернуть свое наследие в пользу. Народ, глупая девчонка. Народ Диамонта, народ всех Малых Королевств нуждается в вас, слушает вас, отдает за ваши бредовые гадания последние монетки. Эти монеты устремляются к нам. К вам прислушиваются самые влиятельные люди. Думаешь, зачем мы выбираем королеву-видию? Сила и власть превыше всего. Причем в молодости вы весьма недурны, да еще целых двадцать семь штук… – Король хихикает, но тут хватается за горло и снова кашляет.

«Штук? Поделом тебе!» – думаю я.

Король разламывает гранат напополам, красный сок сочится по его морщинистым ладоням. Он опять заходится кашлем.

– Но скоро мое место займет другой король… Сын мой…

Двери распахиваются, и не успевает глашатай раскрыть рта, как внутрь заходит тот высокий светловолосый человек, которого я видела в капелле. И еще раньше – в экипаже, что недавно примчался в Диамонт.

– Король Тамур, королевство Рут, – слышится слабый голосок мальчишки-глашатая.

– Ты! – Король Тамур гневно останавливается возле меня, испепеляя взглядом. – Что ты сделала с моим Роджером?

Король Марек немедленно подскакивает на ноги, опрокидывая поднос с гранатами. Принц останавливается перед сестрой, будто защищая ее от чужеземного короля.

Мне приходится задрать голову, чтобы посмотреть в мутно-серые глаза короля Тамура. В них сквозит любопытство. На его губах замерла странная, напоминающая змею улыбка. Светлые волосы отсвечивают металлом. Молодой король из чужого королевства, чью птицу я убила, возвышается над другими, а надо мной в особенности. Он словно великан. И я вновь склоняю голову.

– Стойте, стойте, господа.

В поле видимости появляется новая пара туфель. Темно-зеленых и замшевых с алыми треугольными пряжками из эмали. Их обладатель говорит бархатным голосом с едкими нотками, что прекрасно сочетается с его обувью. Это выступил вперед советник Бено. Все в зале притихли и слушают его.

– Мне кажется, господа, вы не совсем верно истолковали ситуацию.

– Неверно? – вдруг вспыхивает Марциан. – Бено, очнись! Ты посмотри на мою сестру.

Он в два шага подходит к принцессе и срывает шелковый платок с ее шеи. Черные синяки ожерельем лежат на нежной коже.

– Очень похоже на яд, – замечает королева. – Да, дорогая моя Мелинда?

Королева Патриция поворачивается к пожилой женщине, сидящей рядом.

– Да, моя королева, очень похоже, – поддакивает та.

– Однако, матушка, – возражает Бено, обращаясь к даме, – руки девушки были пусты. Непохоже, что она покрыла ладони ядом. Мы бы заметили следы.

Я недоумеваю. Почему за меня вступился советник? И это уже во второй раз! Правда, в первый он вел себя довольно грубо.

– Мой ястреб, – подает голос приезжий король. – Она растерзала моего ястреба, не забывайте об этом. Накинулась на него не хуже дикарки. Не каждый мужчина может с ним справиться!

И в этом он прав. На это я не знаю, что могу ответить.

Поверх его сверкающего панциря накинут пурпурный плащ, застегнутый брошкой в виде пера. А когда король Тамур поворачивается ко мне спиной, я вижу на плаще два вышитых серебром крыла.

– Что это за девчонка? Где вы ее взяли? – вопрошает он у короля Марека. – Она сущий… демон! – Все в зале ахают. Королева прикрывает уши руками.

– Милорд, не говорите подобного, – произносит королева Патриция. – Если эта дева принадлежит к нечистым, она ответит за свои злодеяния. Мелинда…

Сухопарая старушка встает с кресла с легкостью молодой девушки. Она плавно приближается ко мне и просит:

– Покажи мне свои ладони, дитя.

Я послушно распахиваю ладони. Она касается их своими холодными руками с тонкой, как пергамент, кожей, под которой проступают кости.

– Что скажешь, Мелинда Росса? – спрашивает королева.

Старушка рассматривает мои руки, совсем как тот незнакомец в апотеке деда Мадьеса.

– Покажи, что у тебя в карманах, дитя, – произносит она.

И тут мое сердце замирает. Я не хочу, чтобы они видели камень. Что, если это не простой камень… а тот, который нельзя иметь при себе под страхом смерти. Хотя что мне уже терять. Рука ныряет в глубокий карман платья. Мои глаза, должно быть, округляются, поскольку Мелинда Росса смотрит на меня с нарастающим подозрением.

– Дай-ка мне. – Она выдергивает мою руку из кармана и просовывает туда свою костлявую ладонь. – Ничего. – Она вынимает руку и, сощурив бледно-зеленые глаза, пристально смотрит на меня. – Ничего, – повторяет она во второй раз.

Я удивлена. Должно быть, карман продырявился, и камень выпал. Тогда он должен быть под ногами, но я боюсь даже пошевелиться.

– Ваше Величество, король Тамур, – произносит Бено, когда его мать возвращается в кресло, – злого умысла я здесь не вижу. В капелле собралось много людей. Да еще в закрытом пространстве. Ваш ястреб испугался и напал на принцессу. Я бы сказал даже, что видия пыталась оттолкнуть птицу от принцессы. При всем моем уважении к правителю королевства Рут.

– Как вы смеете!

– Мы не можем вот так казнить эту девушку, – вновь говорит Бено, но теперь обращаясь к королю Мареку. – Она принадлежит к знатному роду. Ее отец Корто Бланш, у него важные торговые связи. К тому же вы только представьте. Жители Диамонта толпами пойдут к ней, ведь сам Великий дал ей знак говорить вместе того, чтобы быть Безмолвной. Представляете, если бы она лишилась этого прекрасного… дара? – Бено бросает взгляд в мою сторону.

Король призадумался.

– Но есть еще королевство Рут, – напоминает король Тамур. Его серебряные доспехи сверкают, в глазах тоже появляется странный блеск. В них нет ни капли жалости ко мне. – Она оскорбила не только принцессу, мою будущую супругу, но и короля и должна быть наказана.

До сих пор не понимаю, как я оказалась меж двух огней. Задеть сразу двух королевских особ! Будто мало того, что я душила принцессу, так теперь и этот человек хочет отмщения – за птицу! Но, скорее всего, я лишь предлог, чтобы развязать войну между королевствами.

– А как насчет права на испытание, Ваше Величество Король Марек? Надеюсь, про него вы не запамятовали? – говорит Бено. – Это древний обычай Малых Королевств. Да, король Тамур? – зачем-то напоминает ему советник, будто тот мог забыть.

Светловолосый правитель хмурится. Король Марек переводит взгляд на королеву, а та в свою очередь – на сына. Принц Марциан складывает руки на груди.

– Наверное, мой друг Бено, так будет лучше всего. – Карие глаза неистово горят. В них бурлит черный огонь. – Правда, сестра?

Принцесса Витриция отводит взгляд, и мне это совсем не нравится.

Бено, напротив, улыбается. Его лицо не отличается красотой, но его хочется разглядывать – оно меняется, словно закатное небо.

– Прошу, только не надо никого убивать, – чуть тише говорит принцесса.

– Это решит испытание, – отвечает Марциан.

Король Тамур отходит в сторону, загораживая собой свет, идущий из окна. Он складывает руки за спиной, и меня окатывает ледяной волной.

Правитель Диамонта ерзает на своем троне из золотых лилий. Ему нужна не война, а свадьба. Похоже, испытание – лучшее для всех решение. А для меня?

– Отведите видию в темницу, испытание будет на рассвете.

В эту ночь принц Марциан возьмет в свою постель деву. Ей буду не я.

Вместо светлой Башни Тишины я в темноте. Ощупываю карман, надеясь найти мой камушек, но там пусто. Сижу, поджав колени. Темнота меня не пугает, но здесь довольно холодно.

Меня ждет испытание. Король и королева желают знать, не вру ли я насчет видений, и при этом они врут сами. Обманывают все королевство. Видии – это пустышка, обманка. Я никогда не подвергала сомнению способности других послушниц. Неужели они все время притворялись? Каждая бахвалилась своим мастерством, не имея при этом ни малейших способностей? Не обладая даром Эдны?

Десять лет я прожила, считая себя лишенной пророческого таланта. А этого таланта и не существует вовсе. Все дело только в учебе, в одной лишь учебе. Мы постигаем бесполезнейшие науки.

С мыслями об испытании я засыпаю. Я вижу людей, окутанных светом, и тех, в чьих мантиях скользят тени. Они кружат над полем, над помятой травой, политой кровью, сталкиваясь друг с другом. Целое небесное воинство. Свет смешивается с тьмой, над землей разливается серость.

Я просыпаюсь со странным чувством. Будто я здесь не одна.

Опять в затылке покалывание, совсем как на церемонии. Мне страшно открыть глаза, ведь я не сомневаюсь, что кто-то рядом. Но, может, это еще сон. Мои руки, обхватившие колени, шея, ступни – каждый участок тела улавливает назойливую дрожь. Она идет не снаружи, а изнутри.

– Я знаю, что ты уже проснулась, – произносит голос. – Ирис…

То, как он говорит мое имя… Внутри все замирает. Мне сложно дышать. Его голос преисполнен силы.

Я вскидываю голову. Это вовсе не сон, как показалось мне сначала. Среди темноты я различаю серый, как дым, силуэт, который еле заметно мерцает. Человек сидит у противоположной стороны, и чем больше я вглядываюсь в эту темную фигуру, тем лучше вижу детали. На нем серый плащ, капюшон скрывает верхнюю половину лица, на подбородке проступает легкая щетина. Руки в черных чешуйчатых перчатках сжимают рукоять меча. А само лезвие…

В моих легких не хватает воздуха.

Оно так прекрасно. Лезвие переливается мягким радужным сиянием, от бледного, почти прозрачного, до насыщенного фиолетового цвета.

Я узнаю этого человека.

– Как ты здесь оказался? – спрашиваю я, прижимаясь спиной к стене. – Я была одна. Я сплю?

Мужчина усмехается.

– А как здесь оказалась ты? – задает он встречный вопрос.

И что ответить ему? Я здесь, потому что от меня одни неприятности?

– Не отвечай, я все и так видел. Как ты шла по проходу под кучей серого тряпья. Как хотела выдрать волосы принцессе… Ты очень храбрая девушка, Ирис. – Снова насмешка.

– Это церемониальное покрывало, – возражаю я, желая прервать нелепый разговор и понять, откуда здесь взялся этот человек – тот самый, что поразил меня в апотеке деда Мадьеса – и еще раньше, но об этом мне так стыдно вспоминать. – И я не желала принцессе зла, – шепотом договариваю я.

– Черный тебе больше к лицу, – говорит мужчина, чуть вскидывая подбородок. Я вижу прямой нос и блеск лунно-серых глаз. Мои щеки заливаются краской, и я обхватываю себя руками. – Хотя этот румянец тоже неплох.

Мужчина поднимается со своего места, словно тень, вырастающая прямо из пола. Я тоже немедленно встаю, но я такая крохотная по сравнению с ним. Чем ближе он подходит, тем сильнее дрожат мои колени.

– Почему я так хорошо вижу тебя? – вдруг спрашиваю я. – Ты не можешь быть настоящим…

Силуэт мужчины буквально светится среди темноты.

– Я бы тоже хотел это понять, Ирис.

Он делает шаг вперед, останавливаясь совсем близко. Рука в перчатке тянется к моим волосам, но мужчина не касается их. Я чувствую лишь легкое дуновение ветра над головой, там, где среди черной шевелюры горит золотая прядь.

Я тяжело сглатываю.

– Робкая, как фиалка. Но не такая уж и робкая, насколько мне помнится, да?

Рука мужчины опускается, чуть задевая мою щеку, но я не чувствую прикосновения.

– Ты видишь моего Призрака и истинную природу моего меча, – рассеивает мои сомнения мужчина. – Я Лорд-Призрак, прошу любить и жаловать. Ты ведь, кажется, уже немного влюбилась в меня? – хрипло спрашивает он, и я готова лишиться чувств, как делают дамы из книг, но чудом держусь на ногах. А держит меня это его очевидное самолюбование – он даже не сомневается, что понравился мне.

– Что? – приходит мой черед усмехнуться. Я понятия не имею, кто он такой. Может, рыцарь из соседнего королевства? Вот только он владеет тем, что запрещено.

Выставляю перед собой руки, но они проходят сквозь незнакомца. Он делает несколько шагов назад, возвращаясь к стене, сквозь нее, исчезая из поля видимости.

Мне вдруг становится страшно одной.

– Где ты? – Я бегу к стене, ощупываю ее, но движение воздуха за моей спиной заставляет обернуться.

Лорд-Призрак уже там, он играет со мной.

– Так где ты на самом деле? – спрашиваю я, разводя руками.

– В соседней камере. Я тоже по случайному стечению обстоятельств угодил в темницу.

– Так ты преступник? Мне стоило бы догадаться, – тараторю я, вдруг испугавшись, что он уйдет и я снова останусь наедине со своими мрачными мыслями. – Но уверена, ты можешь отсюда прекрасно выбраться с твоими-то… талантами.

– Т-ш-ш! – Он прижимает указательный палец к губам. – Давай не будем пока об этом. Мы еще вдоволь наговоримся.

– С чего ты так решил? Утром меня ждет испытание, чем бы оно ни было. Но что может видия? Сомневаюсь, что мне предложат прочесть учебник по астрологии.

– Испытание будет сложным, – говорит Лорд-Призрак, складывая обе руки на рукояти меча. На лезвии пляшет фиолетовое пламя. – Ты должна пожертвовать правой рукой. Запомни, правой.

– О чем ты говоришь? Кто ты, в конце концов?

– Я назвался тебе, и этого больше чем достаточно. Отныне ты должна слушаться меня. – Его голос становится громче, а моя правая рука – та, которой я совсем недавно сжимала камушек, – вновь горит, как и в тот раз.

– С какой стати я буду слушаться тебя? – выпаливаю я.

– Потому что тебе знакома моя сила, – говорит он и посылает мне воздушный поцелуй.

Серая тень сгущается, плащ Лорда сливается с темнотой, лишь изредка мерцая.

– Что это за сила? – не унимаюсь я.

– Ты хочешь знать? – говорит он так громко, что я боюсь, нас услышат охранники. – Любопытство не всегда приносит радость, Ирис.

– Но я хочу! – отвечаю я, вспоминая про камень в его перчатке. Я искренне желаю, чтобы он подтвердил мою догадку. – Ты силомант? – не дождавшись ответа, спрашиваю я.

– Спи. Тебе нужно набраться сил.

Взмах его плаща заставляет меня зажмуриться, и я, сама того не понимая, проваливаюсь в сон.

Глава 5. Испытание

…быть грозе…

Призрак

Она спит, веки ее слегка дрожат, на лбу пролегла морщинка, будто эта девушка никогда не может расслабиться, а я со странным удовольствием слежу за этим сном. Не понимаю, что меня манит в ней. Ее хмурое лицо, эти непослушные волосы или что-то еще? Что-то более глубинное?

Теперь я вижу, насколько она наивна и невинна. Просто наивная дурочка, которая случайно попала во всю эту неразбериху. Но, увы, жертвы есть всегда. И жертвы будут.

Вдруг понимаю то, что не сразу заметил. Эта девушка, если приглядеться, кажется мне смутно знакомой…

Ирис

На рассвете мне приносят таз с водой и платок для головы. Я умываюсь, дрожа от холода, что будто бы идет изнутри. Скорее всего, это от страха, который я старательно сдерживаю там, не давая себе разрыдаться.

Замечаю на правой ладони линию, которой раньше не было. Больше она похожа на шрам. Но откуда он мог здесь взяться? Вожу пальцем по ладони, по кругу. Молли могла бы растолковать мне эти линии, ведь хиромантия – ее стихия. Правда, теперь я понимаю, что все это не более чем фарс. А если все эти пророчества обманчивы, то жизнь Безмолвной – это бессмысленная пытка.

Кожа на ладони пощипывает, как от укуса насекомого. Неожиданно шрам немного расходится. Я не верю своим глазам! Мою ладонь словно полоснули невидимым кинжалом, и теперь я смотрю на покрасневшие рваные края раны, а внутри чернеет гладкий камушек, который я нашла в ротонде с каменными статуями. Не успеваю вскрикнуть, как рана вновь затягивается. Поворачиваю ладонь. Ни следа. Что это было? Очередное видение?

«Ты должна пожертвовать правой рукой», – проносятся в голове мысли Призрака. Может, он ощутил, что внутри меня прячется зло? Драгоценные камни не просто так запретили в Малых Королевствах. В заветах Сотмира сказано, что они сбивают верующих с пути истинного, затуманивают взор. Драгоценности – удел нечистых. Я читала, что раньше людей за это сжигали на площади, а сейчас никто и подумать не может об обладании камнем.

За мной приходят королевские гвардейцы. Кровь пульсирует в висках, колотит, ударяя все громче и громче, как тот колокол, изменивший мою судьбу. Я совершенно растеряна. «Твоя мать обладала силой…» – вспоминаю слова бабушки. «Она ведьма», – шептали про мать за моей спиной. Что это за сила? Добрая она или сила нечистых? Но меня не отпускает дурное предчувствие, что такие тайны не могут хранить ничего хорошего. Вряд ли бы стали скрывать то, что приносит другим благо.

Час еще ранний, солнце только встает, поднимаясь над горной грядой. Мы выходим во внутренний двор. Как всегда, голубое и приветливое небо распахнулось над головой, но не для меня. Воздух тяжелый, мошкара то и дело щекочет нос и глаза. Черное платье, которое я выбрала из гардероба матери, теперь душит меня. Я по обыкновению склоняю голову, наблюдая, как мои туфли проминают зеленый ковер из клевера, потом оставляют следы на покрытой гравием дорожке.

Мы приходим в сад с огромным шатром. Белая полупрозрачная ткань лежит неподвижно, ветра нет. За невесомой вуалью стоит трон, но короля и королевы не видно. По зеленой лужайке прохаживаются фрейлины, следуя за принцессой. Куда бы ни пошла она, они всегда тут как тут. Принцесса гуляет с тремя белыми пушистыми шарами, в которых я угадываю собак. Слуга в кремовом костюме держит над принцессой ажурный зонтик с золотыми лилиями. Губы Витриции сомкнуты в линию. Она не весела, как обычно, а скорее задумчива. Но что может отягощать принцессу? Если только приготовления к предстоящей свадьбе. Фрейлины обмахивают себя веерами, прячутся под зонтиками, шеи их блестят от пота, но улыбки все так же неизменны. Сестры среди них нет, с тоской замечаю я.

Я подвела Эгирну. Как она там сейчас? Я просто сбежала, как трусиха, даже не навестив ее, и за это мне очень стыдно.

Из-за высокой фигурной изгороди появляется принц Марциан и идет навстречу принцессе вместе со своей свитой. Мое сердце чуть вздрагивает при виде Его Высочества, хотя сейчас последнее, о чем я должна думать, так это о прекрасных принцах. Но мне надо чем-то отвлечься от грядущего испытания, которое не сулит мне ничего хорошего. Рядом семенит одна из видий, ее голова скрыта под белым зонтиком, я вижу лишь серое платье и туфли. Острые носики с вышивкой ловко рассекают теплый воздух. Я знаю, кому они принадлежат. Анжелике.

Милая и кроткая Анжелика стала первой избранницей принца. Она должна быть сейчас очень счастливой, ведь всю жизнь ее готовили именно к этому. Край зонтика чуть приподнимается, и я вижу ее лицо: припухшие веки, блуждающий взгляд. Похоже, Анжелика не выспалась. Что-то неприятное ворочается в моей душе, будто я подвела всех видий, нарушила все возможные планы этим безумным приступом.

День обещает быть невыносимо жарким. Мое платье уже пропиталось потом, потяжелев еще сильнее. Если бы не платок на голове, я бы свалилась на траву с солнечным ударом. Может, этого все и ждут.

– Страх – костыль для разума, – тихий, но сильный голос раздается за моей спиной. – Ты ведь не боишься, фиалка?

Я оборачиваюсь, только чтобы увидеть крепкого мужчину в доспехах и в сером плаще. Он такой мощный, словно гора. Лорд на порядок выше других мужчин и может соперничать разве что с королем Тамуром. И понятно, ведь оба они чужаки здесь. Должно быть, в этих доспехах ему нестерпимо жарко.

– Ты! – восклицаю я, словно поверила в то, что этот мужчина – всего-навсего сон. С удивлением отмечаю, как мне легко обратиться к нему. Откуда такая смелость?

Мы стоим поодаль от охранников, которым будто и не хочется приближаться. Но не настолько, чтобы мы могли убежать. Я правда думаю о побеге?

– Что тебя удивляет? – тихим голосом спрашивает Призрак.

– Что ты тоже здесь. Сегодня мое испытание, а не твое.

– Откуда тебе знать? Ты еще маленькая и ничего не смыслишь в таких вещах.

Я недовольно хмурюсь. Этот тип может быть по-настоящему нахальным!

Лорд-Призрак тяжело вздыхает и задирает вверх крепкий подбородок, чуть покрытый щетиной, устремляя взгляд в ясное небо.

– Быть грозе, – говорит чужак.

Я тоже смотрю вверх, но на небе ни облачка. Мы стоим среди аккуратного зеленого сада, словно две черные вороны, которым сегодняшний день не обещает ничего хорошего.

– Его Величество Король Марек! – объявляет глашатай. – Ее Величество Королева Патриция.

Королевские особы занимают места на тронах, прочие зрители тоже подтягиваются к шатру. Глашатай откидывает полупрозрачную ткань, давая нам взглянуть на короля Марека и его королеву-видию.

– Итак, – говорит глашатай, – деве дано право испытания, пройдя которое, она докажет невинность своих помыслов и действий. А если провалит, наказание ей – смерть. Ваше Величество Король Тамур…

Приезжий король кажется огромным, хотя сегодня на нем нет доспехов, в отличие от того же Призрака. Или же все дело в том, как падает на траву его вытянутая тень? По лицу мужчины невозможно что-либо прочесть. Вальяжной походкой он делает два шага вперед и останавливается, обводя всех присутствующих взглядом ледяных глаз.

– В моем королевстве есть один прекрасный обычай для тех, кто не желает говорить правду. – Тамур щелкает пальцами, давая знак двум своим приближенным, и те подходят ко мне. Это двое молчаливых людей – парень и девушка, которые похожи, как брат и сестра. Длинные прямые волосы песочного цвета доходят до талии, невыразительные лица совершенно лишены эмоций, а глаза прозрачные, как стекла. У слуг короля тонкие кисти, щуплое телосложение. Они скорее напоминают детей, если бы не высокий рост – они намного выше, чем я. Парень держит в руках глиняный кувшин, украшенный изображением птицы. – Вся правда в этом кувшине, – говорит приезжий король. – Видия должна достать то, что лежит там, и мы убедимся, что она невинна.

Мне показалось или он и впрямь ухмыльнулся? Пока испытание не кажется таким тяжелым. Может, мне удастся выйти сухой из воды?

– Я и сам, если честно, не знаю, что там. Точнее кто, – с легкой усмешкой говорит Тамур, устремляя на меня непроницаемые голубые глаза. Но в его взгляде сквозит не только жестокость, а нечто еще. – Несколько недель назад мы поместили туда четырех тварей – змею, многоножку, скорпиона и паука. – Он обводит взглядом публику. – Можете себе представить, что за гремучая смесь. За это время в кувшине должен остаться кто-то один, сожрав остальных и пропитавшись их ядами. Кто это? Разве вам не любопытно?