Сыны Тьмы

– Абсолютно верно, сенатор. Из-за засорения Третьей Сестры ездить по улицам становится все сложнее. Я не смог продать отличный участок земли из-за захватчиков, которые появились вокруг него. – Акрур вскинул кубок: рука его дрожала, а пролитое вино струйками стекало по коже.

– Да! Новый город, где земля была бы только для нас, сенаторов, и дворян, скажем так, независимо от касты – это было бы чудесно! – вмешался Марамар. – Если они достаточно заплатят, конечно. – Он подмигнул, ни к кому конкретно не обращаясь.

– И главное, никаких млеччха! – категорично заявил Гобба.

– О да, никаких млеччха! Ненавижу их бледную кожу. Но намины нужны, ибо кто еще будет проводить ритуальное освящение города? И нельзя защитить город без кшарьев, и вы, конечно, можете ненавидеть драхм…

– Эй! – возмутился Хириам, законописец, который предположительно был драхмой, но определить его касту было сложно, поскольку отметина на шее была удалена.

Марамар миролюбиво вскинул руку:

– Драхмы тоже важны. В отличие от рештов, конечно.

Вот тебе и равенство, – подумал Кришна.

Шепотки шелестели среди сенаторов, как снующие рептилии. Ходили слухи, что и сам Кришна был рештом, хотя, конечно, никто не осмеливался это подтвердить. В деревне, откуда пришел Кришна, не велось записей. В любом случае теперь, когда его усыновили, все эти возможные недостатки были скрыты.

– Нет, нет, без рештов вся система рухнет. Кто будет ухаживать за лошадьми, чистить канавы, вывозить мертвых из города? – практично заметил Хариванш, выпивший меньше видарбханского вина, чем другие.

– Нет! – резко кашлянул Уграсен. – Новая Матхура должна быть открыта для всех! Мы основали Республику именно по таким правилам!

Республика Матхура, стремясь показать свою открытость для инвестиций и стремление к процветанию, преодолела межкастовые барьеры, касающиеся профессий. Это значительно помогло сенаторам, учитывая, что большинство из них состояло из наминов и драхм, то есть из тех классов, которые считались непригодными для управления. Теоретически сын подметальщика теперь мог стать фермером, а сын фермера – солдатом. Конечно, в реальной жизни это случалось редко, но зато с шеи каждого матхуранца был удален кастовый знак. Как и желал Кришна.

– Ах да, да… – хором воскликнули сенаторы, возможно, вспомнив, что лишь маски скрывали их алчность.

Наконец заговорил Кришна.

– Я считаю, – сказал он, кивнув на самых корыстных сенаторов, – что новый город должен зарезервировать лучшие участки для самых достойных.

И столько людей закричало «Да!», что это казалось почти срежиссированным. За этим последовала весьма многозначительная пауза, поскольку собравшиеся сенаторы мысленно делили людей, которых они знали, на достойных и недостойных, отнеся себя, разумеется, к первым. Кришна с довольной улыбкой на лице наблюдал, как во время обсуждения достоинств переезда в новый город его план разворачивается, подобно свитку.

– Это было бы справедливо, – медленно сказал Акрур, – но я не думаю, что новый город должен появиться лишь потому, что жену господина Гобы беспокоит запах рыбы. Без обид.

– Я согласен с господином Акруром. – Сатвадхан громко отхлебнул из кубка, а затем продолжил: – Строительство нового города займет много времени и денег. Да и где мы его построим? Где мы найдем Стены, подобные Трем Сестрам? Не забывайте, что император будет преследовать нас, куда бы мы ни направились.

Сенаторы шумно согласились.

– Матхура расположена весьма предусмотрительно; и, несомненно, она благословлена Богами. Матушка Ями нежно гладит нас сзади, торговые пути встречаются у нашей двери. Это обеспечивает хорошую жизнь. Если б не эта проклятая война… – высокопарно сказал Ванис. Кто бы ни убирал у него с шеи метку намина, сделал он это отвратительно.

– Согласен, сенатор, – согласился глава Сената. – Воистину, добрый народ Республики сокрушен под пятой тирана, и эта война медленно уничтожает нас. Но куда мы можем пойти? Матхура разорена. Ее обширные территории пропали. Якша опалил наши души своим варварством…

– И отравил наши колодцы!

– И ограбил наши караваны!

– И сжег наши сельскохозяйственные угодья!

– Если бы только из ниоткуда появился волшебный город… – в голосе Сатьяки звучала меланхоличная тоска юности. Этот молодой сенатор от Вришни Сангха был назначен благодаря Кришне, чья щедрость не знала равных, когда дело доходило до взяток.

Дела шли хорошо. При всей их самовлюбленной глупости были и те, кто был достаточно вдохновлен, чтобы сделать предложение, которого так ждал Кришна. И ждать долго не пришлось.

– А как насчет этого города, этого места? – внезапно сказал Марамар. Остров сиял ослепительным радушием – от чуждых огней башен вайкуншарда до змееподобных каналов, огромных обсидиановых волнорезов и плавучих барж. – Господин Кришна сказал нам, что здесь никто не живет. Мы могли бы забрать его.

– Да! – Асмай вскинула руку. – Я тоже задавалась этим вопросом. Он выглядит заброшенным. А голубые огни такие красивые… Это что, новый вид факела, который изобрели наши ачарьи, господин Кришна?

– Что-то в этом роде, госпожа Асмай.

– Если море судоходно, мы могли бы заново проложить торговые пути, – вмешался Гобба. Он неуклюже покачивался, пытаясь удержаться на ногах. – Это связало бы нас с Дальним Западом, египтянами и другими землями млеччха.

– Они действительно любят наши специи и холсты, господин Гобба, – добавил Гаурагрива, лапая девку, наполняющую его чашку.

– И наши боеприпасы, – под одобрительные возгласы добавил Марамар. – Бегунов и, конечно, ревунов. Никто не делает боеприпасы лучше, чем Матхура.

Кришна вознес безмолвную молитву случайно услышавшему его Богу – не важно, какому.

Он был прав, считая их достаточно алчными. Рано или поздно их податливый разум привел их именно туда, куда хотел Кришна.

– Действительно, благородная идея, сенаторы, – прогремел Уграсен.

– Но это не сработает, – мрачно сказал Акрур. – Мы не можем просто… подержи мой кубок, любовь моя. – Он протянул свою чашу прислужнику и встал, ухватив юношу за плечо для поддержки. – Как я уже говорил, мы не можем просто прийти на этот остров и заявить на него права. Ведь наверняка есть законы, запрещающие нечто подобное.

Они повернулись к Хириаму, но Кришна поставил кубок на импровизированный подиум и вмешался в разговор:

– Ну а если бы могли?

– Прошу прощения? – нахмурился Акрур. – Налей еще, дурак! – почти что плюнул он в мальчишку, все еще державшего его кубок.

– Я говорю, а если бы могли? Что, если, согласно действующим законам, матхуранцы могли бы претендовать на этот остров? Что, если бы мы могли его купить? Поднять наш флаг и заплатить остальным царствам достаточно, чтоб они нас признали? Это все, чего требует Манусмрити.

Из глубины горла Акрура вырвался нервный смешок:

– Ну, не скажу, что я много знаю о Книге Законов, но все же…

– А что, если я скажу, что этот остров уже куплен и оплачен, без каких-либо затрат для Сената? Что, если бы, господин Гобба, вы могли бы жить вон в том особняке, глядя на море, просыпаясь каждое утро рядом со своей женой? Что, если в обмен на ваше тесное жилище в Квартале Благородных, госпожа Асмай, вы могли бы жить вон там, в доме со своим собственным садом на крыше?

– Это… было бы чудесно! – мечтательно согласилась она.

– Это было бы превосходно! – добавил Хириам, благодарный Кришне за то, что у него были ответы относительно закона. Ответы, которых у самого Хириама не было.

– Это, безусловно, решит мою… Я имею в виду, решит множество проблем, – кивнул Гобба.

Остальные сенаторы, боясь остаться в стороне от такого щедрого распределения активов, поспешно выразили свое согласие. Лишь Балрам подозрительно смотрел на Кришну, но, к счастью, так и не поделился своими сомнениями вслух.

В течение следующего часа они обсуждали преимущества переселения, тарифы, которые будут введены, социальные правила, которые будут смягчены. К полуночи каждый из сенаторов превратился в градостроителя, у каждого было свое видение Новой Матхуры.

– Что скажете, сенаторы? Голосуем ли мы по этому вопросу сейчас? Закрепим ли мы его в сей знаменательный день? Вцепимся в наши жизни и заявим тиранам: «Довольно!» – столь громовым голосом закричал Уграсен, что Кришна испугался, как бы легкие старика не лопнули – вместе с его планом.

– Довольно! – в один голос закричали все.

– Что вы имеете в виду, глава? – внезапно трезвым голосом спросил Критаварман, и все остальные умолкли. Мужчина снял маску, и все приветствия стихли. – Я думал, мы просто обсуждаем «а что могло бы быть»?

– У моего сына было много недостатков… – с апломбом начал Уграсен, вытирая слезу с глаз. – Я никогда не смогу исправить тот ущерб, который он нанес Матхуре, или сделать так, чтоб война, которую он навлек на нас, так и не началась. Я… продал все свое имущество, все свои драгоценности, все, что я имел… чтоб купить этот остров для матхуранцев, чтобы они продолжили мое наследие. Это был сюрприз, который господин Кришна хотел подарить вам от моего имени. – Он шагнул к сенаторам, и те столпились вокруг него. – Этот остров ваш, он куплен и оплачен.

Мышки поймались на вкусный сыр. Нет лучшей ловушки, чем бесплатный подарок.

– Слава! – Сенаторы склонились перед Уграсеном, выражая ему глубокую благодарность. – Голосуем! Прямо сейчас!

Естественно, звучали и сдержанные голоса, предостерегавшие от такой поспешности, и во главе их был ныне здравомыслящий Критаварман:

– Знаете, для меня это звучит довольно дерзко, – сказал он. – Я имею в виду… я, конечно, не хочу подвергать сомнению эту грандиозную идею… но придется перерисовывать карты… – Его голос звучал все тише, пока не смолк окончательно.

– Да, – согласился Акрур. – Это, э-э… владения кшарьев. Изменение территории может быть вызвано только завоеванием, а Цитадель Меру наложила на это запрет лет десять назад или около того.

– Они называют это демаркацией, – сухо сообщил Сатвадхан. – Так же как воины и правители не ходят вокруг да около, играя с деньгами и иностранной валютой, мы, торговцы, не можем ходить вокруг да около, перерисовывая карты.

– Да, есть ведь Саптариши. – Ванис почесал подбородок. – Они взорвутся, как вулкан, если поймают нас за чем-то подобным.

– Я действительно не понимаю, почему чрезмерно потворствующие чужим желаниям намины должны быть нашей проблемой, – фыркнул Кришна. Это было последнее препятствие. О Саптариши, кукловодах, прячущихся за ширмой, не было слышно десятилетиями, но Кришна замечал, что они приложили руки ко взлету и падению династий по всему царству. Мир все еще боялся Семерых. И сенаторы говорили весьма мудро. Ему просто нужно было еще немного повлиять на их умишки, и он держал бы Матхуру в своих руках. Пока что его не разочаровывала их неразумная одержимость собою. А значит, надо было все так же полагаться на это, чтобы преодолеть все волны противостояния.

Сенаторы беспокойно переминались с ноги на ногу. Первым заговорил Хириам:

– Господин Кришна прав. Кшарьи! – Он сплюнул в воду, и та отозвалась серебристыми искрами. – Что они знают о честном дневном труде? Они считают, что все удобства дворцов принадлежат им по праву рождения!

Кришна спокойно выдохнул. Негодование по отношению к их прежним мучителям взяло верх.

– О да, когда мы создавали Республику, они были озабочены лишь тем, к каким кастам относятся наши сенаторы! Тупые идиоты! Разве они не знают, что такое Республика? – требовательно воскликнул Парас. Он отвечал за назначения в Сенате, и Кришна регулярно давал ему взятки. Инвестиции, наконец, окупились.

– Точно! – согласилась Асмай. – Они даже не посвящают нас, женщин, в свои решения. И где они были, когда Магадх стоял у наших ворот, убивал наших детей? Возможно, царства и должны управляться кшарьями, но в священных книгах не сказано ничего о республике!

Все глубокомысленно закивали.

– То же самое касается и наминов, – добавил Хириам. – Если бы не их глупость, мы бы никогда не потеряли магию Чакр и Мандал.

– Знаете, мне всегда было интересно, что это такое на самом деле? – спросила Асмай.

– Чакры – это светящиеся лампы внутри тела, – объяснил Ванис. – А мандалы, о… – мечтательно протянул он. – Мандалы были мистическими рунами, можно сказать, системой письма, которая использовалась во времена Первой империи для пробуждения Элементалей. На стенах руин Айодхьи можно найти много изображений мандал. Боюсь, они написаны на мертвом языке, – печально добавил Ванис. – Но чакры и мандалы все еще здесь, Хириам. А вот что царства потеряли, так это Элементалей. И намины никак этому не помешали!

– Возможно, это из-за вина, но я ничего из этого не поняла, господин Ванис, – смущенно признала Асмай.

– При всем уважении, госпожа Асмай, это слишком сложная тема для простецов, – отмахнулся Ванис.

– Это ты так утверждаешь! – едко добавил Сатвадхан. – Забудьте о мандалах. Это лишь миф. Мужчины и женщины, обладающие легендарными способностями к исцелению, владеющие оружием, способным разрушать города, управляя ветром и огнем! – он усмехнулся. – Это лишь сказки, которыми пугают детей. Забудьте эти колыбельные из прошлого. Вернемся к настоящему. Даже сейчас намины советуют не совершать священные ритуалы самостоятельно, потому что только они знают Веды, понимают вселенский космический баланс и тому подобное. По мне, так это просто куча коровьего дерьма!

– Ну… – раздраженный Ванис запнулся. – Я не знаю. Я имею в виду, что, если неправильно провести ритуал, вы потратите много денег на то, чтобы угодить не тому Богу. Если вы молитесь о дожде и поклоняетесь Варуне, Богу Воды, было бы безумно обидно, если бы появился Агни, Бог Огня, не так ли?

– Да, но, как сказал господин Хириам, это вы, намины, так говорите, – задумчиво протянул Сатьяки. – Стоит ли удивляться тому, что они не позволяют нам учиться читать и писать на высоком санскрите? И почему санскрит, на котором мы говорим, называется низким? Можно было бы назвать его вторым санскритом. Почему намины ставят нас ниже себя?

– Именно! – Критаварман наконец присоединился к драке. Там, где не могла повлиять жадность, сработала ревность. – Говорю вам! Думаю, что они просто не хотят, чтобы остальные узнали их секреты. Они очень богатые! Конечно, легко перебирать четки и повторять всякую тарабарщину, когда все остальные потрудились за них!

– По правде говоря, я сам никогда их не выносил, – мрачно высказался Уграсен. – Именно намин посоветовал моему сыну бросить меня в тюрьму.

– Да пусть они провалятся на хрен! – выпалил Гобба, и остальные ему зааплодировали. – Пусть на хер провалятся все, кто не является матхуранцем! Давайте голосовать!

– Давайте! – поддержала его Асмай.

– Да, голосуем! – смягчился Критаварман.

IV

– Я вижу, ты доволен собой, – сказал Балрам на следующий день, сидя напротив Кришны, собирающегося прервать свой пост. За переезд из Матхуры в Алантрис проголосовало большинство. Конечно, Кришна был собой доволен.

За последний год было потрачено уже девятнадцать тысяч золотых соверенов. Остров был наполовину реконструирован, уже была составлена карта города, да и дома отстроены. Остров был прекрасен.

В игре с Хастиной он значительно опережал свой план, а игра с Панчалом начала давать свои плоды. Кришна был уверен, что, когда дело дойдет до предстоящей свадьбы царевны Драупади, он сможет заставить ее последовать его совету. А вот в Хастине он совсем не был так уверен. Хастина воистину была бурлящим котлом, содержимое которого должно было перелиться через край, как только закончатся войны Ямуны. Пять братьев, два кузена – и сплошная путаница в генеалогическом древе. Кришне очень не хотелось вляпываться в эту помойку. Он бы предпочел быть подальше от всего этого; подальше от собственных бессмысленных войн, дабы он мог управлять своими пешками, заставляя их воевать друг с другом, пока он властвовал над ними. Издалека.

– Как, ради всего святого, ты нашел этот остров? – спросил Балрам. Его лицо по-прежнему оставалось волевым и подтянутым, но от глаз тянулись морщины, спускавшиеся глубокими бороздами вокруг рта. Кришна уже не видел перед собой человека, который прошел с ним все земли и все жизни… На пути из нищеты к королевской власти брат отдалился от него. Остался лишь союзник.

Но Кришна улыбнулся. Он был слишком счастлив за Балрама, чтобы испортить все лишь потому, что Балрам не мог найти повода для улыбки. Монеты из Шьямантаки удержали Матхуру на плаву, но этот корабль уже тонул. Это было правдой. Ему действительно нужно было волшебное разрешение всех проблем, какая-нибудь идея не из этого мира. И вот в тот самый миг, когда он молился, взывая к Богам, из моря внезапно появился остров не из этого мира, принадлежащий Эпохе Героев. Алантрис, так его назвали дэвы. Это был город из легенды, который эоны назад погрузился в море, но теперь поднялся, чтобы помочь ему осуществить маневр – мать всех маневров.

Это был грандиозный план. Величайший побег в истории человечества. Позволить Матхуре ускользнуть прямо на глазах у императора, до окончания перемирия. У империи Магадх не было кораблей на западе. Хорошо, что у Кришны был близкий друг в лице его тестя – Джамбавана, который изучал блоки, из которых состояла земля. Именно Джамбаван сделал необычное предсказание, что Алантрис восстанет снова. И Кришна позаботился о том, чтобы, когда это произошло, именно он и оказался в нужном месте с флагом Матхуры. И теперь, вспомнив об этом, он осознал, что вскоре должен нанести визит Джамбавану.

– Ты знаешь меня, брат. Всегда в нужном месте в нужное время.

– Ты воспользовался нами, – горестно простонал Акрур со своего места. Прошлой ночью он выпил столько, что этого бы хватило на небольшую деревню. Сенатор отхлебнул еще сока лайма и снова застонал.

– Насколько я помню, вы тоже пользовались мною, господин Акрур, – сухо заметил Кришна. – Почему бы вам вместо этого не порадовать меня доказательством вашего глубокого понимания защиты Матхуры. Насколько она крепка?

Акрур был низвергнут, подобно пойманному пауку. И он явно направлялся к арене для больных.

– Крита, – простонал он, – молю, ответь ему за меня.

– Стены Матхуры достаточно прочны, но то, что Якши использовал тела, похоже, подорвало Третью Сестру. Мы, конечно, можем с этим справиться. Но у нас не хватает денег. Если то, что вы говорите о Шьямантаке, правда, у нас не хватит сил, чтобы выдержать долгую осаду. И уж точно нам будет очень неуютно во время нее. А если будет две осады, то мы не выстоим.

– Куда делись все деньги? – спросил Балрам.

– Ушли на строительство подземных туннелей на случай, если стены рухнут.

– Бесполезная трата денег, – с отвращением проворчал Балрам. – Стены не зря называют неприступными. Осмелюсь предположить, что подземные туннели – признак отсутствия веры в армию.

– Уверен, в Каннах считали так же, – сказал Кришна.

Балрам вспыхнул, но сдержался:

– Давай не копаться в истории. У нас все равно есть сомнения в твоем замысле, Кришна. Да и возражения тоже. Я знаю, что план перебраться на этот остров принадлежит тебе, а не Главе Сената. Это рискованно. Это опасно. Это непатриотично. Это просто трусость. Эта идея внезапна и взялась просто из ниоткуда! Но я знаю, что мой младший брат уже все это обдумал и все равно на это решился. И, например, хотел бы знать, почему.

Нет смысла тратить время.

– Греческий военачальник Каляван объединился с Джарасандхом, – без предисловий сообщил Кришна.

– Чушь собачья! – внезапно ожил Акрур. Его подбородок нервно задрожал.

– Но почему? – слабо поинтересовался Сатьяки, прикрыв глаза, надеясь спастись от яркого света.

– Это абсурд! – нервно сказал Критаварман. – Разве греки могут быть столь заинтересованы в том, чтобы забраться так далеко на юг? Они раньше никогда не интересовались речными землями.

– А как насчет царств, что расположены перед ними? – спросил Акрур. – Есть ведь Мадра… Гандхар. И гильдия Синд… Им придется бороться с ними всеми! И почему Глава не сказал об этом на барже прошлой ночью?

Ему ответил Балрам:

– Не у каждого есть желудок, способный переварить горькую дыню, сенатор. – Он уставился себе под ноги. – Среди нас есть те, кто запаникует, бросится врассыпную; некоторые могут даже решить, что Матхура уже проиграла, и когда в ворота постучится Якша из Говердхуна, попросту их откроют. Мы должны сами нести это бремя. Мы – то есть те, кто более силен. – Балрам нахмурился и повернулся к Кришне: – Я должен был знать об этом.

– Так я тебе сейчас и сообщаю. Мои шпионы говорят, что господин Шалья из Мадры устроил встречу Джарасандха и Калявана, – сказал Кришна.

– Шалья тоже в этом замешан? – заквохтал полузадушенной курицей Акрур. – Но это бессмысленно, Мадра входит в состав Союза Хастины. Союз и Республика заключили договор. Союз не станет ни на чью сторону!

Балрам покачал головой, быстро сообразив, о чем говорит Кришна:

– Шалья – купец. Он не воюет, а зарабатывает на ней деньги. Это все усложняет.

Если посмотреть на все со стороны, Каляван был всего лишь мальчишкой, но он никогда не проигрывал битв. Устрашающая репутация и блестящий стратегический ум – вот что Кришна узнал о нем из отчетов своих шпионов.

– Разве мы не можем, ну, послать кого-нибудь убить Калявана? – так зловеще прошипел Акрур, словно Джарасандх находился в соседней комнате.

– Это подло! – проворчал Балрам.

– И это бы не помогло, – фыркнул Критаварман. – Разве ты не слышал пророчество?

– Это просто суеверие, – заявил Сатьяки, небрежно махнув рукой.

– Ты просто молодой дурак, – возмутился Акрур. – Пророчества реальны. Моя бабка была ясновидящей! Однажды у нее было видение, будто меня поднял в воздух хобот огромного слона. Вокруг было множество роз, а среди них играли волчата. Розы окружали меня, и волчата играли среди них.

– А ты уверен, что это не ты был слоном? – спросил Сатьяки.

– Очень смешно!

Но основное беспокойство могущественных сенаторов вызывала не непобедимость грека в бою, а Проклятое Пламя, которым владел Каляван. Мерзкая жидкость, от которой горело все – дерево, ткань, кожа… а также сталь и камень. Если греки действительно объединятся с магадхцами, Сестры сгорят, а матхуранцы будут пойманы, как лисы в ловушку пастуха.

– А как насчет наших союзников? – спросил Сатьяки.

Балрам и Кришна рассмеялись. У Матхуры не было союзников. Республика была загнана в угол. Ожидать помощи от любого соседнего царства было бесполезно. Большинство побоялось бы выступить против Джарасандха. А остальные воздержались бы, завидуя монополии Матхуры на торговые пути. Матхура, расположенная на пересечении нескольких важных караванных путей, вызывала гнев менее удачливых веданских царей, которые бы просто обрадовались, увидев, как пылает цитадель Матхуры.

– Ладно! – Акрур нервно потер руки, словно Проклятое Пламя уже поглотило и его. – Я понимаю, почему перенос Матхуры может быть полезен. Море как защитная граница столь же хорошо, как и Сестры, если не лучше. Но у нас все равно остается проблема рабочей силы и людской психологии. Можно переселить матхурцев небольшими кучками. Но здесь останется мало мужчин! Будет меньше охранников для караванов, меньше полевых рабочих, меньше фуражиров… Ну, вы поняли, к чему я клоню.

– Да, но, как сказал Глава, Шьямантака и ее богатство…

– Да, да, мы слышали это, господин Кришна, но Драгоценная Шьямантака поможет сохранить последние ресурсы. А моя проблема касается людей в целом. Во имя всех Богов – меня не очень любят в Матхуре.

– Как внезапно! – сухо обронил Кришна.

Акрур кисло покосился на него:

– Есть те, кому не нравится господин Балрам. Есть – кому не нравится господин Кришна. Есть и те, кому не нравится идея республики в целом. Только их преданность Матхуре объединила их против южан. Но когда вы попросите их уехать на неизвестный остров, они могут забыть о своей лояльности. И, если верить последним переписям, нас очень много.

– К чему ты клонишь? – резким голосом спросил Балрам.

– Достаточно, чтоб один матхуранец обмолвился всего одним словечком магадхскому шпиону, и император забудет о перемирии и разрушит наши стены. И, что еще хуже, останется очень мало человек для охраны города, очень мало фермеров, способных поддержать нас в осаде, очень мало… о проклятье, вы и сами знаете, о чем я говорю.

– Вачан, – сказала Сатьябхама, заходя в комнату. – Все они должны принять вачан, поклявшись хранить молчание.

Сенаторы вскочили, низко кланяясь вошедшей.

– Госпожа Сатьябхама. – Акрур рассеянно потер нос, несколько лет назад сломанный Сатьябхамой.

– Мне казалось, ты говорил, что собираешься отобедать с самыми могущественными людьми, о возлюбленный мой. – Сатьябхама села на место рядом с Кришной, поспешно освобожденное ей Критаварманом. – Что же тогда здесь делает лорд Акрур?