ЧародейкА. Серия: Чистая Сила

Странная встреча и ещё более странное поведение женщины произвели сильные впечатления. Вид у незнакомки был очень загадочный, но вместе с тем чувствовалась беззащитная обреченность. В добавок эта скрытность в самом центре полицейского отделения, наводила на серьёзные подозрения. Присев, я подобрал с пола черный кусочек пластика, изрядно при том постаравшись, выковыривая ногтями его меж досок, куда он так не удачно попал. Дальнейшее пребывание в этом казённом учреждении потеряло всякий смысл на сегодняшний день. Хотелось поскорее ознакомиться с переданной информацией. Относительно безопасно сделать я это мог лишь у себя в номере, посему я поспешил обратно в гостиницу. Однако мысленно дал себе обещание, во что бы то ни стало вернуться и ещё раз встретиться с этой загадочной особой.

Возвращался так же пешком. И по пути, у меня возникло стойкое ощущение непрерывной слежки. Знаете, как это бывает. Спиной чувствуешь, что тебя «буравят» тяжелым взглядом, оглядываешься, но никого подозрительного не замечаешь. Так и я, под чьим-то пристальным вниманием добрался до гостиницы. Получил на стойке администрации ключ, попутно заказал обед и поднялся к себе. Сразу же кинулся к своему ноутбуку и вставил «флешку». Автозапуск раскрыл передо мной немалое количество папок. Целых 13! Каждая папка со своим числом, соответствующим определенному году с 2002 по 2015!

– 13 лет! – присвистнул я, – не слабо!

Открыл самую древнюю: пропал, пропала, пропали. Открыл следующую: тоже самое. И так дальше. В каждом году от 3-х до 6-ти исчезновений. Предполагаемый район исчезновения один и тот же.

«Однако» – искренне удивился я – «такое количество не могло остаться не замеченным. Слишком много. Как же родные, близкие, знакомые? Никто никого не искал и даже не пытался?»

Справедливости ради, стоит отметить, что к некоторым пропажам косвенно привязывали неопознанные тела, найденные чуть позже в то же время, в том же районе. Но, по не понятным причинам анализов не проводилось.

Последним документом шел некий отчет:

«…в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, прошу возобновить дела (…) связать воедино дела (…) требуется создание оперативной группы внешнего наблюдения (…) особое внимание уделить жителю села Рыбхоз Двуречье некоему Деду Прохору (…) полагаю мы имеем дело с организованной преступной группировкой (…) следует немедленно принять меры (…)

Капитан полиции, старший следователь Алфёрова Т. М.»

– Вот как тебя зовут, – прошептал я, – Алфёрова Т… Татьяна? Тамара? А может… Та… Ти… – странно, но больше я не мог назвать ни одного женского имени на букву «Т».

Вдруг раздался сильный стук в дверь, который застал меня врасплох. Можно сказать – почти напугал. Я встал, чтобы открыть, ведь это скорее всего принесли мой обед. За дверью нарисовалась всё та же высокая разносчица Оксана. Всё с тем же пластом макияжа, с огромными разукрашенными ногтями, наклеенными пушистыми ресницами и с неестественно яркими глазами, из чего я сделал вывод, что это линзы, ибо они были уж очень насыщенного ядовито-зеленого цвета. В завершении образа у неё были дикие жирные «стрелки», которые так и стремились встретиться на затылке.

Оксана улыбнулась, но перекаченные силиконом, губы изобразили оскал дикого медведя, нежели женскую улыбку

– Ваш обед!

«Как же меня забавляют такие куклы-Барби. Неужели они себя в зеркало не видят?» – подумалось мне, а в слух же я сказал:

– Проходи, сколько с меня?

– Пятьсот сорок, – ответила Оксана, коряво ставя поднос на столик. В этом деле ей мешали её длинные: ногти на руках, каблуки на ногах, завитушки на голове.

Снова засветив свой пухлый кошель с наличкой, я отсчитал «Барби» шесть соток.

– Без сдачи, за мой любимый чай, – по-барски кинул я в шутку.

– Спасибо, – стрельнула глазками Оксана, но уходить явно не спешила. Я смотрел на неё, она смотрела на меня. Оба молчали, создавалась интересная ситуация.

– Может присядем? – предложил я.

– Я на работе, – смутилась наигранно девушка.

– Что, даже чаю попить нельзя?

Оправдав мои ожидания, сотрудница гостиницы быстро сдалась.

– Ты местная? – спросил я, понимая, что «Барби» чего-то выжидает. Тут может быть два варианта: обычный – она меня соблазняет из-за денег; не обычный – злой умысел, возможно связанный с целью моего приезда.

– Да, – тем временем ответила Оксана.

– Знаешь посёлок Рыбхоз Двуречье, где-то тут не далеко находится?

– Знаю, – ответила она с серьёзным лицом, на котором от кокетства не осталось и следа, – только не говорите, что вы туда хотите поехать.

Из «Куклы» Оксана превратилась в нормального человека, со своими страхами, эмоциями, переживаниями.

– А, что так? – как бы удивился я.

Заметно было, что девушка набрала по больше воздуху в грудь, перед ответом.

– У нас тут случай недавно произошёл. Человек пропал. Вот, как вы приехал, только на отдых. На следующий день поехал на рыбалку и всё! Пропал. Не знаю, но вроде до сих пор не нашли. Полиция к нам приезжала, всех допрашивали.

– Вы то тут причем? – подыграл я.

– Ну, да, – обрадовалась поддержке Оксана, – как будто он в нашей гостинице пропал. Мучали нас тут своими расспросами.

– Значит вот так взял и пропал? И ни следов, ни свидетелей?

– Ну да, – кивнула девушка, – только все-то знают куда он делся!

«Ого!» – удивился я про себя – «все знают, кроме полиции! Как это часто в России бывает».

– Куда же? Мне расскажешь? Глядишь я передумаю ехать.

– Конечно «не едьте»! Лучше тут оставайтесь, – поспешила ответить Оксана.

– Так ты скажи почему, а я решу.

– Ну-у, – замялась девушка. Видно было, что ей не ловко.

– Слушай Оксанчик, – включил я своё обаяние, – не расскажешь я поеду и тоже пропаду, а расскажешь, я не туда, а может в другое место поеду. Например, – на секунду задумался я, вспоминая что тут рядом есть, – в Тамбов. И может не один, а с кем-нибудь. Я ведь тут в первые, мне понадобиться спутница.

Уловка подействовала, превращая Оксану обратно в «куклу Барби».

– Тогда скажу, но только обещайте, что не будете смеяться.

– Как я посмею над такой «красотой», – окинул взглядом девушку я, – смеяться?

– Ну-у, – решилась Оксана, – это все знают, не я придумала, можете спросить у любого! В той деревне аура плохая. Места там гиблые и люди злые. А ещё кикимора там водится, леший и прочая нечисть.

– Даже так? – совсем другое ожидал я услышать.

– Да. Ездить туда опасно. Если в речку русалка или в болото леший заведёт, то считайте пропали, утопят. А, если в лес кикимора заведёт – задушит. И сопротивляться им не сможете. Сами за ними прямо в ловушку побежите. Это у них «морок» называется. Лишь когда спадет – истинное обличие увидеть можно. Да только поздно уже будет. Вот!

«Что за бред?» – первое, что пришло мне в голову – «она либо шутит, либо болеет»

– Я тебя понял Оксанчик, – произнес я в слух, – молодец, что предупредила, можешь идти, а мне поработать надо немного, в тишине.

– Я так и знала, что вы смеяться будете, – обиделась официантка, – я тоже раньше не верила, пока своими глазами не увидела.

– Кикимору? – тут же спросил я.

– Нет, человека, который видел Кикимору.

– Ну, понятно. Всё иди, спасибо за «бред», то есть за «обед», вот тебе чаевые за предупреждение, – чуть ли не силой выпроводил я куклу за дверь, – и не думай, я тебе верю, никуда не поеду. Засяду здесь над работой.

– Тогда до встречи, – кинула на прощание Оксана с надеждой в голосе.

– Ага, до встречи, целую и всё такое.

Закрыв дверь за «двинутой» на детских сказках девочкой, я спокойно пообедал и стал собираться в дорогу. Взяв самое необходимое: удостоверение; наручники; пистолет; фонарик; деньги; зажигалку; складной нож; телефон; ручку и блокнот, я вышел на улицу. Согревающее весеннее солнышко подмигнуло мне своим лучом прямо в глаз. Видимо пожелав удачной дороги. Заскучавший на стоянке мой «Форд Фокус» завёлся с радостью. От Моршанска до посёлка Рыбхоз Двуречье было не далеко. Всего каких-то 20 или 25 километров. Дорога конечно оставляла желать лучшего. Яма на яме. Местами и вовсе грунтовка. Но, зато свободно! Очень редко попадались встречные машины. Желание властей сэкономить на ремонте дорог в полной мере показало себя здесь: заплатка на заплатке, а рядом дырка. Бедная машинка сотрясалась подобно карете, что неслась по булыжной мостовой в каком-нибудь 18-ом веке. Однако, стоит отметить, что попался, среди этого провинциального безобразия и вполне приличный отрезок прямой дороги. Асфальтированный, с приемлемым качеством, в меру широкий. Длиною километров пять. Инстинктивно подмывало прибавить газу после ухабистых мучений, что я и сделал. Но вскоре, моему взору открылись далеко впереди странные скопления непонятно чего-то по обе стороны дороги. Толи люди собрались в кучу, толи животные, толи авария. Пока не разобрать. Подъезжая ближе, я разглядел, что это. Разношёрстные нагромождения похоронных венков, букеты искусственных цветов, вперемешку с разно-форматными фотографиями украшали близстоящие деревья и кустарники. Наверное, каждому автомобилисту в России знакомо сие творение. Эдакие импровизированные памятники погибшим на дороге.

Я съехал на обочину и вышел из машины. Меня впечатлило не столько само наличие здесь памятников, сколько их количество. «Мать моя женщина, да их тут на каждом дереве по несколько штук! Целое кладбище, раскинувшееся по обе стороны дороги!». В какой-то момент я даже уловил специфический трупный запах. Конечно в России дураки и дороги – две основные беды, идущие рука об руку. Но здесь у них похоже проходит ежегодное собрание! «Неужели все не справились с управлением? Хороший, прямой, широкий участок. Плотность движения почти нулевая». Я подошел ближе к венкам и стал рассматривать фотографии. Многие из них старые, некоторые на половину развалились, иные вовсе валялись в земле. Но были и относительно свежие. Старики, молодежь, дети. Каждая фотография передавала застывший миг счастливой жизни ушедшего человека. Была ли она черно-белой или цветной – не важно. Те люди, что на них изображены, были задумчивы, или радостны, смущены или озадачены. Но никто из них не подозревал, какой их ждёт конец.

Стало немного не по себе. Либо это старческая чувствительность приходит ко мне, либо я что-то не то съел на обед. Но как бы там ни было, а время неумолимо тикало. Следовало продолжать путь. Дальше я поехал медленнее. Миновав какой-то микро-населённый пункт, по всей видимости, давно заброшенный, я в скором времени достиг перекрестка, на котором свернул в лево от трассы. Здесь уже никакого асфальта, сплошная грунтовка. «Как жители весной и осенью выбираются из своей деревни – загадка» – мелькнула мысль.

Проехал ещё километра 4 и остановился.

– Вы достигли цели! – сообщил мне навигатор женским голосом. «Интересно получается» – подумал я – «навигатор говорит, что я приехал в деревню, а в реальности я не вижу ничего, похожего на посёлок. Ни домов, ни заборов, ни огородов. Хотя бы просто табличку с надписью „п. Рыбхоз Двуречье“ и то нету!». Вместо всего этого – одинокая автобусная остановка советских времен. Рядом с ней обшарпанный синий вагончик с огромным амбарным замком на дверях и в довершении картины, одиноко сидящая на лавочке бабуля. Справедливости ради стоит отметить, что дорога уходит дальше и там что-то виднеется. «Наверное то и есть Двуречье, а это их автобусная остановка или типа того, хотя не логично так далеко от деревни ставить остановку» – подумалось мне. Но для верности я решил уточниться у бабушки на лавочке. Подкатил на машине ближе к остановке и не спеша вышел из автомобиля. Не привычная городскому жителю тишина диких мест мне всегда нравилась. Она напоминала о детстве, которое прошло в деревне на Украине. Природа, красота, безмятежность! И, если уж сравнивать родные места с этой провинцией, то тут было намного тише… очень на много! То ли насекомые ещё не отошли от зимней спячки, что вряд ли. То ли птицы ещё не вернулись с юга, что для мая тоже нонсенс. Ни тех, ни других не было слышно. И лишь бабка неподвижно сидящая на лавочке, подобно статуе. Укутанная в платок так, что только одна рука торчала, подаяние вопрошая. «Здесь?! В глуши лесной! В полном одиночестве! Кто ж тебе подаст то старая?»

– День добрый бабушка. Не подскажите это посёлок Рыбхоз Двуречье?

Бабушка не шелохнулась.

«Возможно плохо слышит» – подумал я – «надо громче и на ухо».

– Бабуля, ты живая?!

Бабуля подала признаки жизни. Слегка шевельнулась её голова, зашевелился костыль, что был зажат меж колен. Заскрипел противный старческий голос:

– Подай на пропитание! – по костлявой руке пробежала мелкая дрожь.

– Извини бабуль, нету, – ответил я вполне искренне. Не то, чтобы я жадина или скряга какой, да только жизнь в столице и специфика работы сделала меня расчетливым человеком. Я принципиально не раздавал свои кровно-заработанные всяким попрошайкам, справедливо полагая, что моя подачка им не поможет в жизни, так как будет потрачена на праздность или направлена в «общаг» преступного синдиката. В добавок я не люблю таскаться с мелочью. А раздавать «сотки» на право и на лево – это уже роскошь. Другое дело уличные артисты. Для них порою не жалко и раскошелиться. Они зарабатывают!

– Скажи бабуль, правильно ли я приехал? Мне в поселок Рыбхоз Двуречье надо?

– Подать надо! – на своём настаивала противная бабка с таким же противным голосом, – а не подашь плохо будет! Беда будет! Не подашь – не поедешь! Хворь впереди тебя идти будет, болеть будешь, а коль подашь так и поедешь, и пойдешь!

«Ну всё, приехали» – махнул я рукой на старческий маразм.

– Ладно бабуль, сам узнаю, сиди дальше, жди прохожих, авось подаст кто.

Развернулся, но не успел сделать и шага, как резкая боль заставила меня вскрикнуть.

– Ай! – что-то твердое ударило по левому плечу. Я резко обернулся, готовый отражать любые последующие атаки. Но увидел пред собою лишь мирно стоящую, сгорбленную крючком бабку, опирающуюся на костыль. «Неужели это она меня огрела?» – удивился я – «по всей видимости, что она. Кругом-то более никого и нет. И судя по силе удара и боли – костыль у неё металлический. Но самое интересное, как она так резко и главное бесшумно успела встать и ударить меня?!»

– Бабуль, ты чего на людей бросаешься? – спросил я, потирая плечо.

– Подай Христа ради! – проскрипела бабка, уже с ноткой раздражения.

«Однако, грозная бабуля. Совсем поехала головушкой в одиночестве» – пронеслась мысль.

– А, если не подам? Забьёшь до смерти, Христа ради?

– Все дают и ты давай! – поставила ультиматум бабка.

– Да, кто все? Нет никого! – изумился я, разводя руками по сторонам.

– А, ты на других не смотри, за себя отвечай, – грозно произнесла старуха, – никого у тебя нет, никому ты не нужен! Один остался и любовь твоя с другим уйдет! А подашь Христа ради, словечко за тебя замолвлю перед Боженькой и всё будет у тебя, всё что пожелаешь!

«Знаете, не люблю я всяких там гадалок, медиумов и прочих экстрасенсов с их заклятьями, и порчами. Да и по большому счету не верил я во всю эту чушь. Моя Интуиция – это одно, а все остальное – ересь!»

– Ладно, ладно, – решил я отвязаться от назойливой старухи с явно больной головушкой, – подам тебе, только не бей меня больше. Кошель у меня в машине, – предупредил я на всякий случай бешеную бабку. Вдруг для верности захочет костылем добавить. Дошел до машины, вытащил кошель, повернулся и вздрогнул! Бабка снова в шаге от меня! «Ого!» – мелькнули мысли – «даже шагов не слышал, шуршание одежды. Что за фокусы?». Я выудил сотку и вложил в протянутую, дряхлую, покрытую голыми венами руку.

– Мало! – проскрипела старуха, жадно пряча купюру в себя.

– Ну, это грабеж средь бела дня! – отшутился я, убирая кошель, – теперь говори я правильно приехал?

– Нет! Уезжай! Откупился, уезжай! – выдала бабка, уж совсем как-то грозно.

– Ну, как скажешь, – махнул я рукой на неё. Мне порядком надоело слушать бред. Я сел в машину и поехал в деревню. Ради любопытства кинул взгляд в зеркало заднего вида, посмотреть на реакцию бабули, но остановка пуста! Бабка исчезла. «Фигня какая-то».

Через несколько минут я уже был в поселке, где старенькие, покосившиеся дома в хаотичном порядке перемежались с более-менее нормальными. Редкая живность, снующая по кривым улочкам, по большей части козы да овцы. Собак не было ни видно, ни слышно вообще, а вот кошек имелось в избытке. Сплошь наглые и упитанные. Прям на дороге лежат, машины не боятся. Приходилось их объезжать. Наконец, я увидел первого жителя. Одинокий мужик с лопатой рылся у себя в огороде. Я подъехал к забору его участка, остановившись прямо на дороге. Вышел из машины. Мужик, старательно трудился, не обращая на меня внимание.

– Эй! День добрый! Как поживаете? – крикнул я.

Мужик нехотя оторвался от своего дела, посмотрел на меня как на пустое место и продолжил дальше что-то перекапывать. Словно его никто и не звал.

«Тут все что ли двинутые?» – спросил я сам себя.

– Оу, отец! Поговорить надо, можешь подойти?

Наконец до мужика дошло, что я от него так просто не отстану. Он ещё раз бросил в мою сторону взгляд, топнул ногой, одновременно втыкая лопату в землю, и неспешно пошел к забору, утирая пот со лба. Трудяга этот оказался здоровенным седым дедом. Знаете, бывают такие в русских селениях: голова и борода седые, лицо свирепое, плечи широченные, руки как медвежьи лапищи, в глазах суровый упрёк, а рост под два метра. Подошел к забору и уставился на меня, в полном молчании. Натренированным глазом оперуполномоченного я сразу заметил смазанные следы крови на руках деда и на лбу.

– День добрый, – ещё раз повторил я, – хороните кого?

Дед наградил меня таким хмурым взглядом, что я сразу понял – меня это не касается. А, если и касается, то только через суд. «Возможно сюда часто в последнее время наведывались представители „органов“, чем выработали у местных подобную реакцию на незнакомцев» – прикинул я.

– Не подскажите, это посёлок Рыбхоз Двуречье?

Снова дед ничего не ответил, но глянул мне за спину и лицо его сделалось ещё суровее. Я рефлекторно обернулся и потерял дар речи! Вошедшее в зенит солнышко, своими яркими лучами света, явило мне чудную картину: шикарная точёная фигура, чью соблазнительность не может скрыть даже простенький наряд! Тёмно-каштановые, густые волнистые волосы, покрытые искрами солнечных отражений, подобно волнам горной реки, убегающей в даль! Нежно белая, местами светло-розовая кожа, достойная отпрысков королевских кровей, о которой мечтали в средние века! И эти глаза! Фантастические глаза, которые я видел лишь во сне! Большие, ярко-голубые, как ясное небо в жаркий летний день; переполненные жизненной энергией и таинственной загадкой! По-моему, они сопровождали меня во снах с самого детства. Их мимолётный взгляд пленял целиком и без остатка. Таких глаз в реальности я ещё никогда и ни у кого не видел! Не видел, до этого момента!!!

Временное помутнение рассудка спало под напором железной воли, закалённой на многолетней службе, вернулась и наблюдательность с рассудительностью: у моей машины стояла юная незнакомка, держа на руках черную кошку и периодически её поглаживала. На ней серое вязанное толи платье, толи пуловер с капюшоном, длинное, почти до колен. А на ногах легкие коричневые сапожки на коротком каблуке. «Такая красота и в таких скромных одеяниях» – мелькнула мысль – «сразу и не определишь, кто по национальности… скорее всего метиска. Есть, что-то славянское и что-то ещё. Пока не пойму, что… С кошкой на руках, значит любит животных. На вид от 17 до 25 лет. Держится очень смело и гордо, смотрит прямо в глаза – признак внутреннего стержня. Ухоженные руки, значит физически работает мало, при этом прямая осанка и стройное тело – держит себя в тонусе. Слегка вздернутый подбородок – чувствует своё превосходство, но при этом одета по-простому. Вывод? Местная боярыня, растерявшая своё богатство. Эдакая феодалка провинциального разлива, которая своей красотой может дать фору любой светской львице столицы. Но обнищавшая по каким-то причинам. Мне определённо к ней! К чёрту крепостного деда!»

Я развернулся и со всем своим обаянием пошел на встречу Богине Красоты.

– Здравствуйте! Может вы мне сможете помочь! – начал я разговор с непроизвольной улыбкой на лице.

– Может, – тут же прозвучал ответ.

«Боже! Какой голосок. Как он родился на этой грешной земле?! Самые выдающиеся композиции классиков просто шлак по сравнению с этим божественным сладкозвучием!»

– Не сомневался, – ответил я, без стыда изучая столь очаровательную незнакомку взглядом, – так интересно получилось. Заехал в вашу деревню, думая, что заблудился, но встретил вас и понял, что приехал по адресу. Это ведь Рыбхоз Двуречье?

Уголочки рта незнакомки шевельнулись в еле заметной улыбке. «Это было нечто! Словно с рекламного щита сошли контуры пленительных губ. Мы все видели такие фантастические улыбки с чудо ямочками по краям лишь на картинках или в кино. Я вообще думал, что их не существует в реальности. Ровно до этого момента так думал»

– Да, – коротко бросила юная леди и добавила ангельским голоском, – вы верно кого-то ищите?

«Услада для ушей, которую можно слушать вечно» – отвесил я в уме комплимент. Но дело, есть дело, а потому:

– Вы правы, – кивнул я, – очень хочется сказать, что искал вас, но к сожалению другого человека.

Незнакомка подернула бровкой, стрельнула глазками.

«Боже, как она это делает? Желания лезут поверх разума! Ещё немного и я забуду зачем приехал!»

– Деда Прохора ищу, не подскажешь, где его дом? – перешёл я на «ты», как бы невзначай.

– На против вас, – указала взглядом таинственная незнакомка на дом того самого неразговорчивого деда с лопатой.

– Правда? Вот так совпадение, – обрадовался я. Обернулся к дому, но во дворе уже никого не было, – Так… куда он успел подеваться?

– Ушёл, – промурлыкала дитя красоты.

«Что?» – удивился я в уме – «ни шагов, ни каких-то других звуков я не слышал – это точно»

– Куда ушёл?

– На охоту, – безмятежно сообщила Темновласка.

– Как это? – не понимал я, – он только что тут стоял. И откуда ты знаешь, что именно на охоту?

Немногословная Очаровательница слегка качнула головой, в знак снисходительности и так пристально посмотрела в мои глаза, что мне стало не по себе. Невероятно пронзительный взгляд, заставил поёжиться. А уже в следующее мгновение она махнула своими длинными ресничками и наваждение спало.

– Так он только что прошёл с ружьём мимо нас, – ещё раз моргнула она, – разве вы не заметили?

«Не заметил?!» – удивился я – «да тут калитка в пару шагов, даже слепой заметит. Ничего не открывалось, никаких шагов слышно не было. Разве я мог быть поглощён её очарованием на столько, что лишился зрения, слуха и ощущения пространства?! Бред какой-то! С другой стороны, она так уверенно об этом говорит, словно пытается убедить. Зачем?»

– Если честно не заметил, – выдал я в слух, с растерянной улыбкой человека, попавшего в «просак», – когда вернётся не известно?

– Вы никогда не ходили на охоту? – вдруг спросила она.

– Честно нет, – ответил я, – не по душе мне убивать животных. Я всех люблю. Кого-то больше, кого-то меньше.

Реплика вызвала у таинственной незнакомки, что-то на подобии сдержанного одобрения. Я предположил, что ей понравится признание про животных, ведь у неё на руках мирно спит кошечка, которую она не забывала поглаживать.

– Может сегодня, может завтра, а может через неделю, – пояснила Дитя Красоты, – никто не знает

«Короче, надо переходить в наступление» – понял я – «от неё не исходит никакой инициативы. Даже не интересуется целью моего приезда и вообще кто я такой. Это странно. Учитывая какая тут глухомань, это более чем странно. Дед Прохор был в моих руках, практически, но появилась она и дед сбежал. Похоже это на совпадение? Не знаю. Зачем она сказала про охоту? Это же так нелепо» – в первую очередь я был «опером» и щедро раздавать подозрения моя профессиональная привычка.

– Извини, не представился. Не в моих правилах так беседу вести, да и просто не прилично. Дмитрий, – протянул я руку девушке.

В первые Таинственная Незнакомка отвела взгляд от меня и тихо произнесла, не подавая руки:

– Кира.

– Какое необычное имя Кира! – развел я руками, дабы не акцентировать внимание на её нежелание ответить мне рукопожатием, – и очень красивое. Ты верно местная?

– Верно.

– А эту красотку как зовут? – указал я на черную кошку, – люблю кошек, знаешь у меня кот в квартире живет. Вот такой огромный, рыжий.

– Мика.

До селе спящая кошка, услышав своё имя, проснулась. У неё оказались разноцветные глаза: один зеленый, другой голубой.

– Ми-и-ка-а, – протянулся я, что бы погладить кошку. Однако «ласковый зверь» в миг ощетинился, молниеносно атаковал мой палец своей когтистой лапой и злобно зашипел. Из глубокой царапины тут же просочилась кровь.