Любовный треугольник

– Лёш, мне жаль, ты очень дорог мне, – отвечаю тихо, – просто…

– Что просто?

Вздохнув, встаю со стула и отхожу к окну. Развернувшись, опираюсь на подоконник бёдрами.

Меня морозит, начинаю мелко дрожать. Мне так сильно не хочется причинять ему боль. Не хочется обижать.

– Просто… Я не могу ответить на твои чувства в полной мере.

– Еще неделю назад могла, – он тоже встаёт и сокращает между нами расстояние.

Остановившись напротив, закладывает руки в карманы джинсов.

– Это была не полная мера, – произношу, заставляя себя посмотреть ему в глаза.

На мужском лице каменная маска, и только глаза выдают настоящие эмоции. Паника, непонимание, растерянность.

Меня в узел скручивает. От удушающего чувства вины дышу с трудом.

– Почему сейчас?

Пожимаю плечами.

– А зачем тянуть? Не хочу отнимать твоё время.

– То есть год – это так? В мусорку? – выстреливает ожесточенно.

– Он не в мусорку, – обнимаю себя руками, стараясь закрыться от болезненных слов. – Я благодарна тебе за него. За все, что ты сделал для меня.

– И что мне с твоей благодарностью делать? Пережевать и выплюнуть?

– Лёш…

– Что Лёш? Пиздец, Оля.

Со свистом выдохнув, он запускает пятерню себе в волосы и нервно проводит по ним.

Видеть его таким больно. Он не заслужил. Я такая дрянь, Господи…

Самобичевание стало моим вторым Я за эти дни. Я ругала себя за предательство. За обман. За слабость. Не ела почти ничего. Сначала думала, что оставлю все как есть и стану для Леши лучшей девушкой, но потом поняла, что не смогу… нельзя стать лучшей девушкой для одного, если в сердце другой. Пусть и не мой. Но это будет нечестно. Если у него есть возможность построить жизнь с той, кто будет любить его на все сто процентов, то я просто не имею право отнимать её у него.

Резко шагнув ко мне, Лёша вдруг берет мое лицо в ладони и лихорадочно скользит по нему глазами.

– Ты уверена, Оль?

Его боль, транслируемая взглядом, оседает острыми осколками на моей коже.

– Да, – рвано выдыхаю, – так будет правильно.

Мгновенная заморозка. Взгляд мне в самое нутро, будто ищет подвоха и все еще надеется, а я знаю, что искать ему в моих глазах нечего. Там лишь огромное чувство благодарности и симпатии, но того, что он ищет – нет.

Вероятно, осознав это, он отрывает руки и отступает назад.

– То есть не любишь?

Я не знаю, что ответить.

Произнести жестокое “не люблю” не получается.

Поняв все без слов, он коротко мотает головой, разворачивается и выходит из кухни.

Слышу, как ударом по выключателю, зажигает свет в прихожей, и направляюсь следом.

Сердце плачет, потому что понимает, что видит его в последний раз. В роли моего парня в последний раз.

В памяти опрометью проносятся все наши совместные вечера, прогулки по городу, как мы смеялись и часами болтали обо всем на свете. Мне будет не хватать его. И мне на самом деле искренне жаль.

Я бы хотела любить его. Точно знаю, что была бы счастлива с ним. Но хотеть и быть в состоянии сделать – разные вещи, к сожалению.

Любовь не выбирает. Она просто поселяется в сердце без возможности её насильно выселить и поселить там другую.

– Я тут собрала кое-что, – беру в руки коробку. – Тут твоя одежда.

Выпрямившись, он смотрит на коробку пару секунд, а потом ввинчивает в меня жёсткий взгляд.

– Только не говори, что и серьги туда сложила с кольцом, которые я дарил.

Осекаюсь и растерянно верчу головой.

– Нет. Не складывала.

– Хоть на этом спасибо.

Резким движением забрав из моих рук коробку, разворачивается, но стопорится около закрытой двери.

Протиснувшись, открываю замок и толкаю её наружу.

Молча выходит на лестничную площадку, а я с тяжестью провожаю его взглядом, пока он спускается по ступеням.

На меня больше не смотрит…

Глава 15. Ани

– Ани, доедай, мы еще закажем, – Ромел пододвигает ко мне блюдце с последней оливкой, и я, наткнув её на шпажку, отправляю в рот. – Официант, – тут же поднимает руку он.

Сегодня у нас с Давидом выдалась незапланированная вылазка в ресторан.

У его близкого друга Ромела день рождения. Он не планировал его отмечать, так как хотел уехать с семьей к родственникам. Но что-то там у них пошло не по плану, поэтому они с его женой Анаит быстро всё переиграли.

Проверяю телефон на входящие, но ни пропущенных звонков, ни сообщений не обнаруживаю. Сама пишу маме сообщение, чтобы уточнить как там они с мальчишками.

Пришлось снова отвезти Гора с Арсеном моим родителям. Я не в восторге от этой идеи. У папы спина больная, мама тоже, наверное, хотела бы отдохнуть. Они, естественно, очень радуются внукам. Мама даже говорит, что наконец-то мы стали привозить их на подольше, но мне все равно неудобно.

Будто я вешаю их им на плечи.

Получив ответное сообщение с фотоотчетом, пролистываю снимки и улыбаюсь. Папа сидит на диване, рядом с ним мальчишки. Все трое заняты игрой в лего, которое подарил Тигран Арманович.

Ну ладно, вроде как всё в порядке. Выглядят счастливыми, а это главное.

Отложив мобильный, направляю взгляд на террасу. Давид курит там уже минут пятнадцать. Все остальные мужчины давно вернулись, а он нет. Мне кажется, он в последнее время стал курить еще больше, чем раньше. По несколько раз за вечер может вот так выйти из дома и курить на крыльце в кромешной тишине и темноте.

Будто услышав мои мысли, муж гасит окурок в пепельнице, разворачивается и входит в зал. В этот же момент из-за столика неожиданно встаёт девушка, что-то рассказывая своим подругам, не смотрит назад и буквально врезается в него на ходу.

Давид ловит её, а ей приходится схватиться за его плечи, чтобы не упасть.

Охнув, брюнетка тут же прикладывает ладонь к губам, извиняется, и виновато улыбается. Давид в ответ одаривает её ничего не значащей улыбкой, вежливо кивает и собирается отойти, но девушка удерживает его и что-то говорит. Улыбка из виноватой становится более открытой и приглашающей. Я уже не раз видела, как девушки реагируют на моего мужа, поэтому и в этот раз не удивляюсь. Давид же особо никакой реакции не проявляет. Коротко мотнув головой, что-то отвечает и направляется к нам.

Занимает своё место рядом со мной.

– Тебя чуть не снесли? – с улыбкой киваю на красивую брюнетку, всё ещё смотрящую в сторону моего мужа.

– Типа того. Жить буду, – потянувшись за бутылкой, наливает себе коньяк, а потом косится на мой бокал, – Долить тебе вина?

– Давай.

– Ооо, Дава вернулся. Ты там себе легкие ещё не выкурил? – смеётся Армен.

– На месте, раз дышу, – усмехается Давид, наполняя мой бокал белым сухим вином.

– Как паровоз, ей Богу. Ани, ты там следи за ним. Даже я столько не курю.

– Да, я тоже заметила, что что-то он зачастил, – соглашаюсь с Арменом, положив ладонь на бедро Давида. – Ты бы и правда, чуть притормозил. Привычка все же вредная это.

– Разберусь, – коротко бросает, вручая мне бокал.

Ребята за столом смеются, мужчины пьют, разговаривая о чём-то своём. Так получается, что спустя минут двадцать девчонки пересаживаются, чтобы было удобнее разговаривать и не кричать через весь стол, а мужчины собираются на правой его половине.

– Я пропустила пять серий из-за этой поездки, – возмущается Лилит, – Ани, ты смотрела?

– Да.

Мы с ней вместе смотрим один сериал, который пока что выходит по одной серии в день. В интернете появляется только через неделю, поэтому если мы пропускаем серию по тем или иным причинам, то потом делимся друг с другом тем, что там происходило.

– Отлично. Я в понедельник забегу днем, когда мужики наши будут на работах, обсудим. И заодно следующую вместе глянем.

– Тогда и я с вами, – присоединяется Анаит, – что это вы без меня удумали сидеть?

– Да куда уж мы без тебя, – улыбаюсь ей. – Заодно Лилит расскажет о своей поездке.

– Ой, дааа. Я столько фоток наделала. Отлично мы съездили, – на её лице появляется умиление, а глаза наполняются взволнованным блеском, – прямо знаешь – иногда все-таки полезно вдвоем куда-то смотаться. С детьми конечно, тоже хорошо, но вот с мужем – прямо топчик. Эдгар даже мне вот что подарил, – протягивает ладонь и демонстрирует красивое колечко с аккуратным камушком.

– Здорово.

– Ой, класс, – с любопытством рассматривает украшение Анаит, – серебро?

– Да. СЕ-РЕБ-РО, – повысив тон, Лилит как-то странно смотрит на своего мужа через весь стол, а тот, отвлекшись от разговора, не сдерживается и громко смеётся.

– Что? – остальные недоуменно крутят головами.

Давид, Ромел и Эдгар вместе работают в ювелирной фирме, поэтому разговоры о драгоценных металлах у них в приоритете.

– Ну расскажи – расскажи, какое ты хотел мне купить, – подруга картинно складывает на груди руки, будто обижается.

– И купил бы, – твердит Эдгар, – нет, ну а что? – разводит руками, смотря на мужчин, – Я предлагал ей заказать кольцо. Из РЕДЧАЙШЕГО, – вскидывает палец вверх, – драг металла. А она отказалась. Вот что за женщина?

– Из какого? – недоумевает Анаит, пока Лилит пилит мужа сощуренными глазами.

– Из осмия, – чеканит вместо него, и все за столом разражаются смехом.

– Это чтобы, когда ты в следующий раз на работе задержался, она тебе с порога подзатыльник влепила и сразу убила? – смеётся Давид.

– Не успела бы, – ехидно играет бровями Эдгар.

– Ну ты блин, – возмущается Лилит, бросая в него через весь стол салфеткой, пока присутствующие окатывают их второй волной смеха.

– Да ладно, я же тебя люблю, – ловит летящий в него бумажный снаряд и делает вид, что жена попала ему прямо в сердце.

– Я вижу! – фыркает она, но уже спустя секунду смотрит на него влюбленными глазами.

Мои губы разъезжаются в улыбке. Я люблю наблюдать за этими двоими. Они всегда так – сначала прикалываются друг над другом, а потом обнимаются, как ни в чём не бывало.

– Лил… – зову негромко подругу.

– М?

– А осмий это….

– Металл драгоценный. Начальник ребят подумывает о том, чтобы вложиться в акции компании, которая его добывает. Давид не говорил?

– Нет. Мы не говорим о его работе особо.

– Ну, в общем, осмий – самый тяжелый драг металл в мире, – объясняет она, отрезая себе кусок мяса. – И токсичный. Им, как и ртутью, дышать нельзя, поэтому украшений из него не делают. Только для специальных целей каких-то используют.

– Аааа, – поняв, наконец, над чем все смеялись, тоже улыбаюсь. – Да уж, подарок был бы отличный…

– Мхм. Правильно сказал Давид – я бы так приложилась к макушке Эда этим колечком, мало бы не показалось.

Мы смеёмся, а чуть позже отправляемся танцевать. Я люблю живую музыку, поэтому с удовольствием присоединяюсь к девчонкам. В какой-то момент обернувшись, замечаю на себе продолжительный взгляд Давида и улыбаюсь ему. Он кивком головы отвечает, задумчиво наблюдая за тем, как я двигаюсь.

Немного потанцевав, возвращаюсь обратно.

– Подашь стакан с водой? – Трогаю мужа за плечо.

Он, взяв его, вручает мне. Смачиваю горло, и возвращаю обратно.

– Потанцуем?

Беру его за руку и тяну. Сейчас звучит медленный танец, и многие наши, разделившись по парам, отправились на танцпол.

Обведя зал взглядом, Давид встаёт, и взяв меня за руку, ведёт за собой в центр.

Обняв за талию, прижимает к себе.

– Твоя любимая песня, – говорит пока мы двигаемся. – ты в детстве ее пела постоянно.

– Да. – С улыбкой заглядываю ему в лицо. – Ты помнишь?

– Сложно не помнить, когда мы с пацанами ловили рыбу на озере, а ты приходила и распугивала её, беря самые высокие ноты.

Давид хмыкает, а я смеюсь.

– Мне казалось, что я очень хорошо пою.

– Возможно, так и было, но мы в тот момент оценить были не в состоянии.

– Я помню. Вы меня все время прогоняли, а я обижалась. Не понимала, почему вам так не нравится, я ведь стараюсь.

Давид усмехается и смотрит поверх моей головы, пока мы медленно топчемся на месте. Да, в детстве, мы с Мариам всегда бегали за ними. Нам хотелось общаться со старшими ребятами, а им конечно же, до нас малявок не было никакого дела.

Помню, как мы прибегали в слезах, жаловались, что они от нас прячутся, а мама моя успокаивала меня. Говорила, что когда я вырасту, то выйду замуж за Давида и тогда он прятаться от меня не будет. Тогда она шутила, конечно. Реальные обсуждения нашей женитьбы пошли уже позже, но я все равно запомнила тот момент. Своим детским мозгом восприняла это как установку.

Перестала бегать за ним по дворам, а просто терпеливо ждала пока вырасту.

Глава 16. Ани

Ани

Мы отдыхаем в ресторане ещё немного, а потом разъезжаемся.

Приехав домой, Давид отправляется в душ.

Звонить мальчикам уже поздно, мама час назад еще написала, что они ложатся спать. Поэтому я дожидаюсь, когда муж выйдет из ванны, и отправляюсь туда сама.

Освежившись, и приведя себя в порядок, надеваю ночную рубашку. Когда возвращаюсь в спальню, Давид уже лежит в постели, читая что-то в телефоне.

Я же занимаю свое место на правой стороне кровати и укрываюсь.

– Ты еще не ложишься?

Оторвавшись от экрана, он пару секунд смотрит на меня, будто раздумывает над чем-то, а потом блокирует телефон.

– Ты мерила белье, которое мы купили тебе?

На щеки тут же наползает краска.

– Нет.

– Примерь.

– Сейчас?

– А когда ещё? Уже неделя прошла.

Немного растерявшись, встаю и направляюсь к шкафу. Я намеренно откладывала момент примерки. Подобный формат белья – не совсем моё. Кружевные трусики танга и прозрачный бюстгалтер. Не то, чтобы я не люблю красивое белье. Люблю. И часто покупаю себе разные комплекты. Но все они другого дизайна. Более закрытого, практичного. Чтобы было удобно, нигде не терло и не давило.

Давида вроде это всегда устраивало. А на прошлой неделе, когда мы заезжали в торговый центр и накупили мне кучу одежды, он предложил зайти в магазин нижнего белья и сам мне выбрал этот комплект. Нежного бежевого цвета, но все же довольно откровенный.

Натянув трусики, поправляю их сзади. Ощущаются жутко неудобно. Как люди носят такие, которые прямо в ягодицы вонзаются?

Справившись с лифчиком, смотрю на себя и чувствую, как кончики ушей горят. Оно очень откровенное. Очень. Я такие только в сериалах видела.

И зачем Давиду было покупать мне такое?

Подавив смущение, возвращаюсь в спальню.

Муж, что все это время снова, кажется, был увлечен телефоном, переводит на меня взгляд.

Смотрит долго, оценивающе.

Мне же сквозь землю провалиться хочется. Пульс ускоряется, грохочет в ушах.

– Иди сюда, – отложив мобильный, зовёт меня.

– Мне не очень комфортно, – признаюсь, испытывая сильнейшее желание прикрыться.

Ничего поделать с собой не могу. Особенно, когда взгляд мужа настолько откровенный.

– Ты очень красивая.

Сцепив пальцы перед собой, нервно улыбаюсь.

– Спасибо.

Подойдя к кровати, останавливаюсь. Давид опускает ноги на пол и кладет ладони на мои бедра. Разворачивает меня на сто восемьдесят градусов, а я невольно зажмуриваюсь.

Не люблю, когда он так делает. Зачем смотрит? Для чего?

Поднявшись, прижимает меня к себе и гладит живот. Неторопливо, подушечками пальцев ведет по коже.

– Расслабься. Ты выглядишь сексуально, Ани, – произносит на ухо.

До меня доносится запах сигарет и коньяка. Не сказать, что Давид сильно пьян, но и не трезв на сто процентов.

– Тебе нравится? – спрашиваю через призму смущения.

– Да. А тебе?

Веду плечами.

– Не очень.

– Зря.

Потянув бретельки с моих плеч, Давид разворачивает меня к себе и целует.

Глубоко, горячо. В последние дни он целует меня иначе. Не так, как раньше. С нажимом и как будто требовательно. Но я не против. Лишь бы быстрее оказаться в постели и не сверкать своей голой пятой точкой.

Приподняв меня за талию, муж укладывает меня на кровать. Опускает чашечки лифчика, и припадает губами к соскам. Сначала к одному, потом к другому.

Но вместо привычного удовольствия от этого его действия, я растерянно верчу головой. В комнате горит тусклый свет от бра и мне всё видно.

– Давид, свет.

– Забудь о нём, – шепчет он, покрывая влажными поцелуями мою шею.

Ладонью накрывает промежность и тянет вниз белье.

А я не могу. Всё, о чём думаю – это то, что хочу прикрыться.

Не помогают ни поцелуи, ни то, что он ласкает меня между ног. Давид и раньше пытался заниматься со мной любовью при свете, но я каждый раз жутко смущалась.

И сейчас не исключение. Даже когда он оказывается во мне и моё тело отзывается на его толчки и ласки, я все равно не могу расслабиться.

– Ани, на меня посмотри, – открываю глаза, встречаясь с взглядом мужа, – расслабься, ладно? Не думай ни о чем. Просто чувствуй.

Кивнув, пытаюсь делать, как он говорит. Чувствую, как движения внутри меня становятся глубже и резче. Обняв Давида за спину, концентрируюсь на них, а потом вижу, как он выпрямляется, взяв меня за бедра и буквально насадив на себя, и снова зажмуриваюсь. Когда он так иногда делает в темноте, это безумно приятно. Но вот так, зная, что он меня видит распластанной и настолько откровенной…

Боже, стыдно как…

Давид, не замечая того, что я борюсь сама с собой, несколько минут берёт меня таким образом. Глубоко, со звонкими, развязными шлепками. До боли прикусываю губу, и прикрываю ладонью глаза в надежде, что это поможет свету не проникать под прикрытые веки. В теле растекается привычное тепло, между ног тоже приятно, но мне все равно не по себе.

Вероятно, наконец, поняв что к чему, Давид шумно выдыхает, рывком выходит из меня, а спустя пару секунд комната погружается в темноту.

Слава Богу…

Облегчение накрывает с головой.

Мы возобновляем занятие любовью, только теперь я могу отвечать так, как и всегда. Целовать его, гладить спину. И спустя минут десять сжаться от прострелившего всё тело удовольствия.

Давиду на этот раз требуется дольше времени, чем обычно. Возможно, причина в коньяке, я не знаю. Но он разворачивает меня на живот, берёт какое-то время так, потом снова возвращает на спину. Слышу, как тяжело дышит, словно злится. И наконец, когда я уже порядком вымотана и успела второй раз прийти к финишу, догоняет меня.

Покрыв мой живот спермой, падает на постель.

Я же убегаю в ванную. Между ног немного саднит, там всё чувствительно от непривычного количества секса.

Надеюсь, ему хватило этого хотя бы на несколько дней. Не то, чтобы я не любила секс. Люблю. Просто более размеренный. Такой, как у нас был раньше. А в последнее время почему-то изменился.

Приняв еще раз душ, возвращаюсь в спальню, потому что рубашка осталась там. Облачаюсь в неё, а когда укладываюсь в кровать, замечаю, что половина кровати Давида пуста.

Похоже, опять отправился курить…

Глава 17. Оля

Оля

– Оль, я Демьяна провожу, а потом встретимся с тобой, ладно?

– Конечно, Мари. Наберёшь, как освободишься.

– Хорошо. Пока.

Попрощавшись, сбрасываю вызов и прячу телефон в сумку.

На следующий день после того, как я рассталась с Лешей, Мариам позвонила мне и предложила встретиться. До этого мы говорили только по телефону, и я до дрожи в пальцах боялась, что она больше никогда не захочет меня видеть.

Беседовали мы с ней долго. Я рассказала как её брат приехал ко мне, и призналась, что всё ещё люблю его. Мари долго думала, с сочувствием качала головой. Сомневалась. Видно было, что она не понимает, как правильно поступить: с одной стороны – я, а с другой – Ани. Её семья.

С большой вероятностью, мне на руку сыграло то, что она сама сейчас в сложной ситуации с Демьяном. Как оказалось, эти двое очень сблизились. Особенно после того, как она убежала от меня в тот вечер. И теперь вот уже на протяжении пары недель они видятся каждый день. Демьян, судя по всему, настроен очень серьезно.

Счастье Мари не заметить невозможно. Она вся светится, но при этом и страх в глазах тоже никуда не делся. Когда я спросила её что она будет делать с родителями, подруга быстро закрыла тему, ответив, что не знает и пока думать об этом не хочет.

Я понимаю её. Как никто и, если честно, мне за нее очень страшно. Никому не пожелаю пережить то же, что пережила я. Особенно ей. А ещё я бесконечно благодарна подруге за то, что несмотря ни на что, она смогла не отвернуться от меня. Поняла и приняла.

Попросила только к этой теме больше не возвращаться. Этого делать я и сама не собираюсь.

Те три дня… наполненные болью, и отчаянием, навсегда останутся в моей памяти.

Но я должна двигаться вперед.

В тот вечер, когда Мариам нас застала, я будто увидела себя со стороны. Её, полными ужаса глазами….

Жалкая, слабая. Мне стало безумно страшно, что я навсегда останусь такой. Та девочка, что три года назад сидела на земле и плакала, отпуская Давида… выросла и.. всё повторилось. Только теперь я плакала на полу у себя дома.

Поправив ремешок на плече, перехожу дорогу. Летнее солнце весело играет солнечными лучами на окнах проезжающих машин и покусывает кожу. Воздух нагрелся до тридцати градусов, многие прохожие прячутся в тенек. Многие, но не я. Я просто обожаю лето. Речка, пляж… Нужно будет позвонить Мише и позвать его на выходные искупнуться.

Помазов – мой лучший друг с самого детства. И отказать мне в том, чтобы провести время на его любимом пляже города он просто не сможет.

Подойдя к прозрачным дверям высотного здания, вхожу внутрь и поднимаюсь на третий этаж. Юридическая фирма, в которой я работаю, расположена именно здесь.

Сегодня утром Александр Александрович позвонил мне и попросил меня прийти пораньше. Для чего – не объяснил.

Прохожу по большому офисному залу, в котором сидит с десяток сотрудников, каждый за своим отдельным столом и за прозрачной стеклянной ограждением.

– Привет, Ольчик, – здоровается со мной Инна, начинающий юрист.

Мы с ней нашли общий язык с самого первого дня и бывает проводим время вместе в кафе или ночном клубе.

– Привет.

– Ты сегодня рано.

– Сан Саныч позвал на ковёр.

– Ооо. Ну тогда, когда справишься, забегай. Сходим на кофе.

– Договорились.

Махнув Ире и Кириллу, прохожу мимо стола Лёши. Он, как и все последние дни, делает вид, что усиленно работает и меня в упор не замечает.

С уже ставшим привычным ощущением грусти, прохожу мимо него и подхожу к кабинету нашего главного.

– Здравствуйте, Вера Леонидовна, – здороваюсь с его секретарём.

– Добрый день, Оля, – вежливо приветствует она. – Александр Александрович уже ждёт тебя.

– Спасибо.

Постучавшись, открываю дверь в просторный кабинет.

Авраменко, как и всегда, сидит, уткнувшись в свой компьютер. Сан Саныч страшный трудоголик. С утра до ночи может разбирать дела, встречаться с клиентами. Работать, работать, работать… Мое уважение к нему неисчислимо. Сколотить такую фирму с нуля сможет далеко не каждый.

– Здравствуй, Оля, входи, – заметив меня, приглашает внутрь жестом руки.

– Здравствуйте, – закрыв за собой дверь, вхожу и присаживаюсь на стул. – Вы хотели поговорить?

– Да, – он обходит стол и становится рядом со мной. Складывает руки на груди. – Я долго подбирал фразы, думал, как бы смягчить, но в итоге понял, что ты девочка взрослая, ходить вокруг да около нет смысла.

Машинально вытягиваюсь струной.

– Сама понимаешь, фирма у меня серьезная, – произносит деловито, – Сотрудники трудятся с утра до вечера. Не сильно честно получается, когда ты выходишь на пол ставки, а больше я никому подобной роскоши позволить не могу. Начинаются пересуды, шепотки за спиной, недовольство. Мне, как руководителю, это не нужно.

В груди неприятное ощущение скапливается, а вдоль позвоночника холодок пробегает.

– У меня сессия заканчивается на следующей неделе, – отвечаю, не будучи уверенной, что это поможет, – Потом я бы могла выходить на полный рабочий день.

– До сентября? – хмыкает он, разводя руками, – Слишком много привилегий, как для работника без высшего образования, не находишь? – молчу… а он не дождавшись ответа, продолжает, – Так что, не обессудь, надеюсь, без обид. Рекомендации я тебе напишу хорошие, ты все – таки старательная и исполнительная. А когда закончишь пятый курс, приходи, может что-то и подыщем тебе.

Ободряюще подмигивает мне, а я с усилием натягиваю на лицо дежурную улыбку. Что ж, наверное, этого следовало ожидать, успокаиваю себя. Вот только одно дело ожидать, и совсем другое – пережить. Хотя, я действительно старалась, чтобы произвести хорошее впечатление и доказать, что меня взяли не зря.

– Понимаю… спасибо…

– Трудовую заберешь у Веры. Зарплату за месяц вперед тоже. Не оставлять же тебя без ничего.

Да уж…

Но и на том спасибо.

Выйдя от него, тут же получаю всё обещанное и расписавшись в документах, отправляюсь на выход ни с кем не попрощавшись. Инне позвоню позже и поговорим, а с остальными я не настолько близко общалась, чтобы объяснять что к чему.