Парень моей дочери. Во власти желаний

– Хватить думать о работе! Такая женщина как ты вообще не должна работать!

– Да что ты? А на что такой, как ты говоришь, женщине жить тогда? Все нормальные мужики уже женаты, – с прищуром смотрю на него, когда он стыдливо отводит взгляд, – и за их счёт не поживёшь.

– Не начинай, ягодка. Не раздувай из мухи слона, как ты любишь.

Вижу, что наступила на больную мозоль.

Язык мой – враг мой, но во мне взыграла старая обида.

– Ты же просто хотел поговорить. Так давай просто поговорим. Или без секса разговоры нынче не вяжутся?

В последнее время чувствую себя дешёвой шлюхой. Осточертело шарахаться по гостиницам. Мне тридцать семь лет, а я больше, чем роскошный номер в гостинице, ничего не видала в этой жизни. Иногда закрадывается мысль, что я только и создана для того, чтобы быть любовницей. Создана, чтобы рушить чьи-то семьи, раз у самой никогда полноценной семьи не было.

– Хорошо. Давай просто поговорим. Не хочу, чтобы ты думала, что мне от тебя нужен только секс. Это вовсе не так.

– Охотно верю, – показательно закатываю глаза.

Дима пересекает двойную сплошную, взяв обратный курс, и быстро возвращается к моему дому. Припарковавшись у подъезда, он расслабляет на себе галстук и разворачивается вполоборота. Закидывает руку на спинку кресла. Его взгляд с укором выжигает на моей коже: «люблю и ненавижу. Ненавижу, но люблю».

– Зачем ты это сделала, Вика?

– Что это? – прикидываюсь дурочкой.

– Мы же договаривались обо всём советоваться друг с другом.

– А ещё, помнится, мы договаривались, что у каждого своя жизнь. Так если так, то почему я не могу ею распоряжаться, как мне вздумается? Напоминаю, это МОЯ жизнь.

– Ягодка, ну что ты дуешься в самом деле? – хватает за подбородок, притягивает к себе и осыпает лицо быстрыми поцелуями. – Только ты в моей голове. Всегда была только ты. Я хотел этого ребёнка. Уже строил планы, даже имя ему выбрал, а ты взяла и так безответственно поступила. Просто ты не дала даже слова вставить со своей истерикой. Я был рад, глупышка. Очень.

– Я сделала аборт, потому что так решила. Точка. Ничего не вернуть. Ещё какие-то вопросы будут или я могу пойти? – с деланным видом широко зеваю. – Спать что-то внезапно захотелось!

– Будут. Но это, скорее, не вопрос, а предложение. Очень выгодное, как мне кажется.

– Если ты снова за старое, то мой ответ – нет! Я не выйду за тебя!

– Прекращай дуться! Я хочу от тебя ребёнка. Хочу, чтобы ты родила мне сына. Чем быстрее, тем лучше!

– А больше ты ничего не хочешь? – меня разрывает истерический смех. – Так попроси свою жену, я здесь при чём? Ещё не хватало выступать в роли свиноматки!

– Я разведусь. Обещаю. Завтра же подам документы на развод.

– Если бы ты хотел развестись, то ещё десять лет назад это сделал бы. А сейчас уже слишком поздно заморачиваться. Мне и одной неплохо живётся.

Дима привлекает меня в кольцо своих рук, а я поддаюсь этой нежности.

– Какая же ты всё-таки упрямая у меня, – ласково говорит на ухо и я обмякаю. – Знай, рано или поздно я всё равно добьюсь тебя.

Глава 13 Вика

Диму я знаю, кажется, всю свою сознательную жизнь. Наши бабушки жили в одном доме, так мы и познакомились. Ещё будучи ребёнком, я была тайно влюблена в него, но он всегда был для меня недосягаемым. Красавец, каких не сыскать.

Между нами семь лет разницы. Если сейчас я не замечаю её, то двадцать пять лет назад она казалась непреодолимой пропастью. Поэтому мне всякий раз приходилось мириться с его очередной девушкой. Дима догадывался, что я втрескалась в него по уши. Он всегда отшучивался, говоря, что как только у меня вырастет грудь, то непременно возьмёт меня в жёны. Но он солгал. Грудь моя выросла, а он ещё задолго до этого женился на той, у которой она была больше. Все думали, что свадьбу пришлось играть по залёту, но, оказалось, что это была чистая любовь… Правда, только поначалу. А затем я повстречала свою первую и единственную любовь. Больше я не вспомнила о Диме.

Артём был любовью всей моей жизни. Я настолько потеряла голову, что это принесло свои плоды. Я забеременела. Это было неожиданно для меня, а для моих родителей и подавно. Со скандалом я сбежала от них к Артёму, вернее они сами сбежали от меня.

Казалось, мы были счастливы, но счастье наше продлилось не долго. Спустя три месяца Артёма не стало, а я до сих пор так и не смогла никого впустить в свою жизнь, даже Диму. Особенно Диму. Внутри меня всё неожиданно умерло.

Когда Веронике исполнилось три годика, Дима клялся, что оставит жену ради меня. Говорил, что его ничего не держит. Тогда я была совсем ещё глупой и чуть ли своими собственными руками не разрушила семью, но вовремя смогла одуматься, оборвав нашу связь на корню. Три года назад Дима снова начал проявлять ко мне повышенный интерес. Не стану отрицать, что пользовалась этим по полной программе, но в результате, когда поняла, что он снова заболел мною, была вынуждена уехать из города.

А сейчас, вернувшись обратно, я снова наступаю на те же грабли. Будто жизнь ничему не учит.

Я прекрасно понимаю чувства той женщины, что ждёт его дома каждый вечер. Наверное, поэтому я сделала аборт. Я хочу, чтобы у меня не было лишних поводов принять его предложение и выйти за него замуж.

До чего же смешно. Смешно, но в то же время гадко. Он разбрасывается предложениями, даже купил мне кольцо, когда сам ещё женат.

Мужчины.

Скорее всего, сейчас вы думаете, что я строю из себя благородную, когда сама ничего не стою, когда из-за меня рушится долголетний брак.

Нет, не из-за меня он рушится. Не было бы меня, у Димы были бы другие женщины. Не я, так другая разрушит его брак.

А чем я хуже?

Я тоже хочу любви, пускай даже такой грязной и отравленной. Я могу быть его любовницей, но на что-то большее я не готова. Не с ним.

Да, я сука. Но будучи сукой легче жить.

– Это всё, о чём ты хотел поговорить? Я могу идти? – спрашиваю, разорвав наш поцелуй.

– Хочешь снова сбежать от меня, – до боли сжимает мои бёдра. – Какая же ты у меня охеренная, Вика.

– Раз это всё, то я пошла, – целую в щетинистую щёку и убираю его руки от себя.

Как только выбираюсь из машины, чувствую на себе чей-то пристальный взгляд. Это вынуждает меня быстро обернуться.

Гадство. Не хорошо. Я бы даже сказала хуже просто некуда.

– Дочка?

Оцепенев, она смотрит не на меня, а как раз на Диму. Она сверлит его своим убийственным взглядом, так как я всё ещё не додумалась прикрыть за собой дверь.

– Какая же ты мерзкая! Как была тварью, так ею и останешься на всю жизнь, – сморщившись, бросает она и в спешке забегает в подъезд.

– Вероника сегодня не в духе? – возвращает меня в реальность встревоженный голос Димы.

– В последнее время это её обычное состояние. Ладно, я пошла. Созвонимся ещё.

Конечно же я не знакомила Веронику с Димой. Скажу больше, я пыталась до последнего скрывать его от неё.

Это слишком. Просто сейчас у нас не самые хорошие отношения, чтобы приводить в семью постороннего мужчину. Это раздавит её чувства окончательно.

Глава 14. Марк

И как-то сразу необъяснимо легко стало. Будто весь этот месяц на моей шее висела целая тонна, а не сорока пяти килограммовая девчонка с причудами в башке. Вероятно, эти её капризные закидоны и были такими увесистыми.

Что ж. Мне такая ноша явно не по силам.

Стрелки на часах медленно ползут к десяти вечера. По сути, для меня день только начинается. Я намереваюсь списаться с Яриком, чтобы договориться с ним о встрече в клубе. Мне как раз не помешает оттянуться после недельного выноса мозга. Хочу нажраться вусмерть, да просто отвлечься, абстрагироваться от мыслей о грядущем проигрыше.

На сей раз без баб. Ну их лесом.

Пишу сообщение: «Скоро буду. Велика вероятность, что мне нужно будет прилечь после количества выпитого, поэтому займи заранее столик с диванами. У меня хорошие новости».

Ярослав тут же отвечает: «Мне нужны уточнения. Хорошие для меня или для тебя? Я к тому брать ли с собой ручку и договор купли-продажи?»

Ха. Печётся за свою тачку.

«Пока можешь не ссать!»

А следом на телефон приходит сообщение от Ники.

Чтоб ей провалиться.

Как только вижу её имя на экране, сразу же появляется непреодолимое желание расхерачить телефон об стену, заблокировать свой номер, поменять имя и убраться к чёртовой бабушке с этой планеты.

Я предполагал, что она та ещё прилипала, но даже и не думал, что после сказанного и сделанного, она напишет мне, да ещё и буквально через пару часов.

Нехотя открываю сообщение и вчитываюсь в текст. Несколько раз моргаю и протираю глаза, так как то ли буквы в сообщении расплываются, то ли Ника решила взять меня на понт.

«Ты в курсе, что мы возможно скоро станем родственниками?»

Тут уже не до шуточек. От одной только мысли начинается приступ тошноты. Натуральные признаки отравления организма. Ника – как испорченное Оливье. Вроде вкусно, думаешь, что кислинка придаёт некой пикантности, но затем как пронесёт, мама не горюй, что потом на другие салаты смотреть не можешь до поры до времени.

С этого дня я на бесконтактной диете. Если что и готовить, то только «своими руками».

Проклиная дремучий случай на чём свет стоит, я зачем-то перезваниваю ей, но она сбрасывает. Я набираю ещё раз, затем ещё и так продолжается, пока она не пишет очередное сообщение: «Моя мать спит с твоим отцом!»

И поэтому ты ответить не можешь? Так. Стоп.

– Что ещё за бред собачий? – дошло до того, что я начал разговаривать сам с собой. – Что-то не пойму… Спит… это в смысле…? Ну нахрен!?

«Спит – это типа трахается? Ты к этому ведёшь?»

Ника: «Бинго! Дошло, наконец!? Сделай что-нибудь! Придумай как их развести! И да, не звони мне пока! Я на тебя обижена!»

В зад мне ногу!

И тут я понимаю, что меня плющит не по-детски. Накрывает, как от самой убойной наркоты. Да так, что земля плавно уходит из-под ног и всё вокруг начинает вращаться, краски сгущаться, а мозги превращаться в зыбучие пески. Правда, через несколько секунд меня отпускает, сознание резко возвращается, туман рассеивается и на его место приходит гнев. Ярость заполняет собой каждую клеточку моего напряжённого тела. Мне хочется рвать и метать. И даже не знаю по причине того, что отец в очередной раз попался на измене или того, что он трахает именно Вику?

Мою Вику, чёрт бы его побрал!

Фу, бля! Мерзость!

Словно в задницу ужаленный срываюсь с места и бегу в родительскую комнату. Без стука врываюсь в неё, включаю свет, убеждаясь, что мать не спит, а отрешённо пялится в потолок. Надеюсь, так она выстраивает планы на убийство горе-папаши, иначе не вижу смысла так убиваться.

– Ты чего как угорелый? – интересуется мать. – Случилось что?

– Давно этого мудилы дома нет? – киваю на место рядом с матерью, где обычно спит отец, а точнее где обычно он НЕ спит.

– Марк, как не стыдно! Он же твой отец! – ещё хватает сил защищать его.

Я закатываю глаза и мысленно сплёвываю. Мой язык может всякое, но чтобы произнести «отец» вслух – нужно иметь эпическое спокойствие, коим я сейчас не наделён.

– Ладно! Давно этот отец-мудила ушёл, я спрашиваю?

– Не знаю, – пожимает плечами со слезами на глазах. – Сказал, что пойдёт в душ и уже часа два, как его нет. Понятия не имею где он, но ключей от машины тоже нет.

– Позвони ему! Прям щас!

– Марк… – с укором смотрит на меня.

– Я сказал, позвони! – до боли сжимаю кулаки, мать замечает это, понимает, что шутки плохи, и тут же принимается звонить. – Поставь на громкую!

Мать подчиняется и переключает звонок на громкую связь.

Не проходит и двух гудков, как он отвечает, рявкнув так, что аж динамики захрипели.

– Чего тебе надо? Без меня и двух часов не можешь обойтись?

Мать вздрагивает, взгляд её потерян. Она, как выброшенный на берег карась, лишь открывает рот, но сказать ничего не может, поэтому я подлетаю к ней и вырываю из её рук телефон.

– Где ты есть? – рычу я.

– А-а! Это ты, – пренебрежительно произносит, издавая смешок, от которого становится тошно. – А тебе какое дело?

– Мать переживает, а ты хер пойми где и с кем шляешься, поэтому у меня к тебе конечно же есть ещё какое дело! Вместо того, чтобы трахать очередную потаскуху, лучше бы с Настей время провёл! Ты не отец, ты – грёбаная фальшивка!

Повисает молчание. Лишь тяжёлое дыхание доносится из трубки.

Я разозлил его, но мне не привыкать.

– Вот как, значит, ты заговорил? А слабо сказать это, когда я приеду? Или у тебя духа хватает только по телефону быть смелым?

– На слабо решил взять? – фыркаю я. – Да без проблем! Я всё скажу! Жду тебя!

– Без проблем, – передразнивает меня. – Только вот на словах ты Лев Толстой, а на деле – карандаш простой. Завтра я приеду, там и поговорим!

Бросает трубку, прежде чем я успеваю сделать это первым.

Так значит? Тогда пойду в обход.

Возвращаюсь в свою комнату, сгребаю ключи от тачки, бумажник с телефоном и прокладываю в голове маршрут туда, куда ещё пару часов назад и не подумал бы сунуться.

Если из-за неё в нашей семье возникли проблемы, то я примерно догадываюсь, как их устранить!

Хотя бы попытаюсь! Убью двух зайцев одним выстрелом, если повезёт.

Глава 15. Вика

Мы были обычной семьёй, каких в мире великое множество. Ещё совсем недавно между мной и дочерью царила атмосфера полного взаимопонимания. Для Вероники я была больше, чем просто мать. Я была ей лучшей подругой. Она делилась со мной всеми своими секретами, не стеснялась приходить за советами. Она зачастую прислушивалась к моему мнению, пока в один ужасный день я не подорвала её доверие. Тот год стал переломным в наших взаимоотношениях. С тех пор Ника больше не доверяет мне. Она презирает меня, хотя на публике всегда ведёт себя со мной по обыкновению, но на публике мы бываем всё реже и реже.

Я понимаю её, поэтому всякий раз стараюсь сгладить углы, стремлюсь вернуть свой подорванный авторитет. Я пытаюсь быть для неё хорошей матерью, но всё без толку.

Как это сделать, если она больше не нуждается во мне, как в матери? Если Ника больше не считает меня своей подругой…

Я предложила нам вернуться в родной город и начать всё с чистого листа, на что Ника ответила согласием. Я верила, что всё налаживается. Когда у Вероники появился парень, я искренне надеялась на то, что всё вот-вот придёт в норму. Я смогла выдохнуть впервые за год. Думала, что моя дочь стала прежней. Мне даже показалось, что она влюбилась, ведь спустя год после болезненного расставания, Ника впервые обратилась ко мне за советом.

Недавно Вероника спросила: «мам, а как понять, что настал именно тот момент, когда можно позволить себе перейти на новый уровень отношений? Я боюсь, что слишком тороплю события».

Так полагаю под «новым уровнем» она имела в виду сексуальные отношения. Хоть Ника уже достаточно взрослая, но в колонке «серьёзные отношения» у неё до сих пор стоит жирный прочерк.

И я весьма горжусь тем, что она такая разборчивая у меня. Тем, что она не пошла по моим стопам.

Мне пришлось ответить ей избитой фразой. Я посоветовала, чтобы она прислушалась к своему сердцу. Если она чувствует, что этот парень достоин её любви, то непременно стоит довериться ему и перейти эту черту.

Как же я поторопилась с выводами.

Тогда я думала, что этот Марк вполне порядочный парень. Даже при нашем знакомстве я практически была уверена, что он может оказаться достойной партией для моей единственной дочери. Он воспитан, симпатичный, сильный, но я в корне поменяла своё мнение о нём. Марк – очередной напыщенный болван, каких в нашем городе не счесть. Время идёт, но ничего не меняется. Не думаю, что у него есть какие-либо глубокие чувства по отношению к Нике.

Но я больше не стану вмешиваться. Я пыталась достучаться до неё. Оказалось, что ей это не нужно.

Цитирую: я сама могу разобраться с кем мне быть! Не суй свой нос в чужие дела! Он подходит мне и точка!

Осталось дождаться определяющего момента, когда до неё снизойдёт, и она снимет свои розовые очки. Когда она убедится в том, что Марк только и горазд пускать пыль в глаза. А пока она свято верит в то, что это не пыль, а алмазная крошка.

В любом случае, она ещё очень молода, ей простительно совершать ошибки в таком возрасте, но какую цену нужно будет за них заплатить?

Не хочу об этом думать. Может я заблуждаюсь насчёт этого Марка. Может быть я слишком рано списала его в утиль.

Находясь в своих размышлениях, я уже успела переделать все дела по дому, но сна ни в одном глазу. Чувствую, что без снотворного сегодня не обойтись.

Доглаживаю блузку на завтра, чищу зубы и, порывшись в аптечке, нахожу спасительные таблетки. Приняв парочку или даже больше, ложусь поудобней, напяливаю маску-панду для сна на глаза и жду, когда же средство подействует. А пока можно посчитать барашков. Ну или козлов, кому как удобней.

Благо у меня имеется целый список таковых:

Алексей из страхового отдела. Бесит меня. Постоянно бегает за мной, как собачёнка, но при этом не забывает ухлёстывать за Анжелкой. Козёл под номером раз.

Мишка – наш программист. Как-то пригласил меня на свидание, но в результате сам же на него не пришёл. Зато на следующий день в столовой он хвалился коллегам тем, что перешёл на новый уровень в «танчиках». Вероятно, это было куда важней, чем удостоить меня аудиенцией. Козёл два.

Костя – молодой и неженатый сосед сверху. Пару раз устраивал всемирный потоп в своей квартире, но до сих пор так и не отремонтировал потолок в моей ванной. Козёл три.

Ашот… Ну, тут и так всё предельно ясно.

А вот Марк… Марк – просто редкостный козёл. Я так чую.

Только снотворное начало немного действовать, как вдруг раздаётся дверной звонок. Да ещё такой настойчивый. С мыслью о том, что, скорее всего, к Веронике заявился кто-то из друзей, я не двигаюсь с места. Пусть сама открывает. Но звонок повторяется. Я лениво приподнимаюсь с постели, сдвигаю маску на лоб, а потом вхожу в комнату дочери.

– Ника, ты разве не слышишь… там к тебе приш… – говорю я, но резко замолкаю.

А дома-то её нет. Странно, даже не слышала, как она уходила.

Что ж.

Подхожу к двери и без задней мысли открываю её. На пороге, упёршись рогом, стоит породистый козёл, которого ещё зовут Марк.

– Вероники нет дома! – выпаливаю я и тут же закрываю дверь. Почти. Этот ходячий тестостерон отпихивает дверь от себя так, что она врезается мне в лоб. – Эй, ты силу-то свою рассчитывай! И какого хрена тебе надо? Я же сказала её нет дома!

Как ни в чём не бывало он переступает порог, закрывает дверь и подкрадывается ко мне.

– Она сейчас мне не нужна! – угрожающе произносит, вдавливая меня своим телом в прихожую.

Его лицо слишком близко к моему. Он дышит на меня смесью перегара и мятной жвачки, а мне противно, поэтому я отвожу голову в сторону. Вообще-то не только поэтому. Ещё потому, что эта опасная близость вызывает внутри ощутимый дискомфорт.

Глядя на меня исподлобья, он кривит рот и тянется к моей маске, что всё ещё на моём лбу, но я шлёпаю его по рукам.

– Что ты делаешь, чёрт возьми? – шиплю я, указав на дверь. – Проваливай отсюда! Сейчас же!

Марк издёт одиночный смешок. Что смешного я не пойму?

– Этот твой Дима хотя бы удовлетворяет тебя?

– Ты совсем страх потерял? – начинаю задыхаться от такой неслыханной наглости.

– Уверен, что нет, Виктория Андреевна, – с извращённой нежностью произносит он, наклонившись к моему уху.

Всего лишь на долю секунды я теряюсь, а он этим пользуется. Он наглым образом хватает меня за задницу и таранит своими бёдрами с такой резкостью, что я ахаю от неожиданности.

Глава 16. Вика

Сгибаю ногу в колене и, нисколько не задумываясь о возможном потомстве, со всей дури вмазываю ему по яйцам. Марк корчится от боли, согнувшись предо мной.

– Любишь ролевые игры? Нравится, когда тебя берут силой? – хрипит он, но снова предпринимает попытку наброситься на меня.

Да что ему мало что ли? Подставляй яйца, я с удовольствием сделаю из них болтунью! И глазом не моргну!

– Убейся об стену сам или я покромсаю тебя на куски!

Отскакиваю от него и устремляюсь прямиком в кухню, где хватаю первое, что попадается на глаза. Если я всерьёз вздумала искромсать его чайной ложкой, то вряд ли у меня получится. С помощью неё я разве что щёлкну ему по лбу. Наверное, поэтому он начинает ржать, когда я наставляю на него ложку.

Загнав меня в угол, он выдвигает стул из-за стола, ставит его в проходе спинкой вперёд и садится на него, широко расставляя свои длинные ноги.

– У меня к тебе встречное предложение! Отнесись к нему со всей серьёзностью, пожалуйста.

– Ты смешон. Думаешь, что тебе…

– Заткнись! – перебивает он меня, громко рявкнув. – Умница, а теперь раздевайся. Медленно.

Секундное замешательство. Оцепенев, я вглядываюсь в его потемневшие глаза, ища в них малейшие намёки и, кажется, нахожу их…

– Всё ясно! Ты же под наркотой!

– Глупая, – гортанно смеётся он, задрав голову кверху. – Мне это не нужно. Я же всегда на кураже. Можно сказать, адреналин у меня в крови, ягодка.

– Марк, иди проспись, а я не расскажу Нике, что ты приходил сюда в таком виде, – спокойно проговариваю.

Я кладу ложку на стол и выставляю руки вперёд, давая понять, что я больше не представляю никакой угрозы.

Но фиг там. Как только он выйдет отсюда, то вряд ли ещё когда-либо сюда войдёт.

– Да плевать мне на Нику, – ворчит он, наставляя указательный палец на меня. – Я поспорил на тебя! Ты мне нужна!

– Чего-чего ты сказал?

Встаёт со стула и снова медленно надвигается, вынуждая меня упереться в подоконник. Его лицо приближается к моему, я отстраняюсь от него, пока не врезаюсь в оконное стекло. По спине бегут мурашки от ощутимого контраста тёплой кожи и прохладного стекла. Марк утыкается своим носом в мою щёку, но я сразу жё отталкиваю его от себя.

– Я поспорил, что возьму тебя. И знаешь в чём суть? – ухватив за затылок, он притягивает меня к себе. – Я больше не намерен проигрывать.

– А мне по барабану что ты хочешь. Лучше уходи, иначе я вызову полицию, – полушёпотом произношу, держа наготове своё колено, но на этот раз он предугадывает мои действия.

Дёргает меня за руку, рывком разворачивает к себе спиной. Он одной ладонью сковывает мои руки и прижимает их к животу. Я будто стою под навесной скалой. Только трепыхаюсь и бьюсь затылком о его грудь, но он ещё плотнее вдавливает меня в себя.

– Советую тебе не терять впустую время, ягодка! Иначе я вскружу Веронике голову, лишу её девственности и выброшу, как использованный гандон. Думаешь, каково ей будет?

– Напугать меня вздумал? Думаешь, я не в курсе, что ты уже переспал с моей дочерью? – начинаю плеваться ядом, представив перед глазами эту картину. Я пытаюсь хоть что-то сделать, чтобы ослабить хватку и вырваться из его мерзких лап. – Фу, какой же ты гадкий! И как мою дочь угораздило влюбиться в такого извращенца!?

– Открыть маленькую тайну? Я с ней не спал. Мы делали это немного иначе.

– Ты за идиотку меня держишь?

– Не веришь? Ах, да! Этот Дима, наверное, даже не в курсе, как можно доставить девушке удовольствие, не вынимая из штанов свой член, – резко разворачивает меня к себе лицом, всё ещё удерживая мои руки.

Его свободная ладонь бесцеремонно забирается под подол моей ночной сорочки. Смотря прямо в глаза, он принимается сдавливать мои ягодицы.

О, ему нравится. Ещё бы! А мне противно, но я и бровью не веду, в ответ вперившись в него презренным взглядом.

– Я могу показать тебе, как это делается, но что-то мне подсказывает, такая девушка, как ты, и так знает об удовольствии не меньше моего. Вопрос в другом: как часто ты его получаешь… – Я нервно сглатываю, а затем внезапно зеваю. – Что, уже показываешь мне свои возможности? – блуждая ладонью по моему бёдру, напыщенно произносит. – Что ж. Я оценил. Ротик у тебя что надо.

Во мне неожиданно пропали все силы, а так хочется придушить этого индюка голыми руками. Боюсь, это следствие снотворного, а это уже не к добру.

– Вот ещё! Я хочу, чтобы ты забыл о Нике, забыл этот… адрес и её номер телефона, – говорить вдруг даётся с трудом. Язык будто прилип к нёбу. – Я не желаю тебя видеть рядом с ней… Посмей только пальцем к ней прикоснуться, я в порошок тебя сотру, больной выродок.

– Хочешь, я сегодня же напишу ей прощальную смс-ку? Скажу о том, что я оказался тем ещё козлом. Признаюсь, что недостоин её и прочее ванильное дерьмо, что успокоит её сердце, но прежде ты отдашься мне, – смачно шлёпает меня по заду, но я даже не реагирую, а он принимает это за согласие. – Чем я хуже этого Димы или как его там?

Ноги мои подкашиваются. Руки и голова становятся невыносимо тяжёлыми. Всё-таки третья таблетка снотворного явно была лишней.