Lex. Растопить сердце байкера

Об этом месте я узнала случайно. Кто-то из «свободных жителей улиц» подсказал, что есть промзона, где можно найти себе убежище, если повезет. И вот я здесь. Совершенно искренне считаю, что мне повезло. Меня не задрали собаки, не сдали в полицию и не прогнали снова на улицу. Я бы просто не смогла там больше. Это была моя последняя надежда.

И пусть Лекс странный. В его карих глазах столько льда, что можно заправить коктейли на целую вечеринку. Я все равно ему благодарна за шанс просто выжить. К тому же здесь есть Марат. Он мне кажется не таким страшным. Мороженым угостил. Я целую вечность не ела мороженое. А еще он умеет улыбаться. На губах Лекса пока я видела лишь ухмылку или оскал.

Все это тоже не имеет значения. Главное, выполнять все его правила. Это совсем несложно. И будет у меня домик. Домик для домовенка…

Хихикнув, заканчиваю чистить овощи. Парни просили суп. У Лекса в холодильнике ничего для этого нет, но Марат разрешил разобрать свой. Сказал, есть они все равно будут вместе и продуктами никогда не меряются. Сгребают у кого, что есть и им хватает.

Делаю поджарку на остатках маргарина прямо в кастрюле. Туда же кидаю картофель, чтобы на боках кубиков схватился золотистый цвет, заливаю водой, добавляю соль и два бульонных кубика с куриным вкусом.

Это пахнет божественно. Я последний раз ела суп, когда попала на раздачу помощи для малоимущих семей. В определенные места приезжает большая машина, а в ней одежда, игрушки, лекарства и горячая еда. Но чтобы поесть нормально, надо попасть к самому приезду машины. Мне подсказали, и я успела. Простой гороховый супчик был самой вкусной едой, что мне удалось добыть на тот момент. Сейчас я искренне радуюсь, что не надо стоять в очереди, чтобы получить тарелку горячего бульона. Я готовлю его сама.

Пока он варится, перебираю остатки овощей, срезаю места, в которых они начали портиться. Остальное тоже надо использовать, иначе это окажется в мусорном ведре. Для мужчин может и не критично, а мне жалко. Я слишком хорошо усвоила ценность любого съедобного продукта, попавшего в мои руки.

У Лекса на полках нахожу еще одну кастрюльку. Долго ее отмываю от черных следов, скорее всего масла или мазута. Накидываю в нее нарезанные овощи, так же добавляю один кубик и минимум воды, чтобы не пригорело. Вспоминаю, что еще есть ветчина. Лекс же сказал, что за готовку отвечаю теперь я, значит, можно взять. Режу ее на кубики и бросаю в ту же кастрюлю. Ставлю тушится, выкрутив плитку на «единичку».

Убираю за собой. Осматриваюсь и прикидываю, что еще нужно сделать. Все ведра грязные, а мне бы не помешало хоть одно, чтобы не лить воду из крана постоянно. Иду к Марату. Он не говорил, что ляжет отдыхать.

Мужчина, зевая, сидит с сигаретой на улице.

– Пахнет вкусно даже сюда, – улыбается мне, выпуская струйку дыма вверх.

– Можно попросить? – на всякий случай уточняю.

– Конечно. Помочь с чем-то? – а сам снова зевает.

– Мне бы ведро. Любое, но чистое. У Лекса нет или я не нашла.

– Идем, – кивает в сторону небольшой будки, стоящей в стороне от гаражей. Я сразу ее не заметила. – Ключ, – достает из выемки над дверью. Сам открывает.

Это сарай со всякой всячиной.

– В наследство достался от предыдущих владельцев. Мы никак его не разберем, – достает с верхней полки небольшое красненькое ведерко, вручает мне. – Вспомнил, что видел его тут.

– А можно я потом сама все здесь рассмотрю? Вдруг что-то еще полезное найдется.

– Только не убейся. Тут все на соплях держится.

– Я аккуратно, – обещаю ему.

Марат уходит, а я еще раз внимательно все рассматриваю. Отсюда вижу старую посуду, тряпки, похожие на занавески, и покрывало. Если его постирать, мне будет, чем укрываться. Отличный сарай! Мне нравится.

Возвращаюсь в гараж Лекса. Супчик закипел. Мой желудок радостно урчит, но в этот раз мне не страшно остаться голодной, и я с улыбкой набираю воду в ведро, чтобы начать уборку.

Глава 5

Лекс

Просыпаюсь от того, что хочу жрать. Сонно втягиваю запах домашней еды, наполнивший весь гараж. Зевая, шлепаю до раковины. Брызнув в лицо холодной водой, ступаю на лестницу и останавливаюсь. Кузя нашла табуретку, встала на нее и тщательно трет дверцы навесного шкафчика своими худенькими ручками.

Почувствовав мой взгляд, оборачивается, едва не свалившись на грязный пол.

– Обедать будешь? Все готово, – сообщает мне.

Почему я уверен, что сама она еще ничего не ела?

– Марат где, знаешь? – все же спускаюсь и падаю на диван. Тело еще вялое после дневного сна. Растягиваю его, разминаю шею до хруста в позвонках.

– Спать уходил часа полтора назад.

Кивнув, забираю сигареты, иду на улицу. Марик тоже сонно вываливается на жару. Молча курим, тихо посмеиваясь друг над другом. Рожи у обоих помятые, на башке черт-ти что.

Солнце безжалостно жарит. На горизонте видна темная полоса туч. На вечер обещают дождь, завтра вообще будет адская парилка, а сегодня гонять придется по скользкой дороге. Гонки из-за такой погоды никто отменять не станет. Наоборот, риски повышают ставки. Можно больше заработать и устроить настоящее шоу. Это мы с Маратом и обсуждаем.

– Кузёнка возьмем с собой? – спрашивает он.

– Детям там не место, – я категоричен в этом вопросе.

– Да чё ты заладил? Ей здесь будет скучно одной среди железок, – настаивает друг.

Понравилась она ему, что ли? Хотя, если телка ему нравится, Мар ведет себя совсем иначе. А Кузю заботой окружил, как младшую сестренку. Его погибла вместе с отцом пять лет назад. Девочке было четырнадцать. Мар не любит об этом говорить. Мать его не смирилась с потерей мужа и дочери, начала безбожно бухать. Они разменяли квартиру, Мар почти все деньги отдал матери, а себе вот гараж купил. Тоже пытается выплыть теперь.

– Марик, ей на улице два месяца жить было совсем не скучно! Она никуда не поедет! Спокойной ночи посмотрит и спать. Жрать пошли.

– Так вот чё ты бесишься, – ржет он, идя следом за мной. – Я думал, тебя недотрахали, а тебя, оказывается, не покормили.

Под громкий смех вваливаемся в мой гараж. Кузя уже слезла с табуретки. Моя кухня сияет. Охренеть! Она такой чистой не была, даже когда я сюда въехал. Запах чистящего порошка с лимоном перемешался с горюче-смазочными и щекочет нос.

– Вы здесь будете есть или на улице? – спрашивает Домовенок.

– На улице давай, – отвечает за меня Марат. – Тут мы втроем не поместимся.

– Я могу потом, – она скромно опускает реснички. – Там ведь жарко.

– Отличная идея, – соглашаюсь. Нет у меня желания сидеть на солнцепеке. Марик укоризненно смотрит. Вот же, блядь, совестью заделался! – Можете вдвоем свалить на улицу, я остаюсь тут, – заявляю им.

Ну вот кто приучает домашнего питомца к столу? Потом они лазить начинаю везде, территорию метить, следы свои оставлять.

Сажусь на диван и цепляю рукой длинный светлый волос. Пожалуйста! О чем я и говорил. Марик, вздохнув, садится рядом. Кузя выставляет на низкий столик перед нами нарезанный хлеб. Достает глубокие тарелки, разливает в них суп и по очереди носит к нам. Раздает ложки. Сглатывает слюну, глядя на еду, и уходит на улицу.

– Не надо читать мне морали, – сразу торможу друга. – Она не друг, не моя девушка или родственница. Она просто убирает здесь за ночлег. Все.

– Угу, – кивает Мар, отхлебывая золотистый бульон, – но с собой мы ее возьмем.

– Зачем? Тебе так хочется повозиться с девчонкой? Или ты уже решил залезть к ней в трусики?

– А тебя это цепляет? – щурится Марик.

– Мне насрать. Хочешь, бери, но нянькаться с ней будешь сам.

Поев, мою за нами с Маратом посуду и сваливаю в гараж друга заниматься двигателем. Мар меня специально драконит насчет Кузи. Он знает мою историю с бывшей невестой. Знает, что после случившегося я категорически решил ни с кем не сближаться и ни к кому не привязываться. На данный момент меня все устраивает и в этой части своей жизни ничего менять я точно не планирую.

Уже в шесть вечера начинает накрапывать дождик. Крупные капли падают на раскаленную землю и сразу же высыхают. Небо плавно затягивает грозовыми тучами, ветер носит по территории гаражей целлофановый пакет. Домовенок, улыбаясь, старается его поймать. Мы с Мариком, грязные как черти, наблюдаем, как она бегает за куском целлофана, напоминая сейчас маленького неуклюжего котенка.

– Как думаешь, кто победит? – прикалывается друг.

– Пакет, конечно. Сейчас его закинет на сарай, и она его оттуда уже не достанет. Нафига он ей вообще?

– Девочка любит во всем порядок. Ты не заметил? У нее немного нездоровая тяга к чистоте. Такое ощущение, что розгами приучали, или жила в таких условиях, примерно, как у моей матери сейчас, – хмыкает он. – По соточке?

Бьем по рукам и продолжаем наблюдать за Кузей. Ветер усиливается, пакет подлетает выше, она прыгает за ним и едва не падает коленками на землю, а там камни и стекла. Вот недоразумение, а! Но ставки сделаны, и я молчу. Интересно посмотреть, принесет она мне доход или нет.

Пакет снова от нее ускользает, подлетает выше и цепляется за острый выступ крыши на сарае.

– С тебя сотка, – улыбаюсь Марику.

Прохожу к сараю, подпрыгнув, снимаю оттуда пакет и вручаю Домовенку.

– И чего ты за ним бегала?

– Спасибо, – забирает у меня. – Подметала, а он улетел, – пожимает плечами.

Марат приносит деньги. Забираю и иду в душ. Пока мы возились с движком, в моем гараже стало еще немного чище. Электровеник, блин. Но она заметно устала. Возвращается с улицы и садится на диван, вытянув вперед ноги. В чем Мар ее с собой вести собрался? В сланцах не по размеру и моей футболке? Дебил, что ли? А мне больше нечего ей дать. Если только косуху свою, но она в ней утонет.

Выкидываю эти мысли из головы. Он решил поиграть в няньку, пусть сам и решает тогда эту проблему, а я раньше, чем завтра, ей все равно ничего не куплю.

Даю телу высохнуть и надеваю экипировку. Первый слой, не считая трусов, составляет обычная, не сильно облегающая футболка и удобные джинсы из плотной ткани. А дальше интереснее. Для уличных гонок я давно выбрал наколенники вместо специальных штанов со встроенной защитой. Они отлично защищают сустав. А вот куртка удобнее, уже полностью укомплектованная. Она в случае падения спасет спину и руки. Хотя… смотря как падать. Если что, похоронят целым. Тоже плюс. Наверное.

Застегиваю на запястьях перчатки, проверяю гибкость. Отлично. Осталась обувь. Мотоботы свои я угробил в прошлом сезоне, поэтому сейчас катаюсь просто в удобных ботинках.

Выгоняю байк на улицу под разошедшийся ливень. Марик уже здесь. В черных кожаных штанах и такой же косухе. Тоже в защите и тоже без спецобуви. Домовенок стоит под крышей и наблюдает за нами.

– Поедешь? – спрашивает у нее Марат.

– Нет, – крутит головой. – Лекс не хочет, чтобы я ехала. А я обещала соблюдать правила.

Какая умная девочка. Марик со мной не спорит. Надевает шлем, опускает стекло и трогается с места первым. Я срываюсь следом, уходя в легкий занос задним колесом. Адреналин впрыскивается в кровь, и мы гоним с другом по трассе, объезжая лужи и редкие машины.

Врываемся в город. Объезжаем светофоры дворами, просачиваемся сквозь пробки под недовольные сигналы водителей. Стекло заливает. Если поднять, вода бьет прямо в рожу, но хуже, что попадает в глаза. Скорость приходится снижать, чтобы не убиться еще до начала события.

Въезжаем на территорию старых складов. Здесь разноцветные морские контейнеры выстроились в ряды, создавая целый лабиринт. Некоторые стоят друг на друге. Организаторы проложили маршрут так, что кататься сегодня мы будем не только по земле, но и по крышам.

Народу полно. Стихия никого не испугала. Дубасит музыка. Девочки в мини пьют пиво, танцуют и вешаются на байкеров. Эта тусовка всегда пропитана особой энергетикой, драйвом и сексом. Все это впитывается в кожу, сердце превращается в еще один двигатель, разливая топливо по венам.

Остановившись рядом с другими мотоциклами, веду ладонью по мокрому боку своего. Мы сегодня с ним должны выиграть. Только есть проблема. Я отрабатывал эту трассу на сухую. Сейчас доски, приставленные к контейнерам, мокрые, а сцепка с деревом и сцепка с грунтом – это не одно и тоже, плюсом вода. Будет ни хрена не просто.

Здороваемся за руки со знакомыми парнями. Марат сегодня не гоняет. Он пошел к организаторам говорить о ставках.

– Лекс, – раздается у меня над ухом и к шее прикасаются женские губы.

– Привет, Таша, – повесив шлем на руль, разворачиваюсь к девушке. – Ты одна сегодня?

– А ты так изголодался, что хочешь сразу двоих? – смеется она.

– Я с Маратом. Сабины нет? Он был не против ее трахнуть.

– Делишься своими девочками? Со мной такое не прокатит, ты же знаешь. – Она встает у меня между ног и обвивает руками шею. – На эту ночь ты мой, – ведет по мокрой куртке ладонью и сжимает яйца. – Сабина задерживается, но она будет. Твой друг не останется без сладкого. Не переживай.

– Да я не переживаю, – пожимаю плечами. – Он и сам в состоянии найти себе телку, которая согреет его после ночной дождливой прогулки, – схватив Ташу за волосы, приближаю ее лицо к своему и кусаю на нижнюю губу. – А теперь свали, – отталкиваю от себя. – Не мешай готовиться.

– Я поставила на тебя, – урчит она и уходит, красиво виляя задницей, обтянутой низко посаженными кожаными штанами.

Марик возвращается, озвучивает ставки и примерный призовой фонд. Точный будет немного позже, когда прием бабок закончится.

– По двести пятьдесят штук на каждого получается, – прикидываю я.

– Не, Лекс. Трасса сегодня пиздец какая сложная. Я не еду, так что делить будем в твою пользу.

– Мар, да похуй. Все равно все в закуп уйдет. На жизнь там херня останется. Забей. Все, как всегда. Пятьдесят на пятьдесят.

Спустя двадцать минут на его шее уже виснет Сабина. Таша оставляет на моей щеке свою помаду, тихо желая победы. Вот и что тут делать Кузе? Нет, я был прав. Девчонка не для таких тусовок. Пусть сидит дома, мультики смотрит.

– На линию, – зовут нас в рупор.

Рев байков эхом разносится по территории. Выхлоп смешивается с каплями дождя. Кто умеет молиться, сейчас делает это. Земля под колесами блестит от влаги. В некоторых местах на трассе лужи. Меня пугают только чертовы крыши. Инстинкт самосохранения сжимает яйца, но на кону полмиллиона, и я обязан их забрать для нас с Маратом.

Ведущий нагоняет адреналина, оттягивая страт. Сердце скачет от груди к горлу, падает в живот и снова несется вверх.

Девчонка встает на линию перед байками. Изящно снимает с себя красные стринги, вертит ими в воздухе, начиная обратный отсчёт.

Не мигая, слежу за кружевной тряпкой.

Раз, два, три… Она отпускает свое нижнее белье. Оно летит вниз и едва касается земли. В этот же миг мощные моторы срывают мотоциклы с места, закидывая брызгами воды и грязи слишком близко стоящих людей.

Глава 6

Лекс

Это маленький Ад. Гроза ни в какую не желает сбавлять обороты. Она зависла прямо над нами. Визор шлема задран вверх, иначе дорогу не разглядеть совсем. Над головой грохочет гром, заглушая и шум моторов, и пробуксовку, и нас заодно не хило так глушит. Молнии разрезают небо на рваные куски. Это, черт возьми, эпичное зрелище для тех, кто наблюдает за гонкой.

Из-под колес в разные стороны летит вода. Трасса все больше превращается в одну сплошную лужу. Менее опытные уже сошли с дистанции. Тяжело. И адреналин, мать его, зашкаливает! Оставшиеся держатся на нем, на опыте и понимают, что на кону стоят большие бабки.

Впереди первое препятствие. Не самое высокое. Доски закреплены наверху, но их все равно колбасит при подъеме. По ребристой крыше едешь как по рельсам, а вниз по второй доске спускаться пиздец как страшно. Играя скоростями и задерживая дыхание, прохожу чертов контейнер. Извращенцы! Можно было убрать этот кусок из сегодняшней гонки. Обязательно кто-то убьется.

Не я… Я не могу. У меня планы и там голубоглазый домовенок сдохнет с голоду. Надо вернуться.

С заносом вхожу в поворот. Впереди высокий, классический контейнер. Три метра почти и угол подъема не очень комфортный. Добавляю скорости и влетаю на крышу, проскочив сразу половину длины. Теперь аккуратно, но быстро спуститься, иначе тот, кто идет за мной почти впритык, скинет меня отсюда, и я сверну себе шею.

Успеваю и сразу увожу мотоцикл в сторону, чтобы мой главный соперник не вошел мне в задницу. Мы практически сравнялись. Устали оба. Это заметно по участившимся ошибкам. Еще два контейнера и второй, последний круг. Заходя на него, отмечаю, что лужа у стартовой линии стала гораздо больше и глубже. А еще там скользко. Я чуть не лег, поворачивая на трассу. И пропустил вперед конкурента.

Не забыть. Не забыть, мать его! Чтобы там не упасть.

Догоняю Феникса. Идем колесо в колесо. Подтянулись остальные парни. Надо бы прибавить. Второй раз получить такую фору будет сложно. Он тоже это понимает, и мы начинаем отрыв.

Видел бы меня брат. Нет, он бы не восхищался мастерской ездой. Скорее наоборот, наорал, что сам отберет у меня байке, а потом бы все равно похвалил. Но я же умер для него. Не звонит, не спрашивает у матери, не приезжает в страну.

А я изменился, Рад! Ради тебя, ради себя, мать его! Ты бы приехал и посмотрел, как я живу! Ты бы очень удивился, братишка…

Выдохнув, на повороте перед контейнерами обхожу Феникса и заскакиваю по вибрирующей доске наверх. Мне показалось, что она затрещала подо мной. Списываю на дождь. Они же, блядь, рассчитывали нагрузки, когда устанавливали их? Наши байки не приспособлены к прыжкам с высоты.

Спускаюсь. Скоро новый подъем. Я снова первый, но яйца начинают сжиматься. Потому что да! По чертовым доскам идут трещины. Феникс тоже увидел. Я успел заметить, как он спускался.

На предпоследнем контейнере спусковая доска ломается под одним из байков. Парень падает вместе с техникой, прокатывается вперед и, погасив скорость, ударяется о соседний контейнер. Все притормаживают. Мало ли, вдруг нужна помощь. Нет. Доска сломалась уже практически возле земли. Идущему за ним приходится спускаться по подъемной, а пацан встает, трясет головой и показывает большой палец вверх.

Гонка продолжается. Счет идет на секунды. Последний контейнер, за ним поворот и финиш. Равняемся с Фениксом. Кому пропускать? Здесь вдвоем не проскочишь. Я уступаю, прикидывая, что он сильно сбрасывает скорость на спуске. Если я не буду сбрасывать, я его обойду.

«Пол ляма, Лекс. Пол ляма!» – мотивирую себя.

Разгон. Феникс поднимается. Доска под ним расходится по трещине в стороны. И как, блядь?

Ладно. Я обещал Марику, что мы возьмем эти бабки.

Чтобы проскочить, надо просто разогнаться. Мне хватает расстояния, чтобы взять максимально возможную скорость в нашей ситуации. Взлетаю на контейнер и обгоняю Феникса, тормознувшего перед тем, как спускаться. У меня остановиться не получится, и я едва успеваю поставить колесо на кусок дерева, чтобы слететь с него вниз, и с трудом вписываюсь в поворот.

Феникс отстал, а я, не сбавляя скорости, поворачиваю на финишную линию, поздно вспоминая про дебильную лужу и скользкий выход из нее. Заднее колесо уводит в сторону, и я ложусь на бок, не в силах удержать байк. Меня протаскивает немного вперед, обжигая бедро резкой болью.

Народ свистит, орет, сигналит.

– Ты как? – Марат с бешеными глазами стаскивает с меня мотоцикл.

– Выиграл? – хриплю.

– Да, – друг убирает технику в сторону.

– Тогда все заебись, – переворачиваюсь на спину, тяжело дышу и смотрю в сумасшедшее небо, которое и не думает прекращать свой концерт.

– Встать можешь? – вокруг уже собралась толпа.

Да чтоб вас! Выдохнуть не дают.

– Хз. Давай попробуем, – цепляюсь за его ладонь, подтягиваюсь. – М-м-м… – жмурюсь поднимаясь.

– Ты псих, Лекс, – рядом появляется Феникс. Хлопает меня по плечу. – С победой. Заслуженно.

– Спасибо.

Держась за Марата, хромаю к организаторам. Забираем бабки, выслушиваем поздравления. К нам подбегают Сабина и Таша. Скидываю последнюю с себя. Я и думать о ней забыл. У меня сейчас другая головная боль. Надо добраться до дома.

Для таких случаев у нас тут дежурит грузовая газель. Наши с Мариком байки грузят в нее. Оба поедем в кузове. Друг берет с собой обеих девчонок. Я тихо забиваюсь в угол и стараюсь не стонать, потому что на каждой кочке меня простреливает болью до самых мозгов.

– Мой победитель, – Таша все же присаживается рядом, кладет руку мне на плечо. – Очень больно?

– Нет, блядь, приятно! Не видишь?

– Не рычи. Сейчас доберемся до вашей базы, я тебя и полечу, и пожалею. Все-все, что только попросишь, – мурлычет мне в ухо.

Забив на нее, закрываю глаза и жду, когда доедем.

Газель останавливается. Миха выходит, чтобы помочь выгрузить сначала байки, потом телок, потом уже меня. Они с Мариком помогают идти через двор. Загребаю раненой ногой воду из луж.

– Что случилось? – из гаража выскакивает маленькая блондинка с испуганными глазками и замирает, глядя на нашу компанию, на мой покоцанный байк, моментально промокая под дождем.

– Так, девочки направо, – командует Марат, – а домовята и мальчики налево.

– Стоп, мальчики, а это кто? – не торопится уходить Таша. Это не ее подружка, этой не похер, кто рядом со мной тогда, когда поблизости она.

– Таша, съебись пока, а? – злится Марат.

– Козел! – фыркает, но послушно топает в его гараж.

Мар открывает обе двери. Помогает мне войти и сесть на диван. Кузя крутится рядом.

– Поможешь ему раздеться, я байки загоню к себе? – спрашивает друг.

– Я сам могу, – и даже расстегиваю замок на куртке. Руки-то у меня целые.

– Помоги ему, Кузёнок. Пожалуйста, – настаивает Марат. – А ты, – тычет в меня пальцем. – Не пиз… бухти, – глотает при девчонке мат.

Куртку я все же стягиваю сам. Бок под ребрами болит. Там ушиб скорее всего. Джинсы порваны, но за забившейся в дырку грязью не видно, насколько там все плачевно. Кузя смотрит на меня пару секунд, поджимает губки и решительно дергает вверх футболку. Она снизу мокрая и тоже грязная. Я даже не почувствовал.

– Синяк, – показывает на место ушиба.

– Переживу, – отвечаю и пытаюсь встать.

– Сиди, – качает головой, легонечко толкнув меня холодной ладошкой в грудь. – Только сдвинься чуть вперед бедрами.

Съезжаю и с интересом наблюдаю, как она краснеет, но все же быстро расстегивает мне ремень. Потом снимает наколенники и только после возвращается к ширинке. Не помогаю ей. Специально. Взялась же сама. Вот пусть удивляет.

Прикусив белыми зубками губу, она решается расстегнуть мне замок и пуговицу. Шумно выдохнув, начинает стягивать штаны, очень стараясь не причинить мне боль, а я стараюсь сделать вид, что она не задевает рану на бедре и глотаю стоны, оставаясь в одних трусах.

– Сейчас принесу теплую воду. Надо смыть грязь и обработать.

– Принеси, – раздается от двери. – Я сама обработаю.

– А я думал, ты только сосать умеешь, – злюсь на помешавшую мне Ташу.

– А я надеюсь, что у тебя на меня так стоит, – кивает на мои трусы, наклоняется и специально для Кузи целует меня в засос.

Глава 7

Домовенок

Интересно, она совсем не видит, что ему больно? Странная девушка, очень неприятная. Та, что уже была с Лексом, а сегодня ушла с Маратом, легче. У нее не такой тяжелый взгляд. Она просто смотрит сквозь меня и так, наверное, должно быть. А эта… смотрит зло и ревниво. И чего бы ей ревновать? Она гораздо красивее меня, у нее идеальная фигура, большая грудь. Я не смогла бы стать ей конкуренткой, даже если бы Лекс видел во мне девушку, но он не видит, так что пусть выдыхает.

Набрав теплой воды в ведро и собрав из аптечки в пакет все самое необходимое, наступаю на ступеньку и слышу, как они ругаются. Она красивой разъяренной фурией прожигает его взглядом, а он сидит и вымученно ухмыляется, что злит ее еще больше.

– Не смей ровнять меня со своими подстилками, Лекс! – шипит Таша.

– А когда у нас с тобой начались отношения? Мы просто регулярно трахаемся после гонок, чтобы слить адреналин. Чё вы все взялись на меня права предъявлять? У тебя сейчас только два варианта: ты либо идешь к Марику помогать своей подружке, либо сваливаешь домой.

– Сюда сейчас ни один таксист не поедет!

– Вот и нашлось решение проблемы. Мне для друга ничего не жалко. Считай, что я с ним тобой поделился. Это за несанкционированный поцелуй.

Понимаю, что стоять наверху больше не могу. Вода остывает, а ему обязательно надо промыть рану. Там и так наверняка завтра все воспалится. Надеюсь, Марат сможет уговорить друга съездить в больницу. Это ведь совсем не шутки.

Специально громко ступая на железные ступеньки, спускаюсь к ним. Таша стреляет в меня очередным убийственным взглядом.

– Давай сюда, – девушка протягивает руку к ведру.