Киндер-сюрприз для бывшего

– Вот именно. Мало того, что ты опоздал, так ты еще и притащил в наш дом эту девку!

Не понял… Маман же тоже была без ума от Насти, когда она училась в моем классе… Что не так?

– Свою будущую супругу, на минуточку, – поправил деловито, поражаясь тому, как легко мне давалось называть Настю таким громким словом.

Мать в своей привычной манере фыркнула, насупив брови, и отмахнулась в ответ.

– Ярослав, я же тебя знаю как облупленного! Ты встречаешься с девушками от силы месяц, а потом прощаешься с ними, переключившись на другую куклу, которая ни чем не отличалась от предыдущей. Ну какая свадьба? Что за глупости? Я ни за что не поверю, что ты потерял голову от какой-то там необразованной, конопатой простолюдинки с лишними килограммами.

А, вот оно что…

– А вот это уже обидно, – раздраженно передернул плечами и мысленно поморщился.

Мне и впрямь было обидно за Настю. Внешне она не так плоха, как мать ее расписала. И это при том, что я очень привередливый во всем, что касается девушек.

– По-твоему, прежде чем влюбиться в девушку, я запрашиваю у нее красный диплом о высшем образовании и высчитываю индекс массы тела, гоняясь за ней с весами? Почему ты не допускаешь мысли, что я могу полюбить девушку просто за ее смех и веснушки на носу и щеках, за ее взрывной темперамент и невероятно красивые глаза, за ее мягкость волос и холодные ладошки в любое время года?

Возникла пауза, во время которой мать пристально следила за изменениями в выражении моего лица, ища на нем видимые признаки притворства. Но здесь я был самим собой и всем своим видом просил лишь об одном – о понимании. Однако мать не оценила мой романтический подход к выбору своей половинки. Только отплюнулась в сторону.

– Потому что я не слепая. Ты всегда предпочитал блондинок модельной внешности.

– Все верно. Я предпочитал приводить их в свою постель, – ответил предельно честно, на что мать снова отплюнулась. – Отец ведь сам грешил таким в молодости. Не мог пропустить ни одной юбки, пока не встретил тебя.

– Не приравнивай себя к отцу. У твоего отца отменный вкус! – повысила она тон, имея в виду себя любимую.

Так как я был уверен, что мои привычные методы при общении с матерью не сработают, мне пришлось действовать ее методами:

– Хорошо, тогда вспомни себя. Кем ты была, когда тебя встретил отец? Что-то я не припоминаю, чтобы ты училась в университете Лиги Плюща. Твои родители торговали на барахолке китайским ширпотребом, а параметры твои были далеки от идеала. А еще отец рассказывал, что ты носила скобы на зубах и в момент вашего первого взрослого поцелуя он прищемил ими язык. По-моему, это ужасно, но, заметь, несмотря на все несовершенства, отец полюбил тебя.

Маман покраснела вся до корней волос, упала в кожаное кресло, положила локти на стол и замахала ладонью у лица.

– Это совсем другое дело. Времена были другие, – нашла она, что ответить, но оправдание было слабеньким даже для ребенка.

Убрав руки в карманы, подошел к столу и наклонился над ним.

– У любви, матушка, нет временных рамок. Она одинакова что сейчас, что сто лет назад. Я полюбил Настю и я женюсь на ней ровно через полтора месяца! Хочешь ты того или нет! – уперто стоял на своем, переживая, что в какой-то момент перегну с ультиматумами и она не придумает ничего иного, кроме как инсценировать сердечный приступ. Проходили уже…

– Я уверена, это все из-за Пелагеи. Ты не захотел жениться на Пелагее и просто привел девку с улицы, сказав что женишься на ней. Это все из вредности. Нет между вами никакой любви! Да ты же ненавидел эту девушку, когда учился в школе.

– Ошибаешься. Уже тогда я был без ума от Насти. Наши дороги просто разошлись ввиду некоторых обстоятельств… Мы были глупыми и не разбирались в своих чувствах, но после стольких лет судьба решила дать нам второй шанс, от которого ни она, ни я отказываться не намерены.

Мама вздулась от злости, нервно барабаня пальцами по столешнице.

– Я против вашего брака! Я согласия не даю!

– Если на то пошло, то я не собирался просить вашего благословения. Я вообще не хотел оглашать эту новость, но вы с отцом перешли всякие границы, вы посмели влезть в мою жизнь. Вы снова посмели навязать мне то, чего я не хочу! Поэтому в своем позоре перед Некрасовыми вините только себя! Может быть, так до вас дойдет, что у меня уже давно есть своя личная жизнь, которую я хочу прожить без постороннего вмешательства, без ваших советов и одобрения.

Развернулся, и пошагал на выход, посчитав, что мой план сработал. Я обозначил четкие границы и предположил, что этого было достаточно для того, чтобы меня наконец оставили в покое, но я ошибся. Мама рванула за мной и остановила у двери. Загородила ее собой, навалившись на полотно, и расставила руки в разные стороны. Выглядела она обезумевшей.

– Пожалуйста, не нужно так торопить события. Перенесите дату свадьбу, поживите для себя пока, вы же еще так молоды, – противоречила она сама себе, – а там, может, окажется, что Настя – это совсем не то, что тебе нужно. Пелагея всяко превосходит Настю по всем фронтам. Она умница, красавица, записалась на кулинарные курсы, чтобы готовить тебе завтраки по утрам…

– Мне не нужна Пелагея! – рявкнул на всю мощь своего голоса. – Мне не нужен никто, кроме Насти. Я женюсь на ней и точка! А если вы не примите ее в нашу семью, то никогда не увидите вашего внука! – вырвалось сгоряча, словно черт меня за язык потянул.

Я резко заткнулся, вытаращив глаза. Мама тоже была застигнута врасплох. Она еле стоя на ногах.

– Что? – выдохнула она в растерянности.

Засвербело внутри, кровь в тягучую лаву превратилась.

Думай… Думай, как выкрутиться.

А я, блин, грешил на отсутствие речевого фильтра у Насти тогда, как сам ничем не лучше нее.

Сбросив с себя пелену задумчивости, я глянул на мать и разглядел в ее глазах надежду, успокоение. Казалось, она на все была согласна, лишь бы я осуществил ее мечту.

Эх, была не была.

– А ты думаешь, откуда у Насти лишние килограммы? – тихо произнес, шагнул вперед и обнял свою невыносимую мать. – Мы ждем ребенка. Хотели сделать вам сюрприз на подведении итогов, но, увы, ты все испортила.

Вот это я выдал. Сам от себя не ожидал ничего подобного.

И ведь назад никак не отмотать пленку, мать уже успела расчувствоваться. Она приложила руки к груди и замерла на месте. Глаза ее заблестели от влаги, улыбка начала проявляться на устах.

– Внук? У меня будет внучок? Это правда? – спросила она в неверии.

Кивнул неубедительно и скрестил пальцы за спиной, прям как в детстве.

– Чистейшая. Можешь поздравить меня.

Мать набросилась на меня с удушающими объятиями, зацеловала мой лоб, испачкав своей бордовой помадой.

– Ох, счастье-то какое! – сердце матушки вконец растаяло. – Что ж ты столько времени молчал?

– Говорю же, мы с Настей хотели сделать вам сюрприз, – смущенно ответил, радуясь перемене ее настроения и вместе с тем ощущая внутреннюю тревогу, потому как я внезапно осознал, что совершил самую большую ошибку в своей жизни. Боюсь, теперь ни о каком покое и речь быть не могло. Я самолично вырыл себе могилу. Я подставил не только себя, но и Настю.

Интересно, как Настя отнесется к тому, что за какую-то минуту она успела забеременеть?

– Я согласна, сын мой. Если ты действительно любишь эту девушку, мать моего будущего внука, то я с радостью приму ее в нашу семью, но с одним условием, – сурово она глянула на меня.

Я сглотнул и поправил давящий на горло узелок бабочки. Мозги превращались в зыбучие пески.

– Каким? – с опаской поинтересовался, ожидая услышать что угодно, но только не это:

– Всю оставшуюся зиму вы будете жить в нашей усадьбе. Я хочу поближе познакомиться со своей снохой и понаблюдать за тем, как будет расти ее животик.

Нервно хохотнул. Вряд ли Настя оценит новость о ее внезапной беременности, а уж если я сообщу о том, что ей предстоит выдержать испытательный срок в кругу моей чокнутой семейки, то случится страшное. Она замешает свой адский котел в нашем зимнем саду и всех нас сварит в нем заживо.

– Это непременно нужно отметить! – мать похлопала в ладоши, посмотрела на настенные часы и вытолкнула меня из библиотеки. – Давай бегом за стол. Десять минут всего до Нового года осталось!

Глава 7

Как на бессрочную каторгу шел я по длинному коридору, стены которого сужались с каждым последующим шагом все сильнее.

На расстрел люди наверное охотней шли, нежели чем я на семейный ужин.

Я не старался опередить свою матушку, которая на радостях рванула в гостиную, но и не пытался остановить ее, несмотря на желание опровергнуть все вышесказанное.

Подсчитав свои оставшиеся нервные клетки, я взялся за подсчет своих финансов. Я примерно прикидывал, в какую стоимость мне может вылиться подобный перформанс с беременностью и двухмесячным пребыванием в родительском доме. В результате я пришел к выводу, что сумма может стать баснословной даже для меня.

Чтобы план сработал, мне категорически нельзя было продешевить, но и обрекать себя на двухмесячное соседство с Настей я желанием не горел. Она, думаю, тоже. Поэтому я принял решение действовать экспромтом.

Будь что будет.

Неспешно выйдя из-за угла, я окинул взглядом периметр гостиной.

Заметил, что матушка моя уже находилась во главе стола, за которым, к большому счастью, сидели только родственники. Но практически все они смотрели на Настю, как на белого аиста, занесенного в Красную книгу. С некой предосторожностью и любопытством.

Насте же было по барабану на такое повышенное внимание к своей персоне, поскольку она нашла себе союзницу в лице моей бабули.

Пока Настя занималась тотальным истреблением канапе со стола, та присела ей на уши, рассказывая захватывающую и душераздирающую историю о том, как однажды перед выходом на тренировку я умудрился надеть самовар на голову и заявиться в нем на ледовую арену, потому что надеть-то я его надел, а вот снять без вмешательства взрослых было уже проблематично. Дома же не было никого, а тренировку никто не отменял.

В общем все, что я смог вынести из этого жизненного урока – самовар, надетый на голову, не сможет сделать из тебя рыцаря в железных доспехах, зато он гарантированно может сделать тебя предметом насмешек и обзывательств.

Члены местной хоккейной команды по сей день называют меня в стенах ледовой арены "Человек-самовар".

– Мариночка, а где все остальные? – поинтересовалась мать у сестры, не скрывая своей радостной улыбочки, от которой было тошно.

– У Пелагеи случилась истерика. Ей стало плохо и они уехали, – сочувственно отозвалась сестра о своей подруге и ее родственниках, естественно, виня в случившемся меня, а не наших родителей, лезущих туда, куда их не просят.

– Да и бог с ними! – беспечно отмахнулась родительница и подмигнула Насте. – На Пелагее Некрасовой свет клином не сошелся, как выяснилось!

В этот момент по комнате пронесся цунами чуть больше метра в высоту, если не брать в расчет огромный бант на макушке.

– Бабушка, я слышала, как Пелагея назвала нашего дядю свиньей! – вмешалась в разговор Аришка, младшая из двойняшек, отчаянно желая заступиться за меня, на что Настя едко прыснула со смеху.

– Да, а еще дундуком! – сказала ее сестра Карина, садясь за стол между своими мамой и папой.

Последнего как всегда было не слышно, зато всякий раз, когда он тянулся за едой, было заметно только его. Вернее его отполированную лысину, которая на свету отбрасывала блики, подобно игре солнечных зайчиков.

– Не правда! Не называла она его так! Это ты уже сама выдумала! – сдала с потрохами ее Арина, на что Карина показала ей язык и с серьезным видом обратилась к Марине:

– Мама, а кто такой дундук?

Сестра быстро нашла меня взглядом, порицательно покачала головой, а потом чмокнула в щеку старшенькую.

– Дундук, малышка, – это бестолковый человек.

Каришка насупилась, и недовольно сложила губки.

– Тогда Пелагея сама дундучка, раз обозвала моего дядю свиньей! Хорошо, что она уехала. У меня аллергия на дундуков!

Посмеялся про себя и мысленно отбил "пять" своей смышленой племяннице.

Мать тем временем нарочито громко прочистила горло, возвышаясь в центре как греческая статуя матери-земли и праматери всех богов и людей. С официальным выражением лица она приподняла бокал с игристым и постучала по стеклу столовым прибором. Звон моментально распространился по всей гостиной, заставив присутствующих смолкнуть и переключить все внимание с двойняшек на нее.

В жар бросило. Почуяв, что мой зад уже начинал потихоньку подгорать, я двинулся к столу. Настя заерзала на стуле, не находя себе места.

– Дорогие, прошу минуту вашего внимания! У нас с Ярославом для вас есть замечательная новость! – щелкнула она пальцами, после чего в гостиную как коршуны слетелась прислуга. Они обновили всем бокалы и так же резко исчезли из виду. – Ярослав, иди скорей сюда, – жестом руки она поторопила меня, окинула взглядом еще ничего не подозревающую Настю и ее чуть выпирающий животик.

Каким-то чудесным образом за эти минуты моей суженой удалось наесть живот как минимум на три месяца беременности. Поразительная девушка.

Настя обернулась на меня.

Мать взяла паузу, для того чтобы я подошел к своему месту, находящемуся рядом со своей беременной невестой.

Ощущая на себе пристальные взгляды отца, сестры, ее мужа-лепрекона и бабули с дедулей, я встал рядом с Настей и почувствовал колоссальное напряжение, импульсами передающееся мне.

Мать еще ничего толком не сказала, а между мной и Настей уже заискрило.

Сохраняя покер-фейс, я переглянулся с ней.

Настя мысленно спускала с меня шкуру, слой за слоем. С особым наслаждением. Ей не хватало только при всех провести большим пальцем по горлу, мол, конец тебе, Бестужев. Не жди пощады!

Кажется, она начала догадываться, что причина возникшего затишья заключается не только во мне.

– Сам озвучишь или мне сказать? – спросила мать в нетерпении.

– Я сам, если позволишь, – набрал в легкие побольше воздуха, собрался с мыслями. – В общем, мы с Настей… – я уже хотел было сознаться в обмане, как вдруг почувствовал неприятный удар по щиколотке, по костяшке. Настя зачем-то лягнула меня, а я отвлекся всего на секунду и упустил момент.

– Я так долго ждала этого радостного события! – торжественно продолжила мать. – Днями и ночами молила Господа. И вот, наконец, мои молитвы были услышаны! Свершилось, господа! Прошу вас, давайте пока год еще не закончился, поднимем бокалы за нашу семью! Черт с ними с этими итогами года! Выпьем за Ярослава и Настю!

Взяв бокалы, все дружно приподнялись со своих мест.

Мысль о грядущей катастрофе не давала мне покоя. Я стоял как вкопанный и жалел, что на столе не было самовара.

С удовольствием спрятал бы сейчас в него свою головешку, иначе жбан мой разлетится на части еще до того, как Настя все поймет.

Она налегке подхватила за ножку один бокал со стола, затем, видя мое бездействие, передала мне свой, а себе взяла бокал с водой.

– За Бестужевых! – шевеля усами, провозгласил дедуля басом.

– За молодых! – возрадовалась бабушка, с умилением смотря на мою невестушку. – Настенька, ты чудо! И аппетит у тебя хороший, не то что у этих щепок некрасовских! – бросила она сомнительный комплимент.

Настя расплылась в широченной улыбке.

Только бабуле и дедуле она была по нраву. Остальные вели себя сдержано в ее присутствии, чего не сказать было о самой Насте. Она, на удивление, чувствовала себя в своей тарелке. Полностью абстрагировалась.

– Спасибо, Маргарита Карловна, вы тоже огонь, – подняла она бокал, чокнулась со всеми, а затем опрокинула в себя содержимое бокала.

Вскоре звон бокалов и улюлюканье смолкло, все вернулись на свои места. Я тоже присел и выдохнул с облегчением, думая, что самое страшное осталось позади. Однако мать нашему примеру не последовала.

– Настя, я бы на вашем месте не налегала на шампанское, – критично подметила родительница, смотря на невесту с явным неодобрением. Настин бокал завис у ее лица. Сама она замерла, щеки надулись. Держа во рту воду, она встретилась со мной глазами и вопросительно изогнула бровь. – Все-таки вы беременны, а мой внук должен родиться здоровеньким!

Аминь…

А затем все, что находилось у Насти во рту, благополучно изверглось из нее фейерверком брызг.

Точнехонько в меня. На мое лицо. В глаза.

А в следующую секунду за окном раздался залп, который раскрасил небо праздничным салютом.

– С Новым годом! С новым счастьем! – послышались возгласы с улицы.

– С новым внуком, вашу мамашу! – озлобленно дополнила Настя, вытирая капли со своего подбородка и взглядом делая из меня отбивную, вымоченную в воде.

Настя

Как там гласит поговорка? Как Новый год встретишь, так его и проведешь?

Я против!

Решившись на эту безумную авантюру, я ждала от нее любого исхода.

Вот серьезно!

Я была готова к тому, что меня будут пытать на электрическом стуле или подключат к детектору лжи и забросают каверзными вопросами, к которым я тоже готовилась всю ночь. Я была готова пройти экзаменацию с психологическим тестом и читать стихотворения собственного сочинения, развлекая многоуважаемую публику. Я даже приготовилась к тому, чтобы остаться здесь на ночь, потому взяла с собой любимую пижаму на радость муженьку и заранее оплатила нянечке удвоенный гонорар.

Но к такому? К такому полету фантазии Ярослава я точно была не готова.

– Настя ты, беременна? – с затаенной завистью произнесла сестра Ярослава.

Эти слова – удар обухом по голове.

Комната вращаться в глазах начала и тошнота подступала к горлу.

– Мальчиком? У вас мальчик будет или я чего-то не понял? – чрезвычайно ревностно проронил ее муж, у которого вместо волос на голове был масляный блин.

– Мальчик, представь себе, Леонид, – горделиво изрекла Алевтина Григорьевна своему зятьку.

Тот покосился на Марину, находящуюся в задумчивости, и локтем пихнул ее.

– А я тебе говорил, надо было в клинику обращаться, чтобы специалисты занимались планированием пола ребенка, а не самой чего-то там высчитывать по звездам…

Сидящие за столом разбились на три лагеря: одни гордились, другие нашли повод для ругани, а третьи – самые адекватные и самые взрослые из всех – просто тихо радовались.

– То-то я отметила твой аппетит. За двоих как-никак кушаешь, – еле слышно сказала бабуля, погладив мой живот, беременный канапешками. Ну очень уж они были вкусными с голодухи.

– Правильно, кушай, деточка, набирайся сил. Они тебе еще пригодятся, – дополнил дедушка полушепотом, а потом обратился к пришибленному внучку: – Ярослав, ты уж за Настенькой ухаживай. Пылинки с нее сдувай, на руках носи, как я бабку твою. А ты, Настенька, не стесняйся ябедничать нам на него. Он у нас оболтус, но оболтус любимый.

– Аг-га, – промямлила.

Я все пыталась переварить слова будущей свекрови, но они, зараза, не переваривались никак.

Я бросалась из крайности в крайность, желая то ли провалиться сквозь землю, то ли скрыться за пределами стратосферы, а Ярослав в это время молча обтекал. Причем в прямом и переносном смысле.

И мне нисколько не жаль, что все, что было у меня во рту во время "свекрухиного" замечания, оказалось на его наглой роже.

Поделом.

– Вообще-то Настя не пьет алкоголь! – наконец подал голос Ярослав, взяв со стола хлопковую салфетку, чтобы обтереть ею свое лицо. – И раз уж на то пошло, то она вправе сама решить, что можно ей, а что нельзя. Попрошу тебя впредь воздержаться от замечаний в ее сторону, мама, – последнюю фразу он произнес с нескрываемой враждебностью.

Ну надо же! Вместе с прорезавшимся голосом еще и заступник в нем проснулся.

– Дорогой, ты весь мокрый. Пойдем, я приведу тебя в порядок, – ненавязчиво позвала я, пока Алевтина Григорьевна не придумала ничего в ответ и не начался спор, которого моя психика точно не выдержала бы. В противном случае я могла бы послать всех… в увлекательное путешествие.

– Извините, мы скоро присоединимся к вам.

Ярослав неохотно поднялся, помог мне, после чего мы удалились из гостиной.

Своими эмоциями я владела недолгое время. Как только мы оказались запертыми в просторной ванной комнате, внешнее спокойствие улетучилось в никуда. Ярость вышла из берегов, потопив внутреннее равновесие, и все мои эмоции обрушились на Ярослава поднявшимся штормом.

– Что? Беременна? Чем ты думал, когда сочинял такую чушь? Где были твои мозги, Бестужев? Нет, ты не Бестужев, ты самый настоящий Бесстыжев! Пропади оно все пропадом! – чихвостила его шепотом, схватив за лацканы пиджака. Трясла его, пытаясь вытряхнуть из него остатки совести.

– Все под контролем, пышечка.

– Пышечка? Да что ты себе позволяешь? Думаешь, оплатил мне аванс, так все? Купил меня и теперь тебе все можно? Ты хоть представляешь себе, в какую ловушку ты нас загнал, выдумав о моей беременности?

Ярослава только забавлял мой пылкий нрав. Он расслабленно откинулся на дверь и убрал руки в карманы.

– Мать заметила твои лишние килограммы, я не нашел другую причину их возникновения, кроме беременности, – высокомерно он сказал, приложив ладонь к моему животу, на что я ахнула и со всего размаху шарахнула по его руке.

– Тогда понятно, в кого ты такой невоспитанный грубиян и хам! – рявкнула я.

– Ну прости меня, Настен, я больше так не буду, – выпятил он свои губы, состроил виноватую физиономию, желая быть похожим на кота из "Шрека". – Чесслово.

– А больше уже некуда. Ты и так все уже сделал! Молодец! – негодовала я, ища выход из этой паршивой ситуации, кусала свои ногти. – Блин, и что же теперь делать? У бабули же инфаркт случится, если она узнает, что ее внук-идиот так подло обошелся с ее доверием.

– Ты печешься о здоровье моей бабушки?

– Ну конечно же! – предельно искренне ответила. – Извини, конечно, но Маргарита Карловна – единственный здравомыслящий человек в этом доме. Она уж точно не заслуживает быть обманутой.

– Ты права. Моя бабуля мировая, и лжецов на дух не переносит, – усилил он мою тревогу, я схватилась за волосы и заныла.

– Знал бы ты, как мне было стыдно смотреть на эту славную женщину. Да у меня чуть глаза не вытекли от стыда, когда она назвала меня "чудом". Меня! Чудом! Никто и никогда так меня не называл, понимаешь?

У меня началась натуральная истерика.

Я не понимала, как без потерь выбраться из этого топкого болота лжи.

Я не думала, что для меня это окажется сложностью, но, познакомившись с Маргаритой Карловной, я невольно провела параллель со своей дорогой бабулей…

Если я продолжу идти на поводу непомерных амбиций Ярослава, то продолжу обманывать эту доверчивую и ни в чем невиноватую женщину, а когда обман выльется наружу, я не смогу спокойно жить, зная, что могла избежать разочарований, но ничего для этого не сделала.

Ярослав борзел. Он позволил себе заключить меня в объятия. Наивно предполагал, что тем самым ему удастся меня утихомирить и повлиять на мое решение. Но его прикосновения и поглаживания по плечам только больше выводили меня из себя.

– Значит, нам категорически нельзя расстраивать бабушку, – сказал он заговорщически.

Подняла на него растерянный взгляд.

– Что ты имеешь в виду? – взбрыкнула я, передернула плечами. – И какого это фига ты руки свои распускаешь? Лучше думай, что скажешь своим, когда выяснится, что никакая мы не пара и лишние килограммы у меня вовсе не из-за беременности, а из-за…

Прикусила язык до крови. Вот ему-то то точно не нужно было знать, что причина моего слегка округлого животика как раз заключалась в беременности и родах.

– За твоей правильностью определенно что-то скрывается. Как по мне, то ты нашла лишний повод, чтобы слиться, – произнес он, растягивая слова и по-прежнему удерживая свои лапища на моей талии. В них тепло было находиться. Даже жарко. – Так дело не пойдет. Я не верю в твою правильность. Уговор есть уговор.

Оттолкнула его с резкостью, но спорить мне с ним совсем не хотелось. Я и так была вся нервах уже.

– Хорошо, я вытерплю эту ночь, а дальше пеняй на себя. Мне плевать как ты будешь оправдываться. Больше сюда я ни ногой не ступлю. Только через мой труп.

Ярослав запрокинул голову вверх и неразборчиво выругался.

– Тогда я притащу сюда твое бездыханное тело, потому что одной ночи слишком мало для меня. Потому что мы запустили цепную реакцию.

– Не мы, а ты ее запустил!

– Верно, я накосячил, – так легко согласился. – Это моя ошибка, и все, что я прошу сейчас – помочь мне ее исправить.

– Ну, я могу составить тебе компанию еще на какой-нибудь праздник. На день всех влюбленных, например, – ехидно сказала, подняла правую руку и большим пальцем прокрутила колечко, подаренное им.

Такой тонкий намек, который по моим предположениям должен был напугать его до седых волос и заставить бежать от меня без оглядки.