Странные взрослые

Смирнова Валерия

Странные взрослые

Странные взрослые

Глава 1

Все взрослые считают, что у двенадцатилетнего ребёнка не может быть серьёзных проблем. Наверное, поэтому они с таким старанием нам их создают.

Взять хотя бы меня. 30 декабря мои родители, наконец, развелись. С десятого раза! Решив полюбовно самый важный спор – с кем будет жить их единственная дочь Алиса Коротаева, то есть я.

Эй, родители, если что, я с пяти лет живу, вообще-то, у бабушки. И меня такая жизнь УСТРАИВАЕТ!

Нет, давайте разбираться по существу. Мой отец – Владимир Коротаев, бизнесмен. У него своя фирма. Не знаю точно, чем он там занимается, что производит, но папочка постоянно в разъездах – то заграницей, то по просторам нашей родины. Или мамочка моя – Светлана Аршинова, актриса, в фильмах снимается, в спектаклях играет. В светской жизни участие принимает – как же без этого. Жизнь с ними будет как в кино – постоянная смена мест, знакомство с новыми людьми. Не заскучаешь.

Только оно мне надо? Я сугубо домашний человек. Больше всего на свете люблю сидеть на диване и читать книжки. Или телик смотреть. Я даже гуляю редко, хотя на это есть весомая причина – не с кем.

Вот спрашивается, зачем папа и мама спорили, с кем из них я буду жить? Всё равно после суда разбежались в разные стороны (то есть разъехались в разные города), и ни один из них меня даже с Новым годом не поздравил, позвонили бабушке, поговорили с ней, передали через неё мне привет – отметились, и на том спасибо!

По решению суда я должна жить у того из родителей, который в данный момент находится в Москве. Так что формально они вердикт не нарушили. Просто так получилось, что оба всю неделю были в отъезде.

Я и о разводе бы их не узнала, если бы бабушка не заболела. Её увезли на «скорой» рано утром, а к вечеру приехала моя мама.

– Алиса, собирайся скорее, мы опаздываем в театр на балет!

Стоп! А где «здравствуй»? Где «как дела, доченька?» Мы вообще-то не виделись с моего дня рождения. То есть почти год.

И вообще – какой балет? Я думала, мы поедем к бабушке в больницу. Но вслух ничего не сказала. Как-то стесняюсь разговаривать с такими шикарными и худыми женщинами, как моя мать.

– Возьми вещи на неделю, – сказала мама. – После театра ты поедешь ко мне.

К ней?! С какой это стати? Я ведь тогда ничего не знала о разводе, и о том, что меня поделили.

По дороге мама мне всё объяснила и сказала, что скоро начнутся съёмки в каком-то фильме в Москве, так что я могу спокойно жить у неё. Я испугалась – ведь я её совсем не знаю. Да и она меня тоже не знает совершенно.

В последний раз мы с мамой общались, когда мне было пять лет. Меня тогда отвезли к бабушке, «на недельку». С тех пор я там и живу. И не хочу менять свою жизнь.

Впрочем, не стоит переживать, бабушка выздоровеет, и я снова вернусь к своей тихой и уютной жизни. Лишь бы пережить мне это время.

В театре меня поразило огромное количество шикарных женщин в роскошных нарядах. Не зря я не люблю ходить в такие места. Когда я разделась, мама больно схватила меня за руку.

– Ты что? В джинсах пришла? – прошипела она мне в лицо. – Разве бабушка не научила тебя, как надо одеваться в театр?

Научить-то научила, но разве не ты ли, мамочка, меня торопила сегодня? И я не успела погладить своё единственное нарядное платье? Сейчас думаю – хорошо, что не успела. Моё платье нарядно для того, чтобы встретить с бабушкой вдвоём Новый год, но не для того, чтобы пойти в театр.

– Ладно, – процедила мама. – Я займусь твоим воспитанием!

Я думала мы пройдём в зрительный зал, но мама привела меня в ложу на бельэтаж. Мы сидели в ней совершенно одни

– «Ромео и Джульетту» с Лолитой Анисимовой должен посмотреть каждый уважающий себя человек!

Наверное, я себя не очень уважаю – я даже не знаю, кто такая Лолита Анисимова. Мама с горящими глазами смотрела на балерин в пачках, а я с ужасом думала – какие они худые. Если бы я была такая худая… Да что толку мечтать!

Смотреть на балерин мне совсем расхотелось, и я положила голову на перила балкона. Я вовсе не думала, что засну – никогда не засыпала нигде, кроме родной кровати.

– Как тебе не стыдно? – разбудил меня «нежный» шёпот мамочки. – На таком спектакле, с таким составом заснуть?! Да ты совсем дикая!

Ага, дикая! Попробуй тут не заснуть под классическую музыку после бессонной ночи. Мы «скорую» утром вызвали, а плохо бабушке ночью стало. И я всё это время держала её за руку и пела нашу любимую песню. Но маме этого не расскажешь. Для неё это как-то слишком… обыденно, что ли. А она у меня вон какая! Воздушная! И чужая!

Я так надеялась, что после спектакля мы приедем к маме домой, и я смогу выспаться, но не тут-то было. К маме приехал друг – математик Лев. Да не один, а с дочкой.

– Алиса, поиграй с Ларочкой!

Мама, а ничего, что мне двенадцать, а ребёнку три года? Я совсем не разбираюсь в маленьких детях и не знаю, как себя с ними вести. И почему все взрослые думают, что если двух детей поместить в одну комнату, то они обязательно найдут общий язык? Я вот уже 6 с половиной лет учусь в школе и не подружилась ни с кем из одноклассников, хотя мы по шесть часов в день проводим в одной комнате.

Так и с этой Ларой несколько минут мы тупо смотрели друг на друга, пока она не сказала:

– Ты толстая и некъясивая!

Хм! Это, конечно, правда, но совсем не обязательно говорить такие вещи вслух. Так что я тоже не осталась в долгу и ответила этой маленькой нахалке:

– Ты тоже некрасивая и рыжая!

Начало дружбе положено! Она набросилась на меня с кулаками, а я не очень люблю, когда меня бьют. Поэтому оттолкнула девчонку. Не сильно, только для того, чтобы та отцепилась. Уверена, что она даже не ударилась, когда падала. Но закричала так, как будто всё себе переломала.

Естественно, взрослые прибежали и бросились утешать малявку.

– Она меня стукнула! – пожаловалась Ларочка.

– Тебе больно, солнышко? – засюсюкал математик Лев. – Ну, что ты хочешь?

– Домой пошли! – уже без слёз сказал ребёнок. – Хоцу домой!

Тут уже засуетилась мама, она начала уговаривать Льва остаться ещё немного, обещала меня наказать (это было сказано для Ларочки), но девчонка ничего не хотела слушать. И вскоре мы с мамой остались вдвоём.

– Я возмущена твоим поведением, Алиса! – строго сказала мне мама. – Как ты могла ударить ребёнка? Она ведь младше тебя!

Ну, наконец-то ты это заметила, мамочка! Только этот «младший» ребёнок первым начал драку. И я уверена, что у меня на ногах останутся синяки от её ударов. Хотя это ведь никого не волнует, не так ли?

– Иди спать, Алиса! Сегодня ты наказана, никакого телевизора!

А поесть? Я вообще-то с утра ничего не ела. Соседка мне на завтрак сделала яичницу, и сейчас я жутко голодная. Только я постеснялась про это сказать маме и покорно легла в постель. Мне было ужасно непривычно на новом месте. К тому же, каждый вечер, перед сном, ко мне заглядывала бабушка, и мы с ней «секретничали» в темноте. Я так скучала по бабушке, и мне так хотелось есть, что я расплакалась от жалости к себе.

А маме, конечно, не пришло в голову, что мне может быть не по себе в этой шикарной спальне для гостей. Она даже не заглянула ко мне.

Глава 2

Утром меня разбудил мамин голос:

– Эй, соня-засоня, вставай, новый день уже начался. Посмотри, какой костюм я привезла тебе из Парижа.

Сон как рукой сняло. На его место пришло удивление. Нет, не тому, что мама была в Париже, а тому, что она мне что-то привезла. Давно она не делала мне подарков – чаще всего давала деньги бабушке, чтобы та выбрала что-то на свой вкус. Мы эти деньги транжирили – покупали мороженое, конфеты, газировку. В такие дни я была по-настоящему счастлива.

Меня переселило любопытство, и я тут же вскочила с кровати и принялась мерить мамин подарок. Ужас! Мамочка, ты размером моим давно интересовалась? Юбка давит на живот и явно коротка для меня, а жакет не застёгивается на груди.

– Какая ты стала толстая! – недовольно произнесла мама.

Спасибо, дорогая! Всегда ждала от тебя именно этих слов. Я порывисто сорвала ненавистный костюм и переоделась в своё.

– Я думаю, нам с тобой надо сесть на диету, – сказала мама. – Я за праздники тоже поправилась!

Диета?! Я приготовилась к серьёзному испытанию, но действительность всегда бывает круче любых ожиданий. На завтрак меня ожидала лишь маленькая порция салата из огурцов и стакан клубничного йогурта.

А ничего, что я после вчерашнего голодания готова съесть мамонта? А ничего, что я терпеть не могу клубничный йогурт? Неужели нельзя было спросить? После такого скудного завтрака я надеялась, что смогу спокойно полежать на диване и почитать книжку, их у мамы маловато, но мне на недельку хватит. Не тут-то было!

– Сегодня мы пойдём в экопарк, кататься на лыжах! – заявила мама. – Но для начала по магазинам – надо купить тебе лыжный костюм.

Есть две вещи на свете, которые я не люблю больше клубничного йогурта – спорт (в любом его проявлении) и ходьба по магазинам. В супермаркетах мне нравится покупать еду, но одежду мне всегда выбирала бабушка по принципу: что практичнее, то есть костюм «и в пир, и в мир». Меня это устраивало, ведь я терпеть не могу примерять кучу разных нарядов, чтобы, в конце концов, выбрать один, или пойти на поиски в другой магазин.

Но что такое настоящий шоппинг, я узнала только сегодня! Мы обошли десятки магазинов спортивной одежды. И в результате – у меня два костюма, новые лыжи, коньки (боже мой!) и одышка.

Какие мне ещё лыжи сегодня?! И, вообще, подходит время обеда! Но мама была неумолима. Она сказала, что пообедаем мы сегодня в парке.

– Там в одном кафе подают хороший салат из свежих овощей!

Нет, скажите, откуда в январе в России свежие овощи?

Я думала, что прогулка с мамой на лыжах сблизит нас, но этого не произошло.

– И в кого ты такая неуклюжая? – недовольно морщилась она, когда я в очередной раз упала.

Мамуля, неужели ты считаешь, что спортивные способности передаются по наследству? Какая глупость! Даже если и есть какой-то талант, то его надо развивать. А кто бы это со мной делал? Бабуля? Не представляю её на лыжах! Нам с ней и пешком нравилось гулять!

Наконец, мама надо мной сжалилась (или сама устала), и мы пошли в разрекламированное ею кафе. К этому времени я чувствовала, что готова съесть уже двух мамонтов. Но их в меню этой «крутой забегаловки» не значилось. Зато меня ожидал салатик и овощные паровые котлеты. Большей гадости я в жизни не ела! Но так как голод – не тётка, а альтернативного меню мама мне не предложила, пришлось довольствоваться этим.

– Устала? – спросила меня мама.

А то не видно! Да я с ног валюсь, в буквальном смысле. Шесть раз упала, пока в кафе шли. Мне даже разговаривать было лень, поэтому я просто кивнула.

– А что ты делаешь обычно, чтобы отдохнуть?

Я поперхнулась. Мама интересуется моей жизнью?! Нет, я прекрасно знаю, что есть мамы, которые хотят знать о своих детях всё. Но это чужие мамы, не моя. Моя семь лет мной не интересовалась. Хотя кто её знает, может, она действительно хочет знать, чем я живу. Поэтому я ответила честно:

– Когда я устаю, я сочиняю разные истории, сказки.

Это правда. У бабушки хранится несколько тетрадок с моими сочинениями – мне их лень записывать, поэтому она это делает сама. Бабушка считает, что у меня талант, и очень этим гордится.

А вот на маму моё хобби не произвело впечатления, она сделала такое лицо, словно хотела сказать: «Ну, ничего, бывает! Это пройдёт!».

– А я вот, когда устаю, иду в магазины! – сказала она. – Знаешь, я в каждой стране, в каждом городе, где бываю, обязательно что-нибудь покупаю! Это так интересно – ходить по магазинам. Вот домой приедем, я тебе фотографии покажу. Я в каждом новом платье фотографируюсь. На память. Платья уже нет давно, а фото есть.

Нет, мама, ты не заставишь меня смотреть свои фотки! Я не люблю фотографироваться и смотреть чужие фотографии. Вот – человек на фоне дуба, а здесь – рядом с берёзой. Кому это вообще может быть интересно?!

Но мама выполнила свою угрозу. Как только мы приехали домой, она вытащила пять (пять!) толстенных фотоальбомов и начала показывать и подробно рассказывать про каждую фотографию.

К вечеру моя голова трещала, все мышцы болели. Я чувствовала себя так, словно меня тренируют для полёта в космос. Самое удивительное, что мама была свежа, словно только что отдохнула.

Она даже попросила у меня разрешения съездить на встречу с подругами!

– Если хочешь, ты можешь поехать со мной, – предложила она.

Ни за что! Я не выдержу ещё одного испытания сегодня! Я хочу спать. И есть. Да, мне не помешали бы три упитанных мамонта.

Когда мама ушла, я бросилась к холодильнику и уничтожила колбасу. Не мамонт, конечно, но с хлебом потянет. А потом я с наслаждением растянулась на кровати. Даже читать не стала – сразу вырубилась. Мне тут же приснились лыжи, как будто я летаю с ними в космосе, а рядом мама, постоянно меняющая платья.

– Посмотри, Алиса, – говорила она весело, – это платье я купила в Париже всего за 200 евро, а у нас оно стоит 400. А здесь на костюме всего одна затяжка сзади, её даже не видно, но костюм удешевили в пять раз.

Глава 3

Лыжи, коньки, и вот сегодня – бассейн. И всё это в сочетании с жёсткой диетой. Если бы мама не уходила по вечерам, оставляя в моём распоряжении холодильник, я бы уже ноги протянула от такой жизни. Похоже, она решила всерьёз сделать меня самой спортивной девочкой в мире, и самой худенькой к тому же. Хорошо хоть перед бассейном она разрешила проведать бабушку в больнице.

Я чуть не расплакалась, увидев мою любимую бабулю, одетую в больничный халат. Она казалась такой худой и маленькой.

– Аличка, здравствуй, моя деточка, – бабушка явно рада была видеть меня. – Ну, как ты? У тебя всё хорошо?

Я кивнула. Зачем её расстраивать? С виду мне и жаловаться нечего – живу в центре Москвы в огромной квартире вместе с кинозвездой. Да любая девочка на моём месте прыгала бы от счастья! Просто я какая-то не такая.

– Мне Володя предложил после выписки в санаторий поехать, на пару недель, ты не против ещё некоторое время пожить у мамы?

О, нет! Это невозможно! Ещё пару недель таких тренировок – и я либо сойду с ума, либо отброшу коньки. Но нельзя же думать только о себе, бабушке на самом деле надо подлечиться.

– Хорошо, бабуль, как скажешь, – ответила я, изображая улыбку.

Теперь я понимаю значение выражения «хорошая мина при плохой игре». Эх, жаль, что я не смогу бабушке рассказать о том, как мама пытается сделать из меня чемпионку мира по всем известным ей видам спорта. Уверена, она бы такое издевательство не одобрила.

Я бы хотела ещё побыть наедине с бабулей, но в палату вошла мама. Неужели непонятно, что люди хотят поговорить? Неужели нельзя просто оставить нас с бабушкой одних? Нет же, села на стул и всем своим видом показывает, что пора мне закругляться. А я назло ей не буду! Вот не уйду, пока не пообщаюсь с бабушкой.

– Аличка, а ты что-нибудь сочинила за это время? – спросила бабушка, немного неуверенно поглядывая на маму.

Ещё как сочинила! Целый роман уже получился. Про принцессу, которая жила в избушке с бабушкой, а потом её заставили переехать во дворец. Бедная принцесса! Только не расскажу я тебе, бабушка, эту сказочку, потому что ты сразу поймёшь, кто эта принцесса, и чей дворец, и как нелегко мне с мамой.

Да и мама тут же поднялась и сказала:

– Алиса, попрощайся с бабушкой, мы опаздываем в бассейн!

Как в бассейн можно опоздать? Я ни разу там не была, но слышала от одноклассников, что там можно прийти в любое время до закрытия – пришёл, заплатил деньги и купайся, пока твоё время не вышло. И никакого конкретного времени нет, если ты не занимаешься с тренером. Но спорить с моей мамой бесполезно. Это я уже поняла.

В машине я сказала:

– Мне надо учебники забрать из дома. Скоро в школу.

– На обратном пути заедем, – только и ответила мама.

По её виду нельзя было понять, рада она или огорчена, что я остаюсь у неё ещё на пару недель. Хотя… Она же боролась с папой за меня. Я в какой-то газете прочитала её интервью, где она говорила, что больше всего на свете хочет жить со своей дочкой. Интересно, а раньше ей кто мешал это сделать?

С другой стороны, мама явно не жалеет на меня времени и денег. Сегодня купила купальник почти за 100 баксов. У меня никогда не было раньше такого красивого купальника.

Да кого я обманываю?! У меня вообще никогда не было купальника. В последний раз я купалась, когда мне было 8 лет. Тогда один мальчишка начал смеяться надо мной и обозвал «жиртресткой». Больше я на пляж не ходила. Так что и плавать я не умею, о чём сообщила маме, когда мы приехали к бассейну.

– Что ж, тогда ты пойдёшь в детский бассейн. Там есть инструктор по плаванию, она позанимается с тобой. А я тут договорилась с подругами встретиться.

Теперь понятно, почему она так спешила. Ну и ладно, не очень-то мне и хочется общаться с её подругами! Пойду лучше в детский бассейн. Надеюсь, там не глубоко.

О, ужас! В этом «лягушатнике» совсем маленькие дети. Я сразу почувствовала себя среди них жирафом-недомерком. Жирафом – потому что выше их всех, а недомерком – оттого, что все они плавают лучше, чем я.

Естественно, все эти малявки стали смеяться надо мной.

– Бегемот плывёт! – кричали они, а инструкторша даже не пыталась их урезонить.

Ну да, ей-то что! Не её же дразнят! Ненавижу бассейн! Это ещё хуже, чем вчерашний каток! Синяки на коленках скоро заживут, а вот моё задетое самолюбие – не скоро!

А милая мамочка даже не спросила, отчего я такая грустная. Она узнала, что скоро состоится премьера её последнего фильма и весь вечер болтала только об этом. Даже телевизор включила и щёлкала по каналам в поисках рекламы.

– Вот, Алиса, смотри, смотри!

Ну, зачем же так кричать? Я – не глухая!

Даа, реклама впечатляет:

– «На её глазах убили мужа, похитили сына. Никто в целом мире не может ей помочь! Светлана Аршинова в новом фильме «Я справлюсь!» Скоро в кинотеатрах страны».

Бабушка не разрешает мне смотреть такие фильмы. Говорит, жестокости там больше, чем в жизни. А я и сама не хочу! И не жди, мамочка, что я пойду с тобой на этот фильм в кинотеатр!

Да кого я обманываю? Пойду, куда же мне деться! Я ведь ходила уже кататься на лыжах, на каток и в бассейн, хотя и не горела особым желанием. Ох, скорее бы закончились каникулы. В школе я хоть часть дня буду свободна от маминых безумных идей!

Глава 4

Остаток каникул я провела так же безумно, как и предыдущие три дня. Ещё раз приходил Лев-математик. На этот раз без Ларочки. И на том спасибо! Вообще не понимаю, что мама в нём нашла? Он же скучный! С ним и поговорить не о чем. Хотя ему явно льстит внимание такой красивой женщины, как моя мама, да еще и известной актрисы, к своей скромной персоне. А вот меня он никак не воспринимает. Ну и не надо! Не особо и хотелось!

Перед школой мама снова повела меня по магазинам – прикупить одежду для занятий.

Эй, мама, а ничего, что у нас школьная форма?

Похоже, маму это не смутило.

– Пусть все остальные носят форму, а ты будешь ни как все! Я помню, каково это – каждый день ходить как цыплёнок инкубаторский, в том же, в чём и миллионы других девчонок.

Это, конечно, круто – пойти в школу в новых шмотках. Хотя, если честно, я совсем не против школьной формы – «в ней хотя бы не видно, какое ты убожество». Это не мои слова, так мне сказала одноклассница. Я согласна с ней. Дело в том, что вещи, которые покупает мне бабушка, немного отстают от моды. Конца восьмидесятых!

Бабушка предпочитает немаркие и практичные платья немного на вырост, чтобы я могла в них дольше ходить. И выбирает вещи, которые ей бы понравились в детстве, из натуральных тканей, ни в коем случае не из синтетики. Стоят такие вещи порой огого сколько, а выглядят, как будто их достали из сундука, оставшегося после бабушкиной мамы. Утрирую, конечно. Но примерно так. Из-за высокой стоимости, мы не можем себе позволить приобрести сразу много одежды. Технически, можем, конечно, но бабушка у нас экономная, бережёт деньги родителей. Поэтому, гардероб у меня, мягко говоря, скудненький.

Неудивительно, что одноклассники надо мной иногда смеются. Идиоты, что с них взять. Я лично считаю, что в человеке главное – его характер, душа, а не то, во что он одевается. А бабушке я никогда не скажу, что мне не нравится её вкус в одежде – ей приятно, когда она мне что-то покупает, и потом ещё может весь вечер говорить – как бы ей в детстве это понравилось.

Мамин вкус гораздо интереснее – она явно разбирается в современной моде для детей, так что у меня появились стильные костюмы, новые джинсы, худи… Пришлось, конечно, вытерпеть цоканье по поводу большого размера.

Утром мама отвезла меня в школу. Я потребовала, чтобы она высадила меня в соседнем дворе. Не хватало ещё, чтобы всё видели, что меня в школу мамочка провожает. У нас за это можно стать объектом насмешек на неделю. Или на месяц, если никто другой не подвернётся.

Только зря я старалась незаметно прошмыгнуть в школу и сесть за своё место, как обычно. Едва я вошла в класс, мои одноклассники уставились на меня, как будто чудо какое-то увидели. Эй, ещё чуть-чуть и ваши глазки на лоб полезут! Это я, ваша одноклассница Алиса. Но они вроде и сами это поняли.

– Коротаева! – подошла ко мне самая главная моя обидчица Венера Гергесова. – Какой классный прикид! В секонд-хенде брала?

Хм! Никогда не была в секонд-хенде – бабушка брезгует даже рядом находиться с такими магазинами, говорит, что там энергия может быть плохая. Маму и вовсе сложно там представить. А вот Гергесова, похоже, там завсегдатай, раз так уверено говорит. Только это я в мыслях такая смелая, а на самом деле никогда не спорю – не люблю конфликтов, поэтому просто молчу и стараюсь не пересекаться с обидчицей взглядом.

Гергесова успокоилась только после звонка на урок, когда в класс вошла Алёна Алексеевна, математичка и наша классная по совместительству. Увы, но мне от этого легче не стало.

– Коротаева?! А что это ты так вырядилась? У нас, вообще-то, школьная форма существует!

Главное, когда Гергесова приходит на урок в джинсах, ей никто и слова не скажет, а меня Алёна Алексеевна терпеть не может. Я ведь в математике не гений. Ладно, чего тут скрывать – я вообще не рублю в точных науках и, как уже упоминала, очень неспортивная. А завуч считает, что я могу стать ударницей и требует от математички, физички и физрука, чтобы у меня стояли четвёрки. Алёну Алексеевну это жутко бесит.

– Ну, раз ты сегодня при параде, – ехидно сказала Алёна Алексеевна, – выходи к доске. Будем решать задачу!

Вот потеха для всего класса. Особенно Гергесова старается – прямо под парту готова улечься. Не смеётся только Андрей Корниенко. Он у нас недавно, не освоился ещё. Не понял, над кем надо смеяться, а с кем – дружить. Боже, да он же мне подсказывает! С ума что ли сошёл? Ну, спасибо, конечно. С его помощью я даже сумела решить эту задачу, чем очень разочаровала своих одноклассников. Они-то ещё хотели поржать надо мной.

Но Гергесова никак не могла успокоиться. Едва прозвенел звонок, и Алёна Алексеевна ушла, как она подскочила ко мне, чтобы продолжить свои издёвки.

– Так ты не ответила, Коротаева! Откуда у тебя эти шмотки? Что, твоя бабка банк грабанула? Ну, отвечай!

Она так посмотрела на меня, что я решила сказать правду, чтобы утереть ей нос.

– Это мне мама купила!

– Чтооо? – нет, какой же у Гергесовой противный голос, прямо мурашки по телу. – Чё ты врёшь? У тебя нет матери!

Она меня бесит! Ещё чуть-чуть и я её ударю.

– Гергесова, отстань от Алисы!

Ничего себе! За меня впервые за шесть с половиной лет кто-то заступился! Это наш новенький Корниенко. Не ожидала от него.

– Ты чего, Андрюша? – Гергесова даже растерялась, подозреваю, что она к нему неравнодушна.

– Да ничего. А тебе что, заняться нечем больше?

Гергесова сразу от меня отстала, и вообще до конца уроков не подходила ко мне. Зато после, когда я уже собралась уходить, она встала в дверях и ехидно заявила:

– Коротаева, ты сегодня дежурная!

Стоп, машина! Почему я? Я ведь перед каникулами в последний день дежурила. А сегодня как раз очередь Гергесовой.

– Меня, как старосту класса, вызывает к себе завуч, так что ты дежуришь!

Естественно! Кто же ещё согласится задержаться после уроков кроме меня.

Я покорно осталась. Вытерла доску, собрала бумажки с пола (у Гергесовой опять «мусорка» под партой – куча записок с признаниями в любви и гадостями про учителей) и начала поднимать стулья, когда в класс вошёл Корниенко.