Сирруш

– Вы знакомы с кем-нибудь из левобережных жителей? – спросил он у старосты.

– Нет, – сплюнул на прибрежный песок Нараян, – люди не часто знакомятся со мной.

Шанкар посмотрел на главу деревни:

– Прекрасно понимаю, почему. Я бы тоже сбежал от вас, не чуя ног.

– Да отвяжись ты, – проворчал тот.

– Я и не привязывался, – усмехнулся охотник, спешиваясь.

Нараян остался в седле, то и дело прикладывая руку ко лбу. Видимо, после выпитого вновь разболелась голова.

Аккуратно спускаясь по пологому склону, дабы не наступить на острые коряги, Шанкар подошел к самой кромке воды и внимательно осмотрел реку. Если три года назад Сарасвати запомнилась ему идеально чистой, то сейчас все изменилось. В течении то и дело мелькали частички мусора в виде полусгнивших кусков дерева. Песка намывало больше обычного. И водоросли. Очень много водорослей, словно где-то в истоках реки располагалось настоящее болото. Шанкар закусил нижнюю губу и задумался. Увиденное не внушало ему никаких надежд на светлое будущее. Оставалось отправиться на север и узнать, что натворили лесорубы. Быть может, притоки Сарасвати уже изменили течение? С крайне задумчивым видом, охотник вернулся к Нараяну. Судя по виду, тому не терпелось поскорее закончить эту утомительную прогулку.

– На рассвете отправляемся на север, к месту вырубки леса, – произнес Шанкар, стряхивая песок с сандалий.

– Без меня, – сказал, как отрезал, Нараян.

– Вот как? – охотник вскочил в седло. – Чем обусловлен ваш отказ?

– У меня много забот.

– Придется отложить попойку на другой день, а больше вы, судя по всему, ничем не занимаетесь.

Нараян покраснел:

– Во имя Богини-матери, для чего мне отправляться на север?!

Шанкар вскинул левую бровь:

– Вас настолько не заботит судьба пропавших лесорубов и гонцов?

Глава деревни пожал плечами:

– Наверняка ничего серьезного. Нажрались дешевого пива и валяются где-то в кустах, а работа стоит.

В этот момент Шанкар ощутил дикое желание крепким ударом в висок выбить Нараяна из седла и хорошенько намять тому бока.

Но сдержался и лишь холодно произнес:

– По себе других не судят, господин староста.

В предзакатных сумерках глаза главы деревни недобро блеснули, и Шанкар решил, что на этот раз оставит кинжал при себе. Так, на всякий случай.

– Вы поедете со мной, или я потащу вас силком, привязав к крупу собственной лошади на потеху сельчанам. Выбор за вами, – не дожидаясь ответа, он развернул кобылу и поскакал в сторону деревни.

Не произнося ни слова, Нараян последовал за ним.

Огромный оранжевый диск солнца наполовину скрылся за горизонтом, придавая мрачный вид немногочисленным облакам, вяло плывущим по небу. Тени, отбрасываемые всадниками, теперь казались настолько огромными, будто принадлежали большим медведям, вставшим на задние лапы. Поля полностью опустели. Жители вернулись в свои дома, дабы предаться отдыху после тяжелого дня и набраться сил. Их место на полях заняли насекомые. Стрекотание мириадов кузнечиков заполняло закатную тишину, которую нарушал лишь цокот копыт по грунтовой дороге. Даже ветер, дувший жарким дыханием в лицо Шанкару на берегу, здесь терял свою силу, переходя в легкие дуновения, едва заставлявшие незаметно колыхаться пшеницу на полях.

Вспомнив об этом, охотник произнес:

– Перед отъездом направьте гонцов на ту сторону реки. Мне нужно знать, как обстоят дела на левобережье Сарасвати. Пусть разузнают как можно больше во время нашего отсутствия.

– Будто они станут их слушать, – пробурчал Нараян.

– Станут. Я дам им жреческую печать.

Солнце стремительно скрывалось за горизонтом, и всадники подъехали к дому главы деревни, окутанные густым сумраком. На пороге их уже встречал старик-привратник, готовый подхватить вожжи. К небольшому удивлению Шанкара, Абхе нигде не было видно.

– Еда готова? – поинтересовался Нараян, сползая с коня и потирая затекшую спину.

– Да, господин, – старик подслеповато сощурился, – ужин ожидает вас в гостиной.

– Замечательно, – Нараян косо взглянул на охотника, – пожрать не хочешь?

Шанкар едва не расхохотался во всю глотку – настолько кислое было выражение лица у главы деревни. Его словно заставляли выдавливать из себя одно слово за другим, пытая раскаленной бронзой.

– Нет, благодарю. Если вы не против, я сразу поднимусь наверх.

Нараян кивнул. Судя по выражению невероятного облечения, он надеялся услышать подобный ответ.

Усмехнувшись в спину уходившему в дом старосте, охотник спешился и передал вожжи старику:

– Найдешь дорогу в темноте?

– Хоть с закрытыми глазами. Не волнуйтесь, господин, – удивленно ответил тот и с благодарностью посмотрел на него. Видимо хозяин дома подобной заботы не оказывал.

Шанкар легонько потрепал привратника по плечу и вошел следом за Нараяном. Проходя мимо гостиной и бросив в нее мимолетный взгляд, он увидел, как староста уже вовсю уплетает свиную шейку, даже не удосужившись снять походный плащ. Жирные пятна от еды на одежде не заставили себя ждать. Презрительно сморщив нос, охотник поспешил скрыться, дабы не лицезреть сие действо. Быстро вбежав по ступенькам на второй этаж, он толкнул дверь в комнату для гостей.

Абхе была там. Заложив руки за голову, с самодовольной ухмылкой, она лежала на кровати и смотрела прямо на него. Шанкар нисколько не удивился, застав ее тут.

Тем не менее, он спросил, прикрыв дверь:

– Ты уже здесь?

Она пожала плечами:

– А чего тянуть?

Огонь от глиняной лампы в виде остроносого сапожка, стоявшего на тумбе возле кровати, ярко освещал ее красивое лицо, плавно рассеиваясь по обнаженной груди и стройным ногам. Остальная часть комнаты оказалась погружена во мрак. Краем глаза Шанкар подметил, что к кувшину с вином и тарелке лепешек добавился еще один сосуд, пара глиняных стаканов и овальное терракотовое блюдце с кусочками свинины. Живот предательски заурчал.

– Мне нужно с тобой поговорить.

– О-о-о, – она закатила глаза.

Шанкар присел на кровать и потянулся за кувшином.

Абхе наблюдала за ним, слегка привстав и оперевшись на локоть:

– Какой же ты скучный.

Шанкар хмыкнул, разливая вино по стаканам:

– Зато ты веселишься за двоих.

– Ха!

Он протянул ей один, а сам большими глотками осушил свой. Абхе не торопилась, смакуя вино мелкими порциями.

– Я хочу поговорить о твоем отце.

– Скучнее темы для беседы не мог выбрать? – фыркнула она.

– Выбрал, если б знал такую, – парировал он, аккуратно беря двумя пальцами кусочек свинины и отправляя его в рот.

– Понятно, – с кислым лицом, будто съела неспелый фрукт, Абхе сделала еще один маленький глоток, – и что же интересует досточтимого жреческого посланника?

– Давно он пьет?

– С рождения, но… – она намеренно выждала паузу, – так сильно – около недели.

– Не догадываешься, в чем может быть причина?

– Причина стара, как мир, – Абхе зевнула, – хмель помогает ему уйти от проблем.

– Есть от чего уходить? – Шанкар, прожевав мясо, пристально посмотрел на девицу.

– Есть, – коротко ответила она и, в свою очередь, ловким движением пальцев забросила в рот кусочек свинины.

– Тогда поделись со мной.

В глазах Абхе заплясал огонек:

– А ты, случайно, не из этих?

– О ком ты? – непонимающе уточнил Шанкар.

– Ну, – прожевав, она многозначительно подмигнула, – из тех, кто предпочитает мужчин?

Глаза Шанкара широко распахнулись и, Абхе, удовлетворенная произведенным впечатлением, ухмыльнулась.

– С чего ты взяла?

– Очень просто. Ты интересуешься моим отцом гораздо больше, нежели мной.

На долю секунды Шанкар почувствовал неловкость, но мигом прогнал его:

– Я здесь по важному делу, а не ради увеселений. К тому же…

– Да-да, – она снова закатила глаза, – в столице тебя ждет жена.

– Мы не женаты.

– Неважно. Как ее звать хоть?

– Нилам.

– Хм. Милое имя. Она красивая?

– Да.

– Красивее, чем я?

– Вернемся к делу, – резко прервал ее Шанкар, быстро наливая себе еще вина.

«Вот же ж змеючка!».

Довольная, словно сытая синха, Абхе наблюдала за легким напряжением охотника, получая неописуемое удовольствие.

– Мне нужен взгляд со стороны. Что тревожит твоего отца? Почему он ушел в запой? И да, – тут он нашел в себе силы подмигнуть, – всегда ли был такой скотиной? – охотник залпом осушил стакан.

К удивлению Шанкара, вся игривость моментально слетела с лица дочери старосты. Она задумчиво вертела в руках стакан с остатками вина. Охотник и не подозревал, что Абхе может быть такой серьезной и сосредоточенной. И это ничуть не портило ее, придавая образу новый, особенный блеск. Она молча лежала примерно пару минут. Шанкар не торопил ее, прожевывая пшеничную лепешку, которая уже слегка зачерствела.

Наконец, Абхе заговорила:

– Отец однажды обмолвился, что не будь он скотиной, как ты выразился, то никогда бы не дожил до того, чтобы стать старостой.

Шанкар кивнул. Многие люди, коих он встречал на своем пути, мыслили подобным образом, хоть охотник никогда и не разделял этих взглядов. Он считал, что человек обязан оставаться человеком вне зависимости от должности, которую тот занимает.

Абхе тем временем продолжала:

– Жесткость, упорство и настойчивость – вот те качества, позволившие моему отцу стать главой деревни, – она перестала вращать стакан, – но Нараян никогда не был дальновидным управленцем. Дать результат здесь и сейчас – вот его основное преимущество. Деревня под его контролем могла собрать самый большой урожай в долине. Такой, что жители окрестных селений с черной завистью наблюдали за ним. Не раз к Нараяну приезжали посланцы из Мохенджо-Даро, дабы вручить похвальную печать или несколько сот дополнительных мер серебра.

– Его дом не похож на жилище богача, – подметил охотник.

– Потому, что он не тратит деньги на себя.

– Куда же он их девает?

– Строительство новых каналов, найм рабочих и лесорубов, расчистка земли под другие поля и поселения, – Абхе вяло махнула ладошкой, – много куда.

– Хм, – задумчиво хмыкнул Шанкар, – кажется, начинаю понимать. Когда я велел твоему отцу отправить поутру гонцов на восток в левобережные селения, он заявил, что тамошние жители навряд ли будут их слушать, и согласился послать своих людей только после моего обещания отдать печать жреца, – охотник многозначительно посмотрел на дочь главы деревни, – с Нараяном не хотят вести дел не только из-за скверного характера. Ему завидуют и ненавидят.

– Верно, – кивнула та и допила вино из стакана, – и они старались его превзойти. Собрать еще больший урожай, нежели наш. Не гнушаясь средствами и позабыв обо всем.

Охотник вздрогнул:

– Это как?

Абхе честно помотала головой:

– Не знаю. Отец так говорил.

«Не гнушаясь средствами и позабыв обо всем. Проклятье! Что они там натворили?».

– Ты упомянула, что Нараян недальновидный, – Шанкар плеснул себе еще вина, – откуда такой вывод?

Абхе горько усмехнулась:

– Даже мне известно, что нельзя устраивать выгон скота на одних лугах каждый год.

– Что же мешало перевести животных на выпас в другое место?

– Недальновидность, – повторила она.

– Пояснишь?

– Да, только налей мне вина, не привыкла так много говорить.

– Я думал, ты щебечешь, как нектарница, – подметил Шанкар, выполняя ее просьбу.

Абхе наигранно вздохнула:

– Только не на такие угрюмые темы.

Отпив маленький глоток, она продолжила:

– Как я уже рассказывала, многие из наших соседей стремились перегнать деревню под управлением отца в плане продовольствия, и Нараян не мог этого позволить. Поэтому он откровенно наплевал на состояние лугов, полностью сосредоточив внимание на подготовке новых земель для посевов.

– Вырубка леса на севере имеет к этому отношение?

Абхе на секунду задумалась, потом кивнула:

– Полагаю, что да.

– Под нее попало много джунглей?

– Чего не знаю, того не знаю, – она отпила еще глоток, – единственное, о чем слышала из разговора отца с нанятыми лесорубами это то, что они рубят лес, а затем сжигают его… – она замялась, подбирая слова, – понятия не имею, как это называется. В общем, зола, оставшаяся после сожженных деревьев, позволяет дать отличный урожай.

Услышав сие слова, Шанкар чуть не поперхнулся куском лепешки:

– Так вырубка продолжается уже не первый год?

– Да. А вам там что, в Мохенджо-Даро, это не известно?

«Кажется, поутру меня ожидает с Нараяном еще один серьезный разговор. Серьезный и крайне неприятный».

– Слышал, лесорубы пропали, – вместо ответа сказал Шанкар.

– Ага.

– И гонцы твоего отца, посланные с разведкой.

– Они тоже.

– И Нараян не придумал ничего лучше, как уйти в запой?

– Недальновидность, – подметила вновь Абхе, – к тому же, он теряется, когда на его голову обрушивается масса проблем. А тут еще Сарасвати мелеть начала.

Шанкар не стал ей говорить, что обмеление может быть следствием недальновидности ее отца и грозит в будущем крупными неприятностями. Незачем пугать и расстраивать девушку раньше времени.

Решив, что узнал достаточно, охотник произнес:

–Пора спать.

Абхе поставила стакан на тумбу. Серьезность медленно сползла с ее лица, вновь сменившись озорным выражением.

Ее теплая ладонь легла на бедро Шанкара:

– Наконец-то глупая болтовня закончена, и мы можем приступить к самой приятной части этого вечера.

– Не заставляй меня опять прыгать через окно.

– У тебя ничего не выйдет.

– Это еще почему?

– Я заколотила ставни.

9

Громкий и настойчивый стук в дверь пробудил Мину ото сна. В доме царил ночной мрак.

Из соседней комнаты донесся приглушенный голос Нирупамы:

– Кто там, мамочка?

– Не знаю, – сипло ответила она, – спи, дорогая.

– Быть может, это папочка?

– Нет, папа работает в лесу.

Мина поднялась. Ее темные растрепанные волосы лежали на воротнике белой рубашки. Дверь продолжали сотрясать удары чьих-то рук.

– Да иду я, – пробурчала Мина, подходя вплотную к выходу, – кто там?

– Стража Мохенджо-Даро, откройте дверь! – послышался снаружи властный голос.

– Стража? – непонимающе прошептала Мина, отпирая засов.

На пороге стоял молодой стражник в серой рубахе, опоясанной в талии тонким ремнем. Он опирался на длинное копье с медным наконечником. Во взгляде серых глаз читалась решимость, непреклонность и осуждение.

– Что случилось? – спросила она, предчувствуя нечто плохое.

– Госпожа Мина? – холодно ответил тот.

– Да, это я.

– Лесоруб Анил является вашим мужем?

– Все верно, – голос Мины дрогнул, – с ним что-то случилось?

Вместо ответа стражник поднял левую руку. В сумраке Мина увидела, что в ней он сжимает печать Верховного жреца.

– По приказу Его Светлости Чудамани, ваш муж, лесоруб Анил, схвачен и препровожден в тюрьму Цитадели.

Вся кровь отхлынула от лица женщины. Ноги подкосились и, дабы не упасть, она ухватилась за дверной косяк:

– Как… – заикаясь, произнесла Мина, – почему… за что?

Стражник посмотрел ей прямо в глаза, и во взгляде этого молодого человека она не увидела ничего, кроме немого осуждения:

– Он обвиняется в жестоком убийстве своих товарищей.

– Убийство? – как заговоренная повторила Мина, чувствуя, что земля уходит у нее из-под ног.

Стражник кивнул:

– Вы вызываетесь в Зал собраний для дачи показаний перед советом жрецов.

– Я… – только и смогла произнести женщина внезапно онемевшими губами.

– Это первое убийство за несколько лет, к тому же, массовое, и вы прекрасно должны понимать, какое наказание грозит вашему мужу, а ваша семья может… госпожа? Госпожа?

Стражник не успел подхватить ее, и Мина рухнула на порог дома, сильно ударившись головой о косяк.

***

– Вы не сказали, что проводите вырубку леса на протяжении целого года, – атаковал Шанкар главу деревни сразу после того, как они покинули пределы поселения и отправились на север.

Небо на востоке светилось в предрассветной дымке, однако само солнце еще не успело показаться над горизонтом. Грунтовая дорога прокладывала свой извилистый путь меж полей с ячменем. Ближе к горизонту они сменялись густыми джунглями, подступающими к тракту прямо вплотную. Справа от дороги виднелись луга для выпаса скота, плавно сужающиеся по мере продвижения на север и, в конечном итоге, переходящие в обрывистые склоны русла Сарасвати. Ясный небосвод был усыпан мириадами разнообразных звезд, стремительно бледневших под натиском рассвета. Прохладный воздух, остывший после ночи, нес приятное ощущение свежести, обдувая кожу легкими порывами.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.