Тот, кого не люблю

Той, кого я долгие месяцы хотел забыть… Зоя – любовь из прошлого. Она пришла на свидание с сыном от Креста. Сделала вид, что не знала, кто я… Конечно, я не поверил ей. Пропустил ее лживые фразы мимо ушей – слишком уж хорошо я знаю им цену…

Тогда я выяснил правду из первых уст. Услышал репортаж по телевидению и поехал домой к Крестовскому. Мне не составило труда узнать его адрес – мама его секретарши работает в моем ресторане. Припарковав машину неподалеку от его мрачного каменного дома, я подошел к калитке и назвал в домофон свое имя. Сказал, что дело касается Зои… Крест вышел незамедлительно, приказав охранникам меня не трогать.

«– Скажите, это правда? Вы с Зоей Шнайдер любовники? Мне важно знать, потому что я…».

Потому что я люблю ее… Я так и не смог выдавить эти слова – они ранили горло, как остро заточенный кинжал. Кому я собрался их говорить? Подонку средних лет, нахально ухмыляющемуся мне? Он облизал губы и, чуть помедлив ответил:

«– Да. А ты думал, мальчик, мы с ней в шашки играем? Эта женщина моя, понял, сосунок?».

Мне было достаточно слышать правду… Она изменила, тогда зачем это все? Бороться за такую дрянь я не стану…

Первые месяцы я просто валялся на диване и пил… Боролся с омерзением, что она вызывала и вспоминал прошлое. Пытался прогнать ее из мыслей, занимался всем, чем мог, лишь бы не оставаться одному и не думать… А теперь судьба снова, с маниакальным постоянством сталкивает меня с ней… Той, кого не люблю… И той, кто обладает идеальными характеристиками, так необходимыми мне сейчас. Красота, молодость, немецкая фамилия. Представляю довольную, растянувшуюся в улыбке рожу Рихарда Миллера.

«– Знакомьтесь, это моя жена Зоя. И мы Шнайдеры. Я тоже Шнайдер… Да и имя у меня европейское, рассмотрите мою кандидатуру».

Я шел к машине после встречи с ней и уговаривал себя попробовать еще. В конце-то концов, есть же другие кандидатки – Вагнер Алиса и Фишер Инесса.

Плюхнувшись на переднее сидение, я врубил музыку на полную громкость и поехал к Алисе.

«Красивая брюнетка двадцати трех лет», – писала она в анкете. В нос ударил коктейль ароматов, когда я поднимался по лестнице – кошачья моча, пыль, сигаретный дым. Я вскинул ладонь и постучался в обшарпанную дверь.

– Кто там?

– Это я, Роберт из сайта. Мы договаривались встретиться с вами… С Алисой.

– Ах, с Алисой, – двери мне открыла толстая тетка лет пятидесяти. – Ну так Алиса Вагнер – это я.

– Погодите… Как же так? Там же написано, что Алисе двадцать три… И что она…

– Тебе же фиктивная жена нужна, парень? Так я и не претендую на тебя. А ты на меня. Вот мой паспорт, идем расписываться или вали отсюда.

Я представил лицо Рихарда и побежал по лестнице вниз, даже не попрощавшись. Инесса Фишер оказалась матерью троих детей. Дама весом килограммов сто двадцать так не хотела меня отпускать, что заперла входную дверь и предлагала деньги за брак… Меня трясло от возмущения… Неужели, ничего мне не светит? И нет ни одной подходящей девушки во всем городе?

Я оставил идею участвовать в конкурсе, пока не позвонила Злата. Золотко Гончарова – жена моего лучшего друга Никиты. Зоя попала в беду, а Крест на грани жизни и смерти… Снова Зоя… Может, это судьба? Она вновь подбрасывает мне шанс добиться желаемого. Плевать на Зою и ее сына, унижение, что я испытаю, предлагая ей брак… Учитывая то, что она мне высказала, предложение о браке – одолжение с моей стороны.

– Зоя, мне нужна твоя фамилия. Я помогу тебе выпутаться из неприятностей. А мы… Мы в прошлом. Ко мне скоро приедет моя невеста Зара и…

– Я согласна, – шелестит она. Прячет взгляд и кусает нижнюю губу. – Согласна на любую помощь. У меня, видишь ли, не стоит очередь из тех, кто желает помочь.

– Ты не против, если мы довезем Либермана домой, а потом поедем ко мне? Обговорим детали, составим договор? Не волнуйся, я оплачу его услуги.

Она поднимает на меня чистый взгляд, полный доверия, боли и еще чего-то, неведомого мне… За что же ты так со мной, девочка? С нами…

– Не против. Только позвоню маме, ладно?

– Конечно. Кстати, Зара приезжает на следующей неделе. Не знаю, как все это… Как рассказать ей об этом?

– Роб, давай довезем Моисея Лазаревича и обговорим все. Если потребуется, я поговорю с ней. Ты уверен, что… – она нервно сглатывает.

– Что Зара станет моей женой? Нет ни одной причины сомневаться, – сухо бросаю я.

– Ну ладно. Тогда поехали.

Глава 11.

Роберт.

Приоткрываю окно, глубоко вдыхая вечерний воздух. Он несет ароматы моря и хвойного леса, щекочет разгоряченные щеки, словно успокаивая. «Все хорошо, Роб. Это всего лишь Зоя. Она сидит на заднем сидении и зябко поглаживает плечи. Смотрит в окно, думая о своем. А тебе разве не все равно?».

Нет, черт возьми, мне неловко… Некомфортно знать, что совсем скоро она перешагнет порог моего дома. Я подбросил Либермана до его конторы и свернул на горную дорогу. Зачем я везу ее к себе? Вот же меня черт дернул предложить ей это! Зоя любила мою квартиру – уютный лофт в небольшом горном коттедже. Еще вчера я был уверен, что она никогда больше не переступит порог моего дома… Кручу регулятор громкости и настраиваю радио, стремясь прогнать гнетущую тишину в салоне.

– Как я люблю эту дорогу, – шепчет она, выглядывая в окно.

Мост словно утопает в подушке из розоватых облаков и густых горных склонов. А внизу синеет море… Беспокойное, выбрасывающее на берег барашки белых волн, оно сейчас так походит на меня…

– Потому я и поселился вдали от города, – выдавливаю хрипло. – Уверен, Заре понравится моя квартира. Она выросла в горах.

Зоя мгновенно вжимается в кресло и сникает. Каков идиот! Зачем я рассказываю ей про невесту? Со стороны кажется – я убеждаю Зою, что она существует! Разве оно ей надо? Ей было плевать на мои чувства тогда, плевать и сейчас… Чего стоит ее гневный опус, высказанный моей маме…

– Главное, чтобы невеста понравилась твоим родителям. Знаешь, раньше я наивно полагала, что это неважно, а теперь…

– Это неважно, поверь. Не мама же будет с ней жить.

– Она тебя так любит… Я почти уверена, что тетя Гаяна будет вас очень часто навещать.

Выхватываю ее грустную улыбку в зеркале заднего вида, чувствуя, как сердце сжимается от горечи… Толкается, бедолага, захлебываясь ядом вместо крови…

– Приехали. Я потом тебе такси вызову.

Зоя осторожно выбирается из машины, непрерывно потирая плечи. Ее подбородок дрожит, а из глаз струится болезненный блеск. Понимаю, устала… И наверняка голодная. Я почти уверен, что она не притронулась к больничной бурде.

Она сбрасывает с ног крошечные балетки и спускает с плеч рюкзак. Застывает на входе, стыдливо опуская взгляд. Не решается войти в мой дом, где ночевала сотни раз…

– Проходи, Зоя. Ты голодная? Хотя, конечно! Зачем я спрашиваю? Уверен, ты не ела их…

– Конечно, не ела. И… Очень голодная. Но ты можешь не париться. Мы сейчас быстренько все… обговорим и я… поеду домой, – у нее зуб на зуб не попадает.

– Зоя, иди в ванную, погрейся. Нехорошо, если мама увидит тебя в таком виде. Расстроится… Да и…

– Ой, спасибо. Я очень замерзла. Очень-очень, – улыбается она, вскинув на меня ясный взгляд. – У меня в рюкзаке всегда есть смена одежды. Приучила себя, когда Мишка родился. Так я пойду? – уточняет она, глядя на мою застывшую физиономию.

– Иди. Что тебе приготовить? У меня есть креветки, могу быстренько пожарить. Буквально пять минут и все будет готово.

– Отлично. Что еще может храниться в холодильнике у владельца рыбного ресторана?

Силуэт Зои растворяется в полумраке прихожей. Скрипит дверь в ванную, а дом наполняется ароматом ее волос и звуками музыки – я успел запомнить, под какие песни она купается. Прошлое не просто коснулось меня, оно ударило ногой в дверь и нагло шагнуло в настоящее… Я сам его впустил. Своими руками…

Откупориваю бутылку грузинского лимонада, нарезаю овощи, сыр и жарю креветки. Закатываю рукава и погружаюсь в готовку, не сразу замечая, что Зоя стоит в дверях. И как только ей удается так бесшумно ходить? И в чужие жизни вползать незаметно…

– Присаживайся, все готово.

Отворачиваюсь, стараясь не замечать короткой юбки и обтягивающей футболки. Боже, откуда у нее взялась такая грудь? Насколько я помню, в мою бытность ее не было. Наверное, Крест оплатил операцию по ее увеличению? Черт… Раскладываю креветки по тарелкам и сажусь за стол.

– Спасибо. И… извини меня за грубые слова на пляже. Это просто… Я не имела права плохо говорить о тебе, я…

– Зоя, ешь, а я вызову тебе такси, – бросаю сухо. – Не стоит поднимать эту тему. Все в прошлом. Я забыл обо всем и скоро женюсь.

«Груди, груди… Боже мой, как оторвать взгляд от них? Может, Зоя кормит своего сына? А я черт те что надумал…».

Прогоняю дурацкие мысли и споласкиваю посуду. Зоя устраивается на диване и строчит кому-то сообщения. Мою плиту, сковородку, убираю продукты в холодильник и… болтаю всякую чепуху, чтобы показаться серьезным:

– Я уже подписал договор с Либерманом. Он завтра же приступит к расследованию, запросит материалы дела, осмотрит место происшествия.

– Угу, – отвечает Зоя.

– Уверен, что доказать твою невиновность будет несложно – возле офиса полно камер, да и люди тебя могли видеть.

Она молчит. Я вытираю руки полотенцем и поворачиваюсь. Подтянув ноги к животу, Зоя спит.

– Зой?

Подхожу ближе, почти не дыша. Опускать на корточки и склоняюсь к ее лицу. Ее длинные, закрученные на концах ресницы подрагивают, прядь у виска шевелится от теплого дыхания. Господи, что же ты наделала, дурочка? Почему, за что, зачем? Задыхаюсь от предательской, болезненной нежности, затопившей душу… Какая она сейчас милая, прекрасная, беззащитная. Жалко, что только, когда спит… Усилием воли поднимаюсь с колен и накрываю Зою теплым одеялом, лежащим на кресле.

Глава 12.

Зоя.

Разлепляю глаза и сладко потягиваюсь… За окном поют птицы, а в приоткрытое окно рвется теплый ветер. Он колышет невесомую белую занавеску и нагло забирается под одеяло, покусывая кожу. Где-то шумит горная река, работает экскаватор, ругаются матом мужики, проезжают машины. Да, это снова случилось со мной… Такая вот у меня судьба – попадать в неприятности… И апогеем моих неудач является вот это безобразие… Как я могла заснуть? Я ведь задумала совсем другое… Перед глазами против воли предстает его напряженное лицо, а кожа покалывает, как и вчера, когда он на меня смотрел… Скользил взглядом по лицу, шее, груди… Пожалуй, на ней его взор задержался дольше обычного. Роберт пытался казаться спокойным, но лопатка в его руках предательски дрожала… Я ведь так и не смогла подойти ближе… Вы спросите, для чего? Обнять его, вдохнуть запах, по которому так скучала, поцеловать щетинистые щеки и коснуться губами губ… Доказать ему, что я не пустое место… Довести его до исступления и оставить ни с чем. Да, это я и планировала! Но наполеоновские планы нарушил сон! Не понимаю, после чего меня так сморило? Я уткнулась в подушку, пахнущую им… И крепко заснула.

Сбрасываю теплое шерстяное одеяло и касаюсь ступнями прохладного пола. Надо поскорее умыться и ехать домой. Мама, наверное, с ума сходит от волнения! Судорожно хватаю телефон, собираясь позвонить родительнице, но обнаруживаю там сообщение, очевидно, отправленное Робертом:

«Со мной все в порядке, ночую у себя. Очень устала, приеду завтра».

И там же мамин ответ:

«С Мишуткой все хорошо, отдыхай».

Да как он посмел копаться в моем телефоне и писать от моего имени? Еще и одеялом меня накрыл? Мог бы разбудить и просто вышвырнуть… Зябко потираю плечи, собираясь шмыгнуть в ванную, но замираю посередине гостиной, заслышав шум. Кто-то отпирает дверь свои ключом… Уверенно ее толкает и шагает внутрь. И этот кто-то… О, боже, только не это!

– Проходи, красавица, теперь здесь будешь жить, – произносит Гаяне Ивановна.

– А это удобно? – пищит в ответ тоненький голос. – Может, надо было предупредить или…

– А это еще что такое? – хмурится тетя Гаяна, завидев меня.

Роберт, миленький, просыпайся скорее и спасай меня… Или нет – продолжай спать, а я соберу свои вещи и быстренько уйду.

– Мама? Как вы тут оказались? – Роберт застывает в дверях спальни. – Зара? Ты же должна была приехать через четыре дня?

Какой же он сейчас красивый… Взъерошенный, сонный, милый… Очнись, дура! Сейчас тут разразится скандал. Тебе надо скорее убираться, вместо того, чтобы пялиться на бывшего любовника.

– Боже мой, какой срам, – начинает тетя Гаяна, скрестив руки на груди. Ее взгляд скользит по моей фигуре, задерживаясь на груди. И что они в ней нашли? Доллар там, что ли, приклеен?

– Я не… – лепечу хрипло, пытаясь прикрыться. Ну да, в рюкзаке были только эти вещи – короткая юбка в обтяжку и такой же обтягивающий топ.

– Молчи, бесстыдница. Это же надо так вырядиться. Ночевать у незнакомого мужчины, чужого жениха. Вы только посмотрите, – тетя Гаяна театрально взмахивает руками, демонстрируя зрителям «срам». – Вон отсюда! Хорошо, что я позвонила Арману и заставила купить Заре джан билет! Какая я молодец! Как чувствовала, что эта девка не отвяжется от моего Робчика.

– Мама! Прекрати немедленно, – грозно шипит Роберт. – У Зои случилась беда, я просто помог.

– Роберт, извини, я не хотела… Меня, можно сказать, силком посадили в самолет и… – лепечет девчонка.

Я могла бы сейчас рвануть с места и уйти, но вместо этого рассматриваю соперницу. Нет, она не красавица… Она звезда… Длинные кудрявые волосы струятся почти до бедер, глаза в опушке длиннющих черных ресниц возбужденно горят, пухлые розовые губы произносят какие-то ненужные слова… Сейчас все неважно… Она приехала, вот что главное. Приехала, а он не отнимает от нее взгляда – мужского, оценивающего, заинтересованного… Смотрит на нее, а не на меня… Я здесь лишняя – шлюха, девка, вторгнувшаяся в личное пространство «Робчика»…

– Зара, проходи, располагайся. Мама, а ты держи себя в руках, Зоя уже уходит. Зой, я тебе сейчас такси вызову, – бормочет, вскидывая на меня стыдливый взгляд.

– Не надо, спасибо. Я могу сама. Спасибо… тебе… Я…

– Иди, иди давай… Теперь здесь будет жить невеста Роберта. Чтобы ноги твоей в доме моего сына не было! – брезгливо фыркает Гаяне Ивановна.

– Свое мнение в отношении вашего сына я высказала вчера на пляже. С тех пор оно не поменялось. Мне жаль Зару… А Роберта ничуть не жаль – он заслужил все, что с ним происходит.

– Зоя, зачем ты так? Я же помогаю тебе, я…

– Спасибо тебе большое, но впредь избавь меня от подобных сцен!

Окидываю тетю Гаяну гневным взглядом, подбираю рюкзак, быстро обуваюсь и пулей вылетаю из квартиры этого предателя…

Глава 13.

Зоя.

Скорее домой… К маме, сыночку, Злате… Убраться из этой квартиры и больше никогда их не видеть. Вот что я ей сделала? Почему Гаяне Ивановна так ко мне относится? Наверное, после нашего расставания все было не так уж гладко? Выходит, ее обожаемый Рубчик страдал? И, конечно, в его муках она винит меня.

Жаль, что возле дома Роберта нет моря – оно здорово меня успокаивает… Сейчас бы пройтись по берегу, послушать плеск волн, окунуться в соленое царство с головой и отдать ему свои печали. Но вместо этого я дрожащими пальцами жму на кнопки телефона и вызываю такси. Надо забрать свою машину, одиноко стоящую возле офиса Креста. По-хорошему, и в больницу нужно съездить – возможно, Крестовский пришел в себя и уже дает показания, но если… Черт бы побрал мою удачу! Если он все еще в коме, я вынуждена пойти на условия Роберта. Выйти за него в обмен на помощь Либермана. Вы представляете, какие у него расценки? Нет? Я успела прошерстить сайты и узнать. Нам с мамой никогда не заработать таких денег. Конечно, я могла бы попросить помощи у мужа Златы, но и совесть у меня тоже имеется. Какая-никакая, она есть, что бы там ни думали всякие армянские бабушки!

– Далеко вы забрались, дамочка, – хмыкает водитель такси, разворачиваясь на площадке. – Не холодно? Сегодня дождь обещали.

– Нормально, – цежу в ответ, зябко ежась. Да уж, права мама Роберта – я уже не в том положении, чтобы расхаживать в мини и обтягивающих топах. Молодая мать, как-никак…

Выскакиваю под хмурое небо, издалека завидев свою машину. Вокруг полно разных учреждений и магазинов. И камеры видеонаблюдения тоже имеются. Интересно, Шевелев запросил их данные? Я же на них есть. Можно сопоставить время моего появления и… А что, собственно, и? Время нанесения травм Кресту? Никак это не сопоставишь. Хотя нет, стоп! Он сам вызвал скорую. А я приехала несколькими минутами позже… При желании мою невиновность можно легко доказать, вопрос, захотят ли этого? Шевелеву нужно закрыть дело, а убийце – чтобы кого-то признали виновным вместо него. Желательно беззащитного и одинокого, как я…

Сажусь в машину и отъезжаю в сторону трассы. Я соскучилась по своему малышу – милому и ароматному мальчишке… Никто нам больше не нужен, нам и так хорошо…

Стоит мне показаться в проеме калитки, Мишутка визжит и сучит ножками, вырываясь из рук мамы. Сыночек мой… Мое солнышко. Смотрю на его пухлые щечки, карие большие глазки и вижу его папу… Роберта Зайченко, будь он трижды счастлив и здоров…

– Зоенька моя… Зайчонок мой. Тебе точно помогут? Я ничего не поняла, звонила Златке, она тараторила про какого-то Либермана. Это же очень дорого! Как мы будем расплачиваться, Зайка? Неужели придется выставлять дом на продажу? О боги! Жить с твоей бабулей сущий ад, ты сама знаешь. Но ради тебя я готова пойти на эту жертву, – причитает мама.

– Не придется, мам. Мне поможет… В общем, Роберт вызвался мне помочь, – прячу взгляд, зарываясь носом в головку сына.

– Опять он! Ты же так страдала после расставания с ним, дочка. Вы снова вместе? Зой, может, ты уже скажешь ему о сыне? И не смотри на меня так – ты не говорила, но я сама догадалась. Не дура.

– Мамуль, я не считаю тебя дурой. Просто… Никто не знает. Меня и бабуля пытала, но я… И Златка не знает. Все думают, что Мишутка сын Креста. Пообещай, что не станешь вмешиваться в мои отношения с Робертом, мам? – прищуриваюсь, прожигая мамулю взглядом.

– Не стану. Ты уже взрослая. Но в обиду я тебя не дам. Если что, подключим бабу Мотю, она им даст.

– Ох, мама. Идем завтракать. Я замерзла. Погреюсь в ванной и поеду на работу. Надо что-то с ларьком делать. В администрации пообещали выплатить компенсацию. Но я ни на что не рассчитываю, займусь поиском новой работы.

Так проходит несколько дней. Льют дожди, а сырой соленый ветер забирается под одежду. Тучи плывут по небу, а потом растворяются в его синеве, словно их и не было. Прямо как мое настроение – оно колеблется словно маятник, не желая принимать равновесие. До сих пор я не приняла решение – согласится на предложение Роба или послать его подальше? Мне никто не звонит, не вызывает на допросы, не трогает… Я просто живу, пока в один из дней Роберт не является в мой дом без приглашения.

– Ты? – вытирая руки о фартук, недоумеваю я. – А я думала, что мне показалось. На экране домофона твое лицо…

– Зой, можно я войду? Дело серьезное, – Роб одаривает меня тяжелым взглядом.

– Твоя мама и невеста знают, что ты здесь? Маме обязательно сообщи, спроси разрешения, а то…

– Да погоди ты. Либерман все эти дни занимался расследованием вместе с Шевелевым. Дело плохо, Зой. Крест в коме, врачи не дают благоприятных прогнозов. На камерах видеонаблюдения нет никого постороннего. Очевидно, преступники знали их расположение и вышли через другой выход. Единственная подозреваемая – ты.

– Такого не может быть. Крест сам вызвал скорую, и только потом к нему в кабинет явилась я. То есть его ранили до меня… Разница в одну минуту. Господи, что теперь будет? – закрываю лицо ладонями, так и не решаясь впустить Роберта в дом. Не нужно ему видеть Мишутку… Только не теперь…

– Ты приехал, чтобы сказать об этом? Мог бы не утруждаться.

– Нет, не только поэтому. Переодевайся, мы едем в ЗАГС. Рихард приезжает через неделю. Я договорился о регистрации. Ты не передумала?

Глава 14.

Зоя.

– Я? А ты не передумал, Зайченко? – складывая руки на груди, выпаливаю я.

– А почему я должен передумать? – прищуривается Роб.

Боже мой, Зойка… Когда ты уже его забудешь? Солнце путается в его длиннющих, почти девчачьих ресницах, отражается в глазах искрами, ползет лучиками по лицу, шее… А я и слова сказать не могу – только грублю. Так бывает, когда хочется защититься. Отвожу взгляд, чувствуя, как предательски пульсирует лицо и бубню куда-то в сторону:

– Ты уверен, что Либерман меня вытащит? Я плачу за услугу, а не болтовню.

– Уверен, если ты сказала правду. Зой, я поверил тебе, твоему честному слову и…

– Да уж, обычно это не в твоей компетенции. Верить мне, – добавляю чуть слышно.

– Наше прошлое не имеет отношения к делу! – важно хмурится Роб. – И перестань уже называть меня по фамилии. Я очень надеюсь скорее с ней расстаться.

А я бы взяла его фамилию… Только он не предложит… А если бы предложил? Неужели пошла?

– Ладно, Зайченко, идем, – вздыхаю я. – Подъезжай к калитке, я на минутку забегу домой, предупрежу маму и возьму паспорт.

– Зоя, ну, перестань. В самом-то деле, это уже не смешно, – тараторит Роберт. Вокруг его глаз рассыпаются лучики, а на подбородке проявляется едва заметная ямочка – у Мишутки такая же…

Мама выслушивает мое сбивчивое объяснение и погружает в ротик Мишке очередную ложку манной каши. А ее взгляд… Вы бы его видели – так на буйных сумасшедших смотрят или тяжелобольных. В нем и тоска, и понимание, и жалость…

– Иди уже. Только второго не заделайте. Боюсь, с двумя малышами я не справлюсь.

– Это фиктивный брак! У него есть невеста! Она… Ты бы ее видела… Она…

– Беги уже, благодетельница.

Лучше бы я не вспоминала его невесту. Потому что с мыслями о ней приходят другие мысли – как он ее целует, что шепчет на ухо, как ласкает… Боже, дай мне сил все это пережить и не свихнуться. Может, мне уехать? Злата звала в Америку, почему нет?

Подхожу к машине Роберта и замираю на месте, как вкопанная… На заднем сидении сидит та самая девчонка… Почему на заднем? И почему она едет в ЗАГС с нами? Распахиваю дверь, встречая черный, блестящий, как грешная ночь взгляд. И чего ты, Зоя прешься назад, если можно сесть с Робертом? А я хочу рассмотреть ее поближе и добавить себе боли… Провернуть корявым гвоздем ревности в сердце и захлебнуться от горечи… Может, тогда я встряхнусь и отлипну от него? Забуду и начну жить своей жизнью?

– Подвинься-ка, я сяду, – командую девчонке, напуская на себя образ хабалки. Не собираюсь я ей нравиться…

– Я Зара, – певуче произносит она. – Не… Невеста Роберта.

– А ты знаешь, куда мы едем, невеста? – таким же противно-старушечьим тоном добавляю я.

– Зоя, я рассказал о нашей ситуации, – подает голос Роб. – Считаю, что в отношениях должна быть честность. Так что Зара в курсе.

– Да, я все понимаю, – послушно произносит она. – Рихард уедет, и вы разведетесь, ведь так? Для Роберта очень важен этот проект. Если Миллер выберет его, Роберт сможет построить десяток ресторанов, и вообще…

А я не слушаю… Смотрю не нее и любуюсь. Гладкая светлая кожа – удивительно для представительницы «армянского княжеского» рода, длинные волнистые волосы, тонкие руки, длинные ноги. Одета скромно, разве что сумка приличная, а так… Обычная майка, джинсовая юбка, минимум косметики. Подвижные пухлые губы, которые он наверняка попробовал, карие огромные глаза в опушке длинных черных ресниц. Так, Зоя, все! Остановись! Отвернись и смотри на парк.

– Ну да, это хорошо, что ты с пониманием относишься к причудам своего будущего мужа, – хмыкаю я, подчиняясь внутреннему голосу и смотря в окно. – И когда свадьба? – голос предательски сипит.

– Помолвка через неделю. Потом приезжает Рихард, Роб решает все свои дела и… к концу лета женится на мне, – воркует она.

– Главное, что ты нравишься его маме. Кстати, она проверила твою родословную? – спрашиваю с издевкой.

– Зоя, прекрати, – Роб крепче сжимает руль.

– Да, я горжусь своим происхождением, – краснеет Зара. Ну какая же она красивая, когда волнуется! – И мой род такой же древний, как Лазарян.

– А кем ты хочешь быть, Зара? – неожиданно спрашиваю я. – Просто женой и мамой или…

И тут ее лицо озаряет блаженная улыбка. Девчонка глубже, чем кажется. Умнее, свободолюбивее…

– Я окончила медицинское училище в Армении. Очень хочу стать врачом.

– Хм… А как ты собираешься совмещать жизнь с Робчиком и учебу? И в нашем городе нет медицинского факультета. Как жаль… Дай угадаю, ты хочешь быть косметологом или стоматологом, да?

– С чего вы взяли? Вовсе нет. Я мечтаю быть детским кардиохирургом.

Ну ни фига себе! Не понимаю… Как она согласилась ехать в чужой город и выходить замуж? Может, вынужденные обстоятельства? Болезнь кого-то из близких, позор семьи или ее? Хотя нет, девчонка чиста как слеза. В ином случае тетя Гаяна не подпустила бы ее к «Робчику».