Нежданчик для Биг-Босса

Нежданчик для Биг-Босса

Яна Невинная

Пролог. Подарочек для босса

– И долго ты собираешься терпеть своего греческого альфонса?

Развалившись на мягкой софе в уютной квартире сестры, наблюдаю, как она мельтешит по маршруту «кухня-детская-гостиная», ловко управляясь с двухгодовалыми близнецами–карапузами. Аж в глазах рябит от ее беготни. Заметьте, никакой няни! В отличие от своих подруг, Маринка предпочитает познать все прелести материнства на своем собственном опыте. Похвально.

У нее мальчик и девочка, милые кудрявые отпрыски сестры и ее гражданского мужа, Арсений и Варвара. А вот с отчеством деткам не повезло. Как и с папашей. Костасом. По-нашему Костик.

Арсений Константинович Попадакис.

Варвара Константиновна Попадакис.

Мысленно проговорив труднопроизносимые фио, морщусь и снова гляжу на карапузов. Варя рисует, вернее, выводит цветные каракули в альбоме. Сеня сосредоточенно возит машинку по полу, лежа на нем плашмя и рассматривая колеса.

Я чуть не прослезился – весь в дядьку! Родственная жилка уже проявляется. Страсть к железным коням у нас в крови. Никакого Попадакиса там и близко не пробегало. Ну, он и пробегает. Мимо детей, мимо жены, шасть – и нету. Куролесит где-то весь день, типа работает, альбом в студии записывает, на вечеринках песни поет, Маринка верит, но я-то знаю, что он, гад, ее обманывает.

М-да. Да я лучше отношения с сестрой испорчу, чем позволю ей выйти замуж за бездельника-грека, вовсю пользующегося деньгами и привилегиями семьи Ждановых.

– Он не альфонс! – верещит Маринка из кухни, гремя посудой. Сейчас как прилетит мне железной сковородкой по лбу. Как там говорят про гонца с плохими вестями? Что там с ним делают? Явно ничего хорошего мне не светит, когда расскажу, как застал наглую рожу Попадакиса в ресторане с девочками. И они точно не впервые там бывали. Пока Марина, едва отойдя от кесарева, мучилась с грудничками, этот ушлый эмигрант куролесил по полной, соря чужими деньгами направо и налево.

Откидываюсь на мягкую спинку и тяжело вздыхаю, чувствуя, как голова раскалывается от детского визга. Это дети так реагируют на мультики. «Маша и медведь». Ох, как же я эту Машу ненавижу. Мелкая эгоистка, капризная, как и все бабы, пристает к несчастному медведю, мешая ему жить. Настоящая женщина! Вся в мою бывшую. Навсегда отбила охоту кольцом на безымянном пальце обзаводиться.

«А это волк? Ну, а это волк? А вот тут волк? А тут волк?» – достает несчастного зверя Маша, а дети хохочут и топочут ногами. Подбегают ко мне и начинают тормошить.

– Дядя Геб!

– Тятя Кеб!

А Маша то, а Маша это, и что–то лепечут на своем тарабарском, а я ни хрена не врубаюсь, только улыбаюсь как идиот, понимая, что тикать надо. Но пока с Маринкой не поговорю, не получится свалить.

Как она это все выдерживает сутками? И никакого отдыха нет же. От няни отказывается – не доверяет никому, ужасов начиталась разных про нянь, калечащих-похищающих детей, да к тому же у одной ее знакомой няня мужа увела, у другой – все драгоценности и ценные вещи сперла. Чудом с ребенком ничего не случилось. Надо сказать, я бы тоже своего спиногрыза не доверил чужому человеку.

Если б у меня он был, спиногрыз этот. Но я пас! Тридцать два – это не повод обзаводиться продолжателями рода. Успею еще. Мужчины до семидесяти лет могут женщину оплодотворить, а я пока не собираюсь, да и подходящей персоны на горизонте не наблюдается. После развода ни одна девка не приглянулась.

Чтобы понять, что родитель из меня никакой, хватает несколько часов в неделю, которые я выкраиваю из своего напряженного графика, чтобы заехать к сестре на обеде и глотнуть немного семейной жизни. С родителями у нас у обоих отношения сложные. Маринкиного хахаля не только я не принял с распростертыми объятиями.

Сразу было понятно, что он воспользовался ею, чтобы приехать в Россию и здесь укорениться. Ни она ему не нужна, ни дети. Но мужик модельной внешности, да еще и поет под Таркана, поэтому с легкостью пудрит мозги Маринке и крепко держит ее на крючке. А ведь она тоже красивая, стройная брюнетка с большими зелеными глазами, грудь, задница – все при ней, я бы мимо такой точно не прошел.

Вот и козлик греческий на курорте выцепил русскую красотку и с ходу заделал ей детей. Строгие папа и мама не оценили такого зятя и с дочкой отношения хоть и поддерживают, но очень прохладные. А на меня до кучи обиделись. Ведь на том курорте я и не думал сестре мешать роман с красавцем-греком крутить.

Кто ж знал, что она в него до безумия влюбится. Не до этого мне было, сам с какой-то бабой закрутил. Вспомнить бы, с какой… Но нет, такие вещи я не утруждаюсь в памяти держать. Что касается бизнеса, тут я готов в лепешку расшибиться, ведь от меня зависят три важных человека, а женщины… Все они одинаковые. Видят только статус и наличие бабок.

Благо в деньгах мы не нуждаемся, даже без помощи родителей справляемся. Свой первый миллион я заработал еще в двадцать пять, сейчас же успешно совмещаю должность владельца и генерального директора автомобильного концерна. Денег с лихвой хватает на безбедную жизнь, но это не значит, что можно ими спонсировать малоимущих пронырливых греков. Лучше эти деньги потратить на племянников, вложить в их будущее. О котором нужно думать уже сейчас.

– Марин? Ты бы присела. Поговорить надо.

– Глеб, давай лучше ты сюда ко мне иди. Чего окопался на диване?

– У меня переговоры сегодня, а у тебя там кумар такой, что, боюсь, придется потом в химчистку заезжать, чтобы костюм в порядок привести.

– Ой-ой, какие мы важные. Знаю я твои переговоры. То рестораны, то сауны. Там еще не так воняет.

– Обиделась, что ли? Не стоит, Марин. Сауны-рестораны – это потом, уже на стадии заключения договоров, а сначала все чинно, в конференц-зале, в офисе.

– Ага. И твоя секретарша Света, звезда м… Не при детях… Кофе вам подавать будет. Так вот я не секретутка. Хочешь жрать, иди сюда. Я уже глотку содрала, пытаясь Машу перекричать.

– Марин, не кипятись. Я в самом деле очень важные переговоры веду сегодня. Буквально судьба филиала в Нью-Йорке от этого зависит. Так что сядь, минутку передохни, а мы поговорим.

– Тогда Сеньку и Варюшу бери на колени, братик, и будем их кормить.

– А-а-а! – завопила Маша из экрана плазмы, и я мысленно ей вторил, когда сестра усадила мне двух извивающихся гусениц на колени, позволив, правда, предварительно хотя бы пиджак снять.

И когда мы начали кормить их, я смирился, что поговорить не получится. Потому что когда у тебя на коленях перепачканные дети танцуют ламбаду, подпевая девчонке в сарафане и косынке, то ты понимаешь, что время для серьезного разговора еще долго не наступит и пора принимать кардинальные меры. И понимаешь, когда смотришь на свою перепачканную грудь, что любишь этих сладких карапузов несмотря ни на что. М-да, придется вводить новую моду – отпечатки детских пальчиков на рубашке от Армани. Последний писк моды!

– На самом деле, я просто не хотела тебя расстраивать, братик, – признается сестра, забирая у меня из рук детей. – Мы уезжаем на родину мужа, знакомиться с его семьей.

– Что? Он тебе не муж! Ты когда успела паспорта сделать? Ты вообще чем думала? Ты никуда не едешь!

– Жданов, хватит. Если у тебя семьи не вышло, не значит, что и у меня так будет. Знакомство с родителями – это серьезно. Понимаешь?

– Я категорически против!

– В аэропорт отвезешь?

– Когда?

– Вот прямо сейчас…

– Ох, Маринка, Маринка…

***

Погрузив шумное семейство на самолет, с печальным вздохом выхожу на свежий зимний воздух и слышу знакомую трель, а глядя на имя контакта, чувствую прилив решимости. Не верю в знаки и прочую хрень, но только собрался звонить безопаснику, а он сам меня набирает.

– Мартынов, как ты вовремя позвонил. Чего такой суетливый? ЧП в офисе? Мне срочно подъехать? Лично? Серьезно? Кто у нас за безопасность отвечает? МЧС? Пошути у меня! Короче, слушай сюда, мне похрен, чем ты там занят. Руки в ноги – и срочно найди мне любой компромат на гражданского мужа моей сестры. Пошарься по миграционным нарушениям, иностранец все-таки. Организуй ему административку со всеми вытекающими. Желательно пожизненная депортация! Вот это будет в самый раз… Подожди, что? Бомба? В моем кабинете? Сейчас приеду!

***

Бомба? Прямо у меня на столе? Как она туда попала?

Ничего не понимаю, надо срочно разобраться. На парковке все еще не наблюдался мой «Порш», который Володя должен был доставить из автосервиса. Водитель мне по статусу положен, но я люблю сам рулить. Скорость, громкие басы, красота. Единственная возможность послушать музыку, отвлечься, мысленно вернуться во времена молодости, когда по дурости резвился в октагоне.

Сейчас с трудом представляю себя в шортах на ковре напротив другого бойца, но тело помнит, как и кожа, забитая татухами под завязку. Хорошо, что костюм скрывает следы прошлого, а то плакал бы мой бизнес. Слишком люди горазды судить о человеке по его внешним данным.

Но бомба! Реально? Да ну, не может быть.

Володя подгоняет тачку, и я быстренько в нее загружаюсь, тут же нажав на «плей», предвкушая, что хотя бы полчаса до офиса я не буду париться ни о проблемах сестры, ни о нудных, но важных переговорах, ни о бомбе этой гипотетической (даже думать не хочу, что здание взлетит на воздух!), ни о чем таком.

Но… Ничего не происходит. Тишина. Тыкаю и тыкаю в кнопку воспроизведения, но не добиваюсь никакого результата. И как это понимать? Быстро перебираю в голове различные варианты. Сломалась магнитола. Вован начнет оправдываться, но ничего не добьемся в итоге.

Звоню Светочке, звездочке моей ясной, в надежде, что она прольет свет на очередную катастрофу сегодняшнего дня. Заодно попрошу подготовить новый костюм. Без следов пюре из брокколи!

– Свет… да, слышал, слышал про бомбу… Здание оцепили? Да я еду, еду, ты не волнуйся. Переговоры в силе. Сейчас все порешаем, ты костюм подготовь… Что? Не пускают внутрь? Прям на улице стоите? Капец какой-то! Ладно, скоро буду.

Шумно вздыхая, набираю номер автосервиса, и администратор меня соединяет с Уткиным.

– Гусев, привет, – намеренно коверкаю фамилию бывшего деверя. – Давно не слышались.

– Че надо, Жданов? – буркает недовольно. Ну да, да, я плохо поступил с Риткой, изменял, расстались врагами, но она все ворчала, что я много работаю, а зарабатываю мало. Теперь локти кусает, что не дождалась, пока я разбогатею.

А мне-то что? Поезд ушел, красавица.

– Тачку ты починил, а магнитола не работает.

– Я что, думаешь, сам машинами занимаюсь? Я вообще-то владелец.

– Я тебя обидеть не хочу, просто узнай, в чем дело.

– Без понятия, Жданов! Все, отбой, мне пора.

Вот гад злопамятный. Что за человек? Забыл, как вместо кредита моими деньгами воспользовался и бизнес организовал? Как в долг просить, так он тут как тут, а как помочь с тачкой, так слился. Со вздохом торможу на первом попавшемся месте и начинаю ковыряться в обшивке. Благо мультитул всегда с собой, да и руки не из задницы растут. Раньше сам в гараже зависал часто, еще тогда решил, что свою жизнь свяжу с тачками. И на хрен мне вшивый автосервис Уткина не нужен, просто хотел помочь по-человечески. Постоянным клиентом стать, друзьям порекомендовать. Вроде «Порш» едет нормально, претензий нет, но, блин, музыка! Где моя музыка?

Спустя минут десять понимаю, что Уткин меня сказочно развел. Короче, не любит меня Уткин. Все провода, ведущие к магнитоле, колонкам и сабу, – все подчистую отсутствует!

И записочка корявым почерком:

«Это чтобы тебе жизнь медом не казалась, Ждан!!!»

А у меня, значит, жизнь – мед! Кручусь как белка в колесе, работаю не покладая рук, а мне то бомбы в кабинет подкладывают, то единственной отдушины лишают, то всякие греки-альфонсы портят нервы. И как, спрашивается, при всем при этом держать лицо?

Сцепив зубы, бухаюсь на сиденье и в полной, мать его, тишине подъезжаю к офису.

Светуля–красотуля не обманула. Вокруг оцепление, все бегают, орут, машины с мигалками, только ОМОНа не хватает.

Ну и дела.

Подгребаю к входным дверям здания, а навстречу уже бегут безопасник, какие-то люди в форме, Светуля на каблучищах по снегу шлепает, а сотрудники офиса стоят в сторонке и тихо гудят. Все ждут от меня каких-то действий, решений.

А у меня настроение такое, что, если бы офис сейчас на воздух взлетел, я бы не удивился. Достойное завершение дня!

– Гле-е-еб, прости… я не подумала… – ноет Светка, а я не понимаю, чего это она отчество забыла сказать, когда мы на людях. Это она, когда мы наедине, так стонать может, но не при всех же! И вообще, за что прощения просит?

– Я не думала, что там бомб-а-а…

– Свет, кончай истерить. Что тут происходит?

– Светлана пропустила какую-то женщину в офис. С большой сумкой. Говорит, ваша знакомая, – вмешивается безопасник, отодвигая истерящую секретаршу в сторону. – Прошла в кабинет, сказала, что вас подождет. Вышла уже без сумки.

– Свет, так ты видела ту женщину? Кто это был?

– Я не помню… я не знаю…

Короче, бесполезное занятие – что-то выяснять у этой балбески. Уволил бы давно, если бы не знатное умение… Кхм, сейчас не до этого.

– Юр, так что, реально бомба?

– Не знаю, Глеб Сергеич…

– Глеб Сергеевич Жданов? – ко мне подлетает какой-то мужик в форме, подзывая подняться в офис.

– Вот все и уладилось, – радостно улыбаюсь я, размахивая руками и показывая своим сотрудникам нарочито счастливую гримасу.

Раз зовут руководителя в офис – точно никакой бомбы нет.

Улыбаюсь, пока поднимаемся в лифте, так как зеркало отражает мой перепачканный пиджак. Все-таки милые они, Варька с Сенькой. В малых дозах, конечно.

Улыбаюсь, когда ступаю по коридору вслед за кавалькадой каких-то непонятных людей из оцепления. Просто из-за того улыбаюсь, что день такой насыщенный и нервный, и из меня так напряжение выходит. Всегда вот так странно реагировал на негатив. Когда Ритка попросила развода, я тоже улыбнулся. И поехал в загс.

Но улыбка мгновенно сползает с лица, когда я слышу из кабинета до боли знакомый плач, который не перепутаю ни с каким другим. Бывало, что пытался помогать на первых порах Маринке с близнецами. Но орущие комки быстро показали мою несостоятельность на поприще няньки. Благо тогда Маринкины подруги помогли, но сейчас…

Кто мне поможет сейчас?!

– Глеб Сергеич, там… – чешет затылок Мартынов, аккуратно заглядывая в кабинет, а я, отодвигая его в сторону, быстро залетаю внутрь и столбенею. Испуганный парнишка в форме держит на весу ребенка. Глаза навыкате, губы трясутся. А не менее оторопелый мальчонка, судя по голубому костюмчику, с темными волосенками на голове, цепляется за запястья держащего его взрослого и смотрит на меня в упор глазами-пуговками.

И ка-а-к… нет, нет, умоляю, только не это…

Заорет!

Глава 1. Босс решает проблемы

– Глеб Сергеич, сотрудники беспокоятся, говорят, что и так тридцать первого вся страна отдыхает, а их задержали, а тут еще бомба. Просят отпустить их домой, – совершенно не к месту бубнит мне в ухо ввалившийся в кабинет Мартынов.

От крика ребенка уже дрожат стены и лопаются барабанные перепонки. Такие звуки следует запретить на законодательном уровне, приравняв их к шуму реактивного двигателя самолета.

– А что? Тридцать первое уже?! – хватаюсь за голову и начинаю сдавать норматив по челночному бегу под аккомпанемент верещащего младенца. Боже, он такой красный. Ему, наверное, больно и страшно. Где вообще его мать? Как мать могла бросить своего ребенка?

И главный вопрос дня: кто его мать?

– Тут еще записка… – бормочет бедняга, вынужденный управляться с мальцом. – Написано: «Это твой сын. Его зовут Даниэль».

– Даниэль? – замираю и бросаюсь к злополучной сумке, начиная в ней быстро копаться. Памперсы, салфетки, какие-то пеленки-одежки, но ни еды, ни документов – ничего подобного не обнаруживаю и в недоумении смотрю на своего якобы сына.

Похож – не похож? Даниэлем я бы сына точно не назвал. Ни за какие коврижки. Ну вообще, если так приглядеться, то что-то проскальзывает в чертах и орет как настоящий мужик! Но все равно не верю. Просто не может этого быть. Безумие. Маразм. Откуда у меня сын, о котором я ничего не знал?

Так не бывает!

– Ты бы успокоил его, по спинке похлопал, посюсюкал… – бросаю мимоходом парню из МЧС и уже было поворачиваюсь к безопаснику, чтобы дать инструкции по поводу персонала и расследования происшествия, как чувствую, что сбоку кто-то громко фыркает. И это не младенец.

– Вот еще!

А, это парнишка возмущается, кривя губы и пихая мне в руки орущее недоразумение. Малыш уже просто-напросто захлебывается, и приходится его кое-как к себе прижать, чтобы не дай бог пупок не развязался от ора. Так же бывает с детьми? Черт, ничего про них не знаю. Какие-то разрозненные знания в голове прыгают, как мячики для настольного тенниса.

– Сегодня мой первый день на службе! – уходя, возмущается парень. – Думал, родителям с гордостью расскажу, как бомбу обезвредил, людей спас, а тут… подброшенные младенцы, беспомощные олигархи…

– Тебя пожалеть? – задаю риторический вопрос вслед, совершенно не испытывая угрызений совести. Я, что ли, виноват, что его первое задание таким оказалось? Кому сейчас хуже? Думаю, ответ очевиден.

И никакой я не олигарх. Обидно даже. Родился, как говорится, с золотой ложкой во рту, но, вопреки ожиданиям родных, сам всего добился, на собственные деньги бизнес создал.

– Так что, Глеб Се… – продолжает поднывать рядом Мартынов, а я смотрю на него, на часы, показывающие пятнадцать ноль-ноль, и думаю, что мне срочно нужна женщина, чтобы справиться с ребенком.

Но где ее взять? Эх, как не вовремя Маринка улетела.

– Да, отпускай народ, пусть отдел персонала рассылку сделает, – командую, глядя на малыша. Прелестный он, надо сказать. Глазенки голубые, внимательные, а на голове – светлый пушок. И особенно умиляет нос-пуговка.

Карапуз тем временем будто бы успокоился, но странно напрягся, и я сначала обрадовался, а потом ощутил, как маленькое тельце произвело действия, последствия которых повергли в настоящий шок!

– Он… это… – опешил безопасник и попятился к выходу, зажимая нос. А вроде отец двух детей, чего морщится, как будто слезоточивый газ распылили?

– Э, нет, Юра, пока проблему не решим, даже не думай смыться. Пока мать этого ребенка не найдем, Новый год для нас не настанет.

– Глеб Сергеич, к нам родители из деревни приехали, жена, дети ждут к столу, не могу я… это… праздник же ж! – совершенно растерявшись, чуть ли не плачет мужчина.

– А мне что прикажешь делать? По вине твоих подчиненных какая-то неизвестная баба прошла в офис и совершенно беспрепятственно оставила сумку! С ребенком!

– Дело в том, что они действовали по вашему строгому указанию, – назидательно напоминает он, – впускать всех лиц женского пола именно беспрепятственно.

– Это правило отменить! Срочно!

Ладно. Решаем проблемы постепенно. Что там с народом?

– А вот как раз Дашенька идет, – как-то слишком обрадованно вскрикивает Юрий, затаскивая миловидную блондинку с перепуганными глазами в кабинет, сам же медленно пятится на выход, как краб по дну океана.

Несмотря на глобальную проблему в руках, быстро оцениваю внешний вид сотрудницы. Скучный черный костюм с юбкой-карандашом и белой блузкой, на голове строгая прическа, на лице – минимум макияжа, зато губы выделяются ярко-красным пятном, как и красные туфли и повязанная вокруг шеи мишура. Занятная картинка.

– Вы кто? – спрашиваю машинально, потому что реально не помню такую сотрудницу. На корпоративе был, с кем-то танцевал, с кем-то общался, но вот ее – не помню.

Новенькая, что ли?

– Я… – растерянно бормочет девушка, не спуская глаз с малыша. – Я вице-менеджер эйчара Дарья Стриж. Пришла узнать, можно ли распустить сотрудников по домам.

– Вице-менеджер? Кто придумал такое странное название?

– Эм… вы, – лопочет девица, удивленно хлопая красивыми глазами. Зелеными, с длинными веерами ресниц, на которых замечаю блестки.

И тут я вспоминаю, как после одной вечеринки с друзьями позвонил в отдел персонала и наткнулся на эту самую Дарью – ассистентку менеджера по персоналу – и после непродолжительного шутливого разговора, детали которого стерлись из памяти, порекомендовал ей сменить название должности. Порекомендовал!

Впрочем, неважно. Штатное расписание сейчас волнует меньше всего. В голове мгновенно прокручивается возможное развитие событий, и после этих размышлений я подхожу к Дарье и протягиваю ей младенца.

– Переоденьте его. Памперсы, салфетки и одежда – в сумке на столе.

– Что?! Я не собираюсь менять памперс вашему ребенку!

Отскочив назад, вице-менеджер размахивает руками, будто я ей предложил из окна выпрыгнуть.

– Вы же женщина. Кому, как не вам? – пытаюсь ее урезонить. – Давайте пропустим ту часть, где вы отнекиваетесь, а я угрожаю вам увольнением, поэтому вы соглашаетесь, и сразу же перейдем к этапу, на котором вы помогаете мне решить насущную проблему.

– Уволите? За отказ менять памперс?

– Запросто. Статью увольнения сами подберете. Теперь задача не кажется такой уж невыполнимой? Вам же нужна работа?

– Но почему я? Где мать ребенка? Где няня? Какая-нибудь родственница?

– Я же просил пропустить этап переговоров. На все ваши вопросы ответ один: вот ребенок, который нуждается в смене памперса, вот вы – единственная женщина в данный момент, кому я могу доверить это важное мероприятие. А потом я отвезу вас домой. Договорились?

Ворча себе под нос, вице-менеджер все же неловко берет мальчонку в руки, а он тут же хватает ее за щеки и начинает гулить. И она застывает в нерешительности. Вот говорят, Мадонна с младенцем. Это точно не про Дарью.

– Вы вообще когда-нибудь с детьми имели дело? – спрашиваю с опаской, а она недовольно задирает нос и молча шествует к столу, держа ребенка на вытянутых руках.

Чтобы не смущать девушку, отворачиваюсь и беру смартфон, начиная листать контакты в поисках потенциальной мамаши…

Глава 2. Няня-Стриж

Что такое «не везет» и как с этим бороться. Так, наверное, можно охарактеризовать всю мою жизнь. По крайней мере, последний год. На самом деле, жаловаться я не люблю, это участь слабых нытиков.

Но именно сейчас ты ноешь, скажете вы.

И будете правы. Но попробуйте не впасть в уныние, когда первый ребенок, которого вы взяли в руки за двадцать пять лет жизни, это не ваш долгожданный малыш от любимого человека, а сын босса!

Любимого человека у вас нет. Вернее, он был да сплыл. Бросил под самый Новый год, даже не найдя в себе смелости признаться честно, что выбирает жену. Я их на фото с корпоратива увидела, который благополучно пропустила, загруженная под завязку работой.

О, с женатиком встречалась, скажете вы, осудите меня. Так тебе и надо, добавите, не испытывая ко мне ни капли жалости. Сама знаю, что неправильно это – чужих мужей соблазнять, но я оказалась из тех дурех, кто верит, что любимый мужчина на стадии развода. Пусть эта стадия и растянулась на год. Но он так самозабвенно любил, так самозабвенно врал…

Вообще, у нас в компании запрещены отношения между сотрудниками, и от увольнения меня спасало только то, что роман с начальником отдела проектирования Валерой Торопыгиным был тайной за семью печатями.

Босс по голове бы не погладил. Он у нас очень строгий. Так и называем – Биг-Босс. Потому что он реально громадный детина, чудом втиснувший свои бицепсы и трицепсы в строгий деловой костюм. Со скверным взрывным характером. Ему бы больше пошел топор в руке, чем дизайнерская перьевая ручка.

Не знаю, правда или нет, но говорят, что он первую маленькую компанию купил на деньги, заработанные нелегальными боями без правил.

Источник информации спорный – моя начальница Ангелина Ивановна Брагина. Менеджер по персоналу, к которой меня сунули в отдел после того, как не прошла собеседование на должность секретаря генерального директора. Помню вплоть до деталей, как проходило собеседование, как меня напугал огромный бородатый мужик, оказавшийся главным боссом. Как мучил вопросами, препарировал, как лягушку на анатомии, а потом резко бросил Брагиной:

– Зови следующую!

Ею оказалась красавица-блондинка Светлана, своими ногами от ушей с легкостью перешагнувшая через меня с моими двумя высшими и занявшая заветную должность.

В принципе, я не жалею. Работать в отделе персонала мне нравится, вот только начальница присваивает себе мои заслуги, и я давно уже выполняю ее обязанности, хотя числюсь как помощница.

А босс меня просто-напросто не узнал. Это странно задело. Хотя чему тут удивляться? Он же не знает, что все письма от Ангелины к нему писались мною. По сути, мы общались чуть ли не каждый день, вот только он об этом не подозревал.