Его последняя надежда

У них с Миланой есть дочь. Это же просто замечательно.

– Да как же я мог тебя разбудить? Ты же так сладко спала, – светится он от счастья, держа её на руках. – Принцесска, познакомься с тётей Надей.

Девчушка переводит на меня огромные синие глаза, округляет их.

– Ой, я думала это Милана, – хмурит она светлые бровки.

Милана… Не мать она ей вовсе.

– Ну, до Миланы мне далеко, – отвечаю, приходя в умиление. – И как же тебя зовут, принцесса?

– Василиса, – прячет она лицо, укрывшись в волнистых волосах и вцепившись в шею Максима.

– Какое красивое имя. Тебе оно очень идёт.

– Сходи почисть зубки, а потом позавтракаем и будем собираться, – Максим ставит девчушку на пол и она убегает. – Она не любит… посторонних женщин.

Так вот оно что.

– В этом вы с ней схожи, – отвечаю, не подумав. – В смысле, в общем, не важно. Я ухожу.

Тупость.

Поскольку собирать мне нечего, а зубки почистить нечем, я заправляю постель и возвращаю комнату в первозданный вид. Выхожу в коридор, намереваясь обуться, а балеток моих уже и след простыл. Я обшариваю все углы, заглядываю во все шкафчики, но они как сквозь землю провалились.

– Что-то потеряла? – спрашивает Максим уже одетый в джинсы и футболку.

– Не могу найти свою обутку, – отвечаю, продолжая растерянно сканировать помещение.

– Обутку? Что за слово деревенское такое? Это ты про чёрные растоптанные калоши? – встревает Милана с надменным видом.

– Чёрные! Нормальные! Балетки! Они новые! Специально в поездку купила, – рычу я, даже не глянув в её сторону.

– Так я их выбросила, – как ни в чём не бывало.

Мы с Максимом синхронно переводим на неё взгляды. Я смотрю со злостью, а он – с укором.

– Как это выбросили? Зачем? – всполошившись, прикрикиваю я.

За свои вещи я готова глотку разгрызть, но тут же вынуждена успокоить себя. Нынешнее положение не позволяет мне сейчас вымещать злость. Она хозяйка в этом доме, хоть и стерва первосортная.

– Я думала, для этого они там и валялись. Здесь обувь обычно не стоит, знаешь ли.

– Милана, тебя кто вообще просил? – свирепствует Максим.

Ну надо же. Вчера от алкаша меня спас, а сегодня уже собственная невеста находится под ударом. Я вношу смуту в жизнь Максима.

– Я-то здесь при чём? Я же невиновата, что твоя сестра разбрасывает свою обувь где попало!

– Дай ей свои туфли! Живо! – командует он, повышая на неё голос.

– Они будут ей малы! У меня тридцать восьмой, а у неё вон какая лапа! – брызжет она ядом, в недовольстве размахивая "крыльями". – Не меньше сорокового!

Стою и сжимаю кулаки, сдерживая в себе весь негатив. Если бы не Максим, ей точно прилетело бы от меня.

– У меня тридцать седьмой! Но вы правы, мне чужое не нужно, – не желая больше спорить, я открываю входную дверь и босиком выхожу на площадку. – Максим, проводи меня до машины, в сумке у меня есть пара обуви.

Обидно до слёз за новые балетки, но мне нельзя показывать слабость. Не могу же я перед какой-то девицей распустить нюни.

Бросив на Милану многозначительный взгляд, Максим выходит следом за мной и мы молча спускаемся в лифте на подземную парковку. Обнимаю себя руками и дрожу, изо всех сил стараясь удержать потоки слёз. Если здесь все такие, как Милана, мне следует сегодня же купить билет на обратный рейс. Этот город явно не для меня. За сутки я ещё не встретила ни одного приветливого человека. Разве что Максим проявил милосердие, но скольких нервов ему это стоило…

– Слушай, Надь. Не обращай на неё внимания, – нарушает он звенящую тишину. – Милана двинутая слегка.

– Всё нормально, – хлюпаю носом. – Я всё равно хотела купить себе другие. Теперь хоть будет повод.

Как только мы оказываемся у машины, я достаю из сумки лакированные красные сапожки, предназначенные для выступлений, и, не раздумывая, обуваюсь в них.

– Ты уверена? Это ж капец как странно выглядит, – вижу ужас на лице Максима при виде моих "казачков".

Городские. Привыкли встречать по одёжке.

– У меня другого выбора нет. Не босиком же мне идти.

– Давай я тебя… – Максим порывается навстречу, но я перебиваю его, выставив вперёд руку:

– Хватит с меня! ВЫ и так много для меня уже сделали.

Накинув ремешок сумки на плечо, я разворачиваюсь и шаркаю к выходу.

– Подожди, а долг?

– Я позвоню вам как нужны будут деньги! Всего хорошего!

Я расстроена. Я в печали, но день только начался, и то, что произошло с утра, не должно омрачить его продолжение.

Всё будет хорошо. В этом я уверена.

Глава 6. Максим

– Любимый, ты будешь в восторге оттого, какие платья Клаудия сшила для нашей свадьбы! Я уже видела эскизы. Они обалденные, – с долей пафоса говорит Милана, нанося десятый слой помады на губы и глядя в зеркало солнцезащитного козырька. – Мадемуазель Пьерри готовила платье для самой Анны Росси! Ты можешь себе это представить?

– Кто все эти люди? – не разделяю я ликований Миланы, с кислой миной выруливая к нужному зданию.

– Анна Росси! Ты что? – округлив глаза, вскидывает руки, будто всё это время говорила об очевидном. – Это самая востребованная актриса во Франции, – укоряющим взглядом она готова укокошить меня прямо здесь и сейчас. Я бы мог списать её чрезмерную возбудимость на "эти" дни, но… – Теперь понимаешь, как нам повезло, что Клаудия согласилась приехать в это захолустье?

– Вот это да! Какая редкая удача! Фортуна не перестаёт нам улыбаться, – иронии в моём тоне не занимать, я даже не пытаюсь скрыть это, за что в ответ получаю порцию молчаливого порицания. – Дорогая, я даже не представляю, что бы мы с тобой делали без этой Клавы? В захолустье-то?

Я до сих пор зол на неё за тот некрасивый поступок с Надиными туфлями. Она хоть и пыталась оправдать себя, списав всё на свою педантичную натуру, но что-то подсказывает, это было неискренне.

– Она Клаудия! Кла-у-ди-я! Ну что ты в самом деле? Ты сам не свой с тех пор, как вернулся с этого вашего хоккейного собрания всех шишек! Тебе сейчас нужно очистить разум и избавить себя от негативной энергии, – она приподнимается с сиденья, тянется ко мне и забрасывает руки на плечи. Милана оставляет липкий след помады на моей щеке. – Вдох-выдох, вдох-выдох. Мысли позитивно. Сделай это ради меня.

Остановившись у "Свадебного Дома Мадемуазель Пьерри", Милана в который раз поправляет макияж и с бьющим через край энтузиазмом выходит из машины. Для неё всё, что связано с подготовкой к свадьбе не что иное, как приятные хлопоты, а для меня же – каторжный труд. К великому сожалению, её подруги обосновались в столице, и именно по этой причине я вынужден таскаться с ней на все предсвадебные мероприятия.

Долгое время Милана казалась обычной избалованной девицей, какие на моём пути встречались нередко. Да, в некоторых моментах она просто невыносимая эгоистка, и в быту абсолютно никудышная. Но вчера я понял, что плохо знаю эту девушку.

Три месяца назад я познакомился с ней на одной светской вечеринке в Москве. На тот момент я не знал, с кем имею дело, но, если бы я имел хотя бы малейшее представление о том, к каким слоям она относится, то жил бы я сейчас в спокойствии.

Ещё месяц назад я хотел расстаться с Миланой. Уже подготовил прощальную речь, но в итоге не смог этого сделать.

Так вышло, что наши отношения перешли определённую черту, когда назад дороги уже нет, а если и есть, то по этой скользкой дорожке мне далеко не уехать.

А вчера я узнал, что её отец – мой самый главный босс.

Гаврилов Степан Аркадьевич является президентом хоккейной Федерации, однако Милана почему-то ни разу не упоминала об этом, даже когда я расспрашивал её о родителях. А у меня и в мыслях не было. Не думал, что за Роор Миланой Степановной может стоять мой босс.

И вчера при личной встрече с будущим тестем я не только принимал поздравления о грядущей свадьбе, но и различил в его напутственных словах скрытую угрозу.

И надо было видеть, в каком шоке я находился первые минут пять. Столько вопросов пришло в голову. И самый важный: по какой причине Милана сменила фамилию своего отца. Пока для меня это остаётся загадкой. Сегодня я не хочу затрагивать эту тему. Хватит с меня новостей.

Сам же я являюсь тренером хоккейной команды. В прошлом был хоккеистом, но как только завершил карьеру, стал самым молодым главным тренером в хоккейной истории нашей страны.

Даже не хочу думать, чем могло бы обернуться расставание с Миланой…

О карьере мне точно можно было забыть. Зная Степана Аркадьевича, он позаботился бы об этом. И я всё потерял бы, если бы не одно неожиданное "но"…

– Ты идешь? – спрашивает она, наблюдая моё бездействие.

– Да, я тебя догоню, – сбросив задумчивость, отвечаю. – Мне нужно кое-кому позвонить.

Вижу подозрительность во взгляде, но Милана лишь хмыкает и оставляет все подозрения при себе. Знает, что я могу передумать и всё сорвать.

– Давай бегом. У Клаудии всё расписано по минутам. Не думаю, что она будет нас ждать, а о переносе встречи можно будет только мечтать.

– Непременно, – натягиваю на лицо улыбку. – Я буду через минуту, только дай мне сделать один звонок.

Как только Милана скрывается в помещении, я нахожу в контактах номер Тамары Александровны.

– Максим, доброе утро. Что-то стряслось? – бывшая тёща как всегда взволнована, когда я сам звоню ей.

– Нет, почему же сразу стряслось?

– Не знаю, просто ты звонишь с самого утра, вот я и подумала. С Васей всё хорошо?

– Да, Вася уже в садике, – при упоминании дочери на лице рисуется улыбка, но тотчас стирается. – Тамара Александровна, а что вчера вы хотели мне сказать до того, как связь оборвалась?

– Так это… хотела предупредить, что пришла твоя ведьм...., – неестественно прочищает горло, – твоя невеста, прости-хоспадя.

Она не любит Милану. Дочь тоже её на дух не переносит, а у меня пока не находится решений как мне с этим бороться.

– А, ясно.

– Это всё, что ты хотел спросить?

– Нет, вообще-то.... Могу ли я попросить вас об одном одолжении?

– О каком же?

– Вчера вечером я звонил вам не со своего номера, не могли бы вы мне продиктовать его.

– Да, конечно. А что такое?

– Да просто у меня этого номера не оказалось, а мне нужно кое-что передать одному человеку.

До сих пор мучает угрызение совести перед Надей за своё поведение и за поступок Миланы. Как-то не вовремя она свалилась на мою голову. Вчера я был весь на нервах из-за той новости об отце Миланы, а тут она ещё со своими нескончаемыми проблемами. Ну вспылил я. А теперь вот стыдно.

– Твоей троюродной сестре? – неожиданно слышу в трубку ироничный смешок.

– Откуда вы знаете? – в удивлении я даже поперхнулся.

– Твоя Милана вчера разбудила меня звонком! – сердито причитает тёща. – Всё расспрашивала меня о том, есть ли у тебя какая-нибудь сестра.

– А вы что ответили? – напрягся я.

– Как что? У меня разве был выбор? Сказала правду, естественно.

– Тамара Александровна! – стенаю я, шарахнув ладонью об руль.

– Что Тамара Александровна? Откуда мне было знать? – бурно она реагирует. – Это потом я только догадалась. Сказала, что вспомнила об одной сводной. Но не знаю уж, поверила она или нет.

Не поверила, конечно же. Милана особа подозрительная и весьма ревнивая, а если придётся, то она вынюхает всё, что ей нужно.

– Ладно, проехали, – мысленно уже готовлюсь к самому худшему исходу. – Так вы продиктуете мне номер?

Секунды напряжённого ожидания кажутся мне вечностью. Не знаю, зачем мне это нужно, но я не привык оставаться в долгу. Лучше сразу на берегу решить всё, чтобы больше не возвращаться к этому. Избавлю себя от дальнейших проблем.

– Максим, а у меня нет этого номера. Странно, видимо, всё стёрлось.

Не везет. В таком случае будем надеяться, что она сама позвонит мне в ближайшее время.

– Не страшно, Тамара Александровна. Ну всё, мне пора.

– Мне сегодня нужно приезжать к вам?

– Нет, сегодня я целый день свободен.

Относительно свободен. Сегодня Милана обратила меня в рабство. Надеюсь, это не продлится до позднего вечера. Мне хотелось бы провести вечер в компании дочери.

Вхожу внутрь свадебного магазина, где уже вовсю кружат консультанты вокруг Миланы. Фрейлины поправляют шлейф платья, примеряют фату и готовы исполнить любую прихоть клиента.

Стараясь не привлекать к себе внимания, располагаюсь на мягком диване напротив импровизированного подиума, где перед зеркалом вертится моя ненаглядная невеста. Замечаю на столике стопку журналов "Всё о свадьбе и не только", и, чтобы хоть чем-то заняться себя, принимаюсь листать один из таких, не вникая в саму суть. Мне это неинтересно.

– Дорогой, как тебе это платье? Только честно! – красуется Милана, вышагивая по подиуму туда-сюда. Она только и успевает поправлять длиннющий шлейф, стараясь при этом не запутаться в пышной юбке. – Скажи же оно великолепное?! Клаудия сшила его специально для меня! Такого больше ни у кого нет и не будет!

– Ага, очень здорово, – через губу отвечаю, одним глазом выглядывая из-за журнала.

– Животик не слишком сильно выпирает? – подойдя почти вплотную к зеркалу, она встаёт боком и поглаживает себя по плоскому животу.

– Мил, на твоём сроке живота в принципе ещё быть не должно, так что не беспокойся! Никто не обратит внимания на твой живот!

– Ты прав, – снова она проходится по животу, нарочно выпячивая его вперёд. – Главное, чтобы я не поправилась до свадьбы, но Клаудия взяла немного с запасом. Так что, думаю, с этим проблем не возникнет.

Милана беременна. Если ещё месяц назад я задумывался о том, чтобы расстаться с ней ради спокойствия своей дочери, то теперь все мои дороги ведут под венец, иначе какой я мужчина после этого. В общем, я связал себя по рукам и ногам, вовремя не оборвав нашу с Миланой связь.

– Дорогой, всё хорошо? – она забирает журнал, бросает его в сторону и усаживается ко мне на колени, обняв за шею. – Или тебе не нравится этот наряд?

– Нет, нравится, – оставляю лёгкий поцелуй на её щеке. – Но давай побыстрее посмотрим все варианты и поедем уже домой.

– Понимаю, тебе плевать! Ты уже проходил через такое, но это моя первая и единственная в жизни свадьба. Я хочу, чтобы всё было идеально, – изображая из себя жертву, резко приподнимается с моих коленей. – Девочки, переведите Клаудии, чтобы она готовила второй наряд!

Почему она молчит? Почему не закатила скандал, раз ещё вчера узнала, что Надя никакая мне не сестра. Ссора в данном случае облегчила бы мне жизнь. Может, тогда я не мотался бы по всем этим примеркам с Миланой, а провёл бы беззаботный день с дочерью.

Вася и впрямь недолюбливает девушек, причём не важно каких. Она не воспринимает всерьёз никого, кроме бабушки, но началось это ещё задолго до нашего знакомства с Миланой. Полагаю, причина кроется в том, что Василисе не хватает матери. Чужие тётки для неё пустое место. Она даже воспитательниц воспринимает в штыки, из-за чего у нас зачастую случаются проблемы. Характер у моей дочери не сахар и не все воспитатели могут терпеть её бесконечные выходки. За прошедший год мы были вынуждены сменить три частных садика. Со мной же она ведёт себя по обыкновению. Не знаю, в чём заключается проблема, но на всякий случай я уже подыскал хорошего детского психолога. Мужчину, разумеется.

– Дорогой, а это платье тебе как? – спустя полчаса Милана удостаивает меня своим вниманием, снова появившись на подиуме.

– А чем оно отличается от предыдущего? – лениво бросаю я.

– Ну как же? Цветом, да и узор на вышивке совсем другой, более витиеватый.

– Да? – прохожусь сосредоточенным взглядом по пышному платью, которое является точной копией предыдущего. Хоть убейте, но я не наблюдаю никакой разницы. – А мне кажется оно такое же белое.

Милана закатывает глаза.

– Это цвет называется айвори! А предыдущее было шампань.

Складываю руки на груди и, постукивая указательным пальцем по подбородку, ещё раз внимательно сканирую платье, но всё так же не вижу никакой разницы.

– Слушай, айвори, определённо, будет лучше, – выношу я вердикт на полном серьёзе, лишь бы отстала.

– Чем же? – спрашивает, сузив хитрые глаза.

– Названием, как минимум, – отвечаю и вижу очередную вспышку недовольства, на что я прихожу в нетерпение. Спохватившись с дивана, я направляюсь к выходу. – Всё, с меня хватит! В этом деле я тебе точно не советчик. Лучше пойду куплю себе… сигарет или удавку с мылом, ещё не решил!

– Ты же не куришь! – летит мне вслед.

– Правда, что ли? А ещё я не разбираюсь в цветах! Поэтому извини, мне нужна передышка!

Отвлечением становится телефонный звонок. Достаю смартфон из кармана джинсов, на экране которого наблюдаю незнакомый номер.

– Хорошо, прогуляйся пока! – насупившись, отвечает Милана. – Только возвращайся поскорей! У нас впереди ещё три наряда.

Если они будут такими же, как и предыдущие два, я точно свихнусь раньше времени.

– Слушаю! – слишком агрессивно отвечаю на звонок, выходя из магазина.

– Максим, это вы? – слышу возбуждённый девичий голос.

– Да, я. Прошу прощения, а вы кем будете? – напрягаю извилины, поскольку голос кажется мне знакомым.

– Это Надя!

– Надя? – переспрашиваю, перебегая дорогу. – Надя, ты что-то забыла? Или надумала отправить мне номер своей карты?

– Нет, как бы вам сказать… мне нужна помощь…, – не пойму плачет ли она или бежит куда-то. – Меня только что обокрали на вокзале…

С этой девушкой одни проблемы, потому я даже нисколько не удивляюсь такому раскладу.

– Как тебя занесло на вокзал?

– Я хотела купить билеты, чтобы уехать домой, и вот… Не знаю теперь как мне быть, – точно плачет. – Паспорт… телефон… мои наряды… Божечки.

– Где ты сейчас? – спрашиваю, рванув в сторону своей машины.

– В железнодорожном, – громко всхлипывает она, – отделе полиции.

Смотрю на наручные часы, прикидывая в уме. Если примерка следующего платья займёт те же самые полчаса, этого времени мне вполне должно хватить. Отдам Наде деньги, что задолжал, да помогу, чем смогу, раз такое дело.

Ну не оставлять же её в беде.

– Жди, скоро буду!

Глава 7. Надя

– Девушка, постарайтесь восстановить в памяти момент грабежа. Может быть, вы запомнили хотя бы во что был одет грабитель? Поймите, так мы гораздо быстрее выйдем на преступника.

В третий раз подряд говорит капитан полиции Скворцов, не переставая клацать по клавиатуре. Хотя такое ощущение, будто он всего лишь делает видимость работы.

– Нет, всё произошло так быстро. Я запомнила только его руки. Они были покрыты какими-то ужасными наколками, – всхлипываю, вытирая салфеткой слезы.

– Ситуацию слегка усугубляет то, что на момент грабежа вы находились в слепой зоне. Мы, конечно, попробуем отследить по камерам, установленных на выходе, но на это потребуется время.

– Хорошо. Я готова ждать сколько угодно, только, прошу вас, – говорю заплетающимся языком, смотря в добрые глаза полицейского. – Найдите мои вещи. Я вас умоляю, у меня же там вся жизнь.

– Постараемся сделать всё, что в наших силах, – кивает капитан, не внушая особого доверия.

В дверь неожиданно стучат. Капитан громогласно просит войти, и в проёме показывается мой спаситель. Если бы за поиски пропавших вещей взялся он, а не наша доблестная полиция, у меня было бы куда больше шансов на положительный исход. Не знаю, почему. Этот мужчина с первых минут нашего знакомства внушает доверие. Наверное, про таких обычно говорят: за ним, как за каменной стеной.

Что-то я раскатала губу.

– Максимка, – улыбаюсь со слезами на глазах при виде его взлохмаченных волос.

– Надь, у тебя всё хорошо? Тебя не обидели? – слишком возбуждён, даже немного приятно, что переживает за меня.

– Гражданка Синичкина, вы можете быть свободны. Мы с вами свяжемся как только у нас появится что-нибудь на преступника, – отчитывается полицейский, откладывая моё заявление в сторонку.

– Огромное спасибо! Но только связывайтесь не со мной, а с ним, – приподнимаясь со стула, указываю на Максима, по-прежнему стоявшего в дверях. – Телефон-то у меня тоже свистнули!

– Да, звоните мне если что, – Максим добродушно обращается к полицейскому. – Ты дала им мой номер? – спрашивает он и я быстро киваю. – Хорошо, тогда погнали. По дороге расскажешь мне всё, что там с тобой приключилось.

Какой-то он чересчур снисходительный. Даже не орёт и не упрекает за то, что я отвлекла его от важных дел. Насколько помню, у него должна была быть какая-то там примерка. Уж не знаю, что они с Миланой собрались примерять, но, видать, ничего серьёзного, раз он примчался ко мне спустя десять минут после звонка.

Мы располагаемся в его машине, я в мельчайших подробностях рассказываю Максиму как оказалась на вокзале, что со мной успело произойти за каких-то пару минут пребывания в нём, и первое, что получаю в ответ – возмутительное недовольство.

– Да как так-то? Ну как? Как, чёрт возьми, можно быть такой растяпой? – нравоучительным тоном говорит, пристёгивая ремень безопасности. Отчитывает меня, как маленького ребёнка.

– Ну а что? Я была расстроена! Видел бы ты, как прохожие тыкали пальцем на мои сапожки! Они смеялись, шушукались, – снова начинаю лить крокодильи слёзы, совершенно не беспокоясь за свой внешний вид. Должно быть, лицо сейчас взбухло, а глаза заплыли от слёз, но мне всё равно. – Мне стало обидно. А потом этот козёл спёр у меня самое ценное, пока я отвлеклась на табло с расписанием поездов.

Вслед за негодованием Максим наградил меня сочувствующим взглядом.

– Извини, это моя вина, – он кладёт ладонь на моё колено, но вмиг одёргивает её и возвращает на руль. – Нужно было сразу рассказать Милане правду, а не выдумывать историю про троюродную сестру. Она у меня жутко ревнивая.

– Тоже верно, – отвечаю его же фразой, уголки его губ дрогнули, но он так и не соизволил улыбнуться. – Да и вообще, было бы к кому ревновать. Я ей точно не конкурентка!

Заводя мотор, он неотрывно смотрит на меня глубоким взглядом, проникающим прямо в самую душу. На его устах будто бы застыл вопрос, но почему-то он решил не озвучивать его. Моргнув, он сбрасывает пелену задумчивости и сосредотачивается на дороге.

– Ладно, горе ты луковое. Отвезу тебя в одно место, а там обсудим, как дальше быть с твоим паспортом.

– Вовсе необязательно! Я могу поехать автостопом, там, у себя и восстановлю его, – тяжело вздыхаю, глядя в окно.

– Совсем уже рехнулась? – внезапно прикрикивает он, чем заставляет меня вжаться в кресло. – Хочешь не только вещей лишиться, но ещё и жизни? Наслышан я о таких историях! Ничем хорошим обычно они не заканчиваются! Да и незачем тебе уезжать так скоро! Ты же хотела куда-то поступать или уже передумала?

– Поступать? – прыскаю я.

– Ну зачем-то же тебе понадобились концертные наряды, над которыми ты так трясешься.

– Нет! Что ты? Я всего лишь выступаю в ансамбле "Казачок", – гордо произношу, выпрямляя свои плечи. – У директора нашего Дома Культуры есть старший брат. Тот живёт в Новосибирске и тоже является директором местного ДК. Так вот, у них уволился преподаватель, а кто пойдёт на такую сомнительную должность? Платят-то за эту работу гроши, вот я и вызвалась на помощь, пока они не найдут кого получше. А наряды на тот случай, если я захочу выступить со своими учениками.

– Вот оно что! Тогда тем более! Воспитанники рассчитывают на тебя. Наверное, ещё дети совсем, а ты сдалась в первый же день! Эх, ты! – качает он головой, усомнившись в моих силах. – Решила просто сбежать, никого не поставив в известность.

– Да подумаешь. Людям всё равно на меня. Что есть, что нет – без разницы, – отмахиваюсь, разглядывая мимо проезжающие машины. – Кстати, куда мы едем?

– Ко мне.

– Что? Ну уж нет! – дёргаюсь к ручке двери. Зачем? Выпрыгнуть на ходу? А как иначе, если перед глазами предстала эта кобра Милана. Глаза бы мои её больше не видели. – Извини, я не хочу, чтобы твоя невеста прибила меня при первой же возможности. Что-то подсказывает, она и на такое способна. Балетки – это так… цветочки. Разве нет?

– Не беспокойся. Её там не будет, – резко отвечает, но будто соглашается с моими доводами.

– А чего это? Выгнал её, что ли? – шутки ради спрашиваю.

– Нет.

Максим паркуется у пятиэтажного жилого дома советской постройки и выходит из машины, попросив последовать за ним.

Поднявшись на пятый этаж, мы входим в обычную двухкомнатную квартиру с миниатюрной кухней. Чистенькая, с современным ремонтом и мебелью, но она уже не такая роскошная, как та, в которой я была с утра. В ней в разы приятней находиться. Хотя бы потому, что заблудиться в ней ну просто невозможно.

– Здесь есть всё необходимое: компьютер, кабельное и интернет, – проводит Максим мне ускоренную экскурсию, оббегая все комнаты. – Если нужно связаться с родными или с твоим парнем, в гостиной имеется домашний телефон, – он заходит в кухню и заглядывает в холодильник, в котором, на удивление, имеются продукты. – Я пока узнаю как по-быстрому решить проблему с твоим паспортом, а вечером завезу что-нибудь из продовольствия на первое время.