Я тебя верну

– Боишься?

– Еще чего. Просто не пойду и все.

– Обещаю не приставать.

– Ха!

– Тогда обещаю приставать, – он продолжает меня доводить.

Ему весело! А у меня с дыханием проблемы! Кислорода не хватает!

– Влад, если тебе сегодня не хотелось никуда идти, то мог бы просто отменить свидание.

– Мне хотелось, чтобы ты пришла ко мне, – твердо произносит он

– Нет.

– Нет? – поднимает бровь.

– Нет!

– То есть по доброй воле не пойдешь?!

– Даже не мечтай.

– Хорошо, тогда понесу.

– Очень смешно Швецов. Тебе положена премия за самую шикарную шутку года.

– Смейся, смейся, Ясь, – он, не торопясь, закатывает рукава. Потом небрежно расстёгивает пиджак и выходит из машины.

Я продолжаю сидеть, настороженно наблюдая за каждым его движением.

Высокий, прямой, как натянутая струна, животная грация бьет через край, отключая какой-то рубильник в моей голове, отвечающий за адекватное повеление. На такого хочется смотреть, не отрываясь, жадно пожирая взглядом. Хочется касаться. Какое-то ненормальная, почти болезненная тяга почувствовать его на ощупь. Гладкость кожи, стальную твердость мышц. Настолько сильное желание, что ладони становятся влажными. Мне приходится вытирать их об юбку, заодно натягивая подол ниже, потому что его взгляд на моих голых коленках – это что-то за гранью возможного.

Влад распахивает дверцу машины и склоняется ко мне, снова оказавшись непростительно близко. Я не могу не смотреть на его губы. По-мужски красиво очерченные, наверное, мягкие, но в то же время твердые и вкусные. Стискиваю руки в замок, чтобы сдержать себя и не прикоснуться.

***

Влад прекрасно понимает, куда я смотрю. В ответ не менее жадно, потемневшим взглядом скользит по моему лицу:

– Сама пойдешь? – спрашивает тихо, с хищными перекатами на заднем плане, – или мне включать режим неандертальца и волоком тащить в свою пещеру?

О, разве ему не объясняли, что нельзя так разговаривать с женщинами? Что у них от такой грубости, в купе с хрипотцой происходит разжижение колен и всего, что выше. Это, я про мозги, если что.

– Никуда я не….

Я даже не успела договорить, как все перевернулось с ног на голову. Вот я сижу в машине, а вот уже болтаюсь на плече у здоровенного, самонадеянного болвана, и только успеваю юбку ловить, чтобы не сверкать пятой точкой в соседние окна.

– Пусти меня! – в сердцах бью его по спине.

Спина хорошая, крепкая, каждая фигурно вылепленная мышца напряжена. Хочется провести ладонью вдоль позвоночника, почувствовать каждый перекат, но нельзя.

– Нет.

– Влад, поставь меня немедленно!

Меня никогда в жизни не таскали вот так, на плече, по-хозяйски придавив лапищей. Это возмутительно! И вообще не по-человечески! И неправильно! … И есть в этот что-то такое, отчего кружится голова и томительно сжимается сердце.

– Не могу, – перехватывает меня поудобнее, – я после твоего визита в офис с пиццей, думать ни о чем не могу вообще. Как навязчивая идея. Куда не гляну – везде ты мерещишься.

Порыв ветра снова дергает мою юбку-разлетайку, накидывая подол мужчине на голову. Я пытаюсь перехватить несчастную тряпку, но Гоблин опережает:

– Ну вот, а говоришь, в гости не хочешь, – скидывает с себя подол, возвращая его на законное место. Меня перетряхивает от мимолетного прикосновения.

Боже, какие у него горячие ладони!

– Пусти, – хриплю, пытаясь сохранить хоть крупицу разума.

Швецов снова игнорирует мою просьбу. Жмет на кнопку брелока, дергает дверцу, проверяя закрыта ли, и неспешно идет к подъезду. Он будто вообще не замечает моего веса. Подумаешь, что-то тут барахтается на плече и пищит.

Он меня так до самой квартиры собрался нести? А если навстречу кто попадет? А если у него там консьержка бдит? Это ж стыдоба какая!

– Влад, опусти меня немедленно!

– Нет, – он прижимает магнитную таблетку к домофону и распахивает дверь.

– Обещаю, я пойду сама!

– Ловлю на слове, – он ставит меня на пол, и первый мой порыв это схватится за стену – потому что ноги не держат. Второй порыв – развернуться и сбежать, но с этим сложнее, потому что Швецов стоит поперек прохода и явно не собирается уступать мне дорогу, – вперед, Ясь!

Я мнусь на месте, не зная, что делать дальше: то ли идти в гоблинское логово, то ли с боем прорываться на улицу.

– Понятно, – Влад все решает сам. Берет меня за руку и просто ведет следом за собой, – да не дрожи ты так. Мы просто поговорим.

Поговорим? По-моему, я забыла русский язык и могу только мычать. Консьержка вон и то посмотрела подозрительно, как на умалишенную.

В лифте он меня все-таки отпускает. Я тут же поворачиваюсь лицом к двери и увлеченно рассматриваю кнопки с номерами этажей, стараясь не замечать того, что Швецов стоит за спиной.

– Ясь, я вот понять не могу, тебя на руках что ли никогда не носили? – невинно интересуется вредный Хаски.

– С чего ты взял? – огрызаюсь я. Конечно носили. Но не так!!! Там детский лепет был, от которого ни в одном месте ничего не дрогнет, а тут…тут меня будто за оголенные нервы схватили и на кулак намотали.

– Дикая ты какая-то.

– Я не дикая!

Я вообще-то серьезная! Умная! Ответственная! Целеустремленная! Но не сегодня. Сегодня у меня полный раздрай и путаница в голове.

– Хорошо, не дикая, – он поднимает руки, признавая поражение, смотрит на меня преданно и виновато, а потом начинает ржать.

– Швецов! Я сейчас уйду.

– Нет, Ясенька, никуда ты не уйдешь, – его голос снова становится ниже, мастерски играет на моих мурашках.

Когда двери распахиваются, он берет меня за талию и буквально выносит на лестничную площадку.

– Мы договаривались, что ты не будешь меня лапать.

– Я тебе не лапаю, а транспортирую, – и глаза такие честные-честные, – идем уж, недотрога.

Он проходит вперед, на ходу доставая из кармана ключи, а я после секундной заминки иду следом. Потому что мне интересно. Потому что что мне хочется увидеть, как он живет, а еще, потому что без хвойного яблока у меня начинается ломка.

– Велкам плиз, – распахивает передо мной дверь, – проходите, не стесняйтесь.

Любопытство все-таки побеждает, и я переступаю через порог.

***

В его квартире можно гонять мяч или играть в прятки на выживание. Пока до дальнего конца дойдешь – забудешь, где выход.

– Зачем тебе одному такой дворец? – я зависаю у панорамных окон, из которых открывается шикарный вид на город.

– Сегодня один, завтра – нет, – Швецов философски жмет плечами, ключи бросает на столик, пиджак – на спинку кресла.

У меня щемит где-то между ребрами. Интересно, он часто водит к себе девушек? Сколько из них стояли вот так, с замирающим сердцем глядя на город?

– Нисколько, – произносит он.

Неужели я ляпнула это вслух?

– Чего? – в полнейшем смятении поворачиваюсь к нему.

– У тебя на лице написано, о чем ты думаешь, – ухмыляется Влад, неспешно расстегивая манжеты рубашки, – о том, сколько девок побывало в этой скромной обители. Так вот, мой ответ – нисколько.

Я скептично поднимаю брови.

– Ты себя в зеркало видел? Где ты и где скромность?

– Не веришь? – он будто бы удивляется, – Дело твое. Но в дом кого попало я не тащу. И да, со скромностью у меня беда. Надеюсь, это не проблема?

Еще какая проблема! Потому что, справившись с манжетами, он начинает расстёгивать пуговицы на рубашке.

– Что ты делаешь???

– Конечно, собираюсь использовать тебя как женщину. Ты же этого ждешь? Что маньяк Швецов сейчас набросится на бедную Ярославу.

– А что, не так? – я пытаюсь быть дерзкой, но бездарно краснею.

– Кто из нас еще маньяк, – Влад с видом великомученика поднимает глаза к потолку, качает головой и уходит, оставляя меня наедине с собственными тараканами.

Почему в его присутствии, у меня все мысли только об одном? Не иначе как, ямочки на щеках во всем виноваты. И глаза эти каремельные. И спина. И руки. И все остальное.

В общем, виноват во всем Гоблин! Однозначно!

– Ясь, хватит прятаться! Иди сюда, – раздается его голос откуда-то из глубины квартиры, и я послушно иду следом.

Хозяин царских хором обнаруживается на кухне. Когда я прихожу, он, уже переодетый в спортивные брюки и футболку, стоит возле распахнутого холодильника и озадаченно трет затылок:

– М-дяяяя. Что-то я как-то погорячился.

В холодильнике лежит палка колбасы, пачка майонеза и яблоко.

– И как ты такой здоровенный вырос? На таких-то харчах?

– Да, я…просто…редко готовлю. То где-то ужинаю, то доставку заказываю, то у родителей. И вообще, я на этой неделе забегался и напрочь забыл про еду.

Наконец-таки, я вижу, как наглец смущается. Сконфужено по-мальчишечьи морщит нос, криво улыбается, снова взъерошивает пятерней темные волосы.

– А сейчас ты туда заглядываешь в надежде на то, что она сама появится? – не могу не подколоть его. Надо пользоваться моментом, пока он опять не включил мистера Великолепного.

– Да я вообще сегодня про еду не думал, – раздраженно захлопывает пустой холодильник, – Я как тебя в этой юбке увидел, так все мысли и растерял.

Вот так, одной фразой снова выбивает у меня почву из-под ног. Чтобы хоть как-то себя отвлечь, беру с полки стакан:

– Так уж и растерял. Водички-то можно попить? Или у тебя все по талонам?

– Язва.

Я наливаю себе воды, забираюсь на высокий барный стул и поверх стакана наблюдаю за Швецовым. Он опирается на столешницу позади себя и смотрит так, что мороз по коже и пальцы на ногах немеют.

– Знаешь, – наконец задумчиво произносит мужчина, – чем дольше я на тебя смотрю, тем отчетливее понимаю, что переоценил свои возможности. Думал, поиграем в кошки-мышки, а сам уже подохнуть готов от желания прикоснуться.

Он снова обескураживает своей откровенностью, заставляя судорожно цепляться за стакан, будто несчастная стекляшка может меня спасти.

Все происходит слишком быстро. Слишком! Я из тех чопорных барышень, которые не целуются раньше пятого свидания. Мне надо посмотреть на потенциального ухажера, проанализировать, взвесить все за и против, препарировать все недостатки и достоинства.

С Владом все не так. Я знаю его всего неделю, но он уже прочно прописался и в моих мыслях, и где-то за ребрами. Мне плевать на его недостатки, если, конечно такие вообще имеются, а о поцелуях готова умолять сама.

Это нормально?

Нет, конечно! Да я даже на первых курсах так голову не теряла!

Что вообще хорошего может у нас получится, если трусы вперед головы скачут? Надо же узнать человека получше прежде, чем сходиться. Может, он неудобный, а я не люблю, когда мне неудобно.

У Влада таких загонов нет.

Просто нет и все.

Он отталкивается от столешницы, в два шага оказывается рядом со мной, нависает так, что приходится запрокидывать голову. В темных глазах кипит дикий мужской голод.

– Ясь, – склоняется ниже. Еще немного и поцелует.

Еще немного и я сама за этим поцелуем потянусь.

Расстояние между нами сокращается. Медленно, неумолимо. Я вижу каждый янтарный лучик на его радужке.

Мне хочется сказать «да». Откинуть все сомнения и позволить ему делать все, что захочет. Я уверена, что будет супер, будет так как никогда до этого. Остро, сладко, на грани.

Хочу этого, но…

Упираюсь ладонью ему в грудь, чувствуя, как за ребрами отчаянно бьется чужое сердце. Громче моего собственного, накачивая бешеной энергией. Я готова слушать его сутками напролет.

– Стоп!

Я привыкла все контролировать. Каждый вздох, каждое решение. То, что происходит сейчас не поддается логическим объяснениям, не укладывается в привычную картину мира. И от этого пугает до дрожи. Разве можно вот так нуждаться в другом человеке? Это же как признаться в собственной беспомощности.

– Опять сбежишь? – спрашивает, тяжело дыша.

Я смотрю на тяжело вздымающуюся мощную грудь, на руки, которые опираются на стол по обе стороны от меня, отрезая путь к отступлению. Стоит сказать да, и все это будет моим.

…Но я все-таки сбегаю.

***

Я не могу заснуть. Лежу, свернувшись калачиком на своей постели, и вздрагиваю от каждого звука за окном. Мне все кажется, что сейчас дверь откроется и зайдет он.

Вместо крови в венах сладкий густой сироп, который пульсирует в такт биению сердца, истомой отдаваясь в груди. Так горячо дышать, будто нахожусь посреди пустыни. Зубы сводит.

Я комкаю подушку, утыкаюсь в нее лицом, пытаясь спрятаться от своих эмоций.

Это невозможно. На грани. За пределами восприятия. Нервы вытянуты на максимум и каждая клеточка вибрирует, томится от дикого желания.

Мерзавец! Что он сделал со мной!

Я накрываюсь с головой одеялом, сжимаю его между коленей, сдавливаю до боли, но ничего не помогает. В животе крутит так, что больно, и одновременно до исступления приятно. Кожа помнит его прикосновения. Я будто до сих пор чувствую мужское дыхание на своей щеке.

Это просто пытка какая-то. Испытание на прочность. Проверка собственной неприступности. Квест-марафон на тему: продержись рядом с обалденным самцом и не превратись с сладкое желе.

«Гордость еще никого не делала счастливым» – звучат в голове слова сестры.

Она не догадывается насколько близка к истине. Насколько мне плохо от рамок, придуманных самой собой для того, чтобы…а для чего, собственно говоря?

Я не знаю. Я уже ничего не знаю, не понимаю кому и что хочу доказать, а самое главное зачем. Меня хватает только на то, чтобы кусать край подушки и давить стон, так и рвущийся из груди.

«Пацифисты дохнут первыми» – очередной перл сестры, горечью оседает на языке.

Я слишком…слишком правильная.

Нет, не так. Пай девочкой меня не назовешь. Я слишком…нудная. Да! Именно так. Какие-то правила, ограничения, требования и границы, которые не имеют ничего общего со здравым смыслом. Я просто люблю жить по плану и воспринимаю отношения, как некий элемент хаоса, который надо взять под контроль, направить в нужное русло и использовать строго по назначению и в нужное время.

У меня ведь и не было ни одних отношений так, чтобы голова кругом шла, чтобы творить безумства, чтобы насквозь промокшими целоваться под дождем.

Это не про меня…и это очень грустно.

И осознаю я это лишь сейчас, когда вопреки всем моим загонам сердце быстрее бьется в груди от одной мысли о Владе, когда я просто жажду этих самых безумств и поцелуев под проливным дождем. Когда я чувствую себя рядом с ним живой и, наверное, даже счастливой.

Так какого черта? Так и буду сидеть, анализировать, размышлять на тему вечного? Сбегать, как чертова истеричка? А в это время какая-нибудь пронырливая Оленька, запустит когти в Швецова. Это сейчас он мой, и не скрывает этого, а что будет, когда ему надоедят мои побеги? Да он и дня «в холостяках» не проходит. Ему стоит пальцами щелкнуть, как набежит толпа страждущих.

Готова ли я его отдать? Променять на свое спокойствие, удобство и строгий план, разработанный на много лет вперед?

Нет.

На часах пять утра. Я встаю с постели, вызываю такси, и пока оно подъезжает, собираюсь. На обеденном столе оставляю записку для родителей и тихо выхожу из дома.

Он встречает меня в дверях. Сонный, растрепанный, в одних пижамных брюках. Одной рукой держится за ручку, второй опирается на косяк.

– Привет, – губы меня не слушаются, ноги тоже, но я все равно подхожу к нему, заглядываю в настороженные темные глаза.

– Чем обязан? – Швецов задумчивым взглядом проходится по мне с макушки до пяток, будто пытается решить, рад он меня видеть или нет.

– Понимаешь… – замолкаю, так и не сказав в чем дело. Не могу подобрать нужные слова. Они комом встают поперек горла, не желая выходить наружу.

– Нет.

Да какого черта? Что я как зашуганная девственница из тайги?! Зачем вообще нужны эти слова?

Просто шагаю к нему, поднимаюсь на цыпочки, чтобы дотянуться и целую.

Влад не отвечает, смотрит на меня сверху вниз, и я не могу понять, о чем он думает. Хочет прогнать? Так ведь я не уйду. Если уж решилась, то буду идти до конца.

Отстраняюсь от него, едва переводя дыхание.

– Кх, даже так, – смотрит на меня, чуть склонив голову на бок, – кто-то передумал?

– Ты хочешь поговорить об этом?

– Не уверен.

– Мне уйти, – с вызовом вскидываю брови.

– Э, нет, Ярослава. Я дважды отпускал тебя, – он спокойно берет меня за руку и заводит в квартиру. Демонстративно запирает один замок, второй, третий, потом еще дергает задвижку, – больше на это не рассчитывай. Я не настолько благороден.

– К черту благородство, – наконец делаю то, о чем мечтала. Прикасаюсь кончиками пальцев к стальному прессу, очерчиваю каждый кубик, веду руку выше. По тяжело вздымающейся груди, по ямочке над ключицей. Зарываюсь ладонью в темные волосы на затылке и снова тянусь за поцелуем.

Стыда не осталось. Сомнений тоже. С нудной девочкой Ясей покончено.

– Одна проблема. У меня по-прежнему нечего жрать, – наглые руки ныряют под футболку и смыкаются на моей талии, опаляя прикосновением.

– Я не голодна.

– Это пока, – шепчет он, прикусывая мочку уха, – гарантирую, скоро проголодаешься.

– Кто еще проголодается! – нетерпеливо толкаю его в плечо. У меня выдержки ноль – вся рассыпалась, стоило только к нему прикоснуться, – если ты меня сейчас не утащишь в спальню, я съем тебя самого!

– Не в этот раз, – он смеется, подхватывает меня на руки и куда-то несет, а я цепляюсь за его плечи и словно кошка урчу от удовольствия, счастливая оттого, что могу наконец трогать его, как захочу.

Глава 7

– Как это переезжаешь? – вопит Ольга, – Куда?!

– К Владу.

– Пап, скажи ей!!!

– Ей, – отвечаю вместо него, беру со стола яблоко и с громким хрустом откусываю, – мм, вкусно.

Сестра на грани того, чтобы упасть на пол и кататься из угла в угол, как она любила это делать в детстве в отделе игрушек.

– Яся, а вы не торопитесь? – с сомнением спрашивает тетя Лена.

– Торопятся! – тут же подхватывает младшая.

– Да помолчи ты! – цыкает на нее мать, – нет, если у вас все серьезно, чувства, эмоции и все остальное – это здорово. Но вы знакомы-то сколько? Месяц?

– Три недели.

– Тем более. Зачем так быстро съезжаться? Совместный быт – это дело такое…а если еще дети пойдут.

– Лен, ну что ты ворчишь. Мы ж с тобой живем, и ничего, не подрались. И тоже, между прочим, быстро съехались, и Ольга у нас сразу получилась, – усмехается отец, – и эти притрутся.

– А тебе лишь бы только договор со Швецовыми закрыть! Постыдился бы! Чай не корову продаешь, а дочь родную к мужику жить отпускаешь.

Папа смущается, краснеет и салфеткой вытирает внезапно заблестевшую лысину:

– Да, нет. Что ты такое говоришь, – мямлит, отводя взгляд в сторону.

Я до сих пор не пойму, как он умудряется сочетать в себе две противоположные натуры. На работе, с подчиненными – зверь, а дома совсем другой человек.

– Никуда она не пойдет! – Оля топает ногой, – пусть дома сидит!!!

– Конечно, родная, у тебя забыла спросить, – бросаю ей огрызок яблока, и она по инерции его ловит. Злится еще больше. Бросает его в меня, а я уворачиваюсь. В результате огрызок попадает в стену.

– Иди, убирай!

– Ну, мам!

– Я не для того дом драю, чтобы ты тут своими капризами разбрасывалась!

– Она первая кинула!

– Я просто поделилась. Как ты любишь.

После «Трех поросят» отношения с сестрой опустились ниже некуда. Она не простила мне подставу, а я не нуждалась в прощении. Замкнутый круг. Родители периодически пытались нас мирить, но все заканчивалось очередным скандалом. Потому что единственный расклад, который устраивал Оленьку – это чтобы я перед ней извинилась, а заодно перестала встречаться с Владом.

Перебьется.

– Девки, цыц! – сердится тетя Лена.

Я молча киваю, сажусь на свое место, а Ольга продолжает что-то ворчать и получает еще одно замечание от своей матери. Только после этого затыкается и идет убирать несчастное яблоко.

– Ясь, ты девочка взрослая, умная, сама со своими проблемами всегда разбираешься. – продолжает мачеха. – Я тебя ни коем случае не отговариваю, только ты подумай хорошо. У тебя столько планов было, столько перспектив.

– Все планы в силе.

– Ты думаешь, он тебя отпустит? Влад Швецов не похож на человека, который будет спокойно ждать, пока его девушка по заграницам, да по практикам мотается.

– Разберемся, – морщусь я.

На самом деле этот вопрос стоит довольно остро. Швецов действительно бесится, когда речь заходит о стажировке. Он чертов собственник, из той породы мужиков, которые готовы весь мир положить к ногам своей женщины, и при этом не понимают, что у нее могут быть свои амбиции и планы.

Отчасти я могу его понять. У него перед глазами своя модель счастливой семьи: отец, который все решает и всего добивается, и мать, которая ни в чем не нуждается, и вообще не знает, что такое работа. Он строит наши отношения по той же схеме, а я никак не могу объяснить ему, что хочу иначе, что со мной такое не прокатит.

Но об этом я молчу. Это мои проблемы, и я их сама решу без помощи и подсказок со стороны родителей.

– Когда ты планируешь переехать? – спрашивает отец.

– Сегодня.

– Но…как же вещи…

– Мне много не надо. И вообще, все, что нужно я уже перетаскала к нему.

– Ох, отчаянная ты девица, Ясенька.

Может быть.

Это я вначале мялась и долго думала: начинать-не начинать, верить-не верить, а теперь, когда решение принято – пойду до конца. Мне нужен Влад. Мне нравится наблюдать за ним, когда он спит и невесомо прикасаться к колючей щеке. Мне нравится сидеть вечером перед телевизором и «смотреть» фильмы, а на самом деле целоваться до потери пульса. Мне нравится то, как он на меня смотрит, и нравится то, в какую женщину я превращаюсь под этим взглядом. Мне нравится в нем все.

– Дура она! – кряхтит Ольга, – злая и жадная.

Это уже переходит все границы.

– Кстати о жадности, – мило улыбаюсь сестренке, – Юрий Валерьевич… помнишь такого? С кафедры иностранных языков? Так вот, он тут на днях подходил ко мне и жаловался, что ты долгов нахватала на два года вперед.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.