Я тебя верну

– Мы позовем, когда определимся.

Его голос звучит отстраненно, даже холодно, но я уверена, что девчонка промокла насквозь. И это бесит!

Я не понимаю откуда во мне столько ревности, и что с ней делать. Чтобы хоть как-то переключиться, изучаю меню выбираю салат и горячее с морепродуктами.

Тем временем нам приносят ведерко со льдом.

– Ну что, Ярослава? За нас? – в его глазах полыхают отблески тщательного скрываемого пламени, и я ловлю себя на мысли, что хочу узнать, как оно полыхает на полную силу.

– За нас.

Я позволяю себе на миг прикрыть глаза, чтобы насладиться моментом.

…А когда открываю – вижу Ольгу, которая идет прямо к нашему столу.

***

– Что она здесь делает? – шиплю, склонившись ближе к Владу, у которого глаза большие-пребольшие, квадратные-преквадратные.

– Ты у меня спрашиваешь? Это твоя сестра, а не моя.

Это не сестра, а головная боль какая-то. Везде влезет!

Она идет к нам, активно накручивая булками и расточая самые сладкие улыбки, на которые только способна. Улыбки, конечно, предназначаются не мне, а моему притихшему спутнику.

Ольга сегодня при полном боевом раскраске. Волосы завиты крупными кольцами, струятся шелковым водопадом по плечам, макияж смоки-айс, такой что глазищи кажутся на пол-лица. Губы блестят. И платье она в отличие от меня выбрала броское – ярко-красное, в обтяжку, мерцающие миллионами золотистых искр.

Сорока, чтоб ее!

– Привет, дорогие мои, скучали? – чирикает она, подойдя к нашему столу.

– Нет! – говорю резче и громче, чем хотела, – что ты здесь делаешь?

– Да вот узнала, что вы собрались…перекусить, и решила к вам присоединиться. Вместе ведь веселее, – она смачно целует меня в щеку, оставляя на коже липкий след. Потом протягивает руку Владу, при этом умудряясь встать так, что грудь настойчиво семафорит о том, что вот она, жаждет ласки и любви, – привет, я Ольга. Мы, к сожалению, еще не виделись, но отец очень много про тебя рассказывал и настойчиво намекал, что нам надо бы подружиться.

Вот, зараза! Не говорил отец такого. Он вообще не видел сестру рядом с Швецовым.

Сестра, не скрываясь пялится на него, взглядом обещая рай на земле, потом замечает мой букет и на какой-то миг завистливо поджимает губы. Но только на миг. Затем улыбка снова расползается по ее физиономии.

Влад в полном недоумении касается когтистой лапки и украдкой смотрит на меня с таким выражением, будто я обязана его спасти.

Спасатель из меня пока так себе. Я немного в шоке и немного в ярости, и думаю, как от нее избавиться, не привлекая лишнего внимания и не устраивая скандала. Люди за соседними столиками и так начинают с интересом поглядывать на нашу троицу. Конечно, холеный мужик в самом расцвете сил и две разодетые девицы – отличный повод для сплетен.

Ольга тем временем беспардонно отодвигает мои цветы в сторону, подсаживается к нам и подзывает официанта.

Мы с Владом беспомощно переглядываемся. Похоже, наша романтика сегодня накрылась медным тазом.

– Как ты узнала, что мы именно здесь? – я изо всех сил пытаюсь быть спокойной, сдержанной, воспитанной старшей сестрой. Мне почти не хочется вскочить на ноги, схватить стул и огреть им по хребтине разлюбезную Оленьку.

– О, случайно. Прочитала, – она беспечно отмахивается от моего вопроса, продолжая генерировать тонны обаяния специально для Швецова, – тебе говорили, что в строгих костюмах, ты просто неотразим?

Зараза! Ну нельзя же так! Я тоже считаю, что в костюме это не мужик, а огонь, но в слух же не кричу об этом. Тем более при первой встрече.

– Нет, – Влад поправляет галстук, будто он его душит и тянется, за весьма кстати поданной минералкой.

– Ты копалась в моем телефоне! – шиплю на нее, едва сдерживая ярость. Больше она ниоткуда не могла узнать детали предстоящей встречи.

– Не помню, может быть, – она небрежно поправляет волосы и снова цепляется к Швецову, – ты знаешь, как я жалею, что не пришла на тот семейный ужин. В библиотеке засиделась, готовилась. Сам понимаешь, экзамены на носу.

Экзамены – это мелочь. У меня вот на носу срок за убийство родственника в особо жестокой форме. Я тянусь ногой под столом, нахожу ее ступню и давлю так, что она дергается и испуганно охает.

Тоже улыбаюсь, мысленно обещаю, что дома откручу ей голову, а сестра это понимает, но даже не думает отступать. Задирает кверху нос, отворачивается и продолжает кокетничать с Владом.

Надо отдать ему должное. Ни разу его взгляд не опускается ниже ее подбородка несмотря на то, что глубокое декольте так и кричит: Смотри, сюда! Сюда! Здесь грудь! Две штуки! Смотри!

И вообще Влад мрачнеет на глазах. Нет, он по-прежнему снаружи расслаблен и вежливо улыбается, но я кожей чувствую, как меняется его настроение. Как на место добродушного парня приходит жесткий человек, который не любит, когда его время тратят на всякие глупости. Оля – дурочка, не понимает, что с ним так нельзя. Это не сопливый студентик, который ведется на красивые глаза и выпуклости. Ее схемы, отработанные на однокурсниках тут, не прокатывают.

За это он мне нравится еще больше. Я даже готова его расцеловать. Почти. Осталось только от сестры отделаться.

К сожалению, Ольга явно не собирается никуда уходить и планирует полностью испоганить нам вечер. Она все ближе подвигается к Владу и усаживается так, чтобы быть между ним и мной. При этом действует как топор, никакой грации и изюминки. Мне даже становится стыдно за нее.

Спустя некоторое время, в ходе которого чирикает только Ольга, а мы молчим, Влад ловит мой взгляд и едва заметным кивком указывает на выход. Он прав, смысла сидеть дальше – нет. От Ольги мы все равно не отделаемся, так что пора уходить.

Я поднимаюсь из-за стола первой. Вешаю сумочку на плечо, забираю букет, внезапно понимая, насколько он тяжелый и неудобный – одной рукой не удержишь. Швецов явно перестарался, заказывая такую охапку.

– Уже уходишь, Ярочка? – мурлыкает сестра, довольная тем, что смогла выдавить меня с поля боя, – жаль. А мы еще посидим, да Влад? Вечер только начинается.

– Боюсь, мне тоже пора, – он поднимается следом за мной, делает приглашающий жест, позволяя мне первой пройти.

– Вы куда? – вскакивает Ольга, – я с вами!

Нет, ну это просто уму не постижимо. Никаких тормозов! А если мы с ним в койку идем? Тоже ее с собой брать?

Влад морщится, но молчит. Только пальцы на моем локте сжимаются чуть сильнее, выдавая недовольство.

***

Мне нужны курсы на тему: как отделаться от назойливой младшей сестры и при этом не покалечить ее. Или хотя бы мастер-класс. Хоть что-то, потому что в данный момент она решительно топает следом за нами, а у меня в руках тяжеленный букет, которым при желании можно и хребет переломить.

Если бы не Влад, я бы ее раскатала прямо там, в зале. Методично, хладнокровно, без малейших сожалений. Так, как обычно делаю это, если она меня сильно достает. А при нем почему-то застеснялась, не захотелось показывать себя во всей красе. Я ведь совсем не принцесса, могу быть жесткой и очень резкой.

– Куда мы отправляемся? – Ольга идет рядом, ревниво поглядывая на наши руки, но при этом не забывает улыбаться. У нее прямо поперек физиономии красными буквами написано – я вам весь кайф обломаю.

– Мы? – хмыкаю я, – мы по своим делам, а ты на горшок и в люльку. Спать пора.

У нее на щеках выступают красные пятна, но она держится, улыбается, хотя местами улыбка становится похожа на оскал.

Как же не хочется ругаться при Швецове.

– И не мечтай. Влад вот не против, чтобы я с вами шла. Да, Влад?

– Конечно, не против! – он резко останавливается. – Оленька, можно тебя на минуточку?

Говорит тем самым голосом, от которого у меня обычно мурашки бегут. Сестра тут же тянется на встречу, как собачонка, которую колбасой поманили, а я чувствую себя так, будто меня в прорубь сбросили.

– Да, конечно, – она нагло влезает между ним и мной, вызывая желание вцепиться в накрученные локоны.

– Я сегодня не мог оторваться от твоих глаз. Они прекрасны.

Какого черта?! Швецов! Я ведь не только в локоны могу вцепиться, но и бубенцы открутить.

– Спасибо, – мурлыкает сестра, бросая на меня быстрый взгляд полный торжества.

– Я не знал, что ты придешь, поэтому не подготовился.

– Ничего страшного, – кокетливо крутит свои блестящие лохмы.

– Так что…кхм…эти цветы, – он бесцеремонно забирает у меня букет и протягивает ей, – они должны быть твоими.

Что??? Я дар речи теряю и едва сдерживаюсь, чтобы не броситься в драку за веник. Да кто так делает! Отобрать подарок у одной девушки и тут же отдать его другой?! Это вообще нормально?!

У Ольги горят щеки и пылают глаза. Она обхватывает обеими руками тяжеленую кипу, прижимает к себе и блаженно нюхает, не сдерживая торжествующей улыбки.

– Так приятно!

– Я старался, – этот гад самодовольно улыбается.

– Яська, кстати, все равно розы не любит. Ей гладиолусы подавай.

Какие, блин, гладиолусы? Отдай мне мои розы!

– Держишь? – участливо интересуется Влад, – букет тяжелый. Аккуратнее.

– Он прекрасен, – она снова затягивается, а я представляю, как хватаю ее за затылок и с силой впечатываю мордой в самую сердцевину букета, туда, где за нежными бутонами прячутся острые шипы.

– Вот и славно. Держи. А нам с Ярославой надо поговорить, – хватает меня под руку и куда-то тащит.

– Но, – нам в след доносится растерянное блеяние и неуклюжее клацанье каблуков. Что-то падает. Похоже, сумочка соскользнула с плеча, пока сестра пыталась перехватить букет.

– Бежим! – шипит Влад мне на ухо, – веник ее задержит.

И мы как дураки вприпрыжку несемся вниз по лестнице, не обращая внимания на вопли сестры:

– Яся! Меня подождите!

Еще чего! Давно я себя не чувствовала такой хулиганкой.

Я думала, что мы выскочим на улицу, но едва спускаемся на первый этаж, как Влад тащит меня в сторону первой попавшейся двери и запихивает внутрь, несмотря на грозную надпись «Только для персонала». Мы оказываемся к крошечной подсобке – метр на метр, среди ведер, швабр и каких-то мешков.

– Влад…

– Тсс, – прижимает палец к моим губам.

Мы замираем, прислушиваясь к тому, что происходит снаружи. Пять секунд тишина, а потом на лестнице раздается топот, будто бежит рота слонов. Узнаю «легкую» поступь сестренки. Она несется мимо нашего укрытия, и вскоре снова наступает затишье.

Смотрим друг на друга и пытаемся не смеяться, хотя очень хочется.

– Прости. С этими цветами получился такой детский сад, но я не удержался. По-хорошему она все равно не понимает. Но, хочу тебя предупредить, – он морщится, – еще одна такая выходка с ее стороны, и я не посмотрю, что она твоя сестра.

Ты мой кумир.

Я тяну его за лацканы к себе, вынуждая склониться ближе, и заговорщически шепчу:

– Если надоест, можем вместе выкинуть ее в окно.

– Такого мне еще не предлагали. – Влад упирается руками в стену, по обе стороны от меня. – Звучит заманчиво.

Расстояние между нами все сокращается. Я не дышу. Смотрю на его губы, думая только о том, какие они на ощупь, на вкус.

– Мне все еще нельзя тебя трогать? – усмехается он, склоняясь опасно близко.

Я чувствую его дыхание на своем виске и боюсь пошевелиться.

– Нельзя.

– Почему?

– Ты задолжал мне цветы.

Он тихо смеется, невесомо касается губами виска и отступает назад, а я борюсь с диким желанием притянуть его обратно.

Глава 6

Мы с Владом не вернулись ни в этот ресторан, ни в какой-нибудь другой. Просто гуляли по набережной, ели мороженое. Разговаривали. Много, о разном. Смеялись.

С ним оказалось легко и уютно. Есть такой тип мужчин, которые располагают к себе одним взглядом. Без замашек властного тирана и томного мачо, создают вокруг себя ауру, в которой хочется греться.

А на Швецове природа вообще расстарась и очень гармонично объединила все три ипостаси: мистера Великолепного, Гоблина и Хаски.

Вроде взрослый, работает на серьезной должности, в солидной компании, а дури, как у какого-нибудь беззаботного студента. И юмор у него местами жутко черный – как мне нравится. Я просто балдела, перлась от каждого мига, проведенного рядом с ним, и порой ловила себя на мысли, как я вообще жила без вот этого всего.

Мы с ним даже код секретный разработали на тот случай, если сестра снова вздумает шпионить и влезет в нашу переписку.

– Значит, так, дорогая моя Ярослава! Слушай, вникай, запоминай. Вычитаем от настоящего времени час. Например, если я тебе пишу – давай встретимся в пять, это значит, что встреча состоится в шесть. Понятно? – сурово спрашивает Влад, а у самого в глазах смешинки скачут.

– Более чем. А что будем делать с местом?

– Здесь все просто. Выбираем одно, постоянное. Да хоть вот эту набережную, возле колеса обозрения. Встречаемся всегда здесь, а потом вместе едем куда нужно.

– А в письме пишем, что в голову придет? Допустим какую-нибудь подпольную бургерную на другом конце города?

– Обожаю «добрых» женщин, – смеётся он, – в общем, если я тебе пишу: в пять в пельменной «Три поросенка». Это значит в шесть на набережной.

– Договорились

– Пожалуй, я прямо сейчас тебе пришлю приглашение. На тот случай, если сеструха твоя снова решится на диверсию.

– А, давай.

Он строчит мне послание, а я хихикаю как дурочка, представляя, как сестра сломя голову бежит на другой конец города, а нас там нет. Смешно, конечно. Но мне нравится играть в партизан.

Тем более, это просто игра. Сейчас, здесь, с ним. А дома с Оленькой будет совсем другой разговор. Кому-то пора поправить ей корону и объяснить, что не стоит мешаться под ногами у старшей сестры, ибо за это может крупно прилететь.

Домой я пришла через пару часов. Влад был без машины, поэтому отвез меня на такси, а потом отправился к себе. Сидя рядом с ним на заднем сиденье, я все ждала, что поцелует. Что еще чуть-чуть. Вот, вот, сейчас, еще немного и это случится.

Не случилось. Швецов держался в рамках приличного. Руки не распускал, в шею больше не дышал, и мне почему-то казалось, что делал он это специально, тихо посмеиваясь про себя, когда видел, как ёрзаю на месте и замираю от каждого взгляда.

Довести решил! Гоблин!

Ладно, я девочка стойкая, умная, меня таким не проймешь. Наверное…

– Ясь, привет, – отец встречает меня в прихожей.

– Привет, пап, – целую его в щеку, – Ты чего не спишь?

– Тебя жду. Поговорить хотел.

– Ну давай поговорим, – я с блаженным стоном скидываю туфли на высоком каблуке и ковыляю в гостиную к дивану. Ноги от долгой прогулки просто гудят. Знала бы, что так все обернется – шла бы на свидание в кроссовках.

– Что у вас произошло с Ольгой?

– Ммм, ничего, – закидываю ноги на мягкий пуфик и исподлобья смотрю она встревоженного отца, – чего она наговорила?

– Что ты ее обижаешь.

– Ну это понятно. А детали? Чем именно я ее обижаю…на этот раз?

– Она пришла домой, вся в слезах, с букетом и сказала, что ты сорвала ей свидание с Владом.

– Ай да я, ай да стерва, – ухмыляюсь, а ладони сами сжимаются в кулаки.

Вот коза! Все с ног на голову перевернула.

– Говорит, что ты заставила его уйти.

– Понятно, – устало тру лицо руками, прикидывая как лучше поговорить с сестрой: сразу закопать ее в кадке с фикусом, или все-таки попытаться достучаться до здравого смысла.

Что это вообще за детский сад? На что она рассчитывает? На то, что меня будут ругать? Да мне все равно, ругай – не ругай, все равно сделаю по-своему. Вроде не первый год вместе живем, должна бы уж знать. Или думает, что Влада ее выходки впечатлят? Так это она зря. Не тот этот человек, чтобы от таких фокусов в восторг приходить.

– На самом деле все не так? – аккуратно интересуется отец.

– Не так. Ты прости, пап. Я не буду все детали рассказывать и жаловаться. У нас на жалобах Оленька специализируется. Скажу только, что это у меня было свидание с Владом.

Он недовольно морщится и качает головой:

– Я уже жалею, что сказал вам разбираться самостоятельно. Надо было самому выбрать невесту для Швецова, и дело с концом.

– Пап, расслабься. Мы действительно сами разберемся, – я с кряхтением встаю с дивана и целую его в лысеющую макушку, – пойду я спать. Устала.

Он сжимает мне руку и рассеянно улыбается:

– Иди, Ясь. Я еще посижу.

В своей комнате я первым делом стаскиваю платье, распускаю волосы и иду в душ. Стою, подставив лицо под мягкие струи, а мыслями снова тянусь к Швецову. Я уже скучаю по нему, но одновременно злюсь, что не поцеловал. Логика – мое все.

Умывшись еще раз, тянусь к вентилю, чтобы выключить воду, но сталкиваюсь взглядом со своим отражением, и в голову тут же приходит идея. Мне хочется ее проверить, поэтому подмигиваю сама себе, усмехаюсь и не трогаю кран. Вместо это аккуратно выбираюсь из ванной, обматываюсь полотенцем и тихо открываю дверь в комнату.

…Как раз в тот момент, когда сестра снова проверяет мой телефон.

***

– Так, так, так, – бесшумно подхожу к ней ближе и заглядываю через плечо.

– Ааа, – с визгом отбрасывает телефон, и он летит прямо в стену.

– Ты мне должна новый мобильник, – усмехаюсь я.

– Ты меня напугала! Разве можно так подкрадываться?

– В своей комнате? Можно. А вот, что ты тут делаешь – это уже интересно.

– Я…я просто зашла…

– Почитать мою переписку с Владом? – складываю руки на груди.

– Да хоть бы и так! – она тоже встает в позу, – каждый сам кузнец своего счастья.

– Хорошо сказано. Молодец. Уважаю. А теперь вали к себе и куй там, и желательно не за мой счет.

– А что я, по-твоему, должна делать, если сестра меня задвигает?

– Не повезло тебе с сестрой. Ой не повезло, – поднимаю мобильник и сразу меняю пароль. Хватит с меня этих диверсий.

…Надеюсь, она успела прочитать про пельменную.

– Я все равно все узнаю, – обиженно произносит младшенькая.

– Оль, вот скажи, ты больная, или только притворяешься? Что это за выходка сегодня такая была?

– А ты думала, я буду тихо в углу сидеть и смотреть, как ты шашни с Швецовым водишь? Фигу тебе, Ярочка! Он мне самой нравится.

– А ты ему нет, – жму плечами.

– Пфф, глупости.

– Нет, не глупости. Он вон как ловко от тебя сегодня отделался. Просто мастерски.

Она тут же краснеет, как перезрелый помидор.

– Это ты его подговорила.

– Прости, родная, но я бы до такого не додумалась.

– Это было глупо! – она капризно топает ногой.

– Это было шикарно. Особенно твоя физиономия, в тот момент, когда мы побежали, а ты запуталась с сумкой и веником. Просто эйфория. Мы так смеялись, пока в подсобке сидели, – я специально ее довожу. Мне нравится смотреть, как она беспомощно брызгает ядом.

– В какой подсобке? – у нее аж подбородок дрожит от негодования.

– В обычной, Оленька. В обычной, – плюхаюсь на диван и насмешливо смотрю на сестру, – в такой маленькой, тесной, что приходилось стоять, прижимаясь друг к другу.

– Яся! Ты должна была меня подождать!

– С какого это перепугу? Нам и без тебя было прекрасно. Мы гуляли, ели мороженое, держались за руки. Ты как-то не вписывалась в общую концепцию хорошего романтического вечера.

– Нормальная старшая сестра, вместо того чтобы злорадствовать, наоборот бы помогла, поделилась.

Уже бегу. Отрывай рот шире. Сейчас делиться буду.

– Нормальная сестра, во-первых, бы не лезла в чужие отношения, – холодно обрубаю ее возмущенные вопли, – а, во-вторых, перестала бы позориться, навязываться и проявила бы гордость.

– Ясечка, открою тебе маленький секрет. Гордость еще никого счастливым не сделала. Кто много выпендривается и строит из себя не пойми что, тот чаще всего за бортом оказывается и, кусая локти, со стороны наблюдает за чужим счастьем.

– Ух, ты. Кто-то записался в кружок по обмену житейскими премудростями? Адресок не подскажешь?

– И настойчивость еще никому не мешала! В любви, вообще, как на войне. Пацифисты дохнут первыми.

– Прекрасно.

– А вот увидишь! Да-да, – убежденно кивает своей бестолковой головой.

Как она меня бесит своей непробиваемостью!

– В общем так, Оль. Последнее китайское предупреждение. Не лезь к нам с Владом.

– И что ты мне сделаешь?

– Пойду по твоим стопам и нажалуюсь родителям.

– Пфф, тоже мне испугала.

– Ну, испугала, не испугала, а отцу будет очень интересно узнать, что младшенькая доченька одной ногой на вылет из универа, потому что прогуливает. А тетя Лена будет в восторге, если проведает о том, как вы с друзьями расслабляетесь и что ты делаешь за гаражами, а также куда делись ее серьги с изумрудами, – я могу долго перечислять ее косяки, но хватает и озвученного, чтобы Ольга начала хватать воздух ртом, как пойманная рыба.

– Это грязный шантаж!

– О, да! – блаженно жмурюсь, – он самый.

Она замолкает, долго пыхтит, капризно надув губы, а потом выдает:

– Это нечестно!

– У тебя странное понятие о честности, Оль. Лезть ко мне и мешать – это честно. Отдавать тебе все самое хорошее – тоже честно.

– Да ты никогда ничего мне не отдаешь! – зло выкрикивает она.

– И дальше не отдам. Влад мой. Будешь лезть – будем воевать. А ты знаешь, я пленных не беру и жалеть не стану.

Ольга сердито показывает мне язык и идет к дверям:

– Он сам от тебя сбежит! Потому что ты злая и не гибкая!

– Вали уже, гуттаперчевая ты моя.

Значение этого слова она не знает, поэтому уходит, хлопая дверью так, что в ушах звенит. Я уверена, она ни черта не поняла и завтра попрется в пельменную. Что ж, скатертью дорога.

***

На следующий день сестра звонит в пять двадцать и кричит в трубку срывающимся голосом:

– Ясь, ты где блин?

– Дома.

– Что ты там делаешь? – возмущается она.

– Корчусь перед зеркалом, пытаясь накрасить глаза, а ты мне мешаешь. Какие-то проблемы?

– Ты же должна была быть в пять …

И тут до меня доходит в чем дело. Эта наивная чукотская девушка все-таки попалась на нашу с Владом уловку и отправилась портить нам «на свидание».

– Где? – спрашиваю, давясь хохотом.

– У тебя с памятью беда что ли?! – сердится она, – в трёх поросятах!

Все, не могу сдержатся и начинаю хохотать, хрюкая как те самые три поросенка. Ну Оленька, ну молодец. Порадовала.

– Чего ты ржешь?

– Прости, милая, но я не приду. Ты там не грусти. Поешь пельмешек.

– Каких пельмешек? – шипит она.

А я жалею, что пропустила такой момент. Надо было приехать туда к пяти, спрятаться и понаблюдать, как расфуфыренная сестра носится вокруг пельменной. Эх, жалко не сообразила. Такой момент упущен.

– Все, пока, Оленька. Мне некогда. Я, знаешь ли, на свидание собираюсь. Красоту навожу.

– Ты…Да ты…Да я…, – она задыхается от злости.

– Пока-пока, – все так же смеясь, скидываю звонок и тут же получаю гневное сообщение.

«Ты дрянь, Ярослава! Дрянь!»

«Я тебя предупреждала, чтоб ты не лезла. Не хочешь по-хорошему, значит будем по-плохому.»

«Дрянь»

«Повторяешься»

«Я тебе этого не прощу!»

Я не стала дальше читать весь этот феерический бред о том, как именно она меня не простит. Мне не интересно. Меня Влад ждет.

– Куда мы едем? – аккуратно интересуюсь, наблюдая, как Швецов гонит по вечерним улицам. После прогулки по набережной, он соблазнил меня каким-то волшебным местом, в котором мне должно очень понравится, и теперь мне было крайне интересно, что же это за место такое распрекрасное.

– Ко мне.

Я смеюсь, но смех замирает в горле, когда понимаю, что он не шутит. Мы действительно едем к нему.

– Эй! Мы так не договаривались! – возмущаюсь я, – я хочу гулять и романтики.

– Будет тебе романтика, – ухмыляется он, быстрым взглядом скользя по зеркалам, – сколько хочешь.

Звучит как угроза. Приятная такая, многообещающая, и я пугаюсь того, насколько резко мое внутреннее «я» на нее отвечает. Разгон пульса за долю секунды, сердце на разрыв, и вся кровь от головы куда-то вниз.

– Я никуда не пойду.

– У тебя нет шансов сбежать, – грозно произносит Влад, при этом уголки куб подрагивают, выдавая улыбку.

– Я выпрыгну из машины! – сердито пихаю его в бок.

– Я заблокировал двери.

– Значит сбегу, когда приедем.

– У тебя каблуки, а у меня разряд по легкой атлетике. Догоню.

– Просто не пойду и все!

– Хорошо, – соглашается он, лихо заруливая во двор десятиэтажной новостройки.

Мне любопытно до тряски, и от предвкушения чешутся кончики пальцев, но я продолжаю строить из себя снежную королеву. Фыркаю и отворачиваюсь.

– Вот мы и приехали. Это мой дом, – он наклоняется чуть вперед и кивает на верхние окна, – живу вон там, под крышей.

– Я к тебе не пойду, – складываю руки на груди и упрямо смотрю в сторону.