Винченцо. История страсти, вторая часть

Мэри Джей

Винченцо. История страсти, вторая часть

Вторая часть

Глава 1

Винченцо

Я помню лишь блики и неоновый свет, запах сигар, потные и голые тела, звуки басящей музыки, вкус алкоголя. Последние дни они стали моими верными спутниками. Я застрял в своем клубе. Мне стало не интересно чем-либо заниматься. Тотальная потеря интереса ко всему, что происходило вокруг.

– Может все-таки пора вернуться домой?

Фернандо сел рядом со мной на диван и отобрал очередную бутылку водки, которую я хотел открыть.

– Ты уже неделю здесь, мы тебя потеряли! – признался друг

– Сьебись! – зло рыкнул я

– Винни, я понимаю, смерть друга, и пропажа этой девушки, которую ты частенько потрахивал, но клан нуждается в те…

Друг не успел договорить, потому что начинал хрипеть от моего захвата на его горле.

– Я… за…ды – выговаривал он еле-еле

– Как ты сказал? Частенько потрахивал? – оскалился я

Увидев как друг меняется в цвете и как его глаза закатываются я отпустил его.

– Только не говори мне, что ты был влюблен в эту чужеземку, – зло выплюнул друг приводя рукой по горлу, которое резко покраснело.

– Ты хочешь, чтоб я опустошил все свои патроны тебе в глотку? – я со спокойствием удава достал пистолет.

Это был подарок от отца на мое 25 летие. Рукоять пистолета была настоящим произведением искусства, объединяя в себе элегантность и функциональность. Изготовленная из темного, глянцевого карбона, она придавала оружию изысканный вид. На рукояти великолепно проработана резьба, создающая орнамент из изогнутых линий и узоров, напоминающих винтажные завитки. В центре рукояти встроен маленький, но блестящий инкрустированный камень, который придавал дополнительное визуальное воздействие. Эргономичная форма рукояти позволяла легко и уверенно удерживать оружие в руке. Подушечки пальцев находили опору на гладкой, слегка изогнутой поверхности, создавая чувство власти и полного контроля. Несмотря на свою красоту, рукоять оружия была не только украшением, но и предоставляла надежное и удобное сцепление, что делало этот аксессуар неотъемлемой частью меня.

– Нет! Ты мой капо, и дон Каморры, я хочу чтоб ты наконец вернулся в строй и занялся делами! – ответил он округляя глаза от страха

Его слова немного меня остудили и я посмотрел на ствол в руке, холодная сталь блестела под бликами светодиодов.

– И у меня для тебя новость! – Фернандо подошел ближе

Я приподнял бровь в знак, того что у него есть 2 минуты и мое терпению придет конец.

– Ты должен это сам увидеть! Клянусь Мадонной, ты не пожалеешь! Но будет лучше если ты выспишься и увидишь все на трезвую голову!

Я был в легком дурмане от выпитого алкоголя и не просыхания пару дней. Но когда наконец вышел из клуба свежий воздух и парочка сигарет немного вставили мне мозги на место.

Я завалился в свою квартиру и выспался до полудня. Когда я спустился к машине Фернандо уже ждал меня. Мы ехали довольно долго почти выехали в сторону Помпея, в маленькую деревушку. Остановились перед одним домом и Фернандо прошагал в сторону заднего двора пропуская меня вперед. Это был маленький бедный домик, на заднем дворе была соорудирована маленькая крытая терраса, под ней был маленький круглый стол. Простенько, но со вкусом. За столом сидели две женщины и мужчина. Одна пожилая женщина, вторая молодая, мужчина сидел к нем спиной. Когда мы подошли еще ближе мужчина повернулся ко нам

– Чем обязаны, сеньоры, – мужчина встал из-за стола смотря прямо на нас и мир закружился у меня перед глазами.

Глава

2

Эстель

Я даже подумать не могла, что Винченцо так легко может отдать меня кому-то, словно я ненужная завалявшееся в углу вещь, которая сильно пылилась и мешала ему. Такой я себя еще не ощущала никогда. Даже когда умерла моя мама я не была так раздавлена, словно выкачали весь воздух из легких и надавили чем-то тяжелым на грудную клетку. После встречи с Сириани, я не выходила из комнаты, почти не ела и ни с кем не хотела что-либо обсуждать. Я даже не знала, что я буду обсуждать с Лучиано, когда он захочет снова это обговорить. Это видео убило меня, разорвало в клочья жалкие надежды. А встретив Рафаэля в этом доме стало моим самым страшным кошмаром. Я ожидала всего. Возможно, Лучиано будет использовать меня по всем фронтам. Когда я столкнулась с Сириани первая мысль была, о том, что он пришел за мной, забрать свое. Но когда Лучиано выпроводил его я немного выдохнула, но напряжение и страх за будущее никуда не исчез, а наоборот начал пожирать мои и без того невеселые мысли.

Последующие дни я даже не спускалась на ужин. Леонор заносила все мне в комнату. И мне хотелось разговорить ее, узнать побольше о Сириани. Женщина стала более настороженной и почти ничего не говорила мне. Вела себя тихо и всегда старалась избегать разговоров.

– Мне нужно к врачу на обследование, – однажды за ужин обратилась я к Лучиано

Он молча посмотрел на меня, словно на полоумную, выпил свое вино, протер рот салфеткой и пожелав всем спокойной ночи вышел из комнаты. После Сириани он злился на меня, но не разговаривал со мной, просто молчал.

– Зачем ты его намеренно злишь? – спросила шепотом Элеонор, но Валентина, которая наматывала свои спагетти на вилку точно нас слышала

– Я хочу понять, как развивается мой малыш, мы не в средневековье, не буду же я рожать в этом доме, – на последнем предложении я даже усмехнулась от всей абсурдности этой ситуации

– На твоем месте я бы не была так уверена, – ответила Валентина вместо Леонор, понятным мне языком

Во-первых я была шокирована ответом, во-вторых Валентина впервые за эти два месяца со мной заговорила. По сознанию полоснуло понимание безысходности моего состояния. От злости я сжала вилку, пытаясь не воткнуть ее ей прямо в глаз. Во мне возрастала неконтролируемая ярость, которую я хотела полностью вывалить на нее. Леонор почувствовала напряжение и начала что-то говорить ей на итальянском, словно отчитывая за то, что она ляпнула. Я знала, что итальянка меня ненавидит, но дето ненавистницей я ее не считала. Она была молода, так же, как и я. Не думаю, что у нее был повод ненавидить беременную меня и моего неродившегося ребенка. Может она была бесплодна и поэтому так реагировала на все это, но сейчас я не испытывала к ней жалости или сочувствия.

– Я наелась, – громко бросилась я и направилась в кабинет Лучиано

С меня хватит этого итальянского сериала страстей. Пора расставить все точки над и. Я постучалась и не дожидаясь ответа зашла внутрь.

– Я так понимаю, я здесь в качестве пленницы, которая не имеет права даже на доктора и обследование, – я встала плотно к его столу в противоположную от него сторону

– Сядь, Эстель! – приказал он

Я осеклась и все же последовала сказанному.

– Доктор навестит тебя на днях, роды о которых ты так беспокоишься, тоже пройдут в стенах этого дома, ты не выйдешь отсюда ни при каких обстоятельствах, я ясно выразился? – он склонился на столом прожидая дырку у меня на лбу своим безумным взглядом

До этого он всегда был вежлив, сейчас же его добродушная маска куда-то улетучилась, передо мной сидел демон во плоти, готовый вгрызться мне в глотку, если все не будет, так как хочет он.

– Ясно! – бросила я и сбежала оттуда.

В комнате я перевела дух, продумывая, как сбежать. Все это пахло очередными неприятностями, которые мне не избежать если я продолжу оставаться здесь. У меня не было союзников, Леонор никогда не пойдет против него, Валентина меня ненавидит. Может соблазнить охрану? Попытаться подкупить? Сотни мыслей и не одной дельной. Я попала в водоворот, и не могу выплыть наружу. У меня даже появилась безумная идея довести себя до такого состояния, чтоб меня в срочном порядке отвезли в больницу, но рисковать здоровьем малыша я не хотела. На следующий день я просто закрылась в комнате и игнорировала Леонор, которая все время пыталась достучаться до меня и войти в комнату. Но ночью ко мне ворвалась Валентина, что сильно меня удивило и насторожило, я даже схватилась за вазу в качестве защиты.

– Одевайся, – приказала она на английском, впервые на моей памяти она говорила спокойно, без неприязни

– Почему? – спросила я все еще напугано

– Меньше вопросов девочка, Лучиано нету дома, это твой шанс, – лепетала она

– Шанс чего? – спросила я все еще не понимая ее

– Сбежать! – она закатила глаза, словно я не понимала очевидных вещей

Я ничего не понимала, то ли находилась еще в полусонном состоянии то ли не могла доверится ей.

– Откуда мне знать, что тебе можно верить?

– Ты что думала? Лучиано держит тебя здесь, чтоб защитить? Он использует всю информацию, которую ты накопила за эти месяцы и убьет тебя даже не задумываясь! Ты даже представить себе не можешь с кем связалась, семья Гуэрра это лишь добрые феи по сравнению с ним, тебе лучше поверить мне на слово и сбежать сейчас спасая свое отродье, – она кинула в меня чернное бесформенное платье напоминающее мешок

Пару секунд я просто застыла, не понимая, как мне дальше быть. Почему-то я решила поверить ей, не знаю что мною двигало тогда, но я понимала, что сейчас единственный выход это слушать свой внутренний голос, который не отвергал Валентину и доверял ей в этот момент. Ее слова нашли во мне отклик.

– Почему ты мне помогаешь? – наконец одевшись, выдавила я из себя когда она заглянула в коридор

– Потому что чужеземка, у тебя есть еще выбор, из Каморры выходят лишь ногами вперед, у тебя под сердцем ребенок, он не виноват, что его мать настолько глупа, что решила ввязаться в мир где она ничего толком не понимает. Твоя беременность не дар, это проклятье! Беги Эстель и никогда больше не оглядывайся, они не станут искать тебя, обещаю!

Она подошла ко мне максимально близко, словно пытаясь достучаться до меня.

– Спасибо тебе, Валентина! – отблагодарила я девушку не до конца понимая происходящее

– Не стоит, я не делаю доброе дело для тебя!

Она провела меня к машине, которая ждала нас на углу улицы, охраны не было, все куда-то подевались, было слишком легко, я даже не могла поверить. Я все время оглядывалась по сторонам ожидая очередного подвоха. Сердце гулко стучало в груди, из-за напряжения я начала плохо видеть и различать дорогу. Валентина схватила меня за руку и буквально потащила за собой прочь из этого дома.

– Водитель посадит тебя на яхту, после тебя встретят и если ты не забудешь дорогу назад, клянусь Мадонной я лично найду твоего ребенка и сверну ему шею!

Ее глаза пылали огнем, она точно не обманывала. Обещание звучало как приговор.

– Прощай, – ответила я, и это было последнее, что я помню из того дня.

Водитель был пожилой мужчина. Всю дорогу он молчал и я молчала. Все время обдумывая, то что произошло. Мы доехали до причала. Он безмолвно открыл передо мной дверь и проводил яхты. На яхте меня встретил очередной мужчина в почтительном возрасте, который тоже молча проводил меня в каюту. Я видела как яхта отчалила и набрала скорость. Я не знала куда меня везли. Паника нарастала. В голове крутились разные картины моей неминуемой гибели. Кажется Валентина меня обманула и теперь меня везли на верную смерть. Потеряют в глуши. Слезы начали скатываться по моим щекам. Но я запретила себе так легко сдаваться. Я вышла из каюты. Было темновато, но все же я могла найти дорогу на палубу. Я начала оглядываться по сторонам. Играла легкая романтическая музыка. Я шастала взглядом по всем углам в поисках чего-нибудь, чтоб защитить себя. Единственным верным решением показалось следовать в сторону музыки. По мере приближения музыка плавно становилась громче. Я вышла в заднюю часть. По середине стоял красиво сервированный стол. Горели свечи. Пахло вкусной едой. Словно обычный романтический вечер в уютном ресторанчике на воде.

– Я знал, что ты не усидишь в каюте, проходи, поужинаем, – прозвучал голос мужчины, который сидел за столом и меня прибило к земле.

Глава 3

Винченцо

После того, как я увидел Лучиано в том богом забытой деревушке, моя жизнь перевернулась на 180 градусов. Брат был жив и здоров, смотрел на меня и я даже смог его обнять. Даже его аромат духов не изменился, но он не помнил кто я. У него была амнезия. Я хотел кричать от радости и боли, что он жив и здоров, но не помнил кто он и кто я. По началу он представился каким-то именем, которое я даже не запомнил, я все как заведенный твердил ему, что он Лучиано, а он хмурил свои брови.

– Ты мой брат, Лучиано, – говорил я и хлопал его по щеке, как когда-то делал он, пытаясь напомнить ему все

Молодая девушка, которую звали Валентина, рассказала, что нашла его раненным на причале, куда она ходит по утрам ловить рыбу, чтоб прокормить себя и мать по имени Леонор. Она помогла брату. Держала его у себя в доме, ухаживала за ним и не обратилась в полицию, потому что боялась. Когда брат выздоровел он ничего не помнил и Леонора предложила ему жить с ними, и быть ей сыном, а Валентине братом. Они с Валентиной рыбачили, продавали рыбу и жили все эти годы. Валентина была молода, ей было всего 25. Эта женщина была чертовски красива. Удивительно, что брат не обрюхатил ее. Может он потерял часть своего характера вместе с памятью. Он всегда был жутким бабником, и даже жена и дети никогда его не останавливали. Он никогда не носил кольцо и тем более, не был верным мужем.

Я, конечно, забрал их всех на виллу. Отец даже прослезился, увидев восставшего из мертвых сына, которого он сильно любил. Жена Лучиано даже упала в обморок, не веря глазам. Последующие месяцы Лучиано работал с докторами и пытался вспомнить целую жизнь. Бывали моменты, когда он что-то вспоминал, но он пока не был готов вернуться в строй. Доктора пока что не давали никаких надежд, но Лучиано старался.

Последующие месяцы я активно старался ввести в курс дела брата, давая дозированную информацию. На удивление, он быстро все воспринимал. «Кровь не превратиться в воду» твердил отец, видя, как быстро прогрессирует Лучиано. Мне так его не хватало в последние годы, что я был безмерно рад, что именно сейчас он оказался рядом со мной, когда я так сильно в нем нуждался. Мне еще оставалось выяснить все обстоятельства, по которым, брат оказался в таком положении. На данный момент наши поиски не имели никакого успеха, но я не терял надежду и решил докопаться до тех, кто сотворил подобное с моим братом. Всех тех, кого я считал виновными в его смерти, я убил лично, что значительно сильно усложняло ситуацию. Каждый раз, смотря на брата, я вспоминал, тот день, когда доставал окровавленные части его тела.

– Валентина, мне очень помогла, Винни, – он похлопал меня по плечу, когда увидел, как я наблюдал за ней, она что-то лепила из теста на кухне, – она прекрасная молодая девушка, – продолжил брат.

Когда он звал меня Винни и хлопал по плечу по моей спине, у меня словно раскрывались крылья, словно весь мир становился мне нипочём. Я потерял друга, недавно его похоронил, и женщину, к которой испытывал смешанные чувства: от симпатии до любви, которую я так и не признал. Иногда она навещала меня по ночам и тихо плакала у меня на коленях, держалась за живот. Я связывал это с тем, что последние дни она ходила в клинику и жаловалась на боли в желудке. Я скучал по ней. Ее побег заставила меня осознать, что все же я был влюблен в нее. Как бы не старался это отрицать. Эта женщина успела засесть у меня в голове, те месяцы на Ибице пленили меня и связали с ней. Это был наш секрет, наш мир, куда я сбегал почти каждую неделю и терялся в ней, забывая о пропасти, между нами.

– Близнецы рассказали мне о девушке, которая здесь работала, – продолжил брат, привлекая мое внимание

– Это уже прошлое, – ответил я пытаясь закрыть тему

– Я не хочу копаться в твоей израненной душе, но скажу лишь одно, завтра твоя коронация, соберутся все, не показывай, что у тебя есть слабая сторона, не давай им усомниться в сокрушительной силе будущего дона Каморры.

– Не дам, – ответил я со всей ответственностью

– И на твоем месте я бы присмотрелся к Валентине, – добавил брат игриво брат

Валентина приподняла голову и одарила нас нежной улыбкой. Девушка сразу вписалась в мою семью, моя мать полюбила ее и она нравилась всем членам семьи Гуэрра. Умом я понимал, что она отличный вариант. Итальянка, воспитанная, скромная. Главной проблемой было донести эту информацию моему сердцу, в котором жило лишь одно имя. Эстель сбежала, и я сам себе запретил искать ее, но она осталась в моем сердце. Мои мысли часто возвращались к ней. Мне было интересно, где она и что сейчас делает. Я хотел найти ее, посмотреть в ее голубые, как океан глаза и просто утонуть в них. Понять, почему она так коварно притворялась. Я не давал ей надежду на завтра. Никогда не говорил о будущем. Всегда оставался скрытным. Возможно, то что произошло лишь к лучшему. Мой мир не для нее. Наш союз с самого начала был невозможным.

Глава 4

Винченцо

Сегодня рождество. Состоится моя коронация. Как символично. Я как будущий дон Каморры дам клятву. Состоится торжественный ужин. Я стану полноправным правителем целого клана, который передавался исключительно от отца к сыну. Я сильно отставал от своих предков. Все предыдущие доны становясь во главе уже имели семью и наследников. Про семью я вовсе не думал. Иногда я думал, что Эстель не просто сбежала, она украла с собой мое сердце, которое как я думал, было лишь ненужным органом обеспечивающим подачу крови. Но она доказала мне, что я умею чувствовать, так сильно, что порой я напивался до потери пульса, чтоб хоть как то заглушить голоса в моей голове и эмоции, которые рвали в клочья мою темную душу. Разве такой убийца, как я, способен на такие нежные чувства. Я монстр. Обычный в своем роде, даже слабее чем все кто были до меня. Скучать по женщине, было моей позорной слабостью.

В доме творился хаос. Все готовились к знаменательному дню. По началу мужчины соберутся в отдельном зале, где я произнесу клятву и приму пост отца.

– Ты готов? – в комнату вошел Лучиано, который за последние месяцы очень многое вспомнил и был почти прежним.

– Всегда! – ответил я и мы вышли из комнаты

В зале собрались все главари криминальных организаций с кем мы сотрудничали и имели более менее нормальные отношения, наши солдаты и члены семьи, присутствовали Арбен и Эрих, место Гора пустовало. Я на миг закрыл глаза представляя, как он стоит среди всех и ухмыляется своей бесячей аристократической улыбкой.

Я взошел на ступеньки возвышаясь над собравшимися и начал произносить слова клятвы, которые я знал наизусть с самого моего рождения, это было второе чему меня научили после молитвы «Отче наш»

– Я, Винченцо Адольфо Гуэрра, вступаю в святую клятву Дона Каморры, в присутствии свидетелей и в глазах Бога. Сознавая свою ответственность перед этим могущественным братством, я обещаю: постоянно защищать интересы и честь нашей мафиозной семьи. Поддерживать единство и послушание внутри организации, подчиняясь лишь высшим законам и решениям. Соблюдать абсолютную конфиденциальность в отношении внутренних дел и тайн нашего братства. Действовать смело и решительно в интересах мафии, поддерживая традиции и кодексы чести. Я обещаю, что буду предан своей семье, что бы ни произошло. Пусть моя преданность будет непоколебимой, а мой авторитет невозможным оспорить. Так я говорю и так я клянусь, предостерегая организацию, что предательство или нарушение этой клятвы влечет за собой строгие последствия, вплоть до самой моей смерти.

После клятвы отец вручил мне старинный клинок, который был целым достоянием. Если бы ЮНЕСКО знало какое сокровище мы храним, то обязательно отсудило бы его, как наследие римской империи и неразделимая часть ее истории, которая должна находится в музее под семью замками. Но Каморра плевала на ЮНЕСКО с самой высокой горы. Этот клинок передавался из поколения в поколение и теперь он принадлежал мне. Лезвие очень острое и эффективное, изготовленное из высококачественной стали. Заостренное и узорчатое, оно было бы идеально сбалансированным для точных ударов. Изысканное, с художественными узорами и вычурными изогнутыми деталями, чтобы обеспечить защиту руки. Рукоять сделанная из драгоценных материалов, таких как слоновая кость, дерево и золото, с внимательно вырезанными узорами и изображениями, отражающими римскую эстетику. Клинковая часть украшенная тщательно выгравированными рельефами, изображающими римских богов и героев. Все элементы клинка величественны, отражая мощь и великолепие римской культуры, подчеркивая ее военные и художественные достижения.

Зал взорвался аплодисментами и я сжал его острые лезвие и скрестил клятву кровью, которая обильно скатилась по металлу на рукопись с клятвой.

После началось празднование. Это был настоящий пир короля. Для этого у нас имелась отдельная столовая на 200 персон минимум. К нам присоединились женщины и среди них я снова остановил свой взор на Валентине. Чертовка была хороша, хотя раньше мне никогда не нравились темненькие. Но она была в приоритете в моих глазах из-за своего поступка по отношению к брату. Я был восхищен ее поступком и безгранично благодарен. Она облачилась в обтягивающее черное платье и не скрывала своего восхищенного взгляда, который не отрывался от меня. Сегодняшний день многое изменит.

Глава 5

Эстель

Если бы про мою жизнь за последние месяцы можно было написать роман, я непременно села бы за это дело. Я была сторителлером, но никак не главной героиней Санта Барбары. Я всегда понимала, что моя жизнь самая обычная, как и в прочем моя персона, которая всегда была очень скромной. Обычное детство, такая же студенческая жизнь. Сейчас же я напоминала роковую женщину, которая находилась в эпицентре событий, которые в корне меняли все представления обо мне. Не сказать, что я рада. Отнюдь. То, что произошло со мной, за последние месяцы, окончательно меня изменили. Я находилась на шикарной вилле. Расположенной на высоком холме, откуда открывается завораживающий вид на Тирренское море. Окруженная зелеными садами и плодородными виноградниками, уединенное и спокойное место. Стиль виллы сочетает в себе традиционные сицилийские элементы и современные удобства. Красивая каменная кладка, арки, и балконы создают величественный внешний вид. Великолепные сады оформлены разнообразными средиземноморскими растениями, оливковыми деревьями и цветами. У дома есть просторный бассейн с террасой и фонтанами, где льется поток воды из самого Трезубца Посейдона. Впервые увидев эту скульптуру, я была настолько заворожена ее детальным превосходством, что просидела несколько часов у фонтана и наслаждалась этим превосходным видом. Внутреннее убранство виллы воплощает в себе роскошь итальянского стиля. Высокие потолки, антикварная мебель, роскошные ткани и художественные предметы создают атмосферу изысканности. Просторная кухня оборудована по последнему слову техники, а обеденная зона украшена деревянной мебелью и стильной посудой. Это идеальное место для семейных ужинов. Комфортабельные спальни оформлены в теплых тонах, с использованием натуральных материалов. Большие окна обеспечивают потрясающий вид и заполняют помещение светом. На балконах и террасах можно наслаждаться утренним кофе или вечерними закатами, наслаждаясь при этом прохладным сицилийским бризом. Все было продуманно до мельчайших деталей. Как вы уже поняли, я находилась на Сицилии, а точнее в Палермо.

Несколько дней назад

– Я знал, что ты не усидишь в каюте, проходи, поужинаем, – прозвучал голос мужчины, который сидел за столом и меня прибило к земле.

Услышав эти слова от знакомого мне мужчины я все равно не воспринимала ситуацию всерьез. Я словно смотрела на эту картину со стороны. Мне хотелось смеяться в голос и плакать, сбежать и все же принять приглашение. Раздвоение личности. Никак иначе. За столом восседал никто иной, как Рафаэль Сириани. Рафаэль в стильной рубашке, дополненной изысканным воротником, и безупречных брюках без застежек выглядел, как воплощение элегантности. Как всегда на запястье красовался циферблат, очередная демонстрация баснословных сумм. За деньги, которыми были куплены эти часы, точно можно прокормить небольшой город в России. Он спокойно ждал, когда я наконец сяду за стол. Он даже не сомневался в этом. Да и в принципе, не удивительно, куда же я денусь. Не спрыгивать же мне за борт. Я все же села за стол, но смотреть на него было выше моих сил. Рафаэль всегда был хозяином положения. Спокойный, но властный. Если Винченцо огонь, который поглощал все на своем пути, то Рафаэль это ледники Арктики, которые заставляли застывать кровь в жилах.

– Поужинай со мной, bella, – предложил он и сам преступил к трапезе, словно это очередной обычный ужин

Аппетита у меня не было, но я переборола себя и все же взяла в руки кусок хлеба. Странно, но сейчас мне не было страшно. Я так сильно накрутила себя в каюте, что меня словно отпустило. Я знала, что ничего хорошего мне не стоит ожидать и просто наслаждалась едой, словно это был мой последний ужин в жизни.