Время выбора 2

За столом Анна необычайно серьёзна. Но радует, что раньше она смотрела в сторону, куда угодно. А сейчас поглядывает на меня. Прасковья, зараза, всё понимает. Только бровями играет, ехидно бросая на меня взгляды.

Но всё-таки Проша умница. В опочивальне жены накрыт столик. Там красуется пара бутылок разного вина, сырная нарезка и фрукты.

А вот супружницы нет. Я как идиот припёрся весь такой из себя возвышенный. А комната то пуста. Сел в кресло и расслабился. Постарался думать о высоком.

Анна вошла в комнату, мазанула по мне взглядом и подойдя к столику налила мне бокал красного вина. В ответ я налил во второй бокал и протянул ей. Немного расслабляющего не помешает.

– Ой, – отпив глоток она скривилась. Видимо непривычная, сейчас женщинам спиртное не предлагают. На супруге что-то типа пеньюара, он немного распахнулся и я облизываю взглядом чистую кожу от шеи и ниже. Не видны подробности, но фантазия дорисовывает соблазнительную грудь. Под верхней рубахой у неё нечто прозрачное и невесомое. Так и тянет изучить немедленно.

Воспользовавшись тем, что Анна встала, я заграбастал её руку и усадил жену к себе на колени. Наконец-то она в моей власти. Рука сразу же нырнула под верхнюю рубаху и нащупала животик. Пока я жадно целовал губы, успел добраться и до груди. Как славно, что сейчас нет лифчиков. Волшебная мякоть удивительно удобно легла мне в руку. Оставалось только поиграться сосками.

Я не торопился, к чему все усилия, если она сейчас опять замкнётся. А вот когда женщина горячо задышала и реагируя на ласку груди сама нырнула ручкой ко мне, я понял, что пора.

Утро встретил в опочивальни жены. Её уже не было рядом, но я с удовольствием вспомнил произошедшее ночью и замурлыкав как кот от сметаны, развернулся на другой бок и опять заснул. Надо же восстанавливать потраченные в таких количествах силы.

Завтрак был поздний по вполне понятным причинам. Ел в одиночестве, рядом порхали Прасковья и Анна. Обе уже позавтракали, а супруга сейчас кормила мужа. Прасковья, заметив, как Аня будто случайно касается меня, вышла.

Тогда я отодвинул блюдо с вкуснейшими сырниками, политыми сметаной и притянул жену.

Её губы вкуснее, тем более она так мило краснеет, но не мешает моей руке забраться к ней под юбку.

Сырники пришлось доедать через полчаса уже остывшими.

Вот такой медовый месяц у нас приключился.

Больше того, следующую ночь я опять не спал один, и следующие тоже. Причём инициатива была обоюдная. Чувствуя – быть вскоре ещё одной ляльке.

Вернувшись в город я развил бурную деятельность, соскучился по работе. Каждый день устраивал вылазки в город. Народ постепенно привык ко мне и перестал остро реагировать. Да останавливались и кланялись. Но ведь в первые разы я просто блокировал центр города своим появлением.

Меня интересовала торговля и возможность выйти на этот рынок. Денег всегда мало, а проектов в задумке хватает.

Дома «лучших» людей стоят вдоль берегов Волги и Которосли, ориентируясь именно на воду. Если я заведу здесь недвижимость, то именно в этой части Городской сотни. Здесь хоромы стоят в центре участков, подальше от дороги. Обширные дворы, как правило, заняты погребами, людскими, поварнёй и огородом. Всё это превращало хоромы в большой курятник. Зато к улице такие дома выходили подсобными помещениями, отгораживающими барское жильё от шума и грязи. А если прикупить пару подобных участков, то можно построить недурственный дворец.

Вдоль Медведицкого вала до Спасского монастыря идут торговые ряды. Здесь порядка 650 лавок, на берегу многочисленные лабазы и кладовые для приезжих купцов. Здесь же две таможенные избы и денежный двор. Близ Углических ворот у восточной стены Спасского монастыря раскинулась гигантская базарная площадь, рынок съестных припасов, обжорные ряды. Чуть далее дворы «государевых» дел – воеводская, губная, съезжие избы, кружечный и земские дворы. Близ Спасского съезда у Зелейных ворот расположены правительственная изба и откупка. В приказной избе сидит дьяк Микифор Великосельский, с которым я уже имел честь пообщаться. Здесь хранят государевы грамоты, приходные и расходные книги, росписи податей, сами сборы и казну. Изба делилась на столы – денежный, судный, сыскной, памятный и другие. Тут заседают 14 подьячих, под ними 22 площадных подьячих, два пристава и 13 рассыльных. Помощниками воеводы являлись приказчики и объезжие головы. Воевода осуществляет административно-полицейский надзор, обладает финансовыми и военно-административными функциями.

Ну а я заставлю его немного понервничать. Мои опричники собаку съели на проверках. Авось да накопают компромата на милейшего господина Костяева. А мне же легче потом будет с ним работать, держа за мягкое подбрюшье.

Самоуправление было представлено в виде губного и земского. Возглавлялись старостами. Дела в них вели двое подьячих в земской и 2 дьячка в губной избах.

Грязные производства типа кузнечного и различные мануфактуры размещены со стороны Ямской и Коровницкой слободок. И мне понравилось, что они сосредоточены в своеобразной промзоне. Оставляя остальную часть города относительно чистой.

Для взимания торговых пошлин стояла таможенная изба с шестью подьячими. Винная монополия только через кружечный двор, где было два целовальника.

Погружение в местную жизнь я закончил, получив приглашение к английскому двору. Здесь также имелись голландский и немецкий дворы. Но бриты устроились покруче. У них даже имелась внутренняя гавань для своих судов. Мистер Эдвард Симмонс, местный торговый глава с удовольствием провёл меня по своему хозяйству и даже дал в честь меня званный обед. При этом он не постеснялся преподнести мне небольшое подношение в виде заманчиво позвякивающего мешочка. Вместо меня его принял мой помощник Зубов.

– Верни и извинись, типа принц не будет мараться с этим.

Я далеко не юноша и понимаю, что взятки – это абсолютно легитимная форма общения между власть имущим и теми, кто хочет добиться привилегий. Берут все, включая моего царственного братца, только названия подношений отличаются. Ну и конечно вопрос в сумме. Для того же Дмитрия Зубова сто золотых гиней – это очень большая сумма. А для меня – это даже неловко говорить. Тут ведь как, возьмёшь мало, уважать не будут.

Англичанин всё понял правильно и мне вернули мешочек с 400 золотыми монетами. Я улыбнулся мистеру Симмонсу и в общем предложил обращаться. Если что, а лучше не делать этого. Потому что тоже будет не бесплатно.

Разумеется другие иностранцы заторопились выразить мне своё почтение в виде приятного на слух звона золота.

Глава 3

Когда мне сообщили, что ко мне приехал царёв гонец, я приказал его пропустить. А теперь вот прогуливаюсь по монастырскому двору и анализирую письмо брата.

А он в начале письма лицемерно расписал, как переживает за меня, интересуется как я устроился на новом месте. Потом немного передал последние события в политической жизни. Пожалился на противостояние с Думой и советовался по поводы денежной реформы.

Самое интересное для меня было в конце. Государь предлагал мне принять наших сестёр. И это заставило меня напрячься.

Что его подвигло к этому? Царевны априори невыездные, рождаются и умирают во дворце. Если не повезло выйти замуж, тогда только прозябание на женской половине дворца. Где томятся женщины ещё предыдущего поколения. Вот такая реальность.

С моей средней сестрой Анной я обговаривал возможность её приезда ко мне. Но она моя давняя наперсница и помощница. А сейчас ещё и реально руководит «приказной» школой. Мы обсуждали, как подвигнуть брата отпустить её ко мне.

Но он ведь предлагает принять также Ирину с Татьяной.

Анне сейчас исполнилось 23 года и она все надежды возлагает на сотрудничество со мной. Только я дал ей возможность заниматься любимым делом и чувствовать себя живой и нужной. Ирине уже 26 и она первое время, после восхождения Алексея на трон, была его ближайшей советницей и другом. Но потом постепенно другие отёрли женщину подальше и она осталась не у дел.

А вот Танюшке всего 17. Из неё вышла прехорошенькая и умненькая девушка. Карие глаза сверкали задором и ожиданием от жизни только лучшего. Царевне ещё невдомёк, что её ожидает судьба старшей сестры. Насколько я знаю, конкретных предложений со стороны потенциальных забугорных женихов пока нет. И тем более непонятно желание брата её удалить. Может таким образом освобождает место для своих дочерей?

Я не торопясь углубляюсь в монастырский сад. Сейчас яблоньки покрыты снегом, вокруг благостная тишина. Снег навалил глубокий, но монаси расчистили дорожки и я продолжаю мерять шагами сад. Только позади незаметно держатся два охранника.

Подавив желание сразу отписать брату, я решил всё тщательно продумать.

Свою игру я начал, когда понял, что перемены необратимы. Мы с братом создали команду единомышленников, ориентирующихся на Запад. Создали условия для этого, а «тайный» приказ под моим руководством заработал в полную силу, помогая нам склонять на свою сторону бояр. Одного за другим. Мы использовали шантаж, подкуп и различные слабости представителей «лучших» родов.

А когда я стал замечать, что по моему разумению именно батюшка-царь мешает быстрее проводить реформы в своих благостных попытках угодить всем, то крепко задумался.

Ведь я могу свободно сместить его и сесть на трон. И тогда мне не нужно будет постоянно уговаривать и подталкивать самодержца. У меня масса идей, как относительно безболезненно вырвать русского мужика из болота древних устоев и традиций. А ещё у меня в руках эффективная спецслужба и переворот можно провести несколькими способами. Один привлекательнее другого.

Вот тогда я и призадумался, к чему всё это может привести. Касаемо меня любимого. У меня же никогда не было этого всеподавляющего желания большой власти. Откуда сейчас это взялось?

Долго думал, сомневался и анализировал. Для меня настало время выбора. Главного выбора, после которого переиграть ничего не получится.

И я решил, что отойду в сторону. Ещё за полгода до опалы я знал от своих осведомителей о намерениях некоторых бояр и купечества выступить против меня. Я даже читал ту самую челобитную до того, как с нею ознакомился государь. Мог я вовремя договориться с патриархом и не допустить прилюдного выражения народной любви к своей особе после окончания эпидемии?

Мог, но не стал ничего делать. Пусть всё идёт так как идёт. Но мои люди остались на нужных постах и я постоянно получаю от них донесения о важнейших событиях. Если будет необходимо – попытаюсь вмешаться. Но для этого должно произойти нечто из ряда вон.

Возможно ли, что брат опасается за их жизни, отсылая ко мне?

Навряд ли. Кому нужны жизни принцесс. Вот наследник – это да, его отсутствие приведёт к неразберихе и возможной попытке переизбрать царя. Трон по женской линии не предаётся. Моя будущая племянница царевна Софья вскоре просто узурпирует власть, удалив подальше своего сводного малолетнего брата Петра и прикроется регентством. Её попытка встать официально у руля страны ни к чему хорошему для неё не приведёт.

Может ли это быть связанно с тем, что мы с братом когда-то обговаривали планы, что нужно менять существующие правила касаемо царевен. При отсутствии иных вариантов выдавать их замуж за представителей самых именитых русских родов. Любой княжеский род с удовольствием примет к себе такую невестку, да еще и с царским приданым. Стать роднёй царю хочет каждый. И это бы решило проблему на мой взгляд.

Но я не вижу предпосылок и телодвижений в эту сторону. Мои осведомители молчат, а это значить, что тут нечто иное. Чего я просто не знаю, я ведь не всеведущ. Но брат пишет весьма обтекаемо и расплывчато.

Решившись, сел писать ответ. Также описал в общем свою жизнь, поинтересовался здоровьем близких и любимого племянника в частности. И только в конце как бы согласился на приезд сестёр. При этом посетовал, что недвижимость в Ярославле дорога и теперь не получится принять сестёр в мужском монастыре. Надо бы строиться по серьёзному. Ну и на загладочку просил у царственного братца право опекунства над сёстрами.

Ну не буду же я посылать к нему гонца всякий раз, как надо будет что-то решать с ними.

Запечатав письмо, передал его гонцу. Убедившись, что тот с двумя сопровождающими покинул с утра монастырь, я выдохнул. Теперь мяч не на моей стороне.

Рад ли я буду приезду сестёр?

Не уверен. Одну я знаю очень хорошо, другую не знаю вовсе, а третью просто люблю как младшую сестрёнку. Но она очень взбалмошна и как у меня поучится управлять всем этим сералем?

Данное письмо пробудило меня от благостной спячки. Я не торопясь вникал в местную жизнь и наслаждался молодой женой, с которой у нас наступил полный лад. Аня настолько резко изменилась после той ночи, просто земля и небо. Она с удовольствием взяла на себя часть обязанностей у Прасковьи, но та не в обиде. Они с Пахомом ожидают второго ребёнка. А жёнушка даже ходит теперь иначе, мягко и уверенно. Оказалось, что у неё проявился характер и она мастерски строит дворню как опытная управляющая. Никому теперь не позволяет ко мне прикасаться. Меня это умиляет и забавляет. Ведь буквально месяц назад скользила тенью и боялась на меня глаза поднять.

А вон сегодня утром, когда мы остались одни, сама подошла ко мне сзади и просунула прохладную ладошку мне под рубашку. Согрела её там и оценив меня хозяйским взглядом собственницы поцеловала. В губы, а не в щёчку. Вот что любовь и ласка с человеком делает.

Через две недели пришёл ответ от брата. Тоже пунктик к моим сомнениям. Обычно он долго взвешивает и решается. А тут буквально в течение трёх дней отписался. В письме пишет, что мои условия принимаются. Мне передаётся опекунство над сёстрами и соответственно увеличивается содержание. А также прилагается грамотка к воеводе, которому приказано выделить мне земельный участок там, где я захочу. Размер участка не обозначается, отсюда вывод, что меня не ограничивают в аппетитах. Что не может не радовать. Также подтверждаются в полном объёме мои полномочия царского наместника.

С разницей в день также приехал с попутным караваном фрязин Лука Доминелли. Вот кому я был несказанно рад, так это ему. Приехал он со слугой и привёз с собой тяжёлый сундук. Поселил архитектора в снятом для него домике. Отец Никандр взбунтовался бы на мою попытку пристроить схизматика в православный монастырь.

Дав итальянцу отдохнуть с дороги я с ним встретился.

Немолодой мужчина не производил впечатления немощного. При всей своей полноте, а он напоминал внешне колобка, архитектор был чрезвычайно подвижен и любознателен. За долгие годы работы в России он неплохо выучил русский язык. Правда порой итяльянец увлекался и тогда становилось сложно его понять. Но работать с ним возможно.

Оказывается Лука уже с утра пробежался по улочкам Ярославля и сейчас с восторгом рассказывал мне о новых впечатлениях.

– Иоанн, если снести все эти старые постройки, на этом месте можно возвести просто прекрасный город.

Ну ясно, как и большинство его коллег, мастер спит и видит построить город с нуля. С величественными проспектами и площадями, фонтанами и статуями. Он типичный представитель итальянского барокко. Но что мне в нём нравится, он может совместить этот стиль с русскими напевами. Так и получилось с Теремным дворцом. А мне ужас как захотелось иметь нечто похожее на Большой дворец Меньшикова в Ораниенбауме. Том самом где проживал Пётр III до своей кончины.

Когда я описал свои хотелки, мастер задумался.

– Не знаю, дорогой Иоанн. Для такого дворца нужно много места. А Вы, Ваше высочество ещё желаете английский парк. Нет, не думаю. Но дайте мне время произвести изыскания подходящего места. На такой не совсем ясной нотке мы и расстались.

Да, я-то рассчитывал выкупить пару приличных участков в Никольской сотне близи к сгоревшей в прошлом году деревянной церкви. В принципе можно попросить митрополита отдать мне пожарище. Тогда и можно развернуться. Даже на парк место останется.

Но через неделю, вернувшийся итальянец разрушил мои планы. То место он забраковал:

– Нет, Ваше высочество. Там низина и близко вода. Нам предстоит построить дворец из кирпича, значить потребуется мощный и глубокий фундамент. Нет, это не подходящее место.

Ну что за манеры? Только начинаю привыкать к мысли о новом месте, как меня прямо сходу мордой в грязь. С высоты полёта воображения опять упираться в технические проблемы.

– Хорошо, сеньор Доминелли. Что Вы предлагаете?

Хм, оказывается итальянец нанял повозку и проехав по улицам города, начал изучать возможность строительства вне городских стен. На следующий день мы поехали вместе.

Наивный дяденька, всё что он выбрал, принадлежит монастырям. Единственно подходящий свободный участок располагается сразу за Тверицкой слободой. Да, в принципе здесь красиво, недалеко берег Волги. А если срезать немного холм, то здание будет доминировать и вид просто шикарный. Но вот сейчас довольно ветрено, а если так постоянно будет продувать? Надо серьёзно думать.

Предварительно Луку устроил этот участок. С завтрашнего дня я дам ему пару рабочих и он начнёт производить свои изыскания на предмет почвы и всего остального.

На Осипа Костяева жалко смотреть. Когда я показал ему схему выбранного участка, у того аж губы затряслись:

– Как же так, Иван Михайлович? Этот участок сговорен для устройства складов иностранных торговых гостей. Там и берег подходящий.

Хм, а чего это воевода так обеспокоился торговыми проблемами немцев и голландцев. Никак получил крупный откат. Вон как налился краской, сейчас лопнет от переполнявших эмоций.

– Никита, подай там папочку на Осипа Васильевича. Посмотрим, что там накопали мои ребята.

Несколько минут я делал вид, что изучаю содержащуюся в бумагах информацию. При этом хмыкал, озадаченно тёр нос и гневно хмурил брови. Мой собеседник перекрасился в белый цвет и испуганно смотрит на папку, будто ожидает в ней увидеть гадюку.

– М-да, уважаемый Осип Васильевич. Нехорошо, очень нехорошо. В то время, как казна государева оскудела из-за войны и чумы, ты любезный наживаешься на страданиях народа. Вот результаты проверки расходных и доходных книг. Не сходится у тебя цифирь-то. Только за этот год 7 000 рублей, как коту под хвост. Не ожидал, а я ведь тебе поверил. А ты жульничаешь. Бог с ними с подношениями, но ты залез в государев карман.

Я постепенно поднимал градус риторики и когда понял, что достаточно, не то его Кондратий хватит, замолк.

Вот так-то лучше, из глаз воеводы ушло строптивое выражение и сейчас он осознал, что от моего слова зависит жизнь его семьи. Здесь ведь важно как всё представить и сделать акценты.

Могут только пожурить, а можно и головы лишиться.

Теперь губёшки трясутся у человека, который успешно воевал с литвинами, труса не праздновал и всякого повидал. Не стоит его опускать, тем более вон служка уже уши активно греет. Поэтому я отвёл Осипа в сторонку.

– Осип Васильевич, мне кажется, что это недоразумение и деньги найдутся. Не может быть, чтобы боярин, проливший кровь за Отчизну, занимался казнокрадством.

– Как есть недоразумение, дьячки напутали. Всё найдётся, обещаю, – зачастил воевода.

Когда мы вышли из воеводской, я улыбнулся. Вот и хорошо, вот и замечательно. Деньги вернутся в казну, мои ребята получат поощрение и теперь воевода знает, что он у меня на крючке. Про тот участок на берегу Волги воевода больше даже не заикался.

Лука доложил первые результаты исследования, место подходящее. Ему ещё надо пробить пробные шурфы, для определения точного места и состава почвы. Но по косвенным признакам строить здесь можно.

Я перебираю список, который мне предоставил Дмитрий. Ещё месяц назад поручил ему составить список заводов и мануфактур. Дело в том, что мне позарез нужны деньги. И пользуясь тем, что пока они у меня есть, можно попытаться выкупить наиболее рентабельные из имеющихся. Ну, чтобы после небольшой модернизации они начали приносить мне прибыль. Планов громадьё, а деньги имеет отвратительное свойство быстро заканчиваться. Эх, если бы супружницы наследство целиком досталось мне, хватило бы и детям и внукам.

Так, отмечаю заинтересовавшие меня позиции. Вот перспективный вариант, медно-самоварный завод купца Пушкова. Бумагоделательная мануфактура купца Плещеева. Кожевенные и тканевые мануфактуры. Заводик по производству мыла. В обязательном порядке отметил кирпичный завод и заводик, где наладились производить муравлёные изразцы.

Ежели я начинаю большую стройку, то мне понадобится огромное количество строительного материала. Просто замечательно, что рядом с городом имеются промышленные запасы глины средней жирности, которая подходит для изготовления кирпича. Лет пятнадцать тому назад в городе случился большой пожар и выгорело много жилья и общественных зданий. Тогда и решили ставить каменные храмы и дома. А предприимчивые люди поняли, что на кирпич спрос будет только расти.

– Дмитрий, возьми кого-нужно, но вот пройдись по отмеченным строчкам. Ищите те, в которые не нужно вкладывать много средств. А при этом владельцы испытывают нужду. Нужно выкупить за небольшие деньги, ясно?

Ну, с моими опричниками у него всё получится. Я могу только порадоваться, что в своё время не поленился вложиться в подходящих людей. И если девчонки, выпускницы сестринских курсов дружно работают по специальности. То окончившие «приказную» школу молодые люди оказались востребованы в команде государя. А вот несколько выпусков моей личной школы, которых мы с Анной тянули сами, остались при мне. Когда-то сопливые мальчишки и девчонки, получив лучшее на тот момент образование, а также опыт в различных приказах, трудились в моей команде. Просто большая часть пока осталась в Москве и вскоре преторианцы прибудут сюда. Анна лично контролирует этот процесс. Моя сестрица лучше других понимает, что эта молодёжь подлого сословия для нас на вес золота.

Они не разбежались и по той причине, что дворяне могли предложить им только грязную работу. А купечество от силы должность приказчика в лавке. Ну и ребята оценили высоту полёта при моей особе.

Молодые девчонки и парни также оказались париями в своих семьях. Они могут производить сложные расчёты, а папенька гонит в хлев коровам хвосты крутить. Направления роста очень скудны. Я же знаю, многие пытались пристроиться на иностранных дворах или при монастырях. Да, некоторых взяли, но использовали не по назначению.

Серьёзные земляные работы возможны только в тёплое время. А вот возвести по-быстрому несколько больших домов для приезжающих я решил уже сейчас. Для этого две бригады начали трудиться на участке за городом. Первым делом поставили для себя простые избы. Я скупил весь доступный строительный лес в округе. Летом по воде доставлять конечно проще, а сейчас только на санях. Дважды в неделю я навещаю стройку и прикидываю наши возможности.

Мне нужно будет поселить с относительными удобствами полторы сотни человек, плюс охрану.

Об этом тоже у меня душа болела. Ведь мы оказались вне городских стен, а времена нынче беспокойные. Через некоторое время вспыхнет восстание Степана Разина. И хотя он вроде бы не дойдёт до нас, заваруха будет ниже, в районе Царицыно и Астрахани, но всё равно нужна защита. Кочевники не упустят такой лакомый кусочек. А городить высоченные стены у меня нет желания. Значит нужно иное решение.

В начале декабря я встречал царский поезд. Из роскошного возка, который обычно использовал для передвижения сам государь, спустились мои сёстры. Ирина и Татьяна не выглядят усталыми, скорее напуганными. Обе провели всю свою жизнь в стенах кремлёвского дворца, только несколько раз выбирались за стены города, когда их вывозили на богомолье. Этакие комнатные принцессы. А тут их жизнь кардинально меняется. Столько новых впечатлений.

В первый день я поселил их в монастыре. А после завтрака повёз в своё имение. Пока поживут там, в селе просторно и они смогут адаптироваться к новой жизни. Каждая взяла с собой из прошлой жизни по несколько служанок. Сопровождал их из Москвы стольник с двумя сотнями конных стрельцов. Этих я отправил обратно, а с нами отправилась моя рейтарская полусотня.

Глава 4

В село Унимери я с семейством пробыл всего несколько дней. За это время Аня показала золовкам хозяйство, управляющий у меня здесь новый, но пока он не вошёл полностью в курс дела.

Назначил Ирину старшей, командовать дворней. Пусть приучается. Сельский староста уразумел, кто в село пожаловал, и проникся благоговением. Думаю, здесь всё будет в порядке. Супруга тоже изъявила желание побыть немного на лоне природы с ребёнком. Подумав, я согласился. Оставлю им два с половиной десятка своей личной охраны. Мне хватит Пахома с помощниками и полусотни бравых рейтар. Я бы и сам с удовольствием остался на недельку-вторую. Но очень уж много дел накопилось.

Стройку мы затеваем нешуточную. Я тут с Лукой прикинул на досуге, получается мне придётся строить целый комплекс зданий.