Убежище тени

Только элементали могли выглядеть настолько противоестественно, хотя он никогда не слышал, чтобы кто-то из них обладал такой странной кожей. Но Крагар никогда особенно и не интересовался омерзительными магическими созданиями Королев.

Насколько он мог судить, мир стал бы лучше, если стереть с лица земли элементалей и злобных Королев. Единственное, в чем были хороши элементали, – так это обогащать его, когда он продавал их как имущество на рынке.

– Может, гибрид? – предположил его спутник, разглядывая чудовищное создание, лежащее перед ними на песке.

– У него нет признаков животного, – заметил второй.

– У него есть когти. Смотри.

Повисло молчание: все разглядывали странную находку. Наконец Крагар сказал:

– Кем бы он ни был, мы получим за него кругленькую сумму.

Взгляды путешественников, направленные на обнаженное создание, засверкали жадностью.

– Заберем его.

Трое мужчин осторожно приблизились. Они схватили создание за руки и за ноги и подняли его тяжелое тело с песка, неловко отступая с ним к повозке.

На середине пути он очнулся.

Не имея сил, он не мог атаковать. Он лишь задергался, пытаясь достать их когтями, и низко, зловеще зарычал. Мужчины уронили его и отскочили назад. Он ударился о землю.

Его глаза распахнулись.

Люди ахнули.

– Великая Богиня, что это за тварь?

Создание зарычало. Почти теряя сознание, оно поднялось на ноги. И медленно встало, вытягиваясь в полный рост и пошатываясь. Тяжело моргнуло, демонстрируя неестественные глаза – две темные бездны с огненными кольцами в центре. Выпустив когти, существо встало в боевую стойку, слегка пошатываясь.

А затем за его спиной появились два огромных кожистых крыла.

Мужчины отшатнулись. Один упал на землю, когда крылья неожиданно возникли словно из ниоткуда. Несколько мгновений назад ничто не указывало, что они есть у существа. Незнакомец оскалился, демонстрируя белые клыки. Он был воплощением страха. Тенью смерти.

– Достать цепи, – скомандовал Крагар, наблюдая за созданием.

Его не заботило, кто перед ним. Он смотрел на тень смерти и видел лишь блеск золота.

В его работе не достичь успеха, если не научиться распознавать, что можно продать подороже. На самом деле Крагар знал одного покупателя, который заинтересуется этим образцом.

Загадочный мужчина – одни говорили, что он человек, другие – что Чародей, – он путешествовал по королевствам со своей цирковой труппой элементалей, за показ которых брал с любопытных зрителей внушительную плату.

Сколько это создание теней могло стоить для такого покупателя? Наверняка целое состояние.

– Цепи, быстро! – повторил Крагар. – И свяжите его понадежней. Повезем его в Аллегру и продадим Зловещему Коллекционеру.

Создание сопротивлялось изо всех сил, как животное. Люди Крагара получили несколько ран, для лечения которых позже пришлось использовать ценные медицинские припасы.

Но существо было слишком слабым и не могло справиться с тремя мужчинами, которыми двигала жажда наживы. Удар по виску наконец лишил его сознания, и его заковали в цепи по рукам и ногам.

А потом погрузили в повозку и привезли в лагерь. На следующее утро путешественники собрались в путь и отправились по пыльной дороге, ведущей в Центральные Земли, в Аллегру.

Их ждала выгодная сделка.

Женщина, проскользнувшая в шатер Хэрроу, нервно обернулась. Это было неудивительно – никто не хотел, чтобы его заметили в шатре предсказаний, но людей манило желание узнать неизвестное.

Сев в пустое кресло, посетительница разгладила складки на юбках. Ее глаза распахнулись в удивлении при виде «предсказательницы». Хэрроу уже привыкла к подобной реакции.

Сегодня на ней было красное платье с узорчатой шелковой туникой поверх – свободные рукава и юбку украшали кисточки. Тяжелые каплевидные серьги и шелковый платок, скрывавший ее острые уши, контрастировали с густыми черными волосами. На груди у нее висел медальон на изящной цепочке.

Ее наряд помогал создавать нужный образ: так одевались Видящие в давние времена. А медальон был самой ценной ее вещью – единственной, что осталась у нее от мамы. Внутри медальона хранился осколок кристалла – это было все, что сохранилось от магических камней матери.

Клиентка Хэрроу казалась полной ее противоположностью. Бледная, богатая, человек – вероятно, жена успешного торговца. Аллегра находилась в сердце Центральных Земель, во владениях Королевы Эфира, что делало этот город идеальным торговым узлом для всех Пяти Королевств.

– Сколько за расклад?

– Десять золотых.

Самая высокая цена, которую Хэрроу когда-либо просила, но одежда женщины подсказала ей, что та может себе это позволить.

Клиентка изумленно на нее уставилась, но затем достала из кармана платья десять золотых монет и положила на стол.

– Дайте мне ваши руки, пожалуйста.

Женщина протянула руки, и Хэрроу обхватила их своими, поворачивая ладонями вверх. Она изучила их – мягкие, без морщин – и позволила Воде с каждым вдохом подниматься в ней.

– Как вас зовут?

– Розмари.

Хэрроу закрыла глаза, повторяя про себя имя женщины. Ее сила уверенно росла, поток бежал в крови.

Ее вдруг захватила волна темноты, пришедшей из ниоткуда, и сознание ускользнуло. Образы и звуки мелькали в ее разуме. Она увидела круг из кибиток на лесной поляне. Группа женщин собралась вокруг костра. На фоне полной луны стремительно взметнулась тень.

А потом она увидела огонь и услышала крики. Знакомые крики.

Хэрроу отдернула руки и распахнула глаза. Видение исчезло. Женщина встревоженно смотрела на нее. Сердце бешено билось в груди, и руки дрожали, но она попыталась не выдать своего состояния.

– Все в порядке? – спросила Розмари.

Хэрроу только что увидела свои заблокированные воспоминания. Почему ее память открылась именно сейчас? Эта тень на луне… Она видела ее в чаше с водой во время гадания месяц назад, но тогда не осознавала, что это воспоминание. Но чего?

Разумеется, она слышала истории о легендарных бестелесных убийцах Королевы Огня, но всегда думала, что это только слухи. Все так считали. Кроме того, никто не мог сказать, чем именно они были. Бесформенными призрачными воинами? Созданиями, способными убить одним прикосновением? Это звучало слишком фантастично, чтобы быть реальностью. Геноцид ее народа был ужасен, и не хватало еще придумывать каких-то невидимых и непобедимых врагов, которые ответственны за него.

И все же… что на самом деле случилось той ночью?

Розмари начала коситься в сторону выхода, будто раздумывая, не сбежать ли ей. Вероятно, она решила, что Хэрроу так отреагировала на что-то в ее предсказании.

– Все в порядке. Приношу извинения. Давайте продолжим.

После некоторого колебания Розмари кивнула.

Хэрроу снова закрыла глаза. На этот раз она настороженно следила за приливом силы, но, к счастью, больше ничего не потянулось к ней из темноты. Когда она приготовилась, то взяла в руки гадальную колоду и перетасовала ее. Люди-предсказатели обычно имитировали методы Видящих, так что Хэрроу могла свободно использовать эти методы, не опасаясь выдать себя.

Для расклада из двадцати четырех карт, составляющих колоду, доставались шесть. На каждой был изображен тип воды, и значение могло меняться в зависимости от того, в каком порядке ложились карты.

– «Дождь», «Водопад», «Снег», «Весна», «Волна» и «Река», – прочитала Хэрроу, помещая каждую на стол и прислушиваясь к тому, что говорила ей Вода. – «Волна» и «Река» – сильные карты, и то, что они легли последними, о многом говорит.

– О чем же?

Хэрроу внимательно посмотрела на посетительницу, решая, как много ей можно открыть. Она старалась ограничивать число правдивых предсказаний, не упоминая отдельные детали, чтобы не открылось, кто она такая. И все же она не могла лгать относительно того, что подсказывала ей Вода, – это шло вразрез с ее принципами. Но риск разоблачения всегда оставался, и у нее был долг перед собой: выжить.

Однако Розмари отличалась от других клиентов. Вода сказала Хэрроу о ней очень много, и теперь предсказательница сочувствовала этой женщине. Она решила отбросить предосторожности и рассказать ей все.

– Вы беременны.

Розмари вскочила со стула. Ее глаза стали размером с чайные блюдца.

– Что?..

– Вы беременны, дорогая.

– Вы… уверены в этом?

– Абсолютно.

Женщина была готова заплакать.

– Это хорошие новости. – Хэрроу не спрашивала: это она тоже увидела в картах. – Вы пытались зачать ребенка очень долго. Так долго, что стали бояться бесплодия.

Дрожащими руками Розмари пододвинула стул и тяжело осела на него.

– Д-да…

– У вас будет сын.

– О Богиня… – Ее слезы начали падать на стол.

– Но вы должны быть осторожны. В некоторых вариантах будущего вы можете потерять ребенка.

Розмари вцепилась в столешницу так, что костяшки ее пальцев побелели.

– Что мне делать? Как это предотвратить?

Хэрроу заколебалась. В такие моменты ее работа становилась… сложнее. Сообщать хорошие новости всегда приятно, но в случае плохих…

– Вы долго пытались зачать ребенка, и в вашем браке появилась трещина. Вы боялись, что муж прогонит вас, если вы не сможете родить ему детей.

«Типичная проблема для людей», – подумала Хэрроу. Элементали никогда не основывали союзы только на желании получить наследников – пара могла прожить тысячелетнюю жизнь, так и не зачав ребенка.

Когда-то мать Хэрроу сказала, что, поскольку элементали в среднем жили намного дольше людей, Богиня не благословила их такой же плодовитостью, чтобы сохранить баланс. Хэрроу стала первым элементалем Воды за этот век, и в ее клане говорили, что она – подарок судьбы.

Теперь только она и осталась из всего клана. И она больше не чувствовала себя «подарком».

– Да, это п-правда, – ответила Розмари.

– Вы скоро узнаете о муже то, что сильно вас расстроит. Вы имеете полное право злиться, но не должны пасть жертвой своего гнева. Помните, как радовались нерожденному ребенку. Старайтесь сохранять спокойствие ради его блага.

– Мой сын…

Из глаз Розмари текли слезы, но что-то в ее взгляде подсказало Хэрроу: у нее уже есть подозрения относительно того, что происходит с ее мужем.

– Спасибо. – Женщина встала из-за стола, дрожа. Наклонившись, она крепко сжала ладони Хэрроу и прижала их к груди. – Спасибо огромное! Я никогда не смогу достаточно отблагодарить вас.

Оставив еще три золотых, Розмари ушла. Хэрроу собрала карты в аккуратную стопку и прибралась на столе, пытаясь вспомнить больше деталей из видения. Но ей ничего не удалось, и она не стала давить. Вода откроет больше, когда придет время.

Кроме того, она сомневалась, что хочет это вспоминать. Она знала: память о той ночи принесет ей лишь горе и страдания.

Шатер предсказаний был обставлен как обычно. Она делала расклад на столе, вынесенном из кибитки, клиенты сидели на стуле напротив, в то время как Хэрроу устраивалась на небольшой кушетке с ножками в форме когтей. В дороге Хэрроу ставила эту кушетку рядом со шкафом. Также в ее передвижном доме, как и у Малайки, имелась чугунная печка с двумя конфорками для готовки.

Цирк должен был оставаться в Аллегре весь следующий месяц. Ужин подавали на закате в палатке-столовой, а главное представление начиналось в большом шатре после наступления темноты. Хэрроу старалась каждую ночь приходить туда, чтобы увидеть номер Малайки. Ей никогда не надоедало смотреть, как Мал делает сальто в воздухе, а толпа восхищенно ахает.

Вынырнув из шатра, она перевернула надпись «ИДЕТ ГАДАНИЕ, НЕ БЕСПОКОИТЬ» и направилась к рядам ярких кибиток. Большой шатер-шапито возвышался в последних лучах заходящего солнца. Повсюду зажигались зачарованные фонари, затопляя сумерки мягким светом.

«Невероятный Цирк Элементалей Сализара» был устроен очень продуманно. Хэрроу не переставало удивлять, как работники умудрялись паковать столько всего в фургоны и как быстро потом шатры, будки и палатки со странными «диковинками» расставлялись по местам в каждом новом городе.

Возможно, она сама бы не выбрала эту жизнь, но за проведенные здесь годы полюбила хаос цирка и была благодарна за то, что является его частью. А что еще ей остается делать, кроме как испытывать благодарность?

В столовой она набрала полную тарелку еды и села напротив гимнаста Ленни-Ящерицы и Клодии Укротительницы Небес – гибрида орла, воздушная программа которой была впечатляющей. Все уже оделись к сегодняшнему представлению, и воздух наполняло привычное волнение.

Клодия и Ленни что-то обсуждали.

– Ты уже слышал, что было на выступлении Леди Абсент прошлой ночью?

Желтые глаза Ленни сверкнули в предвкушении свежих сплетен.

– Что случилось?

– Человек смог спрятаться под сценой до закрытия, а потом преследовал ее до кибитки, признаваясь в вечной любви.

Ленни хохотнул.

– Она сказала, что у нее упали кисточки с сосков во время финала представления.

– Ну, это все объясняет! Если бы она показала этих щеночков мне, я бы тоже влюбился!

Они оба рассмеялись, а Хэрроу закатила глаза, пряча усмешку.

Лорен-Человек сел рядом с ней и застенчиво улыбнулся.

– Привет, Хэрроу.

– Привет, Лорен, – она улыбнулась в ответ, но внутренне напряглась. – Как дела?

Поскольку Лорен был единственным человеком, работавшим в цирке (кроме Хэрроу, как полагали остальные), к нему часто так и обращались. Хэрроу была благодарна, что не получила такое же прозвище, а потому жалела его. Но каждый раз, когда он с ней заговаривал, эта стабильная жизнь проносилась у нее перед глазами.

Ей было десять, когда она присоединилась к труппе. Пять десятилетий назад. Элементали в шестьдесят считались еще юными, но она знала, что у людей возраст к этому времени начинает проявляться во внешности. Лорен попал в цирк через много лет после нее и был лет на двадцать моложе, но в последнее время он стал выглядеть старше, чем она.

Большинство элементалей в цирке не особенно разбирались в вопросах человеческого старения, но Хэрроу понимала: только вопрос времени, когда Лорен или кто-то еще заметит, что она не изменилась за эти годы. И тогда ей придется выбирать между раскрытием своей тайны и тем, чтобы оставить этот дом навсегда.

Пока же она старалась избегать Лорена, насколько могла, что не всегда получалось легко. У нее создавалось впечатление, что он искал ее компании, вероятно веря, что у них, как у двух людей в цирке элементалей, есть что-то общее.

– О, у меня все хорошо, – ответил он с полным ртом еды. – Весь день помогал боссу с укреплением ворот. После случившегося в…

– Лорен.

Он замер и обернулся.

Все повернули головы: директор цирка вошел в столовую. Помимо впечатляющего роста Сализар выделялся оливковой кожей, темными волосами и острыми ушами, как у всех элементалей. В его случае они служили доказательством чародейской крови и магии Воздуха, но он всегда прятал их под шляпой-цилиндром.

Большинство считали, что он притворялся человеком, чтобы посетителям цирка было спокойнее с ним общаться. Хотя его маска слетела, когда он продемонстрировал свои силы в Бейрстаде. Теперь вряд ли в том регионе остался хоть кто-то, кто не знал о его истинной природе.

Он всюду ходил с грозным зачарованным посохом. Малайка называла его «ведьминой палкой», и в цирке увлеченно сплетничали о возможностях этого посоха после того, как некоторые работники увидели его в деле в прошлом месяце. Оли рассказал эту историю уже дюжину раз, каждый раз добавляя новые удивительные детали.

Впрочем, Сализар никогда не давал работникам повода его бояться. Он заботился о безопасности тех, кто находился под его защитой, но Хэрроу молилась Богине о каждом, кто переходил ему дорогу и кому случалось его разозлить.

Лорен немедленно встал, когда Сализар подошел к их столу. Все эти годы Лорен служил его личным помощником.

– Сэр.

Все смотрели на них, прекратив разговоры. Загадочный босс редко выходил к ним. В основном он сидел у себя в кибитке или в личной палатке, стоящей рядом с главным шатром. Выходил он оттуда разве что посмотреть представление или если случался какой-то кризис, а потом снова исчезал, и никто не смел его беспокоить.

– Я собираюсь сегодня на рынок, – сказал он, – сразу после представления. Поручи кому-нибудь свои обязанности – ты идешь со мной.

Лорен напрягся.

– Только мы вдвоем, сэр? Может, стоит взять подкрепление?

– Нет. Будь в моей палатке после шоу.

Не дожидаясь ответа, Сализар развернулся и зашагал прочь. Полы длинного сюртука развевались у него за спиной.

Лорен побледнел.

– Что происходит? – спросила Хэрроу, чувствуя неладное. – Зачем вы идете на рынок?

– Не знаю.

Он лгал.

– Прошу прощения, Хэрроу, мне пора.

Она не успела ничего сказать: он поспешил в направлении, где скрылся Сализар, оставив на столе тарелку с едой.

Ленни закатил глаза и взял его порцию себе.

– Чертов Сализар. Всегда такой загадочный.

Хэрроу заметила, что он убедился, что босса нет поблизости, прежде чем сказать это.

– Если бы я умел вот так создавать молнии, я бы бросался ими в людей налево и направо.

Клодия выхватила у Ленни хлеб и откусила кусочек.

– Если бы ты так делал, тебя бы разорвала на части обозленная толпа. Я все еще считаю, что с нашей стороны было не слишком умно их провоцировать. Теперь мы никогда не сможем вернуться в Бейрстад.

Ленни фыркнул.

– Будто мы захотим туда вернуться. Лично я собираюсь держаться подальше от тех, кто приветствует нас факелами и вилами, спасибо большое.

Беседа продолжалась, пока они делили между собой оставленную Лореном еду, но Хэрроу едва их слышала. Она все еще смотрела Лорену вслед, чувствуя необъяснимый ужас, будто над ней нависала угроза.

Сначала то странное видение, потом обрывки потерянных воспоминаний. Почему сейчас? Что изменилось?

Несмотря на все доводы логики, она не сомневалась: то, о чем предупреждала ее Вода, еще не произошло. И она не могла не задуматься: не связана ли приближающаяся тьма с тем делом, которое ждало Сализара на рынке?

Глава 3

Весь следующий месяц он провел в клетке – достаточно высокой, чтобы он мог стоять, и достаточно широкой, чтобы раскинуть руки в стороны. Клетка крепилась к основанию телеги. На деревянном полу виднелись царапины от когтей прежних заключенных.

Он явно был не первым, кого здесь держали. Клетка высотой в человеческий рост означала только одно: люди, схватившие его, были работорговцами.

От осознания этого ему сильнее захотелось их убить. Он проводил время, мечтая об их болезненной смерти и придумывая способы ее разнообразить. Он изобрел множество вариантов, пока ужасающе медленно тянулось путешествие.

Он думал, как размозжит черепа тех, кто насмехался над ним, просунув их головы через узкую решетку. Или о том, как пронзит их различными инструментами, которые видел во время остановок в лагере. Человек, который любил хлестать кнутом животных, будет задушен его же орудием.

Лидер группы, мерзкий мужчина по имени Крагар, заслужил особенно жестокую смерть. Возможно, стоит оторвать ему конечности и смотреть, как он медленно истекает кровью в пыли, умоляя о пощаде.

Образы посиневших лиц и дергающихся в агонии тел не беспокоили его так, как, вероятно, должны были, но его это не волновало. У него не находилось милосердия к тем, кто не проявил его к нему.

Первый день пути он провел под испепеляющим солнцем. Укрыться было нечем и негде. Потрепанный саронг, который ему дали, не облегчал муки. Повозку с клеткой тащил по дороге враждебно настроенный верблюд, плевавшийся во все, что приближалось к нему. Он понимал раздражение зверя, которого заставили служить людям против воли.

Часы тянулись бесконечно. Солнце выше забиралось по небу. Пленнику не давали ни еды, ни воды. К вечеру обезвоживание, раны и плохое обращение стали невыносимыми: глядя на плоский безжизненный ландшафт, он медленно погрузился в лихорадочный бред.

Он потерял сознание, надеясь, что смерть наконец заберет его, но позже проснулся в темноте, дрожа от холода. Луна освещала пустыню вокруг и палатки работорговцев неподалеку. Люди разожгли огонь, который дарил манящее тепло, не предназначенное для пленника.

В клетке он обнаружил две миски – с плохо пахнущей кашей и с водой. К счастью или нет, его желание смерти оказалось слабее, чем воля к жизни, поэтому он жадно съел и выпил все.

На следующее утро, собрав палатки, торговцы набросили на клетку большой кусок ткани. Видимо, они осознали, что не получат денег за это существо, если оно умрет от солнечного удара. Но он даже немного жалел, что потерял единственный источник развлечения: наблюдать за спутником-верблюдом и за пустынным пейзажем.

Так прошел остаток путешествия длиной в месяц.

Днем он ничего не видел из-за ткани на клетке. Ночью ткань снимали, и он лежал на спине, глядя на звезды, наблюдая, как луна то округляется, то истончается снова.

Нескончаемая монотонность и черная дыра, представлявшая его прошлое, плохо помогали мыслить. Постепенно он стал тем, чем его считали торговцы, – зверем. Пугающим диким животным.

Он не пытался общаться с ними. Сидел на полу в клетке и рычал на всех, кто подходил близко. Выпускал когти и скалил зубы. Его разум занимали лишь видения кровавой расправы – и ничего больше.

Но когда он оказался на грани окончательной потери рассудка, все изменилось. На следующий день после завершения лунного цикла они прибыли в место назначения.

Он этого не видел. Под ткань проникал лишь солнечный свет. Но он чувствовал запахи: специй, бесчисленных костров, вонь немытых тел.

А затем смог и услышать: крики торговцев, стук бочек с элем, звон монет, лай собак… Все это сливалось в безумную какофонию, невыносимую после недель в оглушительной тишине пустыни.

Они наконец прибыли на рынок, где его собирались продать, хотя он предпочел бы смерть такой судьбе. Но что он мог сделать?

«Выжидай, – сказал он себе. – Выжидай и наблюдай. Воспользуйся шансом, когда он представится. Убей всех на своем пути».

Эта решимость была последним, что оставалось от его рассудка, и он цеплялся за нее из последних сил.

– Я говорю вам, это было невероятно. Все равно что смотреть в пустоту. А это всего лишь… – Крагар бросил на клетку полный отвращения взгляд, – …какой-то новый трюк.

Для работорговцев пленник был ценен из-за его странной внешности. Так что он взбунтовался единственным доступным ему способом: изменил то, как выглядит.

Он обнаружил эту способность случайно. Раздраженный вниманием покупателей, он на мгновение представил, как было бы хорошо сливаться с толпой.

И тогда цвет его кожи изменился.

Внезапно он стал золотисто-коричневым, как у этих людей. Он не знал, как сделал это, но решил, что это еще одна черта, указывающая на его странность.

Он пострадал из-за своего бунта – работорговцы пытались заставить его сменить цвет обратно, яростно избивая, но, по всей видимости, он был не только упрямым созданием, но и выносливым.

То, как его пленителям приходилось теперь выкручиваться, стоило каждой секунды боли.

– Я не знаю, как он это сделал. Мы и моргнуть не успели, как он изменился.

Покупатель поджал губы. От него исходила аура власти и силы. В руках он держал посох с небольшой сферой на конце. В ярко-голубых глазах читалось презрение, будто само существование этого создания в клетке пятнало его картину мира.

Что ж, в эту игру могли играть двое. Пленник ненавидел работорговцев, но всего за несколько секунд, встретившись с этим враждебным взглядом, он возненавидел будущего «владельца» даже больше.

– И ты понятия не имеешь, что он такое? – спросил высокий человек.

– Ну, после этой его выходки мы начали думать, что он гибрид хамелеона, сэр.

– Гибрид хамелеона, значит. – Похоже, покупателя забавлял этот разговор, словно он знал что-то, чего не знали работорговцы. – Тогда что насчет крыльев?

– Может, он летающий хамелеон?

– Летающий. Как птица?

– Скорее как летучая мышь. Метис или вроде того. Гибридный гибрид хамелеона и летучей мыши.

Темные брови мужчины сошлись на переносице.

– «Гибридный гибрид»?

– Наверное, сэр.

– Понятно. Что ж, сейчас я крыльев не вижу, и кожа его пока не меняет цвет. Так почему я должен вам верить?

Но по блеску в его глазах было очевидно: он верит, но разыгрывает роль, торгуясь.

Крагар, похоже, этого ждал.

– Ага, но когда он без сознания, его кожа снова становится черной. Мы это уже выяснили. Я могу вырубить его, если хотите, но я решил, что вы сначала захотите увидеть его бодрствующим.

– А крылья? Как вы докажете их наличие?

И снова торговец не задумался над ответом.

– Мы обнаружили, что, если ткнуть его в спину в определенном месте, крылья появятся. Они возникают словно из ниоткуда.