Волшебник

Так начался долгий путь к ее заветной мечте. Потихонечку, но

достаточно уверенно она поднималась с одной ступеньки на другую, все выше и выше, соревнования за соревнованиями: сначала

внутри школы, потом первенства между школами, кубки, чемпио-наты – уверенно шагала она по ступенькам, тем самым приближаясь к своей главной победе.

V

Дитрих принадлежал к семье потомственных виноделов. Его

семья жила на юго-западе Германии, недалеко от Штутгарта.

Прадед Дитриха начинал свое дело с совсем небольшого участка

земли, засаженного виноградом. Участок располагался вдоль изви-листого русла реки Неккар и ее притоков.

Поначалу дело шло очень плохо. Местность эта расположена

в зоне столкновения двух климатов – морского и континенталь-ного, здесь частые перемены погоды, бывают заморозки и бури.

Большая часть урожая погибала, и никакой прибыли не было.

Но дед Дитриха оказался более смекалистым, чем прадед. По-сетив разные, небольшие в те времена, винодельческие хозяйства, он подметил, что в этой области более жаркое лето и более холодная зима, чем в большей части Германии, и красные сорта винограда

здесь зреют лучше, чем в других областях. Он уговорил отца сделать

упор на производство легкого бледно-красного вина определенно-го сорта, которое нигде за пределами их области не производилось.

17

Несколько лет они экспериментировали и в результате получили

легкое, деликатное розовое вино с фруктовыми нотками. Получив

первую прибыль, они расширили свои владения, скупив большую

часть соседних земель и полностью отдав их под виноградники.

Свое дело дед очень любил. Он постоянно ездил на различные

винные фестивали и аукционы, везде представлял свою продук-цию, умел расположить к себе людей, завязывал нужные знакомства и был знаком с известными виноделами Франции и Австрии.

Среди его клиентов были влиятельные люди не только из Германии, но и из соседней Швейцарии. Дед имел коммерческую жилку, умело вел дела и пользовался уважением среди конкурентов. Ви-нодельческий бизнес его процветал, и имя винодела Шварца было

известно не только в стране, но и за ее пределами.

Кроме того, у деда была очень развита интуиция: он обладал

каким-то неимоверным чутьем – шестым чувством, часто видел

вещие сны и умел правильно их трактовать. Именно благодаря

своему чутью, когда еще ничего не предвещало беды, он в начале

двадцатых годов вывел большую часть своих денег из Националь-ного немецкого банка и перевел их в банк Цюриха, тем самым отно-сительно спокойно пережив обрушившуюся на страну в двадцать

третьем году гиперинфляцию. К тому времени у него уже подрастал сын, которого он тоже начал приучать к семейному делу.

Ни к каким политическим партиям дед Дитриха не примыкал, но к середине тридцать пятого года он, почувствовав благодаря

все той же интуиции надвигающуюся угрозу, забрал семью и уехал

сначала во Францию, а еще через год в Швейцарию, в Цюрих. Он

был крупным вкладчиком местного банка, имел влиятельных знакомых среди своих клиентов, и ему не составило огромного труда

получить политическое убежище для себя и своей семьи.

Родные края он покинул на долгие десять лет и вернулся в Германию сразу после окончания войны. Сыну его к тому времени

было уже тридцать лет, в Швейцарии он получил образование и занимался виноградарством вместе с отцом. Там сын женился, и они

радостно ожидали появления наследников. Сын уговаривал отца

повременить с возвращением домой, но отец и слушать ничего не

18

желал – он хотел, чтобы его внуки родились на родной немецкой

земле, а не на чужбине.

По возвращении домой их ждало большое разочарование. Город был сильно разрушен во время воздушных налетов союзников, а виноградники пришли в страшное запустение. К тому же здесь их

постигло большое несчастье. Молодая жена в дороге простудилась

и по приезде слегла с лихорадкой. Ей пригласили лучшего лекаря, которого только смогли найти, но все усилия были тщетны – женщина таяла на глазах. Через две недели у нее случились преждевре-менные роды, в результате которых родились два мальчика. К счастью, дети оказались здоровыми, но сама роженица умерла.

Отец с сыном очень переживали потерю. Отец винил во всем

себя, ругал свое упрямство, свою глупость, ведь его убеждение, что

дети должны непременно родиться в Германии, стало навязчивой

идеей. Но на этот раз интуиция подвела его: он не чувствовал ничего плохого, а только стремился поскорее вернуться в родные места, к своим виноградникам, которые так часто видел во сне.

Но ничего изменить уже было нельзя, и нужно было растить

малышей. Мальчикам дали имена Дитрих и Клаус. Из близлежа-щей деревни детям привезли кормилицу, а отец с сыном занялись

восстановлением разрушенного хозяйства.

В своем деле они теперь стали использовать научный подход.

Горы здесь были вулканического происхождения, что считалось

очень хорошо для виноделия, к тому же этот район считался самым

теплым во всей Германии. Они стали высаживать виноградники на

холмах вдоль рек для лучшего проветривания и получения большего количества солнечных лучей. Так виноградники начали поки-дать долины рек и перебираться на южные склоны хребта.

Постепенно их неимоверные усилия были вознаграждены.

Они заново отстроили разрушенный дом, полностью восстанови-ли свое хозяйство, и уже через пять лет виноградники стали приносить доход, а вина из их коллекций, как и прежде, достигали самой

высокой оценки на международных винных аукционах.

Мальчики быстро подрастали, и дед радовался, глядя на них.

Единственное, что его огорчало, так это то, что его единственный

19

сын не хотел больше жениться. Он решил полностью посвятить

свою жизнь детям и сам занялся их воспитанием.

VI

Дети росли здоровыми, крепкими и бойкими мальчуганами.

Они помогали отцу с дедом на плантациях, все быстро схваты-вали, всем интересовались. Но, подрастая, они стали терять интерес к семейному делу.

Клаус мечтал стать врачом и даже выпросил у местного апте-каря учебник по латыни. Дитрих же, наоборот, имел аналитиче-ский склад ума, обожал технику, целыми днями пропадал в гараже

и приходил под вечер весь перепачканный маслом и пропахший

соляркой. Конечно, они по-прежнему помогали отцу с дедом, но

было видно, что делали они это больше из-за необходимости, не

вкладывая в общее дело свою душу. Иногда они пропадали по ночам, приходя домой лишь под утро, и отец догадывался, что его сыновья уже познали все прелести женской ласки.

Ему хотелось поговорить с ними об этом, объяснить ответственность и всю ценность семейных отношений, но всякий раз, начиная этот разговор, он терялся, не мог подобрать нужных слов

и умолкал. Он стал возить сыновей на винные фестивали и аукционы, пытаясь заинтересовать и вернуть им любовь к виноделию, как делал в свое время его отец. Но все было напрасно, молодых

людей не привлекало это занятие, свое будущее они видели в других отраслях. В конце концов отец смирился и предоставил детям

возможность самим выбрать свой путь в жизни.

На одном из винных фестивалей в Чески-Крумлове Клаус познакомился с Ханной, симпатичной чешкой, веселой хохотушкой.

Молодые люди сразу приглянулись друг другу. Клаусу не было еще

и двадцати лет, но он твердо решил жениться на Ханне, и отец не

20

стал его отговаривать. В доме очень не хватало женского тепла, а со

смертью деда в доме стало очень тоскливо.

Ханна быстро вошла в их семью. Она была приучена вести хозяйство, любая работа у нее спорилась, к тому же она была

очень шумной и веселой, повсюду слышался ее задорный звонкий

смех. Она могла сразу делать несколько дел, и с ее приходом дом

словно ожил.

Дитрих очень радовался за брата, но временами его охватыва-ла какая-то грусть, и он становился печальным и задумчивым. Его

не покидало странное предчувствие, которое он никак не мог объяснить. Отец видел происходящие с сыном изменения, но объяснял это женитьбой его брата. Всю жизнь мальчики росли вместе, вместе играли, дрались, болели – и вот теперь Дитрих чувствовал

себя покинутым, хотя в глубине души понимал, что это не так.

Отец решил хоть как-то отвлечь сына и послал его по делам

в Гамбург для заключения договоров на поставку вина в Данию.

Поездка эта ничего особенного из себя не представляла и была совершенно обычной. Они с отцом много раз ездили в Гамбург договариваться о поставках своего вина. Но теперь Дитрих испытывал

сильное волнение. Хотелось побыстрее уехать, какая-то необъяс-нимая сила гнала его из родного дома.

Накануне отъезда он не спал всю ночь. Лежал с открытыми

глазами и через окно смотрел на звездное небо. Он чувствовал, что

эта поездка для него очень важна, и никому на свете, даже самому

себе, не смог бы объяснить почему.

Дитрих не мог больше лежать, встал на рассвете и, простившись только с отцом, отправился на вокзал. Он решил не дожидать-ся прямого поезда, а поехал с пересадкой.

В Оснабрюке он вышел и неспешно стал прохаживаться по

перрону в ожидании своего поезда. На перроне было многолюдно.

Оснабрюк был крупным пересадочным узлом, где пересекались

пути из разных частей Германии и соседних стран. На перроне стояли торговки и бойко предлагали пассажирам свой товар: молоко, пироги, фрукты. Дитрих прошел мимо, не глядя на них, но какая-то

невидимая сила заставила его обернуться.

21

Среди торговок он заметил худенькую молоденькую девушку

в светлой косынке, из-под которой торчали две тоненькие косич-ки. Перед девушкой стояли корзина с пирогами и бидон с молоком.

Дитрих подошел к ней. Торговки наперебой стали предлагать свой

товар, а девушка молча подняла на него глаза. Взгляд ее больших

карих глаз кольнул Дитриха в самое сердце. Он понял, что пропал, и молча стоял перед ней не в силах отвернуться.

– Желаете что-то купить? – обратилась к нему девушка.

Дитрих очнулся:

– Как тебя зовут, красавица?

– Марта.

– Сколько же тебе лет, Марта?

– Пятнадцать, – девушка вопросительно смотрела на него.

Торговки стали тихонечко посмеиваться над ними. Дитрих

попросил стакан молока. Девушка присела на корточки, наклонила тяжелый бидон и налила в стакан молоко. Из-под коротенького

платьица выглянули белые коленки. Дитрих не сводил с девушки

взгляд. Она встала, одернула платье и протянула ему стакан с молоком. Он стоял, словно загипнотизированный, держа в руке стакан.

По громкоговорителю объявили, что прибывает его поезд.

– Где ты живешь, красавица?

– Зачем вам это? – удивилась девушка.

– Как зачем? Жениться надумал. Видишь, глаз с тебя не сводит, – вмешалась одна из торговок, и все они залились громким

хохотом.

Марта покраснела и опустила глаза.

Поезд уже подъехал к перрону и остановился.

– Скажи мне, Марта, где ты живешь?

Она отрицательно покачала головой, не поднимая на него глаз.

Дитрих залпом выпил молоко, вернул стакан и расплатился.

Поезд дал громкий гудок, оповещая пассажиров о готовящем-ся отправлении.

Дитрих схватил девушку за руку. Она подняла на него глаза, и Дитрих заметил в них слезы.

– Я найду тебя, слышишь, Марта!

22

Он вскочил на подножку отправляющегося поезда.

– Обязательно тебя найду! – крикнул он и помахал ей на

прощание рукой.

Дитрих зашел в вагон и сел на лавку. Сердце его сильно стучало. Всю дорогу до Гамбурга он смотрел в окно и думал о девушке. Он вспоминал ее взгляд, огромные карие глаза, так пленившие

его. Теперь ему стало понятно чувство, которое гнало его из отчего

дома. Его ждала эта встреча. Дитрих влюбился с первого взгляда

и твердо решил на обратном пути выйти в Оснабрюке и разыскать

Марту.

Он быстро завершил все дела в Гамбурге и через несколько

дней сошел на знакомый перрон.

Торговки стояли на прежнем месте, но Марты на этот раз среди них не было. Дитрих подошел и расспросил у них про Марту.

Торговки узнали его и охотно рассказали, где найти понравившу-юся ему девушку.

Отец Марты занимался сельским хозяйством и был крупным

фермером в округе. Жили они на окраине города в своем большом

доме. Кроме Марты в семье было еще трое детей: два мальчика и девочка. Марта была самой старшей.

Отец ее радушно встретил Дитриха и пригласил в свой кабинет. Поначалу он решил, что Дитрих – сын одного из фермеров, приехавший договариваться об аренде сельхозтехники, но потом, узнав истинную цель его визита, стал строгим. Дитрих не стал

скрывать своих чувств, а честно признался, что полюбил Марту

и впоследствии намерен на ней жениться, сейчас же он просит по-зволения встречаться с ней.

Единственное, ему не хотелось говорить, что он внук знамени-того на всю страну винодела, поэтому, когда отец Марты спросил

о его родителях, он просто ответил, что их с братом растил один

отец, а мать умерла при родах. О знаменитом деде-виноделе он

промолчал, благородно решив не приписывать себе чужих заслуг.

Отец Марты не торопился отдавать дочь замуж, тем более

за первого встречного: Марта помогала по хозяйству и хорошо

23

управлялась с младшими детьми. С другой стороны, гнать жениха он тоже не хотел: несмотря на достаток, он был очень жадным, упрямым и деспотичным человеком, детей держал в строгости, эко-номил каждый пфенниг и был бы рад избавиться от лишнего рта.

Поэтому он тоже открыто заявил Дитриху, что Марта еще

мала, ей надо подрасти и окончить школу. К тому же он не понял, из

какой семьи Дитрих, и решил, что у него за душой нет ничего. Такого мужа для своей дочери он не желал, поэтому выдвинул требова-ние, чтобы Дитрих сначала окончил институт, получил профессию

и сам мог обеспечить семью, не рассчитывая на наследство, а там

видно будет. В конце разговора он все же немного смягчился и разрешил Дитриху иногда приезжать к ним.

Они встали из-за стола, и Дитрих заметил, что отец Марты

хромает и при ходьбе опирается на палку. Дитрих простился с матерью Марты, тихой и скромной женщиной, во всем слушающей-ся своего мужа. Отец разрешил дочери проводить гостя до ворот, и они вместе с Дитрихом вышли во двор. Теперь Марта смогла его

хорошо разглядеть. Это был высокий, хорошо сложенный брюнет

с карими глазами. Он тоже понравился Марте, и они стали перепи-сываться, а иногда и перезваниваться.

Вернувшись домой, Дитрих сначала отчитался о результа-тах поездки в Гамбург, а потом, ничего не скрывая, сообщил отцу

и брату, что встретил девушку, на которой собирается жениться.

Он рассказал, как приходил к отцу Марты, и передал их разговор.

Отец с Клаусом были очень рады за Дитриха. Клаус от всей

души желал Дитриху ощутить такое же счастье, которое испытывал сам, связав свою жизнь с Ханной. Посовещавшись, они приняли

решение поступить в институт и получить необходимые для жизни

профессии. Отец не стал отговаривать сыновей, он видел, что они

не стремятся быть виноделами, и не стал вмешиваться в их судьбу.

Дитрих поступил в местный Штутгартский университет на

факультет машиностроения и автомобилестроения.

Клаус же остановил свой выбор на одном из старейших университетов германских земель, пользующемся международным

24

признанием в области медицины, естественных и общественных

наук, – университете Эберхарда и Карла, в городе Тюбинген, в сорока километрах от Штутгарта.

Дитрих не мог часто приезжать к Марте, и все их общение

складывалось в основном из переписки и телефонных звонков. Они

могли подолгу разговаривать на разные темы, но как только рядом с

Мартой появлялся кто-то из домочадцев, она стеснялась, становилась неразговорчивой, отвечала односложно, и разговор сразу же

прекращался. Зато вечерами, когда Марта была одна в своей комнате и никто не мешал, за разговорами незаметно у них проходили

целые часы.

Именно из таких разговоров Дитрих узнал о болезни отца

Марты. Оказалось, что в раннем возрасте он переболел полио-миелитом, от которого на всю жизнь осталась сильная хромота.

Из-за этого его не взяли на фронт, и всю войну он работал в тылу, обеспечивая армию продовольствием. Несмотря на этот изъян, он был шустрым, ловким и даже отличным танцором, как утвер-ждала Марта. Мать у Марты была красивой, но безвольной женщиной, полностью подпавшей под влияние мужа и ни в чем ему не

перечившей. Сама же Марта после окончания школы хотела стать

педагогом.

Иногда все-таки Дитрих приезжал в гости и привозил Марте

небольшие подарки. В эти редкие моменты они в хорошую погоду

гуляли по городу, а при непогоде сидели в небольшом уютном кафе.

Отец Марты твердо стоял на своем и не давал согласия на брак дочери, пока Дитрих не окончит институт. Так продолжалось целых

пять лет.

Получив диплом, Дитрих сразу приехал к Марте. Он купил подарки для всех членов семьи, а для Марты – кольцо, намереваясь

сразу же сделать ей предложение. Он не стал заранее предупреж-дать о своем приезде, и отца Марты не оказалось дома: несколько

дней назад он уехал на выставку сельскохозяйственной техники, и его ожидали только завтра.

25

Дитрих решил не уезжать, а дождаться его возвращения, чтобы

сразу решить волнующий его вопрос. Молодой человек был горяч, решителен, и Марта не смогла устоять перед таким настойчивым

красавцем. Она допустила для себя лишнее, и отец, вернувшись

на следующий день из поездки, обнаружил молодых людей, мирно

спавших в обнимку.

Он разгневался и замахнулся на Дитриха палкой, намереваясь

крепко ударить соблазнителя дочери; но Дитрих оказался провор-нее, он быстро вскочил и выхватил у него из рук палку, тем самым

не позволив бить ни себя, ни Марту. Отец хотел было устроить

скандал, но так как Дитрих не отказывался жениться, то, поразмыслив, он решил все же «не выносить сор из избы», а быстренько

выдать дочь замуж. При этом нашел хороший повод лишить дочь

наследства, сказав, что не даст за ней ни пфеннига. Дитриху это

было не нужно; они обвенчались в местной церкви, и он увез Марту к себе домой.

Марта была рада избавиться от отца-деспота, но поначалу

очень скучала по своей семье, боялась свекра и с непривычки даже

плакала. Однако свекор принял Марту хорошо, он был рад, что

Дитрих наконец-то нашел себе жену. Да и Ханна оказалась про-стой, доброй и общительной, девушки быстро нашли общий язык

и подружились.

У Клауса с Ханной к тому времени уже были двое сыновей —

Марек и Вацлав, и в скором времени они ожидали появления третьего ребенка. А через полтора года и у Дитриха с Мартой родился

сын Михель.

Свекор любил своих невесток, баловал их подарками и не позволял сыновьям обижать их.

После окончания института Дитрих устроился на автомо-бильный завод инженером. Он был вежлив, приятен в общении, а благодаря коммерческой жилке, доставшейся ему от деда, он мог

выгодно заключать договоры с партнерами, вносил дельные пред-ложения, тем самым обратив на себя внимание руководства. Молодого специалиста заметили, и его карьера стремительно пошла

вверх. Если его дед был профи в виноделии, то Дитрих был профи

26

в машиностроении. Он знал всю технологию, весь производствен-ный цикл, с начальной сборки и до выхода автомобиля с конвейера.

К тридцати пяти годам он стал главным инженером и приобрел со-лидный пакет акций своего завода, а еще через пять лет уже входил

в совет директоров.

Клаус же занимался частной медицинской практикой и со временем мечтал открыть собственную клинику.

VII

Среди своих двоюродных братьев Михель был самым младшим.

Он рос крепким, здоровым, общительным ребенком. Разница в возрасте у детей была небольшая, и они всегда играли вместе.

Михель целыми днями пропадал с братьями во дворе: они играли

в футбол, лазили по деревьям, бегали по окрестностям, ничего не

боясь и всегда держась вместе.

Уже с детства у него стал проявляться твердый характер: он

был гордым, отличался храбростью и упрямством, не давал себя

в обиду и не позволял потешаться над собой. Бывало, между мальчиками случались драки, и Михель приходил домой с синяками, но

он ни на кого не жаловался и не ябедничал. Марта очень беспокоилась за сына и говорила Дитриху, что мальчики Клауса его оби-жают, но Дитрих никогда не вмешивался, предоставляя Михелю

возможность научиться защищать себя.

В то же время Михель был романтичным и мечтательным ребенком. С раннего возраста увлекался искусством, полюбил книги и мог читать целыми днями. В шесть лет начал играть в теннис, и его так увлекло это занятие, что Марта стала возить его на занятия в местный теннисный клуб.

Дитрих очень любил сына. Несмотря на свою загруженность

на работе, он старался как можно больше времени проводить

с семьей. Каждые выходные все вместе ходили в парк, в музеи, в зоопарк или просто катались на аттракционах.

27

В один из таких выходных дней они вместе с Клаусом и всей

его семьей отправились на заезжую ярмарку. Была весна, погода

стояла теплая и солнечная. На ярмарке было многолюдно, шумно

и весело, играла музыка, и повсюду чувствовался запах карамели

и сладкой ваты. Ханна с мальчиками отправились на карусели, а Марта с Дитрихом решили пройтись по небольшому вернисажу: Марте очень нравилось рассматривать картины местных художни-ков, а дружеские шаржи приводили ее в детский восторг.

Чуть в отдалении от ярмарки стоял небольшой синий шатер.

Возле него висела табличка с большими буквами: «Потомственная

гадалка. Предсказываю судьбу. Вижу будущее. Любовные приво-роты. Двадцать марок».

Марте стало очень весело:

– Дитрих, давай зайдем!

– Ты что, веришь во всю эту чушь?

– Не упрямься, давай попробуем, ведь интересно. Что мы те-ряем? – Она побежала к шатру, Дитрих пошел следом.

Марта откинула край занавески и вошла вовнутрь. В шатре царил полумрак, и после дневного света она остановилась на пороге, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте.

Посередине шатра стоял стол, покрытый темной скатертью.

За столом сидела цыганка. У нее были распущенные длинные

черные волосы, а на плечи накинут цветастый платок. Возраст

женщины определить было невозможно: лицо покрыто толстым

слоем румян, глаза сильно подведены, а губы ярко накрашены

красной помадой. Перед ней на столе стоял большой стеклянный

шар и лежала колода карт, а по бокам горели две свечи. В шатре

было душно, чувствовался сильный запах лаванды и еще какого-то

благовония, бурлившего в склянке на полу, от которого поднимались клубы пара.

Марте стало не по себе, холодок пробежал внутри. Затея, поначалу казавшаяся смешной, теперь пугала ее. Она передумала и хотела уже выйти, но позади стоял Дитрих и закрывал собой выход.

– Что встала у входа, испугалась? Не бойся, не съем я тебя.

Проходи, садись, – голос у цыганки был хриплый и прокуренный.

28

Марта несмело подошла к столу и села. Дитрих остался стоять

у входа. Несколько минут стояло молчание. Цыганка внимательно

смотрела на Марту.

– Вижу, твой муж не верит мне. Может, ему лучше подождать

снаружи?

Марта испугалась:

– Нет, пожалуйста, пусть он останется.

Цыганка усмехнулась:

– Хорошо, пусть останется.

Марта молчала.

– Ты хочешь спросить у меня про сына. Вижу, у тебя есть сын.

Марта кивнула.

Цыганка взяла одну свечу, несколько раз поводила ею над ша-ром, затем взяла шар в руки, наклонилась над ним и что-то зашептала на своем языке.

Марта не поняла слов. Ей было очень страшно. Зачем она все

это затеяла? Вдруг цыганка скажет что-то плохое?

Цыганка потрясла шар и поставила его на место:

– Ты должна успокоиться и не бояться меня, иначе я ничего

не увижу. Дай мне свою руку.

Она взяла руку Марты и посмотрела на нее.

– У тебя есть сын, – повторила она. – А вот тут, – она показала на линию на руке, – я вижу второго ребенка, но линия преры-вается. Ребенок не родился.

Марта молчала.

– Детей у тебя больше не будет. Ты больше не можешь рожать.

Но у тебя будут внуки. Теперь, после постигшей тебя утраты, твоя