Асины журавли

После концерта поручик вызвался проводить певицу до ландо и, прощаясь, поцеловал ее руку. Ничего необычного, ей часто мужчины целовали руки, но этот поцелуй стал для Аси особенным. Совсем близко увидела она коротко остриженные волосы, два завитка на макушке – признак удачливости, почувствовала аромат его туалетной воды. И вдруг услышала внутри себя голос: «Это он, твой суженый». Слова прозвучали неожиданно, но так явно и уверенно, что она, еще не зная его имени, уже ни минуты не сомневалась, что этот мужчина станет самым важным в ее судьбе.

На следующий день посыльный принес в номер певицы две корзины: одну с крымскими розами, и вторую, наполненную разноцветными виноградными кистями – темно-синими, розовыми, прозрачно янтарными. Ася подбежала к окну. Она не ошиблась – тот самый офицер садился в пролетку. Заметив ее в окне, улыбнулся и четким движением приложил руку к фуражке, отдавая честь. Среди роз Ася нашла визитку: «Поручик Кирасирского Её Величества лейб-гвардии полка Бекасов Виктор Николаевич».

Их роман развивался быстро, бурно. Две страстные отчаянные натуры не скрывались от чужих глаз. Совместные прогулки, поездки в горы, ужины с шампанским на берегу моря. Их счастливые дни не омрачало даже то, что Анастасия Бартошевская по-прежнему была официально замужем за своим беглым мужем. Она просто о нем не вспоминала, эта деталь биографии вдруг стала такой несущественной для нее, словно Станислава и не было вовсе.

Теплые дни бархатной ялтинской осени пролетели быстро. Императорская семья со всеми придворными вернулась в Северную столицу, а вместе с ними отбыл и офицерский полк. Ася с печалью в сердце отправилась в очередной гастрольный тур.

После того как певица была признана и обласкана самим императором, ее слава и гонорары взлетели до небес. Теперь Ася могла выбирать, где и на каких условиях петь. У нее появились импресарио Самуил Яковлевич Штерн и целый штат прислуги, просторная квартира на Пречистенке, собственный экипаж. Больше не было нужды петь за обеды и ужины, и она расторгла все ресторанные контракты, а вместе с ними исчезла певица Чайка. Анастасия Бартошевская пела только в лучших концертных залах. Газеты наперебой печатали рецензии на ее концерты, смаковали подробности необычной, наполовину придуманной импресарио биографии. Только что появившиеся студии звукозаписи выпускали граммофонные пластинки с ее песнями. Бартошевскую даже пригласили сниматься в новомодном развлечении – кино! Это стало увлекательным приключением. Ася снялась в двух-трех сентиментальных лентах в качестве артистки. Но съемки отнимали много времени, мешая гастролям, а немые фильмы не раскрывали ее главный козырь – голос, так что больше Бартошевская согласия на участие в съемках не давала.

Асю этот золотой дождь не столько радовал, сколько пугал, она не знала, что с таким богатством делать. Бережливость и практичность выросшей в бедности женщины мешали сорить деньгами, а сберечь их, применить с пользой и просто контролировать свои доходы она не умела. Певица очень устала от этих забот, от ежедневных концертов, бесконечных переездов, толп поклонников у служебного выхода из театра, норовящих оторвать в качестве сувениров пуговицы, куски кружева с ее платья.

После очередного концерта разгоряченная публика, караулившая возле служебного выхода, чуть не смяла Асю, тяжелый букет угодил в лицо. Толпа кричала, свистела, под ноги летели цветы. С помощью пары юнкеров едва живая от испуга дива добралась до своего экипажа. С тех пор на выходе ее сопровождала охрана. Набрав в легкие воздух, как перед прыжком в воду, в окружении солдат, не глядя по сторонам, Ася быстро пробегала расстояние между служебным выходом и экипажем с поднятым верхом, и выдыхала только тогда, когда экипаж трогался с места.

Однажды, кажется, это было на гастролях в Уфе… или в Казани, ей показалось, что среди поклонников мелькнуло знакомое лицо. Станислав? Возможно ли? Или померещилось? Или просто кто-то похожий? Но останавливаться было опасно. Ася вскочила в экипаж, захлопнула дверцу. Ночью в поезде, мчавшем ее в Екатеринбург, никак не могла уснуть, мучилась сомнением, он это был или нет.

Осточертела ей эта слава! Окруженная поклонниками, завистниками, настырными журналистами, Ася чувствовала себя как никогда одинокой. Были, конечно, и друзья: Собинов, Шаляпин, Станиславский, они заботливо относились к такому же самородку из народа, каковыми являлись сами, но у великих певцов были свои гастроли, теплые встречи случались нечасто. Асе хотелось в Петербург к Виктору, казалось, он один по-настоящему ей близок, и только с ним она может быть счастлива. Однако гастрольный график был жестким, а импресарио неумолимым, поскольку билеты раскупались задолго до концертов. Ася стала жертвой своего успеха, заложницей собственной славы. Мир искусства, богемы оказался вовсе не таким сладостным, каким рисовался в мечтах.

Она заболела. Ею овладела апатия, сил не было встать с кровати, пропал аппетит. Приглашенный доктор, осмотрев больную, сказал:

– Пока не вижу ничего страшного, просто переутомление. Необходимы отдых, покой, смена обстановки. И временно никаких страстей, выступлений, суеты. Съездите-ка вы, голубушка, домой, к семье, к своим корням, побудьте какое-то время подальше от публики, поклонников, газетчиков.

И Ася вдруг осознала, как соскучилась по сестрам, по бабушке, по ощущению себя частью семьи. Остро захотелось пробежаться по лугу за околицей, поплыть на лодочке по Волге к высокому правому берегу с куполами церквей, с белыми беседками в зелени, услышать ярославский колокольный перезвон. Домой, в родную слободу, увидеть родные лица, солнечные блики на беленом боку печки, услышать ворчание бабушки и смех сестер – вот что ей необходимо!

Штерн вынужденно смирился. Концерты на ближайший месяц отменили.

Глава 7 Новая затея Аси

Тихо таял апрельский день. Лошадка неспешно чавкала копытами по непросохшей дороге. От речки Урочи тянуло сыростью. Жаровня в ногах Аси остыла, и она зябко куталась в шерстяной плед. Наконец дорога, вынырнув из леса, поднялась на пригорок и влилась в главную улицу Яковлевской слободы. Ася с жадностью вглядывалась в знакомые строения.

– Стой, приехали, – она коснулась рукой в шелковой перчатке спины кучера.

Экипаж остановился перед родительским домом. Сколько она здесь не бывала? Лет семь или больше… Последний раз приезжала за благословением на брак с Бартошевским. Батюшки, неужто десять лет минуло? За эти годы родительский дом словно съежился, потемнели стены, потрескались наличники, покосились ставни. Не только люди стареют, дома время тоже не щадит.

Возле дома на завалинке, освещенная последними лучами заходящего солнца, сидит старушка. Неужели бабушка? Совсем немощная стала. Ася отпустила возницу с экипажем в город, на постоялый двор, сама подошла к Матрене и присела рядом.

– Здравствуй, бабушка, вот я и приехала.

– Кто здеся? – Матрена повернулась к ней вполоборота, и Ася с болью в сердце поняла, что та ее не видит.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.