Израненное сердце

Мяч пролетает сквозь обруч даже не задев его.

– Знаю, знаю, – говорит Себ в ответ на мое цыканье.

Это я научил брата играть. После смерти матери я водил его на площадку каждый день – Себ был так подавлен, что я почти год не видел его улыбки. Им с Аидой пришлось тяжелее всего. По крайней мере, так мне тогда казалось. Им было всего шесть и восемь, совсем еще крошки.

Но теперь я думаю, что, возможно, хуже всех пришлось Неро. Себ и Аида давно оправились. Они смогли преодолеть это, научились заново быть счастливыми. Неро же, кажется… озлобился. Он постоянно ввязывается в драки, и каждый раз хуже предыдущего. Мне кажется, рано или поздно он кого-нибудь убьет. Чтобы отвлечь брата, я взял его на ограбление инкассаторской машины. И в этом Неро хорош – хорош в прокачке машин, на которых мы будем скрываться с места преступления, хорош в следовании инструкциям. Даже хорош в том, чтобы самому планировать нападения. Брат чертовски умен, хоть по его оценкам этого и не скажешь.

Я не смогу переехать в Нью-Йорк. Точно не осесть там. Я сказал это Симоне под влиянием момента, но я не смогу оставить своих братьев и сестру одних. Аида с каждым днем становится красивее и проблемнее. Себу нужно тренироваться со мной, чтобы попасть в школьную команду. Неро я нужен, чтобы удержать брата от тюрьмы или от верной смерти. Он считает себя неуязвимым. А может, ему просто нет дела до того, что это не так.

Но я все равно мог бы навещать Симону. Если она поступит в Парсонс.

Себ проворачивает какую-то хитрую финтифлюшку и отбирает у меня мяч на полпути к кольцу. Когда он пытается забить, я блокирую его удар, отбивая мяч обратно.

– Тебе не удастся закинуть мяч у меня над головой, – сообщаю я брату.

– Ты дюймов на восемь[20] выше меня, – жалуется он.

– Всегда найдется кто-то выше тебя. Ты должен быть быстрее, сильнее, хитрее, точнее.

Я снова устремляюсь к корзине и своим весом легко отбрасываю Себа в сторону.

Забив гол, я протягиваю руку, чтобы помочь брату подняться с бетонного покрытия.

Морщась, Себ снова встает.

Он худой и куда меньше меня в размерах, а его огромные карие глаза просто разбивают мне сердце. Мне бы хотелось быть с братом помягче. Но какой в этом толк? Пользы не будет. Никто не станет обходиться с ним мягче.

– Попробуй снова, – говорю я, бросая Себу мяч.

Симона

Серва получила работу в «Барклейс» в Лондоне. Она переезжает через пару недель.

– Предвкушаешь? – спрашиваю я, садясь к ней на кровать и глядя на то, как сестра складывает книги в коробки.

– Еще бы, – отвечает она.

Серва выглядит гораздо лучше, чем в последние месяцы. Антибиотики очистили ее легкие от инфекции, а с новым лекарством она теперь почти не кашляет. Tata говорит, что в ближайшие пару лет мы даже сможем рассчитывать на пересадку легких. Сестра никогда не излечится до конца, но трансплантация сможет продлить ей жизнь.

Серва меньше нас всех – она крохотная и хрупкая, как куколка. Словно ее болезнь – это проклятье, замораживающее время. Сестра выглядит ничуть не старше меня, хотя нас разделяют годы.

Я так привыкла видеть Серву в халате в последнее время, что ее платье радует мой глаз. Это красивый кружевной желтый сарафан.

– Я буду по тебе скучать, – говорит сестра.

– Возможно, я тоже буду в Лондоне, – напоминаю я.

Склонив голову на бок, сестра внимательно смотрит на меня своими широко расставленными глазами.

– Правда? – говорит она. – Я думала, ты останешься в Чикаго.

Я чувствую, как кровь приливает к лицу.

– С чего ты взяла?

– Из-за того, с кем ты постоянно ускользаешь на свидания.

Я краснею еще сильнее.

– Я не…

Серва качает головой, глядя на меня.

– Ты никудышная врушка, Симона. Я видела, как ты улыбаешься, переписываясь в телефоне. И с каких пор ты ходишь по магазинам пять раз в неделю?

– Ну…

– Это тот угонщик?

У меня пересыхает во рту.

– Почему ты так решила?

– Я видела фото в «Трибюн». На маскараде не так уж много «неизвестных» гостей. Не говоря уже о том, что он был размером с дом. Кажется, ты говорила, что парень, угнавший машину, был крупным…

– Ты же не скажешь tata, – молю я.

– Разумеется, нет, – отвечает она с серьезным выражением лица. – Но не знаю, как тебе удастся сохранить это в тайне. И к тому же преступник, Симона? Мы посмеялись тогда, обсуждая угон машины. Но не можешь же ты всерьез с ним встречаться.

– Он не такой, как ты думаешь, – резко отвечаю я.

Я не хотела ей грубить, но мне не понравилось, как Серва назвала Данте «преступником». Я знаю, что́ сестра себе представляет, и он вовсе не такой.

– У тебя не так много опыта с мужчинами, – говорит Серва. – Симона, ты доверчива и беспечна. Ты не знаешь, каков настоящий мир.

Забавно слышать это от моей сестры, которая месяцами не выходит из дома. Она знает этот мир не больше меня.

– Я знаю Данте, – отвечаю я.

– Так он преступник или нет?

– Он… он не… это другое. Он происходит из итальянской семьи…

– Мафия? – с ужасом спрашивает Серва.

– Ты не знаешь его, – смущенно говорю я.

У меня скручивает желудок.

– Ты бы не хотела для себя такого, – заявляет сестра.

Я всегда прислушивалась к Серве. В отличие от родителей она поддерживает мои мечты. Она говорила, что мне следует подать документы в Парсонс. Мне грустно от того, что сестра ополчилась на меня. Это заставляет меня задуматься.

Кажется, меня сейчас стошнит.

– У нас с Данте особая связь, – шепотом отвечаю я. – То, что я чувствую к нему… я не могу даже объяснить тебе, Серва. Знаешь, когда встречаешь людей, красивых, очаровательных, смешных, и проникаешься к ним симпатией? Но таких полно, и на самом деле они ничего для тебя не значат. А затем, лишь однажды, ты встречаешь кого-то, кто словно светится изнутри. Этот свет притягивает тебя… и ты влюбляешься. Тебе хочется быть рядом. Ты думаешь о нем, когда остаешься наедине с собой.

– Да, – говорит Серва. – Я влюблялась пару раз.

– То, что я чувствую к Данте… «влюбиться» – это просто пламя свечи. А Данте как пылающее солнце прямо в моей груди. Оно светит так ярко, так ослепляюще, что я едва могу это вынести. Оно может гореть миллионы лет и не потухнуть.

Серва смотрит на меня открыв рот. Такого она не ожидала.

– Ты хочешь сказать… – начинает сестра.

– Я люблю его, – говорю я.

– Любишь! Но, Симона…

– Я знаю, что ты скажешь. Ты думаешь, что пока я даже не понимаю значение этого слова. Но я понимаю, Серва. Я люблю его.

Серва медленно качает головой. Она не знает, как меня вразумить. Донести, что наши родители будут в ярости. Что это безрассудство – влюбляться в первого же парня, с которым поцеловалась.

– У тебя есть его фото? – наконец спрашивает она.

Я открываю скрытую папку на своем телефоне, где храню единственную фотографию Данте.

Это снимок, который я сделала, когда мы ходили в подпольный бар. Он сидел за столом напротив и слушал музыку.

Я подняла телефон, чтобы сфотографировать парня, и он повернулся ко мне ровно в тот момент. Строгий и суровый.

В баре было так сумрачно, что фото кажется почти черно-белым, лишенным всякой насыщенности. Волосы Данте сливаются с тенями вокруг его лица, а кожа выглядит бледнее, чем на самом деле. Его глаза под низкими густыми бровями подобны двум ониксам. Отросшая щетина на подбородке напоминает синяк.

Серва крепко сжимает губы.

Я знаю, кого она видит. Гангстера. Бандита.

Она не знает, что Данте гораздо глубже, чем кажется.

– Сколько ему лет?

– Двадцать один.

– Выглядит старше.

– Я знаю.

Сестра возвращает мне телефон. Ее взгляд кажется встревоженным.

– Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Симона.

Не знаю. Не имею ни малейшего понятия.

Я возвращаюсь в свою комнату. Через час мы должны увидеться с Данте. Я сказала mama, что мы с Эмили встречаемся в ресторане.

Меня до сих пор мутит от разговора с Сервой. Я ненавижу ссоры. Я ненавижу осуждение. Невыносимо ощущать его от людей, которых я люблю больше всего на свете.

Я бросаюсь в свою ванную и меня тошнит в раковину. Затем я полощу рот водой и смотрю на себя в зеркало.

Мой взгляд такой же встревоженный, как у Сервы.

Данте

Мы не виделись с Симоной почти неделю. Я на грани, я жажду ее, как наркоман жаждет дозы.

Девушка пишет мне, что ее родители что-то подозревают и задают вопросы всякий раз, когда она пытается выйти из дома.

Я отвечаю:

«Мы должны перестать скрываться».

Она долго молчит, прежде чем начать писать ответ. Затем останавливается и снова пишет.

Наконец мне приходит сообщение:

«Я знаю. Мне тоже это не по душе».

Нахмурившись, я быстро печатаю:

«Так расскажи им про меня».

Еще одна долгая пауза. Наконец Симона отвечает:

«Я хочу. Но я боюсь».

Я понимаю ее. Я знаю, как важна для девушки ее семья. Знаю, как расцветает она на их одобрении и принятии.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Parsons School of Design – частная школа искусств и дизайна, основанная в 1896 г. и расположенная на Манхэттене в Нью-Йорке. – Здесь и далее прим. пер.

2

Кембриджский университет (англ. University of Cambridge) – крупнейший и один из старейших государственных университетов Великобритании.

3

Примерно 450 г.

4

Отсылка к английской народной сказке «Джек и бобовый стебель», в которой герой, посадив бобовое зернышко, видит наутро, что из него вырос стебель до неба, а забравшись по стеблю, обнаруживает жилище великанов.

5

Lincoln Town Car – тип лимузина представительского класса производства автомобильной компании Ford.

6

Примерно 15 см.

7

Алмаз Хоупа (англ. Hope Diamond) – овеянный легендами крупный бриллиант массой в 45,52 карата глубокого сапфирово-синего цвета. Хранится в Музее естественной истории при Смитсоновском институте в Вашингтоне и считается одним из самых знаменитых бриллиантов, находящихся в Новом Свете.

8

Муковисцидоз – наследственное заболевание, которое характеризуется поражением желез внутренней секреции и серьезными нарушениями в работе органов дыхания или желудочно-кишечного тракта.

9

Вибрирующий жилет – изобретение 2014 года, облегчающее дыхание пациентам с муковисцидозом за счет вибраций, способствующих передвижению слизи.

10

Лилли Пулитцер (англ. Lilly Pulitzer) – американский дизайнер и создательница одноименного бренда, характерными чертами стиля которого являются цветные яркие принты.

11

Примерно 183 см.

12

Примерно 300 м.

13

«Шесть флагов» (англ. Six Flags) – американская сеть парков развлечений.

14

Чартерная школа – тип школы, финансируемой государством и управляемой школьным советом, некий «гибрид» между частной и публичной школой.

15

The Vampire Masquerade, композитор Питер Гандри.

16

Midnight Waltz, композитор Франк ван дер Хайден.

17

Гарвардский университет (англ. Harvard University) – старейший и один из самых престижных университетов США.

18

Waltz for Dreamers, композитор Мэтт Стюарт-Эванс.

19

В некоторых высших учебных заведениях учебу можно начинать как в летний семестр, так и в зимний. Зимний семестр обычно начинается 1 октября и заканчивается, соответственно, позже.

20

Примерно 20 см.