Аптека сердечных дел семьи Ботеро

«Когда девушка дарит мужчине улыбку, это знак того, что она в нем заинтересована. Ты, как самка животного, на инстинктивном уровне понимаешь это», – муж постоянно отчитывал ее, буравя холодным взглядом. В глазах окружающих он выглядел достойным человеком, но с ней всегда разговаривал резко, каждое его слово было пропитано таким презрением, что становилось дурно. Суэ всегда хотелось ответить: «А что насчет тебя? Ты ведь тоже потерял голову от моей улыбки», но она молчала.

– Никакая она мне не сестра! – громко возразила Хёсон.

– Понятно. В принципе, вы и правда не похожи…

– Это моя мать. Родная.

Хёсон ответила резко, сказав то, о чем обычно старалась умалчивать. Говоря современным подростковым сленгом, она, видимо, испытала настоящий кринж. В другой ситуации Хёсон даже под страхом смерти не признавалась бы, что Суэ ее мать. Но дочь взбесил заинтересованный взгляд врача и его реплика о том, что они с ней не похожи. Суэ хмыкнула.

– Значит, мать… Ясно. В любом случае вы девушка молодая, так что стоит быть предельно аккуратной. Если что-то пойдет не так, это может серьезно отразиться на вашей внешности.

Внешности? Разве ее можно еще чем-нибудь испортить? Хёсон была дочерью Суэ, но красоту матери не унаследовала. Суэ была категорически не согласна с тем, что «и для ехидны свое дитя самое лучшее». Если ребенок уродился страшненьким, почему она должна этого не замечать? Тот, кто восхваляет свое некрасивое чадо, просто не хочет смотреть правде в глаза. Суэ окинула дочь взглядом. Если с аптекой все выгорит, она оплатит Хёсон пластическую операцию. Это обойдется в кругленькую сумму, но, возможно, став красивее, дочь наконец-то поймет, что таким неудачникам, как Сынгю, не место в ее жизни.

– Моя матушка заботится только о своей внешности, на мою ей абсолютно плевать, – съязвила Хёсон, цинично ухмыльнувшись.

Суэ взорвалась:

– Укусила так укусила. Как у тебя язык поворачивается говорить такое? Я примчалась сюда сломя голову, бросила аптеку в полном беспорядке, а ты себе такое позволяешь? Ты хоть представляешь, как мне тяжело? Мы открыли свое дело, и я занимаюсь всем одна, ни от кого помощи не дождешься.

– Серьезно? Прямо сломя голову? Но накраситься, смотрю, ты успела, хотя знала, что твою дочь увезли в неотложку с кровотечением.

Теперь понятно, почему Хёсон так рассердилась, когда увидела мать.

Суэ ужалила в ответ:

– Ты ведь так хвалилась своими успехами, и что теперь? Получила по лицу от ребенка? Не иначе, тут платят миллионы, раз ты держишься за это место.

– Опять ты говоришь о деньгах… Посмотри на себя и перестань строить глазки врачу. Это мерзко.

Суэ сдалась. Хёсон говорила в точности как ее отец. Неужели помимо набора генов по наследству передается и определенный набор слов?

– Хорошо, допустим, я думаю только о деньгах. А кто дал тебе их, чтобы ты окончила университет и курсы переподготовки? Кто вместо меня о них подумает? Ты? Вряд ли. Тебя ничего не волнует, даже теперешняя сложная ситуация. Пока не восстановишься, ты не сможешь работать в клинике, а поскольку ты временный работник, тебя спокойно могут попросить уволиться.

Суэ постаралась обрисовать все коротко и четко, чтобы дочь поняла: перспективы перед ней открываются отнюдь не радужные.

– И что ты предлагаешь? – глухо спросила Хёсон.

– Как что? Работу в нашей аптеке, чтобы наконец-то пригодился твой диплом, за который я заплатила кучу денег!

Хёсон молчала, о чем-то размышляя.

– Давай попробуем все вместе, втроем начать семейный бизнес. Доход тоже поделим на три части.

Суэ не удержалась и нервно усмехнулась. Да уж, «втроем». Можно ли их вообще назвать семьей, связанной любовными узами? Хёсон не отвечала, но по ее лицу было понятно, что она почти готова согласиться на предложение матери.

Они вместе вернулись домой. Хёсон поднялась к себе в мансарду, а Суэ направилась к стеклянным дверям аптеки.

Похоже, все это время, пока она была в больнице, муж не выходил из лаборатории. Суэ взяла веник и подмела осколки от разбившейся рамки. Если муж их увидит, начнет возмущаться. Он человек флегматичный, но стоит ему погрузиться в работу, и любая мелочь может вывести его из себя. Суэ вздохнула.

Персонажи с картины Фернандо Ботеро

Поеживаясь от прохладного ветра, Сэри прошла мимо «Аптеки сердечных дел». Через витрину на улицу лился теплый приятный свет, в торговом зале сидел пожилой мужчина в очках с роговой оправой и читал книгу. Местоположение аптеки вызывало недоумение: какой смысл открывать ее в старом, обшарпанном квартале? Да и к названию было много вопросов. Почему бы не выбрать более современное? Сэри вспомнила несколько аптек: «Медик», «Зеленый крест» звучат куда лучше.

Раньше на месте аптеки располагался продуктовый склад-магазин. У входа постоянно стояли горы картонных коробок и валялся пенопласт. Но однажды алюминиевые жалюзи склада закрылись, а внутри перестал гореть свет. Рядом со складом располагалась дверь, ведущая в жилой дом, который хорошо просматривался из-за ограды. Он ничем не отличался от других старых зданий в округе.

Склад переделали в аптеку. Ремонт, видимо, обошелся недешево – вместо стен теперь были стеклянные витрины. Аптека заметно выделялась среди окрестных домов: она выглядела словно инородное цветное изображение в альбоме с черно-белыми фотографиями восьмидесятых годов.

Если выйти из старой части квартала с липнущими друг к другу старыми домишками и перейти через автомагистраль, то перед глазами вырастают каменные джунгли. По ту сторону автострады располагалось и брачное агентство «Дуэт», где работала Сэри. Она не входила в штат, но ничуть не уступала постоянным сотрудникам. Помимо нее, в команде было еще несколько работающих по контракту. Агентство постоянно набирало новых сотрудников на определенный срок, чтобы создать конкуренцию внутри коллектива. И Сэри играла по этим правилам – настолько втянулась в соперничество, что даже кофе не пила с коллегами. Самым главным для нее был результат.

Как только на пороге появлялся клиент, между работниками сразу начиналось соревнование. Каждый из кожи вон лез, чтобы организовать встречи с претендентами, отвечающими запросам заказчика, ведь только в этом случае можно было надеяться на щедрые бонусы от руководства. Если сразу не получалось подобрать подходящего партнера, специалисты по межличностным отношениям пытались устроить как можно больше свиданий с различными кандидатами. В такие моменты Сэри обращалась за помощью к Эчхун.

Сэри с самого начала знала, что для нее не было места в штате. Со школьным аттестатом в кармане она могла рассчитывать только на работу по контракту. С ее стороны было бы наивным полагать, что для работы менеджером по межличностным отношениям не нужно высшее образование. Она поняла, что ей далеко до штатных сотрудников, поэтому находила дополнительные способы заработка. Если ей не удавалось подобрать подходящего кандидата или если после знакомства пара расставалась, Сэри искала подработку на стороне. Этому ее научила деятельная Эчхун. Но даже с подработками денег часто не хватало. Случалось, втайне от начальства Сэри просила клиентов заплатить лично ей не только за размещение анкеты, но и за подбор подходящей кандидатуры. Раз ее не брали в штат, то и не должны были мешать зарабатывать.

Все сотрудники брачных агентств держались на плаву благодаря таким нехитрым уловкам, но Толстушка Пак работала на совершенно другом уровне. Она не только помогала людям получше узнать друг друга, но и проводила беседы о том, как избегать ссор в браке или как быстрее зачать ребенка. Эчхун была волевой и целеустремленной даже в такой незамысловатой работе, как сводничество. Однако сейчас из-за проблем дочери она совсем расклеилась.

Сэри забежала в ресторанчик, где готовили превосходную рисовую кашу, и сделала заказ навынос. После того случая с нападением на психотерапевта Хане стало хуже, у нее случился еще один приступ. Эчхун с Усиком не находили себе места от беспокойства.

Дверь в 105‑ю квартиру оказалась открытой. Видимо, в расстройстве они даже забыли ее запереть. Сэри вошла в гостиную и уперлась взглядом в репродукцию картины Фернандо Ботеро [2], на которой красовалась пухлая парочка. Ее подарок.

Эчхун, лежавшая на диване, поднялась вся растрепанная. За последние несколько недель она сильно постарела. Теперь ее можно было принять за мать Усика. Он просто чокнутый! Как можно жить с этой старухой? Сэри вытянула в трубочку губы и похлопала по ним пальцем, чтобы сдержать рвущиеся наружу едкие слова, хотя не имела привычки держать мысли и чувства при себе и обычно сразу вываливала их на собеседника. Эчхун никогда не молчала в ответ – тут же припечатывала Сэри отборными ругательствами. Высказав все, что они друг о друге думают, коллеги выпивали, и ссора сходила на нет. Но сейчас Сэри заставила себя прикусить язычок.

Эчхун нельзя было назвать просто пронырливой свахой. Нет, она обладала талантом в общении с людьми. Глядя на то, как по-разному бывшая начальница ведет себя со случайными посетителями и состоятельными клиентами, Сэри теряла дар речи. Вот и госслужащему она смогла найти подходящую девушку. Они успели уже раза четыре сходить на свидание.

– Эчхун, я купила тебе рисовой каши. Съешь, может, настроение поднимется. – Сэри сунула ей бумажный пакет из ресторана.

– Хана ужасно мучается, не могу ни о чем больше думать. Совсем нет аппетита.

Эчхун не взяла пакет. На самом деле Сэри пришла к ней за советом. У госслужащего и учительницы вроде бы все складывалось хорошо, однако девушка вдруг начала высказывать недовольство. Наверняка Толстушка Пак знала способ, как успокоить потенциальную невесту. Бывшая начальница гордилась своим умением разрешать любые разногласия между потенциальными партнерами. Для Эчхун, которая смогла увенчать браком свои отношения с Усиком, соединить любую пару было проще простого.

– В тот день, когда эта паршивка напала на психотерапевта, она что-то сказала, но что именно, знает только несчастная психотерапевт.

– Так Хана вылечилась? Она больше не молчит?

– Не знаю. Она заговорила с психотерапевтом, а потом опять перестала.

– Сходи на встречу с этим врачом. Ты ведь все равно собиралась перед ней извиниться.

– Усик узнавал, она вроде больше не работает в клинике.

– Из-за Ханы?

– Наверное, расстроилась, что тумаков ей надавал ребенок, и ушла.

– Вполне может быть. Хане бы поумерить свой пыл. Характер у нее не сахар, прямо как у тебя! Она точно не в Усика, он такой покладистый.

– С тобой невозможно общаться! Только услышишь от тебя что-то приличное, так ты обязательно ложку дегтя добавишь.

– Ну прости!

– Ладно, забыли. Слушай, а тебе Хана ничего не говорила до того, как легла в больницу? Вдруг ее что-то тревожило? Ничего не проскакивало в разговорах?

– Может, все это из-за того, что сделал Усик?

Глаза Эчхун округлились. Они с мужем старались избегать этой темы, поэтому не обсуждали случившееся ни с Сэри, ни с Ханой.

– Неужели это стало причиной срыва? Она из-за этого порезала себе?..

– А куда ушел Усик?

– Пословицу слышала? Жизнь заставит – украдешь. Он в клубе, на работе, деньги зарабатывает.

Звучало так, будто все, что он умеет, – это красть чужие деньги. А ведь болезненное состояние Ханы расстраивает и его. Усик и Эчхун были абсолютно разными людьми, ссоры для них были естественны, как воздух. Похоже, единственное, что их объединило, – это болезнь Ханы. Возможно, именно поэтому Сэри испытывала к девушке неприязнь.

– Что же ты ему не прочитала лекцию? – недовольно произнесла Сэри, прекрасно понимая, насколько Эчхун падка на деньги.

– А теперь послушай меня внимательно, Лим Сэри! Прекрати делать вид, что только ты одна заботишься об Усике. Он уже давно меня не слушается. Думаешь, мне нужны его деньги? Я зарабатываю и сама. Ты полагаешь, мне нравится, что он ходит в этот чертов клуб? Нет! Я с ума схожу от беспокойства, когда думаю о том, что он снова может приняться за старое.

И вот опять они грызлись из-за Усика. Обе не хотели, чтобы он снова сотворил с собой что-нибудь нехорошее.

– Твои постоянные придирки довели до того, что он решился на кастрацию! Это ты во всем виновата! Меня аж всю трясет…

Эчхун закричала:

– Вы только посмотрите на нее! Чего же это тебя так трясет-то, бедную? Знаешь что, я и так себе места не нахожу, переживаю за дочь, а тут еще ты пытаешься вынуть из меня душу!

Усику были неинтересны не только Эчхун и Сэри, но и вообще все женщины на планете. Но почему он так с собой поступил? Неужели из-за Эчхун, которая контролировала каждый его шаг? Или проблема была куда шире и во всем виновата Сэри? Если бы она не заглядывалась на него, Эчхун не стала бы ревновать, и в конечном итоге муж не огорошил бы ее новостью о химической кастрации.

– Ой, ну прости! Слушай, Эчхун, узнала бы ты адрес психотерапевта.

– Уже узнала.

– И где она живет? – заинтересовалась Сэри.

– В нашем квартале. Помнишь, в прошлый раз мы говорили про аптеку? Про ту, которая недавно появилась?

– «Аптеку сердечных дел»? Она живет там?

– Похоже на то.

– Вот это да! Как тесен мир.

– Честное слово, эта аптека не вызывает у меня доверия, – вздохнула Эчхун.

– Почему? Что с ней не так?

– По слухам, они продают любовный эликсир или что-то в этом роде.

– Получается, название не случайное? Значит, они и правда имеют отношение к амурным делам?

Почему-то все, связанное с этой аптекой, звучало очень интригующе. Сэри задумалась. Профессиональная сваха Толстушка Пак и ее коллега по цеху, специалист по межличностным отношениям, были влюблены в одного человека. В этот момент каждая из них подумала о чем-то своем.

Жизнь Сэри была полна испытаний. За тридцать с лишним лет ее хорошенько помотало. Она росла вполне счастливой девочкой, пока ее отец, электромонтажник, в результате несчастного случая на производстве не потерял руку и не получил инвалидность второй степени. Сэри посещала художественную школу и делала успехи в рисовании, а потом вдруг на их семью одна за другой посыпались беды, точно письма со счетами. Отец не мог смириться с инвалидностью, поэтому стал пить, мать же перебивалась случайными подработками. Это отразилось на ее здоровье – она заработала гипертонию и диабет. Мать исправно колола себе инсулиновые инъекции в живот, но это не помогло – она оказалась частично парализованной. В одну из холодных зим отец, который влачил жалкое существование алкоголика, замерз и умер в окружении бродяг на Сеульском вокзале. Денег у семьи не было, поэтому его похоронили как бездомного за счет государства. К тому времени Сэри окончила школу и прошла отборочные испытания в художественный вуз. Однако о высшем образовании оставалось только мечтать.

Помыкавшись тут и там, Сэри по рекомендации знакомых устроилась секретарем и по совместительству бухгалтером в агентство к Эчхун. Ей нужна была мало-мальски стабильная работа, ведь она оплачивала сиделку для матери. Эчхун чувствовала некое родство с Сэри, понимая, насколько схожи испытания, с которыми они обе столкнулись в ранней юности. Но у Эчхун был непростой характер, и угодить ей как начальнице было крайне сложно.

Бывало, когда Толстушка Пак устраивала Сэри очередной разнос, Усик приносил ей пиво и старался ее подбодрить. С самой первой их встречи она понимала, что перед ней женатый мужчина, у которого есть ребенок. Но ведь говорят, что любовь не ведает границ. Тогда Сэри еще не знала всей истории отношений Усика и Эчхун. Да, у них была большая разница в возрасте, но они выглядели как обычная супружеская пара с ребенком. Могла ли Сэри подумать, что за тайну скрывает их семья!

Как-то ее внимание привлекли его пальцы, сжимающие банку пива. С трудом верилось, что это руки мужчины: пальцы тонкие и длинные, а кожа такая светлая, почти прозрачная, что через нее проглядывают темно-синие линии вен. В этих руках идеально бы смотрелся карандаш 4B, с помощью которого можно сделать набросок на холсте. Сэри нравился и голос Усика – низкий и спокойный. Многие грубо отзывались о его внешности, говорили, что он щуплый и невзрачный. Так оно, по правде, и было. Далеко не красавец, субтильный, необщительный…

– У Эчхун тяжелый характер, но вы же знаете, что она хороший человек? Извините, не помню вашего имени…

– Сэри.

– Се-э-ри…

Любовь слепа, поэтому в глазах Сэри даже несуразность Усика выглядела привлекательно.

– Пишется через «э». – Она захотела подчеркнуть это, чтобы показать, насколько современное у нее имя.

– Ясно, теперь понял! А фамилия?

– Фамилию называть мне не особо хочется. Имя придумал отец. Посчитал, что оно идеально подойдет будущей художнице. Но в итоге после себя он ничего мне не оставил. Только свою фамилию. Поэтому я ненавижу отца. Хотя имя мне нравится. Звучит как собачья кличка. Иногда думаю: если в следующей жизни меня ждут такие же испытания, тогда я предпочла бы родиться щенком в доме у богатых хозяев. Знаете, когда смотрю на парочки, которых мы свели вместе, я чувствую зависть. Родители дали им все, что только можно пожелать, они окончили университет, исполнили свои мечты, встретили идеального партнера. Не жизнь, а сказка.

– Сэри, вы слишком строги к себе. У вас впереди счастливое будущее, не нужно опускать руки. Видите, даже такие, как я, продолжают жить… – Усик старался подбодрить ее, но выглядел при этом очень грустным.

Такой мужчина совершенно не подходил жесткой и сильной Эчхун. Обычно у пар, которые плохо смотрятся вместе, всегда есть какая-то тайная история. К Сэри в какой-то момент пришло осознание, что брак – это не на века. Пока работала под началом Эчхун, она слышала много историй от разных пар. Кто-то рассказывал, что нормально поговорить друг с другом они смогли только после свадьбы. Были и те, кто расставался во время медового месяца. Чаще всего причиной разрыва становились чувства к другому человеку. Но даже те партнеры, которые жить друг без друга не могли, после свадьбы, бывало, становились заклятыми врагами. Такие вот причуды у любви.

Сэри подарила Усику репродукцию картины своего любимого художника Фернандо Ботеро со словами: «Не отставайте от Эчхун, наберите пару килограммов!»

Картина больше пришлась по вкусу начальнице, чем Усику, так что она повесила ее в гостиной.

– Паршивка! Ты что, влюбилась в Усика? Совсем стыд потеряла?

Первой, кто догадался о чувствах Сэри, была Эчхун. И как только она поняла? Сэри стало страшно. Она была готова к тому, что начальница оттаскает ее за волосы, но Эчхун отреагировала гораздо спокойнее:

– Ты, наверное, вдохновилась поговоркой, что любовь не знает границ. Но в современном мире в эти слова вкладывают иное значение. Теперь любовь происходит не только между мужчиной и женщиной.

Эчхун говорила какими-то загадками. Сэри не понимала, почему начальница вдруг подняла эту тему.

– Эчхун, мне очень жаль, если я тебя огорчила! Клянусь, у нас с Усиком ничего не было.

– Конечно тебе жаль. И ты еще не раз попросишь у меня прощения. Ты должна понимать, какую ошибку совершила.

Эчхун была права: Сэри действительно совершила ошибку – положила глаз на женатого мужчину с ребенком.

– Ты должна понять одну вещь: даже если все женщины мира устроят стриптиз перед моим мужем, он не посмотрит в их сторону. Не думай, что он упадет к твоим ногам, стоит лишь тебе подарить ему пару улыбок.

Толстушка Пак обладала потрясающим талантом говорить обтекаемо, не напрямую. Пожалуй, в этом она была поистине мастерицей. Никогда не следовала проторенным путем в бизнесе, поступала так, как подсказывало ей чутье сводницы, – мягко и ненавязчиво помогала клиенту понять, на какого партнера ему можно рассчитывать. Вот и сейчас она пыталась запутать Сэри, намекая, что требования Усика настолько завышены, что на обычную девушку он даже не посмотрит. Но ведь он как-то сошелся с Эчхун? И она теперь гордится тем, что смогла охмурить такого разборчивого мужчину?

– Ты ведь знаешь, что такое нетрадиционная ориентация?

Вопрос Эчхун застал Сэри врасплох. Девушка замерла, чувствуя, каким растерянным становится ее взгляд. Неужели есть еще люди, которые о таком не знают? И к чему вообще этот вопрос? Сэри ждала объяснений.

– Усик – один из них.

Голова пошла кругом, все мысли смешались. Но каким образом Эчхун могла женить на себе такого человека и родить от него Хану? Сэри не осмелилась задать этот вопрос. Получается, что любовь заставляет пренебречь даже сексуальными предпочтениями? Оставалось загадкой, как Усик, будучи равнодушным к женщинам, смог полюбить Эчхун.

– Эта аптека специализируется на продаже виагры? – Сэри продолжала выспрашивать про новую аптеку, к которой тоже относилась с недоверием.

– Не знаю. Мне кажется, нет. Вроде бы они торгуют препаратом, который влияет на сознание.

– Откуда ты знаешь? Ты ведь не ходила туда?

– Усик где-то об этом прочитал.

– Наверняка в интернете?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

 Белые цветы на Дальнем Востоке часто ассоциируются с грустью, так как именно их покупают на похороны. (Здесь и далее примеч. пер.)

2

 Фернандо Ботеро Ангуро (1932–2023) – колумбийский художник и скульптор, изображавший людей и фигуры в большом, преувеличенном объеме.