Аптека сердечных дел семьи Ботеро

– Какие у них требования к будущей супруге?

– Особых нет. Сказали, что их устроит учительница начальных классов.

Как-то слишком уж легко им угодить. Неужели им не важны ни внешность, ни возраст? Вряд ли они одобрили бы невесту, внешне похожую, например, на Эчхун. Она прекрасно знала, что среди всех профессий наибольшей популярностью у мужчин пользовалась именно учительница младших классов. Возможно, ей удастся подобрать кандидатуру для этого госслужащего. Однако Эчхун была не в восторге от его нерешительности.

– Он просто очень робкий. К тому же он испугался напора такой уверенной дамы, как ты! – возразила Сэри и затем спросила, есть ли у Эчхун на примете какая-нибудь хорошенькая учительница.

– Насчет оплаты. Я правильно поняла, что мне шестьдесят процентов, а тебе сорок?

– Ну нет, Эчхун, делим пополам! Пятьдесят на пятьдесят.

– Тогда я за это не берусь.

– Ладно, так и быть, уступлю.

– Пришлешь мне его фото?

– Не, я лучше забегу к тебе после работы, занесу. Заодно и увидимся.

Поток ее речи остановить было сложно. Энергичная, легкая на подъем Сэри была страшной болтушкой. Если б не флиртовала с Усиком, цены бы ей не было.

Можно сказать, что это Эчхун вырастила из Сэри профи. Молодая девушка услышала где-то про ее агентство и пришла с непреодолимым желанием всему научиться. Она была похожа на ученика, который заявляется к именитому мастеру боевых искусств и просит поделиться опытом. Сэри чуть ли не на коленях умоляла взять ее «в подмастерья».

Каждый знает, зачем он работает, и Сэри тоже знала: она хотела иметь как можно больше денег. Девушка с усердием постигала премудрости сватовства, и Эчхун ощутила, что с приходом новой сотрудницы работать стало легче. Однако в какой-то момент помощница стала заглядываться на Усика, и Эчхун тут же захотелось избавиться от флиртующей с ее мужем девицы. В свои двадцать с небольшим Сэри умела лишь красть чужое.

Эчхун порекомендовала ее своей хорошей знакомой – владелице свадебного агентства «Дуэт». Сэри даже не догадывалась, что Эчхун рассталась с ней без малейших колебаний. Это случилось, когда соседние районы подверглись реновации. Центральная улица теперь упиралась в автостраду, которая разделила район на две части и будто бы превратила его в персонажа японской анимации – барона Асюра, чье тело состояло из двух частей, женской и мужской. По одну сторону автострады реновация шла полным ходом – как на дрожжах росли небоскребы и многоэтажные дома, по другую сторону работы были прекращены по решению администрации, и там все оставалось по-прежнему: требующие перестройки двухэтажные домики грудились вокруг главной торговой улицы и рынка.

Агентство Эчхун находилось в старом жилом доме, расположенном в наименее развитой части старого квартала. Жены олигархов в меховых манто, прижимающие к себе сумочки из крокодиловой кожи, все время приезжали сюда только с одной целью – найти подходящую партию для своего чада. Они считали, что поиск идеального зятя или невестки – одна из важнейших задач их жизни. Благодаря этому Эчхун разжилась деньгами и неподалеку от своей конторы купила большой дом. На верхнем этаже обитала она сама, нижние сдавала в аренду и была этим вполне довольна. Однако потом четыре нижних этажа пришлось продать, чтобы погасить кредиты – у Усика плохо шли дела с ночным клубом, он много задолжал банку, – и теперь им принадлежала лишь квартира под номером 105. В то время в бетонных джунглях одно за другим стали возникать брачные агентства и центральной улице дали новое название. Первой, кто начал разводить вокруг этого шум, была, конечно же, Сэри.

– Ты слыхала новое название главной улицы?

– Зачем вообще они решили его сменить? Ты уже привык к старому, а теперь новое запоминать… Ну и как теперь называется наша улица?

– Да уж, тебе будет трудновато запомнить, но зато это неплохая реклама нашему бизнесу. Когда я перестала у тебя работать и заделалась консультантом по межличностным отношениям, что, как ты думаешь, мне помогало в работе?

Эчхун бросила на Сэри полный безразличия взгляд, будто бы говорящий: «Откуда мне знать? Сама отвечай на свой вопрос».

– Мое имя!

– А при чем тут оно?

– При том, что я произношу его максимально четко. Ну-ка, как меня зовут?

«Она что, играет со мной, как с собачкой? На, держи игрушку! Ан нет, не дам! Неужели так трудно сразу говорить по делу?»

– Сэри!

– Когда люди слышат его, начинают думать, как оно пишется, через «э» или через «е».

– Вполне верю.

– А я им и говорю: «Приятно познакомиться, меня зовут Лим Сэри», потом добавляю: «Пишется через „э”, не через „е”. Можете звать меня просто Сэри».

– И что, правда помогает в работе?

– А то! Конечно, сначала клиенты сильно удивляются, но потом внимательно рассматривают мою визитку.

Эчхун раздраженно напомнила:

– Вывод какой? Ты мне вроде хотела сказать новое название улицы.

– Короче говоря, давай сама вспоминай, как ее переименовали.

Эчхун попыталась напрячь память. Разбуди ее среди ночи, и она бы с ходу сказала старое название, а новое никак не хотело запоминаться.

– Ну ты даешь, Эчхун! Улица Душевная.

– А, точно. Ну и какой смысл в этом названии?

– Что за вопрос! Кажется, ты теряешь хватку.

Эчхун несколько раз повторила слово «Душевная» вслух и поняла, что Сэри права: название действительно забавное и, может быть, даже как-то связано с брачными агентствами. Хотя имеет ли все то, чем они занимаются, отношение к сердечным делам и душевности?

Звонок в дверь. Видимо, пришла Сэри. Дорога из нового квартала в старый через автостраду занимала минут десять неспешным шагом, поэтому дети из старой части района ходили в ту же школу, что и дети из новых многоэтажек. Реновация постоянно становилась темой жарких споров и обсуждений.

– А вот и ты.

– А где Усик?

«Только пришла и сразу с порога спрашивает про чужого мужа», —

подумала Эчхун и холодно ответила:

– А тебе какое дело?

– Ты неисправима! – Сэри сжала губы.

– Мой муж там, где надо.

– Вымещаешь на мне свою злость? Ну понятно, если Усика нет, то он, скорее всего, уже на работе, в клубе.

– А вот и не угадала. Не стоит делать поспешные выводы.

– И где же он тогда? Снова ушел гулять?

– Наша дочь в больнице. Ты же не думаешь, что он будет развлекаться в такой момент? Кое-что случилось, так что он сейчас у нее.

– А что случилось?

– Нет смысла рассказывать.

– Ну расскажи!

Отношения между Ханой и Сэри были похожи на отношения между родными сестрами, только не теми, что любят друг друга до беспамятства, а теми, что постоянно грызутся между собой.

– Напала на своего психотерапевта.

– Да ты что! Как же так! И что теперь с врачом? – заохала Сэри.

– Пока ничего не знаю о ее состоянии. И вообще, давай не будем об этом, на душе и так тяжело. Ты принесла снимок того госслужащего?

Сэри достала из сумки фотографию и анкету.

Закончил престижный университет, но вот внешность довольно обычная. Ничем не примечательное лицо. Увидишь такого на улице и тут же забудешь.

– Какой у него рост?

– Метр семьдесят пять. Но мне кажется, сантиметра два он себе добавил.

– Типично мужской поступок.

– А, кстати, я пока к тебе шла, увидела, что открылась новая аптека.

Значит, Сэри тоже ее заметила. Конечно, она сразу бросалась в глаза. Эчхун то и дело натыкалась на нее взглядом. Интересно, кто вообще придет покупать сюда лекарство, если за автострадой, в новой части района, куча клиник и аптек? К тому же большую часть выручки аптекам приносят пациенты больниц, которые приходят с рецептами от врачей, а здесь в округе ни одного медицинского учреждения. Эчхун не понимала, на что надеялись владельцы, открывая аптеку в отремонтированном старом домишке, бывшем когда-то складом. Ей не понравилось и название. Они всерьез рассчитывали привлечь клиентов сказками о любви?

– И надо же было придумать такое название – «Аптека сердечных дел»! Смех да и только. Они что, собираются помогать в любовных делах? Этим уже тысячу лет занимаемся мы, а теперь аптекари будут отнимать наш хлеб? Не исключено, конечно, что я себя накручиваю и название и не связано с амурными делами.

Сегодня слова Сэри как никогда точно совпадали с мыслями Эчхун.

– Слушай, а ты же местная? Может, знаешь, кто владельцы? Вдруг ты в курсе, почему они решили открыть аптеку именно там?

– Да откуда мне знать! Я, конечно, живу в этом районе давно, но знакома не с каждым. Многие жители наверняка и не догадываются, что у меня здесь брачное агентство. Раньше, конечно, местные замечали, что ко мне заезжают состоятельные дамы, но сейчас клиентов нет, так что моя лавочка больше не на виду и не на слуху. К тому же многие уезжают из района, и на их место приезжают новые жильцы.

«Мечтаете о любви? Мы поможем вам ее обрести!»

Объявление на двери аптеки звучало немного вульгарно. Чушь какая-то. Эчхун недоуменно покачала головой. Через оконное стекло было видно зал, который ничем не отличался от зала обычной аптеки, разве что там царил страшный беспорядок. Как-то раз она заметила очень красивую женщину в белом халате, которая занималась уборкой. Видимо, это была фармацевт. Эчхун подумала, что можно было бы зайти и получше все рассмотреть, купить какую-нибудь мелочь, например, болеутоляющее.

– А может, они и правда такие же, как и мы… – задумчиво сказала Сэри.

К таким же, как и они, Сэри относила свах, сводников, брачные агентства и клубы знакомств. Неужели фармацевт открыла аптеку, чтобы заниматься сводничеством? Если честно, выглядело это все как хорошая афера. Да, Эчхун ничего не могла поделать с тем, что крупные брачные агентства по ту сторону дороги выталкивали ее с рынка услуг. У нее не было возможности с ними конкурировать. Но чтобы Толстушку Пак попытались вытеснить какие-то торговцы пилюлями?

– Не говори чепухи!

Она грубо оборвала Сэри, но соврала бы самой себе, сказав, что ее вовсе не волновала ни сама фармацевт, ни реклама аптеки. Что это вообще значит – «поможем обрести любовь»? Разве не свахи этим обычно занимаются?

– Ладно, давай не будем об этом. Поищи анкету учительницы младших классов. Лучше сосредоточимся на нашем деле, – тут же спокойно сменила тему Сэри.

Любовный эликсир

Хан Суэ подошла к кровати Хёсон. Медсестра в это время проверяла капельницу.

– Как она себя чувствует?

– Мы зашили рану на лице. Как только состояние пациентки стабилизируется, отпустим ее домой.

Хёсон лежала с закрытыми глазами и делала вид, что не замечает присутствия мадам Хан.

Когда позвонил директор клиники, Суэ находилась в зале аптеки. Там до сих пор царил хаос, хотя с момента открытия прошло уже довольно много времени. Ее муж, Чхве Ёнгван, снова закрылся в своей лаборатории и, судя по всему, не хотел заниматься раскруткой их эксклюзивного товара. Будь аптека обычной, Суэ не беспокоилась бы о привлечении клиентов. Да, препарат, который они продавали, был запатентован и одобрен Корейской ассоциацией фармацевтов, однако новый продукт был еще неизвестен в медицинской среде, поэтому нужно было его продвигать.

Суэ забралась на стул, чтобы повесить на видное место сертификат от ассоциации фармацевтов, как вдруг зазвонил телефон. Она обернулась и окинула взглядом торговый зал, пытаясь понять, где именно посреди царящего хаоса мог находиться ее мобильник.

Она отвлеклась на звук, рука выгнулась, ноги разъехались, и рамка с сертификатом упала на пол, раздался звон стекла. Телефон продолжал разрываться, и Суэ почувствовала раздражение. Наконец она поняла, откуда идет звук, спустилась со стула, схватила телефон, но экран был черным. Только тогда до нее дошло, что звонил не мобильный. Проклятье! Она перевела взгляд на стационарный телефон, который разрывался звонкой трелью.

– Алло? — В голосе Суэ чувствовалось раздражение. Она решила, что, если звонок окажется не по делу, она выскажет собеседнику все, что о нем думает.

– Это дом Чхве Хёсон?

А какое отношение это имеет к аптеке? Если у кого-то какое-то дело к Хёсон, он мог позвонить ей на мобильный. Суэ обвела взглядом беспорядок вокруг, посмотрела на разбитую рамку и ощутила, как ее покидают силы. Зачем вообще она решила открыть свое дело? Еще и подбила на это бестолкового мужа. Она вспомнила, каким бодрым он был, когда преподавал биологию в старших классах, а потом на этот образ наложился другой — его дрожащие руки, когда ему позвонили из полицейского участка во время тех клинических испытаний. Его вызвали на допрос в качестве свидетеля. Вспомнив, что во время учебы в старших классах она сама оказалась в похожей ситуации, Суэ опасалась, что случившееся могут признать преступлением. Однако стороны пришли к консенсусу, и дело не возбудили.

Впрочем, на этом проблемы не закончились. Суэ много думала о том, что пережила в юности, поэтому, когда муж вышел из полицейского участка после допроса, она начала расспрашивать его об «эро», которое не давало ей покоя все эти годы, а он прервал ее, ответив, что больше не будет проводить исследования. С того дня он стал похож на марионетку, у которой перерезали все ниточки. Он, как маятник, шатался туда-сюда – из дома на работу в образовательный центр и обратно. Перестал обращать на нее внимание, хотя раньше следил за каждым ее шагом, как безумный ревнивец.

Суэ поняла, что такое взрослая жизнь, очень рано, как только начала работать фармацевтом. Когда муж потерял к ней интерес, она снова смогла дышать. Она вдруг заметила, что притягивает к себе взгляды, даже когда одета в джинсы и простую футболку. Если бы наличие дочери не связывало ее по рукам и ногам, кто знает, чего бы она могла достичь.

Так и шла жизнь, пока однажды Суэ в голову не пришла идея открыть аптеку. Она сразу же отправилась к мужу – поделиться этой блестящей мыслью. Правда, сперва привела в порядок подвал: с помощью веника и швабры избавилась от пыли и паутины. Муж уже был в возрасте, его вот-вот могли попросить из образовательного центра.

– Дорогой, почему бы тебе снова не заняться тем, что ты любишь? Твое увлечение принесло мне много боли, но я больше не могу смотреть на то, как ты увядаешь без любимого дела.

Муж рассеянно смотрел на чисто убранную лабораторию.

– Давай используем твои разработки и начнем свое дело!

Его некрасивое лицо исказилось в недовольной гримасе.

– Откроем аптеку, разрекламируем твой препарат и будем его продавать. У меня есть диплом фармацевта. Сертификат от ассоциации ты уже получил. Тебе нужно наконец обрести себя.

Муж смотрел на нее угрюмо. Другой реакции она и не ожидала. Его до сих пор терзали и допрос в полицейском участке, и их личная история с Суэ. И как этот неприспособленный к жизни человек мог когда-то ее привлечь? Если такова была сила любви, то «эро», безусловно, превращалось в игру с возможностью выигрыша.

– В любом случае неприятности уже в прошлом, а результаты исследований остались. Давай заработаем! В образовательном центре ты долго не сможешь преподавать. А я больше не хочу работать на чужого дядю. Да и Хёсон тяжело. Она никак не может найти свое место в жизни. Музыкальный психотерапевт? В чем перспективность этой профессии? Она несколько месяцев поработала на одном месте, потом на другом, а в штат ее брать не хотят. Если у нас получится собрать небольшой капитал, потом он в любом случае отойдет ей. Ты все еще переживаешь из-за того случая, когда тебя вызывали в полицию? Забудь, выкинь из головы! Тебя обвинял чокнутый сталкер. Тем более полиция твою причастность полностью исключила. Прежде чем годы возьмут свое, давай попробуем скопить небольшое состояние. Психологическая виагра – это же передовая разработка!

Суэ так старалась убедить мужа, что даже дышала через раз. После нескольких дней раздумий он попросил ее дать ему два-три года. Он слишком долго не занимался исследованиями, и требовалось время, чтобы воссоздать полученные результаты. Вскоре его попросили уйти из образовательного центра по собственному желанию – ученики и родители посчитали, что он слишком стар для этой работы. Ожидаемый финал.

Муж заперся в лаборатории и с головой ушел в исследования. Через два года он позвал Суэ к себе и сказал:

– Это вазопрессин.

Не поцелуефевтин? Суэ недоумевала. Исследования мужа всегда оставались для нее большой загадкой. Все, что он изобретал, она называла словом «эро».

– Другими словами, гормон верности.

Муж объяснил, что вазопрессин – вещество, которое после первого же применения способствует рождению в человеке чистой любви. Иными словами, оно действовало как психологическая виагра, поскольку влияло на появление романтических чувств. Суэ задавалась вопросом: неужели мужу понадобилось всего два года, чтобы изобрести этот препарат? Так мало времени? Конечно, найти сам гормон довольно просто, но вот выделить и преобразовать его в жидкое и твердое вещество крайне сложно. Будучи фармацевтом, Суэ прекрасно это понимала, поэтому начала подробно расспрашивать мужа. Его лицо раскраснелось, а взгляд стал рассеянным. Неужели «эро» – это не поцелуефевтин, а вазопрессин? Она вдруг подумала, что кто-то из них двоих мог быть подопытной мышью, на которой уже испытали это вещество.

Она решила не думать об этом. Все равно ничего уже не изменить. Копание в прошлом – пустая трата времени. Суэ и ее муж давно не молоды, у них осталось не так много шансов на хорошую жизнь. Теперь требовалось сделать лишь три шага, чтобы превратить гормон в бизнес-продукт.

В первую очередь необходимо получить сертификат от ассоциации фармацевтов. Поцелуефевтин уже одобрили, поэтому с новым продуктом, скорее всего, не должно возникнуть особых проблем. Ее супруг был абсолютно не приспособлен к жизни, но Суэ лучше других знала, что, когда дело касалось его экспериментов, он превращался в гения, который не отступал от задуманного.

Во-вторых, вещество необходимо производить в удобной для употребления форме. За эту часть отвечала Суэ. Она поддерживала связь с человеком из фармацевтической компании, который мог помочь ей получить препарат в виде таблеток или мягких капсул. Опираясь на название и характеристики товара, можно добавить фруктовый ароматизатор, чтобы клиента привлекал запах и внешний вид лекарства.

В-третьих, товару нужна реклама, а аптеке – специалист, который мог бы консультировать клиентов. Препарат, который они планируют продавать в «Аптеке сердечных дел», не простое лекарство. Это гормональное средство, стимулирующее взаимное влечение, – иными словами, любовный эликсир. Поэтому необходимо понимать намерения клиентов, которые захотят приобрести психологическую виагру, а также разъяснять им, как действует препарат. Эту задачу они планировали поручить Хёсон.

Суэ с мужем наконец достигли согласия. Ёнгван громко щелкнул пальцами и произнес: «Идеальный план!» – чем очень порадовал жену. На волне эмоций супруги разделили постель, исполняя все желания друг друга, копившиеся в них на протяжении последних десяти лет. Ёнгван все продолжал повторять: «Идеальный план!»

Открытие собственной аптеки оказалось делом нелегким. Муж был погружен в разработку лекарства, остальные организационные заботы лежали на Суэ. Все, в общем-то, шло гладко, пока на третьем шаге она не споткнулась: Хёсон упрямо отказывалась принимать участие в семейном бизнесе.

– У вашей дочери перелом глазницы. Возможно, ей понадобится операция. В этом случае необходимо согласие близких на хирургическое вмешательство. Именно поэтому я в первую очередь позвонил вам. Сам только собираюсь ехать в больницу.

Глава медицинского центра, где работала Хёсон, также объяснил, что инцидент произошел во время консультации. Она должна была разговорить пациентку с депрессией и подобрать для нее подходящую музыкальную терапию – в качестве дополнения к основному лечению.

Почему вдруг операция? Суэ ни капли не удивилась этой новости, скорее пыталась осознать абсурдность ситуации.

Она раздумывала, рассказать ли о случившемся мужу, но потом решила, что не стоит. Зачем волновать его лишний раз? Она направилась в дом, чтобы привести себя в порядок. Макияж для нее был так же естественен, как и одежда. И потом, вдруг она встретится с обидчиком Хёсон? Суэ была из тех людей, кто считал, что статус человека в обществе и его индивидуальность определяются не внутренними, а внешними достоинствами. Если она будет плохо выглядеть, то злоумышленник посмотрит на нее сверху вниз.

Хёсон не догадывалась о материных мотивах, поэтому, когда увидела ее при всем параде в палате, сильно нахмурилась. Суэ тоже была не в восторге от ситуации. Она мчалась в больницу, чуть ли не задыхаясь, бросив аптеку в полном беспорядке. Понятно, что у дочери к ней много претензий, но и ей тоже было на что пожаловаться. Хёсон с самого рождения стала для нее обузой, которая тянула к земле, не давала взлететь высоко в небо. Тем не менее Суэ как могла старалась быть нормальной женой и матерью.

Она тоже хотела, чтобы Хёсон поступила на химико-фармацевтический факультет. Как и муж, она втайне надеялась, что дочь пойдет по ее стопам и выучится на фармацевта. А Хёсон зачем-то выбрала это непонятное музыкальное направление. Суэ порой до слез было жаль отдавать деньги за обучение. Окончив университет, Хёсон не смогла устроиться на работу, поэтому решила, что пройдет курс повышения квалификации и получит диплом консультирующего музыкального психотерапевта. Суэ оставалось только смириться с решением дочери. Она всегда предоставляла Хёсон право выбора, позволяла делать все, что та хотела. И в результате вот к чему это привело.

Травму нанесла семнадцатилетняя пациентка нейропсихиатрического отделения. Суэ объяснили, что, поскольку ее дочь не входит в штат клиники, получить страховые выплаты будет достаточно сложно. И что на это возразишь?

Суэ чувствовала, как закипает от гнева:

– На тебя напала пациентка, и ты все равно хочешь продолжать здесь работать?

– Ты пришла, чтобы снова начать этот разговор? Твое присутствие здесь необязательно, мне не будут делать операцию! – раздраженно ответила Хёсон.

Суэ хотела ответить так же хлестко, но передумала.

– Я должна поговорить с твоим лечащим врачом. Вот встречусь с ним и тут же уйду, даже если ты будешь уговаривать меня остаться.

Хёсон пригласили в кабинет врача, и Суэ зашла следом. Доктор повернул к ним монитор и вывел на экран рентгеновский снимок. Кости оплетала сеть темных, словно провода, сосудов. Снимок походил на сильно уменьшенную географическую карту с линиями рек.

– Мы полагали, что понадобится операция, но позже пришли к выводу, что консервативное лечение подойдет лучше.

– Под консервативным лечением вы имеете в виду…

– Простыми словами, кости должны срастись естественным путем. Внешние повреждения мы устранили, наложили швы, но перелом не трогали. Кости глазницы хрупкие, соединить отломки во время операции достаточно сложно. Мы можем лишь надеяться, что они срастутся сами. Но для этого потребуется время.

Суэ прекрасно знала, что перелом глазницы – распространенная травма среди спортсменов, которые тренируются, не щадя своего тела. Кажется, один из ее бывших ухажеров когда-то получил подобное повреждение.

Хёсон не полагаются страховые выплаты, а вот информацию о произошедшем занесут в личное дело, и это может повлиять на дальнейшее трудоустройство.

Доктор закончил говорить, и в этот момент Суэ почувствовала на себе его заинтересованный взгляд. Все мужчины одинаковы. Сынгю смотрел на нее точно таким же прожигающим взглядом. Болван. Но больше, чем на него, Суэ злилась на Хёсон. Он совершенно не подходил дочери, а она продолжала по нему вздыхать – мол, нравится, и все тут. Ну почему она до сих пор не поняла, что` ему на самом деле нужно?

Мужчины всегда были одержимы Суэ. В молодости муж сильно ее ревновал. Суэ задевало такое недоверие, поэтому назло ему она встречалась с мужчинами и даже закрутила роман с одним неудачником. Когда дочь была уже подростком, она то и дело ссорилась с матерью, упрекая ту в постоянном флирте.

– На что еще нам стоит обратить внимание?

Суэ и так знала ответ на этот вопрос, но все же решила проконсультироваться с врачом.

– Никаких потрясений. В нынешней ситуации время – лучшее лекарство. В период восстановления пациенту противопоказано кашлять и чихать, поэтому необходимо избегать всего, что может вызвать подобную реакцию. Извините за вопрос, но кем вы приходитесь пациентке? Наверное, вы ее старшая сестра? Девушке понадобится помощь – ей лучше самой не мыть голову и не умываться без помощи близких.

Врач снова посмотрел на Суэ, и она ответила ему легкой полуулыбкой, которая давно вошла у нее в привычку, еще с тех пор, как она начала работать фармацевтом в крупной аптечной сети. Если хочешь продать товар, необходимо всегда быть открытой и доброжелательной, стремиться расположить к себе клиентов.