Лиса для Алисы

Юлия Архарова

Лиса для Алисы

Красная нить судьбы – 1

Невидимой красной нитью соединены те, кому суждено встретиться, несмотря на время, место и обстоятельства. Нить может растянуться или спутаться, но никогда не порвется.

Древняя китайская пословица

Пролог

В свете фонаря, медленно кружась, падал кленовый лист. На Корейском полуострове есть два изумительных по красоте времени года: нежная, утопающая в цветах весна и раскрашенная в золотые и багряные краски осень. В отличие от большинства сверстников, Ли Су Хен осень любил. Обычно веселый и проказливый парень на несколько недель становился замкнутым и нелюдимым. Он убегал из дома и часами пропадал в парке. Бывало даже, немыслимое дело, прогуливал уроки… Когда «золотой» период заканчивался, все возвращалось на круги своя. Су Хен вновь становился прилежным учеником и очаровательным сорванцом одновременно – иными словами, превращался в любимца всей школы и короля класса.

– Су Хена!.. – раздался крик матери откуда-то с подножия холма.

Мальчик встрепенулся, дотронулся до кармана куртки и прошипел ругательство – мобильник опять оставил дома. Сегодня он загулялся дольше обычного, давно стемнело, и зажглись фонари. В этой части парка и днем было мало людей, а поздним вечером вообще ни души. Всего неделю назад он обещал матери не уходить далеко от дома, возвращаться до захода солнца. Как раз тогда в новостях сообщили, что в парке нашли мертвую девушку.

Он слишком задумался, обо всем позабыл, а мать отправилась ночью в лес. Ли Су Хен передернул плечами, представив, что будет, если о его выходке узнает дед. В семье на мальчика никто руку не поднимал, но ведь есть множество других видов наказания. Например, Су Хена могли лишить карманных денег или запретить поехать с классом на экскурсию.

Парень устремился вниз с холма так быстро, что ветер засвистел в ушах. Не следовал плавному серпантину дороги, а срезал путь – ловко перепрыгивал через крупные валуны и заросли кустарников. Су Хен показывал отличные результаты в легкой атлетике: быстро бегал, высоко и далеко прыгал. Учитель физкультуры настоятельно советовал заняться спортом профессионально, но дед оказался категорически против. В семье все всегда делалось так, как того желал дед, так что спортивная карьера Ли Су Хена оборвалась, так и не начавшись.

В темноте мальчик не боялся переломать ноги – удивительное ночное зрение было предметом гордости парня и зависти его приятелей.

Чтобы не пугать мать, школьник вышел на дорогу за поворотом. Отряхнул одежду, поправил шарф. Провел пальцами по волосам, стряхивая мелкую листву и паутину.

– Отпустите!.. Что вы делаете? Что вам нужно?.. – послышался испуганный голос матери.

Су Хен бросился на крик. Когда обогнул склон холма, перед ним открылась страшная картина. Спиной к фонарному столбу прижималась его мать. Перед ней, слегка покачиваясь, стоял неопрятно одетый мужчина средних лет.

«Убийцу девушки так и не нашли, – пронеслось в голове у мальчика. – В новостях говорили, что преступник может быть психически нездоров, и по парку лучше ночью не гулять…»

Незнакомец замахнулся, в его руке блеснул нож.

Школьник кинулся на убийцу, повис на нем. Тот отшвырнул ребенка, как нашкодившего щенка. Одиннадцатилетний мальчишка даже драться толком не умел, ему нечего было противопоставить взрослому мужчине.

– Беги, Су Хена! Беги!.. – закричала женщина.

Вновь устремился к преступнику. Вцепился зубами в его руку.

– Ах, ты ж!.. – выругался незнакомец. Ударил наотмашь, пытаясь стряхнуть школьника. – Сам напросился!..

В опасной близости от мальчика мелькнул нож.

– Нет!.. – закричала мать.

Будто неведомая сила отшвырнула Су Хена прочь. Он кубарем покатился по ковру из опавших листьев.

Когда мальчик вскочил на ноги, то увидел, что убийцу полосовало когтями страшное, вышедшее прямиком из древних легенд существо. Пасть монстра была оскалена. Уши напоминали то ли волчьи, то ли лисьи. Золотые глаза яростно сверкали, а из горла доносился устрашающий рык. Ли Су Хен не мог отвести взгляда от разворачивающегося перед глазами зрелища – на чудовище была одежда его матери…

Вдруг все закончилось. Черты монстра подернулись туманом – к женщине вернулся человеческий облик. Вот только кровь на ее руках и одежде осталась.

– Мама… – прошептал мальчик.

Несколько секунд женщина смотрела на разорванное в клочья тело у своих ног. Подняла пустой взгляд на сына и рухнула без чувств.

Су Хен подбежал к матери, принялся ее звать, тормошить. Затем нашел у нее в кармане телефон. Позвонил деду…

Глава семейства появился через четверть часа. Он был спокоен, собран. Разве что лицо осунулось – будто постарел лет на пять, а то и все десять.

– Я боялся, что это рано или поздно случится… Теперь с Инквизицией разбираться… – еле слышно пробормотал дед, а потом прикрикнул на внука: – Чего расселся? Давай помогай!

Пока старик переодевал дочь в чистое и вытирал с ее тела кровь, мальчик осмотрел поляну и близлежащие заросли. Подобрал несколько клочков от юбки матери и пуговицу от своей куртки. Находки вместе с окровавленной одеждой сложил в рюкзак, который принес дед. На изувеченное тело маньяка школьник старался не смотреть.

Дед закинул свою дочь на спину, и они отправились по серпантину дороги прочь из парка.

– Молчишь? Правильно делаешь, что молчишь, – через несколько минут сказал глава семейства. – Лучше тебе и дальше молчать… считать, что все приснилось. Мы втроем гуляли в парке, ничего не видели, ничего не слышали. Твоя мать просто соджу[1] перебрала.

– А как же тот…

– Его разорвали дикие звери, – оборвал внука дед. – Человек такое сделать не мог.

«Человек такое сделать не мог», – набатом отдалось в голове мальчика. Если его мать – не человек, то кто же он сам?

– Веди себя, как обычно. Завтра поедешь на эту свою экскурсию…

Утром Су Хен не хотел уходить из дома. Странно возвращаться к обычной жизни: идти в школу, общаться с друзьями. Мать так и не очнулась. В новостях не было ни слова о новом убийстве в парке. Но дед оказался неумолим, он буквально вытолкал внука из дома.

Ехать предстояло в другой город, там же класс должен был заночевать и вернуться домой на следующий день. Одноклассники Су Хена последние недели только об экскурсии и говорили – как же, совместная поездка в канун Дня Всех Святых – в Хэллоуин!

Ли Су Хен толком не запомнил тот день – их водили по городу, что-то рассказывали, показывали многочисленные достопримечательности. Лишь вечером, когда одноклассники отправились на праздничную вечеринку, мальчик набрался смелости позвонить домой.

Трубку взяла мама.

С матерью Су Хен говорил не меньше часа. Он ничего не спрашивал, ни словом не обмолвился о событиях вчерашней ночи. Без умолку рассказывал о школе, приятелях, экскурсии. В глубине души понимал, что ведет себя странно, ведь обычно не любил рассказывать семье о своих делах, а сейчас слова лились из него потоком.

– Подожди… – вдруг сказала мама. – Кто-то пришел.

Су Хен толком не мог сказать почему, но эти слова отозвались в душе неприятным предчувствием. На часах почти одиннадцать вечера, не принято так поздно в гости ходить. Неужели полиция пожаловала?..

Прижав телефон к уху, мальчик напряженно прислушивался к тому, что происходило у него дома. Кажется, гость был один. Он зачем-то попросил собраться всю семью вместе… А затем мама закричала. Послышался шум драки. Какие-то крики. И связь оборвалась.

Дрожащими пальцами Су Хен набирал номер матери снова и снова. Абонент не отвечал.

После минутного сомнения мальчик позвонил в полицию. Сказал, что на его дом напали. Продиктовал адрес. Затем подхватил рюкзак и вылез через окно пансионата, в котором класс остановился на ночь. Ловко перепрыгнул двухметровый забор. Выбежал на трассу.

Машины проносились мимо, водители не обращали внимания на отчаянно голосующего школьника. Наконец, минут через десять, перед ним остановилось такси.

Сидя на заднем сиденье машины, Су Хен без конца пытался звонить матери, отцу, деду – никто не брал трубку. А потом сел аккумулятор телефона.

Дорога заняла три часа. На родной и знакомой улице было светло как днем, хотя до рассвета оставалась пара часов. Горели фары, сверкали проблесковые маячки машин полиции и скорой помощи. Не протолкнуться было от перепуганных соседей и полицейских.

Его кто-то пытался окрикнуть, остановить. Мальчик со всех ног бежал к дому. В глубине души он знал, что именно его там ждет. Просто запретил себе думать об этом, надеялся до последнего…

Через толпу Су Хен протиснулся с трудом, наконец, уперся в полицейское ограждение. Поднырнул под яркой лентой, но тут же оказался схвачен за шиворот служителем закона.

– Парень, ты куда? – дружелюбно осведомился сержант полиции.

– Я… мне надо…

Су Хен замолчал, из дома начали выносить тела погибших. Трое носилок, трое запакованных в черные пластиковые мешки тел.

– Вот же сволочи! Всю семью порешили!.. – вздохнул полицейский. – Парень, а ты чей будешь? Может?..

В мальчике что-то сломалось или проснулось… Он зарычал. Извернулся и укусил сержанта за руку, а затем дал стрекача. Устремился прочь. На гору. В лес. Как можно дальше от родного дома…

Потом Су Хен не мог вспомнить, сколько времени он скитался. Людей избегал, а вскоре забрался в такую глушь, где никого и не было. В рюкзаке нашлась пара шоколадок и пакет с чипсами, жажду парень утолял из горных ручьев.

То ли на второй, то ли на третий день его разбудило прикосновение к руке чего-то мягкого, пушистого. Рядом с мальчиком неподвижно сидела лисичка и пристально на него смотрела. Взгляд у лисы был не по-звериному умный.

Су Хен моргнул, протер глаза.

Лисичка куда-то исчезла, ее место заняла женщина в ханбоке[2]. Еще довольно молодая, красивая и совершенно незнакомая. Разве что глаза у нее были, как у мамы, золотисто-карие, лисьи.

– Ну, здравствуй, внучек, – сказала кумихо[3] и грустно улыбнулась.

Эпизод первый

На работу я, как всегда, опаздывала. Опять засиделась за книжкой, спать легла в третьем часу ночи. В итоге не только проспала, но еще и не выспалась.

Запыхавшись, взлетела по лестнице. Выбежала из метро…

Не так много людей могут по праву гордиться местом работы. Так что мне, можно сказать, повезло. Если и есть в мире настоящий Храм Знаний – то это Российская государственная библиотека, она же легендарная «Ленинка». Я проработала здесь несколько лет, но до сих пор, когда проходила между гигантскими колоннами, открывала тяжелые двери, держала в руках древние книги, испытывала благоговейный трепет.

Люди, когда узнавали, кем я работаю, обычно удивлялись и переспрашивали. Многие думали, что в наш цифровой век уже не осталось ни библиотек, ни, само собой, библиотекарей. Тетушка любила говорить, что мы – хранители древних знаний, записанных на примитивных носителях информации, – вымирающий вид. А меж тем нашу библиотеку ежедневно посещали тысячи человек.

Я поздоровалась с охранниками и бабушками-консультантами. Бросилась к рабочему месту, надеясь, что начальница десятиминутного опоздания не заметит. Хотя, по опыту я знала, сложно что-либо скрыть от Аделаиды Сергеевны. Хорошо, что на улице еще тепло – не пришлось терять драгоценные минуты в гардеробе.

На последнем издыхании преодолела длинную, будто уходящую в бесконечность мраморную лестницу. Когда огибала очередную колонну, чуть не налетела на высокого светловолосого мужчину.

– Алиса Степановна, опять опаздываете?

– Да, вот… Герман Карлович, так получилось… – я стыдливо потупилась.

Он вежливо, не разжимая губ, улыбнулся и кивнул. По плавной дуге обошел меня и продолжил свой путь.

Как завороженная, я смотрела вслед Герману Коху. В свои тридцать пять он уже заведовал фондом редких и ценных изданий. Мне о такой карьере оставалось лишь мечтать.

Заведующий был по-нордически красив, а еще несколько нелюдим и старомоден. Независимо от времени года всегда носил классический костюм тройку. На улице костюм неизменно дополняла шляпа, в холодное время года – плащ или пальто.

Хотелось провалиться на месте: мало того что опоздала, так еще Герман увидел меня такой растрепанной, запыхавшейся, раскрасневшейся… Утром я не успела не только позавтракать, но и привести свою внешность хотя бы в относительный порядок. Лишь почистила зубы да пару раз провела щеткой по волосам и скрутила непослушную рыжую гриву в узел на затылке. Одежду из шкафа вытащила первую попавшуюся – растянутый серый свитер и черную юбку по колено.

В который раз пообещала, что обязательно займусь собой. Деньги со следующей зарплаты не спущу на книги, а вместе с Кэт прогуляюсь по модным магазинам. Потом наведаюсь к парикмахеру и, быть может, сделаю стрижку…

– Лис, слюни подбери, – шепнул кто-то мне на ухо.

Я подскочила на месте и заполошно оглянулась.

– А?..

Рядом со мной стояла худощавая женщина средних лет. Ярко-рыжая, в облегающем черном платье. На плечи старшего библиотекаря была накинута изумрудная шаль.

– Ты будто взглядом на спине нашего Германа дыру прожечь хочешь. Или ты не на спину, а куда пониже смотришь? – Аделаида Сергеевна хитро подмигнула.

Библиотекарь, как и подавляющая часть женского коллектива «Ленинки», была давно и безнадежно влюблена в Германа Карловича.

– Я просто задумалась…

– Лис, ты ворон не считай! Между прочим, рабочее место тебя уже заждалось. Еще раз опоздаешь, помяни мое слово, премии лишу, закрою глаза, что ты моя племянница.

Не знаю, о чем думали родители, когда выбирали мне такое имя – Алиса. Вот Аделаида – настоящая Лиса Алиса – яркая, красивая, смелая, а я так – неказистый лисенок.

Утром посетителей в библиотеке было немного. Пока шла к своему столу, заметила среди бесчисленных шкафчиков с картотеками лишь одинокого азиата. То ли китайца, то ли японца, то ли казаха… кто его разберет.

Парень был несколько андеграундной наружности. Высокий, тощий, бледный, хотя, нельзя не отметить, довольно широкоплечий. Черные волосы взлохмачены, косая челка закрывала лоб и падала на глаза. Одежда тоже черная: узкие брюки, распахнутый жакет с небрежно засученными рукавами. Под жакетом виднелась футболка с каким-то ярким принтом. Странный тип, то ли фрик, то ли метросексуал, такие редко к нам заглядывали. Предпочитали более цивилизованные методы добычи информации, если подобных товарищей вообще что-то интересовало за пределами клубов и баров.

Вот уж, действительно, кого только не встретишь в библиотеке. За годы работы я насмотрелась на самых разных посетителей и уже ничему не удивлялась.

* * *

Я относилась к тому типу людей, которые жили своей работой. Может, иногда и опаздывала, но уходила одной из последних, нередко задерживалась на час, а то и на два. Вот и сегодня засиделась…

Как часто бывало, перед уходом не отказала себе в удовольствии прогуляться по анфиладе залов и комнат. Вечером в библиотеке иная атмосфера, свет приглушен, людей почти нет. Кажется, что находишься в другом, совершенно невероятном мире. Будто картины и барельефы на стенах вот-вот оживут, а статуи и бюсты на постаментах – заговорят. Временами чудилось, что я видела краем глаза движение, слышала странное эхо. Как тут не поверить в истории о призраках, которые переселились в библиотеку вместе со старыми книгами… Вот только, несмотря на богатое воображение и страсть к фантастическим романам, натурой я была сугубо прагматичной. Даже, в отличие от некоторых коллег, в призрак Николая Рубакина[4] не верила, не то что в каких-то там безымянных духов.

В одном из читальных залов я заметила у окна темную фигуру. Сначала подумала, что опять разыгралось воображение. Но нет – на высоком подоконнике и правда сидел тощий парень в черной одежде – тот самый азиат, которого я видела утром. В руках он держал книгу и со скучающим выражением лица перелистывал страницы. И как парня служба безопасности из виду упустила?.. Да и вообще, что ему понадобилось ночью в библиотеке? Кто он – вор или вандал? Или, может, любитель острых ощущений – один из тех, кто грезит о закрытых фондах «Ленинки» или мечтает найти тайный ход в Кремль?

Пару минут я колебалась, то ли позвать охранников, то ли попытаться выпроводить припозднившегося посетителя самой. Конфликты я не любила и всячески избегала. С другой стороны, пока буду бегать за охранниками, нарушитель может спрятаться. В библиотеке хватало укромных уголков, мы его тут до утра искать можем.

– Извините, библиотека закрылась полчаса назад, – негромко сказала я и поморщилась оттого, как робко и неуверенно прозвучал мой голос.

Парень меня услышал. Оторвался от книги, встретился со мной взглядом. Показалось, что нарушитель удивлен, хотя я не могла с уверенностью сказать, что правильно интерпретировала мимику азиата.

Незнакомец смотрел на меня, я – на него. Игра в гляделки затягивалась.

Запоздало подумала, что посетитель, возможно, по-русски не говорит. Тогда что он забыл в библиотеке? Книгу на английском или каком-нибудь испанском читает?.. В нашем комплексе зданий в основном хранились труды на европейских языках. Если бы парня интересовали книги на китайском или японском, он бы отправился в Центр восточной литературы через дорогу.

Попыталась обратиться к нарушителю на английском, но фразу построить не смогла. Других я не знала, иностранные языки вообще были моей ахиллесовой пятой.

– И?.. – вдруг спросил гость.

– Прошу вас покинуть библиотеку.

– И?.. – вскинув брови, повторил он.

У меня опять закрались сомнения, что парень не понимал русскую речь.

– Я позову охрану. Вас внесут в черный список и больше в библиотеку не пустят.

Посетитель нахмурился, а потом кивнул, будто собственным мыслям. Ловко спрыгнул с подоконника, быстрым шагом направился ко мне.

С трудом подавила желание попятиться.

Незнакомец остановился от меня на расстоянии вытянутой руки. Роста он был высокого, моя макушка едва доставала до его плеча.

Чуть наклонившись вперед, нарушитель не спускал с меня напряженного взгляда. Затем его взгляд скользнул ниже, на мою грудь, скрывающуюся под бесформенным свитером.

Я сжалась, замерла, как испуганный кролик перед удавом. Пальцы мертвой хваткой вцепились в ремешок дамской сумочки.

– А-ли-са!.. – парень по слогам прочитал имя, написанное на моем бэйджике, затем его лицо вдруг озарилось шальной улыбкой, он выпрямился и прищелкнул пальцами: – Как у этого… Кэр-ролла?

Говорил незнакомец с заметным акцентом. Хотя бы отчасти я угадала, русский язык для него – неродной. Глаза у парня были узкие, раскосые, но цвет радужки, насколько я могла судить, для выходца с Востока нетипичный – золотисто-ореховый, янтарный.

– Или у Кэрролла, или у Булычева… – неожиданно для самой себя огрызнулась я. Хотя откуда ему Булычева знать? Непохоже, что он вырос в России и в детстве зачитывался историями про похождения Алисы Селезневой и ее друзей.

– Так в честь кого тебя назвали? – полюбопытствовал нарушитель.

– Я – просто Алиса. Вернее, Алиса Степановна, – пояснила я, напустив на себя строгий вид.

– А-а-а… – кивнул парень с видом, будто теперь ему и правда все стало понятно. Протянул мне книгу. На обложке было витиевато выведено «Инквизиция в России».

– Да… спасибо. – Прижала книгу к груди и быстрым шагом устремилась к выходу из библиотеки. Меня так и подмывало перейти на бег. Сама не могла объяснить, чем меня напугал дружелюбный азиат.

Охранники оказались весьма удивлены и раздосадованы тем, что мне удалось поймать нарушителя. Полицию все же решили не вызывать, но у Ли Су Хена изъяли читательский билет и его самого внесли в черный список. Не знаю, как звали припозднившегося посетителя на самом деле, но именно это имя значилось у него в документах.

Уже в дверях парень обернулся. Жакет от резкого движения распахнулся, и я смогла, наконец, рассмотреть рисунок на футболке – это оказалось стилизованное изображение лисицы.

Нарушитель прищурился, его и без того узкие глаза стали похожи на щелочки, и напоследок сказал:

– Нехорошо обманывать.

Мне почему-то стало стыдно.

– Это не от меня зависит. Я простой библиотекарь – потупившись, тихо сказала я.

По дороге домой все никак не могла отделаться от мыслей о странном посетителе. Нет, правда, чего он хотел? Думал, его за нарушение режима по головке погладят и в обе щеки расцелуют?.. И почему, скажите, я начала перед парнем оправдываться?..

* * *

Выходные я традиционно собиралась провести дома. Отец опять уехал в командировку, так что квартира оказалась полностью в моем распоряжении. Разумеется, это не означало, что я собиралась закатить вечеринку – шумные компании не любила ни в школьные годы, ни во время учебы в институте. Отчасти поэтому так и не стала работать по профильному образованию – учителем младших классов. Мне одной практики хватило, чтобы понять – с толпой малолетних непосед не справлюсь. Учитель – не только профессия, но и призвание. Увы, по стопам матери мне пойти не суждено…

Вся суббота прошла в блаженном ничегонеделании. Укрывшись мягким пледом, я лежала на диване и читала книгу. На кособокой табуретке стояли чайник зеленого чая и тарелочка с нарезанной мелкими ломтиками пастилой.

Рядом со мной, свернувшись калачиком, посапывала черная кошка. Котенка мне подарили, когда я пошла в первый класс. Мама в шутку новой квартирантке тоже дала «лисье» имя – Василиса. Впрочем, никто иначе, как Васькой, красавицу не звал. Несмотря на солидный кошачий возраст в двадцать лет, шубка у Васьки все еще оставалась шелковой, а глаза сверкали изумрудной зеленью. Характер тоже ничуть не изменился. Кошка не признавала никого, кроме меня и мамы, а когда мамы не стало, то и вовсе стала ходить за мной по квартире хвостом. На отца и редких гостей Васька лишь шипела, а если у кого-то хватало наглости попытаться ее погладить, то могла и когтистой лапой цапнуть.

В воскресенье меня разбудил звонок в дверь. Выныривать из сладких объятий сна не хотелось. Снилось, что я попала в другой мир, и там за мое сердце сражались темноволосый маг и эльфийский принц. Сюжет книги, которую я закончила читать далеко за полночь, плавно перетек в мой сон, а там еще и оброс красочными подробностями…

Вновь раздался настойчивый звонок в дверь.

– И кому с утра пораньше не спится?.. – проворчала я.

Скосила взгляд на часы. Утро было не такое и раннее – уже одиннадцать.

К дверному звонку присоединилась трель телефона. Увидев имя звонившего, я поняла, что дверь все же придется открыть.

Откинула одеяло, сунула ноги в мягкие тапочки в виде белых зайчиков – ступни мерзли независимо от времени года. Свои тапочки я нежно любила, их подарила Кэт на прошлый день рождения.

За дверью, как и ожидалось, оказалась гламурная блондинка в облегающем бежевом платье, поверх которого был накинут синий пиджачок. Даже не удосужившись поздороваться, подруга оттеснила меня и вошла в крохотную прихожую, а оттуда сразу, не разуваясь, в мою комнату.

Кошка сверкнула зелеными глазами и беззвучно зашипела при виде незваной гостьи, но с нагретого места на диване-кровати не ушла.

– Тоже рада тебя видеть, блохастая, – сказала Кэт, усаживаясь на краешек постели.

Я зевнула и потянулась. Спать все еще хотелось, но, видимо, вдоволь понежиться в кровати сегодня не удастся. Характер подруги я знала, если Кэт пришла в гости, то выпроводить ее будет непросто.

– Лиска, так дело не пойдет, – обозрев мою комнату, сказала Кэт. – Ты совсем затворницей стала. Быстро умывайся, одевайся и марш со мной по магазинам.

– По магазинам? – переспросила я. – Ты же знаешь, что я не люблю…

– Мне скучно, – Кэт прикусила нижнюю губу и захлопала ресницами, – и меня бросил парень, представляешь? А какое лучшее лекарство для разбитого сердца? Правильно, шопинг!

– Ой, Кэт! Тебя Марик бросил?

– Нет, – махнула рукой блондинка, – с Мариком я рассталась больше недели назад. Артур, зараза! Я уже думала, что нашла свой идеал… А этот гад, представляешь, мне изменил!

– О!.. Точно гад! Сочувствую.

На моей памяти ни одни отношения у Кэт не продлились дольше месяца – подруга находилась в бесконечном поиске идеального спутника жизни. Обычно после нескольких свиданий кандидаты признавались недостойными, и им давался от ворот поворот. Но если бросали именно Кэт, то девушка на пару дней погружалась в депрессию.

– Теперь ты понимаешь, мне срочно нужен шопинг!

– Может, ты как-нибудь сама?.. – я вяло попыталась воспротивиться.

Подруга буквально затолкала меня в ванную комнату.

– У тебя на все про все двадцать минут. В противном случае, ты меня знаешь, вытащу на улицу прямо в пижаме.

Кэт я и правда знала хорошо, сдружились мы еще в начальной школе.