Ошеломленный

– Ты уверен, что не переживаешь, что Фрея может начать флиртовать с кем-то из ребят?

Я хмыкаю. Она слишком много додумывает.

– Элли, сколько можно тебе повторять, мы с Куки просто друзья!

– Да-да, друзья с милыми прозвищами, которые ворчат друг на друга, словно женатые старички, – парирует Элли. Роан предупредительно трогает ее за плечо. В ответ я закатываю глаза.

– А когда это ворчание стало признаком невероятной любви?

Элли смотрит на меня с умным видом.

– Где ворчание, там и страсть!

Чтобы не слышать ее речей, я закрываю уши руками, словно ребенок, который спорит с родителями.

– Все, закрыли тему. Между мной и Фреей ничего нет, мы друзья. Я просто подброшу ее на вечеринку в пятницу, окей?

– Ладно, ладно, – ухмыляется Элли и кладет голову обратно на колени Роана. Она нежно улыбается и устраивается поудобнее, как бы намекая, что мне пора уходить. Я поднимаюсь с подлокотника.

– Продолжайте свой Нетфликс и расслабон.

Роан благодарно кивает, и я удаляюсь в свою комнату, чтобы дать голубкам уединиться. Наверное, еще слишком рано возвращаться к Фрее?

Глава 3

Фрея

Гудение швейной машинки – музыка для моих ушей. Я подшиваю брюки, которые Слоан создала для какого-то известного лондонского политика.

У меня получилось уютно устроиться на втором этаже, откуда открывается вид на бутик «Киндред Спиритс». Магазин находится в красном кирпичном здании на легендарной Редчерч-стрит-Шордич. Это весьма милый закоулок Лондона вдали от шума и туристов. Среди наших клиентов есть и обычные люди, и знаменитые спортсмены, и состоятельные жители города. Месяц назад к нам заходила популярная актриса, и после ее твита о бутике бизнес пошел в гору с небывалой скоростью.

«Киндред Спиритс» предлагает одежду для мужчин и женщин как на заказ, так и в виде готовых изделий от талантливых молодых дизайнеров. Слоан ответственна за мужской отдел, а ее бизнес-партнерша Лесли – за женский.

Я познакомилась со Слоан в Манчестере. Она предложила пойти работать к ней вместо свадебного салона, в котором я постоянно перерабатывала. Этот салон был моим первым местом работы после выпуска из дизайнерской школы. Спустя время я застряла там, поэтому с радостью приняла предложение от новой стилистки из Америки, чье имя уже тогда было на слуху.

Когда личная жизнь Слоан рухнула и закончилась разводом с мужем, мы съехались с ней и ее дочерью Софией. Слоан долго не могла отпустить прошлые отношения, но потом встретила нашего знаменитого клиента, Гарета Харриса, футболиста «Манчестер Юнайтед». Сначала не все было гладко, но в итоге она с дочерью обрела свое «долго и счастливо».

После отставки Гарета из «МЮ» пара решила переехать в Лондон. Слоан увидела в этом возможность открыть собственный бутик вместе с Лесли. Они обе – модные дизайнеры из Америки и сразу почувствовали друг в друге родственные души. Так и появилось название «Киндред Спиритс»[4].

Не описать мою радость, когда они позвали меня помочь с магазином, потому что работать с ними – одно удовольствие. Бутик стал домом для самых разных стилей, произведений искусства и аксессуаров. Для полной картины осталось только начать выпускать розовые пушистые кофточки для моего кота.

– Фрея, ты уже закончила то платье для Наоми Шарп? – доносится голос Слоан с лестницы, и я поднимаю педаль швейной машинки, чтобы расслышать ее вопрос.

– Да, оно здесь, на манекене. – Я бросаю взгляд на ступеньки и вижу ее внизу.

– Слава богу! – Слоан взлетает наверх в мой офис-лофт, уставленный одеждой разной степени готовности, и нервно выдыхает. Ее каштановые волосы собраны в неряшливый пучок. – Я надеялась, что необходимость гоняться за подростком и маленьким ребенком приведет меня в форму.

– Думаю, очень горячий муж-футболист тоже на это способен, – поиграв бровями, я снова включаю швейную машинку.

Слоан смеется и направляется к манекену с готовым платьем.

– К слову о футболистах, я слышала, что ты завтра идешь на вечеринку Таннера и Белль. Может, тоже надеешься найти себе спортсмена? – Она хитро улыбается, и я невольно закатываю глаза.

– Как ты вообще узнала, что я собираюсь туда пойти? Я только вчера вечером на это согласилась.

Она окидывает меня невыразительным взглядом.

– Твоя хорошая подруга Элли – из семьи Харрисов, а у них не бывает секретов.

– Элли повезло, что она на совещании, иначе я бы ее испепелила на месте. – Покачав головой, я поднимаю лапку машинки, чтобы перевернуть брюки. – Мак говорит, что мне стоит чаще выбираться из дома. Если ему что-то не нравится, он превращается в ноющего младенца, поэтому мне пришлось принять это приглашение.

Слоан меняется в лице.

– Ты уже решила, что наденешь?

Я поднимаю на нее взгляд.

– Нет, а что?

Слоан издает восторженный визг и кричит, перекинувшись через перила:

– Лесли, Фрея пока не придумала, в чем пойдет на вечеринку!

Издалека слышится радостный возглас и быстрые шаги вверх по лестнице. Сначала я вижу рыжие волосы Лесли, потом в поле зрения появляется роскошное черное платье в ее руках.

– Я берегла его для тебя!

– Что это?

Лесли кладет на мой рабочий стол потрясающее облегающее платье.

– Оно идеально тебе подойдет! Ты вдохновила меня на его создание.

Я смотрю на нее с удивлением.

– Как тебе вообще пришло в голову создать что-то моего размера?

Лесли играет бровями и кидает взгляд на мою грудь.

– Потому что мне нравится твое телосложение, и как-то раз в голову пришла очень интересная идея для силуэта с облегающим лифом, который будет хорошо смотреться только на женщине с большой грудью, так вот…

Я откидываюсь на спинку стула.

– Мое тело определенно подходит под это описание.

Лесли опирается на мой стол.

– Пожалуйста, примерь его! Мы усердно работали весь день, давай устроим показ мод.

– Да, – поддерживает Слоан с энтузиазмом, – показ мод!

Я поднимаю руки вверх.

– Вы не заставите меня примерять одежду, пока я не выпью свой кофе.

Я выхожу на улицу и попадаю во влажное, теплое лондонское лето. В это время года погода непредсказуема. В последнюю неделю мая с одинаковой вероятностью может вернуться зима или наступить жара. Никогда не знаешь, что будет в этот раз. Корнуэлл расположен близко к морю, и там всегда прохладно. После проведенного там детства я до сих пор не могу привыкнуть к палящему солнцу в Лондоне.

Я заворачиваю за угол в сторону «Оллпресс Эспрессо», кофейни всего в пятидесяти метрах отсюда. Поведя плечами, я толкаю дверь и захожу в крохотное помещение, где всегда божественно пахнет. Эта кофейня умудряется сочетать в себе атмосферу столовой в средней школе и заведения для хипстеров.

– Фрея! – на пути к прилавку меня окликает низкий голос.

– Бьенвенидо! – Я стараюсь угомонить бурю эмоций, кипящую внутри каждый раз, когда я вижу испанского бариста Хавьера, который здесь работает.

У него приятный акцент и добрый взгляд, но, думаю, он так гостеприимен со всеми постоянными посетителями. Я облокачиваюсь на прилавок и любуюсь темной неряшливой бородой Хавьера. Мне нравится, что сегодня она кажется длиннее, чем обычно. Его белая футболка вся в пятнах от кофе. Обычно бариста носят фартук или хотя бы темные вещи, чтобы не портить одежду, но Хавьер так предан своему делу, что не парится о таких пустяках. По какой-то причине это кажется мне очаровательным.

– Рад встрече, Фрея! – Его испанский акцент обнимает меня, словно теплое одеяло.

Я ухожу в свои мысли, представляя, что хотела бы от него услышать: «Ты прекрасна в лучах утреннего солнца».

– Жаркий денек сегодня, да? – Он грустно смотрит в окно.

Мысленный перевод: он заботится обо мне.

– У тебя очень красивое платье.

Он внимателен и замечает мелочи.

– Ты вчера заходила за кофе? Я тебя не видел.

Он скучает по мне, когда мы долго не видимся.

– Тебе холодный кофе с молоком, как обычно?

Мы будем так хорошо смотреться на свадебных фотографиях.

Я трясу головой, чтобы заглушить внутренний голос закадрового рассказчика из мыльной оперы.

– Тоже очень рада тебя видеть, Хавьер, – бормочу я в ответ и мысленно даю себе пощечину за то, как глупо это прозвучало. Пытаясь скрыть свою неловкость, я указываю в сторону полного зала. – Вижу, в этом районе… Вы сегодня в ударе.

Заткнись, Фрея! Заткнись! При чем тут район? Ты что, хочешь разрушить свою жизнь?

Хавьер морщится, словно пытается понять иностранца. Не знаю, почему в его присутствии я забываю все слова. Словно мой мозг отключается, как только я вижу его скрытые за бородой ямочки на щеках.

– Твоим подругам тоже сделать, как обычно? – спрашивает он, записывая заказ на своем экране.

– Да, пожалуйста, – бормочу я.

Чем меньше я говорю с ним, тем лучше. Несмотря на то, что уже несколько недель регулярно хожу сюда, я до сих пор не могу произнести больше двух слов при виде Хавьера.

Я плачу корпоративной картой и отхожу от прилавка, ругая себя за то, какая я жалкая. В моей жизни было всего три мужчины, из-за которых я превращалась в такую ужасную глупую мямлю.

Первым был мальчик с соседней парты в пятом классе. Он укладывал волосы гелем в форме шипов, которые всегда очень хотелось потрогать. Как-то раз я даже коснулась пальцем одной пряди. Весь класс смотрел на меня с осуждением, и после этого еще несколько лет все обзывали меня Фрея Длинные пальцы. Когда я заходила в кабинет, все мальчики убегали в разные стороны и прикрывали свои головы.

Со вторым мальчиком мы встречались в одиннадцатом классе. Я почти год думала, что мы вместе, пока не поняла, что он давно меня бросил. Это выяснилось, когда я спросила, какой галстук он наденет на выпускной, и он ответил, что подобрал его в цвет платья своей девушки Мэнди.

Оке-е-ей.

Третьим был парень из дизайнерской школы. Мы вместе работали над осенней коллекцией одежды и почти сразу после этого начали встречаться. Отношения продвигались очень медленно, но я думала, что это из-за его мормонизма[5]. Как-то раз, после длинной ночи, проведенной за учебой, и большого количества текилы вскрылась настоящая причина. Воспоминания о том дне до сих пор меня преследуют.

Прошло много лет, прежде чем все раны затянулись, а потом я открыла для себя знакомства в интернете. С первым мужчиной мы встретились в пабе, он сразу обозвал меня «свинюшкой», а потом просто ушел. Другой за ужином признался, что до сих пор спит со своей бывшей женой. Когда я наконец сдалась на уговоры друзей организовать свидание вслепую, мне было настолько плохо от воспоминаний о прошлых неудачах, что я забыла, как разговаривать. Словно в мое тело вселился инопланетянин, который разговаривал на первобытном языке пухлыми губами рыжей корнуоллки.

Я настолько разочаровалась, что вообще перестала интересоваться мужчинами.

Честно говоря, Хавьер – первый парень за много лет, к которому я позволила себе что-то почувствовать. Кто бы мог подумать, что мне понравится бариста-испанец с брюшком. Если я наберусь смелости с ним поговорить, он может стать неплохой кандидатурой для пары на свадьбу Элли и Роана.

Пока я подхожу к прилавку, Хавьер ставит готовый кофе на поднос и быстро приклеивает чек к одному из стаканов. Улыбаясь, он протягивает мне напитки.

– Фрея, было приятно снова увидеться. Передавай подругам привет.

Я касаюсь своего горящего уха и забираю кофе.

– Взаимно, Хавьер.

Я стремительно покидаю кофейню и сажусь на ближайшую скамейку, чтобы перевести дыхание. Последнее, что мне нужно – чтобы Элли, Слоан и Лесли узнали о моей симпатии к Хавьеру. Они же от меня не отстанут. Я беру стаканчик кофе со льдом, надеясь успокоить свои нервы, и вдруг замечаю какую-то надпись на чеке, прилипшем к донышку.

Позвони мне, красотка.

Хавьер.

Я моргаю, пытаясь осознать прочитанное, и пялюсь на написанный ниже номер.

Хавьер дал мне свой телефон?

Вот черт!

Глава 4

Фрея

Квартира Таннера и Белль Харрисов похожа на дом королевской семьи. Не поймите меня неправильно, я знаю, что Слоан и Элли – обычные люди, я знакома с их семьей. Но это не отменяет того, что история Харрисов похожа на невероятный сюжет фильма.

В этой семье все четыре невероятно привлекательных брата – профессиональные футболисты, играющие за британскую команду, а их сестра – одна из самых потрясающих женщин, что я встречала. Мать умерла, когда они были совсем маленькими, так что всех пятерых вырастил отец. Семья Харрисов полна талантов – пару лет назад братья даже выиграли мировой Кубок для своей страны.

Все они женаты и регулярно появляются в газетах. То, как они позируют со своими очаровательными детьми на плечах и улыбаются своим красивым женам, напоминает чертовы фильмы «Холлмарк»[6]. Это безумие! Следить за Харрисами интереснее, чем за королевской семьей, и для этого совсем не обязательно увлекаться футболом. Даже их кузина Элли, которая в прошлом году переехала из Америки, нашла себе мужа-футболиста. Вот же везунчики!

Каким-то чудом маленькая Фрея-Длинные пальцы попала в этот мир звездных пар. Не удивительно, что мы с Маком подружились. Мы здесь единственные одиночки.

– Куки, я уже говорил, что ты потрясающе выглядишь? – Мак отходит, пропуская меня вперед по лестнице у входа в здание.

– Пожалуйста, не используй это прозвище на людях, – ворчу я. С каждой ступенькой шум вечеринки становится громче. – Сомневаюсь, что кто-то из этой компании пробовал печенье хотя бы раз в своей идеальной успешной жизни.

Мак смеется в ответ.

– Ты и сама сегодня очень привлекательна. Я привык видеть тебя в платьях, но это особенно хорошо на тебе сидит.

– Спасибо, – уныло благодарю я и поправляю вырез платья в виде сердца. По неизвестной мне причине я спрятала там номер Хавьера. Если я положу его куда-то, то обязательно потеряю, так что последние сутки я, как чокнутая, не выпускала клочок бумаги из рук.

Мак догоняет меня на последней ступеньке и откидывает рыжие волосы со лба, чтобы рассмотреть кнопки вызова на домофоне. Он и сам неплохо смотрится в потертых джинсах и зеленой футболке. У мужчин так легко получается хорошо выглядеть, не прилагая особых усилий! Мне же приходится переживать, не полнят ли эти туфли мои лодыжки и не слишком ли у меня глубокое декольте.

Он находит нужную квартиру, нажимает кнопку и, очаровательно улыбаясь, окидывает меня взглядом.

– Твои ушки еще не горят?

Мак протягивает руку, и прикосновение его теплых пальцев к моим горячим ушам посылает волну мурашек по всему телу. Она захлестывает меня настолько, что я начинаю шататься на своих черных каблуках с ремешками. Я отталкиваю его руку.

– Не делай так!

Он откидывает голову назад и начинает смеяться.

– У тебя очень мило горят уши, когда ты нервничаешь.

– Это определенно не из-за тебя.

– Поверь мне, я в курсе. – Я замечаю его напряженную челюсть. – Я мог бы сказать, что сегодня ты прелестна и я думаю о том, как бы мне понравилось тебя жестко трахать, но твоим ушам было бы все равно.

Я закатываю глаза и делаю глубокий вдох, чтобы не огрызнуться в ответ. Мак, желающий меня трахнуть? Звучит хуже, чем немецкий дог, положивший глаз на толстую ши-тцу. Такого просто не бывает.

Сегодня я объективно хорошо выгляжу, так что он просто констатирует факт. Лесли была права – это платье создано для меня. После легкой подгонки по фигуре оно идеально обтягивает тело во всех нужных местах.

Раньше я не знала, как правильно одеваться с моим телосложением. Почти ни у кого из моих школьных подруг не было таких широких бедер и большой груди. Моя мама тоже всегда была полной. В ее время моды плюс-сайз еще не существовало, так что она с детства учила меня шитью. Благодаря ей я научилась переделывать одежду, чтобы скрыть недостатки и подчеркнуть достоинства. Мне всегда очень шли пышные юбки, треугольные силуэты и декольте в форме сердца. Поступив в манчестерскую школу дизайна, я очень увлеклась стилем пятидесятых. Со временем я смогла перестать переживать, что не вписываюсь в идеал семейства Кардашьян, и полюбить свою фигуру-песочные часы и грудь пятого размера.

Несмотря на большой размер, мне нравится трансформировать одежду под самые разные телосложения. Подгонка вещей приносит мне удовольствие, потому что это помогает людям чувствовать себя комфортно в своем теле. Иногда кажется, что мир состоит из сплошных ограничений, но всего лишь пара небольших изменений может значительно улучшить жизнь.

И утягивающее белье, конечно.

Благослови Господь человека, который его придумал.

От звука открывающейся двери мои уши снова теплеют.

– Я сейчас трех котят рожу.

Мак взрывается смехом.

– Что это вообще, черт возьми, должно значить?

Я смотрю на своего друга с осуждением.

– Это значит, что я до горящих ушей нервничаю из-за такой обстановки. Моя зона комфорта – это пушистая пижама, швейная машинка, любимый кот и Нетфликс. Мой беспокойный желудок – твоя вина, поэтому считаю нужным уточнить, что я на тебя злюсь.

Мак качает головой и ведет меня вверх по лестнице.

– Это наша четвертая ссора за неделю. Еще немного, и я побью рекорд.

Дверь в двухкомнатную квартиру Таннера и Белль открывается, внутри виднеется толпа привлекательных лондонцев. Мы заходим, и пока охранник проверяет мою сумку, я мысленно отмечаю, что вечеринка уже в полном разгаре. Таннер стоит на журнальном столике в гостиной, подняв кулак в воздух, братья Харрис и несколько мужчин подбадривают его, крича: «Пей, пей, пей!» Эта сцена больше похожа на вечеринку в американском колледже, чем на веселую компанию взрослых парочек.

На кухне я замечаю дам, сгрудившихся вокруг гигантской мясной нарезки, и вздыхаю с облегчением, увидев, что они ведут себя относительно нормально. Сначала мой взгляд падает на болтающих друг с другом Белль и Инди. Эти двое – потрясающие хирурги и по совместительству лучшие подруги, замужем за близнецами Таннером и Кэмденом Харрисами. Рядом с ними, в компании своего мужа Хейдена, сногсшибательная блондинка Ви разговаривает со Слоан. Ви – старшая сестра и матриарх семьи Харрисов. Моя близкая подруга Элли, заметив, как мы с Маком неловко стоим в прихожей, сразу же бежит навстречу.

– Боже мой, как же ты горяча! – восклицает она, протискиваясь мимо Лесли. – Это дизайн Лесли?

– Ты чертовски права, – откликается девушка с приглушенным американским акцентом. Они с Элли долго жили в Штатах, поэтому их речь звучит по-особому. Лесли оглядывает меня с головы до ног. – Господь всемогущий, ты выглядишь еще горячее, чем вчера в бутике на примерке. Я же говорила, что это платье было создано для тебя. Слоан, скажи же?

Слоан улыбается и машет нам рукой с кухни.

– Все так!

Я краснею от комплиментов подруг, а потом вспоминаю, что Мак все еще стоит рядом со мной. Чувствую себя странно от того, что он слушает их похвалу.

– Лесли, ты дизайнер, так что ты скорее работу свою хвалишь, чем меня, – отшучиваюсь я.

– А как же, – ухмыляется она и отпивает из стакана.

Элли оценивающе качает головой.

– Давно пора было тебя нарядить, Фрея.

Мак все еще возвышается за моей спиной, словно сторожевой пес. Я отмахиваюсь от него, давая знать, что дальше справлюсь сама.

– Мак, все супер, иди играй со своими друзьями.

Он подмигивает и отправляется к парням в гостиную. Лесли приобнимает меня за талию.

– Мне надо стать твоим личным дизайнером.

– Как будто у тебя есть время на это, – ворчливо возражаю я. Лесли и Слоан так завалены индивидуальными заказами, что нам даже пришлось отказать нескольким клиентам. – Кто сегодня сидит с Мариссой? – спрашиваю я, имея в виду ее четырехлетнюю дочь.

– Она гостит в Эссексе у родителей Тео все выходные. Мы с Тео очень давно не отдыхали, так что это отличный повод напиться. Дочка Ви и Хейдена тоже там, так что уверена, девочки не дают старикам заскучать, – смеется Лесли.

Тео и Хейден братья, их дочери приходятся друг другу двоюродными сестрами. Эта компания – буквально одна большая семья.

Внезапно Лесли всплескивает руками.

– Боже милостивый, ты все еще без напитка! Это неправильно, нечестно, абсолютно недопустимо[7]. – Она возвращается на кухню, и Элли понимающе мне улыбается.

– Она цитирует корнуоллке «Полдарка». Если ты еще не поняла, Лесли очень пьяна.

Я радостно выдыхаю, когда Слоан подходит ко мне, чтобы обняться.

– Фрея, ты выглядишь потрясающе, как всегда.

– Спасибо! Мак ворчал, что я слишком долго собираюсь, пока я выбирала сумку и туфли. Боюсь, у меня слишком много вариантов, и все хороши. Что сказать, аксессуары никогда не бывают лишними.

Слоан оценивающе касается моих кудрей.

– Вы с Маком идеальная пара.

– Вот и я о том же! – хитро улыбаясь, поддакивает Элли.

– Ой, не начинай, – раздраженно отвечаю я, – мы просто друзья.

Слоан шутливо закрывает губы на замок. Я знаю, что она не закончила, но не будет продолжать этот разговор. Она очень хороший человек, с ней всегда можно быть собой. Слоан стала первой подругой, которая меня по-настоящему поняла и приняла. Мне понравилось быть частью ее с дочерью семьи в Манчестере.

Лесли возвращается с четырьмя красно-оранжевыми коктейлями на подносе. Один из них она протягивает мне, и я с сомнением смотрю на стакан в своей руке.

– С сожалением сообщаю, что не дружу с крепким алкоголем. Это текила санрайз, фирменный напиток всех жен Харрисов. Честное слово, ни капли спирта не почувствуешь.

Мы чокаемся, и я отпиваю коктейль. По вкусу похоже на апельсиновый сок с вишневым сиропом. Мои глаза расширяются.

– Ох, это очень опасный напиток.

Правила игры «Я никогда не» просты: вы сидите в кругу и по очереди говорите о том, чего никогда не делали. Если у кого-то был такой опыт, они пьют. Немного странное занятие для взрослой компании, но все становится понятно, если вспомнить, что хозяин вечеринки – в душе он совсем ребенок.

Часа три назад в квартиру Таннера и Белль заглянул не кто иной, как юрист «Бетнал Грин ФС» – мужчина по имени Сантино. С тех пор он не отходит от меня, поэтому мне придется собрать все свои силы, чтобы не забыть, как разговаривать. Может, если я сосредоточусь на игре, то смогу отвлечься от опасной близости с ним и не обращать внимания на то, как наши ноги постоянно соприкасаются и как он пялится на мое декольте.

Но есть одна маленькая проблема.

«Я никогда не» почти целиком состоит из вопросов о Том Самом. Учитывая, что у меня такого опыта никогда не было, я с сожалением осознаю, что влипла.

Есть целый ряд причин, по которым я все еще девственница в двадцать девять. Моя бабушка Дот называла мою девственность «девичьей меткой» и очень любила рассказывать мне псевдонаучные истории о лоскутах кожи и жгучей боли, когда я была подростком. Они меня настолько напугали, что всякое желание раздвигать ноги пропало.

Став старше, я поняла, что бабушка немного преувеличивала, но мой опыт с мужчинами был просто отвратителен. Дальше всего мы зашли с парнем из дизайнерской школы, который дождался, пока мы разденемся в его комнате в общежитии, чтобы признаться, что он гей. Это было так ужасно, что мне до сих пор неприятно вспоминать свою нелепую реакцию.

Лежа перед ним голая, я не придумала ничего лучше, чем сказать: «Рада за тебя». Когда-нибудь стоит поговорить об этом с психотерапевтом, но прямо сейчас меня волнует другое. А именно: количество алкоголя на этой вечеринке.

Бармен слишком хорошо следил за тем, чтобы стакан с фруктовым напитком всегда был полон. Спасибо моим пухлым предкам, не умеющим пить, которые сделали это моей проблемой.

Почему я не ограничилась вином? Мы с ним лучшие друзья, я знаю, чего от него ожидать. Благодаря моей несправедливой наследственности эта комната, полная привлекательных людей, включая одного вкусно пахнущего итальянца, получит Фрею с горящими ушами без тормозов.

На этом этапе мои уши практически расплавились. И вообще, почему я зову секс Тем Самым? Даже думать об этом слове неловко. Я кидаю недовольный взгляд на виновников, заваривших эту кашу. Во-первых, Мак привел меня сюда. Он сидит напротив и смеется, будто сейчас обычная пятница, пока я боюсь проговориться Сантино о том, как я лизнула серную кислоту с газонокосилки, приняв ее за сахарную вату из-за синего цвета.

Врачи «скорой помощи» объяснили, что я ошибалась.

Во-вторых, злодейки Элли, Слоан, Лесли, Белль и Инди тоже виноваты. Они весь вечер мешали восхитительную текилу санрайз. И вообще, у этого напитка очень хитрое название, потому что текилы там совсем не чувствуется. Каждый глоток на вкус как освежающий апельсиновый сок, из-за чего кажется, что он даже полезен. Пять стаканов спустя я значительно превысила свою дневную норму витамина С.