Быть прокурором, или Хук справа

Всё сильнее она углублялась в суть дела, сама, переживая каждый раз то, что испытала жертва. Эмпатия сыграла с ней дурную шутку.  Она подняла заплаканные глаза на соседку по парте, которая пыталась её успокоить. Михаил Викторович, декан, который вёл у них ещё и психологию преступников, заметил психологическое перевозбуждение Варвары и попросил задержаться её после пар. Он сразу заприметил любознательную студентку и решил ей помочь.

– Как ты собираешься работать? Будешь рыдать над каждым делом? Пойми, девочка, истерики тебе ничем не помогут. Надо не переживать с жертвами их боль, а учиться с холодной головой искать доказательства и наказывать преступников, – советовал преподаватель. – Жертвы бывают напуганы, они часто боятся свидетельствовать против своих агрессоров. Я так понял, ты и сама подобное пережила. Варвара кивнула.

– Оберни свой печальный опыт себе на пользу. То, что ты испытываешь – это естественная реакция на травматический опыт.  Ты имеешь право чувствовать страх, гнев, грусть или тревогу.  Только осознай то, что опасность сейчас в прошлом.   Пойми, что теперь это не твоя боль, а чужая.  И сейчас от тебя требуется не столько сопереживание жертве, сколько помощь в защите от насильника.

Несколько сеансов с деканом помогли Варе справиться со своими зашкаливающими эмоциями и подарили ей психологическое спокойствие. Варвара теперь училась заново осмысливать и свой прежний опыт, и спокойно переживать полученные эмоции после прочтения материалов по очередному делу.

***

“Встать, суд идет….”

– Варя, Варя, – трясла её за плечо Нина.

Варя открыла глаза, осмотрелась. На неё уставились испуганные глаза подруги.

– Ты стонала.

– Уже утро? Мне приснился кошмар, – ответила Варя сонно, протирая глаза. В общежитии девчонки-однокурсницы сдружились, сплотились и научились уживчивости.

Что можно сказать об общаге, – это поймут только те, кто жил в ней. Комнаты на троих или четверых, вечная очередь на кухне, в душе и туалете, все удобства на этаже.

По коридору разносится аромат готовящейся еды, а если с вами рядом живут иностранные студенты, то ещё и особенные запахи национальной кухни. Не буду подробно говорить о любителях пожарить селёдочку.

Анна Рихтер, третья соседка Нины и Вари, приехала из Орла. Амбициозная девица, уверенная в том, что непременно станет судьёй, всё свободное время уделяла учёбе. Собственно, на этой почве девчонки и нашли общий язык. Много занимались и мало тусили. Подруги знали, что Варя встречается с Максом, по этой причине иногда ходили вдвоём в кино, давая парочке пообщаться пару часов наедине.

Вечером зашли однокурсницы из соседней комнаты Вика и Ирина.

– Привет, девчонки, я домой ездила, варенья клубничного привезла, давайте чай пить, – предложила Ирина.

– Тогда я ставлю чайник, – вышла на кухню Нина.

– Варь, я тебя спросить хотела, мы вчера с Сашкой на дискач ходили, там Ксюха, тварь такая, смеялась, что я в бабушкиных джинсах хожу, хотя они всего-то позапрошлого года выпуска, не такие уж и старые. Так Сашка ржал надо мной вместе с Ксюхой. Может, мне её проучить? Как думаешь?

– Её? – удивилась Варя. – Я бы на твоём месте его бросила, если он тебя не уважает и оценивает только по наличию актуальных шмоток. Зачем он тебе?

– Если бы она промолчала, он бы надо мной не ржал, – возразила Вика.

– Не будет Ксюхи, будет кто-то другой, ты не понимаешь?

– А мне нравится Толик Ганин, а вам? – вдруг спросила Ирина.

– Ха, а кому он не нравится? – ухмыльнулась Вика.

Ирина покосилась на свою соседку.

– Ты же с Сашкой встречаешься, при чём тут Ганин?

– И что, я не могу оценить красивого парня? Он что, твоя собственность?

– Красивый, но и только. Мне не нравится, как он ведёт себя по отношению к однокурсникам. Если ты не из богатой семьи, то не заслуживаешь его внимания, – выдала оценку Варвара.

– Ну и что, почему он не может себе позволить некоторое пренебрежение? Он и не обязан ко всем одинаково относиться. Вы ведь тоже не ко всем хорошо относитесь, – покосилась Ирина на Варю.

Варя, пережившая побои от отца и нежелание матери разводиться с деспотом только из-за денег, сейчас оценивала людей совсем иначе:

– Я бы не стала с таким встречаться, и вам бы не советовала.

– Да ты у нас уже сама как психолог, похлеще Михаила Викторовича, можешь любую проблему разобрать по полочкам, – гордилась подругой Нина.

Ниночка была из семьи интеллигентов, оба родителя работали учителями, жили они в Великом Новгороде очень скромно, а на учительскую зарплату в нашей стране не пошикуешь. Нина ещё больше стала доверять подруге, когда та помогла ей разобраться в абьюзивных отношениях с мажором Толиком Ганиным. Учился с ними в группе сын, кого-то там… Подруги не вдавались в подробности, чей он сын. Похоже, Толика зацепила сила безразличия красотки-Ниночки, и он решил во что бы то ни стало завоевать сердце девушки.

– Спорим, вот увидите, влюблю её в себя и попользую, – ухмылялся Ганин друзьям, – А то, больно гордая. Таких учить надо, ну что по рукам. На что спорим?..  Как же он старался, папиных денег не жалел.

 Шикарный букет в общагу с курьером, ужин в дорогом ресторане.

– Привет, Нин, че, на каникулах замутим в Турцию? В море поплаваем, в горы сходим? Давай сегодня ночью обсудим поездку. Я за тобой заеду вечером в общагу.

 Нина обрадовалась, а Варя заметила наглую улыбку парня и то, как он показал большой оттопыренный палец рядом стоящим дружкам.

– Нина, я понимаю, что он за тобой красиво ухаживает, папаша денег дает, вот и водит тебя по ресторанам. Неужели ты не видишь, что он тобой манипулирует? – переживала за подругу Варя. – Сама же жаловалась, что он постоянно нарушает, установленные тобой границы, а так гармоничные отношения не построишь.

Ниночка дурой не была, подумала, попереживала, но Толика всё-таки послала далеко… к папе. Анатолий понимал, «откуда растут ноги», но пари, заключённое между дружками-мажорами, проигрывать не хотелось. Поэтому однажды вечером, когда Варвара возвращалась со свидания с Максом, он подкараулил её у подъезда общежития.

– Блин, обещал Лёшке Торопову сигарет купить, погоди, я сейчас в ларёк и обратно, – попросил Макс подругу.

– Послушай меня, курица, не лезь в наши отношения с Ниной, иначе тебе не поздоровится, – подступился мажор к одиноко стоявшей на крыльце девушке.

– А что мне лезть в ваши «отношения», как ты их называешь, Нина сама видит тебя насквозь, – возразила Варвара.

– Что она там видит, если бы не ты, мы бы с ней сейчас были на море, – психанул парень.

– Она видит твоё гнилое нутро, – ответила студентка.

– Ах ты, сука, – заорал мажор и замахнулся.

Варя отступила. Страх мелькнул в глазах, почему? Отец бил, теперь и этот норовит ударить. Неужели они все видят во мне только жертву, которой можно причинить боль? Нет, и Варя встала, не намереваясь отступать. Ударит, я ему все глаза выцарапаю.

Макс не успел отойти далеко. Он увидел, как Варю схватил за руку какой-то напыщенный тип и, вмиг развернувшись, бросился к общаге. Удар в переносицу охладил пыл мажора. Именно невозможность защитить Вареньку в школьные годы заставила его задуматься о своей физической форме и пойти на бокс в университете. Макс, конечно, не стал Рэмбо, но за себя постоять мог. Однако костяшки правой сейчас вполне ощутимо болели. Мажор крепко выматерился, пообещал Максиму Решетникову проблемы и улетел на своём Bentley, припаркованном недалеко от институтского общежития, «освещая» себе путь подбитым глазом. А Макс потянул Варю в подъезд.

– Пошли. Торопов пусть сам себе сигареты покупает.

Через месяц после того случая у общаги Толик просто истекал ядом, громко на всю аудиторию посылал дружков-мажоров подальше, зло поглядывая на Нину и Варю.

– Толян, классная у тебя тачка. Была, – ржали дружки.

Варе с Ниной стало всё ясно, когда та Bentley, на которой раньше ездил Толик, теперь чудным образом перекочевала к Сергею Моисееву.

 ***

Перед парой к Варе с Ниной подошли Вика и Ирина.

– Привет, Варя, мы тут у тебя Решетникова видели, он с какой-то девицей шёл в обнимку, – делились доброжелательные однокурсницы.

– А у вас, похоже, времени много свободного, за чужими парнями приглядывать, – отвернулась Варвара от завистниц.

– Сами, наверно, на него и вешались, а он вас послал, – предположила Ниночка.

– Не переживай, я Максу доверяю, – успокоила Варвара подругу.

Сама Варенька решила не торопиться выскакивать замуж, продлевая тем самым конфетно-букетный период.

Макс с Варей старались уважать личные границы друг друга. Пока Макс боксировал, она с подружками ходила в кино. Иногда подруги устраивали совместные посиделки с соседками, перемывая косточки однокурсникам и преподавателям, – без внимания никто не оставался, – годы студенческие, они такие, беззаботные.

 За маму девушка больше не переживала, отец с первого взгляда перестал быть агрессивным и вымещать на ней злость. И совсем перестала ждать беды. А если агрессию нельзя выплеснуть обычным способом, то она накапливается, накапливается и потом рванёт, сметая всё на своём пути. Но не буду забегать вперёд.

 Иногда мы не замечаем дико бегущего хода времени, который напоминает нам о себе нашими днями рождения. Вот и нашим героям начал маячить впереди своими синими корочками, а кому-то и красными, долгожданный диплом.

В конце пятого курса Макс извёлся окончательно.

– Нина, а вдруг она не согласится, – выговаривал подруге парень свои опасения.

– С ума сошёл, она же тебя любит, я это и так вижу, – успокаивала его Нина.

– Кольцо купил, ещё цветы не забудь, – наставляла парня девушка.

Собравшись с духом, Максим почувствовал, что готов к решительному шагу, и сделал Вареньке предложение руки и сердца.

– Варя, я ваш навеки, – перефразировала она реплику из мультика и ответила согласием, приняла красивое кольцо и предложила расписаться до окончания курса, чтобы её диплом был уже на новую фамилию.

– Макс, сознавайся, ты сам кольцо выбирал? – удивилась невеста тому, что размер подошёл и «фасончик модный оказался».

– Нет, – смутился Макс, – Нина помогала.

– Вот ведь, подруга, и мне ничего не сказала, – удивилась Варвара.

– Варь, меня пригласили после окончания института на должность программиста в фирму «Карвиль», пообещали зарплату после испытательного срока триста тысяч, – делился новостями Макс, предвкушая, какой он хороший добытчик.  Он понимал, что Варенька его не из бедной семьи, и ему не хотелось перед тестем ударить в грязь лицом, пусть даже Варя с ним и не особо общается.

Молодая пара начала присматривать себе съёмную квартиру в Петербурге. Дело близилось к защите диплома, когда Варе позвонила мама, рыдая и захлёбываясь словами.

***

Ирина Викторовна, мама Вареньки, скромная домашняя женщина. Внешне приятная, ухаживающая за собой дама, она с теплотой заботилась о своей маленькой семье. Кроме Вареньки, она больше не рискнула рожать других детей, после того как испытала гневливый характер своего благоверного. Истинная хозяйка очага, не зацикленная на карьере, с устойчивыми патриархальными взглядами. Она была искренне уверена, что муж должен быть хозяином положения. Хозяином-то он был, муж её, да только когда выпивал, становился похож на дикого и агрессивного абьюзера. Некоторая инфантильность этой дамы заставляла её саму верить в то, что у неё судьба такая. И раз ей достался муж-драчун, то уже ничего не исправишь. "Не повезло, как говорится."  Поэтому и жила она с ним и терпела все его выходки, разводиться было не в её правилах. И вместе с ней жила и терпела его агрессию Варенька, пока не выпорхнула из домашнего очага.

Ирина Викторовна с некоторым удивлением заметила перемены в муже после того случая, когда Варины одноклассники сделали из него «отбивную». Сильно ему тогда досталось. Муж на некоторое время присмирел. Да ещё и дочка подлила масла в огонь, объявив ему, что подаст на него заявление об избиении в органы опеки. Но тогда Варя была несовершеннолетняя, и это действительно было опасно – так попадаться в поле зрения подобных органов контроля. Поэтому Михаил Андреевич затаился, но нарастающий сгусток гнева никуда не делся, а разрастался как снежный ком. "Мысль, что ему начала перечить собственная дочь, угнетала его." Михаил ждал того сладкого мига мести, когда он сможет выплеснуть свой гнев с новой мощной силой.

Тёплым июньским вечером, когда в воздухе витал нежный аромат липы, разносившейся по аллее городского парка, глава семейства решил расслабиться.

“ Мне нужно проучить её, чтобы поняла, кто здесь главный. Неужели нельзя просто меня уважать? Батя тоже был мужиком, и его все уважали. И меня все будут уважать. Она должна понять, с кем имеет дело, и получить урок, которого никогда не забудет”, – мысли роились в голове Михаила Андреевича, голова раскалывалась.

***

Цветочный рисунок давался умелым пальчикам мастерицы легко. Ирина Викторовна засиделась за вышивкой и не сразу заметила агрессивное настроение вошедшего в квартиру мужа. Выскочить из квартиры она не успела, а благоверный со всей накопленной силой и злостью толкнул беспомощную женщину на пол, ехидно спросил:

– Что, Вареньки-то нет рядом, некому за тебя заступиться? Да и зятёк мой, будущий, рохля, что он мне сделает?

Нога с силой вонзалась в мягкое податливое тело жены, которая кулем лежала на полу и корчилась от боли. Еще, еще, он пинал жестоко, не уставая. Надрывно-обжигающий женский крик не смогли сдержать стены современной постройки. Слава богу, что бдительные соседи вызвали полицию. Звонок в дверь заставил остановиться рассвирепевшего мужчину.

 Посмотрел в дверной глазок, а полицейские все жали и жали на звонок. Бежать было некуда. Прыгать с пятого этажа их девятиэтажки оказалась «кишка тонка», путей отступления не было. И после угрозы полиции выломать дверь он открыл её. Полиция тут же вызвала скорую, женщину отвезли в травматологию. Обширные гематомы на её теле говорили о внутреннем кровотечении. Обмякшее тело безвольно лежало на носилках, рука безжизненно скатилась и теперь болталась в воздухе.

Соседка, вызвавшая полицию и увидевшая, в каком состоянии вынесли пострадавшую, запричитала в голос:

– Ой, что же это делается-то, а с виду такой приличный человек, начальник. А вот, поди ж ты, тюрьма по нему плачет.

После операции врач-травматолог позвонил на телефон дочери. Студентка была на консультации перед экзаменом, и телефон был отключён. Перезванивать на незнакомый номер Варя не рискнула, а вечером мама, отойдя после наркоза, позвонила сама и со слезами и всхлипами рассказала, что произошло.

На следующий день у Вари с утра случился экзамен, а вечером – билет на самолёт. Она договорилась с деканом сдать диплом со следующей группой через две недели и полетела домой, уверенная, что вот сейчас она сделает всё возможное, чтобы отца посадили.

Добралась Варвара до дома уже ночью. Квартира встретила девушку мёртвой тишиной и чёрными глазницами окон. Дома было пусто и одиноко. Хотелось завыть в голос. Как она могла такое пропустить, она ведь изучала поведение преступников, но больнее всего было оттого, что это был её отец. Родной человек.

Как выяснилось утром, отца задержали в полиции. Следователь ей уже звонил и ввёл в курс дела. Договорились встретиться в травматологии. Позвонив лечащему врачу мамы, она узнала, когда можно к ней приехать, и что можно привезти. Собравшись и прикупив всё необходимое по пути в больницу, Варвара ехала с чувством «я заставлю отца ответить». Грудь сдавливала жгучая обида, слёзы накатывались на глаза. Сердобольная старушка, ехавшая рядом в автобусе, тихо спросила: – Случилось что, милая?

На Варю накатила тоска, чужая старушка переживает, а её отцу нет надобности переживать и раскаиваться в содеянном.

Наскоро накинув белый халатик, она подошла к палате и увидела, понуро опустившего голову, следователя.

– Здравствуйте, Варвара, меня зовут Олег Сергеевич, это я вам звонил, – представился мужчина.

– Здравствуйте, подождите, я к маме схожу сначала, – собравшаяся уже заходить в палату, бросила Варя.

– Я только хотел предупредить, что ваша мама отказалась писать заявление на вашего отца, – ответил полицейский.

– Что? Она с ума сошла? – не поверила девушка. – Я сейчас.

– Мама, – выдох застрял у Вареньки в горле. На Ирине Викторовне не было живого места, она вся была один большой набухший синяк.

– Я его убью, – прошипела на эмоциях девушка, сжав кулаки.

– Варя, перестань, зачем тебе из-за этой твари сидеть? – шепнула мама, заметив, как блестят от слёз глаза дочери.

Соседки по палате навострили ушки, но в палату зашёл следователь и попросил дам выйти в коридор, благо пациентки были ходячие.

Дамы, недовольные тем, что их лишили права узнать всё из первых уст, вышли из палаты.

– Почему ты отказалась писать на него заявление? – всё сильнее злилась дочка. – Тогда я сама это сделаю, эта тварь сядет.

– Извините, Варвара, но вам он не причинил вреда, ваше заявление не примут, вы не являетесь опекуном матери, – разочаровал её следователь.

Хотя Варя всю процедуру и сама прекрасно знала, она сказала это просто от бессилия.

– А ты не понимаешь? Он своей уголовной статьёй тебе всю карьеру запорет, – шёпотом сказала женщина, превозмогая боль. – Или ты передумала становиться прокурором.  Поверь, дочка, на свете ещё много таких деспотов, кто, если не ты, их обвинит и вынесет честный приговор.

– Не такой ценой, – заявила Варя, всё ещё не понимая маму. – Ты не можешь ему это простить.

– А я и не простила, и не собиралась, – сказала мама. – Я подаю на развод.

Варя так и не уговорила маму подать на отца заявление, и дело не было заведено. Наказание не настигло отца.

***

Очнулся Михаил Андреевич на скамейке и обезьяннике, голова раскалывалась.

“Черт, что сейчас будет, на работе наверняка узнают, что я жену избил”, – подумал он. “Может сказать, что она мне изменяла, нужно как-то оправдаться”.

Чувства раскаяния даже не промелькнуло в мыслях Михаила Андреевича, только страх, все узнают, что он псих.  И это его больше всего пугало.

Позже Ирина согласилась не писать на него заявление, если они мирно разведутся. И он согласился.

***

Пролежала в больнице Ирина Викторовна целый месяц. За это время Варвара вернулась в университет, защитила диплом и переехала к Максу, который уже нашёл для них жильё. Поговорив теперь уже с мужем, они решили забрать Ирину Викторовну к себе. Впереди маячил мамин развод, поэтому праздник по поводу бракосочетания молодожёны отложили на пару месяцев. Большие связи её отца, позволили последнему, бракоразводное заседание превратить в фарс, две трети имущества паршивец высудил себе. Квартиру продавать не стал, договорившись с женой, теперь уже бывшей, отдать половину рыночной стоимости деньгами.

Так Ирина Викторовна на склоне жизненного пути стала петербурженкой.

На праздник приехали новоявленная свекровь и деверь. Борис, брат Макса, похвастался, что поступил в военное училище. Сватьям удалось познакомиться поближе, хотя они и раньше общались, зная, что их дети дружат. Но сейчас наступил повод к сближению, и женщины засели обсудить план, как помочь молодожёнам устроить свой быт. После свадьбы тихой и скромной Макс взял ипотеку, испытательный срок он прошёл и теперь стал основным кормильцем семьи. Трёшка на южной окраине мегаполиса всех устроила. Декан тоже внёс свою лепту, помог своей любимой студентке получить место помощника прокурора в Петербурге. Варя занялась карьерой.

 ***

Потихонечку пережившая боль и обиду, Ирина Викторовна стала приходить в себя. До внуков было ещё далеко. Молодая пара решила сначала встать на ноги, что откровенно не нравилось тёще. Через год Варя поддалась маминым уговорам и аргументам в пользу материнства и ещё через год родила здоровую и милую Сонечку, которую назвали в честь бабушки Макса. После декрета молодой маме предложили место прокурора в Пушкинской районной прокуратуре, и Варя согласилась. Потому как ждать место прокурора в Петербурге долгое и неблагодарное дело. Пришлось покупать машину, и ездить на работу, тратя на дорогу полжизни. Она своего добилась, пять лет учебы на юрфаке и два года упорного труда на должности помощника помогли сбыться её мечте.

Семейная жизнь текла своим чередом в доверии и заботе. Великой ценностью для Вари стало отсутствие страха, страха возвращаться домой.

 ***

– Дочка, а ты можешь отпроситься на пару часиков пораньше? Всё-таки Сонечке семь лет, и к ней девочки на день рожденья приедут, – просила по телефону мама.

– Хорошо, приеду пораньше, в пять вечера буду, – не успела Варя положить телефон на стол, как он разразился Бейонсой.

Отвечать на незнакомый номер не особо хотелось, но мало ли что.

– Да, – холодно ответила теперь уже строгая прокурор Варвара Михайловна.

– Вас беспокоит онкологическое отделение города Энска. У вашего отца выявлен рак желудка второй степени. Шансы пятьдесят на пятьдесят.