Быть прокурором, или Хук справа

Светлана Файзрахманова

Быть прокурором, или Хук справа

Глава 1 Злой прокурор

Домой Варьке идти не хотелось. Что там её может ждать? Пьяный отец, который избивал и её, и мать. Она, семнадцатилетняя девчонка, никак не могла понять, зачем мать терпит такого деспота мужа. Что это за любовь такая. Некуда идти? Но сколько у нас сейчас живёт неполных семей. Так она шла, но ноги её несли обходными путями, выискивая самый дальний путь к дому. А точнее, к тому аду, в котором она была вынуждена жить с родителями. Конечно, отец пил не каждый день, но, когда он напивался, был жестоким, беспощадным, злым, и это зло воплощалось сине-фиолетовыми синяками на телах его женщин.

– И почему я должна терпеть такие издевательства? – она хмурилась, задавала матери вопросы, а та только вздыхала и утверждала, что надо терпеть.  Что такая у них судьба, и что люди подумают, если она сама семью разрушит.

 Вот и дом. Заходит в подъезд. Закончив рефлексировать, Варя нажала на дверной звонок. Дверь открыла мама.

– Ты ключи потеряла?

– Нет, доставать не захотела, они на дне сумки. Дома? – шёпотом спросила Варя.

– Нет, ещё. Варя, помажь синяки бодягой, быстрее пройдут.

– Не хочу я ничего мазать, я хочу, чтобы ты развелась.

– Варвара, – всхлипнула мама.

– Мама, ты что не понимаешь, что дальше будет только хуже? – посмотрела в глаза матери Варя. Ирина Викторовна отвела глаза.

– Иди ешь, – перевела она разговор на другую тему.

 ***

Вчера отец пришел домой пьяный. Уже по глубокой продольной складке на его лбу Варвара поняла, что нужно бежать.

Удар, еще удар. Тяжелый мужской кулак легко входит в мягкое податливое тело. Варвара прикрывается от него: – За что?…

– Чтобы тройки не носила, – выплевывает слова в такт ударам.

– Какие тройки, дневник посмотри, прежде чем руки распускать, – пыталась выбежать из комнаты.

– Я твой отец, и мне лучше знать, как тебя воспитывать, – кричит он.

– Меня тоже так отец воспитывал.

– Видимо было за что? – огрызнулась Варя и выскользнула из комнаты, проскочив под замахнувшейся рукой отца. Рука буквально в сантиметре просвистела над её головой. На бегу схватила туфли и выскочила в подъезд, обулась и позвонила в дверь к соседке на первом этаже.

– Тётя Поля, здравствуй, пустишь? – извиняясь, спросила Варя.

– Опять этот ирод напился? Проходи, Варенька, бедные, вы бедные.

Максимка-то, что, ему, окаянному, сдачи дать не может? – спросила бабулька, и так зная ответ.

– Не может, скоро этот ад закончится, в институт уеду учиться, – ответила Варя.

– И мать одну с этим иродом оставишь?

– Она взрослая, сама разберется.

Звонок в дверь, заходит мать.

– Ну, пойдёмте, дорогие, чаю попьём, да и укладываться будем, вечереет уже, – распорядилась сердобольная соседка.

Отец никогда не бил по лицу, чтобы синяков не было видно. Но разве спрячешься от любопытных девичьих глаз в школьной раздевалке. Девчонки, конечно, обсуждали, сочувствовали однокласснице. Но, молчали. Что могут сделать школьницы против детского насилия.

***

– Пошли, урок уже закончился, ну ты чего зависла? – позвал её Макс.

– Домой идти не хочется, – нехотя встала из-за парты Варя, как будто та могла её защитить.

– Дома вчера ночевала?

– Нет, у соседки. Вчера хоть кулаком бил, а прошлый раз бросил в меня ножницы так, что они воткнулись в спинку стула. Сама удивляюсь, как живая осталась.  Наконец-то, я уеду подальше от «родного дома». Стану прокурором и буду сажать этих тварей, которые детей и жён своих избивают, – размечталась Варвара.

– Ну ты даёшь, подруга, ты могла и после девятого сбежать из дома и в правовой колледж поступить.

– Нет, не могла, в прокуратуру только после очного юридического берут, я узнавала. Я буду честным прокурором и буду стоять на защите прав тех, кто не может за себя постоять в силу своего возраста или менталитета.

– Очень пафосно, но я тебе верю, ты добьёшься своего, ты всегда своего добиваешься, – согласился Макс.

Последнее время Варя часто вела внутренний диалог по дороге домой, как будет вести дела и наказывать преступников. Сама за собой эту черту характера стала замечать, прямо в деталях видела себя в роли прокурора.

“Наваждение какое-то” – тряхнула она головой.

– Давай сюда сумку, – потянулся Макс к руке подруги.

– Знаешь, мне вчера ночью приснилось, что отца посадили в тюрьму, и каково было моё разочарование, когда эта картина рассеялась с первыми лучами солнца, а я проснулась в своей комнате, – жаловалась она Максу, протягивая сумку с учебниками. Она сжала кулачки, ухоженные ногти впились в ладони до боли.

Макс, её друг и одноклассник – спокойный и умный парень, собирался поступать в тот же университет, только на факультет программирования и информационной технологии. Он, добрый, заботливый, но он не защитник, точнее, не драчун. И против её отца точно не потянет. Варвара это понимала и не ждала от него решительных действий. Она сама выбрала этого «заучку», потому что он не нёс в себе угрозы. Это был один из основных критериев выбора парня, а выбор у неё был. Жаль только, что он не мог защитить её от отца. Варе нравился его характер. Черноволосый юноша с карими глазами, обрамлёнными чёрными бархатными ресницами, симпатичный и благонадёжный.

Мама одобрила выбор дочери.

– Он у тебя спокойный, – сказала она, когда Макс ушёл домой. Накануне они вместе готовились к экзаменам. Отец был трезв и расположен к благодушному общению с семьёй, он развалился в кресле и поглядывал то на дочь, то на жену.

– Он может и умный, но больно уж рохля, – констатировал отец. У вас ведь в классе учится Мишка Левин, хороший парень, я его отца знаю. Ещё он боксом занимается, присмотрись к нему, – посоветовал отец.

– У нас уже есть один кухонный боксёр, – пробубнила себе под нос Варя, да и сама она устала быть боксёрской грушей. Разговаривать с отцом было бесполезно. Он всегда чувствовал свою правоту, но особенно ужасало то, что он чувствовал свою безнаказанность.

В выходные приехала тётя Лена, мамина сестра, и когда Варвара с ней поделилась своими соображениями, она ответила:

– Не все спортсмены распускают руки, и не все тихие парни не испытывают агрессию.  Наоборот, когда мужчина в своей силе уверен, он девочек не обижает. Только трусы поднимают руку на слабых, потому что боятся сильных. Так они самоутверждаются.

– Выходит, что мой отец – трус? – недоверчиво спросила Варя.

– Ему страшно, он боится, что всё выйдет из-под его контроля.

– И поэтому он нас бьет?

– Выходит, что так, – утвердительно кивнула тётка.

– Тётя Лена, объясни маме, что нельзя так жить и терпеть такое унижение. Разве это любовь? – умоляюще просила племянница.

Тётка заметила:

– Варенька, любовь – это наши эмоции, а отношения в паре несут ещё и экономический аспект.

– Не надо мне лекцию читать, кругом одни психологи, – обиделась Варя тёткиному тону.

– Варя, ты родилась в начале девяностых, это было страшное время, врачам месяцами не платили зарплаты. А вы жили очень прилично и не голодали, как некоторые. И одежду покупали не с китайского поезда Пекин – Москва.   А сейчас, куда вы с мамой пойдёте жить, на улицу? Отец о вас заботится, как умеет.  Думаешь, легко будет жить вам вдвоём на нищую зарплату терапевта? – возразила тётя нетерпеливой племяннице.

– А терять уважение к себе из-за экономического аспекта стоит? – закричала Варя.

– Думаю, не стоит, но это личный выбор каждого, девочка. Тебе придётся принять выбор матери и простить её за эту слабость, – парировала тётка.

– Пусть терпит, я – почему должна терпеть? – не сдавалась Варвара.

– Варя, я думаю, твой отец болен, скорее всего, у него психологическая травма, – пыталась вразумить Варю тётка.

– И поэтому психологическую травму надо наносить мне?  Я даже защититься от него не могу, я могу только убежать и то не всегда, – Варя смотрела на тётку в упор.

Мать тихо всхлипнула и вышла из комнаты, не в силах слушать их перебранку.

 ***

– Варь, надо бы физику перед экзаменом повторить, пошли, у меня позанимаемся, – предложил Макс. Варя согласно кивнула.

– Здравствуйте, тётя Оксана, – поздоровалась девушка с мамой друга.

– Привет, Борька, – кивнула Варя пацану, усевшемуся за кухонным столом.

– Здравствуй, Варенька. Максим, идите мыть руки и кушать. Я сейчас суп разогрею, – скомандовала Оксана Владимировна.

– Привет, Варька, – кивнул парень в ответ.

Оксана Владимировна стала собирать на стол.

– Борь, я смотрю, ты яйца доел? – похвалила мать.

– Не, я только мясо съел, там на сковородке со вчера оставалось, пришёл с тренировки голодный, так жрать хотелось, – отрекался сын.

– Так я и говорю, яйца бычьи вчера пожарила, Максим их есть отказался, – улыбнулась мать.

Борька скорчил недовольную физиономию, а Макс с Варей расхохотались.

– А ты знаешь, я хожу в секцию по бегу, спринт называется, – похвастался младший брат Макса, переводя тему.

– Знаю, я тоже им занимаюсь, – ответила Варвара.

– Странно, я тебя ни разу не видел на занятиях, – удивился пацан.

– У меня домашнее обучение, – усмехнулась Варя.

– Да? Хм… – недоверчиво протянул Борька.

– Боря, это был сарказм, – пояснил Максим брату.

– А что такое сарказм? – не успокаивался мелкий.

– Это низшая форма остроумия, – вступила в диалог Оксана Владимировна, накрывая на стол.

– Да ну вас, – ничего не понял малой.

– Я тебе потом объясню, – пообещал старший брат.

– М-м-м, вкуснотища, – закатила Варя глаза от наслаждения.

– Мамка у нас вкусно готовит, – согласился Борька. – А ты, Варька, умеешь готовить?

– Не так вкусно, как Оксана Владимировна, – созналась Варя.

После ужина занимались физикой. Варя предложила Оксане Владимировне помощь, но та отказалась.

– Идите уже, занимайтесь, я сама посуду помою, – улыбнулась женщина.

Время к выпускным экзаменам подкралось незаметно. Начались ЕГЭ.

Вот уже мама сшила платье дочке для выпускного бала. Варе натерпелось его примерить.

– Какое красивое, с длинной, пышной юбкой, все как я хотела – просто отпад, мамочка, спасибо, – крутилась перед зеркалом выпускница.

– Макс, ты за мной к пяти зайдёшь? – спросила она.

– Окей, – подтвердил Макс, любуясь на свою подружку.

– Пап, меня Макс проводит, вы ложитесь спать, мы, скорее всего, до утра гулять будем, – предупредила дочь.

Отец, не надеясь на Макса, сказал, что сам её встретит:

– Позвони мне, как домой соберёшься.

“ Если не напьёшься”, – подумала Варька.

Варвара была очень рада не столько, что сдала хорошо экзамены, хотя и этому тоже, сколько, что уедет подальше от отца.

Провожая подругу домой, Макс спросил:

– Варь, а тебе не страшно маму одну с отцом оставлять?

– Мне её жалко, конечно, – ответила подруга, – но это ведь и её выбор. Она могла давно развестись, но не захотела оставаться одна. Аспект у неё, видишь ли, экономический.

– Это ты о чём? – удивился Макс.

– Да так, – не стала вдаваться в подробности Варя.

– Но мы же в Петербург поступаем. Ты же не сможешь часто ездить домой, только на зимние и летние каникулы, – засомневался Максим.

– Знаешь, Макс, –  ответила Варька, – а я бы даже и на каникулы не ездила. Если найду летнюю подработку, останусь в Питере и на каникулы. Не хочу его больше видеть. Представляешь, у нашей одноклассницы Ольги Сергиенко, отчим, и то лучше к ней относится. А я для своего папаши, как будто подкидыш.

– Ясно, – расстроился Макс. – А я бы хотел видеться с мамой на каникулах, – выдохнул парень мысленно, – и с мелким. Брат у Макса был шебутной, озорной пацан, не дающий матери расслабиться.

После бала… После бала…

Варя провернула ключ в замке и прислушалась. Тихонечко зашла в прихожую, сбросила туфли. Отложила клатч, зашла в комнату.

“Отца нет. Интересно, где он?  Отлично. Хотя, может, зря радуюсь, лопает где-нибудь, мой выпускной отмечает. Ох, не нравится мне всё это”, – задумалась девушка.

Мама не спала, зашла в комнату к дочери:

– Странно, он ведь тебя ушёл встречать. И на сотовый не отвечает.

Варя пожала плечами и решила лечь спать. Что толку сидеть в темной комнате и ждать. Ждать чего? Когда можно будет выскочить на улицу? На всякий случай переоделась в спортивный костюм. Она давно перестала спать в одной ночнушке. Еще когда маленькая с мамой выбегала в подъезд, в прихожей всегда наготове были шлепки, чтобы можно было быстро всунуть ноги и побежать. Надеюсь, этот спринт скоро закончится для меня, а для мамы. Зачем ей это? Глаза закрылись, усталость взяла свое. Варвара уснула.

Проснулась, выглянула в окно – уже день, побрела в ванную. Результаты ЕГЭ уже отправлены в институт, проходной балл она прошла, даже попала на бюджет. С отцом договорилась, что он на первое время даст денег, а дальше она найдёт подработку. Хотя, папаша, конечно, не жадничал и в деньгах не отказывал.

Умывшись, девушка решила попить кофе, зашла на кухню и удивилась.  Мама сидела за столом заплаканная и, похоже, даже не ложилась.

– Что-то случилось? – заволновалась дочь.

– Отец твой не вернулся, непонятно, где его носит, – потирая опухшие от слез глаза, сказала мать.

– Ну и ладно, может, у кого из друзей пил и уснул, – предположила Варя.  – Проспится, может, и руки не будет распускать.

Внезапный звонок в дверь заставил обоих подскочить.

– Вот и закончились спокойное время, – выдохнула Варя. – Жди неприятностей.  И приготовилась к худшему.

Но, как оказалось позже, «ад на сегодня откладывался», что-то пошло не так.

В прихожую вошел высокий мужчина с пронзительным взглядом и тонкими, как нитка, поджатыми губами. Такие жесткие губы не предвещали ничего доброго. Он был одет в серую полицейскую форму, форма была ему подстать. Полицейский позвал мать и сообщил, что её благоверный находится в травматологии.

– Супер? – улыбка сама расползлась по лицу Вари, хотя ситуация выходила деструктивная. Странно, но в этот момент мужчина почему-то стал чуточку симпатичнее. Варвара прислушалась.

– Что случилось? – спросила мать.

– Он нарвался ночью на пьяных подростков, – начал повествование мужчина. – Вы же знаете, сейчас ни один выпускной без алкоголя не обходится.

Выяснилось, что поздно ночью, или, лучше сказать, ранним утром, он пошёл встречать дочь после выпускного бала, но по дороге встретил нетрезвых выпускников. Те тихо, мирно курили в сторонке.

– Эй, молодёжь, вы что себе позволяете, кто вам разрешил курить, салаги? – я вас спрашиваю? – Вы сначала вырастите, молокососы, не успели школу закончить, уже по подворотням курите. Сегодня курите, а завтра воровать пойдёте, – шпана малолетняя, – наехал на них, теряющий контроль Михаил Андреевич.

– Вали отсюда, мужик, пока тебе не помогли, – огрызнулись парни.

Непонятно, что подтолкнуло его принять такое решение – вечная безнаказанность за побои родных или чрезмерная самоуверенность в своём бессмертии. Парни, будучи навеселе, его послали.

Это крайне не понравилось нашему кухонному боксёру, и, будучи уверенным в своём праве, он полез к ним драться. Ибо раз не понимают словами, то тумаками точно поймут. Варя ведь его понимает. Вон какую дочку умницу воспитал, ни пьёт, ни курит.

– Бей его, Миха, – это же Варькин отец, – крикнул Серега.

– На, урод, получай, – добавил Мишка, – будешь Варьку бить, добавим ещё.

Ребята оказались не промах, и дали отпор самонадеянному мужику. Хук справа в челюсть, а затем и в солнышко, согнули пополам назойливого мужика, посмевшего прочитать нотацию молодым и вечно пьяным.

Михаил Андреевич, скорчившись от боли, лежал на сухом и прохладном асфальте, не в силах произнести ни звука. В голове крутилась злость на парней и на свое бессилие. И только свет фонарей был свидетелем его фиаско.

Поколотив нахала, ребята пошли отмечать выпускной дальше. Но на их неудачу неподалеку проезжал полицейский патруль. И всю гоп-компанию задержали, а побитому мужику вызвали скорую.

И хотя в полиции выяснили, что ребята только «защищались», и это он, взрослый мужик, полез на них несовершеннолетних с кулаками, – но драчунам попало за распитие спиртных напитков и за то, что они бросили пострадавшего, не оказав помощь.

Во время драки кто-то из парней пнул ему в кадык, и Михаил Андреевич некоторое время не мог разговаривать, только сипел. Как позже оказалось, в этой драке участвовал и Мишка Левин, который был неравнодушен к Вареньке. А ещё он был в курсе, как отец издевается над девушкой, одноклассницы разболтали. Мишка постарался, отомстил.

Обиженный отец семейства, после того как первые членораздельные звуки смог произносить, собрался в полицию подавать заявление на драчунов.

На что Варя резонно заметила:

– А что, ты только нас можешь бить безнаказанно? А с мальчиками справиться не мог? Я бы не советовала тебе позориться, да и парням не стоит жизнь статьёй портить. А вообще пошли, – я и сама на тебя хотела заявление написать, что ты меня избиваешь. Или лучше в органы опеки? Что посоветуешь?

– И как ты докажешь? – хотел усмехнуться отец, но синяк на скуле напомнил о себе болью.

– Соседей попрошу быть свидетелями, – не моргнув глазом, ответила дочь. – Побои прошли, в больницу зря не сходила. Стоило бы позаботиться о доказательствах. А ещё собираюсь в прокуроры. Варвара ругала себя за недогадливость, почесывая черную макушку.

– Я твой отец, ты не посмеешь писать заявление против меня, – начал Михаил Андреевич.

– А я твоя дочь, – возразила Варя, – ты же посмел на меня поднять руку?

После ссоры с дочерью он немного поостыл и на некоторое время притих.

За хлопотами и сборами незаметно наступил август.

– Тебя проводить? – спросил отец, косясь на тяжелый Варькин чемодан.

– Он на колесиках, сама дотащу, если что, Макс поможет, – возразила Варя. – И я хотела тебе сказать: если ты причинишь вред маме, я тебя посажу.

– Институт сначала закончи, – усмехнулся отец, – прокурор недоделанный.

Варя уехала в Санкт-Петербург на учебу.

 ***

На летних каникулах Варенька не выдержала и всё-таки согласилась ехать домой. Очень соскучилась по маме. Макс обрадовался, что не придётся возвращаться в родной город одному.

В поезде, под мерный стук колёс, Максим задумался о своей любимой, казалось, что без неё его жизнь будет пустой, он не мог представить рядом с собой другую девушку. Варвара такая уверенная, сильная, целеустремлённая, умеющая ценить других за ум, а не за деньги. Настоящая, не фальшивка. И она выбрала его. А ещё она красивая. Даже на каникулах он не хотел расставаться с Варенькой. Парень сидел, размышляя, как после окончания института сделает своей любимой предложение руки и сердца.

– Макс, ты чему улыбаешься, задумал что? – спросила Варя. И не дожидаясь ответа, продолжила. – Давай чаю попьём, я пирожков в дорогу прихватила, сходи за стаканами и кипятком к проводнице. Максим послушно пошёл в другой конец вагона.

– Смотри, какой симпатичный парень, – переговаривались, глядя на Максима, соседки по плацкарту. Макс, смутившись, быстрее нырнул под бок к подруге.

– Максим, тебе девушки комплимент сделали, ты что засмущался, хоть бы спасибо сказал, – улыбнулась Варвара.

– А ты что, меня совсем не ревнуешь? – шёпотом спросил, покрасневший от смущения парень.

– Так ты мне повод не давал тебя ревновать, – засмеялась Варвара: – Я тебе доверяю.

Вытащив из пакета пирожки и коробочку с чаем, Варвара ловко разложила еду на столике и опустила чайные пакетики в стаканы, которые стояли в красивых резных подстаканниках. Чай был горячим, обжигал. Варя дула на него и смотрела в окно, там пробегали привычные пейзажи. Первый учебный год прошёл удивительно спокойно. Общежитие стало новой гаванью, где не было места страху возвращения и не было нужды прятаться в чужих квартирах. Чай остыл, и она отхлебнула первый глоток.

– Вкусно? – повернулась она к нему.

– Конечно.

– Я знаю, что ты любишь с мясом.

Макс кивнул.

Вот уже родной вокзал. Интересно, её кто-то встретит? Макс проводил её до остановки, посадил в автобус, помог с чемоданами. Звать его с собой Варя не стала, во-первых, у него своя ноша не легче, во-вторых, парню не терпится увидеть родных.

– Пока, Макс, завтра увидимся, – попрощалась Варя.

– Пока.

– Остановка “Техникум”, – объявляет автоинформатор. Толпа едущих с вокзала выносит Варю плотной лавиной. На остановке её встречает мама:

– Давай помогу.

– Отец где?

– На работе. Я боялась, что ты не приедешь, – говорит мать.

– Он тебя обижал?

– Нет. Правда, нет, сама удивляюсь.

***

Мама звонила дочке часто и клятвенно заверяла, что всё у неё хорошо. Но в это верилось с трудом, она ещё не забыла, как они с мамой убегали из дома босиком, хватая на лету обувь. Прятались у соседки, смущаясь и стесняя её.

Хотя некоторые изменения в "эмоционально-экономических отношениях" их семьи, как теперь их величала Варвара, всё-таки произошли. Пока Варя была дома на каникулах, отец ни разу её не ударил. И приходя домой, как говорится, «в хлам», сразу же ложился спать.

– Что это с ним, – удивлялась девушка.

– Может, к старости решил одуматься? Поумнел, наверно, – предположила мама.

Варя просто терялась в догадках. Она ещё не знала, чем это «поумнел» обернётся для них с мамой.

***

– Не смотря на все свои недостатки, жадным папа не был и помогал дочке финансами, так что ей даже не пришлось подрабатывать на зимних каникулах. "Видимо, сказывался экономический аспект родительских отношений." Хотя Варвара и не злоупотребляла отцовской щедростью. Отец работал начальником, зарабатывал прилично. Семья не бедствовала, и при желании Варя могла жить в Петербурге на съёмной квартире, но решила жить в общежитии.

На зимних каникулах она осталась одна, соседи разъехались по домам, а она наслаждалась покоем и свободой. Домой она не поехала, просто отдыхала и гуляла по Питеру.

***

Учёба шла без экстрима, если так можно назвать изучение уголовного права, которое началось со второго курса. Изучая уголовные дела и участвуя в судебных процессах в качестве слушателя, у Варвары сердце кровью обливалось, какие зверства придумывали и реализовывали преступники. Насилие в семьях по-прежнему было для неё приоритетным вопросом. Она рассматривала дела с избитыми малышами или изнасилованными женщинами. Она листала материалы опроса жертвы:

– Алена Игоревна, вас раньше муж бил?

– Да.

– Почему не обращались к нам раньше?

– Он обещал, что это в последний раз, и больше такого не повторится.

– Повторилось?

– Да.

– Почему не пришли сразу в полицию? Ждёте, когда группу инвалидности получите?

– Нет, боялась, что, если он узнает, что я на него заявление ментам написала, убьёт.

– Что изменилось сегодня?

– Он на ребёнка руку поднял, сын сейчас в хирургии с переломами рёбер и субдуральной гематомой. Чуть не убил его, зверюга, пусть теперь сидит в тюрьме, туда ему и дорога.

"Непонятно, почему нужно ждать, пока пострадает ребёнок. Неужели эта женщина так сильно любила своего мужа, что не жалела даже собственного сына? Сомнительно, чтобы он никогда раньше не поднимал на него руку; вероятно, и мальчику доставалось. Какой же он вырастет после такого жестокого воспитания?" – с этими мыслями Варя вспомнила и жестокость своего отца.

Чаще всего в таких ситуациях страдают те, кто слабее, и кто не может постоять за себя. Конечно, разве станут абьюзеры связываться с равными, им слабых подавай, чтобы можно было вволю поглумиться.

Неожиданно любимым предметом для Вари стала «психология преступников». Ей очень хотелось понять причины появления на свет доморощенных насильников. Она даже напросилась к декану на факультатив, хотя он брал туда только старшекурсников. Углубившись в изучение психологии, она узнала, что часто причины насилия могут быть родом из детства. Нередко «кухонные боксёры» и сами были жертвами домашнего насилия. Поэтому и поднимали свой «статус» за счёт слабых. А ещё алкоголь, который только усиливал их агрессию.

Однажды студентка наткнулась на дело о насилии подростков. Школьники довели одноклассницу до суицида. Она была шокирована материалами дела. Потерпевшая начала общаться с бывшим парнем одной из подруг. Когда та узнала, попросила своего нового бойфренда вразумить подругу. Обкуренный парень со своими дружками изнасиловали бедную девочку, свои зверства они запечатлели на камеру и выложили в соцсетях. Их взяли по свежим следам насилия и доказательной базе, которую они сами на себя составили. Психика девушки не выдержала такого позора…