Приручить Генерального

Я всем это расскажу.

Назло.

Потом, правда, придется залечь на дно, но я всем расскажу, как прославленный бизнесмен Дубинин Ростислав порчу снимать приходил.

Ты еще не знаешь, с кем связался!

Но вместо того, чтобы выполнить мои указания, Дубинин внезапно схватил мою кисть и поднес ко рту, лизнул языком, вобрал в рот пальчики, пососав их, и… сунул к себе в трусы.

Поверх моей руки опустилась его ладонь – горячая, шершавая.

– Думаешь, я дурак? – дыхнул мне в лицо. – Ты навела, ты и снимай! – сомкнул свои пальцы-клещи поверх моих, двинув по напряженной плоти.

Вот уж…

Здоровяк буквально вжал меня в стену так, что лопатки укусило прохладой.

Мой пульс сошел с ума и бился в горле на предельной скорости. Дубинин смерил меня самоуверенным, горящим взглядом, ноздри широкого носа трепетали, раздуваясь. Он тяжело дышал.

От его тела исходил сильный жар, больше похожий на тропическую лихорадку, которая передалась и мне – с острыми мурашками, скользнувшими по коже.

Отнимать ладонь этот гигант не спешил, продолжал прижимать одну руку к моей, прижимая мою ладонь к огромному стояку.

Ох, вот это размер…

Не зря я подумала, что такой экземпляр роскошно смотрелся бы отлитым в бронзе. На ощупь он чувствовался мной еще лучше, чем если бы я просто на него смотрела.

И оттого, как проворно мои пальцы вынужденно сновали по эрегированному члену, обводя рельеф вздувшихся вен, тело неожиданно затрепетало.

Хотя, уверена, во всем виновато сексуальное воздержание и напряжение последних дней.

– Нравится прибор? – шепнул Дубинин. – Признайся, нарочно меня на вечеринке обломала, потому что прокатиться на нем хотела. С ветерком, – выдохнул близко-близко возле моих губ.

Для этого ему пришлось хорошенько нагнуться, и одно это уже можно было посчитать за небольшой подвиг, потому что стоять ему было явно не очень удобно.

– Ни о чем таком я не думала!

– Думаешь, я поверю в то, что ты – хорошая девочка? Не пытайся меня обмануть. Не удастся. Насквозь тебя вижу, испорченная…

– Тогда заканчивай скорее… и уходи!

– Только после того, как сделаю… это.

Что – это?

Ответ настиг меня скорее, чем я могла себе представить.

Он неожиданно обхватил меня за подбородок второй рукой и приподнял лицо.

Жестко так схватил…

Его большой рот накрыл мои губы, заставляя замолчать.

Черт, вынуждая!

Разве можно говорить, когда такое сочное и горячее нечто врывается в рот, жадными толчками прокладывая путь?

Ох, его язык…

Упругий, но юркий, уверенно касался моего, заводил его, кружа, и забирался так глубоко, что у меня от удовольствия закатились глаза.

Вот это поцелуй…

Не знаю, в чем он хорош, и хорош ли вообще, но приз за самый трахательно-вкусный поцелуй я бы отдала Дубинину Ростиславу!

Глава 12

Марфа

Укусить его язык?

Я прижала зубами, но несильно, подумав, что если передавлю, то меня точно отшпилят, а так… всего лишь поиграла немного, покусывая. Глубокий мужской стон прокатился по рту огненной лавой, отозвался сильной дрожью во мне.

Неожиданно для себя свободной рукой я вцепилась за его футболку, чтобы не упасть. Хотя и так была прижата к стене, но всякий раз, когда он горячее и глубже раскатывал мой рот, вонзался языком, казалось, что я просто падала.

Пол раскачивался, стена казалось хлипкой, ненадежной.

И только он – громила невоспитанный, воспринимался мной как некая точка опоры. Прижимаясь к нему теснее, я буквально отлипла от стены, сильнее сжала зубы на его языке, посасывая.

– Жаркая стерва. Может быть, сделаешь так же чуть пониже? – предложил Дубинин.

Его зеленовато-серые глаза замерцали, пока вновь не прикрылись тяжелыми веками, а губы не принялись гулять по моему лицу, приближаясь к ушку.

– Не дождешься. Порча так не снимается! – ответила я из последних сил.

Пусть бы кончил как можно скорее, и все!

Иначе внизу моего живота вот-вот случится восстание давно похороненных бабочек.

– Уверена?

Пришлось куснуть его за шею, впиться зубками в солоноватую, пряную кожу.

– Сейчас я на тебе еще одно клеймо оставлю. Такое точно не спрячешь под кофточкой.

– Это водолазка, рыжая. И можешь делать сколько угодно, все только поаплодируют, что я жарко провел ночку, – ответил невозмутимо на мои покусывания.

Все-таки вредить ему всерьез я опасалась.

Слишком неравны были силы.

Если не можешь сопротивляться, просто получай удовольствие, и да-а-а… Может быть, Дубинин тот еще говнюк, но целуется шикарно и тело роскошное, а член… Ох, дружок, какой ты хороший! Просто отличный…

Пульсировал в моей руке, заражая огнем.

Дубинин начал дышать чаще, с рыком, и я поняла, что он близок к финалу. Всхлипнув, невольно усилила движения руки.

– Иди сюда…

А-а-а?

Он внезапно поднял меня на руки и впился пальцами в попку, шлепнул по бедру, закинув мои ноги на свой торс.

– Вот так, да? Да? – хохотнул.

Мой домашний халатик, испачканный краской, задрался. Лифчика под ним не было, и соски царапнуло тканью, натянувшейся от контакта с твердым телом.

Дубинин толкнулся.

Бедра впечатались в мои, горячий член прижался к моей промежности. Босс ущипнул, поцеловал снова.

– Твои золотые трусики не дают мне покоя, – признался. – До сих пор вижу, как ты крутишь своей попкой перед моим носом, и… зверею!

– А-а-ах…

Он качнул бедрами. Большой толстый прибор прижался вплотную к моим трусикам.

– Хочу под твои трусики.

– Э-э-эй… – рыкнула. – Ты сейчас все снятие порчи… испортишь, нах!

– Ты потом еще раз обряд проведешь, окей? – предложил бесстыжий.

Он сдвинул трусики в сторону и коснулся моей плоти, понежил двумя пальцами, лаская.

Не может быть этот бугай настолько нежным, но… был…

Я чуть не взорвалась криком со стоном, когда он мягко погрузил в меня один палец и начал двигать им, постепенно наращивая темп.

– Маленькая. До чего же ты там… маленькая! – выдохнул в мои губы.

Была ли я влажной? Нет! Была постыдно мокрой, постанывала и будто хныкала.

Боже, как хорошо… Как неприлично хорошо.

– Хочешь оседлать? Присесть на мой? – предложил.

Сознание таяло, волны подкатывали, ммм…

В таком состоянии я бы на что угодно согласилась.

Но с трудом удерживала себя в рамках.

– Хочешь узнать, как бы это было? – провела языком по его шее, куснула за подбородок.

– Блять, да! Хочу…

– Хочешь знать, как бы сильно мои половые губки обтянули твоего гиганта, впуская в себя понемногу, обхватывая.

– О-о-о… Рррр… Да-а-а…

– Я бы долго-долго на тебе раскачивалась, насаживаясь понемногу, а ты бы впивался пальцами в мой зад и умолял сделать это быстрее, жестче…

– Уже умоляю. Делай…

Его член в моей руке стал совсем раскаленным, а палец входил в киску до самой последней фаланги.

Хлюпало. Пахло сексом.

Давно я не позволяла себе так сойти с ума!

– Ты бы ерзал подо мной, подмахивая бедрами, мечтая поскорее натянуть меня как следует и горячо выебать в узкую щелочку.

Еще немного…

Перед глазами темнело, начали взрываться звезды.

Тело натянулось в той самой судороге, за которой последовал взрыв. Я кончила, громко постанывая, заливая большую, горячую ладонь мужчины.

Дубинин выдохнул шумно и сдавленно простонал через стиснутые зубы, выплеснулся на мои пальцы. Жаркий рот босса снова требовательно прижался к моему, целуя задушено.

Господи, но это мне сейчас зачем?

Дышать нечем, я задыхалась…

Между ног горело, сжималось.

Дубинин потер большим пальцем клитор, и меня снова выгнуло навстречу его касаниям, несколько более наглых движений – и протрясло хорошенько.

Теперь мы восстанавливали дыхание.

В глаза друг другу не смотрели.

Босс опустил меня на пол и поправил трусики. Я прижалась задницей к стене, пытаясь сообразить, что дальше.

Покурить бы… Даже при условии, что не курила, покурить захотелось…

Уф!

Еще рука мокрая, вся в его жемчужной сперме!

Дубинин стоял, опершись ладонью о стену, его член все еще пребывал в полуэрегированном состоянии, подрагивал.

Нужно же что-то делать, выпроводить его…

Как-то…

И не сгореть от стыда.

Глава 13

Марфа

Не думала, что меня можно вот так легко развести на близость и заставить стыдиться. Но удалось же Дубинину это сделать!

Я двинулась в сторону раковины, включила воду, вымыла руку, побрызгала ледяной водой в лицо.

Мысли начали возвращаться ко мне.

Еще кое-что. Безумно важное.

«Надо же до конца провести обряд снятия порчи!» – подумала я.

С каменным лицом я налила чай в чашку и протянула мужчине.

– Выпей до самого дна и отправляйся спать. Не мойся до завтрашнего утра! – я старалась говорить серьезным тоном, сочиняя на ходу. – Встанешь на рассвете, с первыми петухами, умоешься ледяной водой. Трижды перекувыркнись спиной вперед, и порча отступит.

Дубинин медленно поправил на себе трусы, поправил джинсы, взял чашку с чаем, отпил.

– С брусникой?

– Не важно. Делай, как я велела, и ступай… с миром.

На последних словах выдержка меня едва не подвела, губы чуть не растянулись в ехидной улыбке.

Мне не терпелось потрепаться с болтуном Павлушей, чтобы рассказать ему.

Дубинин шумно осушил чашку с чаем и поставил на стол, развернулся, направился на выход. Я отвернулась с каменным лицом к окну и прыснула в кулачок, ожидая, пока хлопнет дверь.

Хлопнула!

Не выдержав, я расхохоталась в голос, повалилась на диван.

– Ой, не могу! А-а-а…

Я смеялась, до слез, они катились градом из моих глаз.

Несколько минут прошли в буйной истерике смеха!

Пока я не услышала:

– Смеешься?

Я чуть не подавилась смехом, когда прозвучал этот тихий, вкрадчивый голос мужчины.

Вскочила.

На кухню заглядывал Дубинин.

Из-за угла сердито сверкал глазами.

– Ты-ы-ы! Не ушел, что ли?

Я даже на миг растерялась.

Зато теперь рассмеялся он:

– Видела бы ты свое лицо. Это того стоило! Надо же… Развести тебя, чтобы ты меня ублажала, оказалось проще, чем я думал.

– Что-о-о?!

Здоровяк вышел и сложил руки под грудью.

– Я, по-твоему, что, болван? Порчи на мне не было, я проверился. Но отомстить за твой прикол с хоботом для плавания – считай, было делом чести. А ты… Повелась! – потер ладони. – Говорил же, испорченная ты! Ох, испорченная… Как текла, как подмахивала!

Ах ты ушлепок.

Еблан.

Точно, самец гориллы, примат озабоченный!

– Пошел вон. Живо. Считай, что я тебе не порчу сняла, а уволилась. Все.

– Еще чего. Только я уволить могу. А я только сегодня подписал приказ, что взял тебя на работу.

– Тогда… Тогда считай, что я клала на твою работу. На тебя… На спор! На все! Навалила вот такую… – я растопырила руки в стороны. – Большую кучу… похуизма. Все. О-о-о… Как мне хорошо стало сейчас. О, это ни с чем не сравнится, даже с жалким оргазмишком, который ты из меня выдавил, несчастный… Потому что я фантазировала и представляла на твоем месте другого мужчину!

Глаза Дубинина сверкнули.

Чувствую, наша ссора грозила пойти на второй круг, возможно, более жёсткий, если бы не звонкий голос друга.

– Марфа-а-а! Это я! Если ты голая, можешь не одеваться, чего я там, как говорится, не видел!

Павлуша! У него были ключи от моей квартиры!

ВОВРЕМЯ!

Я пошла ему навстречу, он довольно улыбнулся, но, заметив постороннего мужчину, поинтересовался:

– Я не вовремя?

– Очень вовремя, – повисла на нем, шепнула. – Подыграй. Мне нужно выгнать этого кретина.

Павлуше повторять десять раз было не нужно.

Мгновенно понял намек!

– Шалишь без меня, курочка? – шлепнул по попе. – Снова качка тупого пригнала в свою постель? Одобряю, одобряю, пока папочка занят новым проектом! Сколько на этот раз заплатить? – потянулся за бумажником.

Дубинин молча вышел, с такой прямой спиной, будто проглотил лом.

* * *

– Курочка? Папочка? Ты где такого нахватался? – поинтересовалась я, ущипнув приятеля.

– А что? Слышал сегодня в кафе, как за соседним столиком мужчина лет пятидесяти ворковал с девицей как минимум вдвое младше себя. «Сколько денежек дать на салон моей курочке?» – изобразил он. – Молоденькой содержанкой никого не удивишь, но за полчаса до этого он там же сидел со своей семьей – жена, дочь… Вдвоем с благоверной костерили недавнюю выпускницу школы за то, что она встречается с парнем лет тридцати. И после такого перфоманса лицемерия блядством эти овцы называют мою новую постановку «Открытые»?!

– А-а-а… Ты снова наблюдал за кем-то, кто обгадил твое детище?

– Да. Редактор журнала. Редкостная свинья. Знакомая официантка шепнула, что он с недавних пор частенько там обедает с семьей, я прилетел и остался незамеченным. Обожаю наблюдать, ты же знаешь.

– Понятно. Но назвать меня курочкой…

– Прости, я сегодня полдня кручу это в голове, уже придумал, куда вставить образ этой свиньи.

– Ты коварный.

– Искусство беспощадно к тем, кто его не понимает.

– Так ты здесь только ради искусства?

– Решил сообщить лично.

– Выкладывай! – я смахнула волосы.

– На всякий случай напоминаю, нельзя убивать гонца, принесшего дурные вести.

Я повалилась на банкетку в коридоре.

– Все так плохо, да? Он извращенец?

Меня пробрало изморозью, до холодного пота, мгновенно сжался желудок, я побежала в туалет, меня вырвало.

Если он извращенец конченый, а я от его рук текла, целовалась…

Боже!

Нельзя вообще сближаться с такими, как он, у самых хороших на вид людей, самые мерзкие за душой секреты, мне ли не знать?

А-а-а… Снова рвать начало.

Пустые спазмы.

Протрясло так, что я на ногах еле держалась, и сразу же полезла в душ.

– Ты чего? Снова вспомнила о семье? – поинтересовался Павлуша, все это время дежуривший рядом.

Его можно было не стесняться, для него что мужчина, что женщина, что он сам – одинаково хороши и прекрасны.

За исключением тех, кто гадил в сторону его творений, разумеется. Все они были просто низшими и уродливыми существами, даже если были очень красивыми людьми.

Я кивнула.

– Зря. Я даже сказать не успел, что на Дубинина у меня нет ничего. Ничего ужасного, имею в виду. Хороший парень.

– Хороший? Не может быть. Ищи лучше, Павлуша!

Глава 14

Марфа

– Я примерно понял, какого рода компромат ты хочешь найти. Но я не нашел ничего. Дубинин из довольно состоятельной семьи, немного дает на лапу, чтобы перемахнуть через бюрократические проволочки. Но это можно расценить, как гибкость в ведении бизнеса. К тому же у него большие связи. Захочешь раздуть скандал о двух-трех взятках, за дело возьмутся серьезные дяди, и нам не поздоровится. Плюс ничего сверх наглого он не делал, никому не вредил и не щемил. В каких-то порочных связях и увлечениях не замечен. Все прошлые женщины от него без ума. Типичный хороший парень. Нет, скорее, нетипичный. Такие, как он, сейчас редкость необыкновенная!

– Нет, он не хороший. Он просто тупой кретин. Ты его мускулы видел? Там… тестостерон, а ума – ноль! Он… – захлебнулась возмущением.

– И он – хороший парень, – сладко улыбнулся Павлуша, как кот, который сожрал канарейку. – Что, не веришь?

– Верю в кое-что. В то, что ты… плохо искал и поспешил с выводами. Он невоспитанный, озабоченный.

– Кем и чем?

– Разумеется, своим членом. С утра мне в лицо хуй вывалил, к обеду попытался пристроить его в мою вагину. Вечером… сунул мне его в кулак!

Павлуша заржал.

– О, черт! Ты с ним трахнулась, что ли? Наконец-то трахнулась полноценно, а не воспользовалась услугами смазливых мальчиков по вызову, чтобы немного снять напряжение?!

– Не трахнулась! И не собираюсь, – сглотнула. – Но сам факт.

– У мужика на тебя встал. Это, в целом, не ново. Но примечательно кое-что другое. Когда я пришел, у тебя был вид, как у довольной блядюшки.

– Сам ты блядюшка.

– О, мы все блядюшки, когда попадаем в нужные, цепкие лапки. Все – независимо от пола и возраста. И, кажется, мы наконец-то нашли того, кто сделает из тебя полноценную женщину! – зааплодировал. – Поздравляю… Давай закатим по этому поводу вечеринку? Но разумеется, никому не скажем о настоящей причине. Будем знать только ты и я. Всем остальным, каждому назовем разные причины. Представь, какой шум поднимется, а? А сколько бабла на этом поднять можно, как тебе идея?

– Ты…

– Только не говори, что я тороплю события. В самый раз!

– Ты не торопишь события. Ты их опережаешь. Знаешь насколько?! На невозможное, в принципе, событие. Вот насколько!

– Но ты хоть подумай.

– Нет!

– Но уже пора…

– Нет, я сказала.

* * *Дубинин

Порчи на мне не было, это точно.

Но и рыжая из мыслей не пропадала, поселилась там упорно.

Я злился, буквально кипел.

Вчера, после мизансцены в квартире Марфы закипел настолько сильно, что, не раздумывая, помчался туда, где не был давным-давно.

Буквально влетел в старую тренажерку и попросился в спарринг. Зал я посещал, но тренировки бокса давно были не те. После травмы я этот спорт забросил и потом только разминался с тренером время от времени, но в спарринг ни с кем не вставал.

Однако сейчас испытал крайнюю необходимость сделать это, влетел, рявкнул.

Опомниться не успел, и я уже там, ушел от одного удара, от второго, махнул кулаком.

Бух. Хрясь.

Противник на полу! Даже каппа не спала.

– А ты хорош! Отъелся, конечно, но хорош! – послышалось сбоку.

На канатах повис мужчина, ухмыльнулся и сверкнул раскосыми темными глазами.

– Здоров, Дубина. Сто лет тебя здесь не видели.

– Джига? – удивился я. – Ты, что ли? До сих пор не скопытился?! Здоров… Ты как? Как сам?

– Племянника привел, – кивнул в сторону, где молодой паренек усердно отрабатывал удар.

– Сам не тренишь?

– Куда мне, – вздохнул. – После того, как связки в очередной раз сорвал…

– Ладно, не рассказывай. Сам знаю, как оно бывает.

Обвел взглядом зал, запал еще не прошел, но большой тренер показал мне пальцем на дверь.

– Давай, вали отсюда. Мы спортом занимаемся, а не зло сгоняем. Протрясешься, приходи.

– Огнев в своем репертуаре, – поржал Джига. – Помнишь, как нас гонял? Спорт, спорт, никаких эмоций, техника, ясный ум…

– Ну и прав был.

– Еще бы помахался? – предложил Джига.

– А что? В спарринг хочешь? – ткнул в бок. – Ну давай, вперед. Разомнемся.

– Нет-нет, что ты. Я давно сам не стою, только со стороны подсказываю. Другая тема есть, – понизил голос, кивнул в сторону. – Давай не здесь. Если кто бате стуканет, – намекнул на тренера, – мало не покажется. Мне ни хрена не будет, но может моего племянника вытурить, а он мне как сын, пока своими не обзавелся. У тебя че, как в этом плане?

Мы вышли на парковку, поздний вечер обвевал распаренное лицо прохладой. Начал моросить обещанный, долгожданный дождь. Джига закурил, поболтали обо всем, кое-что вспомнили, поржали.

Эх, славные были времена. Скучаю немного… Ностальгия, что ли?

– Так что насчет размяться по-взрослому? Бабок поднять… – намекнул.

– Обижаешь. Я не из тех, кого интересом на бабки подловить можно.

– Значит, дела у семьи пошли еще лучше?

– В десятки.

– Тогда остается сам интерес. Кураж…

Кажется, я понял, о чем он. Про него говорили в прошлом, что он в нелегальных боях замешан. Выходит, не врали.

– Можешь прийти. Просто посмотреть. Для начала…

Разумеется, это наживка. Просто наживка… Так все и начинается: просто посмотреть, просто поставить, просто испытать себя на слабо…

И я, все это понимая, тем не менее испытывал такую злость, которую было необходимо выплеснуть.

Иначе не знаю, что со мной станет.

– Когда?

– Завтра.

Я кивнул:

– Приду.

– Все, на созвоне. Предупреждаю, там вход платный.

– Само собой.

* * *

Один раз схожу, посмотрю.

Не убудет…

И я честно не собирался в этом дерьме барахтаться.

Но на следующий день в офис Марфа не заявилась, и я разозлился.

На звонки рыжая не отвечала, сообщения в сети – все, до единого – проигнорировала.

И я завелся!

Значит, счет 1:1 ее не устраивал, что ли?! Последнее слово за собой оставить хотела?

Разозлился и решил нанести ей визит.

Стучал в дверь так, что стены тряслись.

Никакой реакции.

Дома ее, что ли, не было?

Выбежал на улицу, хапнув вечернего воздуха.

И вот она, пожалуйста… Шла, потягивая коктейль через соломинку. В коротких шортах, шлепанцах и тонкой майке. Заляпанная краской, руки до локтя испачканные.

Я рванул было в ее сторону, но потом затихарился, увидев, как она присела на лавку рядом с детской площадкой.

Решил обойти.

Зайти с тыла, так сказать. И немного охренел, как болт в трусах зазвенел от напряжения после этой мысли.

Так, я не понял… Все-таки она меня сглазила, что ли?!

Глава 15

Марфа

Какой обалденный вечер!

Вчера спорила с Павлушей до хрипоты, пока приятель не свалил, в очередной раз предложив себя, любимого, для секса со мной.

Разумеется, я отказала. Это для него дружбу сексом не испортишь, я же была другого мнения.

Павлуша сделал вид, что умывает руки, мол, помру я старой девой, которая согласна только на петтинг и кунилингус. Еще и прокричал напоследок:

– Хватит заниматься сублимацией, пора выпустить либидо. Дать погулять дикой кошечке!

Тоже мне… Специалист нашелся…

У меня самого член ни дня не простаивает без секса, и я убежден, что всем нужно точно так же. У меня другой взгляд…

Да и черт с ним.

Не буду я ни с кем трахаться, а если прям совсем захочется, всегда можно нанять мальчика из агентства, сделает все нежно, аккуратно и именно так, как я хочу, зная, что контроль в моих руках, и в любой момент я просто фыркну «НЕТ!», и он свалит за горизонт.

Потому что я заплатила за то, что хочу получить, и точка.

Товарно-денежные отношения в этом вопросе намного надежнее. Черт побери, этой стране жизненно необходима легализация проституции…

И я, все еще немного шалея оттого, что целую ночь и целый день провела, добивая проект для компании, начала думать обо всем понемногу и ни о чем…

Это состояние немного пугающее – когда закончил то, над чем трудился долго и усердно, когда вышло так, как надо, чувствуешь себя пустой и наполненной.

Голодной и сытой одновременно.

Готовой к новому и полной эмоционального наплыва от поставленной точки.

Даже всплакнуть захотелось!

– Теть, ты плачешь? – остановилась рядом со мной девочка.

Тоже, кстати, немного рыженькая. Оставила свой самокат и подошла ко мне, погладив по коленке.

– Теть, а ты моя тетя? – спросила она, даже не дождавшись ответа на мой первый вопрос.

– Думаю, да. В отличие от всех остальных, все рыженькие – друг другу родня, – ответила я. – Их всех поцеловал огонь.

– Держи, мне для родни не жалко, – протянула замусоленный носовой платочек и обратила внимание на мой напиток. – А что ты пьешь? Это сок? Это коктейль? Он тоже немного рыжий? Он вкусный?

Сколько вопросов!

– Хочешь, попробуй. Это смузи. Там манго, банан…

– АРИНА! Не пей! Сколько раз тебе говорить, нельзя подходить к чужим! – подбежала мамашка и забрала дитя.

Сопливый платочек остался у меня в руках.

– Нельзя брать у чужих.

– Мама, она сказала, что она – моя тетя.

– Ах так… – шикнула на меня через плечо и засеменила подальше.

Решила, что я ее ребенка опою, обману и украду, что ли?!

– Какие странные люди… – пробормотала я.

– А ты вообще как будто с другой планеты, – раздался мужской голос.

Да что ты будешь делать!

Нравится ему меня пугать и подкрадываться исподтишка?!

Я вскочила, но тут же присела обратно!

На плечи легли горячие, тяжелые, будто бетонные плиты, ладони Дубинина.

Он перебросил через лавочку одну ногу, потом вторую и присел рядом, удерживая меня за талию.

Горячий, твердый…

Я некстати вспомнила, как он лихо меня вчера удерживал, как нежно и сладко доводил до оргазма, размазывал…

– Ты не пришла на работу.

– Я уволилась.

– Твоего заявления на увольнение я не видел. И даже если бы увидел, то не подписал… – заявил неугомонный. – И потом… Спор. Продуть хочешь, что ли?

– Мой спор. Мои поражения. Мои потери. Где здесь затесался ты?

– Я слишком большой, чтобы говорить «затесался». Скорее, вклинился, маленькая. Почти как вчера под твои трусики между тонких ножек.

– Здесь кругом – дети! – заерзала я. – И потом…

– Значит, пошли к тебе! – поднялся, продолжая меня касаться.

Будто боялся, что, если отпустит, убегу или улечу, оседлав невидимую метлу.