Другой Мир. Зеркало Темновита

***

Триян проснулся, было ещё темно. Сегодня ему ничего не снилось, он пришёл поздно и просто провалился в сон. Из-под одеяла вылезать совсем не хотелось: осенняя ночь пропитала прохладой каменные стены его комнаты. Ещё немного полежав, Триян встал с жёсткой неудобной кровати и подошёл к окну. Оно выходило на восток и можно уже было разглядеть, как ночное небо за крепостными стенами города начинает приобретать пурпурные оттенки. На далёком горизонте расцветала утренняя заря. Триян поднял одежду, которую он просто оставил вчера на полу, возле кровати. «Наверное обращение закончилось, пора его проведать», – подумал он и начал одеваться.

В потёмках одного из коридоров дворца, Триян наткнулся на стражника из ночного дозора. Тот выставил перед собой копьё и осветил его лицо фонарём, что держал за кольцо в другой руке.

– Кто такой? – грозно спросил он.

– Я друг Яволода, гость этого дворца, – не растерявшись, сходу ответил Триян.

– А-а, вчера ведь прибыли, то-то лицо знакомое, – присмотревшись получше, стражник признал его, – и что так рано не спится, – сказал он с недовольством, опустил копьё и продолжил обход.

Триян зашёл в комнату с негодной амуницией, воспользовавшись тем же ключом, что и Яволод накануне. В кармане кафтана он нащупал огниво и поднял с пола факел, который специально оставил ночью рядом с люком. Через небольшое окно, в помещение уже понемногу проникал солнечный свет, падая бледным лучом на каменный пол. В нём виднелись сотни потревоженных Трияном частичек пыли, подвешенных в воздухе. Наступало утро. «Ещё бы научиться этим пользоваться», – Триян повертел в руках кремень и кресало. После пары неудачных попыток он всё же зажёг факел и спустился в подземелье.

Следуя по уже знакомому пути, Триян оказался в конце тоннеля, перед входом в комнату, где запер Яволода. Там было тихо и темно, хоть глаз выколи. Триян подошёл к решётке двери и поднёс горящий факел к её железным прутьям. На каменном полу, свернувшись и обняв руками колени, лежал Яволод. Он был практически голый, на его теле остались лишь несколько лохмотьев от разорванной одежды. Тихо посапывая, княжич крепко спал. Триян провёл факелом, осветив стены за решеткой. Они были исчерчены следами острых когтей.

– Яволод, просыпайся! Уже утро, – он снова поднёс факел к полу.

– Что? – княжич открыл глаза, жмурясь от непривычно яркого света. На лице Яволода появилась улыбка.

– Я так рад видеть тебя, друг! Это утро одно из тех редких, когда мне не приходится жалеть о случившемся. И сейчас от этого, я по-настоящему счастлив! – сказал Яволод, – подай мне вон тот мешок с новой одеждой. Я заранее приготовил его там, на этот случай, – Яволод указал на узел, что лежал на полу у противоположной стены.

Подняв его, Триян открыл засовы и протянул мешок Яволоду. От радости, лицо княжича светилось ярче огня горящего в темноте факела.

– Надо это отметить! Есть хороший повод. Пойдем в трактир, выпьем о́ла!20, – сказал он, застёгивая пуговицы рубашки.

– Ранним утром? – удивился Триян, предположив, что речь идёт об алкоголе.

– Почему бы и нет, чем утро хуже вечера? По мне так оно даже лучше! Заодно чем-нибудь перекусим. Знаю одно хорошее место. Не хочу завтракать во дворце.

– Хорошо, тогда показывай дорогу! – согласился Триян.

***

Пройдя узкими переплетающимися улочками, Триян и Яволод вышли к торговой площади. На ней только начинали раскладывать свой товар редкие торговцы. Людей в округе встречалось мало, было ещё слишком рано. Триян обратил внимание на группу мужчин и женщин, которых только что привели на площадь. Люди эти были одеты в грязную, местами порванную одежду, все с босыми ногами. Они ёжились от холода осеннего утра. Руки их были связаны верёвкой. Здоровый мужик в широких штанах, одетый в тёплую безрукавку из овечьей шкуры, хлестал этих людей длинной розгой по ногам и ровнял в одну линию. Девушка, совсем молодая, заплакала и села на землю. «Встать!» – громко сказал мужчина и снова ударил её тонким прутом по спине. Девушка, набравшись сил, с трудом поднялась на ноги.

– Кто эти люди? – спросил Триян, не отводя глаз от девушки.

– Тебя похоже хорошо тогда приложили в лесу. Это же рабы! Привезли на продажу.

«Вот сейчас подойти бы, забрать эту палку и отхлестать тебя ею, тварь! Чтобы ты больше стоять не мог на ногах! – подумал Триян, смотря на человека в овчинной шкуре, понимая, что надо сперва разобраться в здешних порядках и жизненном укладе, прежде чем делать такие опрометчивые действия.

Они с Яволодом свернули с площади в какой-то закоулок и оказались у входа в трактир, над которым висела перекошенная вывеска с надписью: "Медвежье брюхо".

Помещение было довольно большим и светлым. Несколько прямоугольных окон выходило на близлежащую улочку и торговую площадь. Внутри стояли, как маленькие столы, так и побольше, с длинными скамьями для крупных компаний. Людей было немного. Два человека спали, сидя за столом, держась руками за недопитые кружки. У одного из них она уже опрокинулась и жидкость стекала со стола на штанину. Трое мужчин за другим столом о чём-то вяло беседовали, еле ворочая языком. Скорее всего они пребывали здесь всю ночь. Стоял ужасный запах перегара и табачного дыма.

– И это твоё любимое заведение? – с издёвкой спросил Триян.

– А что не так? Оно самое весёлое, особенно по вечерам. Ол, кстати, здесь добрый, не такой слабый, как во многих корчмах в городе, – Яволод сел за стол у окна, смахнув с него чьи-то пустые кружки рукой. Они со звоном попадали на пол. – Эй хозяин! Принеси нам большую ендову21 твоего тёмного ола и две кружки!

Худой мужчина в возрасте тотчас исполнил заказ и, поставив ендову на стол, сам наполнил две большие глиняные кружки. – Вот, пожалуйте, господин. Всё за счёт заведения конечно.

– Ты бы хоть проветрил здесь, дышать совсем нечем, – сказал Яволод и отхлебнул из кружки.

– Сейчас, всё будет сделано! – владелец корчмы спешно направился к окну. – Эй, что разлеглись! Здесь вам не постоялый двор! – сказал он, пробираясь между столов, и начал тормошить двух спящих мужчин.

Триян сидел напротив Яволода. Он тоже сделал глоток. На удивление напиток действительно оказался хорошим, но со странным привкусом то ли полыни, то ли хмеля, возможно и ещё чего-то.

– Отец не любит, когда я хожу по таким местам, но иногда мне просто надоедает разговаривать про политику, эту надвигающуюся войну, про товарооборот между странами и всё прочее. Скучно во дворце. Мне от этого иногда спать хочется.

– А что за война? Сам знаешь, я теперь как новорожденный в этом мире, ничего не помню и не понимаю.

– Да уж, отбили тебе голову хорошенько, – Яволод улыбнулся, а потом его лицо приобрело серьёзный вид. – Это продолжается уже очень долго: противостояние между Кореолией и Траумэ берёт своё начало ещё в прошлом столетии. Иногда оно выливается в кровавые конфликты на приграничных территориях, как сейчас. Пока ещё до полноценной войны дело не дошло, но похоже всё идёт именно к этому. С одной стороны Траумэ, а с другой Кореолия в союзе с Ильметией. Мы как братья с ними, даже язык практически одинаковый у нас. Траумэ – большая страна, находится за морем и всегда была кораблестроительной державой, но ирония в том, что у них очень мало лесов, поэтому древесину они покупают у Ильметии и Кореолии. У нас здесь лес-о-о-в – куда не глянь, везде деревья! Так же на этих землях очень много каменного угля. Ты что-нибудь помнишь про звёздную руду?

– Нет. Какая-то особенная руда? – Триян отхлебнул из кружки. Напиток сперва показался ему странным на вкус, но с каждым глотком ол нравился ему всё больше.

– Придётся начинать с самых истоков. Ты и вправду, как новорожденный, неужели можно всё это забыть? – бросил Яволод

Триян пожал плечами.

– Ну тогда слушай. В далёкой древности случился звёздный дождь, говорят небо тогда сияло ночью от света сотен падающих звёзд так сильно, что казалось будто наступил день. Событие это по большей части произошло над территорией нынешней Траумэ. Тогда этой страны ещё и в помине не было. Куски отколотые от звёзды принесли с неба тиру́н. Так его назвали, по крайней мере, но все просто называют его звёздной рудой. Это небесная порода является своего рода железной рудой. Оружие и броня, которые куются из неё, по прочности не имеет себе равных. Таким мечом можно рубить камни, как масло. Только представь, камни, как чёртово масло! – Яволод сделал большой глоток из кружки, —ну так вот, Траумэ обменивает эту руду на наш лес и каменный уголь. Всё бы ничего, но с каждым годом они всё больше задирают цену, теперь обмен происходит в соотношении: одна доля руды за четыре бе́рковца22 дерева или угля. Это же грабёж! Нас конечно такое положение дел не устраивает. Ну и даже чёрт бы с этой звёздной рудой, дело здесь в другом: они всегда хотели завладеть всем тем, чем богаты наши земли. В этом кроется истинная причина. В прошлом получалось найти компромисс, но теперь думаю резня будет долгой. Говорят король Абевальд при смерти, принц Варсис скоро взойдет на трон. У того совсем другой взгляд на это всё, чем у отца. Он мясник, настоящий изверг. Сажает людей на кол, выкалывает им глаза, заливает горячее олово в горло. Всё! На этом хватит! Я не для этого пришёл в корчму, мне этого добра с головой во дворце хватает. Давай лучше выпьем за удачное утро! – Яволод с размаху стукнул кружкой об кружку Трияна, расплескав немного ола на стол и залпом допил остатки.

– Согласен! – сказал Триян и тоже осушил свою кружку.

Ендова с олом в процессе разговора опустела.

– Принеси нам ещё, добрый человек! Что-нибудь поесть бы тоже не помешало, – обратился Яволод к хозяину трактира, – есть баранина и свежий хлеб?

***

Уже наступил полдень. Наевшиеся и навеселе, Триян с Яволодом допивали третью ендову с олом. Они шумно беседовали и иногда громко смеялись. Если кто-то узнал, что их знакомство началось только вчера, то вряд ли поверил тому, так как вели себя двое, будто старые закадычные друзья.

В заведении явно поприбавилось народу. Триян посмотрел в окно и его взгляд снова остановился на рабах в лохмотьях, выставленных в шеренгу. Прохожие люди подходили к ним, осматривали, спрашивали что-то у человека в овчинной шкуре. Яволод уловил взгляд Трияна, тоже посмотрел на площадь, но ничего не сказал. Какой-то мужчина с большим пузом, одетый явно не как простолюдин, долго ходил вокруг молодой девушки и пристально её осматривал. Потом подошёл к человеку с розгами и что-то ему отдал, скорее всего плату. Небрежно схватив девушку под локоть, он куда-то её потащил. Хоть этого было и не видно, но Триян представил в мыслях, как она плачет, сетуя на свою судьбу.

– Яволод, разве тебе не жалко этих людей? – спросил он.

– Рабов? Если ты про это, то да – иногда жалко. Особенно таких юных девушек. Толстосумы вроде него покупают их, заставляют делать всякие непристойные вещи, если ты понимаешь о чём я. Знаешь, я даже выкупал несколько раз молодых девиц и отпускал на все четыре стороны, но это ровным счётом ничего не изменило. Всё осталось, как прежде. Такой порядок появился задолго до моего рождения и как бы мне не хотелось изменить его, я не смогу. Потом рабы не всегда живут плохо, всё зависит от хозяина, но у большинства доля конечно незавидная. Многих используют на каменоломнях и на других тяжёлых работах, которые никто бесплатно делать не будет. А зачем платить, если есть те, кто это делает за кусок хлеба и миску с водой.

– С этим трудно поспорить, – сказал Триян с грустью в голосе и глотнул ола, – а где здесь уборная?

– Уборная? – переспросил Яволод и засмеялся. – У тебя точно с головой что-то не так. Это тебе не дворец, выйдешь вон в ту дверь, окажешься в отхожем месте.

Триян встал из-за стола и направился в указанном направлении. Выйдя наружу, он оказался на пяточке, окружённым четырьмя стенами без окон. Какой-то мужик рядом справлял нужду прямо на одну из них. В воздухе стоял, мягко говоря, неприятный запах. «Да, это точно не дворец, а я-то думал там с этим беда, – подумал Триян и ухмыльнулся.

Когда он вернулся, Яволод с интересом смотрел в окно. На площади что-то происходило. Триян сел за стол и тоже уставился на улицу. Пять человек одетых в длинные, спускающиеся до колен кольчуги, сплетённые из мелких блестящих колец, сопровождали повозку с клеткой, в которой согнувшись сидел какой-то щуплый мужчина. Люди эти не были похожи на стражников или княжеских ратных, но имели оружие. У кого-то был лук со стрелами за спиной, у кого-то боевой топор или меч на поясе. Поверх их брони были накинуты белые балахоны, на груди которых выделялся какой-то ярко-красный знак, было сложно разглядеть его издалека.

– Когда-нибудь они придут и по мою душу, если конечно к тому времени я её сам не отдам богу на суд, – сказал Яволод, провожая взглядом этих людей.

– Кто это? – спросил Триян.

– Всё никак не могу привыкнуть, что ты вообще ничего не помнишь, надеюсь твоя память скоро к тебе вернётся. Я ведь не могу всегда быть рядом, чтобы всё объяснять. Это служители ордена "Огня и топора". Рыцарями у меня язык не поворачивается их назвать, хотя именно таковыми они и являются. Сейчас любое колдовство под запретом, только по разрешению и согласованию с орденом. Отлавливают они ведьм и колдунов, убивают всякую нечисть. Одних сжигают на кострах, другим головы с плеч рубят. Кого-то, увозят в свои специальные темницы, если особо злодеяний не совершал человек, хотя это как повезёт. Вот этому похоже повезло, – Яволод посмотрел на человека в клетке, – иначе бы устроили показательную казнь прямо тут, на площади.

– Они подчиняются князю? – спросил Триян.

– Нет. Рыцари ордена подчиняются только своему магистру, хотя нарушать указы князя конечно же без веской причины не станут, но могут, есть такое у них право, которым можно воспользоваться в особых, согласованных с церковью случаях. У ордена есть гарнизон практически в каждом большом городе на континенте. Пожалуй, только на севере их практически нет. Там вообще свои порядки, совершенно другой мир. В последнее столетие орден стал очень могущественным и влиятельным, с ними лучше не портить отношения.

Триян и Яволод допили по очередной кружке ола.

– Сегодня вторая ночь после полнолуния. Могу я попросить тебя о помощи ещё раз?

– Конечно! Можешь на меня рассчитывать.

Яволод протянул через стол руку, – значит друзья? – спросил он.

– Получается, что так! – Триян крепко пожал её и немного улыбнулся.

– Только мне надо сперва немного отдохнуть, а лучше поспать. Голова уже гудит. Предлагаю на этом закончить и вернуться во дворец, – Яволод отодвинул пустую кружку.

– Вечер уже не за горами, – согласился Триян.

Они направились к выходу из корчмы. Яволод остановился возле прилавка и положил несколько кореольских югерей23.

– Это тебе, мы хорошо провели здесь время, —сказал он хозяину заведения.

***

Триян второпях запирал железную дверь на засовы. Они пришли сюда довольно поздно, Яволод уже начал обращаться. Его серые глаза стали наполняться оранжевым цветом. Триян с трудом закрыл тугой верхний засов и отошёл от двери. Яволод упал на четвереньки, издавая хрипы и стоны, иногда переходящие в безумные крики от боли. Его спина начала вытягиваться и выгибаться дугой, разрывая одежду. Было слышно, как хрустят позвонки и трещат его кости. Руки и ноги становились длиннее, обрастая серой шерстью, пальцы с треском изгибались в неестественное положение, из них начинали выступать острые когти. На лице Яволода появились сотни оттенков боли, в то время как его открытая челюсть деформировалась и удлинялась, обнажая растущие на глазах клыки. Зрачки расширились в огромных ярко-оранжевых глазах, и зверь полностью завладел им. В свете факела на месте Яволода теперь появилось чудовище, гораздо крупнее его в размере и выше ростом. Зверь стоял на изогнутых задних лапах и смотрел прямо в глаза Трияну, его пасть была широко открыта, с зубов на пол капала тянущаяся слюна. Существо породило оглушительный рёв, который заставил Трияна попятиться назад и упереться спиной в стену. Волкодлак начал выть, рычать и метаться по комнате, то и дело кидаясь на железную решётку. Запертая дверь, казалось, вот-вот слетит с петель от неистовой силы зверя и чудовище это вырвется на свободу. Триян решил, что больше ему здесь задерживаться не стоит.

«Увидимся утром, дружище!» – сказал он, предполагая, что Яволод вряд ли его теперь слышит, и направился в тоннель. Ещё какое-то время был виден свет от факела, но вскоре огонёк исчез в темноте вместе с Трияном. Зверь остался наедине с собой, запертый в кромешной тьме. Позади раздался протяжный вой. Он звонким эхом пронёсся по тоннелю, где шёл Триян. «Должно быть Яволод испытывает сильную боль во время обращения, – подумал он, проходя через пересечение подземных коридоров. – Всё это похоже на какой-то дурной сон: оборотни, ведьмы, колдуны. Что это за мир? Почему я здесь оказался? Смогу ли я вернуться теперь домой?» – размышлял Триян, как вдруг услышал опять этот странный гул, доносящийся из темноты. Он остановился. Перед Трияном встал выбор: либо идти и ждать рассвет во дворце, либо попытаться понять, что происходит где-то поблизости. «Волкодлак уж точно никого к себе не подпустит, а вот Яволод после обращения будет крайне уязвим». Ладогожский княжич стал ему достаточно близок по духу за эти два дня и был во многом великодушен. Трияну хотелось отплатить ему той же монетой, и он свернул в левый тоннель. Впереди всё громче слышались звуки падающих на пол капель воды и завывание, скорее всего ветра, сопровождаемое какими-то шорохами. Триян шёл медленно, освещая себе путь факелом. Раздался громкий, долгий и сухой выдох. Ему показалось, что чья-то тень проскользнула позади него. Триян резко повернулся, но никого не было, только темнота. По коже пробежали мурашки. Он сделал ещё несколько осторожных шагов вперёд и увидел в полумраке что-то похожее очертаниями на дверь. Подойдя ближе Триян убедился в своей догадке. Он попытался открыть её, но дверь не поддалась. «Про-о-о-ч-ч-ч-ч-ь!» – как будто бы на длинном выдохе, пронеслось слово в воздухе. Было не понятно, то ли это завывание ветра или Триян на самом деле услышал чей-то голос в темноте. Навалившись на дверь, чтобы её открыть, он застыл и прислушался. Вдруг дверь поддалась и с лёгкостью распахнулась, как если бы кто-то потянул за неё с другой стороны. Триян провалился внутрь, упав на каменный пол. Раздался громкий смех. Казалось, он нисходил откуда-то сверху, в этот раз это уже точно не было гулом ветра в щелях. Триян встал на ноги и поднял факел над головой, но кроме темноты ничего не увидел, видимо помещение, куда он попал, имело высокий потолок. Триян сделал несколько шагов – ничего вокруг, потом ещё несколько – опять ничего, только тёмная пустота. Вдруг позади раздался громкий стук от закрывшейся двери. «Теперь я в западне. Надо было вернуться во дворец», – упрекая себя, что пришёл сюда, Триян ходил кругами, безуспешно ища стены, но тусклый свет факела выхватывал из темноты только гладкие камни на полу. Везде вокруг была чёрная мгла, пустая и пугающая. «С-д-о-о-охнешь т-у-у-т!» – опять раздался тот же голос, напоминающий порыв ветра в ущелье и Триян услышал чьи-то быстрые приближающиеся шаги.

«Кто ты? Чего тебе надо?! Покажись!» – громко крикнул Триян и достал меч из ножен. Его голос прозвучал во тьме эхом, повторившим последнее слово несколько раз. Похоже место, где он оказался, было внушительных размеров. Вдруг перед ним возник человек. Бледная кожа на его лице местами отсутствовала, открывая лоб на черепе и свисая клочками на нижнюю челюсть с редкими гнилыми зубами. Носа не было, как и глаз. На их месте темнели лишь пустые пазухи, немного прикрытые ошмётками омертвевшей кожи. На голове у мужчины сидел старый ржавый шлем с изогнутыми рогами. Поверх ветхих доспехов его тело покрывали грязные шкуры пушных животных. В руке человек держал длинный боевой топор. Он был похож на воина-варяга. Триян понял, что перед ним мертвец. Всё указывало на то, что умер он уже довольно давно. Воин-варяг занёс топор над головой. Триян смог увернуться в сторону от обрушившегося на него удара и тотчас нанёс ответный выпад по корпусу противника. Меч прошёл насквозь без малейшего сопротивления, оставив лишь серый полупрозрачный шлейф, который сразу растворился в воздухе. Воин ударил Трияна ногой в живот. Он повалился на спину, успев вовремя сгруппироваться и не удариться головой о камни. На него опять сверху падало лезвие топора. В последний момент Триян откатился в бок и топор со звоном ударился о каменный пол, озарив темноту яркими искрами. Перекатившись через плечо, Триян быстро встал на ноги. Враждебный воин повернулся в его сторону, но в тот момент Триян уже стоял рядом с ним, обрушив разящий удар мечом в область шеи мертвеца. И снова лезвие меча, будто рассекая воздух, прошло насквозь, оставив за собой только дымчатый шлейф. Далее последовал горизонтальный удар топора, от которого Триян ушёл, пригнувшись вниз. Он понимал, что не может нанести никакого урона своему противнику, оставалось либо драться пока топор воина в конце концов не найдёт свою цель или спасаться бегством. «Убегать, но куда?» – подумал Триян. Он уже совершенно потерял все ориентиры в кромешной темноте. Что-то внутри подсказывало ему, что надо двигаться вперёд и он бросился бежать в неизвестном направлении, ведомый странным предчувствием. Триян кинул взгляд назад через плечо, воин растворился в темноте, оставив в воздухе тающую полупрозрачную дымку. Он не видел куда бежит, но его ноги, будто бы зная дорогу, несли тело вперёд и Триян просто не стал сопротивляться этому. Внезапно на его пути опять возник воин-варяг, занося для удара свой топор вверх. Триян резко отскочил в сторону и вдруг наткнулся на что-то твёрдое, опрокинув этот предмет с грохотом на пол. От неожиданности, он выронил факел. В догорающем тусклом свете его пламени Триян увидел на полу меч, который лежал рядом с открывшимся от падения сундуком. Скорее всего он вывалился именно оттуда. Следуя внутреннему зову, он бросил свой меч и поднял с пола другой. Как только Триян коснулся пальцами рукояти, лезвие меча из сундука озарило темноту голубым свечением. Его клинок объяли языки бледно-синего пламени, мерцая и хаотично обвиваясь вокруг блестящего лезвия. Триян неожиданно для себя почувствовал движение воздуха за своей спиной и отошёл вправо, топор воина с треском расколол деревянный ящик на части. Стремительно развернув корпус, передав импульс вращения своей руке и мечу, Триян нанёс удар. В этот раз он почувствовал сопротивление, когда лезвие врезалось в тело его противника. Отсечённая от шеи голова упала вниз и откатилась в сторону. Она издала долгий хрипящий выдох и обезглавленный воин, покосившись, с грохотом свалился на пол. Потом его тело окутал дым, и оно растворилось в темноте. В тоже мгновение пламя вокруг меча стало угасать и вскоре совсем потухло. Под ногами догорал огонёк факела, он подарил последние капли света и вокруг стало опять непроглядно темно. Триян держал найденный меч обоими руками, в напряжении ожидая, что вот-вот воин снова возникнет из темноты и нанесёт удар, но ничего не происходило. Слышались лишь шлепки капель, падающих на камни откуда-то сверху. Триян решил идти просто вперёд, стараясь не сворачивать, пока не наткнётся на какую-то из стен, а далее она обязательно должна будет вывести его обратно к двери, через которую он сюда попал. В конце концов он коснулся каменной кладки и, двигаясь вдоль стены, наощупь нашёл выход.

Трияна обуяла усталость. Он более не понимал, где находился и сколько времени прошло. Казалось, уже целую вечность бродил во тьме: вначале в поисках выхода из того странного места, после боя с призрачным воином, потом по самим тоннелям. Вдруг Триян услышал рычание и грохот содрогающейся железной решётки. «Похоже я на верном пути. Никогда бы не подумал, что я буду рад услышать его страшный рёв», – промелькнуло у него в голове, когда волкодлак снова издал этот жуткий звук где-то рядом. Триян направился на шум и немного погодя оказался рядом с комнатой, где был заперт Яволод. Зверь задолго до этого почувствовал его приближающийся по тоннелю запах и начал ещё яростнее бесноваться в своей клетке. Триян, не обращая внимания на удары по решётке и рык существа, нащупал один из заготовленных факелов на полу и поджёг его. Очень яркий, как показалось ему после долгого пребывания в темноте, свет озарил комнату. Триян зажмурил глаза, было больно смотреть на пламя. Зверь начал ещё яростнее, с большей силой кидаться на дверь и лязгать пастью, царапая когтями пол. От этого решётка со скрежетом билась об засовы. Раздался громкий звон, за которым последовал грохот. Дверь была сорвана с петель и теперь лежала на полу возле Трияна. Он бросился бежать в сторону тоннеля. Зверь, неистово зарычав, начал преследование. Ему не составило труда в два или три прыжка настигнуть Трияна. Вытянув лапу, чудовище оставило четыре глубоких следа от когтей на его левом плече, после чего волкодлак застыл, впав в какой-то ступор. Луна, снаружи, таяла в приближающемся рассвете. Раздался хруст костей и позвонков, треск, меняющих свою форму и размер мышц. Зверь стал обращаться обратно в человека. Триян остановился и, поставив найденный меч у стены, приложил ладонь к плечу. Он чувствовал, как его одежда становится мокрой и липкой от выступающей крови. Вскоре перед Трияном снова стоял Яволод в лохмотьях разорванной на части одежды.