Не особо принципиальный отдел

***

Лара сидела на краю кровати, обнаженная и погруженная в какие-то свои далекие мысли. Крис провел пальцами по ее талии, девушка вздрогнула, будто забыла, что в комнате не одна. Она проследила взглядом за движением его пальцев, улыбнулась.

– Что это? – он замедлился на неровном шраме.

Она пожала плечами:

– Ты же сам видел: то я за шпионами гоняюсь, то еще какие-то глупости совершаю.

– Ты так и не рассказала, откуда взялся шпион, – заметил Мид.

– А откуда у нас берутся шпионы? – она помедлила. – Я просто оказалась в нужном месте.

Лара вздохнула, понимая, что эту историю ей придется рассказать.

– Меня очень обидели на работе, усомнились в моей порядочности и отстранили…

– Почему ты не пришла ко мне? Почему ты просто исчезла? – вновь начал злиться Крис.

Лара удивленно приподняла бровь: рассказывать про шпиона она не хотела совершенно, оттого с радостью переключилась на романтические сопли.

– А что бы ты сделал? – она улыбнулась и встала.

Крис осекся, ощущая вину.

– Ничего… Но… Но мы могли бы проводить вечера вместе…

– Как сегодня? Как любовники? – она подхватила с пола футболку. – Крис, ты мне нравишься, но у нас с тобой нет будущего. Зачем мечтать о том, чего не будет? Ты уедешь через неделю. А я останусь здесь, а потом и вовсе затеряюсь во времени.

Она держалась так спокойно, словно не было никакой обиды, но в голосе сквозила горечь.

– Мы могли бы уехать вместе…

Она издала сдавленный смешок:

– Уехать? Из этой страны не уезжают, из нее сбегают.

Она задумчиво подошла к окну. Выглянула на улицу.

– Не думай, – Лара вздохнула, но так и не посмотрела в его сторону:

Я люблю свою родину

Без трусливой пометки «вроде бы»,

Без стыда за ошибки нации,

Не меняя гражданство по акции

Магазинов, с эмблемой фирменной…

Лара еще помолчала. Мид опустил голову. Он полюбил ту веселую Лару, ироничную Лару. В ней столько энергии. Его Лара скакала верхом на коне с какой-то шваброй. Эта голая уязвимая девушка, декламирующая стихи о родине, она словно границы начала видеть.

– Я приготовлю кофе и надо бы позвонить…

По пути она натянула шорты, подобрала рубашку Криса:

– У тебя здесь пятно, мороженое?

– Видимо слишком спешил за тобой…

– Я застираю, – не спросила она.

– Можно что-нибудь надеть? – внезапно ему стало некомфортно в отсутствие одежды.

– Посмотри там, – она махнула в сторону поразительно устаревшего платяного шкафа, – Кира там всякое свое ненужное хранит, я не заглядываю, надеюсь, ты не найдешь там полуразложившиеся останки одной из его пассий.

Крис даже не стал уточнять, шутит ли мисс Ворон. Лара оставила его совсем одного, будто не скрывала никаких тайн. Крис подошел к шкафу, нерешительно приоткрыл дверь. Ровные ряды рубашек и костюмов на вешалках. Почему-то американский историк не задумывался о том, что у советского человека может быть столько разнообразной одежды. Мид вытащил первую попавшуюся однотонную рубашку, неловким движением повлек две соседствующие вешалки и вот два костюма оказались на дне шкафа. Он поспешно наклонился и тут его взгляд привлекла длинная юбка. Платье в пол выбивалось из череды мужского гардероба.

Не долго думая, он выхватил находку: подвенечное старомодное платье. Оно могло бы принадлежать кому угодно, но Крис был уверен, что оно Ларино. Расшитое мелкими стекляшками, напоминавшими драгоценные камни, чем-то похожее на театральный костюм. Он впервые задумался над тем, что совсем ее не знает. Не знает ее прошлого. Ему стало гадко от собственного лицемерия. Мисс Ворон совершенно права: за что она ему так нравится? Отвечая на этот вопрос честно: она нравится ему за легкость, за своеобразный юмор, за увлеченность историей. И, конечно, за красоту.

Лара никогда не поедет за ним, не потому что не любит его, а потому что не живет в мечтах. У нее есть своя история, которой он не интересовался. У нее жуткий шрам на талии, у нее подвенечное платье в шкафу, у нее своя боль.

– Да, Люсь, не плачь, то что ты в библиотеке сегодня потеряла, я забрала… – Лара опиралась на тумбу в прихожей, говоря по телефону. – Нет, я никому не сообщила… Да, я гораздо лучше, чем ты думала…

Не успела девушка повесить трубку, как Крис нежно обнял ее со спины.

Глава 8. На Москву

В приподнятом настроение Крис взбежал по ступенькам парадной. Теплый летний день, не жаркий, а такой как следует. Мид немного замедлился, любуясь остатками имперской роскоши: не доходный дом, а настоящий особняк, причудливо поделенный на квартирки. Кристиан с легкостью представил, как по парадной лестнице, а именно на парадной лестнице находилась квартира Лары, неспешно спускалась прекрасная княжна. Придерживая подол вечернего платья, она следовала на прием во дворце…

Крис спешил к Ларе, оттого не смел промедлить хоть минуту. Кристиан Мид влюблен. Влюблен без памяти! Именно к этой мысли он пришел, побеседовав с Ройсом. Дэвид резонно заметил, что никакой здесь любви нет, что чувства эти смахивают на банальную страсть. Именно тогда Крис решил, что бесповоротно влюблен. В конце концов, страсть – дело пошлое, ему не подобающее.

И теперь, казалось, словно все невзгоды остались в том ночном разговоре, теперь все будет как в сказке. Кристиан представит Лару Ворон дяде на посольском приеме и все будет хорошо! Лара непременно понравится его дяде! Непременно…

Мид замер, заметив темную фигуру около дверей Лары. Сперва ощутив жгучую ревность, он быстро нашел в себе силы прислушаться:

– Ворон, я не понимаю, почему ты даже уволиться нормально не можешь? – в стальном голосе слышались нотки раздражения.

– Нормально это как? Я планировала уехать в Москву, мне сказали, что вас не будет еще несколько дней. Предлагаете мне каждый день ваши пороги обивать? – фыркнула Лара.

– Я не понимаю. Твои анализы в полном порядке, возвращайся к работе хоть сейчас!

И даже понимая, что разговор ведется между начальником и подчиненным, Крис не мог отделаться от навязчивой идеи, будто и этот мрачный незнакомец неравнодушен к Ларе.

– А я не хочу! Не хочу работать в месте, где меня шлюхой считают! – воскликнула Ворон.

– Я тебя не понимаю, Лариса, чем ты вообще занимаешься? Меня сегодня утром на столе ждали две бумаги: твое заявление и просьба представить тебя к награждению за заслуги перед Родиной.

– А что, служить стране во время отстранения нельзя? – съязвила Лара.

– Ворон, что ты себе позволяешь?! Почему я сам должен к тебе бежать? Почему ты меня в квартиру не пускаешь? Ты совсем берегов не видишь? – не выдержал ее собеседник.

Неизвестный говорил так резко, что Крис едва ли мог оставаться на месте. Хотелось ударить этого темного, защитить милую Лару… Отчего-то Крис продолжал стоять на лестнице, не решаясь обозначить свое присутствие.

– Так вызвали бы меня в кабинет! У меня есть телефон! – Лара перевела дух. – Товарищ Касторский, вы, верно, правы, но я не хочу лишний раз в отдел заходить и работать с вами я больше не хочу… – она говорила поразительно медленно. – Я, может, счастье свое нашла наконец… Отпустите меня в Москву, по-человечески прошу. Я вернусь позже и все, что нужно подпишу. Отпустите меня… Я больше так не могу…

Мужчина на лестничной клетке помолчал, обдумывая слова.

– Странный ты человек, Лариса. Делай, конечно, что хочешь, но имей в виду, сбежать с историком тебе не дадут. Может быть ты и уволилась, но страна тебя не отпустит… – Касторский вздохнул и холодно добавил: –  О брате подумай. Хорошей поездки.

Крис не дослушал: осторожно он спустился на первый этаж и встал под лестницу. Мид чувствовал, что стал свидетелем разговора, не предназначенного для его ушей. И снова назойливая мысль: у Лары из-за него проблемы. Мимо прошла внушительная фигура в деловом костюме. Крис дождался, когда входная дверь захлопнется, и поспешил к Ворон. Он нетерпеливо надавил на звонок.

– Что-то еще?! – Лара резко распахнула дверь. – А, это ты?

Она быстро переменилась в лице. Улыбнулась, чмокнула его в щеку и пригласила войти.

– Меня немного задержали. Такси уже внизу? – она быстро забежала на кухню, вернулась уже с небольшой сумочкой в руках, – возьмешь чемодан?

Она говорила довольно быстро, возможно одно лишь это выдавало ее недавнее недовольство, а может и не выдавало. Приди он минут на десять позже, не узнал бы, что с Ларой что-то не так. На миг Крис пожалел, что пришел слишком рано. Элегантная, без коротких шорт, Лара снова была собой. А Мид хотел видеть ее прежней.

– Пойдем же! Не хочу опоздать, – она кокетливо улыбнулась.

***

Лара любила Московский вокзал. Всегда любила, любила за близость к Галерее и Старбаксу на первом этаже, за суету, за Сапсаны, на которых просто так можно рвануть в другой город… Она спешила через переполненный перрон – скорее к Кире. Только сейчас девушка поняла как сильно скучает. Погрязнув во всей этой неразберихе последних дней, Лара совсем перестала звонить верному другу. Буквально ночь и она кинется ему в объятия, кинется к единственному человеку, который не осудит.

Они остановились возле носильщика. Погруженная в радостные грезы, Лара терпеливо ждала, когда у нее заберут сумки. Ворон не сразу поняла, что на нее смотрит заплаканная девочка. Она смотрела робко, пугливо, словно и сама хотела заговорить с Ларой, но никак не решалась. Совсем юная, она отчего-то показалась знакомой. В голове у Лары Ворон билась лишь одна мысль: не подходи! Не нужно в это все влезать, у нее и своих проблем уйма. В конце концов Лара не выдержала и подошла:

– У вас что-то стряслось?

Крис с интересом наблюдал за внезапным актом милосердия. Невольно задумался о том, что в Ларе невероятно развит альтруизм.

– Лариса Константиновна, здравствуйте… – всхлипнула та. – А вы к Кириллу Константиновичу, в Москву, да? – и девушка снова разрыдалась.

Лара поморщилась и вздохнула, конечно девчонка ей знакома: ведь это она не пропускала ни одного выступления Кириллушки, именно эта девчонка подкарауливала Лару возле дома в день отъезда Киры. Ларе казалось, что в ней не осталось той странной любви к людям, которая свела ее с Федей, с Пелагеей… Девушка печально улыбнулась и села рядом на скамейке:

– Боюсь представить, кого ты провожала.

– Никого… Поезд пропустила, билетов нету… – и девушка зарыдала пуще прежнего.

– А уехать нужно прямо сегодня?

– Завтра начинается… Начинается поступление… В театральный… А я все пропущу… А я так хочу, как Кирилл Константинович… – девочка уткнулась в Ларино плечо.

В суете вокзала Ларе показалось, будто они одни. Чувство полной беспомощности, однажды она сама переживала что-то подобное, когда хотела уехать учиться в Европу, но проклятый средний балл, испорченный тогда на первом курсе, не дал ей возможности поступить со стипендией. Ужасное чувство: полностью осознаешь свою вину, но сделать уже ничего не можешь. Ничего. И будто все двери перед тобой закрываются.

К ним подбежала бледная женщина, сжимающая в руках деньги. Мускулистая, с круглым лицом, она наверняка работала на каком-нибудь заводе, возможно откладывала деньги на светлое будущее дочки, а теперь стоит с этими деньгами и никак не может ей помочь.

– Прости, прости меня, Аннушка… – она чуть ли не упала на колени перед дочерью. – Нет билетов. Прости, меня, это моя вина… Я так виновата…

Аннушка издала какой-то ужасный нечеловеческий вой. Лара обхватила ее двумя руками. Прекрасно зная, каково это осознавать беспомощность, она хотела снять эту боль. Ворон еще раз похлопала девочку, встала, подошла к Крису:

– Поезжай на поезде без меня, я ей билет отдам.

Лара улыбнулась носильщику и сняла свой чемодан. Крис должен был как-то ее остановить, почему-то показалось, что если мисс Ворон останется в Ленинграде одна, он больше ее не увидит. Нужно было сказать хоть что-то:

– Это твоя подруга?

– Нет, она поклонница моего брата. – Лара потянулась к сумочке. – Девочка завтра поступает, а билетов на поезд нет. Представляешь, как ужасно, если она не сможет попасть на экзамен?

Крис не видел в этом ничего ужасного. Куда страшнее возможность упустить Лару:

– А как поедешь ты?

– Возьму билет на утренний поезд или ночью на машине поеду. Мне-то в Москву можно когда угодно приехать…

Совершенно спокойная Лара. Крису показалось, что он сошел с ума: почему мисс Ворон делает вид, что отдать дорогущий билет на поезд – обычное дело? Он презрительно покосился на Аннушку:

– Если это так важно, почему озаботилась поездкой в последний момент? Ей это может стать хорошим уроком.

Лара изумленно посмотрела в глаза спутника, недовольно поджала губы и разочарованно заметила:

– Ты такой злой? Какая разница почему она едет так поздно. Неужели, имея возможность, ты не постараешься ей помочь? Это жестоко.

Лара вернулась к рыдающий девочке и с улыбкой протянула ей билет. Аннушка сначала нерешительно посмотрела на бумажку, а затем бросилась мисс Ворон на шею. Мать Аннушки расплакалась, а Лара казалась такой счастливой, что Крис не выдержал:

– Думаю, вы должны поехать вместе.

Не понимая почему, Мид протянул женщине свой посадочный, а на душе стало так легко: пусть Лара останется в Ленинграде, но он останется подле нее.

– Как же? Как же мне вас благодарить? – всхлипнула женщина. – Вот, – она протянула деньги, – прошу возьмите.

Лара снова ласково улыбнулась и покачала головой:

– Аня, не вздумай провалить вступительные, – она игриво свела брови, – Выслежу тебя на концерте брата и спрошу по всей строгости!

Мисс Ворон обняла малознакомую девочку и затем долго смотрела ей вслед. Крис же всматривался в свою спутницу, гадая, откуда в человеке такое сострадание к бедам других. Он бы непременно спросил, но тут их окликнул Ройс.

– О, мои дорогие! Лара, – он бросил чемодан, чтобы поцеловать руку девушки, – наслышан о ваших подвигах.

Лара покосилась на Криса: эта история совершенно ей не подходила. Да и вообще, наличие английского шпиона скорее создавало дополнительные вопросы, нежели что-то проясняло. Повезло же, что Крис стал свидетелем!

– И, что, голубки, куда направляетесь? – Ройс сверился с часами, прикидывая, не пропустит ли свой поезд.

– О, Дэвид, я имел неосторожность пригласить Лару на прием в посольстве… – начал Крис голосом жалующегося мальчишки.

– Да, а я как главная бессребреница – подарила свой билет одной очаровательной абитуриентке! – перебила Лара. – Крис, я только понять не могу, зачем ты свой билет отдал?

Мид замешкался: он ожидал услышать высокую оценку этого великодушного поступка, а вместо этого чувствует себя последним идиотом. И каким-то неестественным показалось признаться в том, что все это ради нее. Разве Лара не понимает таких простых вещей?

– Я решил, что позволить ехать тебе на машине одной ночью в другой город – бесчестный поступок! – нашелся историк.

– Вот как? – Лара приподняла бровь, но тут же перевела взгляд на журналиста. – Поэтому, любезный мистер Ройс, мы теперь едем в Москву на машине! Такой вот план. – она прицокнула языком. – А вы куда?

– Какое приключение! Не поверите, но я тоже направляюсь в столицу! – воодушевился Ройс.

Крис нахмурился, подумав, что хорошо бы никакого приключения у них не вышло. Приключения хороши, когда ты молодая студентка, а не когда у тебя PhD и самые авторитетные научные публикации по истории дореволюционной России.

– Скажите, Лара, – прищурился Дэвид, – не найдется ли у вас еще одного места для фотографа невероятных талантов?

– Скажите, а у этого фотографа имеются права? – Лара доверительно понизила голос, будто собиралась отправиться с ним на дело.

Крис снова помрачнел: ему нравилось общество Ройса, нравилось потягивать с ним алкоголь в баре и обсуждать преимущества жизни в США. Крису нравился Дэвид, когда он не становился помехой в общении с Ларой.

– Разумеется! – излишне театрально обрадовался Ройс.

«Дьявол!» – подумал Крис.

– Ну и славно! – всплеснула руками Лара. – Тогда пойдемте скорее. Нужно забрать ключи от машины и позвонить Кириллу, предупредить, что нас не нужно встречать на вокзале.

Меньше чем за полчаса компания оказалась в квартире Воронов. И как бы Крис ни кривил рта, девушка точно не замечала его недовольства.

Легкая Лара велела мужчинам ждать в гостиной, а сама прильнула к телефону. Ройс с интересом оглядывался: прежде его не приглашали в гости. Между делом, обратив внимание Кристиана на то, что историк явно частый гость апартаментов, Дэвид раскрыл свеженькую рукопись с интригующим названием «Слезай с баррикад». Бегло он просмотрел несколько страниц и пришел в какой-то, несоответствующий масштабу произведения, восторг.

Лара терпеливо дождалась, когда ее соединят с номером Кириллушки – большая удача, что она застала его в гостинице. Наконец трубку подняли:

– Слушаю, – сообщил знакомый, но не Кирин голос.

Лара приподняла бровь: она была готова услышать женский голос, но никак не мужской. В голове пронеслась какая-то гейская шуточка, но собрав всю волю в кулак, она смогла произнести что-то пристойное:

– Могу ли я попросить Кирилла? Это его сестра.

– Ах да, Лара! – ей обрадовались, словно именно этого звонка и ждали. – Боюсь, что Кирилл занят, передать что-нибудь?

– Да, скажите, что я решила ехать на машине и встречать меня не нужно. Я приеду сразу в гостиницу.

– Поедете из Ленинграда до Москвы? За рулем? – то ли удивились, то ли ужаснулись в трубке.

– А вы, стало быть, возражаете? – усмехнулась Лара.

– Нет, скорее беспокоюсь за сохранность столь прекрасной девушки.

Лара почувствовала, что собеседник также улыбнулся.

– Знаете, у вас поразительно знакомый голос, мы уже встречались? Чувствую себя глупо, но не могу вспомнить… – заметила она.

– К сожалению, знакомы лишь по рассказам вашего брата.

– Надеюсь, он не рассказывал вам нелицеприятные подробности моей биографии?

– Только приятные.

Лара снова усмехнулась, ей нравилось флиртовать.

– В таком случае, надеюсь, встретить вас завтра. Доброго вечера.

Лара повесила трубку, прежде чем поняла, что не узнала имени собеседника. Она вздохнула, достала ключи от Кириной машины и вошла в гостиную.

На самом деле, в этом мире Лара не думала о финансах ни минуты. Не обращая внимания на собственную зарплату, она не задавалась вопросом, откуда у нее деньги на тряпки от знакомого фарцовщика. Вот и сейчас девушка жала на газ новенькой иномарки, происхождение которой оставалось загадкой.

Лара любила водить. Ей нравилось быстрое движение и мнимое ощущение свободы, поэтому как только девушка узнала, что, когда-то крепостной мальчишка Кириллушка, умеет ездить на механике, она сначала долго смеялась, а потом потребовала обучить ее кататься на машине с тремя педалями. Вообще, сложно было усмотреть в этом заботливом мужчине, который, кажется, умел делать все, того дурного мальчишку, который не следил за языком и потратил все карманные деньги на оловянных солдатиков. В такого Киру можно и влюбиться.

***

В идее ехать в другой город на машине прекрасно было абсолютно все, кроме необходимости путешествовать по дорожному атласу. Крис сидел на переднем сиденье и внимательно изучал карту, стараясь показать Ларе маршрут.

– Придумал бы кто какой-нибудь встроенный радар в машину, – решил заговорить Ройс, когда они, наконец, выехали на прямую дорогу, а Лара и Крис перестали спорить из-за каждого съезда.

– Типа навигатора? – уточнила девушка и тут же осеклась.

– Навигатора? Как у моряков? – Крис усмехнулся. – Нет, я думаю, пройдет десяток лет и мы будем пользоваться спутниковыми картами.

– Это еще что? – Ройс выдвинулся немного вперед.

– Ты, Дэвид, так театром увлечен, что за наукой совсем не следишь. – включил учительский тон Мид. – Между прочим, заслуга Советов! Я читал, что американские ученые отслеживали сигнал, который передавал ваш, Лара, искусственный спутник на орбите и с невероятной точностью определяли его нахождение. Представьте, если спутник будет улавливать сигналы машины и отражать их на наших картах? Мы сможем точно знать, где находимся!

Лара нервно хихикнула от того, с какой точностью Крис предсказал будущее. Впрочем, Ройс трактовал это иначе:

– Глупости говорите, мистер Мид, вот и Лара в эти сказки не верит!

– Почему же? – вступила Лара, – В космос мы летаем, а знать, где наша машина находится, не можем? Нет, я здесь с Крисом согласна, скоро вся наша жизнь в компьютеры уйдет!

– Вот уж нет, – хмыкнул Ройс, – если вся жизнь уйдет в вычислительные машины, у нас здесь какая-то антиутопия начнется, наподобие «Мы» или «1984»!

– Но ведь там проблема не в компьютерах! – возмутилась Лара, любившая мироустройство в «Мы».

– Сначала все эти ваши цифры, а потом и компьютеры, и роботы! – запротестовал Ройс. – Все проблемы из-за математиков и физиков. Только вспомните, кем был Теллер с его водородной бомбой!

– Американцем? – улыбнулась Лара.

Ройс осуждающе покачал головой с таким выражением, будто Лара разбила ему сердце:

– Физиком!

– Отчего же вас страшат вычислительные машины? – поинтересовался Мид.

– А что, не должны? Представьте, что каждый шаг отследить можно будет! – не унимался Дэвид.

– Зато упадет число преступлений. Вот, например, Зодиака ведь не поймали, а представьте, если бы по всему городу висели камеры видеонаблюдения, а убийцу можно было бы найти по ДНК! – закивала Лара.

– Какие глупости! Камеры? По всему городу? Ха! Это где вы столько пленки возьмете?

Ройс самодовольно рассмеялся.

– Но ведь информацию можно хранить не только на пленке, будут ее шифровать нулями и единицами…

– Вот! – торжествующе вскинулся Ройс: – я же говорю, все проблемы начинаются с цифр!

Когда Лара перебралась на заднее сидение и благополучно уснула, Мид с Ройсом пустились в обсуждение таких мужских тем, как девушки и снова девушки.

– Жаль, что Лара не американка, – наконец подытожил Дэвид.

– Почему?

– Будь она американкой, вы бы непременно поженились. Не знаю зачем, конечно, но вам бы пошел домик где-нибудь в Техасе. Нарожали бы детишек – сказка. – не внес ясности Ройс.

– У меня квартира в Нью-Йорке и работа в Колумбийском, зачем мне Техас, – хмыкнул Мид.

– Ладно, была бы она американкой, купили бы дом в пригороде Нью-Йорка и нарожали бы детишек. Старшего сына назвали бы Дэвидом!

– А что нам сейчас мешает рожать детишек и называть одного Дэвидом? – фыркнул Крис.

Ройс только пожал плечами, будто не видел смысла продолжать разговора, который сам же и начал. А в висках Криса стучало тревожное: «Жаль, что она не американка».

Глава 9. Лучший город Земли

Будучи истинной петербурженкой в третьем поколении, Лара недолюбливала Москву. Впрочем, сейчас, скользя по залитым солнцем улицам, она ощущала чарующую органичность. Если бы Лара пожила в XXI веке чуть дольше, наверняка бы обнаружила, что этим утром существует на высоких вибрациях, что находится в потоке и что-нибудь еще обнаружила. Но Лара отправилась гулять по времени слишком рано, а потому лишь отметила, что в Петербурге весьма уместным казался быт XIX столетия, но вот XX век – эпоха прогресса и все еще не угасшей веры в силу коммунизма – куда гармоничнее вписывался в московские декорации.

Бессонная ночь уж больно милостиво обошлась с обликом девушки, оттого, выйдя из машины, Ларе оказалось достаточным встряхнуть головой, чтобы кудрявые волосы, не укрощенные расческой, вольно расплескались по плечам. Она потянулась, несколько раз повернулась во все возможные стороны и, наконец, смерила гостиницу «Россия» взглядом. Лара не то чтобы возражала против стиля 70-х, но предпочитала классику: отвыкнув от прямых и строгих линий современности, привыкнуть вновь к ним не смогла.

– Солидно выглядит. Вы выходит остановитесь здесь? – Ройс высунулся из автомобиля.

– А ты разве нет? – удивилась Лара, которой и в голову не пришло, что Дэвид, живший с Крисом в одном отеле, а затем проделавший с ними такой долгий путь, следовал куда-то в другое место.

– Меня определили в «Интурист», который, к слову, должен быть где-то неподалеку… – Ройс огляделся.

– Вот как? Милый Дэвид, давай я отвезу тебя и твои вещи? – немного растерялась девушка, будто по ее вине Ройс остановился в другом здании.

Прежде, чем Ройс возразил, Лара уже командовала Кристиану, все еще не отошедшему от тревожного сна:

– Крис, Дэвид остановится не в нашей гостинице, это совсем рядом, но я помогу ему с багажом. Начинай заселение без меня. Я подъеду буквально через десять минут…

Мид не возражал. Он отчего-то заметил, что Ларе никто не возражает. Как и сама мисс Ворон, Кристиан не знал о высоких вибрациях, но не без раздражения заметил, что не может так быть, чтобы у нее все складывалось! Отчего-то историк не припомнил о ее отстранении, о том, как обнаженная она стояла у окна и говорила о невозможности покинуть страну.