Рассказы наизнанку. Возмутительные семейные истории

Официально удочерение не было оформлено, но трехлетнему ребенку этого, разумеется, не говорили. Вадим с удовольствием гулял с женой и Лерой, иногда водил ребенка в детский сад. Купил ей трехколесный велосипед.

И вот наконец родилась долгожданная дочь. Когда родилась Алена, Лере было четыре годика, и она с восторгом встретила сестричку из роддома. Когда Ангелина с розовым свертком вошла в дом, ее ждала роскошно оборудованная детская.

Розовое мягкое покрытие на полу, розовые шторы, новая кроватка, вернее, две кроватки: одна старая, в которой спала Лера, другая новая, с розовыми шелковыми занавесочками для Алены. Тут же лежала куча всевозможных погремушек, резиновых уточек, мячиков, мишек.

– Вадим, ты с ума сошел! – воскликнула Ангелина. – Ей все это понадобится через год, не раньше. Сейчас нам нужны памперсы, пеленки и подгузники.

– Это все тоже есть, – Вадим распахнул дверцу встроенного шкафа. – Подгузники самой лучшей фирмы, я специально спрашивал, какие лучше всего впитывают и кожу не натирают.

В общем, Вадим оказался не просто идеальным, а сверхидеальным отцом. Он мог встать ночью, чтобы сменить подгузники, подогреть дочке детское питание, отпроситься с работы, чтобы свозить Алену в больницу.

Первый тревожный звоночек прозвучал, когда Алене было два года. Было воскресенье, Вадим собрался погулять с Аленой в близлежащем лесочке: пусть ребенок свежим воздухом подышит. Ангелина стала одевать Леру.

Вадим сказал:

– Я же с Аленой пошел гулять, куда ты Валерию собираешь? Мне дорогу переходить, у меня в одной руке коляска, в другой ребенок.

– Она рядом пойдет – возразила Ангелина, – она же уже взрослая, ей шесть лет.

– Вот именно, – сказал Вадим, – ребенок уже взрослый, вполне может самостоятельно во дворе погулять: у нас тут и качели, и карусели, и турники, и песочница.

– Не могу же я ребенка одного во двор выпустить, – возразила Ангелина, – а я бы как раз, пока вы гуляете, пол помыла.

– Что случится с ребенком в закрытом охраняемом дворе? – возразил Вадим. – Начали с детьми носиться, как не знаю с кем. Прекрасно погуляет, подышит свежим воздухом, хоть с соседними детьми познакомится. Ей скоро в школу идти, а она, кроме детского сада и нашей квартиры, ничего не видела.

– Но ты можешь погулять с ними вместе во дворе, – пыталась возразить Ангелина.

– Я хочу, чтобы мой ребенок погулял в лесу, – отрезал Вадим.

Ангелина решила не принимать произошедшее близко к сердцу. В конце концов двухлетней Аленке действительно полезно подышать чистым воздухом. Она собрала мужа с младшей дочерью, затем вывела старшую во двор и поручила ее заботам нескольких мам и бабушек, смотревших здесь же за своими детей и внуками.

Когда Лере исполнилось семь, и она пошла в школу, Вадим решительно сказал:

– Надо уже ребенка к каким-нибудь домашним обязанностям приучать. А то сейчас все растут фифами, тарелку вымыть не могут.

– Какие домашние обязанности? – не поняла Ангелина. – У нас посудомойка, стиральная машина, что она будет делать?

– Пусть хотя бы лук научится чистить, пол мыть.

– Пол я и сама могу помыть, – возразила Ангелина.

– Я тоже, – отпарировал Вадим. – Я тебе говорю не о том, что пол некому помыть, а о том, что у ребенка должны быть какие-то обязанности. Кстати, и игрушки свои она опять раскидала где ни попадя. Пальто на тумбочке валяется, учебники в одной комнате, портфель в другой.

– У Аленки тоже все игрушки разбросаны, – возразила Ангелина.

– Но от трехлетнего ребенка ты, надеюсь, не ожидаешь, что он будет игрушки в шкаф убирать и пол пылесосить? – отрезал Вадим.

* * *

Когда Лере исполнилось десять лет, супруги переехали в другой район. Вадим курировал там новый строящийся жилой комплекс, и ему было удобнее сменить квартиру, а не мотаться через полгорода. Но тут возникла неожиданная проблема. Лера рыдала и говорила, что у нее в школе лучшие подружки, что она любит свою учительницу, что здесь она никого не знает и всех боится. В итоге было решено, что Лера останется в старой школе.

Когда наступил сентябрь, Ангелина спросила мужа:

– Как организуем «доставку» ребенка в школу? Утром, наверно, ты на машине отвозить будешь? Потом она будет оставаться на продленке, а вечером после работы я ее буду забирать.

– Ты с дуба рухнула? – спросил Вадим. – Мы специально квартиру поменяли, переезд организовали, в долги влезли, чтобы я свою стройку из окна квартиры видел. Теперь я в семь утра по самым пробкам буду ездить на другой конец города?

– А как же добираться? – растерянно спросила Ангелина.

– Лера – вполне взрослая девица, – заметил Вадим, – десять лет. В конце концов, это было ее решение. Она уже взрослый человек и должна понимать, что за свои поступки надо отвечать. Хочет ездить в свою любимую школу, значит, будет вставать в шесть утра и ездить. Автобус от нас ходит прямой. Школа в одном квартале от автобусной остановки, не заблудится. Если не хочет ездить, пусть переходит в новую школу. Это ее выбор.

Ангелина смирилась.

Первый месяц она отвозила ребенка в школу сама, затем Лера как-то приспособилась: стала сама ходить на учебу и возвращаться домой. Шестилетнюю же Аленку Вадим отдал в художественную гимнастику и ездил с ней два раза в неделю к пяти часам на занятия. Ангелина не удержалась от резкого замечания:

– Почему-то Аленку ты можешь возить на дополнительные занятия, а Леру ты не можешь возить в школу, которую, между прочим, обязаны посещать все дети.

– Алену я вожу в секцию после работы, – ответил Вадим, – и только потому, что в нашем районе такой секции нет. А Лера спокойно может ходить в школу, которая у нас прямо под окнами. Это исключительно ее капризы.

Финал наступил поздней осенью.

Лере исполнилось одиннадцать лет. Вадим подарил ей на день рождения дорогие джинсы, о которых девочка давно мечтала. Так получилось, что день рождения Алены был через месяц. Вадим устроил родной дочери роскошный праздник. День рождения праздновался в развлекательном центре с аниматорами, одетыми мишками и зайками, с огромным тортом, мороженым и кучей детей. Лера, конечно, тоже присутствовала: бегала и играла вместе со всеми.

Но на следующий день она спросила у матери:

– Мама, а почему у меня не было такого же дня рождения, как у Алены?

Ангелина попыталась выкрутиться:

– Когда ты была такая, как Алена, таких праздников еще не устраивали.

– Мама, мне кажется, что папа любит Алену гораздо больше, – сказала Лера.

– Лера, но ведь это естественно. Алена маленькая, а маленьких всегда любят больше.

– А я вообще не помню папу, когда я была маленькая, – сказала Алена.

– Он тогда постоянно ездил по командировкам, – пыталась схитрить Ангелина, – что поделаешь. Тогда мы жили совсем по-другому.

Разговор с дочерью на этом закончился, но вечером было его продолжение, но уже с мужем. Оказывается, Вадим слышал разговор Ангелины со старшей дочерью.

Вечером Вадим сказал:

– Ангелина, нам надо серьезно поговорить. Лера уже взрослая девочка. Ей пора узнать, что она не моя дочь.

Ангелина вся всколыхнулась:

– Ты с ума сошел! Зачем ребенку это знать?

– Рано или поздно она все равно узнает, – возразил Вадим. – Хотя бы заглянет в свое свидетельство о рождении и увидит.

– Да зачем ей заглядывать в свидетельство о рождении? – возразила Ангелина.

– Лера уже взрослая, читать и писать умеет, – продолжал Вадим. – Естественно, она рано или поздно увидит свои документы. Я хотел вам предложить на Новый год в Турцию слетать, надо будет оформлять документы на выезд. А вдруг твой бывший запрет на выезд сделал?

– Да зачем ему?

– Ты же не оформила лишение отцовских прав? Значит, все может быть.

– Ничего я не оформляла, – пробормотала Ангелина.

– Так займись, – посоветовал Вадим.

– Ты мог бы удочерить Леру, – сказала Ангелина.

– Геля! – воскликнул Вадим. – Чтобы ее удочерить, вначале нужно оформить лишение родительских прав. И уж тогда она точно узнает, что она – не моя дочь. Не сиди, как пень, займись оформлением всех документов и скажи, наконец, ребенку правду. К Новому году ты, конечно, не успеешь все это сделать, но хотя бы к весенним каникулам.

Разумеется, Ангелина не успела к Новому году оформить все документы. С первым мужем она давно не виделась и вообще понятия не имела, где его искать. Дочери она не стала ничего говорить: не хотела травмировать ребенка. К тому же через неделю после этого разговора случилось еще одно неприятное событие.

Вся семья собиралась в театр кукол. Ангелина задерживалась. Сначала одевала детей. Старшая недавно переболела, ее надо было особенно тепло укутать. Лера капризничала. Ангелине еще бы самой накраситься. В итоге они вышли в последний момент. Автомобиль стоял на платной стоянке, до которой нужно идти минут двадцать.

Ангелина предложила мужу:

– Давай срежем тут, пробежим дворами.

Вадим неохотно согласился:

– Давай, но там лужи по колено.

Действительно, через пять минут дорогу им преградила огромная лужа. Вадим подхватил Алену на руки и, перепрыгивая по кирпичам, успешно преодолел преграду.

Ангелина звала его с другой стороны.

– Вадим! А как же мы с Лерой?

– Хватай Леру и давай быстрее, – отвечал ей муж.

Но перенести одиннадцатилетнего ребенка через глубокую лужу у Ангелины, конечно, не было сил. Она напрасно звала Вадима. Тот вместе с Аленой спокойно пошел дальше. Лера расплакалась. Ангелина психанула и вместе с дочкой вернулась домой.

Однако муж не последовал за ними. Вадим с родной дочерью приехали довольные и радостные только через три часа.

Вечером Ангелина устроила мужу грандиозный скандал:

– Как ты мог с нами так поступить? Ты же специально подчеркиваешь, что Алену любишь больше? – кричала она.

– Разумеется, своего ребенка я люблю больше, – спокойно отвечал Вадим.

Супруги не разговаривали почти две недели. Однако постепенно отношения стали налаживаться.

В середине февраля Вадим радостно сообщил Ангелине:

– Я купил путевку в Турцию. На троих очень дешево. Слетаем в начале марта на десять дней.

– Почему на троих? – удивилась Ангелина. – Нас же четверо!

– А ты уже лишила ее отца родительских прав? – поинтересовался Вадим.

Ангелина промолчала.

– Я так и думал, – сказал Вадим. – Поэтому заранее подстраховался. Я позвонил своей маме, она согласна, чтобы Лера пожила у нее эти десять дней. Ничего страшного с ребенком не случится. Моя мама – человек ответственный, в школе в это время все равно каникулы.

Ангелина возмущенно закричала:

– Я не оставлю свою дочь посторонней женщине!

– Не посторонней женщине, – возразил Вадим, – а бабушке.

– Ты не мог обсудить со мной это заранее? – возмутилась Ангелина.

– Я тебе все заранее сказал, – возразил Вадим. – Но ты ничего не стала делать. Я не намерен лишать свою дочь отдыха и тем более нянчиться всю жизнь с чужим ребенком, которого ты совсем избаловала.

– Это ты избаловал свою Аленку! – уже в истерике закричала Ангелина.

– В общем, через неделю мы улетаем, – невозмутимо продолжил Вадим, не обращая внимания на слезы жены. – А когда вернемся, нам надо подумать, как жить дальше. Я устал жить с чужим ребенком. Лучший вариант – если Лера переедет жить к твоей маме. Там ей и до школы ближе. Обдумай это. Лера должна понять, чья она дочь и какие у нее права.

– Какие еще права? – опешила Ангелина.

– Разные. На наследство, на квартиру, на мое имущество, – отвечал Вадим.

– Ты говоришь ужасные глупости, – сказала Ангелина. – Ребенку одиннадцать лет. О каких правах может идти речь?

– Это ты говоришь глупости, – отрезал Вадим. – Надо уже сейчас расставить все точки над «i».

– Откуда эти мысли о завещании?

– Со здоровьем у меня все порядке, – ответил Вадим. – Просто раз уж мы обсуждаем эти сложные вопросы, надо все решить окончательно раз и навсегда. Завещание я напишу. Ты поступай как хочешь, а о квартире для Леры надо подумать уже сейчас. Если она переедет к твоей матери, то там и пропишется. У твоей мамы квартира приватизирована?

– Не знаю, – ответила Ангелина.

– Так узнай, – раздраженно сказал Вадим. – Хватит изображать из себя девочку-ромашку. Если не приватизирована, то Леру надо прописать. Со временем она ее унаследует, будет со своим жильем. И бабушке заодно помогать будет. Там у нее будет комната, а здесь они с Аленой в двенадцати метрах теснятся.

– Вадим, – решительно сказала Ангелина, – я не могу расстаться со своим ребенком. Ты же это понимаешь?

– А кто тебе велит расставаться? – удивился Вадим. – До квартиры твоей матери полчаса на автобусе. Лера будет приезжать в гости к тебе. Ты будешь ездить в гости к ней. Она уже не ребенок, а взрослая девица. Раньше в это время детей уже в подмастерья отдавали.

– В бедных семьях, – заметила Ангелина. – Мы вроде не нищие.

– В бедных, – согласился Вадим. – А в богатых на учебу в пансионаты отправляли. В другие города и страны. И дети вырастали вполне самостоятельными. Хватит из взрослого ребенка ляльку делать. Поговори со своей мамой, сообщи обо всем Лере, узнай все про квартиру, найди своего первого мужа и оформи все так, как надо. И начни уже собирать вещи – нам скоро в отпуск ехать.

Через три дня Вадим спросил:

– Ты начала собирать вещи?

– Да, – ответила Ангелина.

Она действительно уже собрала вещи, чтобы переехать вместе с обеими дочерьми к своей матери. Об этом она и сказала мужу.

– У тебя ничего не получится, – сказал Вадим. – Ни один суд не отдаст Алену тебе. В перспективе ты – мать-одиночка с мизерным доходом. А у меня квартира, машина, приличная зарплата. Любой суд оставит Алену мне. Выбирай: либо мы будем жить втроем – я, ты и Алена, – либо мы разводимся, и ты с Лерой уезжаешь жить к своей матери.

Ангелина, конечно, выбрала развод. В Турцию семья не поехала. Суд после трех заседаний решил, что обеих дочерей следует отдать матери, а Вадим со своей зарплаты должен выплачивать алименты на содержание Алены.

Ангелина забрала обеих дочерей и переехала жить с ними к маме. Мужу она запретила видеться с младшей дочерью, сказав, что такой отец ей не нужен.

Сейчас Лера и Алена живут вместе с мамой у бабушки, Софьи Петровны. Вадим один уехал в отпуск в Турцию и сказал, что он заберет свою дочь, как только вернется, и, если потребуется, – даже силой. Сейчас Ангелина планирует сменить квартиру, чтобы бывший муж ее не нашел.

Дозволено

Екатерина заглянула в барсетку Евгения. Сделала она это с полного согласия владельца. Ее кавалер удалился в холл ресторана, чтобы ответить на срочный звонок, и разрешил взять деньги из его кошелька. Деньги Екатерина взяла: в отделении бумажника лежали заранее приготовленные сорок тысяч. А затем черт ее дернул заглянуть в соседнее отделение, где лежал паспорт.

В паспорте черным по белому было написано: «Зарегистрирован брак с Владиславой Эдуардовной Кюхельбекер». Екатерина засунула паспорт обратно в барсетку и стала ждать возвращения любящего мужчины.

Тот вернулся через пять минут.

– Извини, – сказал он, – был срочный звонок.

– И как поживает Владислава Эдуардовна? – поинтересовалась Екатерина.

– Это кто такая? – изумился Евгений.

– Это твоя супруга, – любезно пояснила Екатерина. – Вы состоите в браке семь лет.

– Ах, эта? – отмахнулся Евгений. – Да мы уже давно не состоим…

– Хватит врать! – Екатерина плеснула в Евгения содержимым своего бокала. На белой рубашке расплылось багровое пятно, оставленное итальянским элитным вином. – У тебя в паспорте все четко написано! Нечего мне врать!

Екатерина швырнула на пол тарелку с телячьими медальонами. Стекло жалобно звякнуло.

Прибежала официантка:

– Девушка, что вы себе позволяете?

– Я не девушка! – выкрикнула Екатерина. – Вот благодаря ему!

Она подхватила сумочку, в которой лежали сорок тысяч – очередной взнос Евгения за ее квартиру, и, растоптав каблуком остатки медальона, выбежала из ресторана.

* * *

В своей двухкомнатной квартире-студии в центре Москвы Екатерина сначала долго рыдала, затем выпила еще вина, а после стала припоминать историю своего знакомства с Евгением.

С ним она познакомилась оригинально. Екатерина бродила по торговому центру. Девушка устала и присела на одну из лавочек рядом с фонтаном и искусственной пальмой. К ней подошел красивый мужчина лет тридцати, сел на ту же лавочку и, посидев немного, спросил:

– Девушка, извините, у вас не найдется ручки?

– Найдется, – сказала Екатерина, извлекая из кармана фирменную ручку.

– А блокнотика? – поинтересовался мужчина.

Блокнотик у Екатерины совершенно случайно нашелся: вчера их риелторская фирма выдала всем сотрудникам фирменные блокнотики и ручки – подарок к Новому году. На большее начальство не расщедрилось.

– Прошу, – сказала Екатерина, – можете блокнотик забрать себе.

– Нет, что вы, не надо, – испугался мужчина. – Будьте так добры, напишите в этом блокнотике ваше имя и номер вашего телефона.

С этого началось их знакомство. Неординарный диалог Екатерину восхитил. Евгений оказался идеалом мужчины. Ведь говорят же некоторые, что идеалов не существует. Глупости, идеал существует, просто не все его достойны.

Екатерина считала, что она как раз достойна: высокая – рост сто семьдесят пять, прекрасно одета. Образованная: окончила университет (правда, в Самаре). Живет в Москве, снимает квартиру, а не комнату (конечно, на окраине). Работает риелтором, работа почетная, нужная, уважаемая, платят неплохо. Екатерина считала, что если она и не идеал, то, во всяком случае, близка к нему. И такая идеальная женщина, конечно, заслуживает идеального мужчину.

Вот такой идеальный мужчина и возник в ее жизни. После того как Екатерина вручила ему свой телефон, Евгений предложил ей посидеть в кафе и отдохнуть от покупок. При этом повел не в ближайшую блинную в этом же торговом центре с картонными стаканчиками и вчерашними котлетками, а в нормальное итальянское кафе с настоящей пиццей, итальянским вином в стеклянных бокалах и всеми атрибутами хорошей жизни.

В следующий раз Екатерина и Евгений встретились в ресторане сербской кухни в центре Москвы. Евгений остроумно рассказывал про Сербию, смеялся над ее провинциальностью и под конец предложил Екатерине махнуть на недельку – нет, конечно, не в Сербию, а – в Хорватию.

Екатерина выпросила отпуск на работе и неделю провела с Евгением в Дубровнике. После этого все в их романе установилось окончательно. Евгений приходил к ней два раза в неделю, иногда оставался ночевать, иногда отправлялся домой. Он снял Екатерине приличную студию в центре Москвы, ужинали они только в ресторанах. Раз в три месяца летали на какой-нибудь приличный курорт. В общем, наконец-то Катя получила того мужчину, которого она заслуживает, – и тут какая-то жена в паспорте.

Катя с горечью отхлебнула еще вина:

– Никогда ему этого не прощу, – сказала она вслух. – Вот завтра же съеду из этой квартиры, пусть он подавится, – и с любовью оглядела интерьер студии.

В ту же секунду зазвонил телефон:

– Катя, ну чего ты так разнервничалась из-за ерунды? – голос Евгения в трубке звучал мягко и успокаивающе.

– По-твоему жена – это ерунда? – Екатерина снова распсиховалась. – Видеть и слышать тебя не хочу, не звони мне больше. И приходить не смей.

И Екатерина в раздражении ткнула красную кнопочку.

Весь следующий день девушка была не в своей тарелке. Клиенту, который хотел скромную однушку где-нибудь в Люберцах, предложила однокомнатную квартиру в новом элитном доме на набережной Москвы-реки. Услышав цену, покупатель едва не помер от инфаркта. Затем Екатерина нагрубила начальству, стерла нечаянно нужный телефон посредника и в расстроенных чувствах побрела домой.

Евгений ждал ее у подъезда с огромным букетом белых роз.

– Катенька, – начал он, – золотце мое…

Екатерина раздраженно вырвала у него розы и швырнула их в ближайшую урну. Урна оказалась узкая, и букет в ней застрял.

– Видеть тебя не хочу, – объявила Екатерина. – Розы можешь подарить жене. Вон они, все в помойке торчат.

И Екатерина, гордо цокая каблуками по искусственному мрамору крыльца, отправилась в свою студию. «Так ему и надо, – мстительно думала она, – он еще у меня в ногах будет валяться. Притащил роз на десять долларов и думает, что я все ему прощу».

Прошло три дня. Евгений не звонил и не показывался. Екатерина начала слегка волноваться. Скандал она ему устроила в воскресенье вечером, сегодня уже пятница, а его все еще нет. Что он себе позволяет!

В пятницу вечером Евгений стоял у ее подъезда.

– Катя, – сказал он раскаивающимся голосом. – Позволь мне все объяснить. Только вначале возьми вот это.

Евгений протянул Екатерине небольшую голубую коробочку, в ней блистало сапфировое кольцо в белом золоте.

Екатерина захлопнула коробочку, положила ее к себе в сумочку и гордо сообщила:

– Не желаю с тобой разговаривать!

Екатерина согласилась встретиться с Евгением только спустя две недели. Пусть подумает и осознает, какого сокровища он лишился. На этот раз они встретились в ресторане в стиле фолк. Посуда в нем была керамическая, под старину. «Специально выбрал такой ресторан, жмот, – подумала Екатерина. – Если я сейчас тарелку разобью о его голову, чтобы платить подешевле!»

Евгений начал с того, что презентовал Екатерине сережки в пару к кольцу, затем последовал суп, горячее. Объясняться Евгений начал только за десертом.

– Катя, – проникновенно сказал он, – ты же понимаешь, что в жизни людей бывают разные обстоятельства. Мы познакомились с Владиславой, когда были очень молоды, вместе создавали фирму. Сейчас у нас совместное предприятие, зарегистрированное на нас обоих, – мы не можем позволить себе развод. Во всяком случае, пока. Детей у нас нет, но ты же понимаешь, что я не могу дарить жене половину фирмы, которая приносит миллионную прибыль. У нас идет бракоразводный процесс. Все это достаточно сложно и будет длиться довольно долго.

– А пока ты благополучно живешь с женой, – заключила Екатерина, примериваясь, как ловчее разбить об пол керамическую тарелку.

– А пока я живу в нашем коттедже в гостевой комнате, – тоскливо сообщил Евгений. – Слава богу, когда проектировали дом, предусмотрели наличие таких комнат. Общаемся мы с ней исключительно по делу у адвокатов и в фирме.

– Врешь ты все, – сказала Екатерина.

– Честное слово, готов на Библии поклясться, – Евгений приложил руки к груди, будто молясь.

– И когда вы намерены закончить ваш бракоразводный процесс? – спросила Екатерина.

– Самое большее – полгода-год. Давай не будем сейчас обсуждать эти неприятные моменты. Лучше съездим на пару дней в какой-нибудь подмосковный отель, развеемся, погуляем.

Через два дня Екатерина вернулась на работу из Архангельского и решила, что, может быть, стоит поверить Евгению. Но ее все-таки терзали сомнения. Посоветоваться Екатерине было не с кем: мама бы ее не поняла, самарские подруги… О чем с ними говорить? Что они понимают в столичной жизни? Сидят в своих лицеях и гимназиях преподавателями и думают, что это предел мечтаний.

Тем не менее как-то высказаться и выразить обуревавшие ее чувства Екатерине хотелось. Поэтому, сев вечером в понедельник за ноутбук, она написала в своей излюбленной социальной сети: «Девчонки, тут такое дело. Встречаюсь с мужчиной уже полгода. Всем хорош: красив, много зарабатывает, квартиру мне оплачивает, но оказалось, что женат. Случайно нашла штамп в паспорте. Клянется, что не разводится только потому, что с женой у них совместный бизнес. Но обещает развестись в ближайшие полгода. Подарил уже пару бирюлек в качестве извинений. И как мне теперь быть?»

Советы посыпались, как из рога изобилия. Екатерина читала каждый очередной совет.

«Кинь ему эти бирюльки в морду!»

Екатерина покачала головой и написала ответ: «Вот еще! Что я, из ума выжила, чтобы золото выкидывать?»

Следующий совет звучал так: «Найми частного детектива, пусть он последит, есть ли у него с женой действительно интимные отношения».

«Еще не хватало тратить деньги на частного детектива, – настучала по клавиатуре Екатерина. – И потом, откуда он узнает, какие у них отношения? Что он, в спальне под кроватью прятаться будет?»

Следующий совет писала какая-то ненормальная, помешанная на эмансипации: «Немедленно расстанься с ним, верни ему украшения, съезжай с его квартиры».

Екатерина даже не стала отвечать на это сообщение.

Наконец, в потоке всех этих глупостей Екатерина выловила действительно нечто ценное: «Катенька, в моей жизни когда-то произошел подобный случай. Все кончилось очень плохо, он правда оказался женат и имел уже взрослую дочь. Но никогда не надо терять надежды. Расскажи, пожалуйста, поподробнее: как ты обо всем этом узнала и какие у вас отношения?»