Осколки будущего

– Ты куда? – строго спросила мама.

– В магазин сбегаю, за чипсами. Забыла купить.

– Это он, твой брат, – заметила Салли, когда они оказались на террасе, – а клон превратился в песок. И Стас помнит то, что было с двойником, будто это всё происходило с ним самим.

– Очень мило, – скривилась Аня, – но ничего не проясняет.

Они поспешили к машине, дожидавшейся на углу, и стали рассказывать наперебой.

– Однако, как заботливо. Нас и твоего брата избавили от кучи проблем, – задумчиво пробормотал Ника. – Только вот кто это так постарался, если Дух Справедливости убита?

– Заедем в ресторанчик, – объявила Евгения Витальевна. – Здесь недалеко есть недорогой японский с небольшими отдельными залами.

* * *

– Это всё не имеет смысла! – устало бросила учительница английского языка, откидываясь на спинку кресла.

Вот уже третий час они сидели в отгороженной ширмами части ресторана, пытаясь осознать случившееся. Мама набирала Аню четыре раза и потихоньку превращалась в фурию.

– Эта бесноватая считала, что все мы, кроме, как я поняла, Ники, прилетели с Луны, – досадливо продолжала прерванный новым звонком Анжелы Сухановой разговор Евгения Витальевна. – Это невозможно.

– Но она поминала разные периоды и наших предков. А эти платья…

– Дорогая, даже если весь город переоденется в одинаковые сарафаны, я не поверю в то, что мы или наша родня с Луны!

– Как Аня, – вставила кошка, и учительница прикусила язык.

– Послушайте, произошедшее не поддаётся пониманию, – повысил голос Ника. – Только оно всё равно было, если это не коллективное помешательство. И довольно складно выходит: мстящий Дух, лунное королевство, бежавшие из него в разное время люди. Если твои и Кристинины предки не́когда обитали в Авелилоне, ясно становится, откуда у вас костюмы.

– Но насколько дальние предки?

– Эта женщина толковала о трёх с половиной тысячелетиях, – отметила кошка.

– Но она утверждала, что впервые напала меньше двух веков назад. Почему тогда наши пращуры бежали так давно?

– Откуда нам знать, кто и когда ещё мог покушаться на это королевство?

– И где же они были с тех пор?

– Как говорится, «плодились и размножались» по бескрайней матушке-Земле, видимо, – хмыкнул Ника. – Друзья, имея тот минимум информации, который есть сейчас, нам не остаётся ничего, кроме как поверить в такую версию.

– Тогда следует подумать над тем, где взять больше информации, – отчеканила кошка Салли. – Ведь Дух называла ещё кого-то, её сотворившего. И есть масса прочих непонятных и опасных вещей. В первую очередь – что вас всех что-то объединяет.

– Не приведи Господь нам узнать что-либо подобными методами! – мрачно оборвала Кристина.

Аня старалась не вступать в полемику. Она безмерно устала. Но всё равно, сидя тут, была счастлива. Потому что Стасик снова дома, а мама не успела спохватиться из-за её пропажи. Потому что они победили. Потому что теперь есть «они» и у «них» есть своя тайна. Самая настоящая, которую, она чувствовала, ещё предстоит разгадать. И она очень хотела бы сделать это. Только сначала нужно немножечко поспать…

Евгения Витальевна повезла Кристину на левый берег, а Ника проводил Аню поздно ночью, когда Анжела перестала слушать отговорки по телефону и перешла к угрозам.

Принцесса Авелилона была безумно рада увидеть и маму, пускай гневную, и папу, и Соньку, и прежнего вредного, противного грубияна-Стасика. Она опустилась на кровать в своей комнате. Казалось, утреннее пробуждение здесь, под шум без следа прошедшего ливня, было когда-то в прошлой жизни. Сейчас Аня лежала утомлённая и безгранично довольная, улыбаясь, словно Чеширский Кот из «Алисы в Стране чудес». Ей было хорошо, спокойно. Окружающее казалось родным и любимым. А всё новое предвещало грандиозное и увлекательное будущее. На стуле сладко дремала кошка Салли, на столике у изголовья поблёскивал гранями Священный камень Авелилона, а сверху весь вечер доносились проклятия Стаса по поводу засыпанной песком постели, которую он никак не мог вытрусить до конца.

Глава V: Козни Средиземного моря

Когда спустя очень много времени Аня вспоминала минувшее с высоты прожитых лет, её забавляли их ранние, столь далёкие приключения. Когда все – и сравнительно взрослые, и вовсе юные – были сущими детьми. Перед ней лежала собранная головоломка, кусочки которой давались с таким трудом тогда, давно-давно. Знания, казавшиеся безгранично важными. А теперь пустые.

Мысли об этом вызывали ироничную улыбку.

Тогда, в прошлом, в течение следующего месяца после открывшейся истории кошки Салли Аня Суханова много размышляла о том, что произошло с ней и её новыми друзьями. Это плохо укладывалось в сознании, но она решила принимать всё необыкновенное как данность. Умопомешательство ведь не может касаться стольких людей. Для верности Аня даже поставила смелый эксперимент: запустила как-то магическим сгустком из папиной комнаты вниз мимо окон гостиной. И потом с успокоением слушала длительные обсуждения странного явления между мамой, Стасей и дедушкой Геной. Все видели это.

Отбросив сомнения медицинского плана, Аня пыталась понять сложившуюся ситуацию. И этот новый мир. Совсем другой. Сколько же в нём тайн, если даже сама она оказалась причастна к тому, что всё ещё считает небывальщиной? Если способна заставлять энергию собираться над кончиками пальцев и обретать очертания. Если есть резиноворукие демоницы и бесноватые Духи Справедливости, разрушаются незримые королевства на Луне.

Если подобное – правда, что ещё предстоит узнать? Как и когда?

Всерьёз Аня не верила даже в привидения. Интересно, а они тоже встречаются? Теперь глупо убеждать себя, что бояться темноты – смешно, что там ничего нет. Опыт подсказывает: там может быть что угодно. Там всегда могло быть что угодно. И было, было наверняка.

Какие диковинные фантазии на самом деле – реальность? Инопланетяне? Почему нет? Чем те же жители Авелилона не внеземная цивилизация? А если существовали они, почему где-то на Юпитере не обитать зелёным человечкам?

Драконы? Почему бы динозаврам-исполинам не изрыгать пламя? А почему бы им не сохраниться до наших дней?

И не разговаривать, подобно кошке Салли?

Экстрасенсы и ворожеи вполне могут заглядывать в былое и будущее.

Почему в котельной не прятаться домовому? Чем идея домового абсурднее этой переливчатой поволоки над ладонью или платья в горошек, которое материализуется по её воле?

Русалки, феи, загробный мир с адскими котлами и райскими кущами, полёты без крыльев, исчезающие предметы, чудодейственные эликсиры… Разве можно сейчас скептически сказать, что всё это – выдумки?

Как получается, что для кого-то такие грани доступны, а для кого-то нет? Аня вот – принцесса Авелилона. А Ника, Кристина и Евгения Витальевна? А сочинители всяких баек? Кои, Аня готова поспорить, никакие не байки вовсе.

Им бы в школу магии и колдовства поступить. А то сиди и гадай, как полоумный.

Сколько всего теперь хотелось срочно узнать! Кто первый – курица или яйцо? Как зародилась на Земле жизнь? Что появилось сначала во Вселенной? Как могло ничего не быть когда-то?

Но главное – что же произошло недавно, что ждёт впереди?

И откуда платья в горошек?

Дух Справедливости называла всех авелилонцев предателями и изменниками, взбунтовавшимися против создательницы, а потом поправшими долг. Причём случилось это более трёх с половиной тысячелетий назад. Дух говорила, что её саму сотворили, чтобы воззвать за что-то к совести авелилонцев, и это уже было намного позже. Что её пленили, но некто дал возможность отомстить. Сколько же живёт этот некто! Наверное, какой-то вампир…

Аня и Кристина, видевшиеся теперь почти ежедневно, упорно пытались отреставрировать полную картину.

Если бы кто-то выдал диктофонную запись монологов Духа Справедливости, было бы куда проще восстанавливать историю, потому что на фоне всех волнений они многого не помнили, а часть не восприняли вовсе.

Со старшими товарищами делились предположениями нечасто: девочкам было неудобно дёргать как свою учительницу, так и Нику Климовского без повода. И потому в основном они размышляли втроём – Аня, Кристина и кошка Салли.

Наиболее печалил (а принцессу Авелилона вместе с тем и привлекал) упомянутый Духом «некто», который, как чувствовала вся пятёрка, когда-нибудь покажет свои когти, если они у него, конечно, есть. И ещё один момент тревожил подружек, в особенности боязливую, но старающуюся быть последовательной и рациональной Кристину. А именно демоны, нападавшие на Нику в столице. Они кардинально не походили по описанию на резиноворуких гадин, так что навряд ли были слугами Духа Справедливости. Да и чересчур редко эти монстры объявлялись для творений такой нетерпеливой дамочки. Кристину пугало, что с ними тоже придётся встретиться.

На фоне подобных рассуждений, волнующих воспоминаний и обретения в Кристине и Салли двух ближайших подруг Аня чувствовала себя совершенно счастливой. Она получила то, чего так долго хотела. Не просто друзей, но друзей, объединённых общим секретом. Не просто события в жизни, а что-то из ряда вон выходящее, исключительное. И ещё самую настоящую тайну, которую так хотелось разгадать.

И новые факты, невзирая на затишье, появлялись. Аня, правда, чуть не снесла Салли голову за исцарапанную когтями клавиатуру, где теперь не видно половину букв, вследствие чего папа, если заметит, лишит мир принцессы Авелилона. Но надо отдать кошке должное: нелёгкое для подобного создания посещение интернета позволило сделать неожиданное открытие.

Салли беспокоила латынь, точнее, то, что Кристина приняла за неё язык лунного королевства. Дождавшись, когда никого не будет дома, кошка воспользовалась Аниным компьютером, чтобы найти во Всемирной паутине какой-нибудь текст на латинском – и буквально прозрела. Кристина не ошиблась! Латынь оказалась несколько упрощённым вариантом речи жителей Авелилона.

– Но этому языку не три с половиной тысячи лет! – озадаченно восклицала на общем собрании Кристина. – Он не мог перекочевать на Землю с Луны с теми бежавшими, о которых обмолвилась Дух Справедливости.

– Наиболее ранние письменные памятки латинского языка восходят примерно к концу IV – началу V века до нашей эры, – поделилась своими исследованиями Салли.

– Значит, он попал на Луну с людьми, – предположил Ника.

– Дорогой, земляне до сих пор там разве что флаг в кратер воткнули! – возмутилась Евгения Витальевна. – Тем более Салли утверждает, что неавелилонцы не видели королевства. И как они могли принести туда наречие, ставшее мёртвым задолго до любых космических путешествий?

– Латынь – язык учёных, – задумчиво протянула Кристина.

– И магии, – добавил Ника, а на вопросительные взгляды присутствующих пояснил: – Ну, по крайней мере так ведь считается. Может, какие-нибудь придворные колдуны Средневековья общались с лунянами?

– Авелилон не контактировал с Землёй, – уверенно заявила Салли.

– Откуда знаешь? Он ведь уже разрушился, когда тебя создали! – разозлилась Аня.

– Её Величество Августа вложила в мою память всё самое важное о королевстве и его истории.

– А может, это не важно. Мелкие коммерческие операции по поставке лунного камня и филологическое образование по обмену, – пошутил Ника.

– Авелилон должен был так или иначе сообщаться с Землёй, – прервала его Кристина, – раз там и там говорили одинаково. Откуда вообще взялся город с жителями, внешне такими же, как люди, только наделёнными сверхспособностями? Ведь на Луне даже нет пригодной атмосферы.

– Не знаю, как основывалось поселение, это произошло бесконечно давно, – вздохнула Салли. – Но атмосфера там действительно требовалась. Её обеспечивал Священный камень.

– Выходит, люди прилетели туда с Земли, где и выучили латынь.

– Урбанизация15 нового уровня, – крякнул Ника.

– У тебя есть другое объяснение?

* * *

Невзирая на дополнительные загадки, дату отлёта в Анталью16 с мамой, Сонькой и Стасом Аня ожидала с нетерпением.

Единственное, что смущало, – пребывание Салли всё это время в квартире бабушки Клары и дедушки Гены, ибо папа тоже укатил в какую-то длительную командировку и дома никого не оставалось. Нет, она ничуть не опасалась плохого обращения с кошкой, но той было бы куда удобнее, проживи она эти десять дней у Кристины, Ники или Евгении Витальевны. Вот только как это можно преподнести родне? К бабушке с дедушкой – значит, к бабушке с дедушкой. Впрочем, Салли ничего не имела против и искренне желала Ане хорошо отдохнуть. Хотя из-за недавних происшествий довольно сильно тревожилась.

Этим летом Аня впервые попала за пределы страны. Прежде Сухановы ограничивались Крымом. Сначала не могли позволить себе изыски, потом строительство дома вытягивало и без того скудные финансы, позже у родителей совершенно внезапно получилась Соня – мама ходила беременная и обескураженная, а в первые годы после рождения малютки и слышать не хотела о самолётах. Аня всегда из-за этого злилась, а Стася бушевал, завистливо рассматривая Пашины фотографии с популярных курортов. Но сейчас, дорвавшись до вожделенного, Аня, увы, не могла утверждать, что Турция значительно лучше ЮБК17. Или она уже переросла путешествия с семьёй?

Сухановы прилетели с соседкой из-за забора справа, маминой подругой Полиной, и её малолетним сыном Рустиком, но пересекались с ними нечасто. И слава богу – принцессе Авелилона хватало невыносимых брата и сестры.

Ещё и месяца не прошло с тех пор, как они освободили Стасика из лап резиноворуких демониц, а Аня уже всерьёз об этом жалела. Нет, правда, когда ещё представится такой случай исправить ошибки родителей? И природы. Если Соня – просто мелкая избалованная похитительница маминого внимания, то Стася – совершеннейший имбецил! По всем симптомам подходит: Аня в интернете посмотрела. И она ещё переживала за придурка, постиравшего свои плавки её дорогим шампунем, за храпящего кретина, мешающего существованию в номере, за идиота, который двинул Соню головой о бортик фонтана, за нахала, назвавшего маму дурой! Вселенная давала шанс, подарила Сухановым прекрасного клона, из которого можно было воспитать полезного члена общества. Нет же.

А мелкая? Она не спит без ночника. У Ани вот со светом уснуть не получается – и что? Коротышке мешает музыка в наушниках плеера. Она изорвала сборник сканвордов. Заливает ванную. Устроила скандал, потому что Аня схватила её полотенце. И на её кровать нельзя садиться: все грязные. А что началось, когда на пляже Аня хлебнула из сестриной бутылки! Да воды в каждом баре тонна.

Нет, это точно последний отдых с родственниками. Почти шестнадцатилетние принцессы Авелилона могут претендовать на самостоятельность.

Ещё и мама всё время норовит завести серьёзный разговор.

Анжела Суханова чувствовала, что с дочерью что-то не так. Она изменилась, и это тревожило маму.

В последний месяц Аня стала редко бывать дома, хотя до того сидела безвылазно. Постоянно общается с девочкой, о которой раньше и словом не упоминала. И болтает сама с собой. Мама не раз слышала. Да, Аня промышляла подобным в своих играх, но теперь это происходит с настораживающей регулярностью.

А вот с Анжелой Аня как-то враз совершенно перестала откровенничать. Больше не рассказывает о своих днях, о прочитанных книгах и мечтах. О новой подруге. Да вообще как-то неуловимо переменилась. И Анжелу это волновало. Но дочь упорно не желала идти на контакт. Запоздалый переходный возраст? Хорошо, если так.

Впрочем, отношение к брату и сестре всё ещё никак не свидетельствовало в пользу Аниного взросления.

Сама принцесса Авелилона ничего не могла с собой поделать: она сторонилась мамы, боясь брякнуть лишнего. Никогда не умела скрывать от той долго что-либо. Более того, с детства вынуждала Анжелу ещё и саму угадывать, о чём старшая дочь хочет сказать. Выработался определённый навык. Теперь опасный.

А уж врать Аня не умела вовсе. И потому избегала небытового общения.

Вот только это настораживало маму ещё больше.

Утром в понедельник, на четвёртые сутки сомнительного заграничного релакса, после завтрака и очередного скандала – Аня взбесилась оттого, что Соня в точности повторила её набор блюд и ничего при этом не съела, – Сухановы, как обычно, отправились на пляж.

Где-то в половине одиннадцатого Стас отпросился в зал игровых автоматов – конечно, чем ещё заниматься на море? – и примерно в одиннадцать мама и Соня тоже, слава богу, ушли, потому что сестрёнке хотелось к горкам в детском бассейне. Аня же так удобно устроилась на лежаке, пригревшись на солнышке и слушая в наушниках музыку, которая теперь никому не мешала, что желания вставать и рушить всю эту идиллию не возникло. И потому она осталась на берегу.

Море сегодня было спокойное и умиротворяющее. Лень обволакивала. Аня нежилась, наблюдая то за небом, застланным белыми затейливыми облаками, то за водной поверхностью, иногда покрывающейся лёгкой рябью из-за ветерка. Вот же чудесно, когда представителей семейства нет рядом. Приехать бы сюда одной… Или с Кристиной.

А как было бы здорово оказаться здесь с Никой… Или не здесь… Почему бы им всем не съездить вместе хотя бы на турбазу? Или просто на шашлыки? Почему с Никой (и Евгенией Витальевной) они всегда встречаются только по из ряда вон выходящим причинам? В корне неправильно. Придумать бы ещё, как это дело поменять.

Погружённая в размышления, Аня смотрела вдаль на горизонт, когда откуда-то вынырнул человек. Это удивило, потому что до того под водой никто не скрывался, и она стала следить за приближающейся к берегу головой, уже различая в ней женские черты. Что-то странное было в этом лице, нечётком из-за солнечных лучей, прямо бьющих в Анины затемнённые очки.

Вот пловчиха встала на ноги, выбираясь на сушу. Молодая женщина в полосатом раздельном купальнике, мокрые волосы верёвками лежат на плечах, а ладони она потирает, задумчиво оглядывая пляж. И опять что-то показалось Ане странным.

Отдыхающая, вероятно, нашла того, кого выискивала, потому что уверенно направилась к загорающему на топчане мужчине лет тридцати пяти, когда Аня сняла очки.

Уж повидавшая монстров на своём веку, она всё равно вздрогнула и даже чуть не вскрикнула. Теперь ясно: кожа незнакомки не просто бледная, она мертвенно-синяя. Аня вытаращила глаза.

Больше никто повышенного внимания не проявлял.

Пока принцесса Авелилона пыталась прийти в себя, страшная купальщица достигла цели, наклонилась и… оседлала лежащего человека, который будто этого и не заметил. Синюшная женщина изогнулась и впилась губами в его рот. Если бы не замогильный цвет дамочки, эта сцена была бы довольно откровенной и совсем неуместной для людного пляжа. Но сейчас Аня взирала на происходящее с ужасом.

Целуемый зашевелился, сел, прижимая одну руку к сердцу, другую – к горлу. Купальщица выпрямилась вместе с ним, не прерывая процесс. Загорающая рядом почтенная матрона, скорее всего, жена, игнорируя любвеобильную утопленницу, обеспокоенно что-то произнесла на неизвестном Ане языке. В этот момент всё прекратилось, ирреальная женщина спрыгнула в песок, мужчина застонал, и его супруга кинулась помогать: поцелованный почти сразу потерял сознание.

А пловчиха с синей кожей спокойно пошла к воде. Разбухшие ноги уже коснулись моря, когда Аня побежала в её сторону.

– Эй! – окликнула она, но утопленница не сразу сообразила, к кому обращаются.

А когда поняла это, дёрнулась, отскочив и уставившись на Аню, которая в свою очередь застыла, не отводя взгляд. На заднем плане сомлевшего курортника пытались привести в чувство. Синяя леди таращилась на Аню, а Аня – на неё.

Утопленница шагнула вперёд – принцесса Авелилона отпрянула, чем окончательно убедила чудище в том, что ясно его видит.

– Ты кто такая? – хрипло спросила женщина по-русски.

– А вы? – нетвёрдо ответила вопросом на вопрос Аня.

– Слушай, мелюзга, не нарывайся! Забудь обо всём, усекла? – с этими словами средиземноморская Офелия18 метнулась в волны и скрылась в пучине.

Ошеломлённая Аня стояла, совершенно не зная, как быть. Тем временем поцелованного уложили на покрывало и вчетвером понесли к корпусам какие-то парни. Его жена бежала следом, обмахивая пострадавшего газетой и охая.

Аня попятилась, отошла к своему топчану и села, вперившись в ровную поверхность воды.

Это что вообще такое? Ведь женщину не замечали другие! Кроме Ани. И значит, надо что-то сделать. Потому что непонятно, выживет ли турист и что с ним случилось. Но что можно предпринять? Сказать кому-то? Ещё не хватало по возвращении разделить палату с мамой Кристины Прошиной…

Вздрогнув, как от удара током, Аня подскочила и, быстро собрав свои вещи, кинулась в отель.

* * *

– Синяя, как труп. И её никто не видел! – сердито цедила Аня, понижая голос.

Она стояла на балконе номера, бросая нервные взгляды то на исходящую чёрным паром трубу котельной, то на пустую комнату за стеклянной дверью. Мама и Соня или куда-то ушли, или ещё не приходили, и Аня нелегально звонила с мобильного старшей родственницы Кристине, рискуя разорить фирму своего отца, на которую оформлен номер.

– Я не могу говорить долго, ты понимаешь, сколько это стоит?! – прошипела принцесса Авелилона. – Сообщи как-то Салли, она сейчас у дедушки с бабушкой, и соберитесь вчетвером с Никой и Евгенией Витальевной. Расскажи им. Как я объясню тебе, где живёт бабушка? – простонала Аня. – Я не помню адрес… Спрошу у мамы и скину SMS-кой. Вы должны придумать, как мне себя вести! Откуда я знаю, как ты свяжешься с моей кошкой?! Да говорю же: её видела одна я. Как можно бездействовать? Хорошо, буду держать тебя в курсе. Постараюсь. Всё-всё, пока.

Осознавая, что при тарифе одиннадцать долларов в минуту она скорее пустит папу по́ миру, чем сможет держать оставшихся на родине друзей в курсе, Аня загрустила. Что делать теперь – неясно. Кристина не сказала ничего путного, только поохала. Охать Аня могла и сама. Если бы понять, что произошло с мужчиной и откуда взялась столь предприимчивая покойница…

Вечером за ужином Аня обнаружила пострадавшего за одним из столов. Он был бледен и молчалив, а его жена взволнована, и всё что-то тараторила вроде по-немецки. Она пыталась накормить супруга супом, но тот ел мало, и очень скоро пара покинула столовую, медленно и с остановками перебираясь в сторону лифтов.

Аня задумчиво резала мясо на своей тарелке. Жив – и это уже радует. Но она всё равно не может игнорировать такой инцидент, тем более вопрос, сколько раз подобное уже происходило и ещё повторится. Ведь не может же? Ника вот считает, что бороться со сверхъестественным – его долг, раз он это видит. Аня же не ударит в грязь лицом и не оставит отдыхающих без помощи?

Она невольно искала людей, кажущихся больными или слабыми, но ничего такого не заметила. Сопливый мальчонка-китаец не в счёт. Это неплохо, но лишает возможности единственного продвижения в деле.

Если бы «превратиться в воина» (как выражается Евгения Витальевна) и попробовать напасть на утопленницу… Но нельзя же ходить постоянно в боевом наряде, ожидая у моря погоды! А перевоплощаться на глазах у всех равно самоубийству. Ситуация как будто безвыходная…

– Что-то случилось? – осторожно спросила мама. – Ты нормально себя чувствуешь?

– Всё в порядке.

Ночью Аня очень долго не могла заснуть, ворочаясь с боку на бок и размышляя. Придумать, что бы всё это означало, не удалось. Зато определённый план таки сформировался.

Утром она заперлась в ванной и там воспользовалась Священным камнем, а затем аккуратно сняла сарафан и всю сопутствующую экипировку, не забыв даже про серьги (потому что, вообще-то, её уши проколоты не были), и натянула купальник. Час ушёл на обрезание и подпиливание слишком длинных и к тому же почти стальных ногтей. Аня поняла, что они не покрыты чёрным лаком – это цвет самих пластин. Пришлось изничтожить весь свой маникюрный набор и ещё мамин в придачу (зададут по первое число!). А сколько потрачено времени и сил…

Задержка вызвала бурю негодования у Стаса, который ругался под дверью, а потом и вовсе начал дёргать ручку, как бесноватый. В итоге семья отправилась завтракать без неё.

Поцелованного вчера туриста в отведённом для еды павильоне не наблюдалось, а его жену Аня заметила семенящей по залу и собирающей продукты в пластиковые контейнеры. Следя за ней, принцесса Авелилона укрепилась в решении: утопленницу нужно найти и остановить.

До полудня защитница средиземноморского побережья бродила по пляжам, проходя бесконечные зоны отдыха, но никаких синих женщин на них не узрела. Зато закрались нехорошие мысли о том, что женщин этих может быть много. Что, если они – демоны какого-нибудь нового страшного врага? Сколько таких противников ещё отыщется, если обращать внимание на всё, что недоступно другим? А она тут одна. Или вдруг она больше не увидит утопленницу – и придётся улетать? Ещё хуже, если с монстром столкнутся мама, Соня, Стас или Рустик с Полиной…