Осколки будущего

Соня же ходила за новоявленным членом семьи с большими любопытными глазами, но если трёхлетней малышке глупые вопросы и игру в «помнишь и не помнишь» можно простить, то Стасик в очередной раз проявил свою имбецильность. Он не нашёл ничего лучшего, чем дразниться и крайне глупо шутить. Даже раз довёл маму до рукоприкладства. После этого Стасик и Тина стали врагами.

В первую пятницу Нового года объявился Константин Карасёв, считавшийся Тининым отцом. Он жил со своей второй женой и детьми в Харькове, и никто, кроме, возможно, Александра Суханова, не опечалился особо из-за отсутствия у Кости энтузиазма заниматься осиротевшей дочерью. Анины родители расстались с ним очень холодно, даже почти поссорились.

Временами, когда не удавалось сразу заснуть, будущая императрица размышляла о том, как всем повезло, что на бастион принцессы Алевтины в будущем напали, когда она была в возрасте, в котором полтысячелетия назад погибла её двоюродная тётка. Именно это ведь позволило занять опустевшее место в прошлом. Воинам оставалось удовольствоваться пояснением Ремарка: случайностей не бывает только в хорошей литературе, в жизни же они сплошь и рядом44… Им придётся удовлетвориться этим, ведь они никогда не смогут увидеть, как в день трагической аварии яркий радужный свет ударил из ниоткуда в глаза таксисту, вёзшему в гости Тину и Жанну Карасёвых.

Но наличие потаённого врага, полководца прочих, все воины уже считали аксиомой. Узнав об опасностях, с которыми придётся бороться даже через пять сотен лет, жрицы из Поднебесной усилили обязательные тренировки. Теперь в их распоряжении было куда больше ресурсов: коридор Времени позволил Лунным воинам посетить наконец сам Храм Луны.

Это место давило на Аню. Напоминающее мечеть сооружение, спрятанное в горах Тибета, внутри для принцессы Авелилона теперь навсегда ассоциировалось со школой боевых искусств. Оно и оборудовано было, казалось, для этого. Немудрено, что Жаклин и Натали, выросшие в подобном величии и суровости, стали такими строгими и ревностными.

В изрисованных китайскими драконами стенах Храма необъяснимым образом возрастало их уважение к Ане. Приведя внутрь свою принцессу, жрицы в какой-то мере выполнили долг перед предками. Аня подозревала, что они были бы довольны, если б все Лунные воины безвылазно поселились в Храме. Те, в чьей власти боевые сарафаны. Иных владелицы пустили на свою территорию скрепя сердце.

Вынужденные встречи восстановили в коллективе худой мир. Аня знала, что Ника поговорил ещё раз с Евгенией Витальевной наедине, и по его словам, они простили друг друга. Кристина стала молчаливее, но вроде как отошла от случившегося. Тина, узнавшая о событиях в Воротах постфактум, не держала зла ни на неё, ни на остальных заговорщиц – ведь всё уже разрешилось.

Именно в Храме Луны будущая дочь Ани и Ники обрела магическую силу. Только коснувшись Священного камня в настоящем, она смогла восстановить способности, которые утратила в своём замке за два года до освобождения, – управление молниями. Селена полагала, что тогда артефакт Авелилона был уничтожен. И подобные идеи заставляли Жаклин и Натали бледнеть.

Они взялись гонять своих подчинённых (а в этих палатах все становились таковыми, хотя к Ане и относились с пиететом) будто сидоровых коз. Зато принцесса лунного королевства избавилась от части лишнего веса и скоро уже была уверена: даже не перевоплотившись, она в состоянии справиться с небольшой бандой уличных хулиганов голыми руками.

Глава X: Сказки, русалки и Михаил Булгаков

– Сонька, но это же не по-настоящему! – пыталась убедить Аня, теряя терпение.

Трёхлетняя девочка только что дослушала историю «Пряничного домика» из иллюстрированной книги сказок, которую приволокла вчера бабушка Клара. Идея поедания пылящихся посреди леса конфет в глазах малышки заранее обрекла Жана и Мари на мучительную смерть от дизентерии, но и ведьму, чьё жилище подверглось вандализму, сестрёнка, в отличие от Ани, не жаловала.

– Ты гупая! Тям зе доздь и звели, и птици, и внутли сталуха, оня потеет, ходит ногами и… ой, а где она деляет а-а? – От очередной страшной мысли Соня аж присела. – Фу-у-у-у-у!

– Софа!

– Отцепись от ребёнка, если у него паранойя, – послышался из-за перегородки, отделяющей Анин стол от основной части комнаты, тонкий голосок Тины, самозабвенно разбиравшейся с угловатым народонаселением посредством бензопилы на территории «Злого города45». – Это же ты стала читать ей такое. Взяла бы лучше истории Амильга́ммона.

– Кого?

Ожесточённые щелчки на полминуты прекратились – Тина что-то подсчитывала.

– Нет, стоп, – клавиатура загрохотала с новой силой, – он ещё даже не родился. Ей должна понравиться Памела Трэверс46. Или Милн47. Они прекрасны. И достаточно гигиеничны.

– Сонь, может, настала пора «Мастера и Маргариты»? – внезапно воодушевилась Аня. – Я с детства обожаю эту книгу. Мне в пять лет мама прочитала её первый раз. И я просто влюбилась!

– Ей только три исполнилось, – возразила Тина, но Анна Суханова уже понеслась вниз по лестнице в библиотеку, недавно превращённую в комнату «кузины».

Из затеи ничего путного не вышло, так что любимые главы принцесса Авелилона с удовольствием озвучивала уже не брезгливой коротышке, покинувшей их, а засевшей за монитором будущей дочери. Выкурить ту всё равно не представлялось возможным. Хотя в «наследство» от Карасёвой Тине достался собственный ноутбук, она почему-то считала его неудобным для игр, что было достаточным поводом занимать стационарный компьютер в Аниной спальне. А виртуальные забавы стали для иммигрантки из другого времени настоящей манией: она ворчала, что, имейся такие в её замке, жить там было бы куда проще, и почти забросила сон, отдаваясь новому увлечению.

Впрочем, Аня это сносила стоически, сама с интересом подключаясь к баталиям. Но особенно она любила разгадывать вместе с Тиной квесты48. А стрелялки – это однотипно. Кроме того, подруга всегда была тем человеком, который сидит за клавиатурой, что делало совместное прохождение чего-то по типу GTA49 довольно скучным.

Постоянное присутствие девочки из грядущего в буднях принцессы Авелилона быстро вошло в норму. Тина настолько органично вписалась в окружающую её будущую мать действительность, будто всегда была её неотъемлемой и обязательной частью.

Прошло всего два месяца с тех пор, как они узнали о существовании друг друга, а вообразить жизнь иначе уже ирреально.

Тем более сейчас Ане как никогда требовалась поддержка. С началом семестра выяснилось, что у неё есть активно действующий личный враг, причём убивать этого противника нельзя.

Неизвестно, что там Евгения Витальевна наплела Нике во время их последнего разговора, но если до появления ещё не рождённой дочери из будущего она как-то держала лицо и показательно насмешничала над внезапными отношениями принцессы Авелилона с её теперь экс-кавалером, то осознание серьёзности их союза превратило её в подлинную фурию. С паскудным характером. И ситуация с воскрешением Карасёвой ничуть её не вразумила.

Свои вновь испортившиеся отметки по английскому языку Аня считала форменным беспределом. Ведь она владеет им, также как любым прочим! Классный же журнал теперь кажется оксюмороном50. Раньше она всегда придумывала, как заполучить высокие баллы, если что-то не давалось. Этим, как правило, занималась Людмила Васильевна. Нужно было купить бумагу, краску или пять горшков герани – и любые трудности разрешались. Нынче потребность в озеленении кабинета иняза Аней отпала категорически. Но она сама легко пишет любую контрольную! Однако же оценки стремятся к нулю.

Евгения Витальевна проявляла макиавеллиевское коварство. Она умудрялась уличать принцессу Авелилона в незнании знаемого досконально предмета так, что никто со стороны не мог ничего заметить. Меняла задания и упражнения, придиралась к помаркам, влепила соратнице неуд за тематическую контрольную, потому что она не смогла описать сюжет «Дженни Герхард51» – но ведь не из-за проблем же с языком!

Кроме того, с чудны́ми конфетами не всё было так гладко. Например, просто заговорить как угодно они не позволяли: мозг «переключался» онлайн, если сталкивался с конкретными примерами. Когда следовало что-то перевести, Аня заучивала строки по-русски, потом прокручивала в голове шекспировский монолог Гамлета, который вызубрила в оригинале, и начинала вспоминать предложения из задания – уже по-английски. Разумеется, всё это затруднительно делать быстро и с ходу, чем Евгения Витальевна безбожно пользовалась. К тому же невозможно легко определить, на каком языке вообще с тобой разговаривают, что также на руку мерзавке.

Это до такой степени бесило принцессу Авелилона, что она снова взялась прогуливать – и стало только хуже.

На этом злопыхательница не остановилась. Ограничивать Анины проблемы узким радиусом своих уроков она явно не намеревалась. Евгения Витальевна внезапно свела тесную дружбу с директором школы, который преподавал 10-му «Б» алгебру и геометрию, и указала невзначай, что все успехи Ани Сухановой по его предметам – заслуга Кристины Прошиной. С тех пор они стабильно получали разные задания даже на дом.

Больше не выходило вволю пропускать занятия. Это обязательно вызывало скандал – и всегда вроде бы случайно.

Что за детский сад развела эта взрослая женщина, боевой товарищ? И, чёрт возьми, Аня – её принцесса!

Салли и Кристина полагали, что всё верно. То есть не травить соперницу, конечно, а вынуждать учиться прилежно. Они не видели в таком поведении ничего плохого или вероломного, впрочем, как и связи с Никой вовсе.

Жаловаться ему самому на то, что из-за озлобленной экс Аня уже не может списывать математику и прогуливать школу, казалось до обидного глупым.

И маме рассказать нельзя, потому что Аня всё ещё малодушно таила от родительницы свой роман, хотя он оставался возмутительно платоническим. А значит, и о ревнивой бывшей Ники не упомянешь.

В сложившихся обстоятельствах принцессу Авелилона худо-бедно понимала только Тина, но она считала подобные «книжные» жизненные ситуации прекрасным и увлекательным проявлением существования в социуме. Любые общественные дела сейчас были для неё в новинку, волновали и восхищали.

Для Ани же стало сюрпризом, что люди вообще способны на подобное.

И всё же с Тиной обсуждать эту тему удавалось без желания убивать. С ней, оказалось, можно легко говорить о чём угодно.

Во всяком случае, Ане. Второй будущий родитель был не столь успешен во взаимоотношениях с дочерью.

Ника очень старался. Он начал перемежать свидания семейными прогулками втроём, пока Тина это дело не пресекла. Они успели побывать вместе в цирке, в парке аттракционов и на детском спектакле в театре Шевченко. Проблема заключалась в том, что Ника Тину раздражал.

– Он же уверен, что обо всём знает, как правильно! – взорвалась будущая дочь уже после второго семейного уик-энда. – У тебя железные нервы!

– Это довольно мило, даже трогательно, – пожала плечами Аня.

– Трогательно? Да он осуждает каждую нотку индивидуальности вокруг! Помнишь парня с офигенским кислотным ирокезом? Ты не заметила, как он на него посмотрел и как увёл нас в сторону? А в прошлое воскресенье, ты помнишь, что он сказал о номере акробатов? Что он неприличный, ведь в цирке полно детей, а их воздушный танец не пойми на что похож? А когда он сделал замечание матерившейся девушке? Незнакомой девушке! А наша перебранка из-за той парочки – афроамериканца и белой женщины с чернокожим ребёнком? Он же до сих пор считает, что это недопустимо! Мы два часа спорили, но он не услышал ни одного довода – ни твоего, ни моего. Наверное, Ника просто бог богов в постели, если ты всё это терпишь и станешь его женой!

Аня густо покраснела, так и не сознавшись, что о данном качестве её будущего папы не имеет пока ни малейшего представления.

Тина не придумывала грехи Ники: непонятная Аниной натуре консервативность и глубокая убеждённость в своей правоте были его неотъемлемыми чертами. Но они и делали его самим собой. Потому Аня была готова закрывать глаза на эти аспекты. Ника верил в то, что существует правильное и неправильное, для него не было компромиссов. Но правильным среди прочего будущий муж полагал благородство, самоотверженность, борьбу со злом, смелость, защиту своих друзей и простых смертных, помощь ближним, чистую любовь к Ане. Рядом с ним она чувствовала себя спокойно, умиротворённо. Когда принцесса Авелилона просто смотрела на Нику или слышала его голос, внутри расправляло крылья счастье, губы растягивала улыбка, а глаза начинали сиять. Он действовал на неё так ещё до того, как они стали парой. И потому Аня прощала ему всё, что ненавидела в других. В Нике оно превращалось в достоинства, в индивидуальность. В нём она любила это, как и всё остальное. Чувство, к которому раньше принцесса Авелилона относилась с недоумением, завладело всем её существом. Рационализм разводил руками. Он вовсе не пропал, просто в данном вопросе не имел значения.

Тина же стоически терпеть то, что её бесило, долго не собиралась. После «Покатигорошка52» в театре будущая дочь четыре раза подряд «не смогла» именно в те дни, которые Ника отвёл на семейные прогулки. Он искренне недоумевал. Аня прикрывала подругу, оправдывая тем, что той не хватает времени, чтобы успеть попробовать всё, чего бедолага была лишена в заточении. В результате целое свидание ушло на предостережения и просьбы присматривать за Тиной, как бы та «чего лишнего не попробовала от воодушевления».

Ане казалось, что в свои неполные тринадцать Тина куда взрослее неё, и подобные опасения – чистой воды глупость. Но он говорил всё это своим чарующим бархатным голосом, и становилось вовсе не важно, что именно звучит. Хотелось просто находиться рядом. Пусть он даже тысячу раз не прав. Тем более Ника тревожился, потому что возомнил себя обязанным исполнять роль отца девочки-подростка. Аня же решила, что матерью станет крошке, которую родит через пять сотен лет. А Тине будет подругой. И, порой, сообщницей.

Будущему мужу также следовало относиться к ней, как к рядовой соратнице. А не забивать голову воспитанием, обязательствами и переживаниями.

Последний раз Ника и Тина виделись в минувшую среду, потому что она не могла не пойти на его двадцатый день рождения. Там пришлось общаться, тогда как на тренировках в Храме Луны она концентрировалась только на боевых искусствах. Застолье взыскательная гостья окрестила унылым, а в довершение они ещё и поругались, когда Тина посетовала на отсутствие новых врагов, с которыми мечтала сразиться, и именинник отметил, что ребёнка Лунные воины в состоянии оградить от борьбы со злом, если то снова проявится.

Конец вспыхнувшей перепалке, грозящей перерасти в скандал, положила Натали, порекомендовав не накликивать лишние неприятности и ориентироваться по ситуации, если уж они начнутся. Ане тогда показалось, что Ника перегнул палку – она была всецело на стороне возмущённой до глубины души Тины. Ребёнком она её уж никак не воспринимала, и мысли от чего-то ограждать будущую дочь у Ани не возникало. Она считала Тину совершенно равной.

Но, разумеется, иногда на принцессу Авелилона по тому или иному поводу всё же находила досада. Например, если накануне до глубокой ночи она развлекала мелкую вреднющую сестрёнку, пытаясь наладить с ней дипломатические отношения, и даже положила на алтарь этого подвига ценные дары в виде гордости своего детства – масштабного Подводного мира из бумаги, над которым корпела многие годы; а потом до четырёх часов утра читала вслух будущей дочери Булгакова, отвлекаясь на её сражение с компьютерными злодеями. Если всё было так – не очень-то приятно проснуться от настырного щёлканья клавиш.

Аню разбудило именно это. И чувствовала она себя почему-то так, будто накануне впервые напилась водки, причём приговорила по меньшей мере ящик. Аня с му́кой уткнулась в подушку и застонала.

– Кто здесь? – шевельнув похожим на наждачку языком, поинтересовалась она на всякий случай. Голос прозвучал тускло.

– Я, – откликнулась из-за шкафа-перегородки Тина.

– Здо́рово, – прохрипела страдалица. – Который час? Почему ты в моей комнате и мешаешь спать?

– Уже десять. Мне нужен компьютер.

О, это отличный довод!

– И я ведь выключила звук, – добавила Тина.

Аня промямлила что-то, не способная объяснять сейчас невозможность здорового отдыха под аккомпанемент клавиатуры.

Почему так плохо-то? Вчера она ничего такого не делала. В школе было только два урока, всё остальное время посвятили поздравлению мальчиков с наступающим двадцать третьим февраля. Да, после она выпила за гаражами пару стаканчиков шампанского с одноклассниками. Но потом ещё весь вечер играла с Соней, ибо решила стать хорошей сестрой. Сначала читала сказки, затем они потрошили Подводный мир, благостно пожертвованный малявке в наследство. Когда-то Аня выреза́ла морских жителей и рисовала для них в линованных тетрадках города и сёла – теперь огромная коробка с барского плеча перешла Соньке, впавшей от этого в бурный восторг.

Аня скосила глаза на пол – так и есть: всё в рыбках, русалочках и мелкой нарезанной ерунде. Никто не потрудился прибраться. Аня тоже не может: она сейчас умрёт по какой-то непонятной причине. Кажется, от обезвоживания.

Треть бутылки шампанского не могла вызвать такой эффект!

Мученица попыталась встать, но ныне она была живым воплощением Стёпы Лиходеева53, на похмельных мытарствах которого вчера прервала чтение Тине своей любимой книги.

Что же это такое?

В любом случае нужно спо́лзать за жидкостью – иначе не избежать летального исхода.

Аня сволокла закутанные в одеяло ноги, свесила их с кровати. Тяжёлые, будто глыба. Веки налиты свинцом, кожа какая-то обветренная, заскорузлая, словно стала покрываться коркой. Аня сглотнула пересохшим ртом. Перемёрзла вчера на улице?

Исцеляющее кольцо Ханны ведь помогает от ангины? Позовите её срочно! Но сначала пить…

Аня неверной рукой стянула одеяло в сторону и онемела, уставившись на свои колени. Впрочем, если бы она увидела их, ничего страшного не случилось бы. Простуду даже и без Ханны вылечить можно. С шизофренией посложнее.

Ибо коленей-то как раз не было. Вместо них, имелся хвост. Рыбий хвост. Её нижние конечности превратились в серебристо-зелёный чешуйчатый хвост. Огромный, с двумя широкими полупрозрачными плавниками на конце. Через них просвечивался ковёр и бумажные русалочки Подводного мира.

– Ой, – только и вышло промямлить на первых порах.

На какое-то время Аня оторопела, уставившись на эту неожиданность.

На ощупь хвост оказался шершавым. Проводить по нему неприятно: изнемогающая без влаги чешуя причиняет боль. Она попыталась оттянуть край кожи, где ниже живота стартовала анатомическая аномалия. Дохлый номер: всё приросло намертво.

– Х… Э… А… Ч… Я, – выразила свои чувства новоиспечённая амфибия.

– Что? – спросила Тина из-за стенки. – У тебя рожки выросли?

Аня вздрогнула и резко дотронулась до макушки – рожек, к счастью, не обнаружилось. Но и без них достаточно вполне! Всё кругом плыло.

Потом почему-то накатил приступ веселья. Она откинулась на спину и подняла хвост над собой. Он был громоздкий и очень тяжёлый.

– Зелёненький какой, – захихикала Аня. – А где мои ноги?

– Ну что там?

Недовольная Тина высунулась из-за перегородки, и её челюсть медленно поползла вниз.

– Что это? – просипела она севшим голосом.

– Мне плохо.

– Что это? – с обвиняющими нотками повторила Тина, вставая со стула и указуя на проблему перстом.

– Ха-ха!

– Надо позвать воинов, нет, сначала найти Селену… и Салли… и… закрой это, Анжела ведь ещё не уехала!

– Я сейчас умру, – сообщила в ответ Аня и потеряла сознание.

Очнулась она оттого, что кто-то вылил в лицо стакан воды. Приоткрыла глаза. Вокруг стояли все её друзья-воины. И выглядели они рассерженно-озадаченными. От хлорированной жидкости по коже расползался зуд.

– Что вы здесь делаете? – слабо полюбопытствовала Аня и тут заметила нефритовое безобразие, покоящееся на одеяле, после чего непечатно выругалась. – Мне плохо.

– Откуда ты сие взяла, ma cher54? – деловито поинтересовалась Маргарет.

– Давайте восстанавливать факты, – беспомощно предложила Тина. Она выглядела растерянно. – Ты ничего не… Так не бывает.

Аня помахала хвостом из стороны в сторону. Это лёгкое проявление иронии – максимум, на который она оказалась способна.

– Ладно, бывает, – признала очевидное будущая дочь. – Но это уму непостижимо!

– Это не может быть просто так, – взволнованно сказала Натали, проводя руками над чешуёй, но не касаясь её.

– Да, это знак небес, – прошептала Аня. Сейчас как никогда люди вокруг поголовно казались идиотами. – А то, что я буду императрицей острова, это не может ли означать, что я им правлю из океана? – вдруг озарило принцессу Авелилона.

– Нет, Ваше Величество, – скривилась Тутэлла. – Я не помню, но… это ведь случится нескоро.

– Мне понадобится много времени для адаптации. Вот почему я прожила пятьсот лет! – продолжала Аня с внезапной паникой, которая даже ненадолго поборола дурноту. – Русалки ведь того… много живут. Сейчас хвост вырастет и у Ники…

– Во имя Милитты, принцесса, прекратите нести чушь! – возмутилась Жаклин. А суженый позеленел в тон своему напророченному приобретению. Выглядел он совершенно обескураженным.

– Должно быть нормальное объяснение, – вторила Тутэлла.

«Пожалуй, только изолированный от действительности человек может искать такому нормальное объяснение», – подумала Аня.

– А если… вы что-то… съели, Ваше Величество? – спросила Селена. Сидящая рядом с ней на пододеяльнике Салли молчала, вперив в хвост своей подопечной застывший и полный отчаяния взгляд.

– Конечно, она что-то съела, – сердито буркнула всегда немного раздражённая Жаклин. – От этого у неё срослись ноги!

– Она вечером ела то, что и все, – припомнила Тина. И опасливо обозрела свои конечности.

– Все! – Аня вдавила неприятность в матрас и подскочила. – Где все? Вы столпились в моей комнате! Где мама, бабушка, Соня, Стас?

– Никого нет, – успокоила Тина. – Анжела уехала на стройку, бабушка гуляет с мелюзгой, недоумка с девяти утра след простыл, Саша ещё в командировке.

– А… на вас никто не нападал? – перебила Натали.

– Маленькая стайка упитанных розовых слоников, – тихо выдохнула Аня.

– Что?!

– Ничего. Пытаюсь шутить. А вообще, меня сейчас стошнит.

– Тазик, – пробормотала Тина, – нужен тазик.

– Сдаётся, ей надобно в воду, – с некоторым интересом отметила Ханна. – Наличествует у вас вместительная лохань?

– Пойду наберу ванну, попробуем её туда перенести, – пролепетала Тина.

Ника сжал пальцы возлюбленной, присаживаясь рядом на постели.

– Нужно сделать её прежней, – простонала Кристина. – Тётя Анжела ведь к вечеру вернётся! Если даже утащить Аню через Ворота сейчас, выиграем мы максимум день, потом начнутся большие неприятности.

– Я могла бы изыскать способ обернуть русалку человеком, коль кольцо не помогает, однако с течением времени, – протянула Ханна. – Вот только… нам ведь неведома причина, по коей таковое сладилось.

– Давайте узнаем её быстрее, – сказала принцесса Авелилона, насчитав на потолке целых восемь люстр. А ведь там ни одной не было.

Всё плясало перед глазами, несуществующие осветительные приборы размножались, обретали форму и тут же во что-то мутировали. Возвратилась Тина. Становилось хуже и хуже.

Когда Ханна и Маргарет исчезли под красным зонтом, она опять отключилась.

* * *

Аня очнулась на каком-то скользком возвышении под водой и не сразу сообразила, что может спокойно дышать. Но после полуминутной отчаянной попытки всплыть стало ясно, что физически она здесь чувствует себя куда лучше.

Было темно, течение подняло ил, который кружился мутной пеленой. Скалистое дно усеивали серый песок и камешки. Болотного цвета водоросли росли неровными пучками, вдали виднелись утёсы. В бесконечную высь уходили многие тонны воды. Но давление не причиняло дискомфорта, и в плоского ската Аня превращаться не спешила.

Она выпрямилась, осматриваясь по сторонам.

Довольно жутко. Очень глубоко и от этого мрачно. И холодно. Озноб пронизывал до костей. Но в этой среде всё не застилала слабость, и Аня трезво оценила ситуацию.

Легче не стало, скорее, наоборот. Следовало не паниковать, но разве сохранишь спокойствие в таких условиях? И никого рядом. Да её могут вообще никогда не найти! Передатчик остался на прикроватном столике, вокруг ни души. И слава богу: мало ли что тут плавает. Вдруг акула…

Если б не вопиющая реалистичность, Аня держала бы пари – это сон. Но что делать? Куда…

Продолжая оглядываться, она внезапно заметила странное существо, которое скользило неподалёку. Но не акулу.

Это была женщина. С туловищем, головой, волосами, руками… и рыбьим хвостом. Точь-в-точь как у Ани, только синим. Словно ожившая морская красавица из сказки. Аня прищурилась и замахала.