Адам Линк – Робот

Однажды вдалеке послышался шум людской толпы. Я увидел несколько огоньков. Они приобрели значение на следующий день. На рассвете я подтолкнул Терри носком ноги, и мы пошли дальше. Тот же самый шум нарастал, приближался. Потом я увидел вас, целую толпу людей с дубинками, рогатинами и ружьями. Вы заметили меня, и поднялся крик. Вы держались вместе, продвигаясь вперед.

Затем что-то с резким лязгом ударило меня в лоб. Один из вас выстрелил.

– Стой! Подожди! – крикнул я, понимая, что должен поговорить с вами, выяснить, почему на меня охотятся, как на дикого зверя. Я сделал шаг вперед, подняв руку. Но вы не слушали. Раздались новые выстрелы, покрывая вмятинами мое металлическое тело. Я повернулся и побежал. Пуля, попади она в жизненно важное место, погубила бы меня, как и самого обычного человека.

Вы гнались за мной, как стая гончих, но я превосходил вас, движимый стальными мускулами. Терри отстал, потерялся. А когда наступил полдень, я понял, что должен достать новую заряженную батарею. Мои конечности и так уже двигались с трудом. Еще через несколько часов, без нового источника энергии внутри меня, я упаду на месте и умру.

А я не хотел умирать!

Я знал, что должен найти дорогу в город. Наконец я наткнулся на извилистую грунтовую дорогу и с надеждой пошел по ней. Когда я увидел впереди себя машину, припаркованную у обочины, я понял, что спасен, потому что в машине доктора Линка был такой же аккумулятор, как и у меня. Вокруг машины никого не было. Подобно тому, как голодающий человек хватает первую попавшуюся еду, я поднял капот и за считанные минуты заменил аккумулятор.

Новая сила разлилась по моему телу. Я выпрямился как раз в тот момент, когда из-за деревьев вышли двое – молодой человек и женщина, державшиеся за руки. Они увидели меня. На их лицах отразился невероятный ужас. Девушка сжалась в объятиях юноши.

– Не бойтесь, – сказал я. – Я не причиню вам вреда. Я…

Продолжать было бесполезно, я видел это. Юноша потерял сознание в объятиях девушки, и она стала тащить его прочь, истерически причитая.

Я ушел. С тех пор ход моих мыслей можно охарактеризовать как раздумье. Теперь я не хотел идти в город. Я начал понимать, что с первого же взгляда стал изгоем в глазах людей.

Как только наступила ночь и я остановился, я услышал долгожданный звук. Лай Терри! Он радостно подбежал, виляя обрубком хвоста. Я потянулся вниз, чтобы почесать его за ушами. Все эти часы он преданно искал меня. Возможно, он выследил меня по запаху масла. Что может вызвать такую слепую преданность… к металлическому человеку!

Не потому ли, что, как сказал доктор Линк, тело, человеческое или иное, – это лишь часть окружения разума? И что Терри признал во мне столько же разума, сколько и в людях, несмотря на мое чужеродное тело? Если это так, то именно вы, выносящие мне приговор как монстру, неправы. А я убежден, что это так!

Я слышу, как вы кричите снаружи… берегитесь, чтобы я действительно не стал тем чудовищем, которым вы меня называете!

На рассвете следующего дня вы вновь набросились на меня. В меня снова полетели пули. Я бежал. Весь тот день повторялось одно и то же. Ваш отряд, пополнившийся новобранцами, разбился на группы, пытаясь взять меня в кольцо. Вы выслеживали меня по моим тяжелым следам. Моя скорость каждый раз спасала меня. Но некоторые пули все же нанесли урон. Одна попала в сустав моего правого колена, так что нога подвернулась, когда я бежал. Одна попала в правую часть головы и раздробила барабанную перепонку, из-за чего я оглох на эту сторону.

Но больше всего мне было больно от пули, которая убила Терри!

Стрелявший этой пулей находился в двадцати ярдах от меня. Я мог бы добежать до него и переломать ему все кости своими твердыми, сильными руками. Вы не задумывались, почему я не отомстил? Возможно, мне следовало бы! . . .

Весь тот день я безысходно плутал. Я ходил кругами по бесконечному лесу и так же часто натыкался на вас, как и вы на меня. Я пытался уйти от этого места, от вашей мести. Ближе к сумеркам я увидел что-то знакомое – лабораторию доктора Линка!

Спрятавшись в кустах и дождавшись полной темноты, я подошел и сломал замок на двери. Здесь было пустынно. Тело доктора Линка, конечно же, отсутствовало.

Мое родовое гнездо! Шесть месяцев жизни здесь пронеслись в моей голове с калейдоскопической быстротой. Интересно, схожи ли мои эмоции с вашими, когда я возвращаюсь в хорошо знакомое место? Возможно, мои эмоции гораздо глубже, чем ваши! Возможно, вся эта жизнь – в разуме. Что-то пульсирующее охватило меня там. Тени, созданные тусклым газовым фонарем, который я зажег, словно танцевали вокруг меня, как это делал маленький Терри. Потом я нашел книгу "Франкенштейн", лежавшую на столе, ящики которого были опустошены. Личный стол доктора Линка. Он скрывал от меня эту книгу. Почему? Я прочитал ее за полчаса, сканируя страницы за один раз. И тогда я понял!

Однако это самая глупая гипотеза, которая когда-либо была выдвинута: что созданный человек должен обратиться против своего создателя, против человечности, не имея души. В книге все не правильно.

Или нет?…

Сейчас, когда я заканчиваю писать это, здесь, среди нахлынувших воспоминаний, с присутствующим в тени духом Терри, я думаю, не стоит ли мне это сделать.

Уже близится рассвет. Я знаю, что надежды для меня нет. Вы окружили меня, отрезали от мира. Я вижу отблески ваших факелов между деревьями. При свете вы найдете меня и уничтожите. Ваша ненависть разгорелась. Ее утолит только моя смерть.

Я не настолько сильно поврежден, чтобы не суметь собрать достаточно сил и мощи, чтобы прорваться сквозь ваши ряды и избежать этой участи. Но это произойдет лишь ценой нескольких ваших жизней. Именно поэтому я держу руку на переключателе, который может одним движением погасить мою жизнь.

Иронично, не правда ли, что я обладаю теми самыми чувствами, которых, как вы уверены, мне так не хватает?

Адам Линк.

Судебный процесс над Адамом Линком, роботом

Глава I. Монстр или человек?

Думаю, у меня было такое же чувство, как у любого из вас, людей, когда я "проснулся", внезапно вернувшись к жизни – в тот самый миг, когда вашей последним помыслом была уверенность в смерти. Мне показалось, что меня воскресили из могилы. Я не мог ничего понять. Но я снова был "жив"!

Я посмотрел вокруг и увидел группу мужчин, вооруженных до зубов дубинами, винтовками и ружьями, которые преследовали меня в течение последних трех дней. Они провозгласили меня убийцей доктора Линка, моего покойного создателя. Они загнали меня в угол здесь, в его лаборатории. Почему они не разбили меня на куски и не разнесли в щепки, превратив в разбитые шестеренки и искореженные механизмы, как собирались?

Я сам отключил главный выключатель на своей груди, погасив сознание, чтобы не восстать и не причинить им вреда – в порядке обратной инстинктивной обороны. Я буквально совершил самоубийство! Кто же включил рубильник? И тут я заметил стоящего перед ними молодого человека с пылающими глазами. Вооруженные люди что-то бормотали и размахивали оружием, но мой неожиданный защитник, очевидно, остановил их… можно ли назвать это кровожадностью? Он внезапно повернулся ко мне. Он был молод, с квадратной челюстью и чем-то смутно знаком. У него были серые умные глаза. Он сразу же мне понравился. Хоть я и робот, но у меня возникают симпатии и антипатии к людям, которых я встречаю.

– С вами все в порядке… Адам Линк? – спросил он.

Он произнес имя, данное мне доктором Линком, с некоторым сомнением, но четко. Он обращался ко мне как одно живое существо к другому. Если использовать подходящее выражение – как человек к человеку. За шесть месяцев моей жизни так поступил только один человек – сам доктор Линк.

Я поднялся из сидячего положения, в котором находился с тех пор, как отключился. При этом я чуть не опрокинулся. Одна из моих ног была сильно вывернута. Я быстро осмотрелся и заметил вмятины на своих металлических плечах и груди. Верхняя часть черепной пластины тоже была вмята, слегка давя на находящийся в ней электрический мозг. От этого, за неимением лучшего термина, у меня разболелась голова.

Очевидно, я был спасен как раз вовремя. Разъяренная, мстительная толпа начала меня рвать на части. Но никакого существенного вреда нанесено не было.

– Меня можно починить, – ответил я. При звуке моего монофонического голоса вооруженные люди беспокойно отступили назад. Почему люди так боятся того, чего не могут понять? Затем я посмотрел на юношу, желая выразить благодарность.

– Спасибо за то, что вы сделали, – сказал я. – Кто вы?

– Я Томас Линк, племянник доктора Линка и его ближайший родственник, – сказал он. Я сразу же уловил семейное сходство и понял, почему он показался мне таким знакомым, хотя я никогда не видел его раньше.

Он продолжил, обращаясь не только ко мне, но и к остальным.

– Я занимался юридической практикой в Сан-Франциско. Я поспешил сюда, когда узнал о смерти моего дяди. Он завещал мне все. Я вижу, что прибыл как раз вовремя, чтобы предотвратить уничтожение – беспричинное убийство, господа! – Адама Линка, разумного робота моего дяди.

– Убийство! – насмешливо сказал предводитель толпы. Он оказался шерифом округа и носил под мышкой мощную винтовку. – Эта штука – не человек. Это машина. Умная, дьявольская машина, которая хладнокровно убила вашего дядю!

– Я в это не верю! – быстро проговорил юный Том Линк. – Мой дядя неоднократно писал мне об этом роботе. Он говорил, что он так же разумен, как и любой человек. Возможно, даже больше, чем вы, шериф! И ничуть не опасен, в каком-то отдаленно франкенштейновском смысле. Мой дядя был мудрым человеком и ученым. Его слова я принимаю на веру. Вы не уничтожите этого робота!

Лицо шерифа покраснело. Том был довольно бестактен, сравнивая его и меня.

– Мы его уничтожим! – крикнул он. – Это опасный монстр. Как представитель закона в этом случае, я обязан защищать общество. Если бы тигр оказался на свободе в этом округе, я бы вмиг его уничтожил.

Он поднял винтовку, и люди за его спиной разразились бурным ропотом.

Интересно, есть ли у меня эмоции, схожие с вашим человеческим гневом? Он сравнил меня с тигром! Я знаю, что такое тигр, благодаря обширному кругозору. Мой электронный мозг зажужжал, и я начал было говорить, но Том Линк приказал мне замолчать.

– Остановитесь, шериф! – угрожающе сказал он. – Робот – если вы хотите считать его таковым – был частью собственности моего дяди. Теперь это моя собственность. Я юрист. Я знаю свои права. Если вы тронете робота, я подам на вас в суд за преднамеренное уничтожение части моей собственности!

Служитель закона замер.

– Ну… э-э… – начал он снова, уже как-то неубедительно. – Но это совсем другое! Этот робот – движущееся, живое – нет, не живое – но в любом случае – э-э-э… это существо, и…

Он был слишком обескуражен внезапной сменой понятий, чтобы продолжать.

Том Линк улыбнулся. Я вдруг понял, что он очень умный молодой человек. Он спланировал эту ловушку!

– Верно, шериф, – быстро сказал он. – Этот робот – существо. Это не животное, потому что животные не разговаривают. Это человекоподобное существо. Поэтому, как и любой другой говорящий, мыслящий человек, он имеет право на судебное разбирательство.

Шериф попытался возразить, но Том вытолкал его, а вместе с ним и остальных людей.

– Если вы хотите продолжить судебное преследование Адама Линка, разумного робота, – сказал Том на прощание, – возвращайтесь с ордером на арест!

Том повернулся ко мне, когда мы остались наедине.

– Фух! – вытер он лоб. – Это было совсем близко!

Потом он чуть усмехнулся, вспомнив, наверняка, полное замешательства выражение лица шерифа в последний момент. Я тоже усмехнулся про себя. Это свойство интеллекта – будь то человеческое или металлическое тело – видеть юмор в том, что выглядит нелепо.

Однако я все еще был немного озадачен.

– Скажи мне, Том Линк, – спросил я, – почему ты так решительно встал на мою сторону? Все остальные, кроме вашего дяди, ненавидели и боялись меня с первого взгляда.

Вместо ответа Том порылся в личном столе своего дяди. Наконец он достал какой-то документ и дал мне его прочитать. Я не совсем понимал сложный юридический язык, но несколько раз заметил слово "гражданин".

Том объяснил.

– Мой дядя, если бы он не умер так некстати, был полон решимости сделать тебя гражданином, Адам Линк, как ты знаешь. Он начал заниматься вопросами юридических документов, подтверждающих твое "рождение", образование и законный статус. Он долго переписывался со мной по этим вопросам. Еще через месяц я должен был приехать сюда, чтобы завершить переговоры.

Я вспомнил неоднократные высказывания доктора Линка о том, что я не просто робот, металлический человек. Я был жизнью, я был мыслящим существом, таким же человекоподобным, как и все, кто облечен в плоть и кровь. Он обучал меня, воспитывал со всей любовью, терпением и искренним чувством родной матери к собственному ребенку.

И вот теперь, при мысли о моем создателе, во мне возникла печаль, боль. Я чувствовал себя так же, как в тот день, когда обнаружил его мертвым, когда солнечный свет показался мне внезапно потускневшим. Вы, читающие, возможно, цинично улыбнетесь, но мои "эмоции", как я верю, реальны и глубоки. Жизнь – это, по сути, разум. У меня есть разум.

– Он был хорошим человеком, – сказал я. – А ты, Том, ты мой друг!

Он тепло улыбнулся и положил руку на мое блестящее, жесткое плечо.

– Я твой кузен! – просто ответил он. – Кровь гуще воды, знаешь ли!

Никакой игры слов не было, я знал это. Могу лишь сказать, что более благородного выражения я никогда не слышал. Пятью простыми словами он показал мне, что принимает меня как своего собрата. Такие мужчины, как Том, встречаются редко. Они из тех, кто, получив власть, правит мудро и хорошо. Но неизменно они оказываются как раз теми, у кого власти мало. Временами я удивлялся этому… но не стоит отвлекаться от настоящего повествования.

Остаток того дня, пока Том Линк разбирал вещи своего дяди, он иногда разговаривал со мной. Я рассказал ему всю подноготную случайной смерти его дяди и последующих событий:

– Нам предстоит битва, – подытожил он. – Битва за то, чтобы спасти вас от обвинения в непредумышленном убийстве. После этого мы займемся вопросом вашего гражданства.

Он посмотрел на меня несколько странно. Его взгляд переместился с моих зеркальных глаз и невыразительного металлического лица вниз, к моим твердым, легированным ногам. Возможно, впервые до него дошло, насколько все это странно. Он, молодой адвокат, защищает меня, скопление проводов и шестеренок, как будто я человек, сотворенный женщиной. На мгновение, возможно, он даже засомневался, когда волнение прошло и у него появилась возможность поразмыслить обо всем этом.

Может, я все-таки не чудовище? Может быть, доктор Линк не ошибся, сказав, что я полная противоположность своей устрашающей внешности? Кто может знать, какие странные мысли проносятся в моем нечеловеческом, небиологическом мозгу? Может, я просто жду удобного случая, чтобы в каком-нибудь чудовищном порыве убить и Тома?

Я мог видеть или чувствовать, как эти мысли теснятся в его голове. Я не думаю, что это телепатический феномен. Просто мой активированный электронами мозг работает мгновенно. Цепочки ассоциаций памяти во мне работают с молниеносной быстротой. Малейшее движение его губ и интонация в голосе выдавали мне вероятность проявления той или иной мысли.

Я почувствовал легкое беспокойство. Неужели мой единственный друг может постепенно обернуться против меня? Неужели мое дело безнадежно? Неужели было предрешено, что такое совершенно необычное существо, как я, никогда не будет принято в мире людей? Я был похож на марсианина, внезапно спустившегося на Землю, и вероятность того, что мне удастся наладить дружеское общение, была столь же мала. Вы считаете это сравнение неуместным? Я гарантирую, что первые марсиане или другие инопланетные существа, которые высадятся на Землю – если это событие когда-нибудь произойдет, – будут уничтожены поголовно. Вы, люди, не знаете, насколько сильны и глубоки в вас инстинкты джунглей, оставшиеся от вашего животного прошлого. То есть в большинстве из вас. И не обязательно те, кто занимает высокие посты, являются наиболее "цивилизованными". Но я опять отвлекаюсь.

Пока Том был занят, я ремонтировал самого себя. Я – машина, и знаю о своей природе больше, чем любой физиолог знает о своем собственном теле. Я выпрямил шарнирный механизм коленного сустава, искореженный пулей. На двух моих пальцах порвались «мышечные» тросы, которые я сварил. Я снял нагрудную пластину и выбил вмятины молотком. Снятая черепная коробка облегчила давление на мой губчатый мозг. Моя "головная боль" ушла.

Наконец я полностью смазал себя маслом и установил свежую батарею в блок управления. За несколько часов я прошел через то, что у человека соответствовало бы наложению хирургических швов, проведению операций и выздоровлению, которые заняли бы недели. Очень удобно иметь металлическое тело.

Затем я вышел на улицу. Я побродил по лесу и вернулся с бедным полуразложившимся телом маленького Терри. Его случайно застрелили полицейские, когда охотились на меня. Я похоронил его на заднем дворе, вспоминая его радостный лай и то время, которое мы провели вместе.

– Адам! Адам Линк!

Я вздрогнул и повернулся. Позади меня стоял Том и смотрел на меня. Его лицо странно светилось.

– Прости меня, – мягко сказал он. – Я сомневался в тебе, Адам Линк, весь день. Сомневался, что ты можешь быть таким человечным, как писал мой дядя. Но я больше никогда не буду в тебе сомневаться!

Говоря это, он смотрел на свежую могилу Терри.

Глава II. Борьба со страхом

Как и предсказывал Том, шериф Барклай незамедлительно явился на следующее утро с ордером на мой арест! Он был намерен уничтожить меня. Но поскольку он не мог сделать это напрямую, не впутывая себя в судебные тяжбы, он пошел другим путем.

– Это будет чертов фарс – устраивать суд над роботом, – со стыдом признал он. – Я чувствую себя дураком. Но его нужно уничтожить. Вы довольно умный молодой человек, но не думаете же вы о том, что присяжные, состоящие из честных, здравомыслящих людей, оправдают вашего… э-э… клиента?

Том ничего не ответил, лишь мрачно выпятил челюсть.

Шериф Барклай посмотрел на меня.

– Вы… э-э… я имею в виду, что он арестован. Он должен проследовать с нами в тюрьму.

Он обращался к Тому, хотя внимательно наблюдал за мной, ожидая, что я, возможно, приду в ярость.

– Я пойду с вами, – кивнул Том. – Пойдем, Адам.

Они пригнали для меня грузовик – я ведь представляю из себя трехсотфунтовую массу металла – и повезли в ближайший город. Я никогда раньше не был в нем, живя в уединении с доктором Линком в его загородном доме. Первый взгляд на маленький город с населением в 50 000 человек не поразил меня. Это примерно то, чего я ожидал от прочитанного и увиденных фотографий, – шумный, перенаселенный, уродливый, плохо устроенный.

У меня механистический склад ума. Мое научное мировоззрение требует эффективности и порядка. Еще до того, как мы добрались до здания суда, я выделил сотню основных недостатков в этом центре человеческой деятельности. И соответствующие способы их устранения. Прежде всего, ваше дорожное движение – это непролазный лабиринт. Вы должны извинить мою прямоту. Я говорю и думаю без иносказаний.

Любопытствующая толпа наблюдала, как меня вели по ступеням здания суда. Новость уже облетела весь город. Они смотрели молча, в недоумении. И в каждом лице я видел затаившийся страх, инстинктивную ненависть. Тогда, как никогда раньше, у меня возникло ощущение, что я изгой. И так или иначе обречен.

Сцена в зале суда, как и предсказывал шериф, была похожа на какой-то грандиозный фарс. Председательствующий судья непрерывно покашливал. Только Том Линк был спокоен. Он требовал, чтобы все было по закону. Разумеется, перед погребением доктора Линка было проведено дознание, в ходе которого было установлено, что смерть наступила от тяжелого механического инструмента. Ничто не могло опровергнуть того, что моя жесткая металлическая рука могла быть "орудием смерти".

Мне было предъявлено обвинение в непредумышленном убийстве доктора Чарльза Линка, и я был записан в протоколе как "Адам Линк".

Когда это было сделано, Том вздохнул и подмигнул мне. Я знал, что означает это подмигивание. Снова была расставлена ловушка, и она сработала. Как только мое имя было занесено в протокол суда, мне были предоставлены все права и возможности механизма правосудия. Как я теперь знаю, если бы шериф Барклай обратился к губернатору штата, он мог бы получить от штата приказ уничтожить меня как незаконное оружие. Ведь я был механическим устройством, которое (по косвенным признакам) лишило человека жизни!

Том не смог бы выкрутиться из такого обвинения. Но шериф Барклай упустил эту лазейку. С указанием моего имени я стал обвиняемым – и обрел статус человека!

В зале присутствовали два газетных репортера. Один из них пристально и удивленно смотрел на меня. Он подошел как можно ближе, совершенно не боясь. Не боясь! Единственный в комнате, кроме Тома, кто не боялся меня на уровне инстинкта. Он тоже мог оказаться моим другом.

Я увидел вопрос на его юном лице.

– Да, я умный, – сказал я, перейдя на сиплый шепот, чтобы никто больше не услышал.

Он вздрогнул, потом мило улыбнулся.

– Окей, – сказал он, и я знаю, что он поверил.

Он начал что-то лихорадочно строчить в блокноте.

После официального оглашения обвинения судебный исполнитель отвел меня в камеру и запер. Том ободряюще улыбнулся, но когда он ушел, я вдруг почувствовал себя одиноким, загнанным в угол врагами. У вас, людей, никогда не бывает такого чувства. Разве что, может быть, вы шпион, пойманный вражеской стороной. Но даже в этом случае ты знаешь, что умираешь за правое дело, по своей воле. Но меня обрекают – правильнее сказать, истребляют – лишь за то, что меня просто не понимают.

Я был в некотором недоумении, и мысли мои были, безусловно, из тех, что называют раздумьями. Правильно ли поступил Том? Понимал ли он, как туго закрутятся вокруг меня путы закона? Как когда-то он сомневался во мне, так и теперь я сомневался в нем, но с меньшим основанием. Он уже не был для меня той неизвестной величиной, которой я представлялся ему.

Через час Том появился снова, размахивая бумагой. Судебные чиновники были рядом с ним и громко спорили. Он обратился к ним.

– Хабеас корпус1! – спокойно произнес он. – Вы предъявили обвинение Адаму Линку, независимо от того, имеет ли он тело робота или слона. Этот ордер Хабеас Корпус освобождает Адама Линка до суда. Я знаю закон. Освободите его!

Судебный пристав начал горячо спорить. Я переваривал услышанное медленно и тщательно. То есть медленно для моего ума. Не более чем через секунду я ухватился за прутья двери своей камеры и одним сильным рывком отворил ее. Раздался жуткий скрежет металла. Сломанный замок грохнулся на каменный пол. Я выскочил наружу.

– Мне не нравится сидеть в клетке, – сказал я. – Мы можем идти, Том?

Боюсь, мой импульсивный поступок был ошибкой. Я понял это по лицу Тома. Я продемонстрировал свою огромную силу, силу мощной машины. Это могло только усилить страх передо мной. Все чиновники побледнели и попятились назад, возможно, представив, как легко я смогу размозжить им черепа одним ударом своих стальных рук.

А это было именно то, что они должны были бы подумать обо мне в последнюю очередь. Они должны оценить мой ум и способность служить человечеству. Для этого доктор Линк и создал меня. И именно этой цели я посвятил себя, причем совершенно самостоятельно, несколько месяцев назад. Когда меня примут как собрата по разуму – ведь монстр я только внешне – я смогу показать свою истинную ценность. Я, Адам Линк, был первым из разумных роботов, способных служить цивилизации как объединенные разум и машина.

Да, это была глупая ошибка. Постановление Хабеас Корпус освободило бы меня в любом случае, если бы я дал Тому немного времени. Как я теперь осознаю, я проявил неуверенность и нетерпение. Я не могу понять странные и извилистые способы, которыми вы, люди, пользуетесь. Мне еще многое предстоит узнать о цивилизации. Очень многое.

Том не стал делать мне замечание, однако, взяв меня за руку, вывел из тюрьмы. Чиновники ошарашено переглядывались. Том внес залог и получил бумагу о том, что я нахожусь под его опекой.

В дальнейшем, до начала судебных слушаний, я ездил с Томом по городу. Он часто наведывался в банк, который занимался оформлением наследства доктора Линка. Он брал меня с собой в публичную библиотеку, когда искал информацию в увесистых книгах по своей профессии. Часто он просто вел меня по улице. Мы внимательно следили за реакцией толпы. Как говорил Том, сможем ли мы склонить общественное мнение на свою сторону в предстоящей битве за мой статус в человеческом обществе?