Демонолог. Книга 2. Школа смерти

– У демонов есть имена? – спросил Назарбаев.

– Не у всех, – отрезала историчка. – Итак, Четыре Призывателя вошли в кромлех Стоунхенджа, провели ритуал и связали нашу планету с Бездной. Говорят, сюда вломился верховный демон, но сделал это так, что никто толком ничего не понял. Ему просто было любопытно.

– Или он от кого-то бежал, – прошептал я.

– Что? – Нахимова смерила меня внимательным взглядом.

– Ничего. Продолжайте.

– Спасибо, Невзоров. Радует, что ты не только бьешь кавказские лица, но и тянешься к знаниям. Итак, из Бездны в наш мир хлынула прана. Хлынула бурным потоком, за несколько дней пропитав всё сущее. И даже сейчас прана продолжает поступать через разломы в аномалиях. Так что магической энергии у нас навалом, голод никому не грозит.

– Можно вопрос? – подняла руку Микуцкая.

– Слушаю.

– Демоны поглощают прану, вселяясь в объекты физической реальности. Иначе они не могут. Но ведь и прана, и сами духи произошли из Бездны. В чем логика?

– Хороший вопрос, – одобрила историчка. – Человечество долго билось над этой дилеммой. В итоге большинство экзорцистов сошлось во мнении, что Бездна разделена на несколько пластов. Духи обитают в плоскости, не имеющей точек соприкосновения с океаном магической энергии. Доступ на физический план позволяет им добраться до праны и поглощать ее в любых количествах.

– А для чего им прана? – спросила Белкина.

– Никто не знает, – пожала плечами учительница.

Все увтавились на меня.

– Что? – я обвел взглядом аудиторию. – Мне этого не говорили.

– Сведения отсутствуют, – подтвердила Нахимова. – Примите как данность: духи пожирают прану и пакостят смертным. Так сложилось исторически.

– Расскажите про одаренных, – попросил Назарбаев.

– Обладатели Дара появились через несколько дней после того, как планету затопило праной, – продолжила свой рассказ Нахимова. – Официальных документов в архивах вы не найдете. Только статьи в газетах о чудесах, которые начали творить люди в разных уголках Земли. Почему-то всё началось с Индии, Тибета и Китая. Монахи, которые подолгу медитировали в своих монастырях, адепты ашрамов и прочие искатели истины внезапно обнаружили, что у них открылись чакры. Кто левитировал, кто читал мысли своих односельчан, кто перемещал усилием воли предметы, разводил огонь в очаге или замораживал воду в озере. Обитатели Шаолиня освоили контроль тела на запредельном для тех времен уровне. Таинственная «эпидемия» охватила все страны и континенты. А потом пришли демоны, и наша история изменилась навсегда.

– Духи напали на нас? – спросил Клим.

– Можно и так сказать, – задумчиво произнесла историчка. – Почему-то первые сущности заинтересовались местами сражений.

– Их интересуют души, – сказал я.

– Души? – переспросила наставница.

– Души тех, кто пал в бою, – пояснил я. – И не успел определиться с загробным путешествием. Демоны пожирают человеческие души с большим аппетитом.

– Этого нет в учебниках, – задумчиво произнесла Нахимова.

– Нет, – согласился я. – И вряд ли появится.

– Откуда ты знаешь? – презрительно скривился Леджер Тома, французский татуировщик в ранге пранаямы. – Ты всего лишь наблюдатель.

– Ритуалист, – поправила Нахимова. – Продолжай, Илья.

Леджер заткнулся.

– Демоны пожирают души, – сообщил я. – Тех, кто убивал, проявлял агрессию, не успел раскаяться и настроиться на смерть. Вот и получается, что поля сражений – идеальный выбор.

– Ты изложил одну из доктрин отступников-призывателей, – в глазах наставницы мелькнуло что-то нехорошее. – Она считается закрытой, но это секрет Полишинеля. В целом, доктрина неплохо объясняет случившееся. Демоны обрушились на линии фронта враждующих блоков, породили аномалии и спутали все карты лидерам сверхдержав. Начался период массовой одержимости. Бесы вселялись в танки, самолеты, рядовых солдат и офицеров, даже в корабли ВМФ. Известен случай вселения элементаля в немецкий линкор с последующим расстрелом из тяжелых орудий мирного города на севере Африки. Десятки тысяч жертв. Чрезмерная жестокость.

– Что было дальше? – выдохнула Белкина.

– Появились экзорцисты, – сказала историчка. – Важно понимать, что в конце 1913 года планета погрузилась в хаос. Началась война всех против всех. Многополярный магический конфликт, если говорить научным языком. Элементали и хтонические сущности разбушевались настолько, что их деятельность породила ряд природных катаклизмов с чудовищными и долгосрочными последствиями. Четверо Призывателей рассчитывали взять демонов под контроль и поставить себе на службу, но не справились с этой задачей. Экзорцисты объединились, бросили вызов Четверке и победили. Конфликт растянулся на несколько лет. Класс призывателей был уничтожен, вырублен под корень. Следует учесть, что в Европе война продолжилась, но к ней примкнули одаренные. Армии разносились в пух и прах, первые обладатели Дара вкачивали прану в техники, которые сейчас запрещены международными конвенциями. В итоге удалось достичь шаткого перемирия – мир объединился против общей угрозы. Наиболее сильные и агрессивные демоны были развеяны либо отброшены в Бездну. Аномалии локализованы, но столкновения там продолжаются и по сей день.

– А как обстояли дела в Пандеме? – спросил Виктор Третьяков.

– Пандем еще не появился, – Нахимова погрозила пальцем неучу. – Китай, Индия и Япония сцепились почище нашего. Именно там начали зарождаться первые кланы, но об этом мы поговорим позже. Сейчас важно понять, что люди не были готовы принять Дар. Наша психология за минувшие тысячелетия не изменилась. Обрести силу – не значит получить мудрость. Вседозволенность и доминирование над простыми смертными едва не поставили человечество на порог гибели. А беспечность Призывателей привела в наш мир существ, от которых мы не можем отбиться уже второе столетие.

– Но мы получили чакры! – воскликнула Белкина. – И ведь сейчас всё в порядке, правда?

– Дитя, – покровительственно улыбнулась Нахимова. – С чего ты взяла, что твоя планета в порядке? Между нами и потусторонним ужасом стеной встали демонологи. Благодаря им твою душу еще не пожрали. Если правительства Земли перестанут поддерживать орден, в котором состоит Илья, нам всем конец. Против хтона не выстоят даже старейшие самадхи Тибета.

У меня – собственные мысли.

Довольно мрачные.

Я понимаю, что поглощение чужих навыков – демонический дар. Наследие моего отца. Поскольку духи – создания нематериальные, то и навык передался из одной вселенной в другую. Точнее, не передался, а прорезался. В прошлой жизни подобные фокусы я вытворять не умел. Зато вовсю пользовался магией огня, техниками усиления и ускорения. Даже клинки понемногу зачаровывал. Здесь же артефакты не производятся, зачарователи обходят наложенные природой ограничения с помощью татуировочных наработок. С этим еще предстоит разобраться.

Проблема в другом.

Как скоро умные патриархи родов свяжут мою способность поглощения со свойствами духов Бездны? Аналогия слишком очевидна. Наверняка Тобенгауз уже задумывался над универсальностью талантливого новичка. Меня спасает простой факт – я полукровка. Не локус, не элементаль. Такие типы вообще не поддаются классификации и стандартным способам обнаружения духов.

Скажу больше.

Я – человек.

С некоторой примесью Потустороннего.

Когда прозвенел звонок, самые нетерпеливые зашевелились, начали убирать в рюкзаки конспекты и перешептываться.

– Сидеть! – рявкнула Нахимова.

От неожиданности мои одноклассники замерли.

Воцарилась мертвая тишина.

– Звонок – для учителя, – сообщила наставница. – Запишите в свой ежедневник задание. Прочитать вступление и первый параграф истории одаренных. На следующем занятии я начну опрашивать по сегодняшней теме. Обратите внимание на предпосылки Планетарной войны, границы и сферы влияния старых государств. Буду спрашивать про социальные аспекты внедрения праны. Староста – список отсутствующих мне на стол. Всего доброго.

Едва мы покинули класс, рядом нарисовалась Белкина.

– Говорят, ты Герхарда сегодня избил. Это правда?

– Разное говорят, – буркнул я.

– Все интервью звезды – через личного пресс-секретаря, – вступил в разговор Клим. – Хочешь договориться о встрече, Любочка? Мы принимаем в кафешке «Моя прелесть».

Рыжая фыркнула:

– Я так спросила.

– Видал? – Клим хлопнул меня по плечу, когда Любаша отошла в сторону. – Ты популярен.

– Здорово.

Расписание в школьных планшетах вновь изменилось. Прановедение сдвинулось еще ниже, а нас отправили в кабинет математики. Я почти успел расслабиться, но еще на подходе к аудитории заметил неладное. Перед дверью высилась фигура второкурсника, внешне похожего на качка Герхарда. Мои одноклассники огибали упыря, а тот с улыбкой ждал, пока я не приближусь вплотную.

Признаться, я прогнозировал что-то подобное.

Хоть и не впервый день.

Чувак сильно напоминал своего упитанного родственника. Правда, мускулы очерчивались еще более выразительно, череп был выбрит наголо, а за ухом вилась мерцающая татуировка.

– Керт Вагнер, – представилось истинно арийское отродье. – Я вызываю тебя на дуэль.

Глава 5. Всё, что нужно знать о Дуэльном Кодексе

Арена располагалась в подвале, доступ туда открывался строго по жетону. Если назначалась дуэль, любой ученик мог прогулять занятия и посмотреть увлекательное зрелище. Вы еще не забыли про школьный тотализатор? Народная забава, позволяющая подняться в рейтинге барыгам и везунчикам.

Всего пара этажей отделила меня от задротов, решивших остаться на уроке математики.

Неудачников было двое.

Остальные первокурсники ломанулись вниз, оживленно обсуждая грядущие анальные кары для зарвавшегося мещанина. Краем уха я слышал, что подавляющее большинство ставок принималось на Вагнера.

Моим секундантом выступил Горин.

За Керта впрягся его одноклассник – жилистый европеец с отстраненным взглядом. Сразу видно философа, уважаю таких.

– Ты мог отклонить вызов, – сказал Клим, когда мы приблизились к пропускному порталу. – Бой на ножах до смерти. Я бы не стал в такое ввязываться.

– Займись соглашением, – процедил я. – Не хватало мне еще пересечься с родней этого недоноска.

– Хорошо, – Клим обреченно вздохнул.

Он тоже в меня не верит.

А я спокоен как удав.

Ножи – лучше и не придумаешь.

Портал работает в автоматическом режиме. Личные вещи мы оставили в кабинете, а всё, что скрывается в складках одежды, отображается на пристенном экране и транслируется на пульт службы безопасности. Ничего противозаконного протащить на арену не удастся.

Через портал все проходили медленно – по сигналу зеленого индикатора. Когда наступила моя очередь, я широко расставил руки и двинулся вперед, вздернув подбородок.

Мелодичный сигнал допуска.

Следующий – Клим.

До середины прошлого века народ дрался по заветам Дурасова. Кодекс усложнялся и обрастал новыми правилами – власти старались учитывать применение поединщиками магии. Потом одна светлая голова упростила всю эту казуистику до десяти пунктов. Жить стало легче.

Первое правило – дуэли разрешены только между одаренными. Вне зависимости от наличия или отсутствия герба. Второе правило – вызов можно отклонить. Третий пункт – оружие выбирает инициатор. Четвертый – у каждого по одному секунданту. Пятый – разрешено всё, что не запрещено секундантами во время обсуждения условий поединка. Шестой – место поединка не выбирают. Бои всегда происходят на оборудованных и защищенных письменами аренах. Седьмой – присутствие независимого целителя обязательно. Восьмой – проигравший автоматически считается принесшим извинения. Девятый – если смерть утверждена в качестве обязательного условия, из круга арены выходит только один поединщик. Десятый – родственники могут мстить, если обратное не оговорено секундантами.

Просто, как таблица умножения.

Мы спускаемся в подвал по винтовой лестнице. Ступеньки крутые, перила металлические. Проход узкий, двоим не разойтись. Слегка обогнав толпу зевак, я даю Климу последние инструкции. Горин сосредоточенно кивает, изредка задает уточняющие вопросы. На лице моего приятеля читается удивление – он был уверен, что я «плаваю» в Кодексе. А еще аристо не дорубает, почему я настолько спокоен.

– Ты многого не знаешь о Вагнерах, – понизив голос, сообщает староста. Лестница выводит нас в коридор, освещенный зарешеченными потолочными лампами. – Это профессиональные бретеры. Керт – второкурсник. За его плечами, насколько я слышал, три дуэли с несмертельным исходом. Во всех случаях чувак побеждал. Дерется врукопашную, ножами и кастетами. Отменно стреляет. У тебя нет шансов.

– Какой магией он владеет?

– Прокачивает скорость и силу, но это не всё. Видел его татуировки? Это базовая защита от низкоуровневых стихийных атак. Хватает, чтобы расправляться с большинством лицеистов.

– Телекинез, телепортация?

– Не слышал.

– Хорошо.

– Уверен, что не собираешься отменять смертельный исход?

– Это не обсуждается.

Я хочу поднять навыки владения собственным телом. А для этого нужно поглотить душу неудачника наподобие Вагнера. Идеальный кандидат.

Коридор выводит нас к арене.

Похоже на пещеру с филигранно выровненным куполообразным сводом, радиальными кругами трибун, буферным кольцом и просторным цирком метров тридцати в поперечнике.

Поверхность купола залита ровным молочным светом.

Буферное кольцо мерцает энергетическими всполохами. Возведен специальный барьер, поддерживаемый кем-то из администрации. Я знаю, что подобными барьерами славятся Адамсы. Ага, вот и господин директор – единолично занимает крохотный балкончик под самым потолком. Слава императору. Идущие на смерть приветствуют тебя.

Зрительские трибуны заполняются.

Арена рассчитана на всех лицеистов – два курса по шесть групп. Это триста шестьдесят человек. Плюс педсостав. Строили явно с запасом – на полтысячи персон. Треть амфитеатра уже заполнена, кто бы мог подумать.

Мы с Кертом застолбили арену через специальное приложение. Новость о поединке тут же пошла в рассылку, так что все в теме.

И народ повалил.

Я замер у верхнего периметра, чуть сдвинувшись от прохода. Большинство лиц незнакомы. Мелькнул обиженный Ираклий, невозмутимый Кирилл, Белкина, Назарбаев… Да практически все мои одноклассники.

В центр круга вышел распорядитель.

Я так понял, обязанности ведущего выполнял кто-то из преподавателей. Рослый мужик лет тридцати, с длинной бородой, волосами, собранными в пучок на затылке, и хипстерскими очечами. Прямо икона прошлогоднего стиля. Ко рту распорядителя протянулась горошина микрофона на изогнутой ножке.

– Дамы и господа! – возвестил бородач. – Сегодня вам предстоит невиданное зрелище! Поединок насмерть! Да-да, вы не ослышались. Всё будет именно так, если секунданты, да и сами участники, не одумаются. В кругу сойдутся Илья Невзоров и Керт Вагнер. Вызов брошен Вагнером, Илья его принял. Ставки можно делать прямо сейчас, до начала поединка осталось несколько минут! Напоминаю, что лицеисты с нулевым или отрицательным рейтингом в тотализаторе не участвуют. Поспешите!

Голос распорядителя несся из скрытых в толще купола динамиков.

Акустика порождала слабое эхо.

– Мне пора, – сказал Клим. – Не передумаешь?

– Нет.

Коротко кивнув, Горин двинулся к барьеру по пологому спуску радиального прохода.

Трибуны быстро заполнялись.

Я заметил, что зрительские места разделены на четыре сектора. Выходов тоже четыре. Подозреваю, что попасть на арену можно разными путями. Разумно, учитывая требования к эвакуационным планам и пожарной безопасности.

У многих в руках светились телефоны.

Подавляющее большинство лицеистов, несмотря на угрозу нелицеприятной характеристики, открыли приложение тотализатора и начали делать ставки. Уверен, что процентов девяносто верит в безоговорочную победу Вагнера. Репутация, устрашающий вид, опыт и достаточно высокий ранг. Мне уже доложили, что арийский друг прокачался в своем классе до дхараны. А папочка-бретер натаскивает эту машину смерти на уничтожение всего живого. Думбадзе знали, с какой семейкой связались.

Секунданты выдвинулись с противоположных концов цирка.

Сошлись в центре.

Несколько минут длилось обсуждение, затем наши представители покинули круг. Распорядитель вновь взял слово и озвучил происходящее:

– Прием ставок завершен. Бой насмерть. Никто не захотел разрешить конфликт миром. В поединке используются классические дуэльные ножи, предоставленные администрацией лицея. Любая магия разрешена. Покидать круг нельзя. Родственники отказываются от мести в случае смерти одного из дуэлянтов – соответствующие расписки оформлены в онлайн-режиме. Любые проявления вендетты считаются противозаконными и караются тюремным заключением на срок до пятнадцати лет. Поединщики – в круг!

Я неспешно двинулся по проходу.

Опоздавшие зрители продолжали прибывать. По моим прикидкам, уже две трети трибун были заполнены. Вот он – момент славы.

Пересекаю барьер.

По коже пробегают мурашки.

Условие о запрете вендетты выдвинул я. Перестраховался, ясен пень. Вагнеры подвоха не заметили – они видят во мне низкорангового демонолога. Борца с духами, но не с людьми. Инцидент в столовой многими воспринимается, как досадный промах Герхарда и подлые уличные приемчики с моей стороны. Сейчас, когда можно применять магию и клинки, Керт разделает меня под орех. Так они думают.

Останавливаюсь в пяти шагах от лысого мордоворота.

Справа и слева – секунданты.

Между мной и противником – распорядитель.

– Вам понятны условия поединка? – спрашивает бородач.

– Да, – отвечает Керт.

– Понятны, – киваю я.

В руках у секунданта Вагнера – лакированный деревянный чемоданчик. По негласным правилам клинок выбирает сторона, принявшая вызов.

Секундант шагнул ко мне и откинул крышку кейса.

Я увидел пару «Комбатов Боуи» – тяжелых ножей с зубодробительными сабельными гардами. Этакая помесь испанского дуэльного ножа с кастетом. Прорезиненные обкладки, широкие клинки. Выступающие из рукоятей заточенные уголки вместо закругленной пятки.

Беру нож.

Пробую прямой и обратный хваты.

Тем временем секундант передает кейс Горину. Клим подходит к Вагнеру, тот извлекает клинок из футляра. Смотрит мне в глаза – и натыкается на пустоту.

Секунданты покидают арену.

– Бой начинается, – сообщает распорядитель.

И технично сваливает из центра площадки.

Я укрепляю мышцы и кости, окутываюсь призрачной броней. Можно и гибкий доспех добавить, но это нечестно. У придурка и так нулевые шансы. Пусть подергается.

Махина вздувается мышечными буграми.

Не знаю, что там эти Вагнеры развивают, но они смахивают на берсерков, обожравшихся мухоморной настойки. Глаза безумные, мускулы переплетены в тугие жгуты, форма чуть ли по швам не трещит.

Керт выбирает прямой хват ножа.

Большой палец выставлен вперед – и это не совсем правильно. Я понимаю, что чувака так обучили родители, но у нас оружие, предоставленное школой. С сабельными гардами, потенциал которых следует использовать. Я, к примеру, на обратном хвате. Большой палец убран с пятки, чтобы не порезаться.

Свечение татуировок вражины усиливается.

Защита выставлена.

Рязкий прямой тычок в область печени, удар в висок и косой взмах. Эта комбинация похоронит любого новичка. Я просто разорвал дистанцию шагом и отклонился назад. Керт тут же вычертил размашистую восьмерку, ничего не добившись. Перебросил нож в левую руку и ткнул лезвием мне в лицо. Должен был попасть в глаз, но вновь промахнулся.

Моя очередь.

Горсть песка телепортируется в глаза оппоненту.

Керт отшатнулся, на миг потеряв ориентацию. Я с подскока пробиваю в голень с ноги, вырастив из ударной поверхности металлический шип. Вкачиваю прану в усиление. И наслаждаюсь погружением шипа в мягкую плоть противника. Кабан пыхтит, но держится. Он что, вообще боли не чувствует?

Бью гардой справа.

Апперкотом в челюсть.

Предсказуемый блок.

Левая ладонь срастается в лезвие и входит в бедро Керта. Выдергиваю клинок, расшвыривая по песку кровавые капли. В зоне повреждения вспыхивает желтое сияние. Ты лечиться пробуешь? Нет, не годится. Бью наотмашь по горлу, слегка раскрывшись. Рискованный прием, но прокатывает. Берсерк отклоняется. Недостаточно быстро. Горло спасает, но лезвие вспарывает кожу на подбородке.

Животные рев.

Ага, ты не под мухоморами.

Сближаюсь шагом и подшагом. Керт едва стоит на ногах – еще немного, и колосс рухнет. Наношу удары с двух рук. Справа – два взмаха. Вена на запястье, надбровная дуга. Точные попадания. Слева идут тычки – в печень и ребра. Успех.

Отступаю на пару шагов.

Туша падает, заливая арену кровищей.

На трибунах – суета. Разочарованные выкрики. Еще бы – прямо сейчас азартные недоноски лишаются очков рейтинга. Зовут врача? Нет, это не входит в мои планы.

Подхожу к поверженному противнику и всаживаю дуэльный клинок в горло. Опускаюсь на одно колено и, удерживая лоб проигравшего, вгоняю лезвие поглубже. Слышится хруст позвонков.

– Что он делает?

– Эй, придурок, хватит!

Я никого не слушаю. Режу, вымазываясь в чужой крови. В меня вливаются чужие техники, обрывки воспоминаний, предсмертные образы. Керт уже мертв, но этого недостаточно. Я хочу утопить гребаный лицей в страхе. Чтобы ни одна сволочь больше не дернулась в мою сторону. Или в сторону сестры.

Выпрямляюсь с безумной улыбкой на лице.

Пинком отшвыриваю голову оппонента – она катится к трибунам, подпрыгивая на неровностях арены.

Из шеи хлещет кровь, тут же впитываясь в рыхлый песок.

– Ублюдок!

Это Герхард.

– Пустите меня!

В круг арены выскакивают секунданты.

Я отменяю элемент гибкой брони. Лезвие превращается в пальцы. Смотрю на побледневшего одноклассника Вагнера.

К гостям присоединяются бородач и целитель.

– Ты что творишь? – шипит распорядитель.

Во мне укладываются чужие техники.

Вычерчиваются новые ветки способностей.

Обожаю.

– Я ничего не нарушил, – смотрю в глаза препода. – Бой насмерть. Из круга выходит только один.

– Ты ему голову отхреначил! – вопит секундант.

– Вопрос техники.

– Бой снимался на камеры, – замечает распорядитель.

– И что? Всё, что не запрещено, то разрешено.

Над ареной сгущается страх. Я почти физически ощущаю настроение лицеистов, которые с утра намеревались меня щемить и угнетать. Три драки, из каждой я вышел победителем. Мои действия выглядят ужасными и тошнотворными, согласен. И всё же, это лучший способ выстроить красные линии между собой и оборзевшими аристократами. Пусть боятся – это полезно для здоровья.

– Я защитил свою честь? – смотрю на вражеского секунданта. – Претензии, вопросы?

Старшекурсник молчит.

– Отлично, – отбрасываю окровавленный нож. – Мне надо привести себя в порядок. Всего доброго, господа. Спасибо за достойную организацию поединка.

Я зашагал прочь.

На трибунах творилось нечто невообразимое.

Кто-то спорил, махал руками, швырял смартфоны на пол. Большинство следило за мной, провожая настороженными взглядами. Думаю, я основательно встряхнул лицеистов. В ближайшие дни я стану центральной фигурой сплетен и домыслов. Хорошо. Мои действия станут легендарными.

Протолкавшись к выходу, я быстрым шагом направился в дальний конец коридора. Туда, где должен располагаться мужской туалет.

Память меня не обманула.

Иду к дальнему умывальнику, оцениваю картинку в зеркале. Бурые пятна на рукавах, манжетах рубашки, брюках, жилетке и пиджаке. Оттереть не получится. Остается лишь умыться и хорошенько отдраить ладони. Под ногтями тоже запеклась кровь.

Струя воды приобретает розовый оттенок.

Хлопает дверь туалета.

– Зверь! – раздается голос Клима Горина. – Ролик с твоим участием уже завирусился!

– Так нельзя же в соцсети постить, – резонно замечаю я.

– Никто и не постит. Все ходят, уткнувшись в телефоны. Ты – настоящий психопат. Здесь такого еще не было.

– Не сомневаюсь.

Джерг умеет в хаос.

А вот костюмчик придется отдавать в химчистку.

Или выбрасывать.

– Есть магические химчистки, – Горин задумчиво меня рассматривает. – Подкину адресок. Только напомни.

– Ладно, – я методично отмываюсь. На лице и шее тоже есть следы моего эпика. – Ответь на вопрос, Клим. Только честно.

– Задавай.

– Ты будешь со мной дружить?

– Шутишь. Не вижу ни одной причины, почему нет.

– Ну… Я, наверное, кажусь тебе свихнувшимся маньяком.

– Кажешься.

– И тебя это не смущает?

– Нисколько. У меня свой интерес.

Я так и думал.

Еще пара минут – и я в относительном порядке.

– Пиджак можно снять, – посоветовал мой расчетливый друг, когда за нами защелкнулась туалетная дверь. – Я научу тебя скручивать одежду в рулетики.