Игрушечная принцесса

– Погоди, что ты сказала? «Осталась»? То есть когда-то магия в тебе была?

– О, еще какая! – горько усмехнулась принцесса. – Мне пророчили безграничные потенциалы! Дочь самого короля Айрона, да с примесью чужой магической крови – кто-то считал, что я всерьез смогу переплюнуть своего отца! Уже в год меня определяли как пятнадцатый уровень, что на три уровня выше, чем средние показатели в этом возрасте по королевству. К трем, когда пришла пора ставить мне метку, меня считали уже восьмидесятым, против шестьдесят седьмого среднестатистического.

– Тогда что произошло потом? Как может магия исчезнуть?

– Никак. Но ее можно похитить. Украсть. Вытянуть! Лишить!!!Глаз Фабиолы снова наполнился слезами, она яростно смахнула их рукой и схватилась за медальон:

– В тот день, когда огненной смертью погиб мой отец – я тоже была там, помнишь? Защищая меня, он взорвал себя и врагов, помнишь? Но к тому моменту его собственные магические силы уже были на исходе… Помнишь?

Я на всякий случай кивнул.

Фабиола тяжело сглотнула:

– Для того, чтобы уничтожить врагов и защитить меня, ему нужно было откуда-то взять еще силы. И он взял их из единственного источника, который был под рукой. Из меня.

Фабиола дрожащей рукой коснулась волос, привычно прикрывающих ее левую половину лица. Голос ее дрожал тоже:

– Мне сказали, что я лежала левой стороной к нему. Поэтому, когда отец забирал мою магию – быстро, без оглядки на откаты, лишь бы только успеть уничтожить нападающих раньше, чем они доберутся до меня, – покидала она меня тоже через левую половину головы.

Фабиола зажмурилась. Ее рука дрожала, так крупно и часто, что дай ей полную кружку – через несколько секунд будет пуста.

– Не могу! – крикнула принцесса и снова свернулась в клубок, прикрыв лицо. – Нет, не могу! Не могу!..

Она даже не плакала, только тяжело дышала, будто никак не могла нагнать в кровь кислорода.

Я аккуратно потянул Фабиолу за плечо, снова разворачивая ее на спину. Отвел от лица руки, аккуратно коснулся волос. Принцесса зажмурилась и напряглась, сжала руки в кулаки, но не дергалась.

Я медленно, без резких движений, отвел неожиданно плотные и твердые волосы в сторону.

Всю левую половину лица девушки покрывал огромный старый ожог. Давно зарубцевавшийся и заживший неровными кусками, сплошная мешанина кожи и соединительной ткани. Он был идеально круглым, будто на левый глаз принцессы, лишенный ресниц и едва видимый из-под распухших век, поставили циркуль и обвели, а потом все, что оказалось внутри, сожгли напалмом. Трехлетний ребенок просто не смог бы перенести боль от подобного ожога, скончался от болевого шока на месте – я знаю, о чем говорю, у меня самого на руке шрам от керосинового ожога.

Вот только этот ожог, скорее всего, и не ожог вовсе, и природу имеет совершенно иную, отличную от температурной. Просто со временем его последствия стали выглядеть похоже.

Я осторожно коснулся шрама пальцами:

– Больно?

– Конечно, нет, глупый. – вымученно улыбнулась Фабиола. – Столько лет прошло… Сейчас я даже не вспоминаю о нем, если только в зеркало не посмотрюсь.

– А волосы?..

– Это Винья помогла. Она готовит для меня какой-то бальзам, который я ежедневно втираю в челку, чтобы она была как каменная и всегда прикрывала… Все, не могу больше!

Принцесса не выдержала, отвернула голову, схватилась за челку, снова начесывая ее на глаз.

– Она еще что-то про цвет говорила, но я не запомнила. – нарочито небрежно, будто уводя разговор в сторону, упомянула Фабиола.

– А что цвет? – не понял я.

– Ты точно глупый. – улыбнулась Фабиола. – Хотя, может, и нет. Ты же не видел моего отца, только статую. Мог еще где-нибудь на портрет наткнуться, но не знал, что это он. У моего отца, и у матери – черные, как деготь, волосы. А у меня из-за той вынужденной магической перекачки – побелели, стали как платина. Но почему-то не все.

Теперь все встало на свои места. Фабиола не красит брови и не обесцвечивает волосы, они такие от природы. Вернее, от ее отца. Вернее… Черт, да я сам так запутаюсь. Главное, что это такой каприз ее организма – ее волосы белые как платина, а брови и остальные места проявления волосяного покрова родные – черные.

Крашеные блондинки моего мира половину зубов бы отдали за такую процедуру, не то что какой-то там ожог, который можно штукатуркой замазать.

– С тех же пор я не могу иметь детей. – Фабиола будто бы поставила грустную точку в своем диагнозе. – Врачи сказали, что моя репродуктивная система совершенно мертва. У меня даже месячных нет.

Вот почему принцесса так уверенно говорила о том, что о детях с ней я могу не беспокоиться.

– В мире есть огромное количество женщин, которые с удовольствием поменялись бы с тобой местами. – улыбнулся я.

– В твоем мире – возможно. – вздохнула Фабиола. – Насколько я могу судить, он вообще какой-то… больной. А в этом мире таких ты не найдешь. Что для них принцесса? Любимая народом фигура, защитник артефакта, следующая ступень в развитии королевской магии – а ведь в королевстве у власти всегда стояли люди, обладающие недюжинным даром. И главное – принцесса это будущая мать, продолжательница королевской династии, живой символ нерушимости власти королевства. А что я?

Фабиола грустно усмехнулась и зарылась лицом в подушку.

– Ненавидишь отца?

Фабиола подняла голову:

– Нет, ни в коем случае. Наоборот, знающие люди говорят, что это было единственное, чем он мог мне помочь в той ситуации. Он не мог предвидеть последствий, да у него и времени на раздумья не было. Он просто сделал то, что велело ему сердце, не считаясь с ценой, которую ему пришлось заплатить. Я просто… Я просто совсем его не знала. И… Я… Я не знаю, какой он хотел бы меня видеть… Я не знаю о нем ничего, ничего!..

Принцесса не выдержала. Если до этого, она крепилась и только зло, обиженно плакала, то сейчас ее прорвало. Она упала лицом в подушку и зарыдала – громко, не стесняясь, и, наверное, даже не задумываясь о том, что рядом кто-то есть. С

Бедная маленькая принцесса. Смертоносный волчок, яростная фурия, переломанная крошечная девочка, боящаяся, что ей причинят боль и потому – причиняющая ее в превентивном порядке. Не знавшая собственного отца, но заочно поклоняющаяся ему и ищущая себе идола, который был бы похож на него. Сильного, гордого, независимого, способного справиться с угрозой любого масштаба. Того, кто найдет выход из любой ситуации, а где не найдет – там придумает. Того, кто заполнит собой ее необходимость в фигуре, которой нужно восхищаться и на кого нужно равняться.

Не удивительно, что она моментально запала на меня – поначалу я был просто самым необычным мужчиной в ее окружении, который и с ней самой разговаривал на равных, и королеву перебивал, и вообще вел себя так, словно это ему все должны, а не наоборот. А когда выяснила, что я, ко всему прочему, из другого мира – совершенно точно записала меня в полубоги, и окончательно потеряла голову.

Вот только ничего из этого говорить я ей не буду, конечно же. Даже если я прав в своих суждениях, если облечь их в слова, Фабиола, скорее всего, на эмоциях решит, что я сравниваю себя с ее отцом, и это вызовет в ней совершенно логичную вспышку отрицания, родившуюся, правда, из совершенно нелогичного вывода.

Пускай все останется как есть. Конкретно сейчас принцессе не нужен идол, и даже не нужен отец. По большому счету, ей не нужен даже я, ни как мужчина, ни как психолог, ни как утешитель.

Сейчас ей нужно просто выплакать из себя годами копившуюся усталость и печаль.

Глава 3

По-моему, это была первая ночь, когда Фабиола оставалась у меня, но мы просто спали. Мало того – это была первая ночь, когда, проснувшись, я обнаружил принцессу все еще лежащей рядом.

– Здравствуйте. – удивился я. – А ты чего не на тренировке?

– Сегодня ее нет. – с улыбкой ответила принцесса. – Сегодня у нас в планах кое-что другое.

– «У нас»? – уточнил я. – А ты в курсе, что «мы» это обычно несколько человек, как минимум один из которых может быть не согласен с «другими планами»?

– Не в этом случае. Ты согласишься. – безапелляционно заявила принцесса.

Сон пошел ей на пользу. Она явно вернулась в свое нагловато-самоуверенное состояние, что не могло не радовать.

– Ну и чем же таким мы будем заниматься после завтрака? – поинтересовался я, одновременно ясно давая понять, что не намерен предпринимать ничего вообще, пока не поем.

Принцесса приподнялась в кровати и перетекла на меня, оказавшись сверху:

– Пойдем знакомиться с «твоими ребятами». Теми, что помогали тебе вчера вечером.

– Серьезно? – я вскинул брови. – Я вообще-то с ними уже знаком.

Фабиола усмехнулась.

– Да ну? И как их зовут?

Я честно напряг память, но имен так и не вспомнил, кроме одного – Жан. Почему-то оно мне запало в память.

– Ладно, твоя взяла. – признал я. – Но где ты их сейчас найдешь? Ходить по всему замку, выдергивать их с работ?

– За это не переживай, я еще вчера позаботилась о том, чтобы сегодня они были не заняты. – выдохнула Фабиола, ложась на меня грудью.

– Когда успела?

– Примерно в то же время, что уговаривала их принять участие в твоей авантюре. – Фабиола облизнула губы. – Хватит уже разговоров, у нас и так мало времени осталось.

– Ну так идем же. – отшутился я. – Выпусти меня.

– Вот еще.

И Фабиола впилась в мои губы.

Как принесли завтрак, мы, скорее всего, просто не услышали – по крайней мере, к моменту, когда мы уже оделись и были готовы выходить, было уже около одиннадцати часов. И, хотя Фабиола утверждала, что все идет по плану и мы везде успеваем, меня не покидало ощущение, что это не так и что на самом деле куча времени была потрачена зря.

Приятно, конечно, потрачена… Но зря.

Пришлось завернуть на кухню, чтобы перехватить хоть что-то вместо пропущенного завтрака. Шефа не было, но, стоило нам появиться на пороге, как один из поварят мгновенно куда-то испарился, и вернулся через минуту уже с нервничающим Милье за спиной. Шеф терзал в пальцах свой колпак и разве что не исходил потом – настолько напряженным было его лицо. Не иначе, решил, что мы все-таки пришли его колесовать за то, что он стал причиной атаки на замок.

Но, увидев, что принцесса находится в благом расположении духа, а спустя секунду – услышав настоящую причину нашего визита, шеф-повар расслабился и даже заулыбался. С его лица пропало напряжение, плечи распрямились, будто он сбросил невидимый нам груз.

В общем-то, так оно и было.

Милье быстро сообразил для нас легкий завтрак из крынки холодного молока, свежего хлеба, сыра и копченого мяса. Порывался состряпать что-то посерьезнее, но я уверил его, что нам и этого хватит, чтобы дожить до обеда, на что Милье понимающе покивал и заговорщицким шепотом сообщил, что обед это хорошо, а вот ужин – еще лучше, и пропускать его не стоит ни в коем случае, потому что на ужин будет утка. В яблоках.

Мы, решившие перекусить прямо на кухне, к тому моменту уже доедали, но тут я напрягся и вспомнил, что так и не спросил у Милье очень важную вещь – не появлялся ли снова тот поставщик овощей?

– Я бы удивился, если бы он еще хотя раз появился у нас. – вздохнул шеф в ответ. – Его не было, и вообще снабжение овощами прекратилось. Все время с момента покушения на принцессу мы закупаем овощи самостоятельно на рынке в городе.

– А вы пытались выйти на контакт с владельцем лавки, что поставляла вам овощи? – не отставал я.

– Пытались. Но там что-то непонятно творится. – Милье развел руками. – Владелец лавки скоропостижно скончался, а его наследники внезапно все исчезли из города. Причем произошло это, оказывается, уже неделю назад.

Понятно. Видимо, аркейнцы выкупили лавку или угрозами заставили переписать на себя, или еще как-то, в общем, оставили юридическое лицо, назовем его так, то же самое, чтобы не вызывать подозрений переделками всех сопутствующих бумажек типа договоров… Если у них вообще тут есть подобные вещи.

Я задумчиво кивнул, допил молоко, поблагодарил Милье и пошел вслед за принцессой, что опередила меня в аналогичных действий буквально на секунду.

– Дался тебе этот поставщик. – проворчала Фабиола, едва мы отошли на десяток шагов. – Понятно же, что он больше не явится.

– Понятно-непонятно. – невпопад ответил я. – На данный момент это единственная наша зацепка, единственное, что переводит атаку на замок из разряда герметичной диверсии в разряд угрозы от внешнего мира или как минимум – от его части. Совершенно очевидно, что аркейнцы каким-то образом завладели лавкой, что снабжала замок овощами, и превратили ее в… назовем ее так, «точку угрозы»

– Почему именно так?

– Это термин из крав мага…

– Что такое крав мага? – тут же перебила принцесса.

– Это…

Я задумался. Считай, чтобы объяснить ей это, придется объяснить и все остальное, что с ней связано. А это немалое количество информации, причем такой информации, часть которой буквально-таки просто приходит по мере существования в мире. В моем мире.

Я решил зайти издалека:

– Представь, что есть такая небольшая страна… Которая всю свою историю воюет с другой, тоже не самой большой, страной. Там все поголовно проходят военную службу независимо от пола, и каждый гражданский, по сути, в критическое время не просто возьмет в руки оружие, но и будет довольно уверенно с ним обращаться. Так вот, крав мага это изобретение такой страны – искусственная оборонительная система.

– Оборонительная? – нахмурилась Фабиола. – Лучшая оборона – это нападение, слыхал?

– Да, такая фраза есть даже в нашем мире. – усмехнулся я. – Но крав мага это не касается. Изначально крав мага разрабатывалась для нужд армии, то есть, для людей, которые априори имеют оружие.

– Тогда смысл в какой-то там еще системе? – Фабиола пожала плечами.

– Оружие может заклинить в бою, тебя могут поймать на перезарядке, в конце концов боец может сам недоглядеть и на него накинутся из-за угла, делая из оружия бесполезную палку… Представь, что ты выстрелила из арбалета, но не попала, а противник в момент твоей перезарядки ломанулся прямо на тебя с ножом. Что будешь делать?

– Пну его ногой. – фыркнула принцесса. – Или ткну арбалетом, если он прочный.

– Это, в принципе, и есть армейская крав мага. – кивнул я. – Пнуть, устранить неисправность оружия или что там тебе помешало выстрелить, и дострелить.

– Так просто? Целая система это пнуть и дострелить? – хихикнула принцесса.

– Бежишь вперед паровоза. – вздохнул я.

– Чего? – принцесса округлила глаз. – Как это – вперед паровоза? Паровоз быстрее!

– Это как раз и значит, что ты пытаешься опережать события и делаешь выводы, опираясь на вырванные из контекста фразы. – терпеливо объяснил я. – Я же еще не закончил.

– Хорошо, я слушаю.

Мы свернули в коридор, ведущий, судя по линиям, в сторону королевских покоев.

– Армейская крав мага это была сама первая ступень развития системы, – продолжил объяснять я. – По сути – просто набор приемов, позволяющих в различных сложных ситуациях обезопасить себя от сиюминутного нападения, обезопасить свое оружие и воспользоваться им по назначению. Несколько элементарных техник, которые основывались на рефлекторных движениях человека в той или иной ситуации, а потому легко заучивались до автоматизма путем многократных повторений.

– Просто набор приемов?

– Просто набор приемов. – я кивнул. – Без философии и скрытых подтекстов, без… Хотя вру, философия в крав мага все же есть, но такая же искусственная и кастрированная, как и сама система. Философия крав мага это никогда не сдаваться. Даже если из распоротого брюха вываливаются кишки, даже если из порванной аорты хлещет кровь – это не повод садиться на задницу и умирать, жалея самого себя. Это время можно и нужно потратить на выведение из строя или полное уничтожение противника, и только потом, обезопасив себя от дальнейших посягательств – заниматься самим собой. Это и есть «точка угрозы», с которой мы начали. «Точка угрозы» это ключевое понятие крав мага, от которого строится вся система. В крав мага практически не учат правильно наносить удары, боксировать или челночить, не учат броскам и практически не учат работе в партере, только выходам из него, потому что на улице упасть и начать бороться с противником – почти всегда верная смерть.

– Точно. Либо дружка внезапно обнаружатся у противника, либо нож. – поддакнула Фабиола.

– А ты шаришь. Так вот, крав мага это по сути сотня-другая обособленных приемов, каждый из которых работает только для конкретной ситуации. Именно поэтому крав мага это сугубо оборонительная система, ее нельзя применять для нападений, там просто нет подобных техник. Любой другое боевое искусство – да, пожалуйста, там есть и удары и броски и все, что нужно. Но если ты не владеешь ничем, кроме крав мага, нападать ты не сможешь, во всяком случае, не сможешь эффективно, ведь, чтобы применить крав мага, тебе нужно сначала заставить соперника изобразить одну из ситуаций, выходить из которых учит крав мага.

– Я поняла. А что по «точку угрозы»?

– Точка угрозы это и есть, грубо говоря, ядро ситуации, вокруг которой строится все дальнейшее противодействие. Точка угрозы не имеет определения, но можно описать ее так – это то, что является наиболее угрожающим для тебя прямо сейчас. И даже так это не будет полноценным определением, поскольку точкой угрозы может быть и момент времени – тот самый, когда ты понимаешь, что дальше поможет только силовой метод. Но если говорить на конкретных примерах то например, когда грабитель держит у твоего горла нож, точка угроза это…

– Нож. – перебила Фабиола. – Я поняла.

– Именно. Крав мага разделяет конфликтную ситуацию на три этапа. Первый – устранить точку угрозы. Второй – нейтрализовать нападающего. Третий – предотвратить дальнейшую агрессию в свою сторону. Если нападающий один, то второй и третий этап почти всегда сливаются воедино, но это, сама понимаешь, в случае всякой городской шпаны – редкий случай.

– Это точно. – вздохнула принцесса. – Вспомнить хотя бы тех разбойников в городе… Но подожди, тебя тогда душили рукой, но ты не пытался разорвать захват!

– Все верно, не пытался. Но это не значит, что я не устранял точку угрозы. Все дело в том, что есть такой удушающий захват, который разорвать – невозможно, он так устроен что ты задушишь сам себя руками противника. Защита от него это пытаться добраться до глаз противника.

– Глаз! – ахнула Фабиола. – Это как вообще?

Я молча сделал вилку из пальцев и ткнул ею перед собой. Фабиола сморщилась.

– Ой, да ладно! – скривился я. – Видал я как ты колени в обратную сторону выгибаешь противникам! Тоже не самый честный удар! А в крав мага чем неожиданнее и болезненнее для противника твои действия – тем лучше, тем больше шансов, что он не проявит в твою сторону агрессию вторично. Глаза, горло, пах – вот лучшие цели для кравера. Если человек на тебя нападает, значит, он уверен в своем превосходстве, в чем бы оно не выражалось. Это могут быть друзья на подхвате, нож, просто более крупные габариты, да даже элементарное опьянение, которое притупляет чувствительность! Так или иначе, без преимущества, явного или мнимого, человек нападать не будет – это противоречит инстинкту самосохранения.

– Есть мнение, что у человека нет инстинктов. – авторитетно изрекла Фабиола.

– Есть инстинкты. – вздохнул я. – Просто у человека так же есть высшая нервная деятельность, которая в обычной жизни довлеет над ними. Но в драке ВНД частенько отключается, особенно если драка идет не в твою пользу, и начинают работать простейшие инстинкты типа «бей-беги». Но суть не в этом, а в преимуществе. Без преимущества человек не нападет.

– Ты с животными путаешь.

– А человек и есть животное. Приматы, семейство какое-то там, вид хомо сапиенс сапиенс. – я поморщился. – Не помню точно, в биологии не силен, но человек это такое же животное, только чуть более умное. Так вот если на меня нападает человек, значит, у него заведомо есть передо мной преимущество, при этом я не знаю, какое. Но у меня тоже есть преимущество, о котором он не знает – я знаю крав мага и бью туда, куда он не ожидает получить удар. Поэтому мы находимся как минимум в равных условиях.

– А если у него нож или дубинка? В смысле, ты про них не знаешь, а он уже замахнулся – как тогда устранять «точку угрозы»?

– Крав мага учит решать конфликтные ситуации в три этапа, но я не говорил, что она на этом останавливается. Это армейская крав мага простая, как табуретка, но потом она эволюционировала и получила гражданскую версию, которая сложнее и вариативнее, потому как подразумевает оборону либо голыми руками, либо подручными предметами и только в малой степени – определенным оружием. Соответственно, гражданский кравер, помимо самих техник, еще занимается физическими упражнениями для поддержания себя в хорошей или хотя бы не самой плохой форме…

– Ну это я заметила. – фыркнула Фабиола.

– …а также занимается тактикой, имитируя на занятиях различные ситуации и пытаясь найти из них выход. Если все обобщить, то крав мага в первую очередь учит, как не попасть в плохую ситуацию, во вторую очередь – как пресечь ее на корню, и только в третью – как решить ее, если не сработало все остальное.

– И что, доводилось применять свою мага в драках?

– Ты же сама видела.

– Я имею в виду, там, в твоем мире.

– Приходилось пару раз. – вздохнул я. – Мой мир тоже отнюдь не спокоен, если ты таким его себе представляешь. Во многом он намного злее и опаснее твоего. По крайней мере такое оружие, каким пока что владеет только королевская семья, во многих городах моего города вооружена настоящая уличная шпана вроде тех, что пытались ограбить нас с тобой.

– Так ты у нас черствый пряник, оказывается. – усмехнулась принцесса. – Покажешь мне пару приемов из своей мага?

– Интересно, как и когда? Ты то на тренировках, то еще где-то… Мы и так почти не видимся, а когда видимся – либо чем-то заняты, либо… хм…

Я понял, что слово «трахаемся» произнесу сейчас по-русски и она не поймет.

Но она поняла и без слов. Поняла и весело тряхнула волосами:

– А давай прямо на тренировке! Завтра в семь часов утра!

– Облепишься. – хохотнул я. – Я не намерен вставать так рано даже ради принцессы. Либо переноси на пару часов, либо ищи другое время вне тренировок.

– Хорошо. – Фабиола прищурилась. – В десять.

– И еще – будешь без своих накладок на руки и ноги. Я слишком хорошо помню наше знакомство и так тебе скажу – мои кости мне еще дороги.

– Договорились. – как-то подозрительно легко согласилась принцесса. – Они все равно мне не понадобятся, если я захочу тебе кости переломать.

С этим пришлось бы согласиться, если бы внезапно принцесса не остановилась возле уже знакомых мне дверей. Еще вчера я находился по другую их сторону, стоя на столе прямо в высоких ботинках и направив пистолет, заряженный холостыми патронами, в толпу ряженых клоунов.

– Вот мы и пришли. – объявила Фабиола и толкнула двери, просунув голову в щель – Добрый день, уважаемые, и спасибо, что пришли!

– Добрый день, принцесса! – раздался нестройный хор голосов изнутри.

Фабиола взяла меня за руку, ободряюще улыбнулась и потащила внутрь.

Глава 4

Их было девятеро. Девять мало знакомых мне мужчин и женщин, которые в будущем должны стать моей личной командой, моим личным отрядом. Штурмовой группой.

И сейчас мне предстояло познакомиться с ними нормально, а не как тогда, перед званым вечером – наспех, и никого ни черта не запомнив.

Мартель. Простая невысокая русая девушка с двумя тонкими косами, в форме служанки. Веснушки на курносом носу, удивленное выражение лица, не знает куда деть руки. Невысокая, стройная, платье служанки висит на ней как на манекене. Нервничает Мартель, места себе не находит. У нее на лице все написано, и ее историю можно раскрыть как карты Таро, даже не особо напрягаясь. Обнаружив в себе зачатки магического дара, она радостно побежала в замок в надежде на обучение магии, а, когда выяснила, что ее магические силы стремятся к нулю – расстроилась и была согласна даже на пост служанки, лишь бы остаться в замке, лишь бы быть ближе к королевской семье, лишь бы придать своему положению хоть какой-то надуманный статус. И до того она сейчас боится в чем-то накосячить, до того боится потерять свое положение, что сейчас, когда ей светит место в куда более крутой и значимой команде, не может никак успокоиться и прийти в себя. Если она будет так волноваться и во время операций, плохой из нее выйдет боец – случайно в спину своих же подстрелит. А вот снайпера из нее можно было бы попробовать сделать. Такого, чтобы лежала где-то вдалеке от района операции и исключительно прикрывала своих товарищей от опасностей, которые они даже не видят. Вот тогда она, сдается мне, была бы на своем месте. Жаль, нет у нас сейчас снайперских винтовок.