Больные люди

Михаил Бабиенко

Больные люди

Больные люди

От автора книги

Данные дневниковые записи, моими руками обёрнутые в оболочку книги, долгое время не были достоянием общественности. Изначально дневник из рук автора записей, судьбу которого я пока раскрывать не буду, ходил по рукам в высшей степени маргинальных личностей, пока не попал в руки ко мне. Нет, я не маргинал, и дневник я получил не из рук маргинала (по крайней мере, с тем, от кого я получил книгу, я лично не знаком). По-настоящему дело было так: я сидел на площади и мирно читал книгу, когда заметил, что человек на стоящей рядом скамейке как-то странно озирается по сторонам и, останавливая свои бегающие глаза на мне, подолгу косится на меня. Я, замечая этот взгляд, старался не обращать внимание: мало ли что он сделает, если я буду на него смотреть. Вскоре человек ушёл. Когда он поднимался со скамьи, я заметил, что он оставил на ней какую-то книжку. Я было схватил её и позвал того человека, думая, что он просто забыл её. Но его уже и след простыл. Я взглянул на книгу. Это был обычный бежевый блокнот, немного потёртый, с влепленным в обложку изображением какого-то аниме-персонажа. В уголке обложки были написаны инициалы: «А. Г. 25 лет». Конечно, хорошо было бы сразу отнести в полицию и указать, что тот странный человек потерял эту вещь и что нужно найти его и вернуть ему книжку. Но тогда я спешил домой и решил отнести эту книгу в полицию чуть позже.

Дома я, не сдержав любопытства (которое, как говорят британцы, кошку сгубило), заглянул в книжку. В ней оказался дневник некоего человека. Перед каждой записью был день и время, когда она была сделана. Записи делались иногда каждодневно, иногда – с интервалом в день или два. Почерк был чуть неаккуратный, но вполне разборчивый. Чтобы прочесть это, мне хватило двух вечеров. Я был немало удивлён содержимым: это оказалась, по сути, хроника жизни больного человека, окруженного больными людьми. История была крайне странной, можно даже сказать, сюрреалистичной. Сложно было поверить, что люди, описанные на страницах этого дневника, действительно существовали (или существуют). На последней странице была куча разных подписей, ни одна из которых, судя по почерку, не принадлежала автору. Вот почему я решил, что дневник передавали из рук в руки. А делали это не самые обычные с психологической точки зрения люди, поскольку я с большим трудом могу представить, чтобы нормальные люди передавали такое друг другу.

Я же решил поступить по-другому. Да, я отнесу книгу в правоохранительные органы. Но я решил, на правах того, кто нашёл этот дневник, поведать миру историю, что в тот дневник была заключена. Имена и детали жизни персонажей я, само собой, заменил, поскольку не хочу проблем. Мало ли, что мне могут сделать те, кто является персонажами этой истории…

Дневник Александра Гордона, 25 лет

12 сентября, 19:00

Итак, с чего обычно начинают дневники? Наверное, с представления: кто такой, чем живу и т.п. Что ж, хорошо.

Меня зовут Александр Дмитриевич Гордон. Мне 25 лет. Я живу и работаю в городе …е. Окончил университет в северной столице. Обучался специальности «программист». Вот уже год, как я работаю в одной компании. Она разрабатывает сайты для онлайн-магазинов. Работа не самая лёгкая, а подчас и тяжёлая, но сойдёт. Платят относительно нормально – на жизнь хватает. Я живу где-то в трёх остановках от моей работы, в недорогой двухкомнатной квартире. Квартирка приличная, ремонт делали недавно, мебель в порядке. Одну комнату – считай, гостиную, где стоят диван и шкаф, – занимаю я, а вторую комнату – считай, детскую – занимает моя 14-летняя сестра, Соня. Она ходит в школу недалеко отсюда. Учится она старательно, после школы всё мне рассказывает. Мы живём вдвоём, поскольку наши родители погибли около трёх лет назад. Я взялся опекать сестру до её совершеннолетия, поскольку больше у нас не было родственников здесь, в городе.

Жизнь у меня нелегкая, но относительно спокойная. А для меня это главное.

13 сентября, 21:00

День был просто отвратительный. На работе мой начальник, Николай Степанович – редкий самодур – отчитал меня за опоздание. А я всего на пять минут опоздал. При этом он сам опаздывает чуть ли не каждый день. Обложил меня заданиями, даже теми, что не в моей компетенции, но его это мало волновало. Весь день с ними возился. Так ещё и заказчик оказался с «изюминкой»: ему надо что-то особенное, но вот что именно особенное ему надо, он точно сказать не может, падла. Целый час я из этого дебила информацию вытаскивал, а он просто психанул и сказал, что я агрессивный, и повесил трубку. Николай Степанович и не думал слушать моих оправданий и отчитал меня по полной. В конце дня мой коллега, Серега Михалев, решил попросить меня о помощи, а то он с одной ошибкой разобраться не может. И хотя был уже конец рабочего дня, и я собирался идти домой, но я почему-то согласился. Полчаса хватило для решения проблемы, хотя он сказал, что ковырялся около половины дня. Или он идиот, или он ленивый, или он вообще ленивый идиот, я не знаю. По пути домой зашёл в магазин. Там продавщица не так взвесила мне продукты, и вышло дороже. Я уж было поспорил, а она начала мне хамить и стыдить, что я, мол, «нормальных людей в очереди задерживаю». Я мог бы доспорить до победного, но отступился и заплатил столько, сколько она мне сказала. Дома всё ещё лучше. У меня есть два соседа. Один из них, Георгий Васильевич – алкоголик средних лет, работающий на заводе по производству посуды, живущий в следующей от меня квартире, – опять устроил попойку в своей квартире вместе со своей женой – такой же алкоголичкой, – и своими собутыльниками, судя по всему, по работе. Они громко кричали, включали Шуфутинского и Круга на полную громкость. Я сильно устал после работы и не хотел слышать подобное за стеной и пошёл к нему с намерением попросить хотя бы сделать тише. Когда я постучался к нему, он открыл минуты через четыре и начал материть меня, что я мешаю ему и его друзьям «культурно развлекаться». В этот же момент из соседней квартиры вышел второй сосед – пенсионер Леонид Андреевич. Он вечно требовал от окружающих уважения и считал, что все ему что-то должны, хотя сам он ничего для других не делал. Насколько я помню, он и в годы работы мало чего полезного сделал: рассказывали, что он, работая в бухгалтерии, занимался подделкой важных документов и промышлял коррупцией, покупая других и заставляя делать что-то в пользу ему. И он, видимо, настолько охренел от этой власти, что и в старости от других всё требовал. Ну так вот. Когда он вышел из своей квартиры, он наехал на меня, мол: «Вы ближе к нему, значит, вы должны были вызвать правоохранительные органы». И невдомёк было старику, что эти самые органы алкаша постоянно домой отпускали за отсутствием состава преступлений. И вот эти два соседа стали кричать: сначала на меня одновременно, а потом – друг на друга. Я запаниковал, ибо не знал, что делать, и убежал в свою квартиру.

Почему я так сделал? Наверное, потому что мне ещё с детства не хватало уверенности в себе. Тогда я не давал отпор, не спорил, не стоял на своём, а отступал, поддавался и покорялся. Всяческие хулиганы из моей школы, хоть их и было относительно немного, с радостью пользовались этим. Однако даже они меркнут перед одним человеком, чьё лицо, чей голос и чьи слова я, наверное, запомню на всю жизнь и даже на смертном одре буду их помнить. Этот человек – моя одноклассница Лена Гордеева. Девушка одновременно и милая, и страшная. Дьяволица, в общем. Она по какой-то неведомой причине издевалась надо мной половину средней школы и всю старшую школу, вплоть до самого выпускного. Она меня практически не била, но любила оскорблять, подкалывать меня, при этом смеясь таким звонким смехом, который ещё какое-то время после окончания школы у меня в ушах стоял.

Меня одно радует: сейчас Лена где-то далеко, и мы с ней больше никогда не увидимся. Кроме того, сейчас у меня есть моральная поддержка в виде сестры. Она, пусть и проводит много времени за уроками, но находит время поболтать со мной. Ей Богу, она мне заменяет психолога: она вроде и предлагает решать проблемы просто и наивно, но говорит она так уверенно, что ты уже и сам убеждаешься, что проблему действительно можно решить предложенным ею способом.

Собственно, почему я стал писать этот дневник? Не знаю, если честно. Жизнь-то у меня скучная, практически однообразная. О чём писать в таком случае? А я вот что думаю: если уж моя жизнь скучна и не особо полна великих достижений, которые бы меня прославили и о которых вспоминали бы мои потомки, то пусть меня помнят хотя бы благодаря этому дневнику. Может, моя сестра будет рассказывать своим детям о том, как я вырастил её и вывел в люди… Эх, мечты. Надо до этого ещё дожить.

15 сентября, 14:00

Да, рабочий день ещё не кончился. Но дневник я с собой на всякий случай таскаю. И вот этот случай подвернулся, но он никакой не всякий: Лена снова пришла в мою жизнь! Она, как оказывается, недавно устроилась в ту же компанию, где я работаю. Я увидел её в кафетерии. Я бы её, если честно, и не узнал бы, если б не её серёжка с зелёным топазом. Меня будто молния пронзила! Я поспешил допить свой кофе и побежал на своё рабочее место. Прибежав и сев на место, я постарался отдышаться. Может, я ошибся? Может, это другая девушка? Мало ли девушек ходит с такими же серёжками? Нет, почему-то была уверенность, что это именно Лена и никто больше. Как она здесь оказалась? Она знает, что я здесь? Может быть, ведь я не особо скрывал в социальных сетях, где работаю. «Что плохого может случиться, если я расскажу, где работаю?» – так я думал. Ну, что ж, что-то плохое случилось. Хотя… Может, она изменилась? Люди ведь меняются. Интересно, сработало ли это правило с Леной?..

Тот же день, 15:30

Нет! Она совсем не изменилась!

Я буквально ненадолго отлучился в мужской туалет. Сделав свои дела, я услышал, как кто-то ещё зашёл в туалет. Я не увидел в этом ничего странного и вышел из кабинки. Я спокойно мыл руки, пока зашедший человек стоял в стороне. «Да, то что он стоит и смотрит, уже немного странно» – подумал я. И тут знакомый сладкий голосок раздался в комнате:

– Не ты ли это, Сашка Гордон?

Голосок был тихий, но для меня это было как гром среди ясного неба. Обернувшись, я увидел ту самую девушку, что я видел до того в кафетерии. Это была Лена, без сомнения! Она стояла в своей любимой позе, сложив руки в замок и опершись плечом о стену. Я окаменел от страха. Лена сильно изменилась: кожа стала ещё более загорелой, волосы были укорочены до ушей и перекрашены в чёрный цвет, её зелёные глаза, скрытые теперь очками с тонкой линзой, стали ярче, фигурка стала ещё лучше… Так, почему-это я её тут описываю, как поэт какой-то!? Она мне не муза, она для меня – смерть!

Лена же филигранно подошла ко мне и, встав прямо передо мной, захихикала.

– Чего это ты боишься меня, Сашка? Не бойся, дружище.

Она протянула ко мне руку, хотя положить её на плечо. Но я отшагнул назад.

– Не подходи… – неуверенно (да почему так неуверенно!?!) сказал я.

– Что такое? Боишься, что снова буду издеваться над тобой? – игриво спросила она.

Меня эта игривость в её голосе напугала. В школе, когда она переходила на такой тон, это всегда было знаком: началось. И сейчас я ждал того же. Но Лена вдруг спокойно сказала:

– Всё хорошо, Саш. Я изменилась, поверь. Я поняла, что плохо поступала с тобой в школе. И, видно, судьба нас свела не зря. И, используя этот случай, я хочу…

Я сглотнул.

– …хочу извиниться. Прости меня, Саш!

Она говорила искренне, в её глазах так и читалось сожаление. Это поразило меня до глубины души: Лена, этот Люцифер в человеческом обличье, умеет извиняться?! Тут я успокоился, встал более уверенно и подошёл к Лене поближе.

– Это я хотел услышать много лет.

– Дождался-таки. – сказал Лена с милой улыбкой.

Завязалось неловкое молчание. Я решил прервать его.

– Как твои дела, Лен?

– Мои дела? Просто прекрасно. Я тут недавно квартиру купила. Вот, на работу сюда устроилась. Нужно же как-то оправдать сданный на 90 баллов экзамен по информатике. В общем, все отлично.

– Рад слышать, что у тебя всё отлично. А я вот недалеко от центра живу. Через три станции метро отсюда, если быть точным. Сестра со мной живёт. В школу ходит неподалёку.

– И легко вам живётся? – спросила Лена, опершись рукой о раковину.

– Более-менее. Только с работы вот поздно прихожу. Приходиться вставать рано и завтрак с обедом готовить, а после работы – ужин.

– О. Тяжело тебе, наверное, быть одним хозяином в доме? – с какой-то жалостью спросила Лена.

– Да не то что бы. Сестра мне помогает, как может. Что-то уже готовить умеет. Посуду моет, уборку помогает делать.

– Ну, хорошо. А как досуг проводишь?

– Ну, в основном читаю. По выходным езжу в библиотеку.

– В центральную? – оживившись, спросила Лена.

– Да, именно туда.

– Так я тоже туда часто хожу!

– О! Какой совпадение. – усмехнулся я.

– Может, будем ходить вместе? – заинтересованно спросила Лена.

Я этому вопросу не смутился. А стоило бы.

Она подошла ближе.

– А почему бы и нет. – ответил я, улыбаясь.

– Может, сошлись бы благодаря общим интересам. Могли бы начать встречаться. Тебе же легче будет, если я тебе буду помогать по дому? А как удачно сложилось, что мы на одну работу ходим…

Тут в её речи появился тот самый игривый тон, которого всегда стоит опасаться. Но даже это меня сперва не смутило. Лишь когда она потянула ко мне руку, я напрягся.

– Погоди… Что? – спросил я растерянно.

Только я это произнёс, как она опустила свою руку и схватила меня за… скажем так, место пониже пояса. Дыхание сразу участилось, на лбу выступил пот, а я попытался вырваться. Но Лена прижала меня к стене, всё ещё держась за то место, за которое она меня схватила.

– А я смотрю, твоя детская наивность никуда не делась! – со смехом сказала она. – Даром, что член вырос! Ты так ребёнком и остался!

Она засмеялась. Это был тот самый звонкий смех, который посещал меня в кошмарах долгие годы и только в университете прекратил напоминать о себе. И вот снова! Клянусь, я думал, что помру от инфаркта прямо на месте, либо же просто свалюсь в обморок. Я попытался было оттолкнуть Лену руками, но она будто приросла к полу и не двигалась с места. Кажется, прошла вечность, прежде чем она отпустила меня и отошла в сторону. Я присел на пол и схватился за грудь, стараясь сделать массаж сердца (хотя я даже не представляю, как его правильно делать). А Лена тем временем отошла к двери и, повернувшись, сказала:

– Думал, что отстану от тебя после школы? Что ж, а я думаю иначе.

Уже вплотную подойдя к двери, она добавила:

– Кстати, не советовала бы тебе жаловаться начальнику. Ты уж очень удачно хватал меня за плечи, так что следы остались. Если расскажешь, то я скажу, что ты меня домогался. Посмотрим, кому поверят: милой и невинной девушке или нелюдимому и неразговорчивому пареньку.

Когда она вышла, я тут же подумал: «Ага, не дождёшься! У нас везде камеры стоят, так что всё записано!». Но тут же я посмотрел на потолок и понял ужасное: «А в туалете камер-то нет!». Их ведь и не должно быть. Получается, что никаких доказательств нет.

Тот же день, 21:00

Когда я пришёл домой, то узнал, что сестра сделала уборку и даже попыталась приготовить мне омлет. Уборка была, на удивление, очень тщательной, а омлет получился очень вкусным. Я похвалил свою сестру и спросил, нужна ли ей помощь с уроками.

– Нет, Саш, я сама. Там всё легко.

– Ну, как знаешь. – ответил я. – Зови, если что.

– Так точно! – сказала она и отсалютовала. Я усмехнулся.

После тяжёлого рабочего дня я хотел просто посидеть и почитать книжку. Взглянув на одну из них, я задумался: «Мне бы нужно пойти да продлить их в библиотеке…». Библиотека… И тут я снова вспомнил сцену с Леной в туалете. Весь оставшийся день я заваливал себя работой, слушал музыку на телефоне и пытался вести разговор ни о чём с коллегами, лишь бы забыть эту сцену. Я думал, что хотя бы усталость поможет мне забыться. Но тут, похоже, нужен крепкий алкоголь, не меньше. А я, к сожалению, не пью от слова совсем.

И вот у меня снова прокручивается в голове та сцена: каждая фраза звонко отдавалась в ушах, каждый миг вставал у меня перед глазами. От напряжения я забился на кровати в комочек, закрыв лицо руками… Да, кто-то скажет, что так поступают только дети, но я готов оправдаться: все мы когда-то были детьми, и многое из того, что было с нами в детстве, остаётся с нами на всю жизнь. Да, в детстве я тоже часто по ночам сворачивался в комочек на кровати, закрывая глаза руками, а иногда и обхватывая колени. И да, как можно догадаться, происходило это от Ленкиных издевательств. Может, она права: я так и остался ребёнком? Тем беззащитным, нелюдимым, неготовым постоять за себя ребёнком, который был идеальным объектом для издевательств и который из-за своей робости никогда не давал отпор… НЕТ! Я УЖЕ ВЗРОСЛЫЙ! Я СТАЛ ДРУГИМ! Я. СТАЛ. ДРУГИМ!

Никогда нельзя думать, что твой враг прав. Если ты так думаешь, значит, ты проиграл.

16 сентября, 12:00

Сегодня выходной. Очень кстати, ибо я совсем не спал вчерашней ночью: в голове проносились все те издевательства, что я перенёс от Лены в школе. Считай, она своим появлением открыла до того недоступную и надёжно запечатанную в недрах мозга видеотеку. И аудиотеку заодно…

Что ж. Конечно, это тяжело вспоминать, но я всё же напишу здесь обстоятельства моего с Леной знакомства и начала наших, так сказать, «взаимоотношений».

Я учился тогда в средней школе. Мне 14 лет, я занимаюсь старательно, но не особо выделяюсь среди одноклассников. Я не участвовал в олимпиадах, не был мастером спорта. Обычный, ничем не примечательный ребёнок. К тому же, я не особо дружил с ровесниками и больше держался один. Я любил брать в школьной библиотеке книги и зачитываться ими на перемене. Вот и весь мой досуг между уроками.

И тут в моей жизни появилась она. Лена. Девочка откуда-то с севера страны, со светлыми прямыми волосами, с румяной кожей, с зелёными глазами и с надменным взглядом. Она была хороша собой и держалась грациозно, как какая-то аристократка. Я уже тогда мысленно предрёк: «Она станет местной знаменитостью». И не прогадал. Она была хороша почти во всех предметах, в том числе и в физкультуре. Она была в секции по баскетболу и выигрывала на многих соревнованиях. С ней дружили многие мои одноклассники. Кроме, конечно, меня.

Но вот однажды, когда я остался один в классе после уроков и вынужден был расставлять по местам стулья, Лена внезапно вернулась в кабинет. «Может, она что-то забыла?» – подумал я. Произошедшую сцену я до сих пор помню в мельчайших подробностях: я помню, что одет я был в синюю с белой клеткой рубашку, тёмно-зелёные джинсы, тёмные и начищенные до блеска туфли. У меня были бритые виски и затылок, а на макушке головы у меня были причёсанные тёмные волосы. В принципе, почти ничего не изменилось, кроме висков и затылка: я их больше не брею. Она же была одета в серую спортивную футболку, в синюю олимпийку, в синие же спортивные шорты и в красно-чёрные кроссовки. Её волосы были зачёсаны назад и собраны в косичку. А в ушах, само собой, те самые злосчастные зелёные серёжки, по которым я и заприметил Лену в настоящее время.

Лена собирала рюкзак, а я продолжал, особо не обращая на неё внимание, переворачивать стулья. И тут она обратилась ко мне:

– Слушай, парень. А как тебя звать-то? Я просто не запомнила.

Я даже оторопел от такого неожиданного вопроса, но быстро пришёл в себя и ответил:

– Меня зовут Александр Дмитриевич Гордон.

Она в ответ засмеялась. «И чего смешного? Обычное имя, обычная фамилия, отчество нормальное» – подумал я.

– Прости, просто ты так официально представился, будто я тебя допрашиваю. Что ж. – Она встала ровно и официозным тоном сказала:

– Моё имя – Елена Игоревна Гордеева.

Она снова засмеялась, на это раз с себя самой. «Как же мало ей надо для смеха» – подумал я. Но она быстро успокоилась, утёрла вызванные смехом слёзы и продолжила:

– Что ж, Александр. Я была очень удивлена твоим сегодняшним выступлением на истории.

В тот день я выступила на уроке истории с сообщением о Крымской войне. Я очень сильно корпел над текстом и оформлением. Правда, рассказывал немного сбивчиво, но людям понравилось. Мне даже похлопали!.. Эх, хорошие были времена…

– Не думала, что ты так хорошо умеешь выступать. Даже мне. Хотя я и не сильно люблю историю, было очень интересно. У тебя талант!

Тогда я невероятно смутился от такой похвалы. Конечно, меня и раньше хвалили, но не так сильно. Да и в тот момент меня хвалила, наверное, самая популярная девочка в классе! Как же тут не смутиться? Тогда я почесал свой бритый затылок и смог выдавить из себя лишь:

– Ну… Спасибо…

Лена же чуть нагнулась вперёд, взявшись за колени, и сказала:

– О… Как мило ты сейчас смутился, ты бы знал.

От такого я смутился ещё больше. Лена, увидев это, подошла ко мне ещё ближе. Я даже отшатнулся. Но она лишь протянула руку и погладила меня по голове.

– Ничего. Спокойно, Сашка. Ты, наверное, не привык к славе, да?

– Да какая там слава?.. – усмехнулся я.

– Ну, к славе блестящего оратора. Я уверена, что у тебя будут большие успехи на этом поприще.

Казалось бы – а чего такого страшного? Меня же вроде хвалит, причём такая известная в классе персона. Тут радоваться надо. Ну, сейчас всё будет…

Продолжая гладить мои волосы, Лена говорила:

– Да, ты определённо будешь прекрасным оратором. Ведь, друг мой, вряд ли ты способен стать, например, спортсменом…

И тут я удивился. Конечно, я не то что бы часто слышал похвалу, но я знал, что вряд ли люди ТАК хвалят.

– Что, прости? – успел вымолвить я.

И тут её рука, до того гладившая мои волосы, резко схватила их. Это было ОЧЕНЬ больно. Я схватился за волосы, стараясь каким-то образом убрать её руку. Но её хват был мощный, и вырваться не получалось.

– Ты ещё спрашиваешь? – спросила она со злобной улыбкой. – Ты же сопляк, весь из себя хилый, как червяк! Ты даже подтягиваться не умеешь нормально! С твоими силёнками только болтать и можно!

Закончив, она дёрнула рукой, державшей мои волосы, с такой силой, что я пошатнулся и упал на пол, а сзади, чуть не задев мою голову, с парты упал поставленный мною до того стул. Лена стояла надо мной и надменно, продолжая злобно улыбаться, смотрела на меня сверху вниз.

– Встань же! Не будешь же ты вечно валяться здесь? – сказала она.

Я встал. Но она тут же толкнула меня, и я снова упал, ударившись спиной и лежавший на полу стул.

– А ведь я даже усилий не прикладывала, чтобы тебя с ног сбить! – сказала она, смеясь звонким смехом. – Видишь теперь!? Ты слабак! Жалкий, хлипкий слабак! – И она продолжила смеяться.

Вызванная её насмешками паника и боль от удара о стул не дали мне сдержаться – я заплакал.

– Что, ты плачешь? – спросила Лена, склонившись надо мной. – Поплачь, червячок, поплачь! Может, ты будешь плакать до тех пор, пока не сдохнешь от недостатка воды в организме!

Всё действительно шло к моей смерти, только не от силы плача – а плакал я сильно, – а от того, что моё сердце в тот момент билось с невероятной силой, а дыхание было сильно учащено. Казалось, я или задохнусь, или моё сердце остановится в этот самый момент. Но все эти исходы опередила Лена: она резким рывком подняла меня на ноги и отвесила мне, шатающемуся, нехилую такую пощёчину.

– Ты серьёзно собрался тут плакать без конца? – прикрикнула она. – А ну соберись! Я просто не верю, что ты можешь быть до такой степени тряпкой!

То ли от шока, то ли её слова каким-то непонятным образом подействовали на меня, но я прекратил плакать. От плача остались только красные глаза да постукивание в висках. Она же посмотрела на меня с, на удивление, беззлобной улыбкой.

– Ну вот. Что-то в тебе всё же есть. Ладно, привыкай к таким вот шоковым процедурам. Ещё немного, и станешь сильнее.

С этими словами она отошла, взяла за лямки свой рюкзак и удалилась из кабинета.

Я стоял так ещё минут двадцать, приходя в себя.

Слово она сдержала: меня ждали годы таких вот «шоковых» процедур.

Годы истязаний и издевательств. Я был как будто подопытная крыса для её экспериментов по увеличению моей силы… ДА КАК ТАКИМИ МЕТОДАМИ ВООБЩЕ МОЖНО УВЕЛИЧИТЬ СИЛУ!? Нет, она просто мучала меня и получала от этого, видимо, такое удовольствие, что ей и не приходило в голову оставить меня в покое…

Даже сейчас я помню некоторые моменты, будто они происходили секунд десять назад, хотя с тех пор прошло десять лет.