Любовь и страсть

Лори скакала целый день без отдыха, останавливаясь лишь на краткий миг, чтобы утолить жажду и напоить измученное животное. На следующую ночь она выбрала место ночлега заранее: укромная полянка, укрытая от посторонних глаз густым колючим кустарником шиполиста. Перекусила запасами из корзинки и легла спать.

С рассветными лучами Лори вновь продолжила свой торопливый путь. Ориентируясь по знакомым приметам, вскоре выехала на дорогу, которая привела её к Леджу, на берегу которого, западнее, располагался Норден. Теперь Лори не гнала лошадей. Дом уже близко, и если преследователи, если таковые вообще имеются, настигнут её, она сможет дать им достойный отпор или обратиться к пограничной страже, патрули которой регулярно проезжали по дороге.

Поздно вечером Лори, наконец-то, подъехала к воротам своего поместья. На требовательный стук выглянул привратник, и, увидев госпожу, поспешил распахнуть врата.

– Как дела в поместье? – спросила она, въезжая во двор. – Надеюсь, в моё отсутствие ничего не случилось?

– Всё в порядке, госпожа… – пролепетал стражник. – Только…

– Что только?

– Мы думали… Ходили слухи… Что вы умерли… Простите, госпожа.

– И не надейтесь! – фыркнула девушка. – Я ещё потреплю вам нервы!

Лори подъехала к крыльцу, поднялась по ступеням, вошла в холл и громко крикнула:

– Эй, вы, бездельники! Ваша госпожа вернулась! Быстро все ко мне!

Послышались хлопки дверей, торопливые шаги, и вскоре возле девушки собралась толпа слуг и рабов. Растолкав всех, вперёд вышел Родан. Окинув Лори быстрым оценивающим взглядом, крепко обнял её и прижал к груди.

– Тысяча демонов! Где ты пропадала? Я думал, ты уже отправилась на Небеса…

– Надеюсь, ты не вознёс богам жертву за упокой моей души?

– Ещё нет, но уже собирался… – усмехнулся ассвет. – Я весь испереживался… Хотел ехать на поиски, но не знал, куда. Думал, ты отправилась в Альган, и там попала в плен или погибла…

– Нет, я охотилась в Ахайских лесах.

– Так долго?

– Так вышло…

– Расскажешь о приключениях?

– Обязательно… Но сначала я хочу поесть, принять ванну и отоспаться…

– Конечно. Извини… Эй, а ну, слушайте меня!..

Родан начал отдавать приказы слугам повелительным тоном, как хозяин. Те мгновенно подчинились и разбежались.

– Неплохо получается, – похвалила капитана Лори.

– Научился… Пришлось распоряжаться вместо тебя.

– Надеюсь, в поместье порядок?

– Конечно!

– Все живы-здоровы?

– Даже я.

– Это я вижу… А как Аксель?

– Не забыла его?

– Я никого не забыла… Даже тебя.

– Ну… Я не знаю, как он. Спроси у сенешаля. Эти дни я думал о нём меньше всего… Знаю только, что он постоянно сидит в гареме и никуда не выходит.

– Почему?

– Не знаю… Я запретил Лиле общаться с ним…

– Почему?

– Потому…

– А Рик?

– Рик ходил к нему, но тот сказал, что не хочет никуда выходить… Это началось через несколько дней после твоего отъезда… Ну, а потом я просто забыл о нём.

На следующий день отоспавшаяся и отдохнувшая, переодетая в красивое домашнее платье и благоухающая благовониями, Лори посетила гарем.

Аксель сидел перед закрытым окном и незрячими глазами смотрел сквозь цветное стекло витража. Услышав шаги госпожи, медленно повернулся на звук.

– Аксель?

– Да, госпожа…

– Как ты?

– Хорошо, госпожа…

– Мне сказали, ты не выходишь гулять. Ты не болен?

– Не знаю… Возможно…

– Может, позвать лекаря?

– Боюсь, он не поможет.

– Что же с тобой?

Аксель сжал губы и опустил голову, показывая, что не хочет отвечать.

Лори медленно приблизилась и положила руки на плечи мужчины.

– Прости меня, Аксель…

Певец поднял удивлённый взгляд.

– За что?

– За мой эгоизм… Меня околдовал твой голос… Я забрала тебя из привычного тебе мира, даже не подумав, что ты тоже можешь быть кому-то дорог, а кто-то может быть дорог тебе… За то время, что я отсутствовала, я многое пережила и многое осознала. Я больше не хочу склонять тебя к противным тебе отношениям… Если в доме лорда Секлена осталась та, которую ты любишь, или которая любит тебя, скажи, и я любым способом сведу вас вместе…

– Нет! – твёрдо ответил раб.

– Что «нет»?

– Там не осталось никого, ради которого стоило бы тратить ваше время и усилия…

– Тогда, почему ты грустишь? Как мне развеять твою печаль?

– Вы уже развеяли её… Своим возвращением вы прогнали мою грусть и излечили от тоски… Я ждал вас…

– Неужели? – искренне удивилась девушка.

– Я сочинил вам песню… Если позволите, я исполню её для вас.

– Я вся внимание…

– Нет, не сейчас.

– А когда?

– Вечером… Вы позовёте меня, когда сядет солнце, когда землю покроет мрак…

– Мрака ночью не бывает… Если ясная погода, то на небе сияют звёзды. Небо, словно усыпано серебряной пылью и осколками алмазов…

– Красиво сказано… Но я не помню неба. Я уже забыл, как выглядят звёзды, облака, солнце… Я не знаю, как выглядит то, что я не вижу… Я бы хотел увидеть ваше лицо. Я думаю, оно прекрасно. Рик говорил, что у вас золотые волосы и синие холодные глаза…

– Да, это так.

– Что вы можете быть и нежной, и жестокой одновременно…

– И это правда.

– Вы смелая и решительная, как мужчина, а в некоторых качествах даже превосходите многих мужчин…

– Вполне возможно.

– Я… Я горжусь, что служу вам.

– Спасибо…

Аксель протянул руки и коснулся лица госпожи. Чуткие пальцы подробно исследовали каждую выпуклость и каждую впадинку, пробежали по подбородку и остановились на шее.

– Позовите меня вечером… Я спою вам… А потом… Пусть будет, что будет…

Лори покинула гарем заинтригованная, с нетерпением ожидая вечера.

Когда наступила ночь и в доме зажгли огни, Лори приказала Рику привести Акселя. Тот пришёл, красиво одетый, благоухающий, держа подмышкой аккордо. Сев на подставленный стул, забросил ремни на плечи и опустил на клавиши длинные сильные пальцы.

– Пусть все уйдут, – попросил он.

Лори жестом приказала всем удалиться.

– Мы одни, – произнесла она, когда последний слуга прикрыл за собой дверь.

Аксель растянул меха, и полилась мелодия – нежная, страстная, захватывающая. Затем вступил голос. Он гармонично переплетался с мелодией, взлетал над ней в страстном призывном кличе.

Лори внимательно слушала, пленённая прекрасным триединством песни: музыкой, голосом, словами.

Золотые волосы, синие глаза,

В них бушует ярости летняя гроза!

То окатят холодом, то сожгут огнём,

То пылают страстью, словно солнце днём…

После каждого куплета шёл припев, особенно очаровавший девушку.

В доме госпожи ночь, темно кругом,

Вся прислуга спит беспробудным сном.

Только раб не спит, думу думает

Про любовь свою полоумную…

Голос Акселя, произносившего эти слова, вибрировал от сдерживаемой страсти и напряжения, а незрячие глаза сияли необычным светом… А может это пламя свечей отражалось в слезах, дрожавших на кончиках ресниц.

Лори тронуло иносказательное выражение чувств. Когда песня закончилась, Аксель уронил руки на колени и опустил голову, словно нашкодивший малыш. Лори медленно встала и приблизилась к нему. Нежно взяв его лицо в ладони, подняла и поцеловала в мокрые глаза. Не произнося ни слова, сняла с плеч ремни аккордо, затем тунику… Аксель не двигался и не сопротивлялся. Она взяла его за руку и прошептала:

– Идём…

Аксель послушно последовал за госпожой и опустился на мягкое ложе.

– Эта ночь будет нашей… Ты подарил мне песню, я подарю тебе любовь…

Она опустилась рядом и ласково огладила нежную кожу мужчины, не знавшую летнего зноя и холода зимы, бича надсмотрщика и шрамов битвы. Гладкая и шелковистая, как кожа ребёнка, благоухающая приятным пьянящим ароматом, прохладная и упругая на ощупь…

Едва руки Лори пробежали по телу Акселя несколько раз, как он возбудился до крайности, и девушка с удивлением поняла, что, прожив почти четверть века, Аксель оставался девственником.

– У тебя ещё не было женщины?

– Нет…

– Ну что ж… Всё когда-нибудь случается впервые… Расслабься. Я подарю тебе небесное наслаждение… Я научу тебя брать и давать, и тогда ты станешь настоящим мужчиной…

Лори освободила Акселя от остатков одежды и покрыла тело поцелуями. Певец дрожал от возбуждения и волнения, достоинство вздыбилось, напрягшись, как струна. Лори обхватила его пальцами и запечатлела на верхушке нежный поцелуй. Головка тут же взорвалась густой пенящейся жидкостью, едва не забрызгав её глаза.

Девушка засмеялась.

Подождав, пока семя перестанет течь, взяла её в рот, и нежно пососала. Аксель прерывисто вздохнул и замер, отдаваясь небывалым чувствам наслаждения и неги. Фаллос вновь возбудился и пришёл в готовность. Лори взгромоздилась на Акселя, погружая копьё сладострастия в жаждущую норку, и начала медленно и чувственно раскачиваться. Она двигалась медленно и нежно, временами припадая к устам мужчины чувственным поцелуем, лаская его кожу и пощипывая соски. Глаза Акселя сияли яркими бриллиантами, на щеках выступил румянец, она обнял девушку за талию и начал неумело, но страстно двигать бёдрами.

– Милая… Любимая… О, моя богиня… – срывались с его губ еле слышные слова.

Несмотря на неуклюжесть движений любовника, тело Лори охватило небывалое наслаждение. Оргазм приходил за оргазмом, накрывая с головой сладострастной горячей волной. Она громко ахала и вскрикивала, а в самый сладкий миг не сдержала громкого ликующего вопля, который вырвался далеко за пределы спальни…

После этой ночи в доме мисты Лориданы поселилось двойное счастье: она любила и была любима, она желала и имела, а её подруга Сайя оказалась права: спать с любимым человеком намного приятнее, чем просто спать для удовольствия.

Часть третья: «Каменное сердце»

Глава 1

Узкая малоезженая дорога, лениво изгибаясь, петляла между огромных стволов вековых деревьев, раскинувших могучие кроны на невообразимой высоте. Редкий луч солнца пробивался через сплошной зелёный шелестящий полог и робко падал на бледную тонкую траву, росшую у подножия гигантов, разгоняя вечно царивший зелёный сумрак.

Как рыбы сквозь изумрудную толщину океанских вод, через лесной сумрак плыли два всадника, медленно покачиваясь в скрипучих сёдлах. Впереди, на большом, сильном, тёмном, как беззвёздная ночь, жеребце ехала высокая, статная, золотоволосая женщина с красивым, но холодным замкнутым лицом, на котором частицами горного льда сияли равнодушно-холодные глаза. Лёгкий ветерок, пролетавший между деревьями, слегка колебал пышный султан волос на непокрытой голове, торчавший из связанной на макушке в тугой узел косы. Стройное подтянутое тело облегал необычного кроя и вида костюм из тонко выделанной кожи, на котором сверкало множество золотых и серебряных подвесок и амулетов. Талию стягивал широкий пояс с большой ромбовидной застёжкой, прикрывавшей живот. На руках грозно сверкали боевые браслеты с острыми гранёными шипами, а голени прикрывали стальные поножи. Из-за правого плеча всадницы выглядывала рукоять длинного илларийского меча, а на луке седла, под рукой, лежал заряженный арбалет.

Следом за женщиной, отстав на несколько шагов, двигался варвар, судя по тёмно-синей татуировке на левой руке – раб, одетый в кожаную безрукавку, достигавшую середины бёдер, и узкие шерстяные шаровары, заправленные в короткие сапоги.

Горячее летнее солнце клонилось к западному горизонту, и путникам пора было подумать о ночлеге. Женщина внимательно посматривала по сторонам, выискивая подходящую поляну с ручьём, пригодным для водопоя и приготовления ужина.

Неожиданно чуткие уши её коня насторожились, и он тревожно фыркнул. Женщина выпрямилась и внимательно осмотрела окрестности. Указательный палец лёг на скобу предохранителя, готовый в любой миг привести арбалет в действие.

Но вокруг всё казалось спокойным и мирным. Местность по обе стороны просматривалась на десяток стадов вокруг, её не скрывали чахлые кустарники, изредка росшие между деревьями. Ни диких зверей, ни хищников. Только неугомонные птицы, распевающие во всё горло в кронах гигантских деревьев. Тишина лесной глуши нарушалась лишь их голосами да глухим топотом конских копыт.

Но вот издали донеслись еле слышимые посторонние звуки: дробный стук множества копыт. Всадница тронула уздечку, и выученный конь тут же стал, как вкопанный. Варвар приблизился и остановился рядом. Они настороженно прислушивались к нарастающему звуку.

Женщина вновь окинула окрестности внимательным взглядом, выискивая пути к отступлению. Но скрыться незаметно не предоставлялось возможности. Тогда она подала слуге знак приготовиться к возможной опасности, и послала коня вперёд. Раб последовал за госпожой, держась чуть позади и сбоку, чтобы во время возможного боя прикрыть ей спину.

Спустя некоторое время между деревьями замелькали силуэты всадников, а ещё через несколько минут навстречу путникам выехал отряд из десяти человек. Судя по грубым кожаным костюмам с нашитыми на груди и спине металлическими платинами и вычурным бронзовым шлёмам с трёхцветными султанами – полевые стражники какого-то лорда. Впереди, на светло-сером жеребце, ехал грузный капитан с длинными седыми волосами, выбивавшимися из-под шлёма. Увидев незнакомцев, он высоко поднял копьё с трёхцветной лентой у основания наконечника, и громко воскликнул:

– Именем лорда Алькантара, я приказываю вам остановиться!

Лори послушно натянула повод, и Рик последовал её молчаливому приказу. Приблизившись, стражники тоже остановились, с подозрением глядя на чужаков.

Окинув женщину и её спутника хмурым взглядом, капитан строго вопросил:

– Кто вы и что делаете на землях лорда Алькантара?

– Я миста Лоридана из Нордена, что в Южном Аскоре. А это мой слуга Рик. Я путешествую, осматриваю королевство Аскоррия.

– Путешествуете? Одна? – взгляд капитана стал ещё более подозрительным.

– Нас двое.

– Да, конечно, двое… Женщина и раб без оружия. В лесах, кишащих разбойниками и бандами варваров из Тасиса.

– Я еду этой местностью уже три дня, и пока не повстречала ни разбойников, ни варваров.

– Вам повезло, госпожа. А вот обозу из Хилии, проезжавшему тут вчера, нет. Его разграбили дочиста, а всех людей убили. В наших краях опасно разъезжать в одиночку… С вашего позволения, мы проводим вас в замок нашего господина, где вы найдёте надёжный кров и приют на эту ночь.

Приглашение капитана звучало вежливо, но тоном, не терпящим возражений.

Лори задумчиво посмотрела на длинный ряд строгих замкнутых лиц, и сдержанно усмехнулась.

– Я бы не хотела стеснять вашего господина, но, как понимаю, у меня нет выбора… Я наслышана о «гостеприимстве» аскоррийских вельмож…

– Не знаю, что вы слышали, госпожа, но всё это не относится к лорду Алькантару… Наш господин благородный человек и радушный хозяин.

– Не сомневаюсь… – сдерживая ироничную улыбку, ответила девушка.

Капитан подал солдатам несколько знаков, понятных только им, и кавалькада проехала мимо, оставив четверых товарищей. Всадники окружили Лори и Рика подковой. Капитан развернулся и поехал впереди «гостей».

Лёгкой рысью ехали с полчаса, пока лес не начал редеть, а потом внезапно расступился, уступая место просторной долине, посреди которой текла широкая извилистая река. Этот берег был пологим и плоским, пестрел пятнами возделанных полей и рядами виноградников, а тот вздымался скалистыми холмами, за которыми, уступами поднимаясь в небо, высились горы Тасиса.

На этом берегу, на одиноком скалистом холме, расположившемся в начале долины, алел черепичными крышами в лучах предвечернего солнца прекрасный и грозный замок. Светло-серые высокие и мощные стены плавно переходили в розовые многоэтажные жилые корпуса, уступами спускавшиеся к реке по склону холма, а посреди внутреннего двора возвышалась чёрная могучая круглая башня, увенчанная короной вычурных зубцов.

Дорога, выбегая из леса, сливалась с другой дорогой, петлявшей по долине, и вбегала в ворота замка. По ней сновали гружённые и пустые повозки, на полях и виноградниках трудились рабы под бдительным оком верховых надсмотрщиков, по реке плыли рыбачьи лодки и парусные баркасы. Картина выглядела пасторально, мирно и обыденно.

Пленников (или гостей?) проводили во внутренний двор. Оставив под охраной замковой стражи у подножия башни, капитан ушёл. Отсутствовал он долго и вернулся в сопровождении одетого в камзол господина, который представился управляющим и предложил девушке следовать за ним. Он проводил её в комнаты на верхнем этаже самого высокого корпуса и предложил вымыться после трудной дороги и отдохнуть. Сказал, что об её имуществе, как то конь, личные вещи и раб, позаботятся должным образом.

Спустя какое-то время пришли два мускулистых раба, которые притащили целый ушат горячей воды, а также две рабыни с жидкостью для омовения, полотенцами и маслами для притираний. Наполнили большую бронзовую ванну, в которую Лори с наслаждением окунулась. Что бы ни ожидало её в будущем – плен, унижение или смерть, а отказываться от маленьких удовольствий данного момента не стоило.

Лёжа в горячей ароматной воде, Лори закрыла глаза и расслабилась, отдавшись во власть умелых рук мойщиц. Девушки тщательно растирали её тело, что-то щебеча по-своему и хихикая. Они были варварками, и Лори не понимала их речи. Однако, они не походили на Рика – высокого, статного, красивого. Эти варварки были маленькими, мускулистыми, гибкими, со скуластыми лицами и прозрачными зеленовато-голубыми глазами.

Невольно перед мысленным взором ассветки всплыло другое лицо – нежное, улыбчивое, любимое… Ясные, прозрачные, сияющие и незрячие глаза заглянули в душу, и сердце пронзило такой острой болью, словно в него внезапно всадили клинок. Лори невольно скрипнула зубами, лицо исказилось судорогой. Рабыни что-то испуганно и просящее залопотали, но Лори не обращала на них внимания. Усилием воли она заставила себя снова расслабиться.

Три года счастья, любви и нежности промелькнули, как один день. Когда человек счастлив, он не замечает бега времени. Это в горе оно тянется бесконечно, тащится, словно издыхающий пёс по пыльной дороге, волоча за собой хвост боли и страданий. Три года любви промелькнули, словно три дня, а шесть месяцев, прошедшие со дня смерти Акселя, показались девушке шестью веками. Красная Смерть – этот бич Западного и Восточного континентов – налетела, как всегда, неожиданно, в три декады унеся сотни жизней детей, мужчин и стариков. Почему-то женщины оказались устойчивее к этой болезни, только древние старухи ей поддавались. В поместье Лори умерло много рабов и несколько стражников. Не избежал этой участи и Аксель – нежный, хрупкий, беспомощный, слепой певец. Он заболел одним из первых и умер быстро, почти не мучаясь. Навсегда закрылись его сияющие глаза, застыла весёлая, немного смущённая улыбка, умолк прекрасный неповторимый голос… Лори сложила ему отдельный погребальный костёр, и душа его отлетела на Небо свободной и с богатыми дарами. Чем ещё могла женщина отблагодарить возлюбленного, подарившего ей столько прекрасных песен и счастливых мгновений?

Шесть месяцев спустя, не вынеся груза воспоминаний, с остывшим, окаменевшим сердцем, Лори покинула поместье, назначив Родана опекуном, и поехала, как говорится, куда глаза глядят, трудностями походной жизни, ежедневным напряжением, опасностями и обилием впечатлений стараясь утешить боль утраты. Это ей отчасти удалось, и незабвенный образ дорогого лица всё реже являлся во сне, а сердце болело не так сильно и не так часто…

Глава 2

Когда девушка встала с массажного стола, на котором рабыни размяли и разгладили затёкшие от долгого пребывания в седле и ночёвок на твёрдой земле мышцы, умастили кожу ароматными маслами, отчего она стала гладкой, упругой и шелковистой, источающей приятный запах, ей подали простое, но красивое платье из тонкого, расшитого цветными нитями льна. Её костюм и сапоги куда-то исчезли, хотя меч и пояс с ножнами остались на месте. На ноги девушке обули лёгкие сандалии из кожи и бархата, а тщательно просушенные мягкими полотенцами волосы аккуратно расчесали и подобрали, скрепив заколками. Её проводили в небольшую прохладную спальню и оставили одну.

Лори с любопытством огляделась. Посреди комнаты стояла изящная резная кровать, прикрытая полупрозрачным пологом. Девушка обошла её, приблизилась к узкому стрельчатому окну и выглянула наружу. Вид с высоты замка был потрясающий. Взгляд достигал далёкого горизонта, подёрнутого туманной дымкой.

Затем она вернулась к двери и попыталась её открыть. Та оказалась не заперта. Выглянув в пустой полутёмный коридор, Лори захлопнула дверь. Её не закрыли и не сторожили, а значит, она не пленница, а гостья… Пока, во всяком случае.

Лори откинула полог и прилегла на тканое покрывало. Закрыв глаза, расслабилась настолько, что незаметно задремала. Разбудил её лёгкий стук в дверь.

– Войдите, – ответила девушка, приподнимаясь.

В комнате царил вечерний полумрак, за окном темнело небо, на котором робко сияли первые яркие звёзды. Вошёл слуга с масляным светильником и зажёг несколько свечей на каминной полке. Молча поклонившись, вышел. Лори вновь опустилась на ложе и закрыла глаза. Но спустя какое-то время в дверь снова постучали, и вошёл управляющий.

– Господин лорд просит вас разделить с ним скромную трапезу, госпожа миста, – с поклоном произнёс он.

Лори встала, поправила платье и причёску, и последовала за управляющим. Они долго шли по тёмным, мрачным коридорам и переходам, спускались и поднимались, поворачивали то вправо, то влево… Лори подумала, что если ей, вдруг, придётся возвращаться в спальню самой – она ни за что не отыщет дорогу.

Наконец, они вошли в большую, ярко освещённую комнату, с длинным столом из тёмного полированного дерева. Во главе его стояло большое резное кресло, в котором восседал широкоплечий мужчина лет сорока в тёмном костюме из тонкого мягкого бархата с высоким, шитым серебром, воротником, открывавшим мускулистую шею. На груди тускло блестела витая золотая цепь с большим овальным кроваво-красным камнем в широкой оправе. Волосы – длинные и густые, тёмные и блестящие, чуть волнистые, зачёсанные назад, свободно спадали на спину, разделившись посередине. Чтобы они не падали на лицо, их сдерживал узкий обруч, украшенный мелкими красными камнями. Лицо, немного грубоватое и мужественное, но не лишённое привлекательности, не отражало эмоций, на губах играла едва заметная улыбка, а медово-карие глаза в обрамлении густых длинных ресниц смотрели внимательно, словно изучая.

Когда управляющий с поклоном удалился, лорд жестом указал девушке на стул по правую руку от себя. Лори опустилась на услужливо пододвинутый стул, словно из-под земли возникшим слугой. В кубок полилось светлое пенистое вино. Затем ловкие руки наполнили её тарелку и положили на колени салфетку. Лори лишь молча удивлялась. Такого изысканного и умелого обслуживания она не встречала даже при дворе лорда Китукского.

Ужинали в полной тишине, не обмолвившись ни словом. Слышался только стук ложек и плеск вина в бокалах. Еда, правда, не отличалась особыми изысками, но была вкусной. Вино ароматное, чуть терпкое, и холодное.

Когда подали десерт – сладкий медовый напиток, ореховый пирог, сваренные в меду и свежие фрукты, лорд поднял руку и подал какой-то знак. Тот час в трапезную вошли несколько музыкантов и, усевшись в уголке, негромко заиграли лёгкую приятную мелодию. Лорд посмотрел на девушку и впервые заговорил:

– Вас удобно устроили, сударыня?

– Да… Благодарю… – не сводя помрачневшего взгляда с музыкантов, ответила Лори.

– Прошу прощения, что мой капитан доставил вас в замок почти силой, но последнее время в моих землях стало неспокойно.

– Понимаю…

– Надеюсь, сейчас вы довольны, что находитесь под защитой стен, а не в лесу?

– Да…

– Вы путешествуете просто так или с какой-то определённой целью?

– Просто так.

– Бесцельно и не спеша переезжая с места на место?

– Именно…

– Тогда, может быть, вы не откажетесь погостить у меня несколько дней? Я так редко принимаю гостей, особенно таких очаровательных дам, что совсем одичал и растерял приличные манеры…

Невинная на первый взгляд просьба насторожила девушку, и она бросила на собеседника внимательный испытующий взгляд. Но лицо лорда Алькантара оставалось всё таким же бесстрастным, а глаза непроницаемыми.

– Если вы настаиваете, милорд… – начала она.

– Ни в коем случае. Ворота моего замка открыты для вас, и вы вольны покинуть его в любой момент. Это всего лишь просьба изголодавшегося по обществу отшельника…

– Тогда… Хорошо, я побуду у вас некоторое время…

– Я постараюсь, чтобы ваше пребывание здесь не было скучным или тягостным.

Он вновь поднял руку и подал какой-то знак.