Святая Мечей: Линарис

Время шло, а Марина не чувствовала прогресса. Тренировки, кажется, становились все сложнее, а ее усталость росла до бесконечности. Девушка потеряла счет времени и путала день с ночью. Порой, она выходила на поляну повторить движения, вооружившись Стормраннером и понимала, что сейчас уже глубокая ночь. Ее занятия превратились в рутину. Их разговоры с Фергюсоном сократились. Просто потому, что у девушки не было сил на болтовню.

Вскоре ее существование превратилось в бесконечный цикл одних и тех же действий. Она открывала глаза и заваривала настойку из кореньев на небольшом костре внутри пещеры. Брала приготовленный Фергюсоном мешок с камнями и уходила на пробежку. Бегала по лесу, огибая деревья и забираясь на небольшие валуны, до тех пор, пока не начинали болеть колени. Признак того, что ноги перестают выдерживать нагрузку. Тогда она отправлялась в пещеру, где, поедая приготовленные стариком листья и грибы, натирала Стормраннер специальным маслом.

– Это гномье изобретение. Специальное масло, используй его по чуть-чуть, покрывая всю поверхность меча. Так ты сохранишь его прочность и предотвратишь сколы, – рассказал ей Фергюсон в первый раз.

Для этой процедуры Марина использовала небольшую палочку, на конце которой располагалось нечто, отдаленно напоминающее губку. Когда меч был полностью обработан, наступало время самостоятельной тренировки. Марина выходила на поляну и упражнялась с мечом до тех пор, пока ее запястье не начинало саднить. Это означало, что руки больше не выдерживают нагрузки. После этого приходил Фергюсон и показывал ей новые движения, которые Марина повторяла, вооружившись тренировочным шестом. Далее был плотный прием пищи и крепкий сон. А потом Марина открывала глаза, заваривала настойку, подхватывала мешок и снова уходила на пробежку.

Рутина захватила девушку. Она не замечала, что ночи стали холоднее, как листья на деревьях сначала окрасились кроваво-красным цветом, а затем опали. Марина просто бегала по лесу и старалась ни о чем не думать. Точнее, вскоре она стала думать только о сне. Сон стал единственным развлечением. Девушка научилась засыпать мгновенно, наслаждаясь каждой секундой забвения. Иногда сны приносили ей воспоминания о доме. О той жизни, что она лишилась. О людях, которых потеряла. Когда она вспоминала родителей или Игоря, то обязательно плакала. Слезы были солеными и липкими. Из-за них сон переставал быть таким уж притягательным. Поэтому Марина просыпалась и уходила на пробежку. Или упражняться с мечом. Не важно, какое событие шло за каким. Все вокруг Марины потеряло смысл. Она просто существовала. И все ее существование ограничивалось мечом, который она каждый день обнимала во сне.

Ей часто казалось, что она слышит голос Стормраннера. Не человеческие слова и предложения, конечно же. Она слышала гул. Небольшие вибрации, словно клинок стремился поскорее оказаться в битве. Пытался подтолкнуть Марину, заставляя вступить в битву. Оказать ему достойное применение. Этот меч был закален в сражениях и унес немало жизней. Он был создан для ударов такой силы, что звон разбиваемой им брони напоминал раскаты грома. Но Марина была еще не готова. Так говорил Фергюсон. Она пока не стала достойным мастером. Ей рано уходить.

Кроме воспоминаний о доме, Марине, время от времени, снился один и тот же сон. Она видела девушку, чьи волосы были цвета огненной реки, переливающейся томно, однородно, то и дело взрываясь небольшими, непослушными всполохами. Девушка всегда стояла спиной к Марине, никогда не поворачиваясь, но ученица Фергюсона, всегда чувствовала между ними странное родство. Будто эта девушка манила, притягивала Марину, ожидая подходящего часа, чтобы развернуться и обнять свою потерянную… Кого? Каждый раз девушка просыпалась и чувствовала непривычный жар, который быстро проходил. Кем была эта женщина? Подругой, сестрой или кем-то давно забытым? На такие раздумья у Марины не было времени, поэтому она просто заваривала отвар и продолжала свои ежедневные тренировки.

– Наше время подходит к концу, – задумчиво сказал как-то вечером Фергюсон, наблюдая за тем, как Марина обрабатывает меч гномьим маслом. – Вскоре нам придется расстаться и ты отправишься в долгое путешествие.

– Почему вы так говорите? – голос, казалось, потерял всякие оттенки красок. Ее тело работало только благодаря энтузиазму и Фергюсон это знал. Он подмешивал ей в еду необычные зерна, которые были похожи на привычный кофеин, только имеющие силу, в сотни раз превосходящую популярный напиток. У него не было времени, а значит не было выбора. Великий мастер меча хотел передать этой девушке как можно больше знаний.

– Те, от кого я скрывался – нашли меня. Я это чувствую. Скоро они придут за мной. Но я не сдамся без боя, – усмехнулся Фергюсон. – Не волнуйся, тебе не придется сражаться. Ты без труда выйдешь победителем из этой схватки, так что можешь не задумываться о будущем и сконцентрироваться на тренировках.

– Как скажете, мастер, – Марина пожала плечами. Голова отказывалась обработать информацию, которую пытался донести Фергюсон. Старик лишь невесело помотал головой.

– Прости, девочка, за то, что мне пришлось сделать. Но только так ты сможешь выжить. Надеюсь этого времени хватит. Все остальное будет зависеть от тебя.

Фергюсон встал и прошел мимо Марины, неожиданно остановился рядом и опустил руку, чтобы потрепать девушку по голове. Растрепал ее беспорядочно отросшие волосы и легко прихватил за ухо. Этот жест был медленным и полными безнадеги. Фергюсон смотрел на девушку медными глазами, полными жалости и отблесков ярости, той, что старик испытывал к Альзару, втянувшего Марину в свою войну.

– Отложи меч, Марина. Следуй за мной, пришло время последней тренировки. Пора посмотреть, чему ты научилась.

Марина не вполне понимая, что имеет ввиду учитель, беспрекословно направлялась следом, бережно отложив Стормраннер в угол пещеры и накрыв собственным одеялом. Если бы у девушки спросили, почему она стала так относиться к мечу, та не смогла бы сразу ответить. Дни, проведенные в тренировках, бесчисленные часы ухода за оружием и безмятежные ночи, когда Марина проваливалась в сон, обнимая единственную часть этого чужого мира, которая принадлежала лишь ей одной. Все это создало и усилило необъяснимую связь девушки с мечом. Возможно, именно этого старик Фергюсон и добивался.

Девушка вышла на улицу и невольно поежилась. На небе не было светил, только россыпь небольших планет, похожих на микроскопические аналоги луны. Было зябко и темно, но Марина быстро привыкла к такому освещению. Нередко она теряла счет времени и практиковалась до наступления ночи, а потому, темнота и холод не были для нее особой проблемой.

Фергюсон стоял посреди поляны и, высоко вскинув голову, рассматривал звездное небо. Хотя нет, подойдя ближе, Марина подметила, что глаза его были закрыты и он просто вдыхал аромат ночного неба, погруженный в собственные, глубокие мысли. Как только девушка подошла, Фергюсон будто «включился», открывая глаза и рассматривая Марину. Он покачал головой из стороны в сторону, словно прицениваясь, стараясь рассчитать, насколько готова была девушка. Наконец, удовлетворенно хмыкнув, он вытащил из-за спины два тренировочных шеста. Один из них подбросил и расплылся в улыбке, когда ученица ловко поймала его.

– Твое тело выглядит намного лучше, чем когда ты только появилась здесь. Время и тренировки пошли на пользу. Но физическая сила – не главное достоинство мечника. Сейчас узнаем, насколько хорошо ты усвоила уроки.

Марина лишь пожала плечами. Ей не очень-то хотелось сражаться с Фергюсоном. Во-первых, потому что она была уверена в том, что не сможет победить. Она все еще отчетливо помнила тот раз, когда старик показывал ей техники. Его скорость была немыслимой, а мощь – непревзойденной. Даже сейчас, когда он только пару раз взмахнул шестом, расправляя спину и плечи, примеряясь к ударам – это было впечатляюще. Он не был человеком, а от того выглядел еще внушительнее. Словно чудовище из страшных сказок, которое тысячи лет изучало мастерство владения мечом. В этот момент Марина даже не задумывалась о том, как близка была к правде. Ну а во-вторых, девушка просто безумно устала. Сама мысль о том, чтобы поднимать тяжелый тренировочный шест и сражаться, отражая атаки старика – вгоняла в сон. Марина почувствовала, как веки наполняются немыслимой тяжестью и ее немного качнуло, будто она собирается уснуть прямо здесь, на тренировочной поляне.

– Начали, – прошептал Фергюсон, занося шест высоко вверх, схватив его обеими руками. Марина знала эту атаку – удар сверху вниз, подобный падению огромного, необъятного валуна. Попробуешь защититься от него – он сломает тебя, проломит защиту и раздавит внутренности.

Фергюсон опустил оружие, не стараясь сдерживать силу. Марина увидела только начало атаки. Как шест дернулся и, затрещав на ветру, опустился вниз. Девушка не собиралась блокировать этот удар. Это было попросту невозможно. Она сделала шаг в сторону и мгновенно атаковала. «Если получится коснуться его, может он даст поспать,» – подумала Марина, вкладываясь в атаку. Ее тренировочное оружие выстрелило вперед сразу несколькими быстрыми ударами. Конечно же, шест Фергюсона тут же встал у нее на пути, плавно отражая атаки и закручивая их, стараясь сбить баланс Марины, увлечь ее вперед и подготовить для мощной контратаки.

Марина только улыбнулась. Танец Воды был силен, но не способен победить того, кто шел по Пути Воздуха. Вместо того, чтобы потерять равновесие, Марина будто обрела дополнительную точку опоры. Она оторвалась от земли, оттолкнувшись и закручиваясь вокруг собственной оси. Девушка наносила не сильные, но резкие и частые удары, сталкивающиеся с защитой Фергюсона. Она будто превратилась в снаряд, который отталкивался от стен и продолжал упрямо двигаться вперед. Старику приходилось только защищаться, он никак не мог перейти в наступление. Довольно хмыкнув, он изменил стойку, подхватывая шест двумя руками. Старик мог произвольно менять стили, смешивая атаку и защиту. Путь Воды был отброшен, на смену ему пришла Земля. Стиль, который был непобедим для всех, кто следовал учению Воздуха. Марине пришлось остановить бешенный темп атак и понемногу отступать, нанося небольшие, но резкие атаки, стараясь удержать натиск Фергюсона, который двигался вперед, защищаясь от каждой атаки и готовясь нанести решающий удар.

Старик непривычно выгнулся и ударил по низу, стараясь разломать ноги Марины. Не раздумывая, девушка мгновенно подпрыгнула, отрываясь от земли. Фергюсон улыбнулся, меняя стиль и готовясь закончить все мощной атакой снизу вверх. Марина была в воздухе, ей некуда было бежать. Голову пронзила странная боль. Мир вокруг будто замедлился, движения Фергюсона стали намного медленнее, она отчетливо видела, как шест проносится в сантиметре от земли, поднимая за собой пыль и опавшие листья. Как оружие, повинуясь хватке мастера, разворачивается и двигается к ней. Она чувствовала биение ветра на кончике тренировочного шеста. Если эта атака достанет ее – то точно сломает несколько костей. Ей никак не увернуться. Она зависла в воздухе и не умела летать.

Оружие старика оказалось совсем близко. И в этот самый момент Марина что-то почувствовала. Будто ее тело стало легче, намного легче, чем она думала. Ей показалось, что она еще может сделать что-то. То, о чем она совсем забыла.

– Стормраннер был выкован, чтобы стать Громом. Одним из могущественных воплощений Воздуха, – Марина вспомнила слова Фергюсона. И техники, описанные в свитке своего меча. Она редко изучала их, старик запрещал долго практиковаться с ними, сетуя на то, что она еще не готова.

Но кое-что она все таки успела выучить. Может быть, не до конца овладеть техникой. Возможно, только коснуться величия, на которое был способен ее меч. Тем не менее, одна из техник, описанных в свитке, как нельзя лучше подходила для ситуации, в которой оказалась Марина. Ее последний шанс.

Девушка не знала, что делала. Тело отреагировало само. Она перехватила тренировочный шест двумя руками в одно мгновение и развернула его назад, заводя за спину. Резкое, сильное движение, оно будто развернуло Марину в воздухе, поворачивая лицом вниз, прямо на пути надвигающегося удара мастера. У нее будет всего один шанс. В ее руках не Стормраннер, а обычная палка. Такое оружие не выдержит специфической техники. Но и в руках Фергюсона такой же обычный деревянный шест. На это рассчитывала Марина, лихорадочно ища выход. Она ударит так сильно, чтобы оба оружия треснули, взорвались и закончили эту дуэль. Всего один удар. Сейчас!

Марина почувствовала, как ее тело будто набирает вес, наливается силой и тяжестью, но руки при этом не теряют гибкости. Девушка закрыла глаза, представляя, что в ее руках не деревянный бесполезный шест, а величественный могущественный Стормраннер. Она развернулась прямо в воздухе, падая на летящий в нее удар. Девушка полностью отдалась технике, утопая в атаке, растворяясь в танце Грома. Это был красивый, стремительный рывок. Она почувствовала, как в руках завибрировало оружие, от одного только движения. Ей показалось, что она слышит тот самый гул, который нашептывал ей ночами меч. Столкновение же тренировочных шестов, едва не оглушило девушку. Руки неприятно дернулись в сторону, но она не выпустила оружие и ее откинуло в сторону. Это было похоже на хлопок, будто взорвалась огромная, громкая хлопушка. Марина в ужасе зажмурилась и закричала, наивно полагая, что это позволит ей не оглохнуть. Она пролетела несколько метров, ударившись спиной о дерево. Тут же упала рядом, но вскочила на ноги, сама удивляясь откуда в ней столько силы. Подняла тренировочной шест, ожидая продолжения атаки от Фергюсона. Но старик стоял на поляне, уставившись на сломанное тренировочное оружие. Марина не знала что делать, поэтому продолжала стоять, покачиваясь в боевой стойке. Шест в ее руках треснул, но остался целым, зато руки гудели так, будто она грохнулась с высоты трехэтажного дома и попыталась остановить падение, подставив руки вперед. Марина даже подумала, что руки могут быть сломаны, но отказалась от такой мысли. Она все еще сжимала оружие, а значит повреждения не такие критичные. Девушка была готова ко всему, кроме того, что произошло дальше.

Старик Фергюсон рассмеялся.

Громким, дребезжащим хохотом, откинув шест и обхватив руками живот. Марина даже не думала, что мастер может так смеяться. Она тут же расслабилась, опуская оружие. По всему выглядело так, что тренировочный бой окончен. Девушка подошла к старику и спросила уставшим голосом:

– Спарринг окончен, могу я пойти поспать? – Марина еле сдерживала желание зевнуть.

– Конечно, дитя, конечно! – сквозь смех прокричал Фергюсон, потрепав ее по голове. – Ты сегодня отлично потрудилась. Молодец.

Марина могла только кивнуть в ответ. Она сделала несколько шагов и почувствовала, что ее сил просто больше не осталось. Промямлив что-то нечленораздельное, девушка заметила, как ее ноги подворачиваются и она падает вниз. Старик ловко подхватил ученицу, не давая ей встретиться с холодной землей. Аккуратно взял ее на руки и, все еще стараясь сдержать смех, направился в пещеру. Разорванный на части тренировочный шест так и остался лежать на поляне. Это был не обычный деревянный экземпляр. Внутри этих шестов были закаленные железные прутья, один из которых Марина только что сломала, разорвав вдребезги.

Фергюсон положил ученицу у небольшого костра и накрыл пледом, подкладывая рядом Стормраннер. Даже во сне Марина почувствовала привычный холод меча и тут же схватила его, притягивая ближе.

– Надеюсь, ты проживешь достаточно долго, чтобы стать выдающимся мастером меча, Марина Щербинина, – вздохнул Фергюсон, садясь рядом с ученицей. Он достал из дальнего угла пещеры небольшую флягу. Как только открыл ее, почувствовал резкий алкогольный запах. Закрыв глаза, принюхался и вздрогнул от напора спиртовых паров, что ударили в ноздри. Старик усмехнулся и отпил небольшой глоток. – Как жаль, что я не увижу этого.

Он погладил ученицу по волосам и остался сидеть так до самого утра. Выпивая глоток за глотком, смотря печальными медными глазами в пустоту темной пещеры. Его время неминуемо приближалось.

Глава 2. Орки, Эльфы И Демоны

Утро началось как обычно. Марина проснулась, пытаясь вспомнить, когда уснула. Спустя пару секунд поняла, что эта мысль ей наскучила и девушка сконцентрировалась на приготовлении отвара. Фергюсон лежал за своей ширмой, странно посапывая. От него исходил запах, крайне похожий на спиртовой. Марина поморщилась, но решила оставить мастера в покое. Возможно, вчера был день, когда старик решил что-то отпраздновать. Но раз не рассказал ей – значит и думать об этом не стоит.

Предпочитая праздным мыслям пробежку с привычной сумкой набитой камнями, Марина быстро прикончила утренний отвар и бесшумно вышла из пещеры, стараясь не разбудить старика. Утренние светила беспорядочно расположились на небосклоне, озаряя весь лес своим ослепительным, настойчивым светом. Марина привычно махнула ярким солнцам, названия которых так и не потрудилась узнать у Фергюсона. Она много о чем его не спрашивала, почти полностью отдавшись тренировкам. Может потому, что думала будто по-другому ей не выжить. А может просто ей нравились эти тренировки. Нравилось чувствовать нарастающую силу и умение, о котором она раньше никогда не задумывалась.

Девушка бежала вперед, легко огибая незнакомые, непривычные деревья. Поднимая ворох опавших листьев и слыша пение диковинных птиц. Она даже не чувствовала вес мешка, в котором каждый раз прибавлялось все больше и больше плоских, гладких камней. Марина бежала вперед, забыв о своем прошлом и о жизни на Земле. В этот самый момент она чувствовала странную свободу. И готова была принять ее, открывая сердце новому, неизведанному миру.

Мешок с камнями послужил неожиданным щитом. Марина не сразу поняла, что произошло, пока еще несколько грубых, кривоватых стрел вонзились в яблоню рядом, и она закричала. Из-за деревьев выглядывали коренастые, высокие фигуры. В густой тени деревьев их было тяжело рассмотреть, зато Марина отчетливо увидела железный блеск наконечников стрел, сверкнувших за мгновение до того, как сорваться с тетивы и полететь в ее сторону. Девушка не стала ждать, когда нападавшие существа выберутся из рощи у подножия горы, а потому развернулась и бросилась наутек. Нужно предупредить Фергюсона, он точно будет знать, что делать.

Мешок с камнями она бросила, торчащая из него грубая стрела испугала девушку и, кажется, придала ей скорости. Адреналин бешено стучал внутри Марины, заставляя ее двигаться с изумительной прытью. Она в два счета добралась до пещеры и протиснулась туда, не сбавляя скорости.

– На нас нападают! – выпалила она Фергюсону, как только добралась вглубь пещеры.

– Кто?

– Я не рассмотрела, они стреляли из луков. Может быть эльфы? – девушка была не уверена, но слышала, что из всех волшебных рас эти больше других отдают предпочтение луку и стрелам.

– Если бы в тебя стреляли эльфы – ты была бы мертва, – хмыкнул Фергюсон. – Мое время пришло, Марина. Точнее, оно наступило уже давно, но сейчас как раз настигло, – старик покачал головой, а Марина огрызнулась:

– Я не понимаю, о чем вы говорите, но вы что – просто собираетесь сдаться? Вы мастер меча, не думаю, что среди нападающих есть кто-то, способный вас победить. Не распускайте сопли, Фергюсон!

– Громкие слова для уроженки Гидграда! – старик рассмеялся, посылая раскатистое эхо гулять по пещере. – Я рад, что ты так доверяешь учителю, Марина. Но то, что вскоре произойдет – неизбежно. Я хочу, чтобы ты это понимала.

Старик поднялся с пола и подошел к Марине. Попытался вытянуться в полный рост и взглянул ей прямо в глаза своими медными, безжизненными блюдцами. Девушка почувствовала, словно он заглядывает прямо в душу, надеясь найти там одинокий, чистый огонек надежды. Фергюсон улыбнулся, по-отечески обхватил Марину за плечи и прижал к себе. Она впервые почувствовала его ровное, тихое тепло и тяжелое, надрывное дыхание, как у больного, сломленного старика. На глазах непроизвольно появились слезы. Фергюсон и вправду умирал. Сейчас она поняла это и осознание пронзительным ударом рассекло девушке сердце.

– Почему вы скрывали?

– Я никогда не скрывал, ты просто не спрашивала, – прокряхтел Фергюсон, удаляясь за свою занавеску. И, как обычно, мгновенно вернулся, держа в руках тот самый клинок, которым начищал рыбу в их первую встречу. – Это Оникс. Мой меч. Мы с ним совершили множество подвигов, но остался еще один. Последний бой.

– Расскажите. Почему вы умираете?

– Я пытался остановить своего ученика и не справился, – сердце Марины сжалось. Она услышала столько грусти и негодования в этой простой и понятной реплике. И больше ничего не нужно было говорить. В этом виноват Альзар. Тот, кто привел ее в этот мир. Он нанес удар своему учителю. Предал его идеалы и учения. – Но все это не важно. Уже не важно. Ты должна знать только одно, Марина. Тренируйся. Никогда не переставай практиковаться. В мире ты столкнешься с тысячами мастеров, каждый из которых захочет сразиться с тобой. На то будут сотни причин, но ты обязана будешь принять дуэль. Таковы законы этого мира. И тебе будет очень тяжело победить. Ты думаешь, что стала сильнее. Думаешь, что научилась технике и можешь сражаться.

– Вы хорошо тренировали меня, учитель, – Марина говорила сквозь слезы, стараясь сдержаться. Осознание того, что вскоре произойдет, было слишком реальным и гнетущим. Девушка попросту не справлялась.

– Но у нас было слишком мало времени. И ты слишком стара, чтобы освоить путь меча. Ты можешь только притворяться. Или упорно тренироваться, поставив на кон собственную жизнь. Сейчас мы узнаем, кем ты станешь, Марина Щербинина.

То, что произошло дальше, Марина вспоминала с трудом. Все происходило будто в тумане. Она увидела, как Фергюсон взмахнул Ониксом и подбросил с земли Стормраннер. Марина машинально схватила его за рукоятку и выхватила из ножен в тот самый момент, когда услышала ворчание и череду неизвестных слов, а также лязганье железа, что эхом пролетело от входа в пещеру. Она хотела было развернуться, чтобы сражаться с теми, кто посмел вмешаться в их разговор. Но в это мгновение почувствовала, не увидела, а именно почувствовала движение. И еще был жар. Жар ненависти, ярости, горечи и жажды убийства. Он был осязаемым, безумным, гнетущим, заставляющим открывать рот и стараться заглотить как можно больше воздуха. Как если бы Марина вдруг оказалась в самой горячей пустыне мира и от каждого вздоха зависело бы, сколько она еще сможет прожить. Липкий страх приковал ноги к земле, а руки заставил застыть в нелепом положении, тревожно обхватывая рукоятку меча, который успел уже стать родным. С ужасом Марина осознала, что жар этот исходил от ее учителя. Он не двинулся в ее сторону. Фергюсон лишь улыбнулся и тут же исчез. Девушка почувствовала, как в ее сторону мчится безумный жар, способный сжечь, уничтожить и расплавить ее, стирая само существование. Никогда в поединке, Фергюсон не показывал свои истинные умения. Марина наивно полагала, что продвинулась по Пути Меча. Но один этот выпад разрушил всю ее глупую браваду.

Девушка не могла уследить за таким движением. Не могла даже угадать, откуда надвигается удар. Все ее внутренности кричали об опасности, заставляя отбросить меч и бежать навстречу лязгу железа и скорой смерти. И тут внутри девушки что-то надломилось. Она вновь почувствовала ту слепую, каменную безнадегу, что явилась ей во время спарринга. Марину не страшила смерть. Гораздо больше ее пугала слабость. Разочарование и бегство. Она столько работала над собой, всегда пыталась добиться результата, но победа всегда ускользала от нее. И сейчас. О чем думал Фергюсон? Он не успел научить ее всему, а потому решил прикончить? Как бы не так.

Марина не была мастером меча. Она не знала сотни техник и не оттачивала десятилетиями Танец. Но она не собиралась сдаваться и уж тем более – не хотела умирать. Стормраннер будто сам упал вниз, заставляя Марину двигаться следом. Она припала к земле, напряглась всем телом и выстрелила вперед, схватив меч двумя руками. Безумная атака – никакой защиты, никакого спасения. Победа, путем полнейшего уничтожения противника. Таков был Танец Грома. Таковой была судьба меча по имени Стормраннер.

Девушка сперва почувствовала как острие меча сталкивается с чем-то прочным, но недостаточно крепким. Похожим на обветшавшую кору старого, могучего дерева. Первые удары по нему всегда будут отскакивать, слетать, но как только треснет коренастая оболочка – лезвие проникнет внутрь, с хрустом ломая остатки защиты. Фергюсон повис на Марине всем своим огромным весом. Его руки дернулись в предсмертной агонии, а Оникс упал на пол пещеры, разнося неестественный звон по всей пещере.

– Уничтожь Линарис, Марина. Разорви свою клятву. Выживи. Умоляю тебя, – Марина лишь немного смогла отстранить от себя тело гиганта. Она увидела, как дернулось во тьме пещеры лицо старика и ей показалось, что он улыбается.