Список

– Детство как детство… – я чуть пожала плечами, как бы показывая, что тут и не о чем особо рассказывать. – Учёба, кружки по развитию, физкультура, посещение музеев, прогулки.

– О чём ты мечтала в детстве? – он слегка прищурился.

– А о чём ещё могут мечтать «серые», изготовленные про запас, на всякий случай? – в голосе проскользнуло немного горечи. – О бессмертии, конечно.

– Интересно, – задумчиво протянул он, внимательно глядя на меня и слегка улыбаясь.

– Я почти сразу поняла, что нужно стараться самой, что нужно прыгать выше головы, чтобы выбраться из общей серой массы, – я вздохнула. – Училась больше остальных. Изучала предметы, которых не было в скудной школьной программе. Нас готовили к жизни обслуживающего персонала, а я хотела для себя иного. Тем более, что я с самого детства поняла, что сильно отличаюсь от остальных резервистов.

– Да, – протянул он, – тебя почему-то сделали особенной.

– Я старалась. Когда другие дети отдыхали и играли, я читала и училась. Готовилась к экзаменам. Сдала их на три года раньше остальных. И в качестве исключения мне позволили поступить в институт, где обычно учатся одни «белые»…

Я замолчала, вспоминая непростые годы учёбы в ВУЗе, полные унижений и оскорблений, приставаний и откровенной ненависти.

– Я карабкалась вверх, потому что решила для себя, что обязательно добьюсь успеха и буду жить здесь, – я посмотрела на него в упор, и ему, кажется, не понравился такой зрительный контакт. – Когда все плыли по течению, я гребла всеми руками и ногами, чтобы выплыть сюда.

– И ты молодец, ты добилась значительных успехов, – похвалил начальник, кивая. – Я не знаю ни одного резервиста, который смог бы вылезти из окраин и который был бы наравне с нами.

– Да, я лишила саму себя детства и юношества. Но попала сюда.

– И всё же, о чём ты мечтала? – снова спросил Владимир.

Прежде чем ответить, я поправила волосы и посмотрела на пару, сидящую за соседним столиком.

– В Списке содержатся имена всех бессмертных, живущих в городе. Список всегда доступен. Ты всегда можешь заглянуть в него, чтобы увидеть, сколько человек отделяют тебя от бессмертия. Нас изготовили на тот случай, если вдруг в Центре случится несчастье, и число «белых» сократится настолько, что их нужно будет восполнить. Мы знали это с самого первого дня, как только начали осознавать себя. Каждый день я заглядывала в начало Списка и изучала данные самых старых жителей города. Особенно меня интересовал их возраст…

Я вспомнила, с каким трепетом каждый раз садилась за учебный компьютер и набирала адрес Списка.

– Всякий раз, открывая Список, я надеялась увидеть, что в начале стоят иные имена. Я так ждала, что они поменяются. Что Список будет продвигаться… И однажды он продвинется настолько, что меня в него включат.

Я вздохнула, а он кивнул с пониманием, теребя в пальцах вилку.

– Знаешь ли ты, каково это – ждать смерти неизвестных тебе людей, чтобы занять их место? Надеяться, что им оторвёт голову или придавит бетонной плитой. Рассчитывать на редкий несчастный случай, не совместимый с жизнью, – я невесело засмеялась.

Он смотрел на меня пристально, улыбался одним уголком губ и о чём-то размышлял. Постигал, наверно, особенности жизни запасного человека.

– Помню, что в Списке была одна старуха, которой уже тогда было сто восемьдесят с чем-то лет… одна из первых… И вот я мечтала, что в один день эта старуха вдруг осознает, что ей незачем больше жить. И она каким-то образом узнает обо мне, приедет в наш концлагерь. Откроется дверь моей комнаты, она войдёт и скажет: «Лидочка, детка, я хочу подарить тебе своё место в Списке»… Детские мечты такие глупые и наивные…

– Ты и сейчас ждёшь старуху? – он перестал улыбаться и смотрел на меня как-то странно. С непонятным ожиданием, что ли.

– Сейчас я жду уже другую старуху, – хмыкнула я.

– Это какую?

– Старуху с косой.

Он оценил шутку и раскатисто рассмеялся. Через секунду и я не смогла удержаться и присоединилась к нему. Атмосфера за столом чудесным образом разрядилась. Весьма кстати подоспел официант, ловко составив на стол тарелки с едой.

К счастью, тема моего детства на этом оказалась закрыта, и больше мы к ней не возвращались. Я смогла действительно расслабиться и насладиться настоящей вкусной едой, которая и не каждому «белому» была доступна, что уж говорить про «серых» с их мизерными доходами и низким социальным статусом.

В процессе выяснилось, что Владимир заказал мне жареное мясо коровы, салат из красных и зелёных овощей, хрустящий пирожок с какими-то вологодскими «креветками» и большущий кусок многослойного торта. Больше всего меня восхитило жареное мясо из настоящего животного, которое не шло ни в какое сравнение с безвкусными белковыми плитками, выращенными в лаборатории. Я жевала его без зазрения совести и без малейшей жалости к скотине. В конце концов, корову для того и вырастили, чтобы её могли съесть избранные члены общества. Сегодня в их число занесло и меня.

Отсутствием аппетита я никогда не страдала, да и была бы настоящей дурой, если бы стала ломаться и отказываться от дармового угощения. И пусть странные «креветки» мне категорически не понравились, а от овощей немного попахивало симбиотической плесенью, я не оставила на тарелках ни крошки. Когда последний кусочек торта исчез в глотке, я откинулась на спинку стула и удовлетворённо вздохнула. Владимир смеялся, глядя на меня, и вечер становился всё лучше и лучше, неизбежно приближаясь к апофеозу.

Когда официант унёс грязные тарелки, Владимир запустил руку во внутренний карман пиджака и с довольным видом извлёк из него небольшую чёрную коробочку. Я замерла, не в силах поверить в собственное счастье. Он открыл коробочку, подтолкнул её на середину стола и медленно отпрянул, загадочно улыбаясь. Я зачарованно уставилась на золотое кольцо, сверкающее несколькими крупными бриллиантами. Мне никогда не доводилось видеть бриллианты своими глазами, но сейчас я твёрдо знала, что это они и есть, во всей красе.

Я вскинула глаза на начальника, в котором нежданно-негаданно проснулись чувства.

– Это тебе, – пояснил он, как будто были ещё какие-то варианты. – Будь моей женой, пожалуйста.

Меня бросило в краску. Я почувствовала, как заалело лицо.

– Я не могу встать на колено, – он забегал глазами из стороны в сторону. – У меня сложилась определённая репутация, я серьёзный и грозный директор одного из крупнейших предприятий, и вдруг такое мальчишеское поведение. Никто не поймёт. Будут болтать, что я сошёл с ума.

– Я всё понимаю, – я чуть улыбнулась. – Мне достаточно самого факта.

– Так ты согласна? – с некоторой требовательностью спросил Владимир, снова напоминая мне о том, что он является начальником.

– Да, – я протянула руку и заметила, как дрожат пальцы.

Я аккуратно взяла кольцо и надела его на безымянный палец правой руки. Полюбовалась искрами, сверкающими в гранях. И весело засмеялась. Вот вам всем, кто не верил в меня! Вот вам, кто говорил, что у меня ничего не получится! Вот вам всем!

Владимир тоже широко улыбнулся и даже как будто расслабился, хотя и до этого казался вполне спокойным. Довольная улыбка украшала его лицо, я смотрела на чувственные губы и думала о том, что мне предстоит целовать их следующие сорок лет. Или сколько там я проживу.

К столу подошёл официант, и Владимир оплатил счёт, приложив запястье к экрану планшета. Мы встали и покинули ресторан. В лифте он держал меня за руку и заглядывал в глаза. В его жестах и дыхании я угадывала какое-то нетерпение и догадывалась, чего он хочет.

Мы вышли на улицу, и я поёжилась от пронизывающего ледяного ветра, который сразу разрушил романтику момента. Я запрокинула голову и посмотрела на чёрную поверхность городского купола, защищающего нас от жестоких песчаных бурь.

– Как не хватает света настоящих звёзд, – мягко произнёс Владимир, накидывая мне на плечи свой пиджак. – Да-да, я тоже романтик.

Я наслаждалась этими последними секундами общения и в то же время гадала, отвезёт ли он меня до самого дома или предоставит возможность добираться на метро. Но он пошёл дальше.

– Поехали ко мне, – предложил он, и я не стала задавать глупых вопросов и ломаться. Не в моём положении было кочевряжиться и набивать себе цену.

– Поехали, – я ухватилась за предложение, которое должно было упрочить помолвку.

Я видела его возбуждение, и это доставляло мне удовольствие. Приятно было осознавать, что человек, возраст которого перевалил за век, и который наверняка перепробовал сотни женщин, желает именно меня. Не зря я держала тело в идеальном состоянии, занимаясь упражнениями и не позволяя себе есть вредные для фигуры продукты. Всё было не зря…

Мы сели в машину.

– Домой, – скомандовал он и пересел ко мне.

Пока машина плавно и стремительно рулила по дорогам Центра, мы обнимались и целовались. Голова кружилась от поцелуев и его запаха, хищного и приманивающего. Я ощущала себя словно пьяной и с трудом контролировала поведение. Закрыв глаза, я наслаждалась уверенными требовательными поцелуями и сильными руками, поглаживающими грудь, плечи и шею.

– Я так люблю тебя, Лида, – прошептал он на ухо, когда машина заехала на подземную парковку и остановилась у пассажирского лифта.

Я не могла ответить ему тем же и лишь благодарно улыбнулась, ощущая себя на седьмом небе от счастья.

Пока мы поднимались на пятьдесят шестой этаж (даже подумать страшно!), Владимир вёл себя сдержанно, и я с запозданием поняла, что он не хочет проявлять чувства под прицелом камеры слежения. Но едва за нами закрылась входная дверь его квартиры, как он сразу нетерпеливо накинулся на меня, прижав к стене.

Тайфун чувств и ощущений обрушился на меня и захватил целиком. Владимир являлся невероятно опытным и искушённым любовником, и с удовольствием продемонстрировал это, заведя меня, как говорится, с пол-оборота.

Из обширной тёмной прихожей мы переместились в огромную светлую спальню, обставленную самой современной мебелью и украшенную несколькими картинами прославленного художника Козлевича. И, как я подозревала, полотна являлись оригиналами, храня в себе сотни тысяч денежных единиц. Большая кровать стояла изголовьем к стене и манила прилечь и получить удовольствие.

Я начала снимать платье, и Владимир тут же крякнул, замахав руками.

– Я сам, – заявил он, хищно раздувая ноздри.

Тёплые сильные пальцы принялись стягивать тонкую золотую ткань, а я покорно стояла и дрожала от страсти и холода. Заметив это, он засмеялся.

– Я привык спать в холоде, ведь у меня нет шансов простудиться. Юлия, обогреть комнату до плюс двадцати, – приказал он домашней системе.

– Будет сделано, – отозвалась система.

Немедленно затворилось огромное окно, а обогреватели начали нагонять тёплый воздух.

– Продолжим, – промурлыкал соблазнитель, возвращаясь к платью.

Чтобы стянуть его с моих ног, он встал на колени. А потом принялся целовать мои ступни, от чего по всему телу побежали мурашки удовольствия. Поцелуи устремились вверх, и совсем скоро он продемонстрировал особый вид удовольствия, о существовании которого я даже не подозревала.

Владимир не успокоился, пока не довёл меня до оргазма. Первого в моей жизни. Должно быть, он это понял, и с удивлением вскинул голову и посмотрел на моё перекошенное от удовольствия лицо.

– Так ты?..

– Ага, – мне стало стыдно, словно он уличил меня в чём-то недостойном.

Чтобы скрыть стыд, я закрыла лицо руками.

– Боже, да ты же настоящее сокровище, – произнёс он несколько задумчиво. – Я и подумать не мог, что ты девственница.

– Почему? – меня это задело. Я убрала руки с лица и нахмурилась. – Только потому, что я живу на окраине?

– Признаться, да, – кивнул Владимир с серьёзным видом. – Это мне на самом деле должно быть стыдно. Я пребывал в плену позорных предрассудков.

Я смотрела на него, стоящего на коленях, и думала о том, что мне придётся стерпеть какое угодно издевательство и унижение, если я хочу поселиться в этой шикарной квартире с перспективой на бессмертие.

– Теперь я люблю тебя ещё больше, – он согнулся пополам и снова принялся целовать мои ступни. – Ты святая.

– Ой, ну прекрати, – я смущённо захихикала.

– Ты прощаешь меня, невестушка? – Владимир обхватил руками мои колени и широко улыбнулся.

– Я же вижу, как ты искренне раскаиваешься.

– Тогда продолжим.

Он резко вскочил и потянул меня к кровати. Надо отдать должное, он не взял желаемое прямо сразу, а сначала устроил продолжительную прелюдию, наполненную разнообразными удовольствиями и наслаждениями. И только когда я в который раз ощутила блаженство, он наконец-то вознаградил себя актом дефлорации.

Вообще я по определённым причинам всегда полагала, что не смогу испытывать удовольствие от секса. И Владимир, сам того не зная, успешно снял это заклятие, преодолев мой страх и неуверенность. Он подарил мне свободу от чёрного прошлого, которое грозило навсегда сделать меня фригидной.

Потом мы лежали на кровати и ели настоящие фрукты, которые доставил по воздуху робот. Мне никогда не доводилось пробовать фрукты, выросшие на деревьях, поэтому я получила очень интересный опыт. Синие сливы оказались ярче и интереснее, чем розовые яблоки и светло-жёлтые груши. Впрочем, я съела всё, что перепало на мою долю, потому что за пределы Центра такая еда никогда не попадала и никому из «серых» не светила.

Мы смеялись над остроумными шутками Владимира, он рассказывал пустяшные истории из своей долгой жизни, то и дело прижимал меня к себе и демонстрировал сильную привязанность. Я купалась в его бархатном голосе, лучистом взгляде и широкой улыбке. Наивная детская мечта о принце и Золушке воплотилась в жизнь в самом лучшем виде. И теперь будущее виделось мне сплошь радужным и благополучным. Теперь я знала, что долгие годы напряжённой учёбы и старательной работы не были напрасными.

Когда фрукты были съедены и прозвучала двадцатая по счёту весёлая история, Владимир встал с кровати и потянулся, демонстрируя превосходное молодое тело. Трудно было так сразу привыкнуть не отводить глаза и не краснеть от стеснения, поэтому я украдкой кидала на него жадные взгляды и надеялась на то, что сегодня случится продолжение.

Похрустывая суставами рук, начальник прошёл по комнате, посмотрел на настенные электронные часы, чуть нахмурился, потом почесал грудь и повернулся к окнам.

– А ведь тебе не доводилось заниматься этим на балконе?

Я похолодела от ужаса. Нет, только не надо заставлять меня выходить туда! Пятьдесят шестой этаж, чёрт возьми! Сто семьдесят метров от земли! Это на целых сто шестьдесят восемь метров больше, чем положено.

Уж не знаю, отразилось ли моё смятение на лице, но Владимир засмеялся и протянул руку.

– Пойдём, тебе нечего бояться, балкон капитальный и ограждение там такое, что и слон не выпадет.

Я не хотела выходить на балкон. Не желала подходить к краю и видеть ужасающую пропасть. Всем нутром протестовала против такого насилия над собой. Но ради замужества встала и растерянно посмотрела по сторонам.

– Что ты ищешь? – усмехнулся Владимир.

– Что-нибудь надеть, там же холодно.

– Температура воздуха плюс семь градусов, – тут же услужливо сообщила система дома.

– Божечки мои, тебе и правда нужно что-нибудь на себя накинуть, – он подошёл к встроенному шкафу, который немедленно раздвинул зеркальные створки, – а то до Укола не избежать нам соплей и прочих прелестей переохлаждённого смертного организма. Так… Ну… О, могу предложить это.

На свет появился пушистый домашний халат, определённо женский. Я не стала задумываться о том, кто носил его до меня, и как он тут вообще оказался. В конце концов, мой начальник ведь свободный мужчина, и мог приглашать к себе кого угодно. И я не в праве ревновать. До Укола, по крайней мере…

Тёплый халат приятно покрыл меня с шеи до пят. Одна из стеклянных панелей распахнулась, и в квартиру ворвался холодный ветер, насыщенный запахом пыли.

Владимир подошёл к выходу на балкон и протянул руку. На красивых губах застыла приятная улыбка, но при этом он смотрел на меня требовательно и словно ждал. Происходящее походило на некое испытание. Должно быть, он хотел проверить, насколько далеко я готова пойти ради замужества и бессмертия.

Что ж, милый, тогда вот тебе доказательство, что я готова практически на всё.

Стараясь не колотиться от страха, я подошла к нему и вложила пальцы в его ладонь. И меня сразу же потащили на свежий воздух.

– Ты не представляешь, как я люблю любоваться городом с этого балкона, – ворковал Владимир, пока я сражалась с животным ужасом, от которого заплетались ноги и язык. – Смотрю на его огни, на биение пульса. Тебе тоже понравится.

«Оставь меня в покое!», – хотелось мне закричать, но я мужественно шла к прозрачному стеклянному бортику высотой не выше метра.

Несмотря на ледяной ветер, который стремился выдуть из меня тепло и душу, я покрылась холодным потом. Ноги стали ватными, и всё сложнее было передвигать их так, чтобы не выглядеть при этом паралитиком, разбитым инсультом.

– Именно с высоты этой башни видно, из чего состоит город. И отрадно, что со временем панорама меняется, а уж я тут наблюдал больше девяносто тысяч закатов и рассветов.

– Настоящих? – только и смогла я выдавить из себя.

– Нет, конечно же, глупышка, – рассмеялся он. – Проекции на куполе, другого варианта не может быть. Смотри, как красиво!

Я натужно сглотнула слюну и зажмурилась. «Открой глаза! – приказывала я себе снова и снова. – Открой глаза! Открой!». Организм отказывался подчиняться воле, скованный невероятным страхом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.