Доспехи демона. Крылья

И по ней со стороны болота наступало полтора десятка липоидов.

Сразу было понятно, что это липоиды. Мало того – сразу становилось понятно, почему солдаты не держат против них оборону на стенах.

Потому что липоиды оказались гигантскими, в рост Гаррета Пико длиной, кузнечиками.

Демон услужливо подкрутил мне зум в глазах, позволяя рассмотреть неведомых тварей во всех деталях. У них было ярко-оранжевое тело и бирюзовая голова – совершенно такого же цвета, как сапожки Тины. Огромных выпуклых глаз было четыре против привычных двух, причем два располагались где и положено, а еще два – над и под ними, образуя тем самым ромб на покатой бронированной головешке насекомого. В нижней части головы шевелились парные хитиновые пластины, играющие роль челюстей – только огромные. Такие огромные, что легко перекусили бы руку, да и с ногой бы справились, наверное.

Как и полагается кузнечикам, липоиды имели длинные, возвышающиеся над насекомым, сломанные в коленях, тонкие ноги, усеянные шипами и пилами. Каждый шип был с мой палец длиной, каждая пила – площадью с ладонь. Если вспомнить, на какую высоту прыгают обычные кузнечики, и умножить это на разницу в размерах, получится… Да там даже стены аванпоста не получится, там все три этажа будут! А уж какой грохот эта туша должна производить при приземлении!

Нет, стоп, какое приземление?! Эта туша в принципе не способна существовать! Я же помню из биологии – раньше, во всяких там мезозоях, насекомые были такие огромные только потому, что в воздухе было намного больше кислорода, чем сейчас! Не помню, почему одно зависело от другого, но точно помню, что зависимость есть – огромные размеры насекомого невозможны без большей концентрации кислорода в воздухе!

Но тут-то воздух обычный! Я-то им дышу! Тина им дышит! Все им дышат! Даже те же липоиды им дышат!

А липоиды не только дышали. Один из них внезапно замер на месте, и повернул голову вверх, так, что его челюсти оказались обращены прямо на нас с Тиной. Хитиновые пластины разошлись, раздалось громкое "Х-х-хч!" и прямо мне в лицо стремительно полетел светло-зеленой дряни!

Быстро полетел, зараза, почти так же быстро, как стрелы летают!

Я присел, прячась за частоколом, и снаряд чрезмерно глазастого кузнечика прошел над стеной, слегка мазнув по ней, и плюхнулся на землю пустой улицы. Подождав несколько секунд и убедившись, что второго залпа не последует, я снова поднял голову и осмотрел место, где слюна липоида, или что там это было, коснулось стены.

Дерево отчетливо дымилось и едва слышно шипело.

Кажется, никто никогда этот частокол специально не обжигал на концах. Кажется, это всего лишь последствия многолетней обороны от харкающихся кузнечиков.

Сказать честно, даже мне стало немного не по себе. Как вообще с этим сражаться? Ну допустим, я-то выдержу атаки этих переростков… Я же выдержу?

Украдкой от Тины я слегка мазнул пальцем по шипящему дереву, убедился, что кислота бессильно шипит на появившейся броне, не причиняя ни малейшего дискомфорта, и вытер палец о дерево под ногами.

Итак, на меня эта кислота не действует. Шипы и пилы это вообще детский сад для меня. Этих липоидов я мог бы всех перекрошить за минуту.

Но как с ними обычные-то солдаты воюют? Тут же один плевок и все – был пацан и нет пацана! А броня эта хитиновая?! Возможно ли ее вообще пробить мечом или там стрелой?! Тут бы баллисту против такого противника, а без нее это все равно что против танка с ножиком выходить!

Только вот что-то я не вижу баллист на стенах…

Да и солдат все еще не вижу! Ни на стенах, ни где-то еще! Но Тина же говорила, что они сражаются!

– А где солдаты-то? – прошептал я. – Тина, где солдаты?!

Ты что, боишься?

Да, боюсь, что мне придется прямо сейчас выдать себя, если эти увальни не появятся!

Тина ткнула пальцем в один из растущих на равнине кустов:

– Вот же они!

Не понимая, о чем она говорит, я присмотрелся к кусту повнимательнее.

И охренел.

Не знаю, работало ли это против липоидов, но я бы без подсказки Тины ни за что не признал бы в клочке зелени целую тройку солдат! Были это свеженарезанные ветки или вообще – мастерски исполненные макеты, отсюда понять было невозможно, но ребята замаскировали себя ими так искусно, что отличить их, окруживших небольшую машину, напоминающую стационарный арбалет, от большого шарообразного куста, было почти невозможно!

Я их давно заприметил. Ты просто не знаешь, куда смотреть.

Да плевать! Главное, что липоиды тоже не знали, куда смотреть! Они перлись прямо на солдат и в упор их не замечали! По крайней мере, ни один из них не предпринял попытки обхаркать засады, как сделал это со мной, едва я самым краешком макушки мелькнул над стеной!

– Они что, не видят их? – почему-то шепотом, словно боясь выдать солдат, спросил я у Тины.

– Липоиды почти не различают то, что не двигается. – так же шепотом ответила мне Тина. – Поэтому с ними не сражаются на стене, тут всегда видно движение, когда появляешься над гребнем, и они сразу плюются, как плюнули в тебя. Когда-то давно, говорят, пытались так делать, но после двух раз, когда аванпост чуть не уничтожили перепрыгнувшие через стену липоиды, стали их встречать на равнине.

– Встречать? – не понял я. – Чем встречать?

– Сейчас увидишь… – завороженно произнесла Тина, выглядывая в узкую щель между бревнами.

Я последовал ее примеру, тоже найдя щель, через которую было видно ту тройку, что я умудрился заприметить. Высовывать голову с риском получить зеленую плюху совершенно не хотелось, даже при условии, что она мне ничего не сделает.

Если я на глазах Тины обтеку этой дрянью, явно содержащей немалую дозу кислоты, да еще и при этом покроюсь белыми доспехами, у целительницы будет много вопросов. А учитывая ее эмоциональность, услышат эти вопросы все окружающие в пределах трех кварталов.

Так что я лучше поменьше увижу, но побольше не поотвечаю на неудобные вопросы.

Когда до ближайшего к засаде липоида осталось буквально десять метров, откуда-то сбоку в воздух взвилась самая настоящая сигнальная ракета! Красная, раскидывающая искры, громко шипящая и чадящая! Кузнецы-переростки встали как вкопанные, провожая взлетающий фейерверк бессмысленным взглядом выпуклых глаз, зашевелили челюстями, будто раздумывая, харкаться в ракету или нет, и в этот момент солдаты начали действовать.

Глава 6. Убить

Полетели в стороны маскировочные листья, резко и отрывисто хлопнуло, и странная машина в руках у тройки солдат, за которыми мы наблюдали, выплюнула свой снаряд. Вернее два снаряда – два небольших металлических шипастых шара, скованных толстой цепью. Слегка вращаясь в воздухе, тяжеленная бола полетела в сторону ближайшего к солдатам липоида, и врезалась в хитиновые лапы, круша их, как бензопила – сухостой! Словно вообще не встречая никакого сопротивления, цепь снесла первую тонкую короткую лапку липоида, снесла вторую, добралась до главных прыгательных ног, и там уже инерции снаряда не хватило. Бола намоталась на лапку, которая в этот момент была сложена, надежно зафиксировав ее в таком положении и не лишая кузнечика возможности прыгать.

Однако он все еще не лишился возможности харкаться кислотой, и в полной мере ею воспользовался, едва только узнал, что все это время у него прямо перед мордой копошились подлые людишки. Хитиновые пластины челюсти раздвинулись, и в солдат, которые начали перезаряжать свой боластрел даже раньше, чем первый снаряд попал в цель, полетел ярко-зеленый сгусток.

Но у солдат тоже все было схвачено – не зря они работали тройками. Пока двое перезаряжали оружие, закладывая в два желоба, а не в один, как в арбалете, новые ядра и натягивая общую для них тетиву, третий схватил с земли плоский деревянный щит с кожаными петлями для удержания, и поднял его перпендикулярно земле, заслоняясь от кислоты.

Плевок липоида расплескался о моментально задымившийся щит, брызнул на траву, тоже почерневшую и съежившуюся. Раздалась короткая отрывистая команда от заряжающей пары, щитовик тут же бросил расползающийся прямо в руках щит на землю, и присел сам, уходя с линии огня.

Хлопок! – и новая пара стальных шипастых ядер, скованных цепью, устремилась к липоиду. Не знаю, как они там целились, вроде у этих боластрелов не было для того никаких приспособлений, но попадали они отменно! Снаряд снес ноги липоиду со второй стороны, обрушив его на землю и лишая вообще какой-либо подвижности! С переломанными или вовсе оторванными ногами, кузнечик-переросток не представлял практически никакой опасности. Мало того, он сам себе сделал хуже, когда в ответ на прилетевшее второе ядро попытался уйти от опасности прыжком, забыв о том, что с одной стороны толчковая нога надежно зафиксирована. В итоге продолговатое тело крутнулось вокруг своей оси и повалилось набок, недовольно шевеля хитиновыми челюстями, но увы – теперь он лежал так, что попасть в людей своим плевком ему было не суждено. А развернуться ему было больше нечем – единственная оставшаяся в строю нога бестолково дергалась в воздухе, словно пытаясь отпрыгнуть хотя бы от него.

При этом липоид не выказывал совершенно никаких признаков боли, страха или вообще какой-то эмоции! Как натуральное насекомое из моего родного мира, которые, как я помню, слишком просто устроены в плане нервной системы для того, что понимать такие сложные вещи, как боль и страх.

А тройка солдат тем временем неспешно заряжала свое оружие в третий раз, в то время как щитовик держал наготове еще один не пойми откуда взявшийся щит. Он так и не пригодился – липоид не смог развернуться мордой к людишкам, зато людишки смогли поймать в прицел его последнюю дрыгающуюся ногу и ловко перебить ее цепью у самого основания. Да так хитро, что после этого снаряд, которыми они тут явно не могут себе позволить разбрасываться направо и налево, не улетел к чертям собачьим в небо, а захлестнулся и застрял шипами в хитиновой броне.

Профи!

Лишив липоида подвижности полностью и сделав из него тупо очень большую мишень, солдаты принялись заряжать свое оружие в четвертый раз, только вместо двух желобов на этот раз использовали один и закладывали туда не ядро, а что-то вроде очень толстой иглы в руку длиной и с небольшим оперением на тупом конце. Вроде не торопились они, и действия их были плавными, а буквально за шесть-семь секунд оружие снова было готово к бою, и, улучив момент, бойцы спустили тетиву и игла вонзилась прямо в огромный выпуклый глаз липоида.

Работала тройка так слаженно, четко и обыденно, будто они каждый день по восемь часов отбивают атаки липоидов, и способны делать это с закрытыми глазами, и даже – смотри как могу! – без рук.

Но не везде все было так хорошо.

В одном месте солдат не успел полностью закрыться щитом, и часть кислотного шара перехлестнула через край, попав буквально парой капель, но и этого хватило. Щитоносец молча швырнул щит на землю и принялся методично сбрасывать с себя доспехи, на которые попало. Четко и отработано, буквально за несколько секунд он избавился от половины брони, успев за это время отступить немного в сторону, чтобы не перекрывать стрелкам линию огня и позволяя им выполнить свою работу. Хлопок тетивы – и стальная бола крушит лапы меткого липоида, повергая его на землю. К тому моменту выбывший из строя солдат уже подобрал новый щит и поднял его, защищая соратников от новых плевков.

Выстрел за выстрелом люди обрушивали продолговатые тушки на землю, и добивали их стрелами. Случались, конечно, и промахи, и тогда липоиды отвечали кислотными плевками, или…

Я похолодел.

В одном месте кузнечик-переросток неудачно повернулся и поймал снаряд-бола прямо на бронированную покатую башку! Шипастые шары впечатались в хитин и застряли в нем, щитовик привычным образом поднял свой щит, закрываясь от плевка…

Но липоид вместо того, чтобы плюнуть, резко распрямил задние лапы, вскидывая себя в воздух!

Раздались предупреждающие крики, солдаты, что были рядом, принялись спешно разворачивать свои миниатюрные баллисты в сторону новой угрозы, но они явно не успевали это сделать!

А даже если бы и успевали – как бы они попали в стремительно пикирующую цель?!

Липоид рухнул прямо на солдат, которые едва успели отскочить, чтобы их не придавило! Кузнечик крутнулся на месте, мелькнули страшные пилы на мощных задних ногах, один из солдат беззвучно повалился на землю, прижимая руки к животу.

– Нет!.. – крикнула Тина, вскакивая на ноги!

Я даже не успел схватить ее, чтобы усадить обратно – она уже ловко перемахнула через стену, прямо наружу!

Дурная девка.

Еще не до конца понимания, что происходит, я прыгнул следом.

Черт, да здесь же добрых четыре метра! Мне-то такая высота нипочем, хоть и все равно страшновато… А вот как прыгала Тина?! О чем она вообще думала?! Тут же ноги сломать как нечего делать?!

Но Тина ноги не сломала. Повредила – да, растянула возможно, но не сломала. А даже, наверное, если бы и сломала, ей бы это не помешало спешить к раненому солдату на пределе своих возможностей. Сильно хромая на правую ногу, придерживая на этом же боку сумку с лекарствами, половина которых наверняка побилась в момент самоубийственного прыжка, девушка почти бежала через все поле боя, прямо на липоида!

К счастью, у него пока были цели поважнее – двое других солдат из атакованной тройки умудрились разминуться с пилами и разорвать дистанцию, но липоид не прекратил атаку – он просто сменил тактику! Не пытаясь преследовать противников, он снова харкнул зеленой кислотой в одного из отступающих!

Солдат упал на землю, пропуская плевок над головой, но неловко взмахнул рукой и задел шар кончиками пальцев.

Над болотами раздался пронзительный, полный боли, вопль…

Тина на секунду замерла на месте, вертя головой с одного раненого на другого и наконец решилась – побежала к тому, что ближе, тому, который попал под кислотный плевок.

Чего стоишь?! Спасай ее!

Она не захочет!

Тогда хотя бы защити!

Я послушался демона и в три длинных прыжка, которые, надеюсь, никто не заметил, оказался рядом. Встал между Тиной и липоидом, отвлекая его внимание на себя.

Кузнечик послушно, как щенок за игрушкой, повернулся в мою сторону…

В следующую секунду раздались две коротких команды и в лапы липоида сразу с двух сторон врезались бола, роняя кузнечика на землю. Бросившие свои сектора обстрела солдаты спешно разворачивали баллисты обратно, чтобы постараться успеть поразить свои, еще не пораженные цели, а раненый липоид недовольно пошевелил хитиновыми челюстями, и снова харкнул, пытаясь попасть в…

Меня.

В Тину.

Кажется, выбора не осталось. Сейчас придется раскрыть свой секрет, в противном случае Тина умрет. А я не могу этого допустить.

Можешь. Не хочешь.

Да, не хочу.

Я поднял руки и заслонился предплечьями, будто в глухой обороне, готовый обрасти доспехами и наблюдая сквозь узкую щель за медленно, будто в рапиде, приближающимся кислотным шаром…

Не знаю, откуда он появился, но плевок на половине пути встретил огромный, целиком из металла, щит. Кислота растеклась по полированной поверхности, и она задымилась.

Гаррет Пико, заслонившись щитом по самые глаза, и сжимая в свободной руке короткое копье, шел навстречу раненому липоиду, который до последнего не собирался отказываться от идеи в кого-нибудь плюнуть. В кого угодно.

Липоид харкнул еще раз, Гаррет снова поймал плевок на щит, сноровисто присев и полностью прикрывшись, так, что из-за щита ничего не торчало. Отбросив дымящийся щит в сторону, Гаррет побежал навстречу кузнечику, занося копье для удара. Три метра до цели, два, один!..

В последний момент Гаррет рухнул на землю, вынуждая кузнечика замешкаться, проехался по траве с полметра и снизу-вверх выбросил копье, целя в голову липоида!

Копье без труда пробило выпуклый глаз кузнечика-переростка, он задергался всем телом, будто в конвульсиях, и затих.

В груди неприятно закололо, я выдохнул, пораженный только что увиденным. Честное слово, я бы без личного демона старался бы даже не попадаться липоиду на глаза, а здешние воины, и особенно Гаррет, не стремались выйти с ними в рукопашную.

Интересно, а эти кузнецы только плюются кислотой или они целиком кислотные? Как ксеноморфы?

От раздумий меня отвлек крик Тины за спиной:

– Макс! Макс, очнись! Помоги мне!

Целительница явно уже забыла, что буквально десять минут назад сама запрещала мне лезть на рожон. Теперь она просит о помощи!

Дурная девка.

Я присел рядом с раненым солдатом, пытаясь при этом контролировать взглядом поле боя, чтобы не упустить момент, когда кто-то еще из кузнецов попытается в нас харкнуть.

– Я не могу разжать его руки! – крикнула Тина, копаясь в своей сумке. – Помоги!

Солдат уже не кричал, он просто лежал на боку, свернувшись калачиком, спрятав руки между коленей и тяжело дыша. По лицу его ручьями бежал пот.

Стараясь не встречаться взглядом с раненым, я взялся за его ноги и осторожно потянул, стараясь не повредить их своей демонической силой.

– Нет, нет… – бессвязно зашептал раненый. – Пожалуйста, нет… Больно…

– Ничего, я помогу… – зашептала Тина, подскакивая с каким-то флакончиком. – Я помогу тебе, я уберу боль! Обещаю!

– Больно… Больно… – шептал солдат, глядя куда-то внутрь себя.

Наконец я его развернул, и он больше не смог прятать руки в коленях.

Когда я их увидел, я пожалел, что сделал это.

Сначала кислота попала на одну руку, но потом он, видимо, бессознательно схватился за нее и второй, как делают люди, когда им больно.

Сейчас обе руки по самые запястья выглядели так, будто были плохо изготовленными наглядными материалами для уроков анатомии. Кожа сохранилась клочками, все остальное было проедено до кости, лишь кое-где остались куски сухожилий. Не было даже крови – кислота сожгла и ее.

Я видел смерть, и убивал сам, но сейчас и у меня комок к горлу подкатил.

А Тина будто не видела всего этого, или умело абстрагировалась. Как только я оголил сожженные руки бойца, Тина зубами вытащила из чпокнувшей склянки пробку, и щедро ливанула прямо на обнаженные мышцы!..

Только бы там был не спирт!..

Боец коротко вскрикнул, дернулся, как будто от мгновенного ожога, и затих. К счастью, не умер, не потерял сознание, а просто затих – как будто действительно перестал испытывать боль.

– Сейчас, сейчас… – шептала Тина, сноровисто закрыв пузырек и выуживая из сумки что-то еще. – Сейчас, сейчас…

Пучок какой-то сушеной травы под нос солдату, от которой его глаза остекленели, а губы изогнулись в дурацкой улыбке, а что произошло потом, я так и не понял.

Тина достала несколько листов какой-то пленки, с ладонь размером и плеснула на один из них водой из фляги, выуженной все из той же сумки. Твердая пленка, похожая на матовую бумагу для ламинирования, мгновенно размокла и стала эластичной, и Тина наложила ее сверху на пораженную руку солдата. Потом повторила то же самое с нижней частью ладони, и пленка прилипла сама к себе, заключая обожженную руку в эдакий эрзац-ламинат. Хрен его знает, что это такое – способ защитить руку от заражения до момента оказания нормальной помощи, или это уже сам по себе способ лечения, но выглядело это просто нереально!

А Тина между делом сделала то же самое со второй рукой, и солдат затих. Он перестал дрожать, пот перестал литься с него градом, и, кажется, он потерял сознание. Но потерял его с улыбкой на губах, и, наверное, без боли.

За тылами следи!

Черт, точно! Я совершенно забыл о том, что вокруг вообще-то кипит бой!

Вскинув голову, я кинул быстрый взгляд туда-сюда, но оказалось, что бой уже заканчивался. Бойцы лишили подвижности всех липоидов, которые атаковали аванпост, и сейчас мерно вбивали им в головы стрелы, а некоторые, видимо, особенно рисковые или экономные, по примеру Гаррета подходили вплотную и закалывали кузнечиков короткими копьями.

А вот, кстати, и сам Гаррет…

Разумеется, было бы наивно предполагать, что все закончится просто.

Командир военных сил аванпоста подошел к нам чернее тучи. Щит он не стал подбирать, копье не стал выдергивать из липоида – то ли они больше не годились к бою, то ли в этот раз он не собирался лезть со мной в драку. Надеюсь, что не собирался.

– Что вы тут делаете? – мрачно уронил Пико, уперев руки в бока.

Странно, что он не задал этот вопрос еще в тот момент, когда загородил нас своим щитом.

Хороший щит был, кстати.

– Свою работу! – зло ответила ему Тина, собирая свою сумку. – Отойди с дороги, Пико, у меня там еще раненый!

– Я велел тебе не появляться больше в бою! Еще в прошлый раз! И в позапрошлый!

– А командир аванпоста велел мне быть целительницей! – Тина выпрямилась и без страха посмотрела в глаза Гаррету. – И его слово для меня важнее твоего!.. Чье угодно слово для меня важнее твоего!.. Уйди с моего пути!..

– А этого ты зачем притащила?! – Гаррет резко перевел тему и взгляд на меня. – Он что, тоже целитель?!

– Для тебя – да! Его я притащила для помощи! – мгновенно ответила ему Тина. – Ты же жаловался, что после сыпун-лозы твои солдаты месяц не могут поднять ничего тяжелее ложки! А как еще, скажи, я могла бы спасти этому бедолаге руки?! У меня самой не хватило бы сил заставить его разжать их! Либо лоза, либо помощник, а где мне взять помощь на поле боя?!

Захлебнувшись словами и яростью, Тина всплеснула руками и решительно, хоть и все еще хромая, пошла вперед с намерением обойти Пико стороной. Но у Гаррета были другие планы. Он поднял руку и перегородил дорогу Тине, как шлагбаумом.

– Я еще не договорил! – рыкнул он.

– Там твой солдат умирает!.. – взвизгнула Тина, и попыталась проскользнуть под рукой.

Пико резко опустил руку, пытаясь ее перехватить, Тина неловко перенесла вес тела на травмированную ногу, вздрогнула от боли…

И ее макушка аккурат встретилась с бронированной перчаткой командира солдат.

Убить.

Глава 7. Не шпион

Убивать Гаррета я, конечно, не стал. Сдержался.

С трудом, но сдержался.

А вот сдержать уже взлетевшую в страшном ударе руку не успел. Все, что успел, это погасить бешеный импульс, сдержать его, чувствуя, как напряглись и застонали мышцы-антагонисты. Все, что успел – превратить чудовищный удар, который пробил бы Пико насквозь вместе с кирасой в сильный толчок, от которого командир солдат отлетел назад на несколько метров.

После этого я выбросил его из головы и присел рядом с Тиной. Целительница сидела на земле, на коленках, держалась за голову и тихо плакала.

Вряд ли от боли – не так уж сильно ей прилетело, надо признать. Скорее от обиды. Злости. И главное – бессилия.

– Ты!.. – зарокотало за спиной.

Я не оборачивался. Протянул руки, обнял Тину и, насколько позволяли наши позы, притянул ее к себе. Девушка доверчиво прижалась ко мне, уткнулась носом в плечо и всхлипнула.

– Убери от нее руки! – заревело за спиной раненым медведем, и мне в спину, чуть ниже шестого позвонка, впечатался тяжелый сапог, который должен был сломать к чертям позвоночный столб, оставив меня калекой на всю жизнь.

А еще – импульс этого удара должен был кинуть меня прямо на Тину, роняя и ее тоже. А с ее позой это, скорее всего, означало бы перелом руки.

Каким бы крутым воином ни был Гаррет Пико, но в ситуациях, которые ему не подчинялись, он терял над собой контроль, как игроман в казино при виде блестящих рычагов слот-машин.

Не только контроль, но и голову тоже.

Не знаю, что полагалось бы Гаррету за то, что он покалечил двух людей, один из которых при этом – целитель аванпоста… Скорее всего, ничего. Скорее всего, закрыли бы глаза, списав происшествие в счет всех его заслуг перед аванпостом. Возможно, именно то, что все всегда и закрывали глаза на его поведение, и сделали из просто склочного базарного мужика неуравновешенного и не контролирующего себя бронированного бугая.

В любом случае, хватит это терпеть.

Поэтому, когда ботинок Пико врезался мне в спину, я даже не пошевелился. Я не боялся удара – знал, что мне ничего не будет. Я думал лишь о том, как уберечь от него Тину, и мне это удалось. А потом я аккуратно, но настойчиво, убрал ее руки со своих плеч, поднялся и снова развернулся к Пико:

– Слушай сюда.

Я говорил спокойно, не повышая голос и не пытаясь давить на Пико. Я знал таких, как он – если на них быковать, то они моментально, на базовых рефлексах, начинают быковать на тебя еще сильнее, и весь разговор сводится в итоге к тому, кто кого переорет и передавит лоб в лоб. А привлекать внимание мне было не с руки. Поэтому я говорил спокойно, что увеличивало шансы на то, что мои слова дойдут до командира аванпоста.

Немного, но увеличивало.

Давай его просто скатаем в шарик, вместе с доспехами? Или можно доспехи сплющить в фольгу и снаружи его обмотать… Как это… Как там он называется? Кондор-сюрприз?