Синий шепот. Книга 2

Цзи Юньхэ поспешно села и ощупала постель вокруг. Естественно, она не нашла никакого оружия. Некоторое время пленница тяжело дышала, борясь с желанием немедленно что-нибудь предпринять, затем уставилась на Чан И:

– Твоя жемчужина не игрушка, а все остальное не имеет значения. Забери ее обратно.

– Не игрушка, значит? – усмехнулся Чан И, словно потешаясь над собой, а потом снова посуровел. – Какое тебе дело до моих игрушек? Ты так сильно хочешь вернуть мне жемчужину… Неужто тебя, как этого монаха, волнуют мои заботы и великое дело севера?

Цзи Юньхэ поджала губы и спокойно произнесла:

– Чан И, север не только твоя забота. Это дело затрагивает интересы всего народа.

– Оно затрагивает интересы твоего народа. – Чан И пальцем коснулся щеки Цзи Юньхэ. – Это вы, люди, втянули меня в ваши дела на суше. Я уже давно сбился с пути.

Цзи Юньхэ опустила глаза, скользя взглядом по длинным серебристым волосам, и посмотрела на ноги тритона. Чан И так привык к ним, что Цзи Юньхэ почти забыла, как тритон выглядел прежде, когда у него был огромный хвост. У нее защемило сердце.

– Ты должен был вернуться к себе.

– Ха, – холодно улыбнулся Чан И. – Это куда же?

– В море. – Цзи Юньхэ закрыла глаза, не в силах больше смотреть на Чан И. – Ты не должен был упорствовать и погрязнуть в ненависти.

Чан И долго молчал, и Цзи Юньхэ уже не ожидала, что он ответит…

– Я никогда не цеплялся за тех, кого ненавижу, и не был одержим жаждой мести.

Цзи Юньхэ удивленно посмотрела на Чан И. В его глазах плескалось бескрайнее море, в ее взгляде чернела бездонная пропасть. Каждый из них увидел себя в глазах другого.

Чан И вновь замолчал, но Цзи Юньхэ услышала его тайну: «Я цеплялся не за тех, кого ненавижу, а за ту, кого люблю. Я был одержим не жаждой мести, а тобой. Это всегда была ты».

Цзи Юньхэ захлестнула невыразимая тоска. Она поспешно отвела взгляд, чтобы вынырнуть из этого безбрежного моря и вернуться к действительности.

– Ты ведь понимаешь, что даже твоя сокровенная жемчужина не подарит мне новую жизнь.

На этот раз Чан И действительно не знал, что сказать.

– Чан И, те, кто бежал на север, доверили тебе свои жизни и будущее… – Цзи Юньхэ сделала паузу. – Ты помнишь, каково это, когда тебя подводят, поэтому…

Похоже, Чан И не желал больше слушать.

– Я и без жемчужины смогу установить на севере мир. – С этими словами тритон развернулся и вышел.

Оставшись в одиночестве, Цзи Юньхэ закрыла лицо руками и глубоко вздохнула.

* * *

Тем временем в столице империи Чэнь с лица принцессы Шуньдэ уже сняли повязки, но та по-прежнему не желала никому показываться. Принцесса перебралась в свой дворец и принимала посетителей, сидя за бамбуковой шторой и пряча лицо под вуалью. Чжу Лин, облаченный в тяжелые доспехи, тоже стоял за бамбуковой занавеской, охраняя принцессу.

Сегодня он держал блюдо со спелыми ягодами. Достать зимой спелые ягоды – непростая задача. Принцесса взяла одну из них, бросила на пол и наступила босой ногой. Кожура лопнула, брызнул сок. Принцесса приподняла стопу, чтобы слуги омыли ее теплой водой, взяла еще одну ягоду, бросила на пол и наступила. Сок обрызгал обувь людей по другую сторону бамбуковой шторы.

Линь Хаоцин взглянул на носок своего сапога и поклонился.

– Ваше высочество…

– Ах да, правитель Линь, совсем про вас забыла.

Слуга снова вытер ногу принцессы, та взяла следующую ягоду и швырнула ее за бамбуковую штору. Ягода докатилась до Линь Хаоцина и остановилась, коснувшись носка его сапога.

– Эти маленькие ягоды не отличаются изысканным вкусом, зато их очень приятно давить ногами. Кожура кажется прочной, но стоит на нее наступить, как она с треском лопается и брызгает сок. Это так весело! Не хотите попробовать, правитель Линь?

Линь Хаоцин раздавил ягоду сапогом:

– Ваше высочество, вы призвали меня в столицу, я проделал долгий путь. Осмелюсь спросить: с какой целью?

– Чтобы расплющить ягоду.

Линь Хаоцин молчал, ожидая продолжения.

Принцесса Шуньдэ поднялась, смахнула все ягоды на пол и принялась давить их одну за другой. Треск не утихал, пробуждая в ней все больший азарт. Раздавив все, она не удержалась и еще раз прошлась босыми ногами по ягодному месиву. Наконец, тяжело дыша, принцесса остановилась.

– Во дворце ягоды кончились, а за его пределами они есть. – У ее лица вздымалась и опадала вуаль, из прически выбилась прядь и свесилась на лоб. – Эта Цзи Юньхэ, которая бежала на север… Помнится, вы с ней выросли вместе, так ведь?

– Да, – почтительно ответил Линь Хаоцин.

– Вы правите долиной Покорителей Демонов на протяжении шести лет и неплохо справляетесь. Ваш авторитет среди мастеров неуклонно растет.

– Я исполняю свой долг.

– Правитель Линь, заботиться о долине – это лишь часть вашего долга. Разделять с императорским двором все его тяготы – вот ваша обязанность.

Принцесса Шуньдэ уселась обратно на трон, и слуги незамедлительно вытерли ей ноги.

– Вот уже долгие годы с северными повстанцами сражаются ученики Наставника государства. Ваши четыре земли вроде бы тоже помогали двору, но… но так ли это?

Линь Хаоцин слегка нахмурился и преклонил колено.

– Ваше высочество…

Принцесса Шуньдэ помахала рукой:

– Ах, оставьте! Довольно лжи. Я вызвала вас не для того, чтобы ее слушать. Север – давняя боль императорского двора, мастера трех земель не смогли уничтожить повстанцев. Это непростительная оплошность. Я подумываю отравить морозным ядом все озера и реки…

На лице принцессы Шуньдэ, спрятанном от гостя за бамбуковой шторой и затем под вуалью, играла улыбка, однако ее глаза полыхали змеиной злобой. В то же время пальцы Линь Хаоцина, скрытые под рукавом, сжались в кулак.

– Вы знаете, что морозный яд безвреден для людей и демонов. Он убивает только обладателей двойного пульса, – добавила она.

Линь Хаоцин поднял голову и посмотрел на принцессу.

– Ваше высочество, двойной пульс есть также у вас и у многих обитателей дворца…

– Меня и обитателей дворца защитят эти стены и городской ров, который окружает столицу. Что касается остальных покорителей демонов, то всех я убивать не намерена. Тут уж как выйдет…

Взгляд Линь Хаоцина похолодел.

– Ваше высочество…

– Не волнуйтесь пока. Это всего лишь идея. На самом деле я вызвала вас, чтобы возвысить. Вы хорошо потрудились за эти годы, покорители демонов вам доверяют. Я хочу, чтобы вы возглавили войска трех земель и совместными силами атаковали север. Обещаю, когда вы отвоюете северные территории, императорский двор дарует покорителям демонов свободу. Разумеется, если вы откажетесь от повышения, мне придется вас наказать и исполнить свой замысел. – Принцесса улыбнулась. – Правитель Линь, я вижу, что мы с вами похожи. Мы оба жаждем власти.

В зале воцарилась тишина. Выдержав долгую паузу, Линь Хаоцин спросил:

– Почему вы избрали меня, ваше высочество?

– Раньше я просто хотела уничтожить северных повстанцев. Теперь же мечтаю поймать одного человека. Среди покорителей демонов вы лучше всех с ней знакомы.

– Ваше высочество желает поймать Цзи Юньхэ?

– Да. – Принцесса прикоснулась к щеке под вуалью. – Хочу кое-что сделать с ней… Вырвать глаза и поиграть с ними, как с ягодами.

Линь Хаоцин молчал.

– Что скажете, правитель Линь?

Тот опустил голову и посмотрел на лопнувшую ягоду. Пол был забрызган соком, который еще не высох. Темно-красная мякоть напоминала кусок тухлого мяса и выглядела отвратительно до тошноты.

* * *

– Линь Хаоцин возглавит войска трех земель и атакует север?

Цзи Юньхэ узнала о новом назначении Линь Хаоцина от Ло Цзиньсан. Поначалу новость вызвала потрясение, затем – растерянность.

Чан И со своими людьми впервые объявился на севере несколько лет назад, и императорский двор не смог подавить восстание одним махом. К счастью, покорители демонов трех земель поддерживали императорский двор только для вида и не стремились объединить силы под эгидой двора. Так у Чан И появился шанс укрепиться на севере. Линь Хаоцин тоже воспользовался этой заминкой, чтобы упрочить свое положение и завоевать авторитет среди покорителей демонов всех земель.

Цзи Юньхэ не знала, как относиться к названому брату. Судя по тому, что она знала, Линь Хаоцин мог быть не очень хорошим человеком, и все же он отлично справлялся с ролью кормчего. Когда Чан И захватил плоскогорье Повелителей Демонов, часть мастеров переметнулась к тритону, а остальные ушли на юг, где Линь Хаоцин их принял. Молодой правитель долины Покорителей Демонов ухватился за шанс: пока император воевал с севером, Линь Хаоцин наладил связи с восточной и западной землями. Держась в тени, он обучал сильных мастеров и создал мощную армию.

Цзи Юньхэ предполагала, что если так пойдет и дальше, то в скором будущем война обернется противостоянием трех сторон: императорского двора, севера и южной долины Покорителей Демонов. Но неожиданно Линь Хаоцин дал двору согласие атаковать север…

– Странно это… – пробормотала Цзи Юньхэ, обдумывая новость.

Ло Цзиньсан взглянула на подругу:

– Что тут странного? По-моему, поступок тритона – вот что на самом деле выглядит странно. Он действительно отдал тебе сокровенную жемчужину? Тебе правда стало лучше?

Когда Ло Цзиньсан упомянула о жемчужине, Цзи Юньхэ замолчала. На фоне предстоящего вторжения на север опрометчивость Чан И вселяла тревогу и беспокойство. Как он будет сражаться с покорителями демонов без сокровенной жемчужины?

Попивая чай с сухофруктами, за Цзи Юньхэ ответила Цин Цзи:

– Если бы внутренняя пилюля демона продлевала человеческую жизнь, то мастера уже бы давно переловили всю нечисть, чтобы изготовить снадобье для императорской семьи и знати.

Ло Цзиньсан повернулась к ней:

– Что это значит? Жемчужина не может продлить жизнь Юньхэ?

Цин Цзи сделала глоток и поставила чашку на стол.

– Тело Юньхэ похоже на чашку с чаем. Представь, что орешек в моей руке – это сокровенная жемчужина. – Цин Цзи бросила орешек в чай, и чашка сразу наполнилась до краев. – Кажется, что чая прибавилось, хотя на самом деле его все столько же.

Ло Цзиньсан поочередно посмотрела на чашку, на Цин Цзи и, наконец, на Цзи Юньхэ:

– Выходит, Юньхэ просто выглядит бодрее? И польза от жемчужины невелика?

– Польза жемчужины как раз-таки в том, что она придает бодрости. – Цин Цзи допила чай и сгрызла орешек, который в нем плавал. – Перед смертью Юньхэ будет меньше страдать.

– Что? – Ло Цзиньсан вскочила на ноги и уставилась на Цзи Юньхэ. – Ты знала об этом?

Та со вздохом кивнула:

– Я говорила ему… Эта большехвостая рыба выросла и совсем отбилась от рук!

– Получается, тритон тоже знает?

– Конечно же знает, – ответила Цин Цзи.

– Он что, сумасшедший? Зачем тогда отдал жемчужину? Сюда идет армия покорителей демонов, а главнокомандующий лишился жемчужины…

– Почему ты спросила об этом только сегодня? По-моему, тритон уже давно сошел с ума. – Цин Цзи перевела взгляд на Цзи Юньхэ. – Но это не так уж плохо. Меня вот никто не может свести с ума, даже если бы я захотела.

Эти слова озадачили Цзи Юньхэ. Она внезапно вспомнила женщину в белом из своего сна и правду о гибели Нин Жочу. Губы Цзи Юньхэ дрогнули, точно она порывалась что-то сказать. Девушка колебалась, не зная, стоит ли поведать Цин Цзи свой сон, который мог оказаться всего лишь фантазией.

Немного подумав, она решила зайти издалека:

– Кстати говоря, Цин Цзи, я слышала, что Нин Жочу… и нынешний Наставник государства учились вместе.

Цин Цзи отхлебнула чаю и подтвердила:

– Да, это так.

– Любопытно, как они ладили между собой?

Цин Цзи удивилась:

– Почему это тебя интересует?

– Наставник государства однажды сказал, что хочет похоронить этот мир. Хаос, в который теперь погрузилась страна, во многом возник из-за попустительства Наставника. Я хочу знать почему. За что он так ненавидит людей? Потому что Нин Жочу погиб?

Цзи Юньхэ намеренно упомянула имя Великого Мастера. Цин Цзи улыбнулась:

– Конечно же нет. Ученики неплохо ладили между собой, но их дружба не была столь крепкой. Вообще-то мне очень мало известно о нынешнем Наставнике государства. Я провела внутри печати несколько десятилетий, а когда вышла, выяснила, что Наставник – плохой человек.

Ло Цзиньсан тоже стало любопытно. Легендарная личность Наставника государства во всем мире вызывала неизменный интерес.

– То есть когда-то он был добрым?

– По крайней мере не был злым.

Ответ Цин Цзи снова смутил Цзи Юньхэ. Женщина из ее сна утверждала, что Наставник государства плел интриги за спиной Нин Жочу и разлучил Великого Мастера с птицей Луань, но Цин Цзи верила, что Наставник и Нин Жочу учились вместе и поддерживали самые обычные отношения. Если только… Если только Наставник государства не провел сразу обоих – и Нин Жочу, и его возлюбленную.

Только для чего? Зачем он погубил Нин Жочу и лишил счастья Цин Цзи? Почему после этого его нрав «испортился» и он захотел похоронить этот мир? Кто та женщина, память о которой он бережно хранил в сердце?

– Почему же он так переменился? – тоже удивилась Ло Цзиньсан. Вдруг ей в голову пришла новая мысль, и ее глаза загорелись. – Нин Жочу был очень силен, Наставник не уступает ему в силе. Кто же их обучал? Их наставник еще жив? Можно я попрошусь к нему в ученицы?

Действительно, Цзи Юньхэ совсем забыла о наставнике двух непревзойденных мастеров. Чтобы одновременно выпестовать двух сильных воспитанников, учителю пришлось изрядно потрудиться.

– Я не видела их наставника. Нин Жочу редко обращался к нему. В отличие от своего соученика… ну, нынешнего Наставника государства, о котором вы твердите. Вдвоем они объездили весь мир: учитель и ученик. А потом из очередного странствия вернулся только юноша. О прежнем наставнике никто больше ничего не слышал. Это все, что я знаю.

Учитель и ученик, вместе объездившие весь мир… Цзи Юньхэ осенило… Путевые заметки, которые она читала в подземелье Наставника государства! Неужели… Сердце Цзи Юньхэ забилось сильнее. Похоже, ей открылся величайший секрет.

– Их обучал мужчина или это была женщина?

– Женщина.

– Она любила белый цвет и носила белые одежды? – уточнила Цзи Юньхэ и затаила дыхание.

Цин Цзи вскинула брови:

– Откуда ты знаешь?

Цзи Юньхэ глубоко вздохнула. Все эти годы Наставник государства нежно любил и отказывался забыть… своего учителя. Точнее, наставницу.

14. Спор

Цзи Юньхэ знала, что сто лет назад покорители демонов жили по иным правилам. Запрета покидать свои земли не существовало, и если ребенок, обладавший двойным пульсом, хотел стать покорителем демонов, то он просто искал себе наставника, чтобы обучаться у него ремеслу.

Управлять духовной силой, источником которой служил двойной пульс, – задача не из легких. Стать великим мастером, способным усмирять нечисть, еще сложнее. Поэтому обучение начиналось в раннем детстве. Когда наставник брал себе ученика, то, по сути, заменял ему родных отца с матерью. Отношения между наставником и учеником строились по строгим правилам, и с отделением четырех земель ограничения и запреты нисколько не смягчились, а их нарушение считалось не меньшим грехом, чем отцеубийство. Когда Цзи Юньхэ помогла названому брату убить Линь Цанланя, их общего наставника, она совершила ужасное злодеяние, противное Небу. Если бы об этом узнали, никто бы не усомнился в том, что преступница не заслуживает прощения.

Открытие, что нынешний Наставник государства некогда полюбил собственную наставницу и по сей день хранил в сердце глубокие чувства к ней, не укладывалось у Цзи Юньхэ в голове.

Поэтому она промолчала и не сказала Цин Цзи о том, что видела во сне. В конце концов, нельзя обвинять человека, исходя из снов и догадок и не имея веских доказательств его преступления. Птица Луань сильно пострадала и сумела бы отомстить, не стоило делать при ней громких заявлений. Цзи Юньхэ понимала, что та не забыла Нин Жочу и не выбросила его из сердца. Обида по-прежнему терзала птицу Луань, но она полагала, что обидчик мертв и счет предъявить некому.

Узнай она, что в ее несчастье повинен нынешний Наставник государства, не смогла бы смиренно принять эту новость. Птица Луань сразилась бы с Наставником государства, несмотря ни на что и вопреки доводам разума. Женщина из сна Цзи Юньхэ это предвидела. В современном мире бросить вызов Наставнику государства могла только птица Луань, однако за последние десятилетия тот не участвовал в великих битвах и не показывал, на что способен. Оценить силу птицы Луань тоже было непросто. Если эти двое вступят в битву, трудно предсказать ее исход…

С другой стороны, пока зеленокрылая птица Луань оберегала север, это вселяло в жителей плоскогорья уверенность и надежду. Цзи Юньхэ не хотела, чтобы северные земли лишились защиты. Тем более теперь, когда она узнала Цин Цзи поближе. Иными словами, Цзи Юньхэ ни при каких обстоятельствах не хотела, чтобы новая подруга пострадала, поэтому сомкнула губы и ничего не сказала. Лишь с нетерпением ждала, что женщина в белом появится снова и ответит на все вопросы. Но как Цзи Юньхэ ни призывала в свои сны загадочную незнакомку, та больше не приходила. Возможно, чем ближе к Цзи Юньхэ подбиралась смерть, тем яснее она видела женщину в белом. Когда же состояние больной улучшилось, пусть только внешне, наставница великих мастеров ее покинула… Неужто души умерших могут беседовать с живыми?

Однако размышлять о всякого рода мистике было некогда. К северу неминуемо приближалась грозная армия трех земель во главе с Линь Хаоцином. У Чан И прибавилось дел. К нему приходило все больше людей, силуэты которых виднелись из-за ширмы. Несколько дней кряду Цзи Юньхэ с Чан И не успевали даже словом перемолвиться, и тем не менее каждый вечер, когда она открывала глаза, к своему изумлению, видела, что Чан И сидит подле ее кровати. Тритон неизменно ждал, пока Цзи Юньхэ очнется.

Как-то раз девушка проснулась, но глаза открывать не спешила. Она почувствовала, как тритон осторожно взял ее запястье и прохладным кончиком пальца нащупал пульс. Тогда Цзи Юньхэ приподняла веки, стараясь глядеть в сторону. Тритон тут же отпустил ее руку.

Цзи Юньхэ глубоко вздохнула. Ее тронула деликатная забота, которую Чан И пытался всячески скрыть. Прежде чем он ушел, девушка удержала его за запястье. Кончики серебристых волос скользнули по тыльной стороне ее ладони.

– Чан И. – Цзи Юньхэ подняла голову и заглянула в глаза, по ледяной синеве которых пробежала легкая рябь. – Как ты собираешься одолеть Линь Хаоцина?

При этих словах льдистая синь в глазах тритона застыла.

– Что я слышу? Верховный страж Цзи вспомнила старого друга и ходатайствует за Линь Хаоцина? – послышался голос монаха Кунмина, который пристроился у чайного столика за спиной тритона и разбирал мешочки с иглами. Держа в руке иглу, монах вышел вперед и усмехнулся: – Если тебе это по силам, убеди тритона забрать обратно сокровенную жемчужину. Или придется ходатайствовать за нас перед Линь Хаоцином.

Чан И стряхнул руку Цзи Юньхэ:

– Я знаю, что делать. Хватит болтать попусту.

Развернувшись и скрывшись за ширмой, тритон отгородился от девушки магическим барьером. Не успела Цзи Юньхэ проводить Чан И взглядом, как Кунмин вонзил ей в лоб акупунктурную иглу. Укол был очень болезненным. Цзи Юньхэ не понимала, лечит ее монах или срывает на ней злость. Решив не принимать подобные мелочи близко к сердцу, она посмотрела на Кунмина:

– Принцесса Шуньдэ приказала Линь Хаоцину возглавить армию трех земель и атаковать север. Вам следует во что бы то ни стало избежать лобового столкновения. Война длится уже несколько лет, всем известно, какими силами располагает север. Возможно, цель принцессы Шуньдэ – не поработить север с помощью Линь Хаоцина, а заставить покорителей демонов убивать друг друга…

Монах Кунмин глянул на Цзи Юньхэ и вонзил в акупунктурную точку вторую иглу.

– Неужели? И что же верховный страж нам посоветует?

– Ваша цель – не выиграть сражение, а победить врага, не участвуя в битве. Замедлите его продвижение с помощью магического барьера или печати, тяните время, попробуйте убедить Линь Хаоцина сложить оружие.

Монах вынул акупунктурные иглы из головы больной. Его движения больше не причиняли боли. Собирая иглы, Кунмин спокойно сказал:

– Теперь понятно, за что тритон тебя ценит. Вы с ним мыслите одинаково.

Слова монаха застигли Цзи Юньхэ врасплох. Убрав иглы в мешочек, Кунмин сообщил:

– Тритон уже отдал распоряжения. Вот уже два дня все трудятся над магическим барьером. У нас в запасе еще пара дней, пока сюда пожалует армия покорителей демонов. Мы как раз успеем установить магический барьер и создать печать, в которой враг увязнет дней на десять, а то и больше.

Оказывается, Чан И научился строить расчеты и планы. Цзи Юньхэ опустила глаза и улыбнулась:

– Очень хорошо.

То, что Чан И научился строить собственные планы, очень обрадовало Цзи Юньхэ.

Впрочем, за последние шесть лет силы севера значительно окрепли. Это произошло не без помощи монаха Кунмина, однако Чан И тоже усвоил немало. Возможно, Цзи Юньхэ недооценила прозорливость тритона.

– Самый трудный вопрос заключается в том, как уговорить Линь Хаоцина сдаться. – Монах Кунмин окинул взглядом больную. – По моему мнению, когда враг увязнет внутри печати, тебе стоит выйти и открыть переговоры. Ты лучше всех знаешь Линь Хаоцина, но… тритон не согласен. И я не знаю, как долго ты еще протянешь.

– Сколько у меня осталось времени, как вы думаете?

– Твой пульс слабеет, а внутренние органы крайне истощены. Я бы дал тебе несколько дней.

Цзи Юньхэ на мгновение замолчала, а потом уточнила:

– Ты сказал ему?

– Нет нужды скрывать от него правду.

А-а… Так вот в чем дело. Неудивительно, что Чан И проверял ее пульс, когда она должна была проснуться. Он опасался, что Цзи Юньхэ уже не откроет глаза…

Чан И оставил на Цзи Юньхэ свою печать, отдал ей сокровенную жемчужину и запер в крошечной комнате, но по-прежнему сомневался, что сделал достаточно.

Ту ночь Цзи Юньхэ провела, разглядывая ширму. Свеча на столе Чан И горела до рассвета, тритон снял магический барьер только в полдень. Он обогнул ширму и нахмурился, увидев, что Цзи Юньхэ бодрствует.

– Тебе нужно спать.

– Очень скоро у меня будет много времени для сна. Позволь напоследок подольше не закрывать глаза.

Окно было чуть приоткрыто. Лучи зимнего солнца проникали сквозь узкую щель и падали на серебристые волосы Чан И, мягкие и безупречно чистые. Цзи Юньхэ улыбнулась:

– Раз уж мне не довелось насладиться красотой далеких земель, я хоть полюбуюсь на красавца вблизи.

Чан И вздрогнул и недовольно прищурился.

– Цзи Юньхэ!

Возможно, эти слова напомнили ему о прошлом…

– А ну-ка, давай. – Цзи Юньхэ снова неожиданно улыбнулась. – Чан И, садись сюда!

Девушка похлопала по краю кровати. Тритон взглянул на ее руку. Вообще-то он всегда там и сидел, но, когда занять привычное место его пригласила Цзи Юньхэ, шагнул в сторону и устроился у чайного столика, борясь с напряжением и неловкостью.

– Чан И, скоро Линь Хаоцин достигнет севера. Кто будет вести переговоры?

Тритон скользнул взором по ее впалым щекам и отвел глаза, словно ощутил острую боль.

– Уж точно не ты.

– Это должна быть я. Я лучше всех знаю мастеров трех земель и Линь Хаоцина. И много лет противостояла ему, пока жила в долине Покорителей Демонов, хотя причиной тому были особые обстоятельства. Мы с ним и враги, и друзья… А еще мы члены одной семьи, в которой, кроме нас, больше никого не осталось…

– Ах вот оно что! – Чан И издал тихий смешок. – Не знал, что вы с Линь Хаоцином настолько близки.

Цзи Юньхэ чутко следила за настроением Чан И. Их взгляды пересеклись.

– Я…

Прежде чем она успела что-то сказать, дверь распахнулась и в комнату ворвалась Ло Цзиньсан. Еще на бегу она воскликнула:

– Линь Хаоцин дошел до печати и остановился!

Ни тритон, ни Цзи Юньхэ этого не ожидали. Последние несколько дней Ло Цзиньсан не объявлялась. Из-за того, что она умела становиться невидимой и могла проникнуть куда угодно, ее отправили на разведку, чтобы добыть секретные сведения.

Вернувшись и увидев, что Чан И нет за рабочим столом и магический барьер снят, Ло Цзиньсан обогнула ширму и выпалила:

– Похоже, они почуяли печать. Войска остановились прямо перед ней. Они не собираются атаковать. Кажется, хотят отрезать плоскогорье от внешнего мира!

Чан И нахмурился, а Цзи Юньхэ растерялась:

– Отрезать от внешнего мира? Что ты имеешь в виду?

– Ты не понимаешь, Юньхэ. Наше плоскогорье – это северный рубеж империи Чэнь. К северу от нас нет ничего, кроме глухих гор и снежных равнин. Там даже демону выжить непросто, не говоря о простых людях. Многие бегут к нам из империи Чэнь, а Линь Хаоцин не пошел в наступление и просто перерезал дорогу на юг. Он будет хватать всех, кто следует на север, и перекроет пути снабжения…