Эмиссар Амеронта

“Не ищите Силу в домах её. Идите лишь на свет, даруемый Грит” – так написано в Догматах. Храмы повсеместно запрещались в Амеронте. Древние были уничтожены очень давно, в эпоху Конца Милости, кажется. Но, как оказывается, не все.

– Блохастый сдал нас, – Кэддок говорил будто самому себе, глядя перед собой пустым взглядом. – Пошёл к этим и сдал.

Брайд пожал плечами. Спорить не хотелось, доказывать что-то тем более. Его, как, наверное, и остальных придавило гнетущее чувство обречённости и ещё стыд. Да, именно стыд за то, что они – Серпы, оплот Закона – были попросту брошены в колдовской морок и выведены из строя разом, без всякой возможности сразиться. Позор. Чего они вообще стоят против этой поганой магии? Зачем их учат искать ересь, если нет против неё достойного оружия?

– Не мог, – сухо бросила Тайлисс. – Не мог Старший нарушить клятву.

– Значит смог, – Кэддок всё также смотрел в пустоту. – Кто ещё знал о том, что мы здесь? Кто вывел на лагерь?

Сдавленный стон из дальнего угла заставил Брайда почти подскочить на месте. Грант Тревит жался в этом углу и вся его поза говорила о крайней степени испуга. Да что с ним такое вообще? Смутно припомнилось, что он и перед самым нападением вот так трясся…

– Тревит, – Брайд встал и подошёл к парню. – Говори что знаешь!

Получилось излишне жёстко, но последующее поведение гранта подтвердило догадки Брайда. Тревит вжался в угол ещё сильнее, замотал головой и завыл тихонько, раскачиваясь из стороны в сторону.

– Я… Я это… Цептор, прошу…

– Что – ты?! – заорал Брайд, уже и вовсе не пытаясь сдерживаться. – Отвечать!

– Я видел, когда за водой ходил, – Тревит давился словами. – Парня видел. И он меня видел. На другом берегу был.

– Почему не доложил? – Брайд сжал кулаки, понимая что сейчас просто вобьёт гранта в каменную стену. – Почему ты, руново дерьмо, не доложил сразу?

Тревит уронил голову в колени, обхватил её руками и едва слышно прошептал:

– Не знаю… Не знаю, цептор.

– Оставь его, – равнодушно бросил Кэддок. – Может всё магия их. Что теперь орать попусту?

Брайд постоял ещё немного, нависая над грантом, потом отступил назад. Гнев, плеснувшийся так резко, утих, оставив только чувство бессилия и опустошённости.

– Глоу помощь скоро приведёт, – сказала Тайлисс.

– Если его по пути не словили, – буркнул Кэддок. – И если мы всё ещё в поселении, а не в лесах где-нибудь. Кто их разберёт где они свой храм прячут. Что с тобой делали, Брайд?

Этот неожиданный сейчас, но ожидаемый по сути вопрос как-то болезненно царапнул Брайда. А чего с ним делали? Допрашивали? Пытали? Да всё вместе и ничего из того. Другое.

– Меня прочли, – Брайд уселся, привалившись спиной к холодной стене, заметил быстрый взгляд Тайлисс и добавил, – Полностью. Ну так они говорят. Вот скажи мне, стрега, как это возможно?

Тайлисс хмурилась, прятала глаза и опять, опять что-то таила. Как же утомили эти игры и тайны, даже тут, даже, когда над головой угроза гибели – игры. И не потому стрега хмурит брови, что угроза, а потому что кто-то мог вызнать тайны эмиссара Амеронта, и суровый Серп-Легат будет очень недоволен.

– Я вроде уже как-то говорила… У нас, ну в Эльвейне это называли Запретной магией. Всё, что связано с подавлением воли, – Тайлисс покачала головой. – Доступна такая магия была только жрецам Мого, сына Итхелу. О поклонении самой Итхелу даже у нас ничего не слышали. Владычица иллюзий в адептах не нуждалась до сих пор. Но я давно покинула Эльвейн, там сейчас вообще Предел разбери что творится. А вот откуда тут повылазили служители Итхелу, если даже в Тангате их гоняли… Не знаю. Ну а чтобы тебя прочесть без твоего согласия, это у меня вообще не укладывается никак.

– Почему? – спросил Брайд ровным голосом. – Ты читала меня по приказу Энфиса.

– Да, по его воле, – Тайлисс запнулась и замолчала.

– Хватит крутить, стрега. Возможно, мы не выйдем отсюда живыми. Оракул, что взял нас в плен, готовит какой-то ритуал, а ты всё секретность блюдёшь. Хватит!

– Вы связаны Кровью, – глядя в пол, ответила Тайлисс. – Все лэты связаны.

Брайд выдохнул, еле сдерживаясь, чтобы не наговорить сейчас всякого.

– Я не верю тебе, – сказал он и поднял руку, запрещая отвечать.

Глава 5

Не спать. Почему-то Брайд знал, что ни в коем случае нельзя спать. Если закрыть глаза и позволить усталости взять верх, то что-то скверное обязательно случится. Их не связали, только заперли. Помещение достаточно тесное. А два цептора и стрега – не боерские увальни. Да даже этот дурной грант. Не пара человек нужна, чтобы скрутить. Значит враг рассчитывает на что-то иное. И если с магией ничего поделать нельзя, то по крайней мере нужно бодрствовать, чтобы эти Оракулы и их слуги не воспользовались сном пленников. Судя по всему, их магия была со снами как раз и связана. Ну а думать о том, что их могут легко усыпить, как там – в лесу, не нужно. Вообще сейчас лучше поменьше думать обо всём.

– Ошейник на тебе магический? – спросил Брайд у Тайлисс, когда немного отпустила злость.

– А ты думал я просто так тут сижу без дела? – вяло огрызнулась стрега. – Тангарская игрушка. Давит Силу мага.

– Умельцы, – фыркнул Кэддок. – Чего только не придумают.

– Никому не спать, – сказал Брайд. – Терпим. Ждём.

– Надеемся на Глоу-спасителя, – подхватил Кэддок ворчливо.

– У тебя другие предложения?

– Нет. Не спим, командир. Приказ ясен.

Брайд покосился на него, но лицо оптимата было невозмутимым.

Тайлисс повздыхала, поёрзала и подошла ближе. Села рядом, навалившись плечом и тихо произнесла, почти что в ухо:

– Брайд, я попробую что-нибудь сделать при первом же удобном случае. Запретная магия на бастров и Старших не действует. Поэтому ещё маги нас не любят. Издавна.

– Вот как? – Брайд улыбнулся. – Ещё сюрпризы? Как же тогда тебя на поляне скрутили?

– Да обычно – ударами Силы. Я защиту пыталась держать, но там один Оракул – сильный ублюдок, – она говорила быстро, словно боялась, что Брайд остановит, запретит.

Ну не настолько он готов обиду тешить, чтобы дельный разговор не вести.

– Расскажи, что они там с нами сделали. И что могут сделать.

– Итхелу правит снами, иллюзиями и кошмарами. Думаю, что суть в том, чтобы вытащить из человека его страхи, сомнения и закинуть его туда, где они могут взять верх над волей, – Тайлисс потёрла лоб. – Не могу лучше объяснить.

– Оракул, что допрашивал меня, сказал будто жители Дунгвала приняли дар Итхелу добровольно. Из-за страха что ли?

Стрега задумалась, потом ответила:

– Сны же разными бывают. Можно в кошмар погрузить, а значит можно и самое лучшее показать. Пользуют же люди суфангу, уходят многие и навсегда в мир иллюзий. Там проще, легче, да и красивее. Не так, как в жизни.

– Оракул сказал, что вас тоже сделают рабами Итхелу, – Брайд в упор посмотрел на Тайлисс. – Всех.

– Ну со мной не получится, если пришибут только, – стрега отмахнулась раздражённо. – Нас? А тебя?

– Ты мне ответь, почему Оракул сказал, что меня отпустят.

– Не знаю, Брайд.

– Знаешь. Ладно, с этим потом. Есть хоть какой-то способ сопротивляться такой магии? Я не смог.

Тайлисс помотала головой. То ли отрицая такую возможность, то ли не видя её сейчас. Если всё-таки получится выбраться, надо очень серьёзно поговорить с Серп-Легатом, как бы нелепо это не звучало. Но остаться в паутине тайн без возможности хоть как-то и хоть на что-то влиять – достаточно уже. Если Энфису угодно вести скрытую разведку и свою войну с помощью Брайда, пусть даст оружие для этого. То, которое будет эффективно против всей этой мерзости. И Брайд был уверен – такое оружие у главы ордена точно имеется. А если не даст, то Брайд разыщет оружие сам. И возьмёт тоже сам.

Дверь отворилась со скрежетом и, похоже, одновременно вздрогнули все. На пороге стоял давешний Оракул, предусмотрительно прикрытый силовым щитом. За ним виднелись вооружённые люди, по виду так обычные боеры.

Кэддок начал подниматься на ноги, готовый прямо здесь решить всё разом. Следом за ним потянулся и грант Тревит, и лицо его уже не было испуганным и виноватым. Решительным было – тоже готов.

– Не дёргайтесь, – скучным голосом сказал Оракул. – Господин эмиссар, прикажите этому цептору следовать за нами. Ну и сами идите, я обещал вам зрелище.

Брайд молчал, подобравшись и нащупывая в себе нити Крови. Рывок, постараться пробить щит скоростью, проём узкий, использовать тело Оракула, как таран, отбросить на боеров, дальше – ерунда. Хоть и с мечами, не им равняться с солдатами. Попытаться прорваться боем, забрать оружие. Сдохнуть, так сдохнуть.

– Ну как обычно, – Оракул Меридд огорчённо цокнул языком. – Не получится, лэт. Не заставляйте меня лишать вас обещанного развлечения. Или хотите валяться тут и слюни пускать, пока я вашего товарища преподношу в дар владычице?

Он вытянул руку в сторону Тревита, и парень тут же заозирался по сторонам, съёжился, а потом и вовсе вдруг схватился за горло, заскользил бессильно по нему скрюченными пальцами, ну точно словно пытался скинуть с себя чью-то душащую лапу.

Брайд рванулся вперёд, краем глаза заметив, что Кэддок уходит в сторону, готовясь ударить сбоку, как только представится возможность.

Щит встретил ускоренное в рывке тело будто каменной стеной. От удара замерло дыхание, плечо, выдвинутое вперёд, определённо было выбито, ноги подкосились, наливаясь тяжестью.

И тут же словно кто-то сзади провёл ладонью по шее, отчего Брайд содрогнулся. Холод, какой-то немыслимый холод несло это прикосновение. И уже знакомое чувство запредельного отчаяния и тоски. И бессилия. Он упал на колени.

– Вы думали, вы тут одни, господин эмиссар? С кем вы вообще привыкли иметь дело в этой дыре, именуемой Хортом? Гоняли жалких изгоев-хуннов по лесам, жгли боерские дома, осквернённые ересью? Так вы это называли? С магией они сражаются…

Голос Оракула был спокоен и только лишь чуть насмешлив.

А на полу уже корчился и стонал Кэддок, отчаянно тёр глаза, тряс головой и было похоже что он… ослеп?

Бесполезно. Бесполезно сражаться с этим.

Как через повисший вдруг туман Брайд видел, как вяжут руки оптимата, как пинками тяжёлых сапог избивают стрегу, оттесняя её в дальний угол, вынуждая её отползать саму от безжалостных и верных ударов. И как его самого поднимают, толкают в спину к выходу. А он даже не сопротивляется, удивляясь этому и одновременно соглашаясь. Так лучше.

Бесполезно.

Это действительно был храм. Маленький, запущенный, но алтарный камень в центре круглого зала был отполирован до блеска – видно, что его приводили в порядок совсем недавно.

Рассудок привычно отмечал и анализировал увиденное, но то, что даёт возможность принимать решения – воля – спало. Пошёл, куда велено, встал, где указали, смотрел без всяких чувств на то, как культисты ведут такого-же покорного Кэддока, укладывают его на алтарь, даже не сковывая рук и ног. И понимал, всё также безразлично, что оптимат будет лежать спокойно и даже не дёрнется, когда ему будут перерезать горло, заставлять уйти навсегда в иллюзии, или что они там задумали делать.

Оракул Меридд встал перед алтарным камнем, повернул голову к Брайду и сказал:

– Смотрите, эмиссар, на что способна Сила, дарованная госпожой иллюзий.

Он простёр руки над головой Кэддока, уже охваченные лёгким сиянием, дрожащие, трепещущие, словно крылья птицы. Это было даже красиво. Завораживало. Брайд желал видеть всё. До мельчайшей детали. Это было важно, наверное самым важным, что могло бы быть в его жизни.

Шум в дверях раздражал. Отвлекал от зрелища. Брайд не повернул головы, чтобы посмотреть – зачем? Сейчас он хотел видеть то, что было обещано.

Но когда стремительная тень в прыжке повалила Оракула прямо на алтарь и Кэддока на нём, Брайд ощутил как оцепенение начинает спадать. Пока ещё едва заметно, но он уже мог ясно и с вернувшейся надеждой видеть зверя, вгрызающегося в тело Меридда, слышать отчаянный вопль Оракула, чуять острый запах мокрой псины.

Должно быть снаружи дождливо. И эта мысль отрезвила его в момент своей нелепостью. Мысль или то, что вопли Оракула стихли, а зверь – волк? – отпрыгнул в сторону от попытки достать его мечом в руках кого-то из культистов.

Брайд успел только тряхнуть головой, а Кровь уже сама толкнула его вперёд. Он смял боера усиленным ударом, сломал ему шею и в новом рывке оказался у дверей, где уже безуспешно пытались обороняться культисты от напора солдат. Солдат Гвинна.

Со смертью Оракула, схватка закончилась быстро. Кто ж так удачно додумался выпустить на Меридда Старшего? Тот, кто знал, про его невосприимчивость к Запретной магии, разумеется.

Кэддок отходил дольше. Должно быть Оракул успел начать что-то там в своём ритуале. Оптимат нашёл в себе силы сползти с алтаря, когда уже взъерошенный и злой, как демон, Гвинн поставил Брайда перед собой навытяжку и явно приготовился орать.

Брайд стоял перед командором и едва сдерживал глуповатую улыбку. Глоу успел. Они пришли. Спасли. И не от смерти нет. От кошмарной, омерзительной магии Итхелу, а его – Брайда – от позора. Самым страшным был миг, когда пришло осознание выданных Оракулом обещаний. Всех подвергнут ритуалу, а его отпустят. Наказания ужаснее никто не смог бы придумать.

Но Гвинн орать не стал. Присмотрелся к Брайду, выругался непривычно тихо и только спросил:

– Сражаться можешь?

– Могу, командор. Там, в подвале Тайлисс и грант заперты. Тайлисс, возможно, ранена.

– Глоу, – рявкнул Гвинн. – Проверь.

Маг бросил быстрый взгляд на Брайда и скользнул в коридор.

– Нам ещё Дунгвал зачищать, – пояснил Гвинн. – Мы сразу пошли за нелюдем, его благодари, он нашёл этот сарай с камнем.

– И Оракула прикончил, – пробормотал Брайд, поворачиваясь к алтарю.

На алтаре сидел Кэддок, тупо уставившийся на крупного волка, который, в свою очередь, поглядывал на Кэддока.

Впервые Брайд видел Старшего в его ином обличье. Зверь-зверем, никогда не подумаешь, что это кто-то другой. Обычный волк, только покрупнее чуть. Значит вот кому он теперь обязан многим. Стараясь не слишком откровенно разглядывать Тахори, Брайд окликнул Кэддока.

– Порядок, оптимат?

– Нет, – ровным голосом отозвался Кэддок. – До сих пор ерунду вижу.

– А ерунда видит тебя, – брякнул Брайд, всё ещё находясь под влиянием щенячьего восторга, но тут же осёкся под тяжёлым взглядом Гвинна.

Что случилось с ним после экспериментов Оракула? Или то после пережитого страха перед полным своим бессилием? Там, на поляне, и после того, как маг прочёл его, готов был сдохнуть от тоски и отчаяния, теперь же еле сдерживается, чтобы не начать хохотать от зрелища смотрящих друг на друга Тахори и Кэддока. Или вообще всё это от его собственных, уже не раз являющихся теней безумия?

– Цептор Бринэйн, – очень тихо и очень серьёзно спросил Гвинн. – Ещё раз – вы можете сражаться?

– Нет, командор, – сказал Брайд и отвёл глаза.

Нет. Пока не разобрался в том, что происходит, следует держаться в стороне от того, что может навредить остальным.

Гвинн кивнул, и, как показалось Брайду, с некоторым одобрением.

***

Дунгвал зачищен полностью. Зачищен и от ереси и вообще от всех. Вооружённое сопротивление жителей, встретивших отряд командора Гвинна, наличие в их рядах большого количества магов, дало командору основание для решения о полной зачистке обнаруженной хуннской общины. Решение согласовано с полномочным эмиссаром Брайдом Лэт Бринэйном.

Так было изложено в докладе Гвинна приору корпуса Сидмону, а копия доклада уже лежала в стопке иных документов, готовых отправиться вместе с Брайдом в главную ставку ордена.

– Что ж, – сказал приор, переводя взгляд с Гвинна на Брайда и обратно. – Полагаю, иное решение не было бы… достаточным.

Он был растерян, этот пожилой уже приор. И хотя его выдержка и позволяла ему не показывать вида, но Брайд просто ощущал исходящую от него растерянность.

– Потери?

– Крупные, – Гвинн передал очередную бумагу, и Сидмон, пробежав глазами список, грохнул кулак на стол.

– Бринэйн, – глухо сказал он. – Доставьте также в ставку моё прошение о пополнении корпуса.

– Слушаюсь, – ответил Брайд.

Командиры молчали. Брайд, само собой, говорить не решался. Да и не знал о чём. Вроде как и ждали от него каких-то ответов что ли, догадок, да хотя бы подробного рассказа о том, что произошло с группой Брайда в храме, но приказывать тоже не решались. Кто теперь разберёт какая информация доступна для всех, а какая должна быть доставлена лично Серп-Легату.

Прав Гвинн, не армия, а хаос. И Брайд уже заготовил и свой доклад, и своё прошение. В голове, разумеется.

– Идите, цептор-эмиссар, – выдохнул, наконец, Сидмон.

Брайд направился к выходу, успев заметить косой и какой-то настороженный взгляд Гвинна. Будут обсуждать. Неумелое командирствование ставленника Серп-Легата, самого Серп-Легата и всю ту дичь, что разрастается в Амеронте. И всегда теперь и солдаты, и уж тем более командиры, станут сопровождать выходящего из дверей Брайда вот такими вот взглядами. Не сказать бы лишнего, не услышал бы чего ненароком господин эмиссар.

Брайд направился прямиком в лазарет. К Тайлисс.

– В основном синяки, сломана пара рёбер, выбито колено, – отчиталась стрега. – Ничего, что не соберёт целитель и не вылечит несколько дней отдыха.

– Я еду в столицу, – сказал Брайд. – Видимо, без тебя.

Тайлисс пожала плечами.

– Ты же не сообщить мне это зашёл? Или о самочувствии справиться? Хочешь, чтобы я прочла тебя?

– Да, – твёрдо сказал Брайд. – Можешь?

– Голову я руками прикрывала, – усмехнулась Тайлисс. – Пошли.

Она хромала и опиралась на плечо Брайда, но наотрез отказалась читать его в каструме. Велела пойти за ворота.

За ворота, так за ворота. По узкой тропке в ближайший лесок.

– Открытый протокол, эвокат, – сказал Брайд и опустил руки вдоль тела, настраивая себя на то, чтобы открыться как можно больше. Предельно.

– Протокол, – пробурчала стрега, тряхнула руками и замерла. – Нужен тебе он…

Брайд морщился, гнал прочь лишние мысли. Знал – мешают. Но куда их денешь, если теперь даже привычное касание Силы эвоката заставляет вспоминать о других касаниях, тех, что рвут сознание в клочья и ставят тебя самого на колени.

– Да не дёргайся ты! – раздосадованно рявкнула стрега. – Хватит сопротивляться.

– Я пытаюсь, – сказал Брайд и шумно втянул ртом воздух.

Да что ж такое-то? Если ещё и связка надорвалась, совсем непригодным станет цептор.

– Сопротивление Силе – предельный уровень, – пробормотала Тайлисс ошеломлённо. – Вот что доложишь Энфису в первую очередь.

– Ещё указания будут? – не сдержался Брайд.

Стрега отступила назад и покачала головой.

– Ты не понимаешь…

– Эвокат, исполняй протокол, – Брайд смотрел на неё и видел на лице стреги незнакомое ему выражение.

Не удивление – нет. Ликование. Ещё один вопрос в копилку. Скоро эту копилку будет не и поднять – надорвёшься.

– Читай, – мягко приказал он. – Так глубоко, как можешь. Помоги мне, прошу.

Тайлисс на миг отвела глаза, потом решительно вскинула руки и свечение Силы потянулось к Брайду. Напрямую.

– Прости, – уже сухо и деловито сказала стрега. – По другому не получится.

И то, что она делала не учили ни в одной эвокатской школе. Это уж точно. Не эвокат читал проводника – маг исследовал подопытного. Образы, видения, обрывки воспоминаний закружились в голове, словно в водовороте над глубоким омутом, и стрега стремилась именно туда, куда воронка затягивала весь накопленный Брайдом хлам.

Он очень быстро потерял способность понимать, где вообще находится. Держался, как за якорь, взглядом за руки Тайлисс и больше не видел ничего другого. И открывался послушно с каждым витком погружения стреги. Единый водоворот, единое движение.

– Не могу, – странно жалобный всхлип Тайлисс отрезвил Брайда моментально. – Не могу туда… Не заставляй…

Брайд непонимающе смотрел на неё и видел её потемневшие глаза, дрожащие губы и руки, которые словно свела судорога. Стрега будто окаменела, будто… осталась там, в Брайде.

– Тайлисс! – Брайд подхватил её подмышки, успев до того, как она начала оседать на землю. – Тайлисс!

Она не слышала. Брайд опустил стрегу на мох, попытался уложить эти застывшие руки – они почему-то пугали больше всего.

– Тайлисс!

Ему показалось, что прошло очень много времени, прежде чем глаза стреги ожили, взгляд заметался по сторонам, дыхание было неровным, сбитым, как после нагрузки.

– Брайд?

– Ты… Что случилось?

Стрега приподнялась, потом села и, хрипло сказала:

– Силы не рассчитала. Ушла слишком глубоко.

– Ты видела? – Брайду было чуть стыдно за то, что он почти допрашивает Тайлисс, но у него самого скоро лопнет голова от всех этих безумств. – Видела во мне это?

– Что – это? – закашлялась стрега.

– Безумие.

– Это не безумие, Брайд. Это, как я и говорила, магия. Она, как бы тебе объяснить…

– На мне заклятие какое-то?

– Можно и так сказать. Да. Тебе надо к Энфису. Со всем вот этим – к нему. Не по моим зубам такое, – она слабо улыбнулась. И обязательно доложи ему, что твой уровень сопротивления вырос. Это важно, очень важно. Думаю, что Энфис тебе сможет ответить на многие вопросы теперь.

– Понятно, – Брайд отвернулся. – Теперь ответит, значит. Теперь, значит, можно. И ты должна была сообщить ему, когда станет можно, да?

– Да, – уже спокойно ответила Тайлисс. – Мы ждали этого. Ну вот сам и доложишь, как и хотел.

Что ж, значит много чего придётся докладывать Серп-Легату. И, похоже, скоро единственным брайдовым собеседником останется только он. Смешно, наверное.

– Благодарю, что не отказалась посмотреть, – Брайд протянул ей руку, помогая встать.

Тайлисс вскинула глаза, хотела, видно, сказать что-то, но промолчала. Как всегда.

Глава 6

Пребывая в не самом лучшем расположении духа из-за предстоящей поездки в столицу, Брайд в последний раз проверил отчёты для Энфиса и вышел из шатра, ко входу в который Гронви привёл осёдланную лошадь.

Но вместе с оруженосцем стоял ещё и хмурый донельзя Кэддок и вся его поза – чуть ссутуленные плечи и втиснутые в карманы, наверняка сжатые кулаки – говорили о том, что разговор он решил затеять неприятный.

Оптимат кивнул Гронви, и тот исчез мгновенно.

– Ты приказал передать Тревита Мастеру Вопросов для дознания, – не спросил, а сказал Кэддок, хмуря густые брови.

– Да.

– Зачем?

Брайд с досадой мотнул головой.

– Не уверен, что должен объясняться, но парень замолчал о встрече на берегу, тем самым мы были застигнуты врасплох. И группа была захвачена. Недостаточно?

– Дознание, Брайд. – Кэддок поморщился. – Чего там дознавать? Дисциплинарный трибунал – да, но под пытки, зачем? Ты знаешь, что когда мы вернулись, я этого гранта почти из петли вынул? Знаешь?

Брайд вздрогнул, но взгляда не отвёл и ответил спокойно:

– Не знаю.

– Теперь знаешь. Парень и так всю вину на себя взял, лично приору докладывал, оправдываться не пытался. А ты его в пыточную отправил. Да мы все там по земле ползали и соплями её заливали, и ты в первую очередь. Кто бы сумел устоять, если на него магией… Да что с тобой говорить! Себя вспомни. Каково тебе было тогда, когда из-за тебя люди полегли? Мы-то сейчас все живы остались. А теперь, стало быть, ты сам решать можешь, кого на дыбу поднимать… Нравится? Быстро освоился в должности, эмиссар?

– Цептор Халдор, – Брайд шагнул вперёд, замер, потом шумно выдохнул, пытаясь успокоить вскинувшийся вдруг гнев. – Кэддок, именно потому, что я помню себя, я и не допущу больше подобной ошибки. Ни с собой, ни с тобой, ни вообще с кем-то ещё. Нет тут компромиссов, нет, понимаешь? И решать не нам. Магия – значит пусть Мастер Вопросов установит была ли и какая. Умысел? Да не кривь рожу – и такое возможно. Значит, выбьет умысел. Просто дурак – значит тоже узнаем. Дерьмово, да дерьмово. Но всё сейчас кругом так попахивает, не заметил? И не время сейчас в милосердие и благость играть. Заиграться можно. Всё, Кэддок, я прав, и на этом закончили. Остынь и подумай.

– Как прикажете, господин эмиссар, – Кэддок выплюнул слова, потом развернулся и размашистым шагом направился прочь.

Брайд посмотрел ему вслед, потом мысленно махнул рукой. Отойдёт. Подумает и переосмыслит. Конфликт бы возник, рано или поздно. Не с дурнем-грантом так ещё почему. И лучше раньше, лучше сейчас. Высказал, кинул в лицо выскочке-цептору и свою справедливость, и недоверие, и опаску. Ну и Грит с ним. Впереди и без него хватит разговоров и выяснений всего, что не терпится выяснить. А этого добра у Брайда целый воз, хоть лошадь впрягай.

***

Всю дорогу готовил речь, задавал сам себе вопросы и отвечал на них, а у дверей в кабинет Серп-Легата оробел вдруг. И речь забылась и вопросы из красивого списка превратились в хаотичное нагромождение слов. Ну не бумагу же с собой везти и по ней зачитывать.