Одна мелодия на двоих

Только вот спокойного концерта не вышло. Вернее, обычного не вышло. И необычным он собирался стать только для меня. А всё потому, что за десять минут до выхода на сцену произошло то, чего я никак не ожидала.

Глава 4. Стаканчик несока

В зале паба, где вот-вот должен был начаться наш концерт, появился Дмитрий. Я не заметила, как он вошёл, а он уже стоял неподалёку.

Первая мысль, мелькнувшая в моей голове, была о том, что появления Дмитрия – это странное совпадение, но потом отбросила этот вариант. И не без причин. Дмитрий ведь хотел прийти на концерт, говорил об этом, предлагал Полине… И он пришёл. Я принялась искать глазами его невесту, думая, что и она тоже здесь. Егор пришёл бы в восторг от такого поворота событий. Его мечта сбылась бы сама собой, а дальше он бы взял дело в свои руки. Но пока Полины нигде видно не было.

Зато Дмитрий взглядом нашёл меня, о чём-то договорил с администратором и пошёл прямо ко мне. Он улыбался. Правда по дороге он чуть не налетел на один из стульев, выставленных прямо в проход, но кое-как увернулся, после чего снова заулыбался и продолжил путь.

– Привет, – сказал он, останавливаясь возле меня.

– Привет, – ответила я и не стала скрывать удивления. – Какая неожиданность! Я имею в виду то, что Вы здесь.

Мне показалось, что мой знакомый немного смутился.

– Решил заглянуть, – будто бы отмахиваясь, заметил он. – Не смог удержаться.

– Я очень рада, что Вы пришли.

– Я тоже очень рад. Только ради всех нот мира, не надо мне выкать. Я ещё при первом нашем разговоре от этого то и дело вздрагивал. А сейчас это уже точно лишнее.

Я не возражала против перехода на «ты». Мне тоже не нравилась излишняя официальность.

– Договорились, – сказала я.

– Вот и славно.

Дмитрий стал Димой, а я, вероятно, стала Лерой. Мне это нравилось. Как дальше обращаться к Полине, я не знала. Пока меня просто раздражало то, что она пусть и невидимо, но где-то рядом.

– Полина тоже здесь? – спросила я о том, что мне как раз не было по душе, и снова принялась искать её взглядом. Вновь безуспешно.

– Нет, у неё сегодня другие дела, – спокойно ответил Дима.

Возможно, мне снова показалось, но у меня складывалось впечатление, что Дима и сам доволен тем, что его невеста не пришла на концерт вместе с ним.

– Жаль, – бесстыдно соврала я. – Но в любом случае добро пожаловать. Найдёшь, где присесть?

– Да. Договорился с администратором, что сяду у бара. Столики все заняты.

– Увы…

– Да ничего страшного. Классно, что у вас много слушателей. Так и должно быть. А у бара даже лучше. И обзор хороший.

В этом он был прав. Вид на сцену от барной стойки открывался чудесный. Я поняла, что буду как на ладони. Но меня это не печалило. Скорее, наоборот.

– А пить будешь стаканчик сока? – пошутила я.

Дима рассмеялся. Стаканчик сока запомнился нам обоим.

– Нет уж, – сказал Дима. – Сегодня я буду употреблять более серьёзные напитки. Атмосфера располагает к этому. Я бы даже сказал, призывает… Кстати, я могу угостить тебя чем-нибудь? Если честно, я не знаю, что пьют певицы перед выступлениями, так что всё на твой выбор.

– Нет, спасибо, – вежливо отказалась я.

– Хорошо… – протянул Дима и тут же быстро добавил. – Значит, потом.

Мне понравилось, как всё это прозвучало, с расчётом на будущее. Однако в настоящем мне уже надо было идти на сцену.

– Извини, но мне пора.

– Конечно! С нетерпением жду начала.

Он уселся там, где запланировал, и перекинулся парой слов с барменом. Высокий рост Димы гармонично сочетался с высоким стулом. Картина была стильной, но у меня не было возможности ею любоваться.

Я скрылась из зала и прошла в то, что местный владелец называл гримёркой, хотя это больше походило на кладовку, из которой всё вынесли и устроили несколько вешалок и стульев для музыкантов. Мы с группой оставили в этом помещении кофры и прочие вещи.

– Мне померещилось или там за баром тот парень с фотографий? – спросил Егор. Иногда его внимательность расстраивала меня до глубины души.

– Да, это он, – признала я с неохотой.

Я предвкушала что-то, что на слух мне не понравится. И так и случилось.

– Шикарно, – Егор даже потёр руки. – Значит, и его красотка-невеста тут.

– Нет, её нет. Он пришёл один.

– Как это немило с его стороны…

На лице Егора проступило расстройство и обида, словно ему кто-то был что-то должен.

– О чём или о ком он вообще? – спросил у меня басист.

– Кто? Егор? Да как обычно о женщинах, – ответила я.

– Никогда такого не было, и вот опять, – резюмировал басист.

– Вам бы только посмеяться, – хмыкнул Егор.

– Пойдём лучше на сцену, – призвала я. – А то впадёшь в уныние, потом будешь играть без настроения.

Такое уже случалось раньше, и повторения мне не хотелось. Слушатели остались бы недовольны, а следовательно, мы не выполнили бы свою работу по созданию хороших эмоций. Так что мы с ребятами не стали мешкать и направились к сцене, пока Егор не расстроился в большей мере.

Завидев нас, в зале зааплодировали. Краем глаза я заметила, что Дима тоже захлопал. Впервые за долгое время я почувствовала волнение перед выступлением. Это было удивительно. Волновалась я крайне редко.

Во время выступления я помнила и не помнила о Диме одновременно. Мне всегда удавалось погрузиться в музыку, отдаться ей. Чем искреннее и душевнее я пела, тем больше зрители погружались в то же состояние, что и я. Это закономерность я знала хорошо. Впрочем, зрительный контакт я тоже поддерживала. Должна же я была улавливать настроение публики, чередовать быстрые и медленные песни так, чтобы никому не стало слишком скучно или слишком весело.

Глядя в зал, я, конечно, замечала Диму. Он не танцевал. Возможно, он вообще никогда не танцевал. Однако я видела, что он не упускает ни секунды концерта. Иногда он улыбался, иногда задумывался о чём-то, иногда улыбался самому себе. Мне нравилось украдкой наблюдать за ним со сцены. И я точно знала, что он наблюдает за мной, когда я не смотрю.

Несколько раз наши взгляды встретились, и мы улыбнулись друг другу.

Первое отделение прошло очень хорошо. Жаль только, что между отделениями мне не удалось выйти в зал. Владелец паба решил вписать нашу группу в дальнейший график, и мы согласовали будущие концерты всё то время, что полагалось нам на отдых.

Пока мы говорили, я переживала, что Диме не понравится одиночество, и он уйдёт. Я ведь не знала всех его планов. К счастью, когда мы с группой вышли на сцену для второй части концерта, Дима был на месте.

Я снова пела, играла, а между песнями просто говорила в микрофон приятные слова об этом вечере, анонсировала песни и шутила. Публике нравилось. Другие музыканты тоже старались. Даже не Егор не ленился вкладываться в общее настроение. Наверное, пытался показать, какие мы молодцы, чтобы владелец паба предлагал нам выступать почаще. Егор умел цепляться за увеличение концертов и гонораров, за что я ему всегда была бесконечно благодарна. В нём была предпринимательская жилка, которой сама я была лишена.

Концерт прошёл прекрасно. По крайней мере так казалось со сцены. Оттуда нас, кстати, долго не отпускали. Аплодисменты не заканчивались. Мы с ребятами сыграли две песни на бис, за что удостоились ещё более громких оваций. И на этом мы в конце концов закончили.

Я подошла к Диме сразу, как только смогла. К моей радости, он так и не ушёл. Когда я, пройдя мимо людей, благодарящих меня за концерт, закончила благодарить их в ответ за то, что они пришли, Дима встретил меня широкой улыбкой.

– Это было потрясающе, – сказал он, открыл рот, чтобы что-то добавить, но вместо этого замолчал на несколько секунд. – У меня даже слова кончились. Извини. Я никогда не был силён в описании эмоций.

– Не за что извиняться, – заверила его я. – Главное, что тебе понравилось.

– Ещё как… Сидел и думал, что, наверное, здорово дарить людям такие прекрасные вечера, а взамен получать от них ответную подзарядку.

– Конечно… Я очень люблю свою работу во многом за то, что она приносит не только деньги, но и моральное удовольствие.

– Я бы сказал, что мне тоже следовало стать музыкантом, но это было бы слишком самонадеянно с моей стороны. К сожалению, я абсолютно бездарен.

– С чего ты это взял?

– С детства знаю.

– Может, ты просто не нашёл нужный подход к своему таланту. Если хочешь, мы можем это проверить как-нибудь, когда я буду вести урок у Полины, а ты будешь дома. Обещаю попробовать как минимум несколько способов по раскрытию твоих природных способностей.

– Нет, спасибо, – Дима помотал головой. – Не хочу тебя разочаровывать.

– Ты меня в любом случае не разочаруешь.

– Спасибо… – только и смог сказать Дима.

Мне казалось интересным то, что его уверенность в себе плотно переплеталась с какой-то неожиданной застенчивостью. Я начинала понимать, что с характером Димы не всё так просто, как кажется на первый взгляд. За всем этим, быть может, даже скрывалась какая-то тайна, но разгадать её я никак не могла. Впрочем, отступать я не собиралась.

Поймав на себе взгляд стоящего неподалёку Егора, я напряглась. Мне не хотелось бы, чтобы он вмешивался в наш с Димой разговор. Но остановить своего гитариста я не сумела. Егор решительно направился к нам.

– Добрый вечер, – сказал он, посмотрел на Диму и с самым дружелюбным видом протянул ему руку. – Егор. Гитарист.

– Добрый вечер, – последовал ответ и рукопожатие. – Дима. Восхищённый слушатель.

– Понравился концерт? – поинтересовался Егор. Он умел быть милым, когда хотел.

– Очень понравился. Давно не слушал такой хорошей музыки.

– Приходите ещё, – тут же призвал Егор. – И приводите друзей и родных.

Я тайком вздохнула. Егор, похоже, пытался сделать так, чтобы Дима привёл на концерт свою невесту. Намёк вышел тонким, но не для меня. Дима вряд ли понял, в чём дело. И ведь всё это делалось для того, чтобы Егор сам смог подкатить к Полине. Его наглость не знала границ.

– Обязательно, – как я и подумала, Дима ничего не заподозрил.

Егор довольно кивнул, посмотрел на меня, заметил моё недовольство, попрощался и удалился к другим нашим зрителям. Полагаю, он не захотел попадать под мою горючую руку.

– Он круто играет, – сказал Дима, провожая Егора взглядом. – Вот, где талант. Ну, и упорная работа над ним, конечно. Полагаю, в музыке без этого тоже никуда.

– Да, так и есть, – согласилась я, а сама убедилась в том, что Егор действительно нейтрализован.

– Ах да! – спохватился Дима. – Чуть не забыл. Теперь я могу угостить тебя стаканчиком несока?

Это прозвучало забавно, но я улыбнулась с ноткой печали.

– Что такое? – уловил неладное Дима.

– Понимаешь… – начала я. – Есть у меня одно правило, которое я не люблю нарушать… Почти профессиональное…

– Какое?

– Я не остаюсь просто посидеть в заведениях, где пою, – сообщила я.

Это правило я установила для себя давно. Некоторая публика ходила на конкретные группы и в конкретные места. Я стремилась к тому, чтобы во мне видели только музыканта, а есть, пить и быть человеком я предпочитала вдали от слушателей. Не все мои коллеги по цеху придерживались тех же принципов. И не всегда это шло им на пользу.

– Ты меня напугала, – с облегчением выдохнул Дима. – Я уж думал, что что-то серьёзное. А твоё правило – вообще не проблема. Пойдём куда-нибудь ещё. Тут вокруг полно других ресторанов и баров.

– А ты никуда не торопишься? – с беспокойством уточнила я.

– Нет.

– Тогда я пойду соберу вещи, – я улыбнулась.

– Буду ждать тут.

Я зашла в гримёрку, не стала мешкать, быстро положила клавиши в кофр, взяла сумочку и убедилась в том, что вопрос с оплатой концерта решён. Попрощавшись с музыкантами, я снова вышла в зал. Дима как раз расплатился с барменом. Завидев меня и мой «багаж», он тут же взял ношу на себя.

– И ты постоянно сама носишь такие мужские тяжести? – удивился он. Мы уже шли к выходу.

– Что поделаешь. Издержки профессии.

Через минуту мы вышли из паба, а ещё через десять минут уже садились за столик в другом заведении. Это был ресторан. Без сцены, но это было даже хорошо. Я не чувствовала себя так, словно я до сих пор на работе. Отключаться от профессионального настроя за несколько мгновений я так и не научилась.

А в заведении чувствовался уют. Свет не был слишком ярким. Его было достаточно, чтобы хорошо видеть собеседника и при этом ощущать некую приятную приглушённость. И в ресторане не стоял такой шум, как в пабе. Разговаривать было комфортно.

Сделав заказ, я заметила, что Дима смотрит на экран своего телефона и хмурится.

– Всё в порядке? – осторожно спросила я.

Дима спохватился.

– Да, конечно, – сказал он и отложил телефон в сторону. – Извини.

– Любишь ты извиняться, – усмехнулась я. – Но и в этот раз извиняться не за что. Если тебя ждут какие-то дела, я пойму.

– Дела подождут. Я заслужил вечер, который могу провести по своему усмотрению.

– Звучит ужасно, – сказала я в шутливой форме.

– Почему?

– Люди заслуживают того, чтобы проводить всё время по своему усмотрению.

Дима помедлил, но только на секунду.

– Это безусловно, – согласился он. – Но жизнь редко бывает идеально гладкой, зависящей только от самого человека. У большинства людей есть обязательства и обстоятельства. И иногда свои желания приходится отодвигать на второй план.

– Это точно… – повисла небольшая пауза, но я не стала ждать, что Дима возьмёт всё в свои руки. Я сама продолжила разговор. – А можно я спрошу? Мы уже выяснили, что я люблю свою работу. А ты свою? Ты в ней по любви или из-за денег? Надеюсь, это звучит не очень грубо…

– Нет, не грубо. Вполне нормально. Пожалуй, я в своей работе из-за сочетания двух обозначенных аспектов. Хотя не думаю, что любовь к моей профессии – это что-то, что кажется очевидным.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что это не любовь к чему-то прекрасному. Вернее, для меня программирование прекрасно. Оно заставляет мой мозг работать, решать интересные задачи, двигаться к результату, думать, создавать, а потом смотреть, как всё работает благодаря моим знаниям и усилиям… Во всём этом тоже есть творчество. Но всё равно это не музыка, не живопись, не литература. Не все понимают, что за удовольствием часами смотреть в монитор и рассматривать код.

Мне показалось, что Дима говорит это с какой-то печалью, хотя начал он с воодушевления.

– Любить что-то, что очевидно прекрасно, легко, – пожала плечами я. – Это любой может. Гораздо сложнее видеть что-то потрясающее в чём-то, что не так бросается в глазах, в мелочах, в каких-то интересных вещах, доступных далеко не всем. То, как ты говоришь о своей работе, красноречиво говорит о том, как ты её любишь. И это здорово. А очевидна твоя любовь или неочевидна… Какая разница.

Я закончила говорить, но Дима в ответ ничего не сказал. Он молчал. Просто смотрел на меня, склонив голову вправо.

– Что-то не так? – не поняла я.

– Всё так, – прервал своё молчание мой собеседник. – Просто так редко слышу подобные слова, но они чертовски приятны. Спасибо тебе за них.

– Может, мне написать об этом песню, чтобы люди почаще думали, что счастье не только в искусстве? – я сама не знала, шучу я или нет.

– Учитывая, что музыка – это один из видов искусства, это будет слегка иронично. Но я такую песню заслушал бы до дыр.

– Значит, стоит хотя бы попробовать.

Нам принесли еду и напитки. Всё выглядело вкусно.

За едой мы разговорились. Беседа проходила легко. Иногда мне казалось, что я знаю Диму очень давно, всю свою жизнь, хотя у нас не было никаких точек пересечения. И если бы Полина не решила заняться вокалом, мы с Димой бы никогда не встретились. Думать об этом было странно. И неприятно.

Несмотря на то, что мы с Димой были очень разными, мы хорошо друг друга понимали. Он рассказывал мне о своей работе, в его глазах то и дело появлялся огонёк, говорящий о том, что всё же в своей работе программист по любви. А ещё я догадывалась, что Дима во многом упрощает речь, чтобы мне было легче его понимать. Иногда я вслух благодарила его за то, что он не уходил в термины, не пытался показать себя умным. То есть умным он, разумеется, был, но не пытался этим кичиться.

– Слушай, – начал Дима после того, как мы закончили очередную тему. – А твой гитарист не будет злиться на тебя?

– За что? – не поняла я.

– Что ты тут, со мной. Возможно, мне показалось, но он был недоволен тем, что мы говорили в пабе.

– Ах это… Переживать не о чем.

– Может, ты ему нравишься, и он ревнует, – предположил Дима. – Хочет, чтобы ты была только с ним, а тут я… незнакомец…

По правде говоря, я не была готова рассказывать Диме о том, какие отношения помимо музыкальных связывали меня с Егором. Дима был тем человеком, который наверняка не понял бы, зачем вообще в таких отношениях состоять. Он был серьёзен, честен, несмотря на современную профессию, в нём чувствовалась старая школа, немного джентльменская. Я не без основания боялась, что упаду в глазах Димы, если расскажу правду. А падать в глазах Димы мне ох как не хотелось. С каждой минутой всё больше.

– Уверяю тебя, о Егоре волноваться не стоит, – заверила своего собеседника я. – Расстраиваться на мой счёт он точно не будет. Не удивлюсь, если Егор уже везёт какую-нибудь девушку к себе домой.

– Да, он похож на того, кто может легко познакомиться с девушкой, а потом уговорить её на продолжение вечера, – подтвердил Дима. – Ну то есть… на определённое продолжение. Не такое невинное как у нас. Я правда не знаю, зачем вообще твоему гитаристу всё это. Зачем ему другие девушки, когда рядом есть ты?

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, тут же закрыла его, потому что не придумала, что сказать. А Дима сам не продолжил говорить, потому что у него зазвонил телефон.

От меня не укрылись детали звонка. И от этих деталей настроение вечера тут же понизилось, хотя я и попыталась скрыть этот факт. А всё дело было в том, что на экране телефона я рассмотрела и имя, и фотографию звонившего. С Димой пыталась связаться Полина, и я не сомневалась, что он сейчас возьмёт трубку.

Глава 5. Манипуляции

К сожалению, я не ошиблась в своих предположениях. Дима бросил на меня виноватый взгляд и ничего не сказал. А что он мог сказать? Я выдавила из себя улыбку и кивнула в знак того, что всё якобы в порядке.

Звонок не заканчивался. Полина, очевидно, решила дозвониться до жениха в любом случае. И у неё это получилось. Дима закончил переглядываться со мной, взял телефон, глубоко вздохнул и ответил на звонок. Собирался с мыслями он определённо не зря.

Что говорила Полина, я не слышала. До меня доносился только её голос, но слов я не разбирала. Впрочем, мой натренированный музыкой слух неплохо улавливал интонации, а они зачастую говорили больше, чем слова. Полина была явно недовольна. Об этом говорило и выражение лица Димы, слышащему всё. Разговор с невестой радости ему не приносил.

Смотреть на это мне было больно. Дима заслуживал большего, недели неловких разговоров с той, с кем он собирался связать жизнь. Не так всё это должно происходить. Отношения должны приносить удовольствие. Да и вообще сидеть и не отрывать взгляда от того, кто и так смущён, невежливо. Я делала всё, чтобы со стороны казалось, будто я не слушаю.

– Я же говорил, что планирую куда-нибудь сходить вечером, – Дима пытался оправдываться, но на том конце разговора ему вряд ли верили. – Ещё утром об этом говорил… Точно говорил… Помню это прекрасно… Я? Я в центре… Нет, весёлой компании тут нет.

Я не обиделась. Под весёлой компанией подразумевалась скорее компания друзей, и их должно было быть много.

– Да, я ходил на концерт, – дело дошло до того, как именно проходил вечер Димы. – И что такого? Хорошее времяпрепровождение, между прочим. И если ты не забыла, я предлагал тебе сходить вместе, но ты и слушать не хотела…

Дальше Дима долго молчал. Он опёрся локтем о стол, уставился куда-то на столовые приборы, глаза его выражали усталость. Мне даже померещилось, что усталости этой не один день.

– Не нужно быть такой подозрительной, – в конце концов сказал Дима. – Это ненормально. Ты этим сведёшь с ума и себя, и меня. А нам обоим это не нужно.

Я поражалась его терпению. Наверняка Полина уже винила его если не в измене, то в чём-то, что её предвещало. Правда… Не так уж далеко она была от истины. Наш ужин после концерта на дружеский не походил. То есть мы, разумеется, ничего такого не делали, но я отказывалась верить в то, что Дима не чувствует то же, что и я. Между нами явно промелькнули искры, и нам было приятно говорить, приятно быть рядом. Меня страшным образом тянуло к нему, мне хотелось узнать его поближе и хотелось, чтобы он узнал поближе меня. Только всё это никак не отменяло того ужасного факта, что он помолвлен с другой.

– Конечно, я вернусь домой и очень скоро, – от этих слов Димы моё настроение окончательно рухнуло. – Тебе вообще не стоило ни о чём волноваться. Я и так не собирался долго задерживаться… Что? Нет, ты не портишь мне вечер…

Я всё ещё не знала, что именно говорит Полина, но мне стало ясно, что она хороша в использовании женских штучек для поддержания в мужчине уверенности, что он – зло во плоти, и что он портит жизнь несчастной бедной леди. Старый приём…

Дима вёлся на это послушно. Или не вёлся, но в любом случае не пытался поставить невесту на место.

– Договорились, – Дима почти улыбнулся. – Я совершенно серьёзно… Абсолютно всё в порядке… До скорой встречи… Я тоже тебя люблю.

Он повесил трубку, несколько секунд просидел с закрытыми глазами, а потом вернулся мыслями и словами ко мне. Я сделала вид, что беседа по телефону прошла мимо меня, хотя, если бы моё мнение о Полине и её поведении было спрошено, я бы нашла, что сказать.

– Ещё раз извини, – обратился ко мне Дима.

– Не за что извиняться. Как ты сам говоришь, всё в порядке.

Я пыталась изображать этот самый порядок. Хотя бы ради Димы. Ему и так досталось. Только переживаний по поводу меня ещё не хватало.

– Очень на это надеюсь, – попробовал взбодриться Дима. – К сожалению, скоро мне пора будет идти.

– Жаль. Но, если нужно срочно бежать, не волнуйся. Я пойму и не обижусь.

– Срочности нет, уверяю тебя. Здесь слишком хорошо и вкусно, да и компания слишком восхитительная. Так что не буду срываться с места как сумасшедший просто потому, что Поля такая мнительная.

– Часто с ней такое? – поинтересовалась я как бы невзначай.

– Нередко. К сожалению… Подозреваю, что будь её воля, я бы выходил из дома только под её надзором и в строго оговоренные часы. Как заключённый.

– Как-то это чересчур…

– Да, пожалуй, – согласился Дима. – Но людей без недостатков не бывает. Так что самый простой вариант – не давать Поле поводов к волнению.

– Но ведь именно это ты сегодня и сделал.

Дима, пребывавший где-то в своих мыслях, встрепенулся и уставился на меня так, будто я сказала что-то невероятное.

– В каком смысле? – уточнил он.

– В прямом, – я пожала плечами. – Ты отправился отдыхать вечером без Полины, оказался на концерте другой девушки, с которой сейчас вообще-то сидишь в ресторане и приятно беседуешь. То есть… Приятно беседовал… До телефонного разговора.

– Но ведь… – Дима запнулся. – Между мной и тобой ничего нет. Мы просто знакомые, которые нашли общий язык и которым есть, что друг другу рассказать. Ведь у нас разные характеры, разные виды деятельности, разные жизненные пути. Вот нам и интересно друг с другом. Мы не флиртуем, не испытываем друг к другу никаких слишком сильных чувств. Правда?

Я понятия не имела, какой ответ он хочет получить. Если я скажу, что всё невинно, как он и говорит, то у него, возможно, останется чистой совесть. Он не сможет ни в чём упрекнуть себя перед невестой. Но если я всё же скажу правду о том, что всё не так уж безоблачно, то он не уйдёт глубоко в свои заблуждения. Может, даже сумеет вырваться из плена, в который его заключила Полина.

Выбор у меня был сложный.

– Правда, – всё-таки сжалилась я. Внутренний кодекс не разрешал мне добивать человека. – Ты всё верно говоришь. Нам просто интересно общаться, ничего предосудительного не происходит. Так что Полина не о чем волноваться. Тем более, что скоро ты отправишься домой и будешь с ней.

– Вот и я о том же.

К моему удивлению, Дима не стал похож на человека, который успокоился и поймал душевное равновесие. Он всё ещё о чём-то переживал, но, о чём именно, он мне не говорил.

Закончив с этим, мы вернулись на привычные нейтральные темы, обмен мнениями, воспоминаниями… И, если бы у нас в запасе было много времени, мы проговорили бы ещё несколько часов подряд. Может, не расстались бы до самого утра. Я не испытывала ни малейшего сомнения на этот счёт. Однако такой вариант не подходил Диме.