Ищу идеального мужа

Елена Кутузова

Ищу идеального мужа

Давно мне так не «везло». Ведь знала, что не надо иметь дел с Винсом! Но то ли бокал шампанского, единственный, который я позволила себе на выпускном, в голову ударил, то ли общая атмосфера повлияла, и я согласилась прокатиться на его байке. Недалеко. «До озера».

А я всегда то озеро хотела ночью увидеть. Грех было упускать такую возможность.

В общем, дальше все, как в бульварном романе. Волосы по ветру, запах ночных трав, луна, отражающаяся в неподвижной поверхности, цветущие лотосы и… нахальные руки на моей заднице.

Нет, я не против поцелуев, даже очень за, но вот на то, чего хотел Винс, не подписывалась. Я родителям поклялась, что своего первого мужчину буду выбирать очень тщательно и только после совершеннолетия. А до него еще полгода. Да и в любом случае это будет не Винс. Первый красавец не то что класса – школы. Половина девчонок его обожала, вторая половина терпеть не могла. И все они отчаянно завидовали тем, кого этот принц на байке осчастливливал своим вниманием. Так что если бы не выпускной, фиг бы я согласилась на прогулку – бабские разборки из-за мужика мне не сдались от слова «совсем».

Вот и осталась я у того озера одна-одинёшенька. Первой мыслью было позвонить родителям. Отругают, конечно, но приедут, заберут, не оставят в темном страшном лесу! Однако телефон оказался разряжен. Похоже, я исчерпала свою дозу удачи на выпускных экзаменах. Ну, ничего. До кафе, где наш класс отмечает освобождение от школы, всего несколько километров. Доберусь!

И я смело пошла обратно.

Потом еще оказалось, что спутала направление! И шла не в сторону лесного кафе, а, наоборот, уходила все дальше.

Топала половину ночи до цивилизации, проклиная красивые туфельки из тонких ремешков, которые так больно впивались в отекшие ноги. В конце концов, вообще их сняла: пяткам на асфальте больно, но, по крайней мере, терпимо.

К утру выбралась к остановке. На обшарпанном столбе висело расписание. Четыре раза в день по этой дороге проходил автобус: дважды в одну сторону и дважды – в другую. До дома доехать не получится, но мне только до станции, а там свяжусь с родителями и, получив порцию головомойки, окажусь в своей милой комнате, под уютным пледом, с большой чашкой какао, тарелкой шоколадных кексов и интересной книжкой.

Чтобы скрасить ожидание, решила подумать заранее, какую выбрать: приключения, историческую или легкий любовный роман. Отец ругался, когда видел их у меня в руках, но каждый раз покупал новые. Баловал!

К счастью, ждать пришлось недолго, и вскоре справа показалось облачко пыли. Двери бело-синего автобуса приветливо распахнулись, я спросила цену билета и обрадовалась: именно такая сумма в кошельке и завалялась. Мелочь, а практически жизнь спасла!

В салоне нашлось только два свободных места. Но судя по взглядам пассажиров, соваться к ним не следовало. Я понимала, почему: в пыли, с грязными ногами, растрепанная, да еще ночь не спала. Наверное, дома в зеркало даже и смотреть не буду, сразу рвану в душ!

Миновала презрительно косящуюся женщину – она демонстративно поставила на свободное место рядом с собой сумочку, и направилась дальше. Парень, на вид немногим старше меня, только хмыкнул, когда я плюхнулась рядом с ним. Ну да, неизящно получилось. Но ноги сами подкосились, и сесть на мягкое сиденье показалось верхом блаженства!

Усталость, бессонная ночь и покачивание автобуса сделали свое дело: заснула я почти мгновенно. Даже духота не помешала.

Ничего, потреплю. До городка часа три, не помру, тем более что кондиционер работает исправно.

Но разбудили меня куда раньше.

Крики, визги… Что-то больно ткнуло под ребра. Я не сразу поняла, что это опущенный подлокотник. Звуки выстрелов мгновенно привели в чувство.

Вот это попала! Мало Винса с его озером, так еще и захват заложников! И что самое паршивое, никто не знает, где меня искать. Ведь так и похоронят безымянной!

Хотя нет! Дудки! Так глупо помирать за полгода до совершеннолетия я не планирую. Что там в методичке для чрезвычайных ситуаций? Кажется, не спорить и делать все, что потребуют террористы?

Вот и будем делать.

Один из них, в черной косухе и бандане, шел по салону, отбирая у пассажиров все мало-мальски ценное. Сопротивляющихся тыкал пистолетом под ребра или вообще кулаком в лицо.

– У меня ничего нет!

И ведь даже не врала! В сумочке только пудреница, помада и пустой кошелек. А, еще карточка, но там тоже немного. Да и снять деньги без пин-кода не получится.

Мне не поверили. Захватчик вырвал из рук сумку, вытряхнул содержимое прямо на пол и зло уставился на меня:

– Серьги давай, если не хочешь без ушей остаться.

– Лучше подчинись! – сидящий рядом парень послушно снимал запонки и часы. Дорогие!

Я последовала его примеру и смотрела, как подаренные родителями на шестнадцать лет сережки и часики с фианитами уплывают от меня прочь.

Обида смешалась со злостью: полный автобус мужчин, а трех гадов испугались. Ну и что, что те вооружены? Один пистолет всего. И два ножа. Можно же что-то сделать? А если…

– Даже не думай!

Стальные пальцы сомкнулись на запястье, не позволяя двинуть рукой.

– Не рыпайся! Украшения – это всего лишь украшения. Они не стоят твоей жизни!

Да что он знал!

И все же я послушалась, потому что один из нападавших поднял пистолет и выстрелил. В потолке образовалась аккуратная дырочка.

– Заткнулись все!

И повернулся к водителю:

– Езжай прямо. Потом – куда скажем.

Тот кивнул.

Двигатель тихо заурчал, словно боясь нарушить приказ молчать. Автобус медленно тронулся с места. Кто-то плакал, и сквозь слезы слышались слова молитвы. Наверное, стоило присоединиться, но все, что могла прошептать, это обещание быть пай-девочкой, если бог-Отец и богиня-Мать позволят вернуться домой живой и невредимой. И как можно скорее.

***

Дэй Таято, офицер королевской гвардии, на чем свет проклинал собственную глупость. Секретность – секретностью, но командир не запрещал взять авто напрокат уже тут, в Даархе. Документы безупречны, никто не заметит подвоха.

Время Дэй находил наивысшей ценностью, и тратить его так бездарно считал кощунством. Но сейчас от него ничего не зависело. Все, что он мог: сидеть и предаваться самоедству.

От этого занятия его отвлекла вошедшая в автобус девушка. Грязная, босая, но замызганное платье и болтающиеся на руке туфли стоили немало. Дэй, сопровождающий короля на приемы, успел насмотреться на женские наряды. Марку и дизайнера узнавать так и не научился, а вот отличие дешевки от дорогой вещи понял сразу.

И при этом девушка отсчитывала мелочь с таким видом, словно расстается с собственной душой, а не с несколькими монетами.

Она ничуть не смутилась, когда поняла, что сидящая впереди женщина не желает видеть её своей соседкой. Просто прошла мимо. Обвела её ошарашенным, даже мутным взглядом и направилась ко второму свободному месту.

Дэй мысленно застонал: вот только пьяной выпускницы рядом ему до полного счастья не хватало!

Но запаха спиртного не было. Девушка упала на сиденье, чему-то улыбнулась и закрыла глаза.

Наркотик?

С трудом Дэй заставил себя не думать. Ему нет никого дела до этой девушки. У него задание, от успеха или провала зависит существование его родной страны. И обдолбанная выпускница должна волновать его меньше всего на свете!

Но взгляд то и дело возвращался к девичьему лицу.

Симпатичная! А если отмыть, то и красивая. Прямой нос аристократки, губы чуть приоткрылись во сне. Когда солнце заглядывало в окно, темные волосы приобретали шоколадный оттенок.

Что-то было в девушке знакомое. Кого-то она напоминала. Локон, упавший ей на лицо, мешал вглядеться повнимательнее. Дэй протянул руку – убрать. Почему-то это казалось очень важным – понять, узнать…

Но автобус резко затормозил, заставив пассажиров качнуться.

Дэй отдернул пальцы. Девушка завозилась, устраиваясь поудобнее, но не проснулась. Можно было повторить попытку. Но от двери послышался разговор на повышенных тонах, и лейтенант королевской гвардии снова проклял собственное решение добираться до места общественным транспортом.

Вошедшие наставили на водителя оружие и потребовали закрыть двери. Потом сообщили, что это ограбление, велев всем сидеть тихо. А чтобы ни у кого не возникло желания нарушить приказ, крышу автобуса украсил ряд аккуратных вмятин от пуль.

Кто-то завизжал, кто-то заплакал.

Дэй отчаянно соображал, что делать дальше: грабители были дилетантами, обезвредить их занятие нескольких даже не минут – секунд. Если бы не одно «но»: пассажиры. Ставить под угрозу их жизни он не имел права.

Была и еще одна причина, возможно, даже более важная: задание. О цене провала думать не хотелось, так высока она была. Гораздо выше, чем жизни всех этих людей вокруг.

Дэй выдохнул и решил не вмешиваться. И когда грабитель пошел между рядами, послушно протянул и часы, и запонки.

Проснувшаяся девчонка хлопала ресницами. Ей очень не хотелось расставаться с сережками и часами. Дэй видел это по глазам и едва не выругался вслух: рисковать жизнью ради безделушек!

К счастью, она послушалась и покорно отдала украшения. Грабитель двинулся дальше.

Дэй проводил его взглядом. Мозг работал, просчитывая варианты. Перемахнуть через сиденье, ударить ногами, перекатиться, схватив пистолет, и тут же, даже не вставая, выпустить несколько пуль по расхлябанным напарникам сборщика.

Дэй уже представил, как сожмется девушка, когда он будет перескакивать через неё, как зажмурится… почти услышал женский визг… И вдруг понял: не завизжит. Потому что взгляд девчонки был абсолютно трезвый. И очень злой. Паршивка явно что-то замышляла!

– Даже не думай!

Серое от пыли плечо раздраженно дернулось. А взгляд продолжал следить за грабителем. Тот уже дошел до конца салона и забирал деньги у сидящих там пассажиров. Автобус тихо покачивался, и мужчине пришлось облокотиться боком о спинку сиденья.

– Замри, дура! – зашипел Дэй, еще не веря, но уже понимая – не послушает.

Девушка повернула голову. В глубине темных глаз плескалась злость, отчаяние и… презрение? Дэй даже не поверил, что последнее относилось к нему. Новое, неприятное чувство. Но… не наплевать ли? Главное – выполнить задание, а кто там что себе надумал, дело десятое. Сейчас важнее всего не позволить ей совершить глупость. Это может помешать.

И Дэй приготовился действовать.

Но, против ожидания, девушка откинулась на спинку кресла. Надула губы, ноздри трепетали, как у чистокровной кобылы, предчувствующей скачку и недовольной, что её сдерживает крепка узда.

Дэй даже усмехнулся этому сравнению. И тут же пожалел об этом: соседка приняла ухмылку на свой счет.

– Куда мы едем? – выкрикнула зло, обращаясь к грабителям. – Вы уже взяли все, что можно. Высадите нас на дороге и проваливайте!

В автобусе воцарилась тишина.

А Дэй почувствовал, как ледяная рука сжимает внутренности: грабители на самом деле обобрали людей до нитки. Почему же не отпустили? Похищение – преступление куда серьезнее воровства.

Ответ мог быть только один: его собственная маскировка дала трещину. Его вычислили! Но, зная о том, как готовят королевских гвардейцев, решили захватить с помощью хитрости.

Надо было немедленно что-то предпринимать.

Взгляд выдёргивал куски пейзажа за окном – автобус съехал с асфальтовой дороги и теперь прыгал по проселочной, кутаясь в красновато-серое облако пыли. Насколько Дэй помнил карту, а он её помнил, ближайший населенный пункт находился в другой стороне.

Его подозрения подтверждались. Оставалось одно: вырваться, стараясь, чтобы гражданским причинили как можно меньше вреда, и вернуться домой с докладом о провале операции. Продолжать её было слишком рискованно.

О том, что подозрения могут быть только плодом его фантазии, Дэй не думал: лучше перестраховаться и прослыть трусом, чем поставить родную страну на грань катастрофы. А пуля в висок всегда спасет от позора.

***

О Боги-родители, на что вы гневаетесь? Сначала Винс, теперь вот это. И телефон сел! Мама меня убьет. И папа не поможет.

А тут еще сосед дурой назвал. С какого? Нашелся умный! Как будто без тебя не знаю, что злить грабителей – последнее дело!

И все-таки…

Родители наверняка уже паникуют. Ищут. И им точно сказали про Винса. И про то, что он вернулся один. Да даже если не вернулся, папочка из несостоявшегося ухажера душу вытрясет, а добьется правды. И поедет к озеру. А там уж поймет, куда дочка делась. Главное, чтобы меня сейчас далеко не увезли!

– Куда мы едем?

Выкрикнула и сама ошалела от собственной смелости. И ведь даже голос не дрожит!

– Вы уже взяли все, что можно. Высадите нас на дороге и проваливайте!

Кажется, переборщила. Один из грабителей хмыкнул и направился ко мне. Тяжелые, подкованные металлом ботинки метрономом отбивали ритм, отсчитывая время до моей смерти.

И тут автобус тряхнуло на очередной кочке.

А мне стало плохо.

Голодная, уставшая до потери сознания, умирающая от жажды… Меня просто выкинуло в проход, прямо под ноги грабителю. Сил подняться уже не осталось. Я только смотрела, как к лицу приближается ботинок на толстой подошве. И отчего-то подковка на ней ярко сверкала. Этот блеск приковывал внимание, не позволяя закрыть глаза.

Сейчас ударит!

Тело само свернулось в клубок, руки метнулись к голове – укрыть хоть немного. А по грязному проходу уже спешили остальные, поливая дернувшихся помочь мне людей руганью и тыкая в них оружием.

Что произошло дальше, не поняла.

Резкое движение сверху, звук удара, кто-то всхлипнул, отлетел по коридору между кресел, а потом обзор закрыла чья-то спина. Кажется, соседа.

Что он делал, я не видела, но послышались выстрелы, крики, откуда-то донеслись слова молитвы Божественным родителям, а потом… все стихло.

В предплечье вцепились пальцы.

– Вставай! – и кто-то вздернул меня на ноги.

В воздухе пахло чем-то незнакомым и… кровью. Темная лужа медленно растекалась вокруг головы грабителя. Я машинально поджала пальцы на ногах, чтобы не дотронуться.

Глаз, только что зло смотревших на меня, не было. Как и лица. Вместо него – кровавое месиво. И ошметки чего-то буро-красного на стенах, сиденьях, даже людях. Мысль о том, что это может быть, мелькнула и пропала. Но мне хватило. И я завизжала.

– Не смотри!

Меня развернули в другую сторону, закрыли от кошмара.

Здесь, на крепкой мужской груди оказалось уютно. Обдало хорошим дезодорантом, немного пылью и едва заметно – потом. Не резко. Так пахнет здоровое, чистое тело.

И я ухватилась за этот аромат. Позволила ему заглушить вонь крови. И потеряла связь с реальностью. Перед глазами все поплыло, голова закружилась, а когда я очухалась, то сидела уже на пыльной траве у обочины, и губам было больно оттого, что какая-то женщина пыталась прижать к ним край бутылки.

Вода!

Я глотала и захлебывалась, откашливалась и снова глотала. Как же хотелось пить. И только, когда бутылка опустела, огляделась.

Автобус стоял посреди поля, распахнув двери. Люди сидели, лежали, ходили вокруг, стараясь не заглядывать внутрь. Кто-то говорил по телефону.

Родители! Мне срочно нужно связаться с ними!

Из обрывков бреда, который мог оказаться сном, выплыла сцена: сосед выносит меня из салона и аккуратно укладывает на землю, подложив под голову свитер.

Так и есть. Вот он, в зацепках сухой травы. А его владельца нет. Да и неважно!

– Простите!

Женщина, которая только что поила меня водой, оглянулась.

– Простите, вы не одолжите телефон? Мне надо маме позвонить.

Она молча протянула красный прямоугольник, сняв защиту.

Быстро набрать въевшийся в память номер, прижать к уху… И услышать ровное:

– На вашем счету недостаточно средств. Пожалуйста, пополните счет…

– Полицию уже вызвали. Скоро будет.

– А где… – я огляделась, ища начавшего заварушку мужчину.

Женщина равнодушно пожала плечами:

– Где-то здесь. Попросил дать вам воды и отошел.

Я поискала взглядом. Мужчин много, но нужного нет. А может, я просто его не узнаю? Ну не мог же он заварить всю эту кашу и сбежать?

Или… мог? Да так и сделал! Бросил одну, в незнакомом месте… Стоп! А почему я думаю о нем в таком ключе? Не родственник, не друг и совсем не обязан заботиться о чужой девице. Спасибо, из автобуса вытащил и попросил напоить.

И все-таки головой крутила, выискивая в толпе того, единственного. И, казалось, аромат его туалетной воды ощущается повсюду.

Так было до приезда полиции.

Подскакивая на неровностях дороги, сверкая мигалками, к нам подлетели полицейские машины в сопровождении экстренной медицинской помощи. Медики работали слаженно и четко: двое вслед за полицейским направились к автобусу, остальные достали пластиковые ящики и приступили к осмотру живых.

Вот зачем они так сильно накачивают манжет, когда измеряют давление? Рука отнялась. А врач хмуро поинтересовался:

– Голова не кружится?

Еще бы она не кружилась после такого!

– Тошнит, – сообщила честно и тут же добавила: – Думаю, что от голода. Я со вчерашнего дня ничего не ела.

– Понятно, – врач тут же перестал волноваться и повернулся к медсестре. – Сейчас капельницу с глюкозой поставим. Сахарного диабета нет?

– Нет.

Вот чего хотелось меньше всего на свете, так это чтобы в меня иголками тыкали. Я обычных уколов боюсь до полусмерти, а тут в вену! Да еще капельницу! Страх придал смелости:

– А можно, я её просто выпью? Или, может, у кого-нибудь конфеты есть? Глюкоза – это ведь сахар, да?

– Умная, – хмыкнул врач. – И трусишка. Подожди.

И направился к следующему пациенту, что-то сказав по дороге медсестре. Та как раз тащила ворох капельниц.

Но ко мне не пошла. Чем очень обрадовала.

А еще через пару минут рядом появился полицейский. В руках он держал блокнот и крышку от термоса, а на запястье болтался целлофановый пакет.

– Вот, врач сказал, тебя нужно срочно накормить. Пирожки с повидлом любишь?

Сейчас я любила все! Пирожки с повидлом, с луком и яйцом, с картошкой, сыром, мясом. Да просто без начинки! Лишь бы съедобными были!

Ничего вкуснее этого пирожка и сладкого чая из термоса в жизни не ела! Жаль, приходилось отвлекаться на полицейского: тот задавал вопросы и записывал в блокнот. Но главное – дозвонился до родителей. И даже разрешил поговорить.

Мама плакала, ругалась на чем свет стоит и грозила содрать с меня шкуру. Папа казался спокойным. Но это его спокойствие напугало куда больше. Похоже, теперь мне точно конец!

Ну и пусть! Главное – дома, а не среди этого ужаса.

Уставшая, сытая, свернулась клубочком на заднем сиденье полицейского автомобиля и заснула. Больше не нужно беспокоиться: все заботы обо мне, несовершеннолетней, взяли на себя стражи правопорядка.

***

Дэй внимательно смотрел на карту, что высвечивалась на экране. Волнение, как всегда перед заданием, проявлялось в чуть заметном покалывании кончиков пальцев. Он несколько раз сжал кулаки, избавляясь от неприятного ощущения.

Прямая дорожка по лужайке с качелями. Возле самого дома – пышный цветник, а справа и слева от крыльца почетным караулом застыли деревья можжевельника.

На табличке под звонком разборчиво написаны адрес и фамилия. Дэй перечитал несколько раз, хотя каждая буква давно была вбита в память. Наконец, выдохнул и нажал на кнопку.

Сразу за трелью звонка послышались торопливые шаги. Дверь распахнулась. На пороге стояла взъерошенная женщина. Судя по тому, как изменилось выражение её лица, она ожидала увидеть кого-то другого.

– Простите, – мужчина, знакомый по фотографиям и видеозаписям, оттеснил супругу, – но мы ничего не покупаем!

Его приняли за коммивояжера!

Дверь начала закрываться, Дэй едва успел выставить ногу, чтобы помешать. И торопливо сообщил:

– Я не торговец!

Женщина охнула и стала оседать на пол. Мужчина рванул Дэя за плечо, втаскивая внутрь:

– Что-то с Ари? Да что вы молчите!

Вместо ответа Дэй протянул оббитую шелком коробочку для украшений. Увидев её содержимое, мужчина переменился в лице и отступил:

– Проходите. И прошу прощения за такой прием. Но ваш вид…

Большое зеркало в холле показало высокого молодого мужчину в строгом костюме и при галстуке. Безупречный и аккуратный. Как коммивояжер высочайшего класса.

– Как я понимаю, с её… – Дэй осекся, не желая произносить титул, и тут же исправился: – с Ари что-то случилось?

– Присаживайтесь, – хозяин дома указал в мягкое кресло возле журнального столика и сам опустился в такое же напротив. – Надеюсь, ничего серьезного. У девочки был выпускной.

Дэй кивнул. Бешеная пора. Толпы подростков в самых невероятных нарядах шлялись по улицам, заполоняли кафе от фуд-кортов до элитных ресторанов. Им в эти дни многое прощалось, словно золотая или алая лента через плечо давала защиту от всего на свете.

И улыбнулся: еще совсем недавно сам был таким. После школы нацелился в военную академию и даже не подозревал, что закончит её в должности телохранителя королевской семьи. Честь, оказываемая немногим. Но он заслужил это собственными усилиями, хотя было нелегко, и по праву гордился достигнутым.

Дэй сам не заметил, как начал улыбаться. Внимание привлекли фотографии, расставленные на комоде. На всех – трое людей: хозяин дома, его жена и дочь. Улыбчивая девочка, потом – девушка. Потрясающе похожая на отца. Особенно подчеркивал сходство фамильный нос. Тонкие черты, живые ноздри…

Тут же вспомнилась соседка из автобуса. Он так и не рассмотрел её лица – мешал толстый слой пыли.

Машинально поставил фотографию на место и задумался: почему та бесшабашная девчонка занимает его мысли? Может, потому, что пришлось прикрывать её от озверевших грабителей? Двое из них были под наркотиками и не думали, что творили. Но вот третий…

К счастью, даже он не успел среагировать. Выломанный из руки подельника пистолет выплюнул пулю, которая не прошла мимо. А дальше… дальше освобождение заложников было делом нескольких минут.

Конечно, Дэй рисковал. И не только пассажирами или собственной жизнью. Он ставил под угрозу выполнение приказа, а значит, проявил себя не с лучшей стороны.

И эта неудача пугала куда больше смерти.

– Так, значит, Ари еще не вернулась?

– Она… – попыталась ответить женщина, но захлебнулась слезами. Хозяин дома тут же поднялся:

– Дорогая, принеси вторую сережку. Я сам все объясню нашему гостю.

Дэю это очень не понравилось. Он знал: эти двое и в реальной жизни были мужем и женой. Но, кроме того, еще и военными. И их имена оказались настолько засекречены, что он сам узнал их только после того, как получил задание.

Происходило что-то непонятное.

И, усевшись, наконец, в предложенное кресло, Дэй собрался, готовый услышать страшное.

– Вчера у дочки… простите, Ари, был выпускной, – мужчина вздохнул. – Но она с него не вернулась.

Тишина громыхала набатом. Дэй ощутил покалывание в пальцах. Многое стало понятным. Но собеседник продолжал:

– Когда она не вышла из автобуса, ребята сказали, что Ари уехала с одним из одноклассников. По отзывам: хулиган, но не больше. К сожалению, он сообщил, что Ари осталась в лесном кафе. Почему – дело третье, с этим пусть разбирается полиция и его родители.

– Почему вы туда не поехали? Разве жизнь и здоровье девочки – не ваша забота?

– Я собирался. Уже из гаража выезжал. Но тут позвонили из полиции: они нашли Ари и уже везут её сюда. Думаю, с минуты на минуту она будет дома. Живая и здоровая.

– Вы уверены, что это именно Ари?

Дэю хотелось вскочить, заметаться по комнате, но многолетняя привычка к дисциплине пригвоздила его к креслу.

– Разумеется! Нам дали поговорить по телефону. Думаете, что мы заподозрили в первую очередь, когда узнали об аварии?

– Что?

Дэй решил, что ослышался. Или собеседник сошел с ума. Этой паре доверили величайшее сокровище нации, а они так спокойно сидят и рассуждают о том, что девочка не вернулась с праздника, да еще в аварию попала!

Но, с другой стороны… Мужчина, сидящий напротив, был почти легендой. Если он еще не в пути, не поднимает на ноги всех агентов, о которых хорошо осведомлен, значит, не все так страшно. Девушка наверняка в порядке. А волнение… оно тоже понятно. Родители, оставшиеся спокойными при исчезновении дочери, выглядят куда подозрительнее.

В приоткрытое окно долетел шум подъезжающей машины.

– Полиция! – женщина первая оказалась у двери и распахнула её так, что от удара посыпалась декоративная штукатурка на стене.

По дорожке, не торопясь, шел полицейский. А за ним… чумазая девушка в грязном синем платье.

***

Я боялась. Да что там, отчаянно трусила, когда вслед за полицейским подходила к дому. Родители выскочили на крыльцо. Мама почему-то держала в руках мою шкатулку для украшений, но это было неважно. Потому что через минуту меня накрыл ураган.