Кровосос: реванш Люцифера

«Это он мне типа эстафету передал, козёл…» – подумал Пацкевич, брезгливо взглянув на скромную одежку.

Сергей, словно пёс готовящийся сорваться с цепи метался по этой маленькой комнатушке. Даже самая малая вероятность быть обожженным сдерживала его сумасшедшее желание вырваться наружу и кого-нибудь укусить. В ожидании их полного исчезновения, он то и дело смотрел на тусклые оранжевые огоньки, с трудом пробивающиеся сквозь дырявую стену.

«А! Я понял, зачем он надевал все эти лохмотья! И как я сразу не догадался?» – подумал он и начал спешно натягивать на себя оставленную Александром одежду.

Одев в несколько ловких движений шарф, плащ и лыжную шапку, Пацкевич одним большим прыжком выскочил на улицу. Не сумев сориентироваться сразу в какую сторону бежать, он осмотрелся по сторонам. Его взгляд остановился на светящихся в полутора километрах высотках, со стороны которых он и пришёл сутки назад. Преодолев полтора километра за считанные минуты, он остановился перед жилым кварталом, оставив за спиной промышленный район с пустырем. Немного подумав и осознав, что хватать и кусать людей посреди тротуара небезопасно, он решил пройти вглубь жилого массива. Спрятавшись в самом темном углу детской площадки внутреннего двора, Пацкевич как истинный, прирожденный охотник стал выжидать свою жертву. Долго ждать не пришлось. Дверь одного из подъездов открылась, на улицу вышел крепкий мужчина средних лет. Закурив сигарету и немного постояв, он направился в сторону гаражей расположенных с другой стороны многоэтажного дома. Пацкевич вышел из укрытия и, оглянувшись по сторонам, пошел вслед за мужчиной. Пройдя около сотни метров, Сергей остановился за углом дома и продолжил наблюдение за потенциальной жертвой. Тем временем мужик остановился у одного из гаражей и продолжил смачно затягиваться сигаретой.

«Удобней момента не найти, сейчас поужинаю!» – подумал Сергей и мелким, тихим шагом начал подкрадываться к жертве.

Подкравшись совсем близко, Пацкевич почувствовал, как у жертвы по венам беспрерывным потоком течет горячая, густая кровь. Чувство голода усилилось многократно, а верхние клыки заметно удлинились. Ничего не замечая, мужчина продолжал спокойно курить стоя у входа в гараж. Сконцентрировавшись как никогда, Пацкевич схватил мужика сзади за плечи и, раскрыв пасть как можно шире, попытался укусить его за шею. Не удалось. К огромному удивлению Сергея, мужик бросил его на землю с такой легкостью, что нападавший почувствовал себя пенопластовым. Подскочив на ноги, Пацкевич хотел совершить вторую попытку, но неожиданный удар в челюсть снова сбил его с ног. Находясь уже в горизонтальном положении, Сергей увидел, как распахнулась дверь гаража и оттуда вышли еще двое здоровых мужиков.

– Лёха, ну где ты лазишь? – спросил один из вышедших мужчин. – Водка стынет, трубы горят!

– Да вот, бомж какой-то набросился! Горло хотел мне перегрызть! – ответил Леха и ударил лежащего на земле Пацкевича ногой в живот.

Следующие несколько минут удары сыпались с такой скоростью и по таким невообразимым траекториям, что Сергей не успевал выплёвывать зубы.

– Ладно, хорош с него, а то еще убьем ненароком – сказал один из мужчин. – Сиди потом за эту вонючую мразь…

Удары прекратились, Пацкевич услышал отдаляющиеся шаги. Полежав на земле около десяти минут несчастный «охотник» попытался встать, но не смог сделать этого с первого раза. Только стоявшее вблизи дерево помогло Пацкевичу подняться.

«Есть и позитивный момент: кушать хочется гораздо меньше…» – с грустью подумал он и побрел в сторону промышленной зоны.

По дороге «домой» Сергей насчитал четыре недостающих зуба, одного клыка в том числе. По прибытию в убежище Пацкевич упал на диван и закрыл глаза. Все тело болело от полученных травм, перед глазами вспыхивали яркие пятна, а в голову лезло множество несвязных мыслей.

«Где же обещанная невероятная сила? Или моя единственная супер способность, это терпеливо сидеть в холодильнике с утра до вечера? Нет, так дело не пойдет. Я что-то упустил. И клык один остался, как теперь людей кусать? Мне нужна кровь. Много крови. Тогда сила появится, я уверен. И клык отрастет, наверное. Голод. Опять просыпается голод. Нет. К гаражам больше не пойду. Кусать буду только женщин. Маленьких женщин. Или детей. Точно! Дети вряд ли смогут меня избить. Или смогут? Я от голода уже ничего не понимаю. Я чувствую кровь. Я слышу биение чьего-то сердца. Но чьего? Здесь только я. Или нет?»

Пацкевич привстал с дивана и начал прислушиваться. Сначала он ничего не услышал, но через мгновение под диваном послышался еле заметный шорох. Сергей сам от себя не ожидал такой прыти. Он сам не успел понять, как в его руках оказалась огромная, толстая крыса. Дальше сработали инстинкты. Единственный клык впился в несчастное животное быстро и эффективно – прямо в шею. Выпив всю кровь до последней капли, Пацкевич откинулся на спинку дивана и закрыл глаза от удовольствия. Просидев так около минуты, он почувствовал, как сила постепенно наполняет его тело, а чувство голода сменяется легкой эйфорией.

«Ну вот, совсем другое дело! – подумал он. – Хотя это было отвратительно. Даже очень. О Господи! Я только что выпил кровь самого мерзкого животного на этой планете! До чего я опустился! А что дальше? Лягушек на болото пойду ловить? Нет. Мне нужна человеческая кровь. Я это чувствую. Только в человеческой крови спрятана истинная сила. Хотя и сейчас я чувствую себя довольно-таки бодренько! Пойду прямо сейчас и выпью кровь какой-нибудь аппетитной дамочки!»

С позитивным настроем и свежими силами Сергей снова покинул свое новое жилище. Вернулся он только под утро с оторванным рукавом и сломанным носом.

«Да. Выпить кровь своей жены оказалось не лучшей идеей, – констатировал Пацкевич. – Откуда я мог знать, что этот половой гигант не слазит с нее уже третий день? Что-то не везет мне с первой охотой. Еще и рукавом пришлось пожертвовать, чтобы убежать. Мне нужны деньги. Куплю себе какого-нибудь раба и буду пить его кровушку, понемногу. Точно, деньги! Мне же этот козел карточку оставил с реквизитами! Как я мог о ней забыть?»

Опять не без труда Сергей достал телефон из джинсов и набрал номер, указанный на карте. Не смотря на то, что внутри холодильника связь была неважной, ему все же удалось дозвониться.

– Банк «Надежность» оператор №33 Оксана, слушаю вас, – раздался в трубке приятный женский голос.

– Здравствуйте Оксана, я хотел бы проверить баланс на своем счёте, – Сергей продиктовал цифры указанные на карточке.

– Александр Борисович, – выдержав паузу, ответил голос в трубке, – чтобы получить доступ к счету вам необходимо самому явиться в банк и ввести пароль. Вы зарегистрированы как VIP клиент, я не могу получить доступ к вашим данным самостоятельно.

– Пароль? – Сергей посмотрел на зеленую карточку ещё раз. – Нет у меня никакого пароля! Гори в аду вместе со своим Александром Борисовичем, тварь!

Зарычав как зверь, Пацкевич со всей силы ударил телефон о стенку холодильника, и тот, мигнув несколько раз, потух.

«Как я мог быть таким наивным? – подумал он. – Нет. Я был пьяным. Это все объясняет. Нужно решить, что делать дальше. Так, что мы имеем на данный момент: я лежу в старом, советском холодильнике посередине пустыря, который местные используют в качестве свалки. У меня есть плащ с одним рукавом, шапка и шарф. Есть, вернее, был мобильный телефон. Все. Это все. Ах да, есть еще обескровленная крыса, валяется где-то на полу. Как мне это может помочь? Да никак. Господи! До встречи с этим упырем, моё положение было куда лучше! Черт меня занес на эту помойку! Спокойно Сереж, спокойно. Мне нужна человеческая кровь. Сегодня ночью я буду действовать умом, а не силой. Решено. Буду действовать умом. И как я без телефона теперь пойму, когда вылезать из холодильника?»

глава 5

Пролежав несколько часов без движения, Сергею показалось, что прошла целая вечность. Вновь обострившееся чувство голода начинало сводить его с ума. Решив, что на улице уже стемнело, Пацкевич толкнул дверь холодильника и высунул голову наружу. В хижине было светло и неуютно. Запах паленого мяса тут же ударил Сергею в нос, а за ним последовала и жуткая боль.

– Твою же мать! Опять Акела промахнулся! – крикнул Пацкевич, погружаясь обратно в холодильник. – Сегодня же ночью законопачу эту берлогу, чтобы ни один фотон света не прокрался!

Наступила долгожданная ночь. Рисковать Сергей больше не стал, пролежав в своем «гробу» дольше необходимого. Выбравшись из холодильника, он снял рваный плащ и надел свою куртку. У него не было четкого плана, как ему раздобыть человеческой крови. Но в том, что нужно действовать хитростью, он не сомневался. Теперь он решил пойти не к спальному району, как в прошлый раз, а пройти чуть правее в сторону кольцевой дороги. Там находилось множество придорожных магазинов, автозаправок, кафе и баров. После непродолжительной прогулки он прибыл на место и остановился у придорожного магазина. Пацкевич с небывалой скрупулезностью принялся высматривать новую жертву.

«Главное, остаться с кем-нибудь наедине, – подумал Сергей, оценивая окружающую обстановку. – Вон машина остановилась, семейная пара с ребенком в магазин пошла. Нет, не пойдет. Патрульная машина с двумя полицейскими… хм… загрызу обязательно, только не сегодня. Дворник. Пьяный дворник сидит на лавочке. Идеальный кандидат. А, чёрт… менты куда-то его поволокли. Сорвался. Три девушки под фонарным столбом. Девушки. Ночью. Три. Точно! Ночные бабочки. А с кем проще уединиться, как не с проституткой? И как я сразу до этого не додумался!»

Плюнув на ладонь, Сергей рукой причесал свои грязные, кучерявые волосы и направился к представительницам древнейшей профессии. Девушки звонко смеялись, общаясь между собой, не обращая на Пацкевича никакого внимания.

– Привет девчонки! Работаете? – Сергей разволновался как школьник. – Кто из вас поможет скоротать унылый вечерок?

– С тобой? – проститутка скорчила такую гримасу, будто ей предложили почистить деревенский туалет. – Ты себя в зеркало видел? Я с тобой даже за тройную плату не пойду…

Слова о зеркале затронули чувства Пацкевича с удвоенной силой, он бросил обиженный взгляд на другую девушку.

– Ну… ладно… я пойду с тобой, – вторая девушка посмотрела на Сергея с отвращением. – Только смотри, деньги вперед. А то вид у тебя какой-то подозрительный. Ты в этом году купаться хотя бы на озеро ходил?

Непомерная злость овладела Пацкевичем. Глаза налились кровью, а рассудок затуманился. Его было не остановить. Подойдя в упор к девушке отказавшейся идти с ним за любые деньги, он резким движением вырвал сумочку у нее из рук и… побежал. Побежал, что есть мощи в сторону своего пустыря.

Пробежав около пятисот метров, он остановился и оглянулся назад. Убедившись, что за ним не гонятся проститутки, Сергей продолжил оставшийся путь умеренным шагом. Спустя двадцать минут он сидел на диване в своем убежище с голубенькой сумочкой в руках.

«Не кровь младенца конечно, но хоть что-то получилось ухватить», – подумал Пацкевич, открывая женскую сумочку.

В сумочке оказался стандартный набор проститутки: куча косметики и презервативов. К радости Сергея также там оказались мобильный телефон и кошелек с девятью тысячами рублей.

«Мобильник как раз не помешает, а то мой поизносился, – думал он, рассматривая недешевую модель телефона. – И девять тысяч рублей пригодятся наверняка. Интересно, могу ли я, например, забухать? Нет, не хочется. Крови хочется. Как же хочется человеческой крови. Или хотя бы свиной. Или… пойду на помойку, нужно тряпок насобирать и заделать все щели в крыше и стенах. А там смотри, может, поймаю, какую-нибудь бездомную собаку. Или хомяка. Господи, у меня от голода едет крыша! Какой бездомный хомяк?»

Пацкевич направился на помойку, расположившуюся в двухстах метрах от его прямоугольного строения. Приблизившись к свалке, он сразу почувствовал отвратительный запах гниющих пищевых отходов. Горы зловонного мусора переливались разноцветными пятнами под серебристым светом молодой луны. Наклонившись у мусорной кучи, Сергей начал тщательно перебирать руками ее содержимое. Находя подходящие для ремонта крыши тряпки, он тут же отбрасывал их в сторону. Этот увлекательный процесс прервал внезапно раздавшийся где-то недалеко грохот. Пацкевич остановился и внимательно прислушался. Не прошло и минуты, как снова послышался еле заметный стук метрах в двадцати от его места нахождения. Пригнувшись, с целью избежать преждевременного обнаружения, он мелким, но быстрым шагом направился в сторону предполагаемой жертвы. Пройдя несколько метров вдоль помойки Пацкевич засек источник шума. Он увидел стоящего посреди свалки человека беззаботно копошащегося в мусоре. Сергей не поверил своему счастью: он ожидал увидеть в лучшем случае бездомного пса. Подкравшись к человеку как можно ближе, Пацкевич начал обдумывать возможные варианты нападения. Он прекрасно помнил предыдущие неудачи, поэтому страх упустить представившийся шанс был очень велик.

– Доброй ночи, мужик! – Пацкевич решил действовать, как и обещал сам себе, хитростью. – Потерял что, или жизнь довела?

Мужик не торопясь обернулся, безразлично посмотрел на Сергея и хриплым, грубым голосом произнес:

– Твое какое дело? Тебе свалки мало? Иди куда шел…

– Да брось, брат! Вылезай оттуда. Тут выпить не с кем, а ты ерундой занимаешься!

Услышав эти слова, мужик перестал капаться в мусоре и сказал заинтригованным тоном:

– А закусить к выпивке прилагается? А то жрать охота…

– Да все будет, друг! В магазин только сгонять нужно, сделаешь? – Пацкевич достал из кармана пару шелестящих купюр.

Мужик тем временем выбрался из мусора и подошел к Пацкевичу. Его внешний вид полностью соответствовал окружающей обстановке: слипшиеся от грязи длинные седые волосы беспорядочно лежали на худых плечах, полугодовалая лохматая борода обрамляла кривой, беззубый рот. Грязная, рваная одежда издавала такой запах, что Пацкевич не мог понять, что воняет хуже – мужик или помойка. И все же чувство голода было сильнее, чем какие-то гигиенические предрассудки.

– Держи брат две тысячи. Купишь, чего-нибудь поесть и выпить. Выпить бери как можно больше. В хлам хочу сегодня, – Сергей протянул бомжу деньги.

– И что, ты мне просто так дашь две тысячи и отпустишь? А вдруг я не вернусь? – мужик подозрительно посмотрел на Пацкевича.

– Ну, теперь после этих слов ты просто обязан вернуться. Глаза у тебя добрые, верю я тебе. Да и своих кидать в наших кругах не принято, – Пацкевич сам до конца не знал, с каких именно пор он начал принадлежать к «их кругам». – Вон там, видишь халупу на окраине пустыря? Я буду ждать тебя внутри. А мне еще крышу сегодня отремонтировать нужно…

Бомж еще раз подозрительно посмотрел на Пацкевича, взял деньги и пошел в сторону кольцевой. В предвкушении долгожданного пира счастливый кровопийца взял в охапку собранное на свалке тряпье и отправился к своему скромному жилью…

В процессе ремонтно-тряпочных работ Сергею снова сказочно повезло: он опять поймал толстую и очень аппетитную крысу. Осушив ее в качестве аперитива, Пацкевич вальяжно развалился на диване и стал с нетерпением ожидать прихода основного блюда. И «блюдо» не заставило себя долго ждать, у входа в укрытие раздался хриплый мужской голос:

– Э, дружище, ты здесь?

– Здесь я, здесь! – Сергей вскочил с дивана и одернул покрывало. – Залазь сюда! Все купил? Ничего не забыл?

– Да все купил, все… даже пару свечей купил, чтобы в потемках не сидеть, – поставив на холодильник два больших пакета, ответил мужик.

Выложив из пакетов все содержимое, бомж аккуратно поставил на холодильник и поджег две свечи. Ужин обещал быть по-королевски шикарным: огромная пицца с колбасой и сыром, банка рыбных консервов, два плавленых сырка, копченный куриный окорок, двухлитровая бутылка колы. И все это великолепие было увенчано трехлитровой банкой самогона купленной неизвестно где.

«О Господи! Какой кошмар… – подумал Сергей, глядя на всю эту романтическую обстановку. – Такое ощущение, что я сейчас буду соблазнять бомжа на интимную близость. В последний раз я ужинал при свечах, когда делал предложение своей жирной корове. Все было точно так же мерзко и фальшиво. Да и воняет от них, по-моему, одинаково. Но мне нужна кровь. Человеческая кровь. Как же я хочу его. Я хочу бомжа. Я хочу выпить бомжа как бутылку кока-колы. Твою же мать! Совсем крышу снесло от голода!»

– Как тебя хоть звать, добродетель? – спросил мужик, подавая Сергею стакан воняющего на всю округу самогона. – Меня Вован зовут, если чё.

– Меня Серега! Давай Вова за охоту, так сказать! – Пацкевич дождался, пока Вован прильнет к стакану, а сам вылил свой самогон на землю. – Ты кушай Вова, не стесняйся! А главное пей! Пей, сколько влезет!

– А ты почему не ешь? – засовывая в рот большой кусок пиццы, спросил Вован. – Бери, я на двоих купил.

– Кушай, Вова, кушай. А я попозже поужинаю, уж поверь!

Через два часа «королевского» пиршества у Пацкевича за спиной образовалась лужа самогона, а изрядно опьяневший Вова сидел на диване и с упоением рассказывал о своих военных подвигах во времена афганской войны. Пацкевич с удивлением смотрел на своего гостя, не понимая, как человек может столько выпить и не упасть плашмя.

– Помню я, десантируют нас под Кандагаром, а там духи… целая армия духов лезет на нас со всех сторон! Бах! И в дамки…

– Вова! Володя, а давай за десант! – Сергей подал бомжу налитый по края стакан «ядерного» самогона.

Вован выпил его одним большим глотком, поморщился, и продолжил свой бессвязный рассказ. Подождав около десяти минут, Сергей понял, что его «ужин» не собирается отключаться. Нащупав ногой, лежащий на полу обрезок доски, Пацкевич незаметно поднял его и спрятал за спиной. Дождавшись момента, когда гость опустит глаза в пол, Сергей размахнулся и со всей силы ударил доской бомжа по затылку. Удар оказался такой мощности, что осколки доски разлетелись по всей комнате, а Вова буквально встрял носом в пол.

«Так-то лучше. Спит как младенец, – подумал Пацкевич, наклоняясь над беззащитной жертвой. – О боже, как же ты воняешь! Мое обостренное чутье уложит меня в могилу! Главное не перестараться, он мне живым нужен. Собственная фабрика крови дома не помешает. Мать твою, до чего же я докатился…»

Сергей широко открыл рот и впился всеми оставшимися зубами в шею несчастного бездомного. Горячая, густая кровь мощным потоком хлынула из раны, насыщая организм кровопийцы безмерной, неистовой силой. Пацкевичу настолько понравился вкус человеческой крови, что время для него остановилось. Он снова и снова жадно глотал бурлящую кровь, пока бурный поток не сменился маленьким ручейком, а ручеек не сменился тоненькой струйкой. Остановиться он смог только когда кровь полностью иссякла.

– Вова… друг… Вован! – Сергей несколько раз дернул бездомного за плечо. – Боже мой, что же я наделал. Я убил его, убил…

Приступ отчаяния нахлынул на Пацкевича. Ему никогда в жизни не было так страшно и противно, как в эти минуты. Он испытывал к себе такое отвращение, что готов был немедленно вонзить осиновый кол в свою безжизненную грудь. Голова шла кругом от мысли, что совершенное им злодеяние невозможно исправить. Невозможно вернуть к жизни человека, погибшего в результате чьей-то жадности и безрассудства. В эти страшные мгновенья он не чувствовал себя вампиром, не чувствовал себя беспощадным убийцей жаждущим только крови. Он чувствовал себя обыкновенным человеком, который совершил самое подлое, самое мерзкое преступление изобретенное человечеством. Около десяти минут Пацкевич просидел без движений возле бездыханного тела Вована. Потом что-то произошло. На месте выбитых зубов с хрустом вылезли новые, острые как бритва клыки. Сергей ощутил, как внутри его произрастает неизвестное доселе чувство. Необыкновенное чувство полной свободы и неуязвимости. Неудержимое желание покинуть пределы этой убогой комнаты овладело Пацкевичем. Появилось желание стать частью огромного мира, так сильно манящего своими бескрайними просторами. Сергей вышел наружу. Раскинувшийся вдоль линии горизонта сияющий город, залитый лунным светом пустырь, усыпанное звездами небо заиграли абсолютно новыми красками. Он чувствовал каждое дуновение ветра, слышал каждый еле заметный шорох, четко видел самые мелкие детали окружающего пространства. Сергей почувствовал силу, о которой говорил перевоплотивший его вампир.

«Я чувствую! Я это чувствую! – мысленно изумлялся Пацкевич, несясь по пустырю раскинув в стороны руки. – Невероятное ощущение! Я хочу летать! Я могу летать! Вот о каком перевоплощении говорил Александр! Я чувствую свою звериную сущность! Одним лишь усилием мысли я могу стать апогеем земной эволюции! Молитесь враги, Пацкевич летит пить вашу кровь!»

Последнее что он запомнил, это небольшой хлопок и сильный запах сероводорода. Потом все замелькало, закружилось, зашумело. Звездное небо начало беспрерывно чередоваться то с линией горизонта, то с землёй. С каждым, как ему показалось мощнейшим порывом ветра, его бросало из стороны в сторону, унося всё дальше и дальше в неизвестном направлении. Окружающие объекты стали в десятки раз больше, а перед лицом вырос длинный хобот. Наконец Сергей смог уцепиться за какую-то шероховатую поверхность и остановиться.

«Что же это? Что со мной случилось? – мысли в голове Сергея скакали и путались. – Каким огромным стало всё вокруг! Я что, попал в другое измерение? Да нет, виден город. Но почему всё такое огромное? Или… или это я стал очень маленьким? Бог ты мой! Что происходит?! Где мои ноги?! А руки где?! И что это за хобот у меня перед глазами?! У меня что, шесть ног?! Я что, насекомое?! Комар?! Какая мерзость! Я превратился в комара! Нет, Господи, нет! Такого поворота я не переживу!

Приложив усилие воли, Пацкевич попытался снова перевоплотиться в двуногое существо. Не с первого раза, но ему это удалось. Опять всё вокруг закружилось и замелькало, только в этот раз ветер был совершенно не причем. С хрустом и треском ломая ветки, абсолютно голый Сергей летел вниз с макушки дерева, на котором минуту назад так удачно «припарковался». Упав на спину, Пацкевич почувствовал, как его внутренние органы подпрыгнули сантиметров на тридцать вверх от удара о землю.

«Я теперь понял, как эта гнида исчезла тогда в укрытии, – созерцая звезды, размышлял Сергей. – Никуда он не исчезал. Он просто превратился в НАСЕКОМОЕ! И я теперь – НАСЕКОМОЕ! Звериная сущность! Невероятная сила! Вершина, мать его, эволюции! Поздравляю Сережа! Теперь ты умеешь превращаться в клопа! Маленького, гадкого, беззащитного клопа! И мало того, что это совершенно бесполезная опция, что бы в него превратится, нужно кусать всяких бомжей! Я точно знаю, самец комара кровь не пьет! Я это ещё со школьной программы помню! Совершенно бесполезная опция!»

Близилось утро. Небо на востоке заметно посветлело, указывая Пацкевичу на необходимость вернуться в свой новый дом. Ему очень не хотелось этого делать. Мысль о том, что кроме мёртвого бомжа и двух дохлых крыс его никто не ждет, разрывала остановившееся сердце. Но другого укрытия у Пацкевича не было, и он нехотя побрёл в сторону пустыря. Когда на горизонте замаячило убогое строение, благодаря своему модернизированному зрению Сергей заметил, что служившее дверью покрывало сорвано и лежит на земле. Пацкевич заволновался, он прекрасно помнил, что внутри находится труп.

«Ментов ещё здесь не хватало, – подумал он. – Надеюсь, покрывало оборвало ветром, и никто не увидел Вована. Мало ли кто по этим помойкам лазит?»

Однако подойдя ближе, Сергей увидел то, чего меньше всего ожидал: покрывало на самом деле было оборвано и лежало на земле, а внутри помещения никакого трупа не оказалось. Также куда-то исчез самогон и остатки провизии, лежавшие на холодильнике. Пацкевич посмотрел на восток: светлеющее с каждой минутой небо уже готовилось вот-вот принять выкатывающийся из-за горизонта огненный шар. Не теряя времени, Сергей схватил покрывало и повесил обратно, угроза быть обожжённым ультрафиолетом никуда не исчезла.

«Куда же он делся? Неужели кто-то забрал его труп? – усевшись на диван, Пацкевич начал обдумывать сложившуюся ситуацию. – Или он стал таким же кровососом, как и я? Ну нет, чтобы меня перевоплотить в это насекомое клоун-Саша целое представление устроил с песнями и плясками. Хотя этот Саша тот ещё прохиндей! Почти всё, что он мне говорил, оказалось враньем. Может быть, Вован, как и я, лежит в старом холодильнике и дожидается вечера, чтобы сходить на первую охоту? Это тоже маловероятно, таких тупоголовых баранов как я больше нет. Даже Вован нашел бы себе место гораздо уютней, чем старый холодильник. Да и вообще, какая мне на хрен разница? Сам он ушел, или его дикие собаки-людоеды утащили. Какие собаки? Какие людоеды? У меня опять начинается голод. Опять в голове каша. Но почему так быстро? Я же недавно осушил целого бомжа? Нет, так жить невыносимо. Это какой-то ад».