Приключения Фыси

Юлия Жукова

Приключения Фыси

1. Сон

Дознаватель второго ранга Йоргол заглянул в медотсек, из которого доносились странные звуки. Вроде как несмазанная ставня скрипела. Ритмично так, скрип-скрип… Проблема в том, что в медотсеке не было открывающихся окон, только вентиляция, чтобы воздух стерилизовать. Да и шкафчики не скрипели…

Он зашёл внутрь полностью и ещё раз огляделся – ничего распахнутого или включённого. Скрип-скрип… И какое-то ещё тихое шебуршание. Тут у Йоргола зародилось одно подозрение, но проверить он его не успел: в лодыжку ему прилетело что-то тяжёлое и мягкое, причём с такой силой, что свалило его с ног. Падая, Йоргол ухватился за простынку на осмотровой кушетке, и только это, наверное, спасло ему жизнь: простынка накрыла Фысину морду и дезориентировала кошку, так что Йоргол успел подняться с пола и отскочить, пока его не порвали.

– Мраааау?! – вознегодовала Фыся, стаскивая с головы простыню. Похоже, она завалилась спать под кушеткой. Это становилось проблемой.

– Ты чего пинаешься?! – в тон ей возмутился Йоргол.

Фыся села, встряхнулась и превратилась.

– Спала! Вдруг хватают!

– Я тебя не хватал! Это во-первых. Брысь отсюда спать в свою комнату, это во-вторых!

Фыся ощерилась и меленько потрясла верхней губой, но звука никакого не издала и вымелась из медотсека. Йоргол тихо выругался и убрал скан Фысиных глаз из биометрического замка на двери. Одной ей тут в любом случае делать нечего! Кто только добавил-то?

– Эй, дознаватель, – пожилой секретарь отделения Боту-хон поманил Йоргола пальцем. – Не ты ли говорил третьего дня, мол, скрипит что-то?

Йоргол подошёл поближе. С того случая, как он рухнул на Фысю, прошла пара дней, а загадочный скрип то и дело раздавался из самых странных мест, включая вентиляцию и подвал.

Теперь они стояли на пороге купальни. Поскольку в отделении дежурили круглосуточно, здесь были все удобства, хоть и в урезанном виде – вместо нормальной бочки какое-то корытце на ножках, а над ним душ. Из-под корытца торчал чёрный хвост.

Йоргол присел на корточки. Фыся в тени корыта вся сливалась в единое чёрное пятно, но глаза не блестели, значит, спала. И издавала те самые скрипы – на выдохе. Йоргол подсветил телефоном открытую пасть с розовым языком, лакающим воздух. Лак-лак-скрип, лак-лак, скрип. От света в нос кошка вдруг задёргалась и забила лапами, не просыпаясь. Одна стукнула по ножке корыта с такой силой, что та подломилась, и вся деревянная штуковина осела на Фысю.

– Мрааау?! – знакомо взвыла демоница.

Йоргол встал и вытер пот со лба. Так дальше продолжаться не могло.

– Ты почему спишь Мангуст знает где? – распекал он её получасом позже, когда кошатина окончательно проснулась и поняла, что произошло. – Тебе комнату для чего выделили?!

– Там окно, – пробурчала Фыся.

Йоргол вздохнул. Это соображение он слышал уже много раз, хотя понять не мог, но после визита Ахмад-хона кошка всё-таки согласилась переехать в незанятый офис на втором этаже, благо там был удобный выход на крышу. А теперь , значит, окно мешает.

– Чем плохо-то, что окно? Оно на охранке, как и двери, никто к тебе туда не заберётся.

– Сны плохие, – тихо призналась Фыся.

– А под корытом хорошие? – фыркнул Йоргол. – То-то ты так брыкаешься!

– Олень приснился, – мечтательно зажмурилась кошка. – Прыгнула. А под окном снится, что на меня смотрят.

Йоргол почесал затылок. Конечно, подстраиваться под людские обычаи – Фысина обязанность, раз она выбрала жить среди людей, но можно же было как-то…

– Тебе надо, чтобы было маленькое тёмное помещение, так?

Кошка утвердительно уркнула – кивать она иногда забывала.

– Тепло и маленькая дверь, – добавила она. Все параметры идеального логова она сформулировала ещё когда её вытуривали из бывшего хранилища вещдоков.

Йоргол покивал. Маленькое, тёмное, тёплое… Хм.

– Ладно, ночью ты дежурная, а завтра я тебе кое-что принесу, – заявил он и пошёл домой, с сожалением расставаясь с ночным сном. Предстояла немалая работа – сшить шатёр.

На следующий день Фыся, взбудораженно путаясь в ногах людей, наблюдала установку в своей комнате мохнатого чудища. Оно было круглое и тёмно-бурое, пахло чем-то вроде оленя, но раскормленным, домашним. Начальник принёс его в отделение свёрнутым, а теперь натягивал какие-то верёвки и вставлял в складки длинные металлические палки. В итоге получилась… нора.

Маленький круглый домик из меха со входом размером с Фысину голову. Она осторожно сунула нос внутрь: темно, подстилка мягкая. Не успела заметить, как втянулась внутрь вся, покрутилась, улеглась и блаженно вздохнула.

– Жратву внутрь не таскать, – глухо заявил снаружи начальник. – Матрас будем менять два раза в месяц. Это ясно?

Фыся муркнула и отрубилась. Этим днём ей не снилось ничего.

2. Пауки

Фыся спрыгнула с дерева и сладко потянулась. К утру долину застилал туман, и даже тёплый мех плохо спасал от осеннего холода, но ночное дежурство подходило к концу.

С тех пор, как Фыся стала получать деньги, у неё появилась какая-то штука под названием «официальный статус». Ну как появилась, в руках она её не держала и на зуб не пробовала, но все так говорили. А те, у кого был «официальный статус», могли дежурить в отделении. Тут же оказалось, что по ночам люди хотели спать, а Фыся, наоборот, как раз просыпалась, так что даже самые упёртые вроде Щелкуна перестали спорить с её «официальным статусом». Теперь ночью весь дом и небольшая лужайка вокруг были только Фысиной территорией. Она могла нежиться у тёплой стенки, валяться где угодно на полу или мышковать на улице, главное – не отходить далеко, на случай, если зазвонит телефон. Фысин слух позволял ей слышать телефон и от дороги, но, к счастью, пока что он ни разу не звонил.

Вот и сегодня ночью никаких звонков и гостей не было, зато Фыся сохотила бурундука, а теперь по дорожке в тумане приближались шаги начальника, и Фыся бодро потрусила встречать – он нёс еду!

– Всё в порядке? – сонно спросил он, перегораживая широченными плечами дверной проём. Фыся двойной петлёй замоталась вокруг его ног и утвердительно муркнула, присматриваясь к мешку с мясом. Пакет. Это называется пакет, потому что из него не капает. А судя по запаху, там ягнёнок. Это с чего ж такой подарок?

Начальник очень быстро выучил, какую еду Фыся любила больше всего, и построил на этом систему вознаграждений. Фыся получала особо вкусные куски за выученные слова, выполненную работу и правильное поведение. Но вчера она вроде бы ничего такого не делала, денёк выдался тихий, начальник и Щелкун весь день сосали чай из маленьких скорлупок да бока чесали. Значит, сегодня нагрузят. Фыся вздохнула. Ладно, за ягнёнка можно и постараться.

Начальник зашёл в дом, разулся у лавки, где Фысе полагалось вытирать мокрые лапы о коврик – заодно и когти поточить, – и первым делом выложил ягнёнка на большой блестящий поднос, служивший Фысе миской. Уносить еду за его пределы запрещалось, но Фыся хотя бы уломала Щелкуна не мыть его с вонючим мылом каждый день. От подноса Фыся хорошо видела переднюю комнату, где сидел начальник, но от гостей её скрывал большой стол, так что они не принимались вопить и удирать, завидев демоницу с окровавленной мордой.

И вот, стоило Фысе как следует погрузиться в ягнёнка, как в дверь просочилась какая-то девица. Довольно рослая и откормленная, в пушистой шубе и метущей по полу шерстяной юбке – Фыся видела подол из-под стола.

– Дознаватель-хон? – спросила девица, переступая с ноги на ногу.

– Да, это я, – раскатисто ответил начальник. – А вы, значит, Луковка? В добрый час, да будет наше знакомство отрадным. Вы это, сапожки вон там оставьте, тут пол тёплый, мы так ходим.

Фыся так и замерла с открытым ртом, выронив оторванный кусок. Это что ещё такое?! В какой-такой добрый час? Так гостей не встречают! Она видела, как бывает, когда кто-то жаловаться приходил, и вовсе не так!

Луковка разулась и протопала по гулким доскам обратно в комнату. Носки на ней были из козьей шерсти. Фыся как раз третий день примеривалась такие купить! За деньги! Она ещё никогда ничего не покупала, но мысль, что шерсть на лапы можно просто надеть, а не ждать, когда вырастет, почти сподвигла её на этот подвиг. Точно такие! Что эта человечка себе позволяет?!

– Ваше рабочее место будет здесь, – невозмутимо сообщил начальник, указывая на свой стол. Тут-то Фыся и заметила, что все мелочи и бумажки, которыми этот стол вечно был завален, теперь перекочевали в большой ящик. Начальник взял его и понёс на второй этаж, а Луковка скинула шубу и уселась на его место! Нет, ну какая наглость!

Фыся зарычала.

Девица сначала не поняла, откуда идёт звук, завертелась, но не увидела.

– А ну-ка фу! – гаркнул с лестницы начальник.

Фыся недоумённо взвыла. Это что вообще творится?! Почему какая-то бабень в шерстяных носках занимает место начальника?

– Боги, кошка! – вздохнул он, спускаясь, – доешь спокойно, может, мозги заработают! Я тебе говорил четыре раза: нам пришлют новобранца разбирать мелочь. Вот, прислали!

А то можно подумать, Фыся знала, что такое новобранец! На пухлую бабёнку это слово совершенно не было похоже!

Та тем временем поняла наконец, откуда доносятся свирепые звуки, и заглянула за угол стола.

– Ы-ы-ы-ы! – запищала она тоненько, пятясь.

Фыся зашипела и облизнулась. Так-то, держись подальше.

– Фы-ся! Фу! – рявкнул начальник. – Нельзя! Ещё раз её напугаешь, ягнятины больше не получишь!

Вот, значит, как! Да Фыся могла сама пойти и купить на рынке! Не надо ей никаких подачек, если за них придётся терпеть каких-то невнятных девиц на её территории! Но – как бы не отобрали то, что есть.

Порычав ещё немного для приличия, Фыся вцепилась в тушку, пока никто не дотянулся. Эта новобранец вон какая жирная, небось подворовывает!

– Что мне с тобой делать, с дурёхой? – вздохнул начальник и пошёл успокаивать Луковку.

Фыся обиделась. Водит тут баб, а она – дурёха. Эта-то небось не будет ночами дежурить! И почему это её надо успокаивать, а Фысю нет? Думал, ягнёнком откупился?

– Превратилась бы ты, – сказал начальник, когда Фыся закончила глодать последнюю косточку и села вылизываться. Она посмотрела на него, как на ушибленного. Сразу после еды? Вредно же! Мамка говорила, от такого зрение портится.

Фыся фыркнула и, демонстративно потряся ногой, ушла в свою новую нору. Туда Луковка точно не залезет!

Сон, однако, не шёл. Для начала за время Фысиного дежурства какой-то шибко резвый паук сплёл у неё в домике свою сеть, и Фыся вляпалась в неё всей возмущённой мордой прямо во сне.

Пауков Фыся не любила: её как-то раз в детстве укусил один, укус распух и долго болел, да ещё и мамка по ушам надавала за то, что тащила в рот всякую дрянь. На вкус он тоже был мерзкий. Ещё и паутина эта – вечно налипнет на мех, слизывай её потом! А в ней мухи! Фу!

Пришлось всё-таки превратиться и обобрать всю липкую гадость пальцами. Но когда Фыся стала искать, обо что бы их обтереть, оказалось, что два угла её комнаты тоже заплетены, да и под потолком вон… Фыся зашипела. Это что за нашествие?! Из дома её выгоняют, что ли? Сначала девка, потом пауки! Фыся ничего плохого не делала!

Пофыркивая, она натянула поверх форменной куртки большой пушистый свитер – начальник подарил ещё в первые дни. Спросонок в человеческой форме было холодно, а свитер всё ещё пах начальником. В таком виде Фыся пошла искать кого-нибудь, кому пожаловаться.

Хотя ей казалось, что она едва задремала и тут же вляпалась в паутину, но, глянув в окно, она заметила, что уже темно. Вот так ягнятина животворящая работает!

Внизу было очень тихо и почти темно, только маленькая лампочка горела на столе у… Луковки. А начальника и не было.

При появлении Фыси девица оторвала сонный взгляд от книжки и вяло кивнула.

– Здоровья вам. Чайку, кофейку?

Фыся поняла, что девица её не узнала, и растерялась. Луковка приняла её молчание за ответ – встала, растёрла себе уши и принялась заваривать чай в пузатом чайничке, расписанным оленьими рогами.

– Вам с перцем? – спросила девица.

– Не, – быстро ответила Фыся. Про перец она давно уже всё поняла.

Луковка удивлённо обернулась – Фыся вспомнила, что некоторым людям кажется странным её голос, – и наконец увидела уши.

– Ой, – сказала она, – это вы. Ой.

И попятилась.

Фыся вздохнула, чувствуя в воздухе запах страха. Сейчас ей пугать эту бабень было незачем, ей надо было найти начальника и пожаловаться на пауков!

– Без перца, – повторила она. Люди меньше боялись, когда она говорила на их языке.

– А-а, точно, – закивала Луковка и дрожащими руками взялась за чайник. Фыся один такой уже разгрохала, ох и ору было… Чем бы её отвлечь?

– Ты это, – начала Фыся, копируя манеру начальника, – пауков боишься?

Зачем спросила? Эта ж сейчас сама разорётся.

– Нет, – нахмурилась Луковка. – А вам зачем?

Но чайник на место поставила, и то хорошо.

– У меня в комнате много, – пожаловалась Фыся и вздыбила волосы на затылке. – Не люблю.

Луковка закусила губу.

– Давайте я выгоню? – неожиданно предложила она.

– Давай! – обрадовалась Фыся. – А я чай сделаю.

– С бараньим жиром? – уточнила Луковка.

Фыся повела носом в сторону холодильника. Кажется, там ещё оставался. Она утвердительно уркнула.

Луковка умчалась вверх по лестнице с таким топотом, что дом подпрыгивал.

С чаем Фыся справилась. Этому её начальник ещё давно научил, ничего сложного, только не трогать горячее и аккуратно снять крышечку за маленькую пипку сверху. Держать такие мелкие вещи Фысе было трудно, пальцы сводило, но она тренировалась.

Когда чай был готов, Луковка спустилась сверху вместе с начальником. Оказывается, он всё это время был там! Вот спрятался, змеюка! В руке у Луковки была большая метла вся в паутине и пауках. Девица вышла на крыльцо и обтёрла её о влажную траву. Фысе главное не забыть в этом месте не ходить теперь.

– Ну что, поладили? – спросил начальник, оглядывая обеих.

– В-вроде да, – промямлила Луковка и покраснела.

Фыся не поняла вопроса, но на всякий случай кивнула – начальник выглядел усталым и пах потом, а она ещё не забыла угрозы про ягнятину.

– Ну и ладушки, – вздохнул начальник, погружаясь в диван со своим чаем.

– А где Щелкун? – внезапно спросила Фыся, только что поняв, что его запах со вчера не обновлялся.

– Кто? – удивилась девица.

– Боту-хон, – усмехнулся начальник. – В отпуске он. Теперь Луковка за него.

Фыся изумлённо и радостно взурчала. Так девица заменяет этого старого паука! И сама пауков гоняет! Отлично! Так бы сразу и сказали, а то новобранец, новобранец!

– Слушать надо, что говорят, – проворчал начальник. – А не треск за ушами. Я ж тебе говорил, приедет новенькая, с ней и пойдёшь на рынок, а мне некогда.

Фыся встопорщила уши. На рынок! За носками! Уж эта-то точно знает, как их купить, себе же купила!

И тут над дверью звякнул колокольчик – в отделение явился заявитель.

3. Путь

– Вот он, ваш этот паразит! – старушенция тыкала узловатым пальцем в Фысю. – Натащили тут всяких, о людях не думаете!

Фыся прижала уши и прикинула, зашипеть или удрать, но на пути пальца внезапно выросла Луковка, заслонив кошку своим широким телом.

– Мать, что стряслось-то у тебя?

Фыся навострила уши. Мать?

Начальник устало вздохнул и вышел вперёд.

– Не так, – сказал он Луковке, а потом повернулся к старухе, которая продолжала ворчать вполголоса. – Заявитель-хон, изложите суть претензии.

– Чего-сь? – фыркнула бабка, уставившись на него. Фыся тихонько повторила волшебные слова, и её кошачий слух уловил, что Луковка тоже повторяет.

Начальник отодвинул девицу и сам сел за свой бывший стол. Старуха быстро сообразила и умостилась на табурете напротив. Все три женщины с интересом наблюдали, как он достаёт из стола бумажку с письменами и линиями и начинает в ней что-то писать.

– Имя, время события, место проживания, суть жалобы…

– Индюков моих демон твой крадёт! – оборвала его бабка. – Что ты, имени моего не знаешь, год уже тут живёшь!!

– Я знаю, а Ахмад-хон – нет. Хотите сами перед ним отчитываться? Нет? Тогда вот бланк, пишите.

Упоминание старшего человека на бабку произвело впечатление, и она дрожащей рукой вписала какие-то закорючки на лист. Фыся повторила и эти волшебные слова. Хос ведь велел ей учиться говорить по-человечески.

– А про то, что вы тут зверинец развели, он знает?

– А то как же. Сам лично приезжал с проверкой в начале месяца, – спокойно кивнул начальник. – И Фыся индюков не ворует, мы её хорошо кормим. А вот найти вора поможет. Правда, Фыся? – он внезапно обернулся и выцепил взглядом кошку, которая пробиралась по стеночке к двери, чтобы потихоньку смыться. – Поработаешь по специальности.

Индюков держали в очень большой клетке, один угол которой был деревянным и с навесом, а остальная часть – из тонкой металлической решётки. Начальник остановился не доходя три прыжка и бабку тоже остановил.

– Иди нюхай, – велел он Фысе.

Это она завсегда. Правда, стоило подойти вплотную к клетке, как индюки ею заинтересовались. Фыся никогда их не видела – в лесу такое не водилось, но по запаху она поняла, что ими-то её и кормят чаще всего. Однако у тушек, которые приносил начальник, не было ни перьев, ни головы, они и на птиц-то походили только запахом. А эти – с красно-синими лысыми бо́шками, как грифы, да ещё какая-то стрёмная штука под мордой мотыляется, здоровенные… Фыся попятилась. Ей вовсе не нравилось, каким взглядом самый большой индюк на неё смотрел.

– Сожрёт ведь! – воскликнула бабка, и Фыся вздрогнула. С этими небось только люди с ружьями могут управиться!

– Ничего, нормально всё, – зазвучал успокаивающий голос начальника. – Фыська, давай уже, не тяни.

Фыся осторожно, стараясь не выпускать из виду самого большого индюка, принялась нюхать землю. Бабка, бабка, бабка, бабкина дочка, дочкин кот, то есть мужик, индюки… Индюки внутри, индюки снаружи. О! Чужой мужик!

Индюк внезапно взревел красным волком. Фыся шарахнулась так, что перекувырнулась и чуть не села себе на голову. Начальник поднял её за шкирку, помогая распутаться.

– Он за решёткой, уймись.

Фыся нашипела на обоих, чтобы имели представление, что она думает обо всей этой ситуации, но к следу Чужого Мужика вернулась. Начинался он изнутри клетки и вёл через едва заметную дверку прочь от дома по буеракам в овраг, а оттуда – в небольшую рощицу, по которой вилась тропинка вдоль домов. Тут следы мужика кончались, зато пахло чем-то… чем-то человеческим, похоже, как в сарае за отделением. Фыся покрутилась, но раз след человека пропадал, а сам он рядом не стоял, значит, то резиновое его куда-то дело. Фыся пошла по следу.

Дорожка вилась по кочкам и овражкам. Здесь было повыше, чем на улице, так что город хорошо просматривался. Фыся его уже пару раз видела, когда вынюхивала воров, но исследовать её не тянуло – там было слишком много людей. И сейчас-то она через шаг оборачивалась, чтобы убедиться: начальник идёт по пятам и если что, предъявит всяким встречным-поперечным свой знак, чтобы Фысю не гоняли.

Наконец из рощицы след вывел Фысю по мостику через овраг на чью-то территорию. Выстриженная трава вокруг одного из домов явно отличала это хозяйство от соседних заросших. Фыся почуяла лошадей, овец и собак, но те и сами её почуяли и носа не показали. И да, индюки тут точно были. Фыся недостаточно хорошо познакомилась с пропавшими индивидами, чтобы узнать их лично, но какие-то индюки тут совершенно…

Возглас бабки слился с окриком начальника и резкой болью в основании хвоста. Фыся подскочила и обернулась: перед ней стоял индюк. Огромный, распушённый, с недвусмысленно мрачным взглядом из недр его стервятничьей головы. Фыся зашипела и попятилась, но сзади раздался лай красного волка, и Фыся шарахнулась вбок. Однако и там её ждала мангустова птица.

– Мои хорошие, кто ж этот паразит-то, это Улдыч, что ли… – причитала бабка, пока Фыся проигрывала неравный бой со страшными тварями.

– Не мельтеши, – прикрикнул начальник, нагнулся и ловко ухватил одно чудовище, тут же сунув его под мышку. Индюк орал и дёргался, но рука у начальника – что бревно, не вырвешься. Вскоре туда отправились второй и третий индюки стопочкой, а за четвёртого взялась бабка, но тут на ор из дома выскочил мужик с ружьём.

Фыся стартанула с места в кусты, скатилась в овраг, заметалась и… оказалась лицом к лицу с вырвавшимся от бабки индюком. Он сделал стойку на врага и перешёл в нападение.

Так быстро Фыся никогда в жизни не бегала. В родном лесу ей ничего не угрожало – сунься кто, мамка бы быстро его на ужин пустила, – а добычу всегда можно найти помедленнее, если она вообще есть. Рощица пролетела вся, как одно дерево. В последний момент вспомнив, что к дому бабки ей не надо, Фыся развернулась в прыжке и сиганула через овраг, только чтобы обнаружить, что проклятая птица гналась за ней по тому берегу. Забор, ещё забор, крыша сарая, крыльцо, Луковка.

Фыся влетела под начальственный стол и под шерстяную юбку. Луковка взвизгнула и пролила чай, но никуда не побежала – Фыся плотно обернулась вокруг козьих носков.

– Т-ты чего? – нервно спросила девица.

Фыся изо всех сил старалась унять дрожь. Превращаться в таком состоянии опасно, ещё забудешь какую-нибудь ногу.

С крыльца донёсся воинственный крик, и в щели между полом и подолом показались грязные птичьи лапы со шпорами. Фыся затряслась ещё сильнее.

– Эт-то что ещё такое?! – совершенно другим тоном вопросила Луковка. – А ну пшёл!

Индюк не принял её всерьёз, а зря. Луковка дотянулась до щётки на палке – той самой, которой гоняла пауков, – и огрела ею страшную лысую голову. Индюк запнулся посреди возмущённого вопля и закулдыкал. Луковка вытащила ноги из носков, оставив те Фысе, и пошла в наступление.

– Кыш, я сказала! А ну кыш! – прикрикивала она, выметая чудовище из отделения. – Нечего мне тут, мало я вас дома в деревне гоняла! Брысь пошёл!

На пол сыпались перья, весь дом наполнился заполошными криками, но наконец тварь вылетела в дверь. Луковка прям как была босиком помчалась следом.

Фыся ещё немного полежала под столом в обнимку с носками, прислушиваясь к удаляющимся звукам сражения. Носки она купит. Себе две пары и Луковке ещё одну. И где там чай с бараньим жиром? Надо подогреть и перца добавить, начальник всегда так делал, если промачивал ноги. Люди – они хрупкие.

4. Уклонение

На рынке было очень много людей. Фыся в человеческом обличье прижималась к спине Луковки и кляла тот день, когда ей пришла в голову мысль сюда отправиться. У неё и так были нора и еда, куда вот понесло?! Так и пропадают дурные кошки!

Луковка рассекала человеческий поток, как вековой дуб – северный ветер. Если бы не она, Фыся сразу бы развернулась и дала дёру, а теперь приходилось терпеть – не пасовать же, когда сама вызвалась. Но постоянно сменяющие друг друга человеческие запахи, крики торговцев и туманящие разум ароматы еды просто рвали кошку на части.

– Красавица, возьми платьице! – пихнул Фысю плечом какой-то мужик.

Для конспирации на голову Фысе надели платок – свободный, ушами двигать не мешал, но и люди не шарахались. Конечно, слышно сквозь него было чуть хуже, но так тут это скорее польза, чем вред.

– А кто пихается, тому не достаётся, – бросила ему Луковка, таща Фысю дальше.

Наконец она остановилась перед лотком, волшебно пахнущим козьей шерстью. Носки, штаны, свитера, платки… В общем, хоть вовсе шубу не отращивай. Фыся присмотрелась к табличкам.

Читать цифры она уже умела – начальник научил, когда стал давать деньги. В разной ценности разных монет она пока не очень хорошо разбиралась, так что всю зарплату ей давали в тилях, как она поняла, довольно мелких монетах.

– Это десять чего? – спросила она шёпотом у Луковки, тыча рукой в ценник на носках. Показывать пальцем ей пока было сложно, один не отделялся от остальных.

Оказалось, как раз тилей. Это ж выходило, Фыся могла тут весь лоток купить! Точно шубу не отращивать!

– Покупать-то будем или только смотреть, девицы? – с сомнением спросил продавец, молодой человек, одетый в овечью шкуру.

Луковка пихнула Фысю локтем. Ой, а что, она что-то делать должна? Фыся прижала уши под платком. Торговец странно посмотрел на её голову.

– Ну говори, чего хочешь, – шепнула ей Луковка.