Доминик Уэйн-Пинч

Л. Мэрисон

Доминик Уэйн-Пинч

Пролог

Вы когда-нибудь теряли близкого вам человека? Тогда вы знаете, что творится внутри вас, когда вы слышите это впервые. Сердце, прежде живое, разрывается на много мелких частиц, вздрагивает при каждом глубоком хриплом дыхании, отдаваясь невыносимой болью в груди. А в голове только один вопрос – как?

Доминик бежала по дороге, ведущей к порту. Ее дыхание почти сбилось, но она даже не думала останавливаться, ведь где-то там – на глубине, спокойно, уже ничего не боясь, лежало тело её матери Элизабет Уэйн.

Как ни странно, но в её прежде любимом порту, несмотря на произошедшую катастрофу в Северном море две недели назад, было тихо и довольно безлюдно. Она вышла на мостик и оперлась обеими руками о перила. Тяжело дыша, она стала вглядываться в глубину моря. Однако, будто не желая этого, одна из волн больно ударила ей в лицо, отчего девчонка едва удержалась, чтобы не упасть. Не заметив, как крошечный каблучок её туфлей надломился, она сделала пару шагов назад, надеясь отойти подальше от воды, но неожиданно упала. На одной из коленок появилась царапина и пара ссадин.

– Ты в порядке?

Подняв глаза наверх, Доминик увидела молодую светловолосую особу, в прическе которой, каким-то образом, запуталась веточка рябины. От неё пахло корицей и мускусом, прямо как от её матери в день отъезда.

В тот день Доминик со своей матерью пришла к порту. Лицо Элизабет было взволнованным, тогда как Доминик была счастлива. Она весело шагала, держась за руку матери по дороге, не сводя с неё глаз.

Вокруг них было полно народу. Понятное дело, что отдохнуть недельку другую, да еще и летом хотелось абсолютно всем. Доминик стояла рядом с матерью и разглядывала проходящих мимо людей. Внезапно Элизабет вырвала руку из цепких объятий дочери и незаметно скрылась в толпе так быстро, что девочка сразу же потеряла её.

В страхе, Доминик стала растерянно оглядываться, ища глазами мать. Почти в тут же минуту, громкий голос объявил о посадке на корабль, услышав который, все мигом столпились вокруг него и потихоньку стали заходить. Доминик не теряла надежду найти свою мать, даже когда все пассажиры оказались на борту. Она все так же носилась и беспомощно оглядывалась, ища глазами до щемящей боли в груди знакомое лицо.

Она нашла его в одном из окон корабля. Раскрасневшееся от слез лицо смотрело на неё, моля о прощении.

И тут она моргнула. Перед глазами стояла белокурая незнакомка в оливковом костюме.

– Почему ты здесь одна? Где твои родители? – её голос стал более требовательным.

– Их… нет, – с трудом выдавив из себя два слова, Доминик отползла подальше.

– Нет? Ты сирота что ли?

Не отвечая, девочка лишь приоткрыла от страха рот и продолжила всматриваться в лицо собеседницы, брови которой немного нахмури-лись, а рот приобрёл вид прямой бордовой полосы.

– Кто-то из родственников, может быть, друзей твоих родителей заботится о тебе? – она сделала удивленную гримасу и, улыбаясь, проговорила, – А может ты сбежала из детского дома?

– Нет!

– Нет, что?

– Я не из детского дома и у меня нет других родственников, – храбро бросила Доминик.

– Тогда мне очень повезло. Я как раз занимаюсь поимкой вот таких вот обездоленных детишек, как ты. Вы очень опасны для общества, потому что все свободное время занимаетесь воровством, а особо отличившиеся, даже избиениями и убийством.

– Значит, вы из полиции?

– А ты догадливая, – высокомерно протянула та.

Сердце Доминик глухо застучало. В её больших изумрудных глазах поселился страх. Она сделала попытку встать, но колени задрожали, и ничего не вышло.

– Позволь я помогу тебе, девчушка, – женщина протянула Доминик руку, но та ударила её.

– Ах ты, маленькая дрянь! – она подняла руку, приготовившись нанести удар, но, внезапно раздавшийся голос сзади, не дал этому случиться.

– Что вы себе позволяете?! Немедленно отойдите от Доминик!

Бобби сделала пару шагов назад и обернулась. В нескольких метрах от неё стояла высокая белолицая женщина почти в два раза старше неё с высоко забранными волосами. Тёмные локоны волос выбивались из прически, ложась непослушными полосами на её лицо, придавая ему выразительности и отваги.

– Вы еще кто?

– Мое имя Батшиба, а эта девочка – моя приемная дочь.

– Что это за мать, от которой убегает ребенок? – явно усмехаясь, сказала бобби. – Кроме того, девчонка сказала, что у неё никого нет.

– Все документы лежат в моем доме. Я удочерила её не так давно, так что она ещё просто не привыкла ко мне, поэтому вы должны оставить её.

Белокурая незнакомка сделала несколько шагов в сторону Батшибы и, глядя на неё в упор, произнесла:

– Думаете, я вот так вот возьму и поверю вам? Сделали надменное лицо, назвали её по имени, сказали, что есть документы. Да вы блефуете!

– Для бобби вы слишком высокомерны. Вам так не кажется?

– Высокомерны? – она недоуменно вздернула брови.

– Эй, Кэтрин! Ты чего там застряла? – прокричал напарник молодой бобби.

Кэтрин оглянулась, и по её лицу читалось явное раздражение. На несколько секунд она о чем-то задумалась, но после быстро пришла в себя и отозвалась на голос напарника, сообщив, что уже идет. Она нехотя оторвала взгляд от Доминик и пошла вперёд, оставив их наедине в пустом порту. Вдали слышались недовольные голоса Кэтрин и её напарника.

– Доминик, – ласково обратилась к ней Батшиба, – почему ты убежала?

– Я услышала о смерти моей мамы по радио, и подумала, что смогу её увидеть, но… здесь пусто, – она заметно погрустнела и из её глаз теплой, солёной струей полились слезы.

– Она и ещё десяток человек утонули недавно. Три дня назад здесь была настоящая шумиха.

– Выходит я опоздала?

– Не все тела нашли, Доминик, – устало вздохнув, прошептала Батшиба. – Они бы сказали, если нашли её тело. Доминик, – она выдержала паузу, заставив большие изумрудные глаза девочки подняться и посмотреть на неё, – Пойдём домой.

Доминик поднялась с колен и потихоньку стала подходить к ней. Она остановилась возле Батшибы, неуверенно смотря ей в глаза, и спросила:

– Хоть вы не оставите меня?

– О, нет. Я уж точно не оставлю…

1

Настенные часы пробили полдень. Солнце за окном давно встало, впрочем, как и Доминик. Сидя на мягкой и слегка скрипучей кровати, она не отводила взгляда от окна. Наблюдать за взъерошенными воробьями, нравилось ей куда больше, нежели читать книги о культурной жизни общества несколько веков назад.

Она смотрела, как маленькие птенчики причесываются, помогая друг другу, и мило воркуют, разговаривая о чем-то явно секретном. Жаль она не понимает того, что они обсуждают вот уже как десять минут…

Внезапно, громко чирикнув, они поднялись в воздух так, словно их что-то испугало, и Доминик уже знала что. Нет, вернее кто.

Это была высокая молодая девушка с темной густой шевелюрой, позаимствованной у своей матери Батшибы Пинч, тонкой талией и такими же тонкими стройными ногами. Аристократическая бледность в семье со странной фамилией Пинч не была их особенностью, поскольку все население Маргита носило белое лицо.

Сейчас, Рови стояла напротив Доминик, внимательно оглядывая её с ног до головы.

Сегодня тёмные медные волосы Доминик были аккуратно забраны и перевязаны зеленой атласной лентой, оголив красивую лебединую шею. Пряди длинной челки выбивались, и падали на ее изумрудные глаза, которые она то и дело поднимала на Рови, ожидая того, что же она ей сегодня скажет. Но, вместо этого, Рови хитро улыбнулась.

– Что такое? – вид Доминик стал озадаченным. – Почему ты так улыбаешься?

Не отвечая, Рови лишь сильнее заулыбала-сь.

– Да что же такое? Рови!

– Ох, все просто прекрасно! Разве что…

– Что? – Доминик испуганно посмотрела на сестру. – Что-то с волосами? С платьем?

– Успокойся! Я просто шучу. Все просто превосходно! – пропела та. – Мама зовет нас кушать. Идем!

Быстро поправив волосы, Доминик проследовала за сестрой вниз.

Дом, в котором выросла Доминик, был разделён на два этажа, которые разделяла белая винтовая лестница. На первом этаже располагались гостиная и кухня, а на втором – спальные комнаты и ванная.

В основном, ели они всегда в гостиной, поэтому, спустившись в зал, Доминик ничуть не удивилась тому, что Батшиба сидит и ждет их появления именно в гостиной.

– Что так долго? Еда уже почти остыла, – она с упреком посмотрела на девочек, но затем, её взгляд смягчился. – Я пожарила мясо и сделала овощной салат.

– Спасибо, мам! – в голос проговорили они.

На лице Батшибы засияла улыбка. Она отвела голову в сторону и задумчиво обронила:

– Недавно я говорила с Питером, и он опять жаловался на Арона…

Услышав об этом, Рови и Доминик ничуть не удивились этой новости, поскольку слышали это уже много раз.

– И что же произошло сейчас? Арон убежал из дома? По-моему, он уже взрослый мальчик и может делать что захочет.

– Взрослый мальчик? Не думаю, что в 20 лет люди становятся «по-настоящему» взрослыми, Рови. Тем более то, как он ведёт себя по отношению к отцу, просто немыслимо. Никакого уважения. Питер столько лет растил его в одиночку…

– Вот именно один! Представляешь как Арону было тяжело? – Рови отчаянно старалась защитить друга, – Какого это расти без матери!

Зеленые глаза Доминик широко раскрыли-сь.

– Это… тяжело, – неспешно проговорила она, заставив Батшибу и Рови посмотреть на неё. – Но, к счастью, мне это не знакомо.

Приоткрытое окно в гостиной заскрипело, и все в зале ощутили внезапное прикосновение прохлады на своих спинах.

– А что, если его женить? – внезапно предложила Доминик. – В Маргите много незамужних девушек.

– Например?

– Взять хоть тех, с кем Арон частенько проводит время.

– Те, с кем Арон частенько проводит время, не лучше девушек по вызову – такие же грубые, гулящие и невоспитанные. Предлагаешь ему в жены такую девушку, Доминик?

– Разве все девушки, которые посещают бары такие?

Батшиба тихонько улыбнулась, и её вид дал понять Доминик, что все так и есть.

Зеленоглазка откинулась на спинку стула, и устало вздохнула:

– Ну, тогда я не знаю.

– А я думаю, это хорошая идея! – Рови с энтузиазмом поддержала сестру. – Арону пора бы уже остепениться! А то уже все девушки Маргита знают его в лицо. Кажется, что только Доминик с ним и не знакома.

Батшиба сидела вместе с дочерьми за столом и мысленно соглашалась с ними. Почти с появлением Доминик, десять лет назад, в её жизни также внезапно появился Питер. Он поселился напротив их дома вместе с сыном.

В день их первой встречи она заступила на порог его дома со своим мужем Грегором Пинч, широко улыбаясь и держа перед собой ароматный тыквенный пирог.

В тот вечер она впервые увидела Арона, и это воспоминание слишком сильно отличалось от настоящего. Он вырос несносным, дерзким и невоспитанным. По крайней мере, таким она его видела сейчас. Но в глубине души понимала, что мальчику, выросшему без материнской любви, свойственно быть таким.

Однако, у всех вещей есть границы дозволенного и, когда они нарушаются, следует предпринять что-то, что сможет вернуть все на свои места. Таким Батшиба видела идею женитьбы Арона и надеялась, что это поможет усмирить горячий нрав молодого парня.

Она согласно качнула головой и с довольной улыбкой сказала:

– Что ж, тогда, если никто не возражает, я предложу эту мысль Питеру. Думаю, ему это понравится.

Дверь бара Маргита резко отворилась.

– Так, так, так… и где же Арон? – вошедшие в бар девушки весело расхохотались. А завидев поднимающегося из-за барной стойки парня, тотчас же подбежали к нему. – Привет, Арон!

– И какого это пить в одиночестве? Наверняка скучно!

– А кто сказал, что я один?

Отойдя в сторону он указал на сидящую рядом с ним Катерину. Бунтарской характер, темные вьющиеся волосы и съедающий завистниц взгляд. Приподняв руку, она безразлично помахала им в ответ.

– А ты еще чего здесь забыла? – зло отчеканила пришедшая.

– Забыла? Это бар моего отца. Другой вопрос, что ты тут делаешь со своими подружками?

Не отвечая, та лишь сильнее расхохоталась и ударила по столу.

– А ты что молчишь, Рончик? Разве позволять обижать своих подружек это в порядке вещей?

– Ну, что спорить из-за пустяка? Бар ведь большой. Места всем хватит.

– Но место с таким красавчиком уже занято кудреватой бестией, вроде Катерины, – она вдруг положила свою руку поверх его и томно вздохнула. – И чего ты с ней возишься? Неужели только из-за скидок на выпивку? Она же не женственная, неуклюжая, гордая и… – она вдруг поймала на себе ее оскорбленный взгляд, – и все.

Но Арон не ответил. Она бы не поняла. Бессмысленно отвечать на вопросы глупых девчонок, вроде Анжелики. Они вечно думаю только о себе и с ними совершенно не о чем говорить. К тому же, с Катериной его связывал не только интерес в общении.

Опрокинув рюмку горького содержимого, Арон осторожно убрал руку из под руки Анжелики. А затем, заигрывающее улыбнувши-сь, направился к двери. Придется провести с ней какое-то время, пока она не отвяжется от него. А с Катериной он увидится позже. Она-то его точно поймёт.

Приоткрытое в гостиной окно вновь заскрипело.

Погодная изменчивость в начале октября – то самое время, когда не понятно пойдет сегодня дождь или же выйдет солнце, когда ветер сменяется полным отсутствием ветра и, конечно, когда разъевшиеся от дождей дороги не успевают просохнуть за пару дней, а ты в очередной раз мочишь ноги.

Сегодня не было дождя, однако ветер то и дело пытался проникнуть в дом, желая заключить здешних обитателей в свои холодные объятия.

Наконец, ему это удалось и, уже задремавшая на диване в теплой шали Батшиба, проснулась. Она вздохнула и тихо выругалась.

– Чертова погода.

Неспешными шагами она дошла до окна и захлопнула скрипящую дверцу. Потом подошла к телефону и стала набирать номер Питера, проговаривая цифры вслух. Когда в трубке, наконец-то послышались долгие гудки, она задумалась. Стоит ли звонить, если можно прийти так?

– Да? Алло…

Сонный голос Питера заставил Батшибу напрячься. На несколько секунд её голос задрожал, но после быстро пришёл в норму.

– Это Батшиба, Питер.

– Ох, дорогая, я знаю, что это ты, ведь кроме тебя мне никто не звонит, – он выдержал паузу, подбирая слова, – Что-то случилось?

– Нет, все в порядке. Я звоню, чтобы поговорить с тобой об Ароне.

Она улыбнулась, представив лицо Питера перед собой.

– Ты знаешь, а я ведь чуть не забыла!

– О чем же? Ты что-то придумала?

– Я подумала о женитьбе, Питер. Что, если Арона женить на ком-то? Ведь в Маргите много незамужних девушек и знакомить долго не придется – все и так знают его в лицо.

– Женитьба? – ошеломленно переспро-сил Пит, – Ты сейчас серьезно?

– А что в этом такого? Может быть, хоть это сделает из него мужчину…

– Послушай, он – копия я в молодости! Арон не станет меня слушать. Даже для меня мысль о браке выходит за грани разумного.

– Ты просто слишком его опекаешь!

– Хочешь поговорить о воспитании? – тон его голоса внезапно изменился. – Тогда что насчет тебя и Доминик?

Сердце Батшибы глухо застучало. Она прикусила губу, поняв, что только что сказала.

– Извини, я не это хотела сказать. Я верю – ты замечательный отец и Арону очень повезло с тобой, – казалось, где-то на конце провода она услышала, как он улыбнулся.

– Перестань, Батшиба. Я не в обиде.

Она решила вернуться к начальной теме и за пару секунд молчания в её голове родилась, интригующая сознание, мысль.

– Послушай, тогда что, если это все разыграть?

– Что разыграть? Ты о чем?

– Женитьбу Арона!

– И что с этого?

– Только Арон будет думать, что женить-ба реальна, а все остальные просто будут спокойно играть свою роль.

– Хм, а это уже интересно, он сделал задумчивое лицо и почесал себя по затылку, – думаю, что это стоит обсудить за чашечкой кофе в кафе поблизости. Что скажешь?

– Скажу, что совсем не против.

– Прекрасно. Тогда через полчаса в кафе "Бердини".

– Хорошо.

Батшиба повесила трубку и тихонько улыбнулась. Наконец, она может ему помочь.

2

– Что будете заказывать? – официант смотрел на витающего в облаках Питера уже около минуты, повторяя одно и то же, словно попугай однако, Питер не отзывался. Его взгляд был устремлен в окно напротив, в котором он отчетливо пытался разглядеть подходящую к кафе Батшибу. Это она? Кажется, он не верил, что спустя столько лет, ему хватит смелости пригласить её одну куда-нибудь, без сопровож-дения её мужа. К счастью, или несчастью, он уже давно мертв, а значит теперь ничего не помешает им быть вместе.

– Сэр, вы в порядке?

– А? Да, все хорошо, – небрежно проговорил он. – Скоро подойдет моя знакомая, так что сделайте заказ на две персоны: на неё и меня.

– Хорошо. Вы сразу сделаете заказ, или подождете, пока придет ваша знакомая?

– О, я сделаю его сразу. К счастью, я очень хорошо знаю какой кофе она любит. Сделайте две чашки карамельного латте со сливками.

– Отличный выбор, сэр. Я скоро подойду с вашим заказом.

Довольно кивнув, Питер вновь отвел взгляд к окну, но уже через несколько секунд обернулся, услышав знакомый стук каблуков за спиной.

Сегодня на Батшибе была белая блуза и оранжевая юбка, доходящая почти до щиколотки, а поверх блузы, накинутое на плечи тёмно-зелёное пальто в геометрический узор.

– Извини, что опоздала. Что за ужас! Меня чуть не сбила машина! – её взгляд, несмотря на то, что только что она пережила, не был испуганным или удивленным, а голос и вовсе не дрожал. Она будто рассказывала историю из далёкого прошлого, и, то что было, её уже не волнует.

– Ты не испугалась?

– Конечно, нет. Но, должна сказать, я была под впечатлением! Не каждый день что-то угрожает моей жизни. Или каждый? – она задумчиво приподняла брови.

– Все это наталкивает меня на мысль, что о тебе никто не заботиться. После потери Грегора, тебе не на кого положиться, некому пожаловаться.

– Потеря Грегора для моей семьи большое горе. Мне очень его не хватает, – она замолчала и стала оглядываться по сторонам, – ты уже сделал заказ? Официанта не видно.

– Прости, что взял на себя право выбрать, что мы сегодня будем пить, – он смущенно опустил голову, будто десятилетний подросток. – Но думаю то, что выбрал я, тебе понравится.

К столику подошел официант с подносом ароматного кофе на руках. Неспешно, он наклонился и поставил перед каждым чашку горячего напитка.

– Как ты узнал какой кофе я люблю? – изумленно спросила она, притрагиваясь к чашке.

– Наверное, мне просто повезло. Так что насчет «липовой женитьбы»?

– Все очень просто, Пит. Я с дочерьми организую ужин, а ты приведешь к нам Арона, якобы на дружеский ужин. Он приходит и…

– И?

– И… сейчас, – сказала она, отпив из чашки, – Вы проходите к столу, мы разговариваем в совершенно непринужденной обстановке, Арон начинает верить, что все это – обычный ужин и тут показывается та, кто будет играть роль невесты.

– И кто это будет?

– Пусть это будет сюрпризом для вас обоих, – она хитро улыбнулась и вновь притронулась к горячей чашке кофе.

Арон сидел, закрыв глаза, на крыльце своего дома и неспешно выдыхал сигаретный дым изо рта. Начинало холодать, и выдыхаемый им горячий пар оставался в воздухе густым белым дымом, заполняя все пространство вокруг него. Услышав подходящие к нему шаги, он нехотя открыл глаза и посмотрел на пришедшего. Это был его отец.

– Чего пришёл? Уму разуму меня учить? – в его голосе отчетливо слышалось недовольство.

– Разве отец приходит только за этим? А как же забота и любовь к своему чаду?

– Я уже не ребенок, если ты не заметил.

– О, тогда почему «уже не ребенок» все еще нигде не работает, а только проматывает деньги своего отца?

– Упрекаешь меня за это? Да какой ты к черту отец! – он отвернулся от отца и сделал затяжку.

Желая оградить сына от потребления никотина, Питер за считанные секунды отбирает сигарету у сына и, кидая её на землю, топчет ногой. Арон, не моргнув и глазом, берёт и поджигает другую, снова делая затяжку.

– Прекрати! Не понимаешь, что этим убиваешь свой организм?!

– Твоё общество убивает меня не меньше, – лицо Арона помрачнело, а вид стал более серьезным и обиженным, будто у маленького ребенка.

– Как же хорошо, что скоро все изменить-ся.

– Изменится? Ты о чем?

– Скоро я перестану беспокоиться за твою жизнь и смогу заняться собой.

– Да что ты, черт возьми, говоришь?! – вспыхнул он. – Хватит говорить загадками!

– Батшиба позвала нас к себе на ужин сегодня.

– И что? Как связан этот ужин и изменения в моей жизни?

– Посидишь, послушаешь умных людей, может и что-то изменится.

– Чего? Никуда я не пойду! – заупрямился он. – У меня другие планы…

– Проматывание моих денег в ночном клубе в компании непристойных девиц – это и есть твои планы на сегодня?

– Даже если и так. Тебя это не касается.

– О, ещё как касается. Напоминаю: пока ты нигде не работаешь, тебя содержу я. Все твои развлечения могут в один миг закончиться, если я перестану давать тебе деньги. Улавливаешь суть?

– Испугал!

– Так что решил?

Арон снова делает затяжку и, выдыхая дым, согласно кивает, смотря на отца.

Улыбаясь, Питер вытаскивает одну сигарету из кармана сына и, поджигая её, затягивается.

– Знаешь, за те деньги, которые я тебе даю, мог бы купить и получше. Вкус просто отвратительный. Как ты их куришь?

– Да какая тебе разница? – недоумевал он. – Не ты же куришь, а я.

– К счастью, да.

Поднимался ветер. Холод пронизывал Питера насквозь так, будто бы он был не материальным, а чем-то несуществующим – настолько он ощущал холодные прикосновения ветра на себе. Коричневый плащ уже не согревал так сильно, как раньше. Он сделал шаг к двери дома, и вошёл внутрь.

Пит не помнил, когда последний раз был в доме своего сына. Атмосфера вокруг него была мрачной и густой, словно чёрный туман, запутывавший его сознание. Где-то там, в глубине одной из комнат, еле-еле горела одна единственная лампочка. Заметив её, Пит стал продвигаться к ней через всю темень и, когда, наконец, дошёл до неё, остановился. Сзади послышались шаги.

– Экономишь на свете? Значит, ты всё-таки умеешь экономить мои деньги.

– И что? Может, я просто не люблю излишки света.

– Охотно верю. Кстати, в чем ты собираешься идти на ужин? Не в этих же лохмотьях, правда? – Пит вопросительно уставился на сына, но вместо ответа, застал его серьезность в лице. – Да ладно…

– Послушай, мне все равно, что ты думаешь о моем внешнем виде. Я одеваюсь так, как хочу. Это ясно?

– Правильно. И чего я вообще лезу? Всего-то хочу, чтобы мой сын, хотя бы сегодня выглядел нормально. Что ж, ты – не исправим.

– Ну, а ты в чем пойдешь? В каком-нибудь очередном скучном костюме?

– Не в скучном, а сдержанном! – поправил его Пит.

– Стараешься для Батшибы? Думаешь, в её вкусе мужчины в «сдержанных» костюмах?

– Прекрати, – лицо Питера вмиг посерьезнело. Он отвернулся от сына и направился к выходу.

– Сегодня ровно в шесть у Батшибы. Если опоздаешь или не придешь – тебе конец.

На часах была половина шестого. Доминик активно занималась приготовлением блюд на этот вечер, пока Батшиба оформляла гостиную и стол к ужину. Большой деревянный стол был накрыт белой скатертью, поверх которого располагались супницы из дорогого сервиза. Их края были описаны золотыми линиями, а по середине располагался узор из фиолетовых цветов.

Рови же влетала в кухню чуть ли не каждые десять минут, показывая себя в новом образе роковой красавицы.

– Ну, что? Как вам этот наряд?

– Такой же чудесный, как и все предыдущие, – устало ответила Батшиба. – Рови, хватит уже бездельничать! Оставляй это и скорее иди помогать нам. Осталось всего полчаса до их прихода. Думаешь легко нам было приготовить все за пару часов?

– Мама, ты не понимаешь! Я должна выглядеть идеально!

– Это ты не понимаешь, Рови. Какой смысл наряжаться идеально, если все не по-настоящему? Арон поверит нам в любом случае. Даже, если ты пойдешь в мешке из под картошки.

– Сравниваешь меня с картошкой? Эй, Доминик! Как думаешь, какого быть картош-кой?

Доминик не повела и бровью. Ее глаза были открыты, хоть она ничего и не слышала. Будто провалившись в сон, она думала о чем-то своем.

Прядь рыжих волос упала Доминик на шею, стоило Рови начать тормошить ее за плечи.

– Ты заснула?

– Сон? Нет. Я просто задумалась, – приходя в себя, сказала зеленоглазка.