Via ad Lucem. Начало

Странная ухмылка скользнула по губам.

Даня отодвинул засов, перешагнул через порог курятника и, отлично ориентируясь во тьме, схватил первую попавшуюся птицу.

Курицы встревожились, тоже ощущая присутствие сверхъестественного существа, хотя внешне Даня нисколько не изменился.

Школьник уже готов был впиться зубами в курицу, как та громко захлопала крыльями и стала вырываться.

Даня крепче сжал её в руках, но услышал доносившийся снаружи шум и мужской голос:

– Эй! Кто здесь?

Хозяин поспешил защищать своё добро.

Даня успел выскользнуть из курятника и вновь перемахнуть через забор прежде, чем мужчина очутился на крыльце. Он и не подозревал, что за ним наблюдают из окна дома напротив.

Ошеломлённая Маша, разбуженная шумом, не верила собственным глазам.

Незаледеневший участок окна был крошечным, тем не менее девочка явно видела одноклассника:

– Даня?..

Ей показалось крайне странным поведение Дани.

Она не сомневалась, тот со злым умыслом полез ночью к соседям.

А Даниил с сильно колотящимся сердцем бегом вернулся домой и с облегчением увидел, родители спят. Ему было очень страшно. Он боялся самого себя, только пересилить сущность оборотня не мог.

Голод не проходил.

Даня быстро подошёл к холодильнику, открыл дверцу и, заметив половину батона колбасы, с урчанием, будто дикий зверь, вгрызся в него.

На шум вышла сонная мать.

– Даня? – удивилась она.

Тот вздрогнул и резко обернулся.

– С тобой всё хорошо? – женщина интуитивно почувствовала неладное и сделала шаг вперёд.

Даня попятился и налетел на обеденный стол. Выронив погрызанную колбасу, он убежал к себе, упал на кровать прямо в верхней одежде и моментально погрузился в крепкий сон.

Случившееся измотало его.

Ошеломлённая Лидия Фёдоровна подняла то, что осталось от колбасы, убрала в холодильник и заглянула к Дане.

«Может, всё дело в наркотиках или алкоголе? – с ужасом предположила она. – Надо спросить Константина…»

Однако брюнет сам искал ответы на вопросы.

Утром Даня проснулся с невыносимой головной болью и вдруг осознал, что ничего не помнит о вчерашнем дне.

Это пугало.

Он не понимал, почему спал в верхней одежде.

Вдобавок его ввёл в ступор вопрос матери:

– Что ты принимаешь?

– В смысле? – недоумение Даниила было искренним.

– Ты пьёшь, куришь… колешься? – голос Лидии Фёдоровны дрогнул. – Связался с дурной компанией? Скажи нам правду. Мы поможем тебе.

Даня захлопал глазами.

– Мать мне всё рассказала, – хмурый Анатолий Владимирович указал на холодильник. – Ты набросился на колбасу так, словно не ел несколько дней. Это от воздействия какого-то препарата? Чем сейчас увлекается молодёжь?

– Препарата? – возмущённый Даня вскочил из-за стола, не доев завтрак. – Вы что, обалдели?

– Ты как с нами разговариваешь? – повысил голос Михеев. – Немедленно сядь на место!

– Нет! – крикнул подросток, схватил рюкзак и куртку и выбежал из дома.

– Даниил! – глава семейства хлопнул по столу.

Тинейджер на ходу надел куртку и шапку.

Ему и без того было плохо физически и морально, а допрос родителей лишь усугубил положение. Тем более школьник не знал, что ответить им. Он не употреблял наркотики, не курил, спиртное попробовал только однажды три недели назад вместе с другом втайне от взрослых. Но он не мог никому сообщить правду. Впрочем, и не хотел.

Его вдруг начала устраивать новая жизнь.

Он почувствовал себя особенным, удивительным, настоящим супергероем, пусть и злым, и даже гордился этим.

В школу Даня решил не идти сегодня.

«Пятница, – размышлял он по дороге в лес. – Я устал от учёбы. Можно и выходной себе устроить. Заслужил».

Подросток злился на родителей и чем больше думал о неприятном утреннем разговоре, тем сильнее становились чувства.

Перед уроками Маша рассказала Константину, что видела ночью Даню, но брюнет не хотел верить в виновность лучшего друга, коим до сих пор уже ошибочно считал одноклассника.

– Может, тебе почудилось? – всё ещё сомневался он.

Девочка мотнула головой:

– Нет, Константин. Луна светила ярко. Я отчётливо разглядела явившегося к Лебедевым человека. И им, к сожалению, был Даня.

– Блин… – пробормотал девятиклассник. – Как же так? Данька был хорошим парнем…

– Все меняются, – пожала плечами Маша. – Кстати, где он? Сейчас звонок прозвенит.

В подтверждение её слов раздалась громкая трель.

– Не знаю… – закусил губу Константин. – Я заходил за ним, но тётя Лида сказала, он ушёл за пять минут до моего прихода. Странно… Где он может быть? – Тинейджер взял с пола свой рюкзак. – Я должен его найти.

– Сейчас? – забеспокоилась Маша. Константин кивнул. – Но… уроки начинаются.

– Данька мой друг! – возразил подросток. – Я не брошу его. А вдруг с ним снова что-то случилось?

Он чмокнул Машу в щёку и побежал по коридору.

Блондинка смотрела ему вслед.

С каждым днём Даня нравился всё меньше.

Константин не знал, где искать друга, не догадываясь, тот ушёл в лес, заглянул на старую голубятню, куда подростки любили приходить летом. Он не стал спрашивать соседей об однокласснике, не желая распускать лишние слухи о нём.

По селу и без того ходили сплетни о Михеевых, о странном поведении Дани.

Константин замер посреди дороги и огляделся:

– Ну где же ты?..

Он действительно волновался, хотя отныне школьники были по обе стороны баррикады.

Так и не найдя Даню, он вернулся домой, раз школу всё равно прогулял. Ни сотового телефона, ни компьютера у него тогда не было, и брюнет не знал, чем заняться, потому устроился на своей кровати с книгой Василия Головачёва в руках.

Однако чтению мешала необъяснимая тревога.

Интуиция подсказывала, скоро случится беда.

Только подросток не осознавал, с какой стороны ждать удар, и захлопнул книгу.

Вдруг в окно постучали.

Константин в домашней одежде выскочил на крыльцо и, увидев подругу, махнул рукой:

– Идём.

Они прошли внутрь.

– Я не нашёл… – объявил Константин. – Он может быть где угодно.

– Дома, например, – предположила девочка. – Уроки уже закончились. Кстати, про тебя спрашивал классный.

– Меня это сейчас мало волнует, – Константин помог ей снять куртку, повешал на крючок и прошёл обратно в спальню.

Маша последовала за ним:

– Не говори так. До выпускных экзаменов осталось мало времени. Тебе не стоит пропускать уроки.

– Ладно… – вздохнул Константин. – Давай вместе сделаем домашку. Родителям вряд ли понравится, если я схлопочу «пару».

Он искренне пытался сосредоточиться, когда Маша разложила тетради и учебники, что получалось с большим трудом.

Впервые ему настолько не давалась учёба.

Он не был отличником, и какие-то предметы приходилось зубрить. Историю и химию, например. Зато в английском языке он без преувеличения мог назвать себя профи и разговаривал на нём едва ли не свободно, чем удивлял всех в школе.

«Тебе хоть сейчас можно переезжать жить в Америку», – подшучивали одноклассники.

Константин и не догадывался, пройдёт несколько лет – и эти великолепные познания не раз пригодятся ему за границей во время погонь за нечистью.

Полнолуние продолжало действовать на Даню, особенно когда сгустилась тьма.

Тинейджер снова готов был лезть на стену от боли во всём теле.

Частота пульса зашкаливала, просыпающийся голод был явно не человеческим.

И Даня не мог сопротивляться этому. Он долго бродил по лесу и вернулся в деревню ближе к вечеру, пока родители были ещё на работе.

Даня не прогуливал учёбу до сего дня, однако угрызений совести не испытывал.

Он бросил рюкзак на пол возле письменного стола и, плюхнувшись на кровать, положил под голову руки.

Взгляд зелёных глаз был каким-то странным, поистине волчьим.

Хлопнула дверь в сенях.

– Сынок, я дома, – громко сказала Лидия Фёдоровна.

Даня покосился в сторону родительской спальни.

Разговаривать с кем бы то ни было не хотелось. Особенно с обвинившей его в употреблении наркотиков матерью.

Обида не прошла до сих пор.

Услышав приближающиеся шаги, Даниил притворился спящим.

В комнату заглянула Лидия Фёдоровна и намеревалась что-то сказать, но увидела, глаза Дани закрыты, и тихо ушла.

Школьник стиснул зубы, встал и, сняв с себя джемпер и оставшись в майке, приблизился к зеркалу на стене. Его изумлению не было предела, когда он увидел, что от ранения не осталось и следа.

Шрамы затянулись, кожа была абсолютно ровная и чистая.

Даня едва не засмеялся от радости и мельком глянул на дверь.

– Супер! – прошептал он. – Да я теперь непобедим! Константину такое и не снилось.

Впервые за весь день он вспомнил об однокласснике, только другом брюнета уже не считал, не жалея о том.

«Наши дороги разошлись, – думал мальчик. – Я оборотень. Он человек. Так будет лучше всем. Особенно мне».

Ему было некомфортно в родном селе, и он решил сразу после выпускных экзаменов уехать в Новосибирск, хотя был ещё несовершеннолетним – в январе исполнилось лишь шестнадцать лет. Но Дане было безразлично. И он стал с нетерпением ждать окончания школы.

Отношения бывших лучших друзей так и не наладились.

Константин пытался поговорить с Даней и каждый раз натыкался на неприступную стену, потому вскоре, устав от холодности одноклассника, прекратил всякое общение с ним. Он до сих пор встречался с Машей и строил грандиозные планы на будущее, не догадываясь, мечтам не суждено было стать реальностью.

Его ждали приключения, подвиги и слава.

До окончания школы оставалась неделя.

Ученики девятого класса пребывали в волнении. Все, кроме Даниила.

Он был абсолютно спокоен и, казалось, совершенно перестал интересоваться жизнью коллектива, ни с кем не общался и мечтал как можно скорее уехать.

– Константин, ты переходишь в десятый? – поинтересовался у красавца брюнета один из мальчиков.

– Планирую, – улыбнулся тот. – А потом, через два года, мы с Машей собираемся вместе поступать в какой-нибудь универ в Новосибе.

Сидевший в стороне за партой Даня хмуро покосился на него. Тинейджер сам планировал отправиться туда и не хотел пересекаться в городе с бывшим товарищем.

– Да, круто, – добавил другой. – В мегаполисе возможностей намного больше.

Константин кивнул и посмотрел на Даню. Вся эта ситуация была ему крайне неприятна, однако он уже не навязывался. Теперь он сидел за партой с Машей.

Кто-то из девочек завидовал однокласснице, ведь та встречалась с самым красивым учеником в школе, тем не менее Машу приняли хорошо.

Тинейджеры шутили и радовались, что скоро каникулы. Почти все из них переходили в следующий класс.

– Ну а ты, Дань? – спросили подростка. – Какие планы на будущее?

– Не важно, – пробурчал Михеев, уткнувшись в учебник по истории. – Моё личное дело.

– Да брось! – настаивал мальчик. – Расскажи.

Даня сощурился, по-прежнему не глядя на кого.

– Оставьте его, – вмешался Константин. – Он теперь не в нашей тусовке. Пусть так, раз сам решил.

Обижать Даню он не собирался, просто сказал правду, но это разозлило Михеева.

Вскочив столь резко, что едва не упал стул, школьник устремил полный ярости взгляд на Константина:

– Тебя моя личная жизнь должна касаться в последнюю очередь! Ты мне никто.

Константин тоже поднялся с места. Внешне он был спокоен, а в душе царили противоречивые чувства.

Маша испуганно смотрела на него и Даню.

– Эй, эй, парни, брейк! – между ними встал один из мальчиков. – Мы не на ринге.

Прозвенел звонок.

В класс вошла учительница, и все стали рассаживаться.

Взоры Дани и Константина снова пересеклись.

И в зелени глаз школьника будущий хантер прочёл неприязнь.

Настроение было совсем испорчено.

Маша наклонилась к Константину и шепнула:

– Успокойся. Он не стоит твоих нервов.

– Нет, – тот мотнул головой. – Я должен разобраться.

«Мы столько лет дружили, – недоумевал он. – Что могло вот так за мгновение изменить? Что произошло в лесу? Вопросы… А будут ли ответы?..»

Он не догадывался, скоро узнает правду, но это изменит его жизнь навсегда.

Глава III. Трагедия и счастье

Наступил выпускной веч.

Родители купили Константину красивый белый костюм и вместе с сыном, как положено, пришли в арендованный зал местного дома культуры.

Звучала весёлая музыка, по стенам скользили разноцветные огни.

Под высоким потолком зависли гелиевые шары.

– Какой ты уже взрослый! – Анна Михайловна поправила галстук-бабочку брюнета.

– Ты ещё расплачься, мать! – засмеялся Василий Юрьевич.

Константин улыбнулся, заметил подругу и махнул ей рукой.

Одетая в нежно-розовое платье в пол Маша приблизилась:

– Здравствуйте.

– Вы чудесная пара! – восхитилась женщина.

– Хватит смущать детей, – хмыкнул Василий Юрьевич. – Пусть наслаждаются праздником… О, Ильич, привет!

– Привет, соседи, – к ним подошёл отец Маши.

И они втроём, разговаривая между собой, направились к столам с фуршетом.

Красавец огляделся.

– Кого ты ищешь? Даню? – догадалась Маша. Выпускник кивнул. – Он не придёт. Забыл? Даня сам сказал.

– Помню… – пробормотал Константин.

Маша потянула брюнета в сторону.

Тот на ходу озирался в поисках бывшего друга.

Однако Даниила не было на празднике. Школьник действительно заявил, что не придёт.

Это немного расстраивало Константина, хотевшего, наконец, нормально поговорить. Он до сих пор не понимал, чем так обидел Даниила.

После торжественной речи классного руководителя и перекуса во время фуршета недавние ученики смогли расслабиться.

Любившая танцевать Маша увлекла Константина в центр зала, где уже вовсю плясали почти все их одноклассники.

Начался «медляк» под песню Татьяны Булановой «Не плачь».

Константин невольно поёжился.

– Замёрз? – Маша положила руки ему на плечи.

Красавец покачал головой.

Сердце вдруг сжалось, будто тогда предчувствовало скорую разлуку.

Как ни странно, песня идеально вписалась в сложившуюся ситуацию.

«Не плачь… Ещё одна осталась ночь у нас с тобой…» – мысленно повторил Константин строчку из неё и заглянул Маше в глаза.

– Я люблю тебя… – прошептал он.

Девочка рассмеялась:

– Что случилось? Ты сегодня какой-то странный.

– Наверное, всё дело в выпускном… и в этой непонятной истории с Даней… – пожал плечами Константин.

– Ты правильно сказал, – Маша обняла его за шею. – Он сам сделал свой выбор.

– Да, но… – Константин вздохнул и на мгновение умолк. – Ладно. Проехали. Будем веселиться.

По обычаю выпускники встречали рассвет салютом и запуском гелиевых шаров в небо под присмотром взрослых.

Однако среди них не было решивших начать новый день по своему Маши и Константина.

Семён Ильич и Сильяновы не сомневались, что воспитали отличных детей, и позволили себе расслабиться в гостях у последних.

«Если устанете, идите к нам», – сказал подросткам Семён Ильич.

Так они и поступили, сбежав под утро от чересчур шумных одноклассников и уже захмелевших взрослых. Оба волновались и не спешили, стараясь запомнить эту ночь навсегда.

Константин поцеловал Машу и осторожно стянул бант.

Волосы светлым каскадом рассыпались по плечам.

– Не бойся… – прошептал выпускник.

Косая чёлка упала на глаза.

Маша подняла на него полный доверия и любви взор.

Её чувства были искренними, и она надеялась связать судьбу именно с Константином.

– Не боюсь… – шепнула она в ответ и начала медленно расстёгивать белую рубашку друга похолодевшими пальцами.

Но влюблённые дети не догадывались, как и в песне, под которую они танцевали, их ждала всего одна ночь.

Константин старался не ошибиться, не сделать Маше больно, чего всё-таки невозможно было избежать.

Тем не менее девочка улыбалась, лишь раз тихо вскрикнув.

Страх прошёл, и счастье заполнило душу.

Только сердце до сих пор бешено стучало в груди.

Уже спустя какое-то время они молча лежали, прижавшись друг к другу и став сегодня по-настоящему взрослыми.

А за окном начинался новый день.

В небольшую спальню падали лучи алого, показавшегося из-за горизонта солнца.

Где-то кукарекал петух, мычала корова.

И словно мир замер, чтобы подростки насладились этим мгновением.

Константин взял Машу за руку, переплетая пальцы и ни о чём не жалея.

Внутри царило такое спокойствие, что брюнету даже показалось, он очутился в раю.

Губы тронула улыбка.

Константин хотел что-то сказать, увидел, Маша уже спит, поцеловал в щёку и тоже закрыл глаза.

Вскоре и он спал.

А в селе ещё никто не подозревал о трагедии у Михеевых.

Прошедшей ночью было полнолуние.

Даня не мог сопротивляться сущности оборотня.

Голод в такой период возрастал.

За ужином тинейджер снова поссорился с отцом, что стало происходить довольно часто из-за своих резких перепадов настроения, и затаил обиду.

Вырвавшиеся наружу и усиленные полной луной тёмные способности лишь осложнили и без того не простую ситуацию.

Даня сам не понял, как из человека в прямом смысле слова превратился в чудовище, и ночью зашёл в родительскую спальню.

Серая шерсть покрывала всё волчье тело, зелёные глаза светились во мраке.

Белые клыки обнажились в беззвучном рычании.

Можно было подумать, это обычный зверь.

Оборотень приблизился к постели и несколько мгновений смотрел на спящих родителей.

Доля секунды – и горло Анатолия Владимировича вспороли острые длинные когти.

Брызги крови упали на стену.

Мать проснулась и открыла глаза, в которых отразился монстр. Женщина успела издать короткий возглас ужаса и замолчала навеки.

Её постигла та же участь.

А ничего не соображающий Даниил впился клыками в тела родителей, затем вскинул голову и, выбив окно и очутившись на улице, бросился в сторону леса.

Он не знал, сколько прошло времени, и вернулся домой в своём облике под утро. Его сильно трясло.

Голова раскалывалась, во рту пересохло.

Даня помнил жуткую ночь и невероятно боялся заглянуть в родительскую спальню, всё же направился туда, медленно приоткрыл дверь и вздрогнул.

На окровавленной простыне лежали успевшие остыть тела.

Стена была в алых брызгах.

Похолодевший школьник отпрянул.

Глаза цвета свежей листвы широко распахнулись.

– Нет… – выдохнул Даня. – Нет…

На нём не было ни капли крови, однако он знал, гибель родителей на его совести. И тогда Михеев впервые раскаялся, но слишком поздно.

Впрочем, это чувство не длилось уж особо долго.

Даня попятился в свою комнату, где на некоторое время впал в вызванный шоком транс. Он сидел на полу, уставившись в одну точку перед собой, и медленно раскачивался взад-вперёд, ничего не видел и не слышал.

Из оцепенения Даниила вывели крики и стук в калитку:

– Эй, хозяева! У вас всё хорошо?

Тинейджер вздрогнул и поднял голову:

– Дядя Рома…

Грузчик в магазине Роман Викторович Акимов был их соседом, с коим часто рыбачил Михеев-старший.

Его появление заставило выпускника встрепенуться, хотя сердце до сих пор едва не выскакивало из груди, встать и выйти на улицу.

– Даня! Ты что такой бледный? – ужаснулся Акимов.

– Мои… мои родители… мертвы… – прошептал Даня и, потеряв сознание, упал на землю.

Константина и Машу разбудили крики снаружи.

– Что случилось? – нахмурилась девочка. – Пожар?

– Не знаю… – пробормотал брюнет, быстро одеваясь.

Маша последовала его примеру. Она не выспалась, но была счастлива и тоже не жалела о прошедшей ночи.

– Как ты? – тинейджер взглянул на часы на правом запястье.

Доходило восемь утра.

– Отлично, – улыбнулась Маша и прильнула к окну. – Все бегут к дому Михеевых.

Константин закусил губу:

– Я должен идти туда. Как бы там ни было, я считаю Даню другом.

– Хорошо, – кивнув, Маша поцеловала его. – Только будь осторожен.

Минута – и за красавцем захлопнулась калитка.

Маша присела на край смятой постели и глубоко вздохнула, вспоминая несколько последних часов, прижала ладони к вспыхнувшим щекам и мечтательно улыбнулась. Она считала, их с Константином ничто не разлучит.

Но та злополучная прогулка в лес изменила всё.

И теперь между влюблёнными на долгие годы встала охота, ведь Константин, сам того не подозревая, шёл навстречу судьбе.

Брюнет приблизился к нужному дому.

Вокруг уже суетились односельчане, стояли кареты «скорой» помощи и милицейский «бобик».

– А Михеевы мертвы, – сказал кто-то. – Загрызены. Говорят, волк пробрался, стекло разбил.

– Все трое? – ахнула соседка.

– Данька жив, – ответил мужчина.

– Какой ужас! – воскликнула другая женщина.

Пока Константин это слушал, у него волосы на голове шевелились.

«Волк? – мальчик не мог поверить собственным ушам. – Опять? Его не было столько времени…»

Он, как и остальные, не догадывался об истинной причине гибели родителей Дани.

В толпе он заметил отца и Семёна Ильича и подошёл:

– Пап… Ты уже знаешь?

– Хорошие были люди… – пробормотал Василий Юрьевич. – Такая трагедия!

– Ты от нас? – поинтересовался Семён Ильич.

Вчерашний выпускник кивнул:

– Мы проснулись от криков.

Рассказать о первой ночи поистине взрослой жизни он никому не мог, даже отцу, с которым многим делился.

Из дома вышли участковый и подавленный Даня.

Бледность заливала лицо подростка.

Даниил ни на кого не смотрел. Признаваться в убийстве собственных родителей он и не думал, сочинив историю, будто ночью к ним действительно пробрался волк и загрыз Анатолия Владимировича и его жену, а сам Даня чудом спасся, заперевшись в своей комнате.

Сотрудники милиции не нашли посторонних отпечатков пальцев, зато обнаружили несколько серых шерстинок, что подтверждало рассказ Дани.

И ему поверили.

Люди сразу зашептались.

– Даня! – Константин бросился к бывшему однокласснику и взглянул на участкового. – Куда вы его ведёте? В отделение? Но он, уверен, ни в чём не виноват.

– Он должен дать показания, – ответил мужчина.

– Даня… – Константин зашагал рядом. – Дань, я с тобой. Слышишь?

Тот исподлобья посмотрел на него:

– Да отвали ты от меня, наконец. Что пристал? Заняться нечем?

Эти слова очень обидели Константина.

Брюнет не понимал, что такого сделал Даня, раз из лучшего друга превратился во врага, но решения во всём разобраться не изменил.

Из дома на носилках стали выносить накрытые окровавленными простынями тела Михеевых.

По спине Константина промчались мурашки.

Он впервые видел подобное. Увы, не в последний раз.

– Сынок, идём домой, – на его плечо легла ладонь Василия Юрьевича.

Константин как заворожённый смотрел на трупы.

– Я не верю, что это сделал волк, – вдруг заявил он.

– Кто ж тогда? – удивился глава семейства. – Говорят, в спальне Михеевых нашли шерсть.

«Я всё равно докопаюсь до истины, – Константин покачал головой и стиснул зубы. – Люди за один миг, как Даня, не меняются…»

Они попрощались с Семёном Ильичом и несколько минут молча шли по дороге.

Перед мысленным взором Константина до сих пор стояли мёртвые родители Даниила.

Он невольно поёжился.

Василий Юрьевич взглянул на него:

– Ты в порядке?

– Да… – сын вздохнул. – Просто так… неожиданно. Вчера мы веселились, а сегодня… Траур.

– Вот такая непредсказуемая штука жизнь, – невесело усмехнулся Сильянов. – Ты почти взрослый. Привыкай.

– Ну спасибо, обрадовал, – улыбнулся Константин.

Из головы не выходил Даня.

Брюнет понимал неким шестым чувством, дело явно не чисто, и хотел как можно скорее разобраться, потому спустя пару часов, переодевшись в майку и шорты, отправился к Михеевым, но сколько ни стучал в окно и калитку, ответа не дождался и зашагал в отделение милиции, исполненный намерения узнать всё, как было на самом деле.

Однако дежурный лишь посмеялся над ним:

– Парень, иди-ка ты домой. И без тебя забот хватает.

– Но… – попытался возразить Константин.

– Иди, говорю, – перебил милиционер. – Оставь это нам. Ишь… Шерлок Холмс. Детективов начитался, что ли?

Он хмыкнул.

Константин мотнул головой, видя, здесь его никто слушать не собирается, вышел наружу и огляделся.

В небесных глазах застыла решимость.

Взор брюнета устремился на лес за селом.

«Почему бы и нет?..» – мелькнула мысль.

Константин поспешил по дороге и спустя четверть часа уже был в лесу.

Словно некая сила тянула его туда.

Интуиция у подростка была довольно развитой.

Он не стал противиться необъяснимому зову и прислушался.