Via ad Lucem. Начало

Via ad Lucem

Начало

Валентина-Виктория Коскина

Рано или поздно наступает момент, когда ваши пути расходятся. Каждый выбирает свою дорогу, думая, когда-нибудь они вновь сойдутся. Но со временем они становятся всё дальше. Сначала ты считаешь это нормальным: «Вы ведь созданы друг для друга. Ведь рано или поздно всё вернётся». Однако этого не происходит. Вместо того наступает зима. И ты вдруг понимаешь, всё кончено. Раз и навсегда. И в этот момент ты осознаёшь, некоторые вещи случаются всего раз в жизни. И не важно, как сильно ты будешь пытаться почувствовать это снова. Ты больше никогда не поднимешься на три метра над небом…

«Три метра над уровнем неба»

© Валентина-Виктория Коскина, 2023

ISBN 978-5-0060-8303-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава I. Судьбоносные встречи

Прозвенел звонок.

Двенадцать учеников девятого класса сельской школы номер один стали рассаживаться по местам.

Даня Михеев подмигнул сидевшему за одной с ним партой всегда стильно одевающемуся, достаточно высокому для пятнадцати лет и невероятно красивому брюнету с голубыми глазами, косой чёлкой и спортивной фигурой – Константину Сильянову.

Тот улыбнулся другу.

Вошли классный руководитель и незнакомая симпатичная девочка.

Несмотря на возраст, у неё были обесцвеченные волосы до плеч.

Дыхание Константина перехватило.

– Ребята, знакомьтесь, – представил новую ученицу мужчина. – Это Маша Евницкая. Вместе с папой она переехала в наше село и теперь будет учиться с вами. Надеюсь, вы примете её хорошо.

– Несомненно, – усмехнулся один подросток. – Девчонок-то мало. Проходи!

– Спасибо, – чуть улыбнулась Мария и встретила взгляд Константина.

Было видно, она робеет.

– Красивая, правда? – шепнул Даня соседу на ухо. Тот кивнул. – Ну так в чём проблема?

И он шутливо толкнул одноклассника в плечо.

Слегка смущённый Константин опустил голову, наблюдая из-под густых длиннющих ресниц, как Маша садится за свободную парту и вытаскивает из сумки необходимые для учёбы принадлежности.

Она сразу понравилась школьнику.

У него ещё не было отношений с девочками.

Маша стала его первым увлечением, хотя за будущим легендарным охотником на нечисть бегали все пять одноклассниц.

Но Константин, тогда и не подозревавший о существовании тёмного мира, никому не отвечал взаимностью.

И лишь Маша заставила его сердце биться чаще.

На перемене школьник подошёл к ней и широко улыбнулся:

– Привет. Я Константин. Все зовут меня именно так. Не люблю своё уменьшительное имя.

– Почему? – удивилась блондинка.

Красавец пожал плечами:

– Не знаю. Наверное, просто солиднее звучит.

– Думаю, да, – засмеялась девочка.

Они разговорились, и Константин узнал, в Убинское Евницкие переехали три дня назад из соседней деревни.

Как и Константин, Маша была единственным ребёнком в их маленькой семье – её мама умерла одиннадцать лет назад.

Новенькая сразу потянулась к брюнету.

Это была любовь с первого взгляда, увы, не имевшая счастливого конца.

Однако подростки не могли знать будущего и наслаждались реальностью, беззаботным детством, тем что спустя почти четыре месяца, наконец, летние каникулы.

К ним подошёл Даня и хитро сощурился:

– Ну что, голубки? Воркуете?

Смущённая Маша опустила глаза.

– Даня, блин! – Константин с улыбкой толкнул Михеева в грудь, нисколько не обидевшись.

Даниил был ниже сантиметров на десять. Темноволосый, с зелёными глазами, он вполне хорошо учился, интересовался мотоциклами и юриспруденцией, мечтал стать адвокатом.

– Вы лучшие друзья? – спросила Маша.

– Ага, – Даня хмыкнул. – С первого класса. Будешь девушкой Константина – следовательно, и моей лучшей подругой тоже.

– С чего ты взял, я ею буду? – щёки Маши вспыхнули, чем выдали зарождающуюся в сердце любовь.

Даня в ответ лишь рассмеялся, а Константин с улыбкой глянул на покрасневшую блондинку.

Он был очень благородным и пользоваться её чувствами не собирался.

После уроков он решил проводить Машу до дома.

– Все девчонки нашего класса от зависти позеленели! – сказала спутница. – Ты самый красивый мальчик в школе.

– И что? – пожал плечами Константин. – Я никогда не считал себя таким. О людях нужно судить не по внешности.

– Чем ещё, кроме философии, ты увлекаешься? – засмеялась Маша.

– Буддизмом, спортом, рок музыкой, – ответил подросток. – Мистикой немного и фантастикой. В качалку хожу, люблю сладкое и кофе… Ну, теперь ты знаешь обо мне всё.

– Прям всё? – весело спросила девочка.

– Да, – серьёзно признался Константин. – Я открытый человек.

Маша посмотрела ему в глаза и утонула в этой чистой, окутанной длинными ресницами бездонной синеве.

И школьнице показалось, на неё глядит ангел.

И так начались их отношения, о чём знали все в школе.

Но подростки не скрывались.

Анна Михайловна и Василий Юрьевич были рады появлению Маши в жизни единственного и горячо любимого сына.

Девочка была достойной, и Сильянова даже представляла её спустя несколько лет женой Константина, хотя сам будущий хантер о таком не думал в столь юном возрасте.

В тот ясный и достаточно морозный день он и Даня решили прогуляться на лыжах до расположенного рядом с селом леса.

– Будь осторожен, – сказала мать. – И возвращайся скорее. Холодно.

– Часа через три, – Константин взглянул на часы на правом запястье и чмокнул Анну Михайловну в щёку.

Спустя минуту за ним захлопнулась калитка.

На улице Константин встретил Машу.

– Привет! – девочка радостно махнула рукой. – Куда ты с лыжами?

– С Данькой кататься, – Константин поцеловал её.

– С Даней? – повторила Маша.

Лёгкая тень скользнула по лицу.

– Что-то не так? – не понял школьник.

– Иногда мне кажется, он втянет тебя в какую-нибудь неприятную авантюру, – призналась девочка.

– Не говори ерунды! – засмеялся Константин. – Я знаю Даню уже почти десять лет. Соглашусь, иногда он бывает развязным шалопаем, но безобидным, поверь. Так что ты зря беспокоишься.

– Надеюсь… – пробормотала Маша.

– Давай завтра сходим в кино, – предложил красавец. – Наш дом культуры пусть и не сравнится с городскими развлекательными центрами, тем не менее порой там тоже можно нормально отдохнуть.

Подруга не возражала. Ещё две недели назад она не особо горела желанием переезжать.

Отцу Семёну Ильичу, слесарю по профессии, предложили в Убинском более высокооплачиваемую работу, и мужчина, посоветовавшись с Машей, согласился.

«Ты же у меня умница, – сказал он тогда дочери. – Справишься».

После смерти супруги – у Регины оторвался тромб – ему не сладко пришлось. Временами он не знал, о чём говорить с Машей, как вообще вести себя с ней.

«Будь это пацан, всё было б намного проще», – думал он.

Но Семён Ильич очень любил дочь и одобрял её отношения с Константином.

Распрощавшись с девочкой, брюнет направился к дому Михеевых.

Маша обеспокоенно провожала его взглядом. Имея сильную интуицию, она чувствовала, любимому человеку угрожает опасность.

Только тинейджер не придал словам Маши значения, о чём вскоре, несомненно, пожалел, да было слишком поздно.

У ворот ждал Даня.

– Как тебе погодка? – хмыкнул он. – Минус двадцать пять.

– Сойдёт, – улыбнулся Константин. – Уверен, холодно нам не будет.

И они направились в лес, даже не подозревая, что их там ожидает.

– Слышишь? – насторожился Даня.

До них донёсся волчий вой.

– Чёрт! – нахмурился Константин. – Волков в этом году что-то расплодилось. Надо уходить, пока есть возможность.

Он развернул лыжи и двинулся в обратную сторону.

Одноклассник кивнул, не желая встречаться с хищником, и поспешил за другом.

Вой повторился.

– Господи! – вырвалось у Дани.

Некоторое время они шли молча.

– Нужно сообщить взрослым, что в лесу точно есть волки, – сказал Константин.

Но ответа не последовало.

Школьник обернулся и увидел, спутника рядом нет.

Сердце заколотилось.

Встревоженный не на шутку Константин огляделся:

– Даня? Дань! Ты где?

Эхо повторило слова.

– Твою же… – выругался школьник, отстегнул лыжи и, едва не утопая в февральских сугробах, кинулся на поиски Михеева.

Следы странно обрывались.

На снегу алело несколько капель крови.

– Блин… – выдохнул брюнет и кинулся в сторону села.

Неожиданно он зацепился о торчавший из-под снега корень старой сухой сосны и упал.

Лыжи сломались.

Их пришлось бросить.

Примерно через минут десять, показавшихся Константину бесконечными, сквозь голые ветви деревьев и лапы елей начали виднеться дома.

Красавец вздохнул с облегчением и ускорил шаг, не обращая внимания на попадавший в ботинки снег.

Дома он выпалил отцу:

– Даня Михеев пропал!

Константин боялся за друга, не догадываясь, скоро тот станет его злейшим врагом.

Даниил потерял из виду вырвавшегося вперёд одноклассника и остановился, чтоб перевести дух. Разгорячённый от катания, он чувствовал теперь, как мороз пробирается под одежду.

Изо рта вырывались облачка пара.

«Где Константин?..» – мелькнуло в голове.

Тревожно шелестели сухие листья на некоторых деревьях.

Скрипела сосна.

Неожиданно слева послышалось рычание.

Даня резко повернулся в ту сторону и едва не вскрикнул от ужаса.

В расширившихся зрачках отразился стоявший метрах в пяти огромный чёрный волк со светящимися жёлтыми глазами.

С длинных клыков капала слюна.

Даня в полной мере узнал, что такое фраза «душа в пятки ушла», и, не отрывая взора от волка, на самом деле оказавшегося оборотнем, сделал медленный шаг назад.

Чудовище сжалось на миг и прыгнуло на школьника.

Даня успел лишь вскрикнуть, как вмиг очутился на снегу прижатым мощными лапами монстра.

Острые когти вспороли одежду на плечах тинейджера, оставив достаточно глубокие царапины.

Послышался хруст ломающихся лыж.

Ужас Дани достиг апогея, и в следующую секунду Михеев потерял сознание.

Оборотень вдруг застыл и прислушался.

Что-то насторожило его, заставило отпустить жертву и скрыться среди деревьев.

Он словно ощутил присутствие поблизости будущего великого хантера на нечисть и решил спастись бегством. В тот же день монстр навсегда покинул Убинское.

Но вместо него в селе возник новый вервольф – обычный на первый взгляд подросток Даня Михеев.

Василий Юрьевич вместе с дюжиной селян и участковым отправился на поиски пропавшего школьника.

С ними хотел пойти и Константин, однако глава семейства запретил:

«Дыши над картошкой и сиди дома, не то разболеешься. Полные ботинки снега».

Когда он ушёл, встревоженный брюнет в своей небольшой комнате сел на кровать и глубоко вздохнул.

Несомненно, судьба Дани волновала его.

Только поиски не увенчались успехом.

Начавшийся снегопад скрыл все следы в лесу.

Единственное, что нашли мужчины, – две пары сломанных лыж.

Не помогла даже немецкая овчарка участкового, которой дали понюхать прихваченную из дома Михеевых футболку Дани.

В том месте, где валялись его лыжи, она зарычала, потом заскулила.

Шерсть на загривке стала дыбом, уши прижались к голове.

Было ясно, животное боится, но волонтёры не знали, чего или кого именно.

– Уже темнеет, – участковый глянул на серое небо. – Да и метель затрудняет поиски. Придётся вернуться сюда завтра.

– Я пойду дальше один, – твёрдо решил отец Дани Анатолий Владимирович. – А вдруг он ранен или?..

Голос сорвался.

– Тоже хочешь пропасть? – сказал один из мужчин. – Гляди, непогода как разыгралась. Будто назло. В два счёта можно заплутать и остаться здесь навсегда.

– Но я должен отыскать сына! – в отчаянии воскликнул Михеев. – Понимаете?

Односельчанам удалось отговорить его от опасной затеи.

Все разошлись по домам, сочувствуя Анатолию Владимировичу и надеясь, Даня скоро вернётся.

Взволнованный Константин с нетерпением ждал отца на крыльце:

– Ну?..

Василий Юрьевич покачал головой и вместе с тинейджером вошёл внутрь, разулся в сенях и снял верхнюю одежду.

– Это я виноват… – вздохнул Константин. Сильянов-старший внимательно посмотрел на него. – Не следовало мне уходить из леса, пока я не нашёл бы Даньку.

– Нет, – Василий Юрьевич сжал его плечо. – Снегопад замёл следы. Ты б не отыскал обратный путь. А я не хочу терять сына.

Неожиданно раздался стук в заледеневшее окно на кухне.

– Данька? – встрепенулся Константин.

– Будь здесь, – попросил мужчина, быстро сунул ноги в валенки и вышел.

Константин прильнул к окну в тщетной попытке что-нибудь разглядеть и напряг слух.

До него со двора донёсся девчачий голос:

– Василий Юрьевич, а Константин дома?

– Да, – подтвердил тот. – Идём.

Спустя несколько секунд он вернулся вместе с Машей.

Константин чуть улыбнулся подруге.

– Ну, молодёжь, чаю хотите? – спросил Сильянов.

Маша и Константин переглянулись и кивнули.

Они втроём прошли на кухню, где Василий Юрьевич налил в кружки горячего чая с мёдом, и сели за стол.

– Замёрз я… – глава семейства обхватил кружку ладонями. – Два часа в лесу провели.

– Пап… – тинейджер снова посмотрел на одноклассницу. – Расскажи всё…

– Да нечего рассказывать, – вздохнул Василий Юрьевич, делая глоток. – Мы ничего не нашли, кроме ваших сломанных лыж.

– Боже… – пробормотала Маша. – Бедный Даня…

Константин внимательно глянул на неё, внезапно вспомнив предупреждение днём.

«Если б можно было повернуть время… – мелькнуло в голове. – Никуда не идти. И сейчас Данька был бы с нами…»

Школьник надеялся, скоро одноклассник вернётся, и не подозревал, тот уже не человек.

И их дружбе пришёл конец.

Было ещё относительно светло, когда Даниил пришёл в себя, не без труда встал со снега и огляделся.

Всё тело ломило, воспалённые глаза болели, губы запеклись.

Михеев помнил, что с ним случилось, и ужас до сих пор леденил душу.

«Кто это был?» – недоумевал Даня, ощущая необъяснимые изменения, и не имел ответов на многочисленные вопросы.

В животе заурчало.

Голод оказался поистине зверским.

Однако никакой еды у Даниила с собой не было.

Влекомый этим инстинктом, он побежал вперёд, спустя некоторое время очутился на окраине леса и, чуть сощурившись, посмотрел на родное село.

Возвращаться домой не было желания, и Даня бросился прочь.

Внимание привлёк шум.

Лаяла собака, слышались мужские голоса.

Даня на минуту замер и обернулся.

Вдалеке группа односельчан вместе с овчаркой искали его.

Школьник сразу понял это и кинулся в противоположную сторону.

Овчарка насторожилась и втянула носом морозный воздух, но не учуяла подростка, ведь от него уже не пахло человеком.

– Глядите! – сказал один из волонтёров. – Собаке явно что-то не нравится.

– Или кто-то… – пробормотал Василий Юрьевич.

Участковый пристально взглянул на него, однако промолчал.

– Даня! – крикнул Михеев-старший. – Даня!

В лесу, казалось, никого не было.

Стояла тишина, только изредка птицы взмывали в небо с хлопаньем крыльев.

Даниил, конечно, слышал, что его зовут.

И это раздражало.

Подросток вообще был весь на нервах.

Чувства обострились до предела.

Единственное, что хотелось в тот момент, – забиться куда подальше.

Он нигде не мог найти покоя.

Чудилось, за ним гонятся, следят.

От каждого шороха школьник вздрагивал и тревожно озирался. Наконец он остановился и перевёл дух.

Сердце едва не выпрыгивало, во рту пересохло.

Тут Даня напрягся, почувствовав непривычный запах, резко обернулся и увидел между деревьями в стороне зайца.

Всё его существо превратилось в слух и обоняние, словно он сам был зверем.

На симпатичном лице отразилась внутренняя борьба с собой.

Тем не менее животный инстинкт взял верх, и подросток кинулся на бедное животное, успел схватить и впился в него зубами, с наслаждением ощущая тёплую плоть и кровь.

Несколько мгновений заяц дёргался в агонии и, наконец, затих.

Помутнение прошло.

Даня будто очнулся от кошмара и с широко распахнутыми глазами и тихим вскриком ужаса отпрянул.

Из трясущихся рук выпало то, что осталось от зайца.

Мертвенная бледность залила щёки.

Сердце бешено колотилось в груди, мешая нормально дышать.

Осознание содеянного наступило слишком поздно.

Весь залитый кровью зайца, Даниил застонал:

– Что со мной?.. Кто я теперь?..

Отчаяние и ужас отразились в глазах.

Мотнув головой, школьник бегом, не разбирая дороги в сгустившихся сумерках, кинулся прочь. Вдруг он скатился в какой-то овраг и сжал голову руками.

Переполнявшие эмоции вырвались наружу, и тело Дани начало сотрясаться от рыданий.

Мальчику было невероятно страшно.

Но в глубине души он уже стал осознавать, прежним ему никогда не быть.

Вдалеке, за пределами села, раздался протяжный вой.

Оборотень покинул Убинское, хотя это, к сожалению, не положило конец странным смертям.

Новый монстр жаждал крови.

Тем более до полнолуния оставалась неделя.

Оно навсегда изменит жизни Дани, Константина и Маши.

Глава II. Полнолуние

Так прошло два дня.

Поиски Даниила до сих пор продолжались, но не принесли успеха.

Выпавший недавно снег окончательно замёл все следы.

Михеевы были безутешны и не верили, что сын мёртв.

Ранним субботним утром спящего в своей постели Константина разбудили донёсшиеся с улицы возбужденные голоса.

Школьник сел и потёр ещё сливающиеся глаза.

– Даня! Даня Михеев вернулся! Господи, вы только гляньте на него! – слышались крики.

– Данька? – выдохнул Константин, вскочил на ноги и, быстро одевшись, выбежал на кухню.

– Куда ты, сынок? – удивлённо спросила из родительской спальни Анна Михайловна. – Семь часов ведь.

– Даня сам вернулся! – натягивая куртку и обуваясь, ответил радостный брюнет. – Представляете?

– Чудеса! – воскликнул глава семейства и тоже начал одеваться. – Где ж он пропадал всё это время?

Константин был уже на улице, не слышал отца и протиснулся сквозь обступившую Даню толпу.

И улыбка спала с лица, когда тинейджер увидел, в каком состоянии друг – грязный, в рваной, замаранной кровью одежде, с диким взглядом.

– Дань… – прошептал он.

– Я… Я… Это не моя кровь… – подросток словно угадал мысли одноклассника.

– Чья же тогда? – нахмурился Константин.

– Волка, – не моргнув и глазом, солгал Даня. – Я убил его.

– Убил? – протянул один из мужчин с сомнением в голосе.

Даня не успел ответить.

К нему подбежали родители, стали обнимать, расспрашивать, что случилось, хотя он не желал вдаваться в подробности и был угрюм.

Сейчас, по крайней мере.

Возвращение в село, как ему казалось, – единственный способ понять, кто или что он отныне.

– Ладно, идёмте по домам, – сказала соседка Сильяновых, жена участкового. – Толя, мой потом к вам зайдёт.

– Хорошо, – кивнул Михеев.

Все начали расходиться, обсуждая удивительное возвращение Дани и гадая о случившемся в лесу.

Многие не верили в победу мальчика над волком.

Константин тоже в этом сомневался, но не хотел думать, что друг соврал. Напротив в толпе он заметил Машу и подошёл:

– Доброе утро…

– Привет, – девочка поцеловала его в щёку. – Что-то у тебя грустный голос. Ты не рад возвращению Дани?

– Несомненно, рад, – отозвался Константин. – Просто странно… Даже взрослый может не справиться с волком голыми руками.

– Поговори с ними, – предложила одноклассница. – Уверена, он всё тебе объяснит.

– Надеюсь… – пробормотал Константин.

Однако Даня не пожелал в тот день общаться с ним, заперевшись в своей комнате.

– Ты не обижайся на него, – сказал Анатолий Владимирович. – Он до сих пор в шоке.

– Понимаю… – вздохнул брюнет. – Ладно, не буду настаивать. Если Даня захочет, пусть приходит. Я сегодня дома останусь.

Только друга он так и не дождался. Состояние Даниила его сильно волновало.

У школьника было много вопросов.

Он и не подозревал, кого на самом деле встретил в лесу Даня, и сам раньше тоже никогда не сталкивался со сверхъестественным, не догадываясь, совсем скоро его жизнь будет неразрывно связана с мистикой.

Время не стояло на месте.

Началась рабочая неделя.

До полнолуния оставались считанные дни.

Даня словно физически ощущал это. Он стал озлобленным и замкнутым, до среды не выходил из дома и не посещал школу.

Михеевы даже вызывали врача.

Даню увезли в районную больницу, где ему зашили раны от когтей «волка», и в тот же день отправили домой, не выявив никаких болезней и отклонений.

Действительно, иммунитет подростка усилился в разы.

Чувства пришли в норму.

Даня больше не подскакивал при малейшем шорохе.

Однако все заметили изменения в характере.

Обычно разговорчивый, в школе Даня угрюмо молчал и сидел не рядом с Константином, как всегда, а один за последней партой.

Константин иногда бросал на него тревожные взоры.

На перемене будущий хантер решил, наконец, расставить все точки над «и».

– Давай поговорим, – предложил он.

– О чём? – подросток исподлобья глянул на него.

– И то верно… – брюнет вскинул голову. – О чём. Мы ведь так… абсолютно чужие люди друг другу.

Даня недовольно поморщился:

– Что ты хочешь от меня услышать?

– Правду, – ответил Константин.

– Считаешь, я лгу? – сощурился Даня.

Они стояли в рекреации возле кабинета химии, и их напряжённый разговор слышали другие ребята, среди коих находилась и Маша. Ей была неприятна эта история.

Константин мельком оглянулся на неё и вздохнул:

– Мне не безразлично, что с тобой приключилось.

Он положил руку Михееву на плечо, но Даня оттолкнул одноклассника:

– Не лезь ко мне! Тебя ничего не касается.

И он побежал прочь.

– Даня! – крикнул вслед Константин.

Однако тот не обернулся.

К Константину подошла Маша:

– Он стал таким… странным.

– Да… – согласился подросток. – Я его совсем не узнаю…

– У Михеева крыша поехала, – насмешливо сказал один из школьников. – Без повода на людей бросается.

Константин искоса посмотрел на него и вернулся в кабинет. Хотелось всё выяснить. Только он не подозревал, какой жуткой окажется истина.

И вот наступило полнолуние.

У Дани ещё с вечера поднялась температура, начало ломить кости.

Он чувствовал себя очень плохо, не стал ужинать и заперся в своей комнате.

– Сынок, может, всё-таки поужинаешь? – обеспокоенно спросила мать Лидия Фёдоровна.

– Не хочу, – из-за двери бубнил Даня. – Не трогайте меня.

Женщина взглянула на стоявшего рядом Анатолия.

Тот погладил её по плечу:

– Идём. У мальчика переходный возраст. Да и после недавнего приключения он не отошёл.

– Я сильно волнуюсь за него… – покачала головой Лидия.

Тинейджер слышал их разговор, даже биение сердец.

Все чувства вновь обострились.

И это сводило с ума едва ли не в прямом смысле слова.

Даня упал на кровать и уткнулся в подушку, теперь зная, кто, а точнее, что он отныне.

«Оборотень… – билась мысль в голове. – Я монстр…»

Осознание пришло на следующий после возвращения домой день.

Конечно, открытие пугало подростка, но он ничего не мог изменить.

Сегодня в школьной библиотеке Даня нашёл книгу с европейскими мифами.

Одна легенда гласила о человеке, способном превращаться в полнолуние в вервольфа, и сначала ввергла тинейджера в шок, тем не менее в Данииле уже стала просыпаться тёмная сущность.

Он оторвал голову от подушки и устремил взгляд в окно.

Небо заволакивали тучи, и луну не было видно.

Но Даня физически ощущал приближение часа пик.

Ему удалось вскоре погрузиться в тяжёлый сон. Мальчик часто ворочался, пока не проснулся около двух часов ночи от сильного голода.

Комнату заливал яркий серебристый свет.

Будто ничего не понимающий сомнамбула, Даниил встал с кровати, покинул спальню и, бесшумно пройдя на кухню, где на вешалке висела верхняя одежда Михеевых, накинул куртку, обулся и вышел на улицу, по-прежнему не осознавая, что делает.

Родители до сих пор не проснулись.

Школьником двигал звериный инстинкт.

Очутившись снаружи, он огляделся и перебежками зашагал в сторону одного из домов, во дворе которого располагался маленький курятник. Даня без труда перепрыгнул через забор, прислушался, убеждаясь, рядом нет никого, кроме забившейся от страха в конуру и чуявшей в незванном госте истинного монстра собаки, и поднял глаза на луну.