Полная версия
Ветер и крылья. Новые дороги
Кардинал под плевки подставляться не собирался, еще не хватало. И с хладнокровием опытного политика развел руками.
– Ваше величество, понятно, что эданна непричастна. Но она умна и наблюдательна. Могла что-то услышать, но не понять, о чем речь… просто потому… кто ж о таком ужасе подумает?
Филиппо выдохнул и сменил гнев на милость.
– А… ну да. Могла.
«Это доминиканцы с ней поговорить никак не могли», – зачесался язык у Адриенны. Но королева смолчала. Толку-то? То у эданны голова болит, то попа, то еще что… вот ей-ей, Адриенна бы сказала, что она от монахов бегает. Достаточно изящно и акку-ратно, но…
Бегает. А Филиппо это не объяснишь.
Ладно, пусть едет и охотится на волков. И… Адриенна честно сознавалась сама себе. Если с ним что-то случится на этой охоте, она от души порадуется. Потому что Филиппо…
Он неплохой.
Не злой, не подлый, достаточно управляемый. Но… из него получился плохой муж, плохой король и получится плохой отец. В этом Адриенна даже не сомневалась. Не дано.
У кого-то глаза голубые, у кого-то карие, а у кого-то недобор душевных качеств. Только вот с карими глазами жить можно, а как жить без ответственности? Без понимания других людей и даже без желания понять?
А вот преотлично! И живут, и других гнобят, и виноватых ищут… и находят даже на свою голову. Но это когда еще будет?
Да кто ж его знает. Может, с волками повезет? А?
* * *– Отец, я не смогу поехать.
Дан Энрико только плечами пожал. Не сможешь?
Да и не надо. А что случилось-то?
– Серена очень просила встретить праздники в столице. С ней, – развел руками Эмилио.
– Попал, братец, – рассмеялся Рафаэлло.
– Завидуй, братец, – в тон ему отозвался Эмилио. А разве ему не стоит завидовать?
Серена – умница, красавица, а главное-то что? Что ей ничего не нужно! И приданое у нее есть, и связи неплохие, и Феретти может ей достаться… хотя тут Эмилио не особо претендовал. Уверена Серена, что брат жив? Да и прекрасно, пусть возвращается, имущество вернем! Ему, Эмилио Делука, чужого не нужно.
Казалось недавно, жизнь закончена, ан нет! У него есть любимая девушка, они помолвлены, они поженятся, ее семья в нем души не чает… жизнь прекрасна! А требовать всего и всего – зря судьбу гневить!
– С нами дан Марк вместо тебя поедет, – пояснил дан Энрико.
– СибЛевран?
– Да.
– Отец королевы?
– Да.
– Вроде он ко двору не рвался?
Энрико неопределенно хмыкнул. Не рвался. И не хотел. И едет дан Марк не ко двору, а на охоту. И, есть подозрения, разузнать что-то о своей Сусанне. Чтоб ее давно зверье заело! Но свой ум не приставишь и в голову не вложишь. Так что…
– Он и не рвется. Он просто едет, как обычный дан. Даже к дочери не заедет.
– Даже так? – Эмилио покачал головой. – Зря.
Дан Энрико только рукой махнул.
Бывает и так, что самые близкие люди становятся врагами. Особенно если им помогает чужая подлость. Лезет гадюкой в семью, шепчет на ухо, сцеживает яд на старые раны…
Вслух он такого не сказал. Сын еще дорастет до понимания этой горькой истины. Королева не может простить отцу его женитьбу, отец не может простить королеве конец этой самой женитьбы… так и пошла шириться трещина. И наполняться обидами, непониманием, холодом…
– Пусть в своей семье сами разбираются. А наше дело поохотиться как следует.
Рафаэлло кивнул и погладил рукой приклад арбалета.
– Да, с Леверранским чудовищем не удалось! Но сейчас… наша возьмет!
Забавно, но волки думали примерно так же. Их хозяин уж точно.
* * *Адриенна возлежала в кровати с чашкой клюквенного морса. Тошнило ее постоянно, а кисловатая жидкость с медом хоть как-то успокаивала желудок.
В дверь постучался дан Иларио.
– Войдите.
Эданна Сабина, которую жестом попросили выйти, молча кивнула. С даном Пинной ее величество можно оставлять, он человек ответственный. Если что – позовет на помощь.
– Ваше величество, это вам. – Дан Пинна протянул Адриенне роскошную черную розу. – Позволите?
– Да, конечно. – Адриенна наглаживала кота. Нурик косился на захватчика зелеными глазами и исправно мурчал. Словно крохотный водопад.
Дан Пинна взял одну из ваз, налил воды, поставил розу…
А заодно проверил, что их никто не подслушает, и только тогда перешел к сути дела.
– Ваше величество, я сегодня уйду встречаться с некоей Змейкой.
Мия не уточняла Адриенне, как звучит ее прозвище. А Адриенна и не подозревала, что таковые имеются. Тем более у ее подруги.
– Кто это?
– Мне рекомендовали ее как специалиста по решению любых проблем.
– Хм?
– Понимаю, ваше величество. Но выбора у нас нет. Мой человек… который взялся следить за эданной… он намекнул мне, что все не так просто. И погиб.
– Пропал без вести?
– Нет, ваше величество. Умер.
– Его убили?
Дан Пинна развел руками.
Что Комара убили, он знал. Булка сообщил. А вот КАК убили? Да кто ж его знает?
Адриенна только головой покачала.
– Не нравится мне это дело. И эданна Франческа тоже не нравится.
– Ваше величество, и не только вам. Всем, всем не нравится эданна. Министру двора, казначею, кардиналу…
– Боюсь, даже все вместе мы не перевесим одного короля.
Дан Пинна кивнул. И очень благочестиво сложил руки.
– Я буду молиться, чтобы эданна не была ни в чем замешана. Но если что-то… даже и не знаю, как его величество переживет это горе.
– Главное, чтобы МЫ его пережили, – пробурчала Адриенна.
А горе пережили или его величество, дан Пинна благоразумно уточнять не стал. Потому как…
И то, и другое, и эданну Франческу, пожалуйста. Он не обидится.
МияСвиньей себя чувствовать не приходилось? А хрю!
Вот Мие так и казалось, что у нее пятачок отрастает и хвост на попе. Такой, завиточком. Рикардо ее любит, он к ней со всей душой, а она… она взяла после ужина лютню – и поплыли по комнате сладкие звуки…
Минута, две, три…
И Рикардо принялся клевать носом, а потом и вовсе уснул. Да так, что добавки не требовалось. Мия знала, он теперь проспит до утра.
А она…
Одеваемся – и в Грязный квартал. Там ее очень ждут.
Булка действительно ее ждал. Ждал и дан Пинна, который не терял времени и расспрашивал Булку о подробностях Комариной смерти, осознав внезапно, что это важно. Действительно важно.
Булка только руками разводил.
Волки порвали. Или собаки – откуда в городе волкам взяться, да еще таким? Черным? Точно, собаки у кого-нибудь удрали, мало ли кто их держит? Вот есть же питомники целые для бойцовых псов…
Дан Пинна в этом очень сомневался. Но мысли свои держал при себе. И ждал.
Стука в дверь, потом девичьего голоса, который весело произнес: «Добрый вечер!» – и, наконец, саму девушку.
Мия распустила завязки плаща и сбросила его с плеч. И дан Пинна только выдохнул.
Какая красавица!
Какая удивительная красавица!
Пожалуй, появись она при дворе – и эданне Франческе резко поплохеет. Ее величество принадлежит совсем к другому типу красоты. Нет-нет, Адриенна тоже прекрасна, но совсем иначе. А вот Змейка…
Те же золотые локоны, точеное лицо, улыбка… эданна Ческа рядом с ней померкнет.
– Булка, представь нас, – произнес певучий голос. И тот засуетился:
– Будьте знакомы. Это дан Иларио Пинна, он состоит при ее величестве. Это Змейка. Поверьте, дан, если не справится она – не справится никто.
– Не стану скромничать, я действительно хорошо работаю, – скромно согласилась Мия. – Жаль, похвалиться не получится, закон подобных вещей не одобряет.
– В нашем случае речь идет исключительно о законном мероприятии, – отмахнулся дан Пинна. – При дворе есть такая эданна Вилецци… объяснять?
– Не надо. Я примерно осведомлена о внутренней кухне двора, – отмахнулась Мия. – Если чего-то не пойму, сразу спрошу.
– Хорошо… дана?
– Просто Змейка.
– Простите, дана, но вам это имя решительно не идет.
– Тогда… дана Леонора.
Бумаги на имя Леоноры Белло у Мии были, а подправить возраст…
Помилуйте, с этим и ребенок справится!
Булка, который знал настоящее имя Змейки, скромно промолчал. И поднялся.
– Оставляю вас наедине. Свое дело я сделал, дальше – как договоритесь.
– С меня процент, – отозвалась Мия.
– Это уж как повелось, – ухмыльнулся Булка, понимая, что сейчас ему сделали определенное предложение. Так же, как на Комара, на него работать не будут. И откажутся при случае, и характер покажут. Но…
Мия Феретти – виртуоз в своем деле. И заполучить ее – счастье. Так что Булка и отказываться не будет – дурак он, что ли? Хозяин части Грязного квартала подмигнул Мие и прикрыл за собой дверь. И заторопился к слуховому отверстию. Да, Мия о нем знает. Но клиент-то нет! Так что…
Вот и проверим ее на лояльность.
* * *– Проследить за эданной Вилецци, – нахмурилась Мия. – И все?
Иларио пожал плечами.
– Я знаю, она не изменяет его величеству. Но может быть, у нее есть какой-то секрет? Какой-то скелет в шкафу? Ну хоть что-то…
– Безгрешных при дворе не бывает, – кивнула Мия. – Даже наверняка есть. Об этом же вы говорили Комару?
– Да. Но я не знаю… он хотел отчитаться мне о чем-то…
– И не дошел?
– Погиб.
– Это неспроста, – нахмурилась Мия. – Комар был мне не чужим, и за ваше дело я возьмусь. Булке заплатите за посредничество сами.
– А вам?
– Деньги мне не нужны.
Такие намеки Иларио ловил на лету.
– А что именно вам нужно?
– Чтобы вы передали записку ее величеству. Не читая.
Иларио нахмурился.
– Простите, дана…
Мия подняла руку, останавливая его.
– Клянусь своей матерью – да изольется ее чрево, клянусь своим родом – да пресечется он навеки, клянусь своей честью – пусть будет мое имя покрыто позором, клянусь своим сердцем – да остановится оно в тот же миг. Я. Хочу. Только. Добра. Адриенне. Я не причиню ей вреда, я скорее убью любого, кто поднимет на нее руку.
Дан Иларио молча кивнул. Ну коли так…
– Пишите. При мне.
Мия послушно подцепила со стола бумагу и перо.
Что написать? Смешной вопрос.
«Я вернулась. Лоренцо жив, я верю, он тоже вернется. Сейчас мое имя Леонора Белло. Если нужно, я приду к тебе.
М. Ф.»Свернуть, запечатать, отдать…
Дан Пинна наблюдал за этим процессом достаточно скептически.
– Может, вы просветите меня, дана?
– Легко, – пожала плечами Мия. – Если ее величество не изменилась за прошедшее время, она попросит вас привести меня. Хотя бы ко двору. Если изменилась – просто даст задание.
– Хм…
– Могу дать клятву еще раз. Ее величество жила не только во дворце, а я… я тоже живой человек.
Иларио только вздохнул.
– Ладно… я передам письмо ее величеству.
– Благодарю вас, дан Пинна.
Раньше Мия и вовсе не стала бы тратить время на письма. Пришла бы во дворец, и все. Но сейчас она беременна, и рисковать ей не хочется. Мало ли что?
Полезут так клыки или когти – потом не отмоется. И не удерет.
– Не стоит благодарности.
– Хорошо. Тогда… рассказывайте.
– Что именно?
– Все, – хищно сощурилась Мия. – Где живет эданна Вилецци, в какую церковь ходит, когда видится с его величеством… все, что знаете. А там уж – моя работа.
Дан Пинна кивнул и приступил к рассказу.
А вдруг и правда… поможет?
Адриенна– Что?!
Полетела в сторону подушка, подскочил и зашипел злобной рысью потревоженный кот.
– Дайте мне письмо!
Дан Пинна посомневался еще треть секунды (больше было опасно) и отдал письмо ее величеству.
Та мгновенно сломала печать, пробежала несколько строчек глазами и улыбнулась.
– Дан Пинна, вы сможете провести дану Леонору во дворец?
– Смогу. Ваше величество, вы уверены?
– ДА! – сказала Адриенна с таким выражением, что можно бы и не добавлять ничего. Но все же человек не чужой, надо разъяснить. – Я знаю дану очень давно. Она всегда была честным и благородным человеком. Исключительно умным и порядочным.
– Да?
Не то чтобы Иларио сомневался: опасно для жизни. А вот ремесло у даны Змейки было… да, оно было. И его надо принимать в расчет.
– Ее работа… дан Иларио, она будет очень сердиться, если узнает, что я кому-то сказала…
– Не от меня, клянусь. По всей форме клятву дать?
– Не стоит, – отмахнулась Адриенна. – Я просто намекну. У М… Леоноры на руках оказались люди, за которых она отвечала. Если бы она не согласилась заниматься… тем, чем занимается сейчас, их судьба была бы незавидна.
– Даже так?
– Я бы покривила душой, сказав, что Леонора, – сейчас имя уже легче скользнуло с языка, – исключительно добрый человек. Ей хотелось жить хорошо, но в то же время… ради себя она бы довольствовалась много меньшим.
– Я верю, ваше величество.
– Тогда… когда?!
– Его величество уедет на охоту, и…
Адриенна улыбнулась и кивнула.
– Хорошо. Но прошу, дайте ей знать уже сегодня. Я все помню, я ее очень люблю и жду. Дан Пинна, волей неба у меня нет сестер. Но она… дана Леонора стала для меня ближе сестры.
Дан Пинна кивнул.
– Я все сделаю, ваше величество.
Тем более, похоже, ваши чувства взаимны. Судя по тому, что говорила дана Леонора…
Что ж. Это хорошо.
А еще…
– Эданна Адриенна, вы можете подумать еще над одной… задачей.
– Да?
– Если вам так дорога дана Леонора…
– Да!
– У вас же свободно место одной из фрейлин?
Адриенна ненадолго задумалась. И коварно улыбнулась.
– О да! Это было бы чудесно! Впрочем, мы еще поговорим об этом с… Леонорой.
Иларио поклонился.
А паузу перед именем… Леоноры он старался не замечать. А что такого? Вот и он думает – ничего.
– Позвольте откланяться, ваше величество. Я буду очень занят… ночью.
– Да, дан Пинна. Минуту. Дайте мне бумагу и чернила.
– Хорошо, ваше величество.
Все было на небольшом столике, стоящем рядом. Предполагалось, что на нем будут подавать в кровать завтрак или обед… Адриенне было не до еды. А вот бумаг надо было разобрать – горку и пригорочек. Так что…
«Жду тебя. Люблю вас.
А. С.»И запечатать письмо тем самым кольцом. Мия поймет. И придет!
Впервые за этот год Адриенна чувствовала себя почти счастливой. Она получила самый замечательный подарок на Рождество.
Она не одна!
* * *Марко Мели посетил дом Фредо Лаццо в первый раз.
Так уж получилось, Фредо и Паскуале жили вроде бы и одним домом, но – двумя. Странно? Да ничего странного!
Просто почтенный торговец, разбогатев, выкупил для сына соседний дом. Забор между садиками тут же был снесен, крытый переход построен – не бегать же каждый раз через сад, мало ли что? Дождь, ветер…
Поэтому домов было вроде бы и два, но один. И что приятно, Мария и жена Паскуале, Рита, друг другу совершенно не мешали. Две хозяйки не уживаются на одной кухне, но тут-то кухонь ДВЕ! И всем очень даже удобно. Хочешь – закрой дверцу в переходе, хочешь – открой; Рита и от природы была неконфликтна, Мария не стремилась устанавливать везде и всюду свои порядки, помнила, как была служанкой, помнила, как злила ее ах-какая-я-нежная-холера хозяйка… ладно, земля Фьоре пухом, но злила ведь! Так что надо не повторять ее ошибок.
Обычно Марко бывал на территории Паскуале.
Дан Вентурини попросил его позаботиться о парне, Паскуале и заботился. Выделил место для жилья, удобное, над магазином; не в своем доме, но так даже лучше: молодой же парень – мало ли кого приведет…
Пока не приводил никого. Но дело наживное?
А так Паскуале был доволен по уши.
Парнишка золото.
Неглупый, расторопный, серьезный, понимающий… такого помощника найти в радость. Хотя если уж до конца честно…
Не останется он у Лаццо.
Хоть и вникает он в торговлю, хоть и старается, хоть и трудится на совесть, а все ж… не то! Не лежит у него душа. Ему в СибЛевране хорошо, там он на своем месте…
Но там все будет ему напоминать об Адриенне… не стоит. Не надо такого мальчишке.
И Паскуале учил Марко, понимая, что такие уроки ему где угодно пригодятся. А вот в дом к Фредо пригласил первый раз.
Рождество!
Как не отпраздновать?
Но до того Марко у них дома не был, со всеми не знакомился…
Вот и получилось так, что на середине гостиной столкнулись неожиданно для себя Марко Мели и Джулия Феретти.
Она улыбнулась. Он покраснел.
Она кокетливо потупила глаза. Он побледнел.
А дальше вмешался Паскуале, пока его юный помощник не собрал на себя все цвета радуги.
– Ньор Марко Мели. Дана Джулия Феретти.
– Мне очень приятно, – пропела паршивка и протянула вперед тоненькую ручку.
Марко неловко взял ее и поцеловал. Паскуале только головой покачал, и положил себе поговорить потом с племянницей. Зачем же так над человеком издеваться?
* * *При дворе Рождество отмечали весело.
Были танцы, был смех, было святочное полено…
Ее величество сидела вместе со всеми, но в веселье участия не принимала. Придворные понимали это и старались показать свое отношение.
Адриенна ни на минуту не оставалась в одиночестве.
То одна пара, то вторая, то несколько пожилых эданн, которые чуть ли не по-матерински принялись ворчать на ее величество, мол, бледненькая, ей бы укрепляющего, а вообще… муж должен о жене заботиться и любить, раз уж клятву давал!
Или хотя бы ценить и не обижать…
Филиппо это прекрасно расслышал, но куда там обижаться? Эданны еще его отца помнили… в пеленках. На такую голос повысишь – потом от позора не отмоешься. Так что его величество просто решил не будить зверя и послал эданне Франческе извиняющуюся улыбку.
Мол, прости, любимая, но я обязан сегодня проявить внимание к жене. Такой день…
Франческа сверкнула глазами и отправилась танцевать.
А что?
Адриенна беременна и выглядит бледной и больной, и вообще…
А тут она… яркая, красивая, смотри! Вот я какая! Рядом с твоей-то бледной молью… и как мне идет белое с алым! И платье со шлейфом, небольшим, но все-таки… Хотя вот последнее было уже наглостью. Платья со шлейфом могла носить либо королева, либо с ее разрешения, но Ческу такие мелочи не волновали. Она была чудо как хороша собой и отлично об этом знала.
Филиппо впечатлиться, увы, не успел. Сначала возник рядом кардинал Санторо, отвлек каким-то вопросом. Потом одна из дам покачала головой, заявив, что бесстыдно так показывать себя. А потом и вовсе случилась беда…
– Ой!
Взвизг был такой, что даже музыканты, привычные ко всему, дернулись. Инструменты тоже издали какой-то взвизг и замолчали. А эданна Франческа дура дурой стояла посреди зала…
Кто уж ей помог?
Кто решился?
В танце и не поймешь, фигуры сложные, партнеры меняются, да и танец быстрый, с подбрасыванием. И вот кто-то наступил на шлейф.
А вот так!
Недаром его можно только королеве, вот не просто от вредности! Королевская чета все же танцует не в общем хаосе. А эданна Ческа, хоть и спала с королем, но такой чести, как отдельное танцевальное место, не удостоилась. Ладно бы она еще с королем танцевала. А то ведь одна выставлялась…
Ческа, не заметив, сделала шаг.
Тонкий шелк, который так потрясающе красиво драпируется, сказал: «Шр-р-р-рясь!» – и поехал себе по швам, а потом и вовсе оторвался. В шуме музыки эданна сразу и не заметила…
А потом было поздно.
Понятно, что нижнее платье уцелело, но эданна сегодня была в нижнем платье из белого шелка и верхнем – из алого, шитого золотом. Вот в белом и осталась. Полупрозрачном.
Предъявляющем на обозрение всему залу ее тыльную… ну и переднюю часть тоже. Сразу видно, что дама – натуральная блондинка.
На королевские-то цвета эданна замахнулась, а вот на королевское достоинство – уже никак. Ческа злобно завизжала, подхватила с пола алый хвост и вылетела из зала, на ходу пытаясь завернуться.
– Какая …опа! – прокомментировал кто-то.
Его величество дернулся, но разве там найдешь? Оставалось только застонать… За такое?! Ох и устроит ему Ческа скандал! Бриллиантовым колье не отделаешься! Хотя кто ее просил надевать этот хвост? Тьфу, бабы! Вечно они дурости натворят, а мужики виноваты!
МияМия и Рикардо праздновали Рождество скромно. Вдвоем.
Да и кого им было приглашать?
Ладно, Мия передала всем Феретти и Лаццо скромные подарки, намекая, что она жива, она их любит, – алые пряничные сердечки уже должен был доставить рассыльный. Но Рикардо об этом не знал.
А ему пока и пригласить было некого.
Из канцелярии ответа нет, хотя он ходил туда каждый день.
Кажется, пару раз он видел знакомый паланкин, но… Рикардо не был в этом уверен. Столица же…
Звенели бокалы, Мия смотрела влюбленным взглядом.
– Дорогой, у меня для тебя есть подарок.
– Да?
– Через… да, уже через семь месяцев нас будет трое.
Рикардо аж вином подавился. Посмотрел на совершенно плоский живот любовницы.
– Ты… кха… беременна, кха-кха-кха?
– Да, любимый.
Рикардо искренне повезло.
Он выкашливал остатки вина из легких и потому не сказал, что подумал в первую секунду.
Вот на кой черт ему этот ребенок?!
Мия, конечно, прелесть, но надо же и о себе подумать? Одной прелестью сыт не будешь, это уж точно! Рикардо всего-то ничего побыл в столице, но ему тут уже нравилось. Он оценил перспективы, ему хотелось жить здесь, хорошо одеваться, носить драгоценности, быть принятым при дворе, завести свой дом и выезд… да много чего хотелось!
И что?
Похоронить все мечты из-за беременной идиотки?!
С другой стороны, Мия его устраивала. Она была умна, красива… вы знаете, сколько стоят девушки в столичных борделях? В дешевых, понятно, дешево, но там в комплекте с девушкой еще и букет идет. Такой, своеобразный, не всякому лекарю по плечу.
А дорогие…
Рикардо зашел. И понял, что за один визит он столько отдать должен… в Демарко на это месяц жить можно! И главное – за что?
У него-то дома не хуже!
И вся его, и без болячек.
И как тут быть?
Но пока Рикардо размышлял, очищая легкие, Мия решила этот вопрос сама.
– К сожалению, пока мы не сможем пожениться.
К чьему сожалению? Вот лично Рикардо не сожалел, он радовался, что это не ему озвучивать пришлось. А то ведь бабы… они такие бабы! Вот так скажешь не то, а потом тебе глаза выцарапают. Кошки бешеные.
А Мия и того хуже: она царапаться не будет, она просто горло вырвет. Но раз им нельзя пожениться… да-да, он тоже очень сожалеет! Два раза…
– Может быть, позднее, когда разрешится одна неприятная ситуация. А до той поры… если она не решится, ты сможешь признать ребенка?
– Обещаю, – честно сказал Рикардо. Тем более что с него это и отец требовал, и Рикардо ему уже обещал, а клятвы, данные умирающему, лучше не ломать. – Клянусь своей матерью – да изольется ее чрево, клянусь своим родом – да пресечется он навеки, клянусь своей честью – пусть будет мое имя покрыто позором, клянусь своим сердцем – да остановится оно в тот же миг. Если мы не поженимся, я признаю нашего ребенка.
Мия расцвела в улыбке и крепко поцеловала Рикардо.
– Я тебя люблю…
Рикардо ответил на поцелуй. А потом как-то даже засомневался.
– А…
– Можно, – правильно поняла его Мия. – Я прекрасно себя чувствую.
– Тогда иди ко мне!
Мия и не думала отказываться. Ах, как же хорошо жить, когда любишь ты и любят тебя!
ЛоренцоЛоренцо смотрел в окно, сжимал в руке серебряного ворона.
Здесь не празднуют Рождество, не знают о Христе… знают, но не признают истинной веры. А он не полезет в чужой монастырь со своим уставом. Он не монах, чтобы тут ходить проповедовать, да и не умалишенный. Вот еще не хватало…
Поэтому он просто взял свечу, зажег ее и поставил на окно.
Смотрел, сжимал кулон и думал о том человеке, которого… которую любил.
Адриенна.
Как ты там, любимая? Что с тобой?
Лоренцо отлично понимал, что она может быть… да что угодно может быть! Жива ли? Здорова? Замужем или нет? Он знал: Адриенна постаралась бы его дождаться, но… она говорила, с ее замужеством там что-то очень серьезное. И могли просто надавить, и шантажировать могли, и…
Она ведь только кажется жесткой и сильной, а на самом деле его любимая очень хрупкая, доверчивая, нежная… просто не всем это видно. И хорошо.
Но она очень нуждается в защите. Он ведь не слепой.
И когда вернется… он не знает, что найдет дома. Но вот одно он не просто знает, он свято в этом уверен: Адриенну СибЛевран он будет защищать всегда.
Везде.
До последней капли своей крови.
Он знает, там его сестра, она позаботится об Адриенне, насколько сможет, но… еще что с Мией? С дядей? С девочками? С Лаццо?
Страшно, когда ты ничего не знаешь. И помочь не можешь. И к чему готовиться – неизвестно…
Теплая рука коснулась плеча.
